Текст книги "В поисках памяти (СИ)"

Автор книги: Элсэртис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)

– Мы больше не должны тратить время. Ну что, ты готов?

Глава 5. Мир Духов

Наступал рассвет. На темно-голубом небе не было ни облачка. Где-то поблизости пели птицы, со стороны доносилось журчание родника. Прохладный ветерок шелестел листвой и тревожил воротник куртки. Под пальцами ощущалась мокрая от росы трава…

Юноша сидел на опушке леса посреди небольшой лужайки, усеянной странными цветами, похожими на одуванчики. Несмотря на ранний час, они уже успели распахнуть свои крохотные желтые бутоны навстречу встающему солнцу.

Большая пестрая бабочка махнула крыльями возле самого лица и собиралась сесть на плечо. Парень дернулся и мотнул головой, начиная приходить в себя. Сначала перед глазами все расплывалось, затем утренний пейзаж стал собираться в единую картинку. Юноша пару раз моргнул и огляделся. Обнаружив себя сидящим на мокрой траве, он попытался подняться на ноги, но резкое головокружение тут же вернуло его обратно. Опершись рукой о прохладную землю, парень решил, что пока все же разумнее будет не вставать.

Пытаясь сообразить, что происходит, он хотел потереть ладонью лоб и неожиданно обнаружил, что его руки все в глине и песке. Парень вздрогнул. Вереница мыслей мгновенно заставила его отвлечься от лужайки с цветами и вернула его на некоторое время назад.

Юноша вспомнил пещеру посреди леса, загадочного мужчину, который его туда привел, и последние слова их разговора:

– Готов, спрашиваю?

– Нет. Я же сказал, я не хочу оставлять его здесь. Это ведь не какая-нибудь ерунда, это – мое тело! К тому же, я не очень понимаю, что именно вы собираетесь…

– Да ладно. Пока ты думать будешь, сто лет пройдет.

***

Затем раздался странный глухой звук и резко прервал воспоминание.

На поляне неподалеку возник тот самый тип в красном плаще. Он явно был доволен произошедшим. Поймав на себе туманный взгляд юноши, он подошел ближе.

– Ну, как самочувствие?

– Голова кружится… – парень протяжно вздохнул. – Зачем вы это сделали? Я же сказал, что не готов…

Его голос был вялым и уставшим. В висках неприятно покалывало.

– Это пройдет, – махнул рукой мужчина и снял капюшон. Его темно-русые волосы ровными прядями спадали чуть ниже плеч. – Да, я забыл тебя предупредить. У нас не принято обращаться друг к другу на «Вы». Не вздумай сказать такое кому-нибудь, кроме меня. Я, скажем так, уже привык. А для других местных жителей это покажется более чем странным. – Он присел на траву рядом с парнем, видя, что подняться тот пока не в состоянии. – Ко мне ты можешь обращаться просто по имени. Меня зовут Клэ́йрохс.

– Очень приятно, – так же вяло ответил парень и протянул ему руку. – Спустя столько времени вы соизволили назваться.

Скептически взглянув на его перепачканную ладонь, Клэйрохс проигнорировал рукопожатие.

– У нас так тоже не принято, – коротко пояснил он и снова посмотрел на юношу, который все никак не мог оправиться после внезапного перемещения в другой мир. – Ты, похоже, еще не совсем пришел в себя, поэтому я повторюсь. Я здесь один. Мне не нужно говорить: «Вы».

– Глупость какая-то, – пробормотал парень, словно пропуская часть его слов мимо ушей. – А как тогда принято?

– Потом поймешь. Хотя тебе это и вовсе знать не обязательно.

– Да уж, печально, – юноша с натянутым сожалением развел руками. – Я оказался в мире, где не обязательно здороваться.

Наблюдая за его очередной неудавшейся попыткой встать и довольно резким возвращением на землю, Клэйрохс с невозмутимым видом продолжил сидеть неподалеку.

– Если тебя в самом деле так волнуют правила приветствия, для начала я бы посоветовал отвечать взаимностью, когда собеседник сообщает тебе свое имя.

– Очень смешно, – с легким раздражением отозвался парень. – А я думал, из нас двоих память потерял я один.

– Вместо того, чтобы умничать, подумай лучше о том, как тебя будут называть, пока ты не нашел ее. Придумай себе имя. Пусть пока только временное, но оно должно быть. У нас так вообще каждый себе выбирает имя сам.

– Значит, каждый сам… – юноша с хмурым видом уставился на пушистую траву перед собой.

С четверть минуты он сидел молча. Затем в третий раз попытался подняться. Его головокружение не прошло, но значительно уменьшилось. Поэтому хоть и медленно, парень все же оказался на ногах.

– Э́лмио, – произнес он, осмотревшись. – Меня зовут Элмио.

– Неплохой выбор. – Клэйрохс поднялся вслед за юношей. – Не знаю, что оно означает, но звучит хорошо. – Он был слегка озадачен тем, как быстро парень придумал себе имя после всех своих долгих раздумий по каждому пустяку. Но, тем не менее, мужчина не стал надолго останавливаться на этой мысли. – Пойдем, – он приглашающим жестом указал в сторону ближайших деревьев. – Здесь неподалеку родник. Тебе неплохо было бы умыться.

***

Источник находился примерно в пяти минутах ходьбы от поляны, но шли они туда намного дольше, так как парень постоянно спотыкался и периодически терял равновесие. Элмио, как его теперь звали, отчаянно пытался идти прямо, однако это у него не очень хорошо получалось. Ноги не слушались его и заплетались, хотя где-то внутри себя юноша чувствовал странную легкость, будто сбросил с себя нечто тяжелое. Ощущения подсказывали ему, что теперь, несмотря на головокружение, он может намного больше, чем раньше. Нужно лишь привыкнуть к этому новому состоянию и подстроиться под него – прочувствовать заново самого себя. Но, к сожалению, пока ничего подобного Элмио сделать не мог.

Место, где он очутился, не казалось ему настоящим. Новое, тонкое тело, с которым он пытался совладать, внешне ничем не отличалось от старого. Даже одежда на нем осталась влажной после ночного дождя. Из-за таких вот мелочей весьма сложно было поверить в то, что он на самом деле переместился в другой мир и теперь у него другое тело. Скорее, все происходящее больше напоминало затянувшуюся и не совсем удачную шутку.

Парень даже начал задаваться вопросом, зачем вообще он согласился на это «путешествие»? В конце концов, вполне может оказаться, что все это не реально, и на самом деле он просто спит или бредит…

Развеять подобные сомнения Элмио мешала тишина и странное, сбивающее с толку ощущение одиночества. Конечно, он по-прежнему слышал пение птиц, порывы ветра, журчание злосчастного родника, к которому по его вине они так долго добирались. Но спутник юноши, тот, кто, собственно, его сюда привел, как назло, молчал. Это уже начинало порядком раздражать.

Наверное, Элмио стоило самому продолжить разговор, но беда была в том, что он совершенно не знал, что спросить у Клэйрохса, или о чем в принципе с ним можно поговорить. В человеческом мире парень был готов буквально завалить его самими разными вопросами, а сейчас все изменилось. Элмио больше не мог ни о чем расспрашивать этого типа, словно язык потерял. А Клэйрохс, в свою очередь, вообще шел молча с таким видом, будто оказался здесь случайно и его совершенно ничего из происходящего не заботило.

Наконец, они добрались до родника, бившего из-под земли за небольшим пригорком. Вокруг росло уже больше деревьев, но все равно, для настоящего леса слишком много здесь было свободного пространства. Густые зеленые кроны даже не закрывали собой изрядно посветлевшего неба. Утренний ветерок играл с их верхушками, создавая тихий и приятный шум, сливающийся со звуками журчащей воды. Кругом царили умиротворение и спокойствие.

Подойдя к роднику, Элмио уже хотел наклониться и зачерпнуть руками воды, как вдруг на ее прозрачной поверхности появилось отражение чьей-то серой морды с желтыми глазами. Юноша поднял взгляд и замер. Прямо перед ним, на расстоянии метра, с приоткрытой пастью стоял самый настоящий дикий волк, которого он каким-то образом умудрился не заметить сразу.

Элмио резко отшатнулся в сторону от воды, и даже умудрился упасть, чувствуя, как вместе с внезапно нахлынувшим страхом к нему вернулась головная боль и потеря ориентации в пространстве.

– Не волнуйся, он тебя не съест, – с усмешкой пояснил Клэйрохс.

Волк перестал таращиться на растянувшегося в траве юношу и, настороженно покосившись в сторону мужчины в плаще, развернулся и довольно быстро скрылся в кустах.

Элмио посмотрел на своего сопровождающего с недоверием, а затем бросил опасливый взгляд в ту сторону, куда убежал волк.

– Почему ты так уверен, что он бы не напал?

Клэйрохс подошел к роднику и ополоснул руки.

– У нас животные не любят подобных встреч, но, как правило, никогда не атакуют сами, чтобы им лишний раз не подпалили хвост.

– Выходит, это опять были твои штучки из серии магии и всего остального?

Мужчина качнул головой.

– Скорее, его инстинкт самосохранения.

Элмио помедлил немного, еще раз взглянул на растущие поблизости пушистые кусты, за которыми скрылся хищник, а затем все-таки вернулся к роднику. Вода в нем была холодная и кристально чистая, поэтому юноша с большим удовольствием вымыл перепачканные в земле руки и как следует умылся.

Теперь из воды на него смотрело только его собственное отражение. Карие глаза, лохматые темно-русые волосы со следами глины и песка, несколько мелких царапин на левой щеке. Все это казалось Элмио чужим и незнакомым. Ведь вместе с памятью о прошлом он утратил воспоминания и о своей внешности. После такого сложно было осознать, что вот это самое отражение раньше он видел, должно быть, тысячу раз.

Пытаясь отвлечься от мрачных мыслей, Элмио перевел взгляд с журчащей воды на своего спутника, который с безразличным видом стоял в сторонке и дожидался, пока юноша закончит возиться у родника.

– Слушай, а почему ты всегда себя и всех ваших называешь «духами»? – неожиданно ощутив новую волну любопытства, заговорил парень и озвучил первое, что пришло ему на ум. – Ведь это для людей вы духи, а для самих себя? Я, например, ни за что бы не отличил тебя от обычного человека.

– Для самих себя мы все разные, – скучающим тоном пояснил Клэйрохс. – Мы привыкли к расовому делению. В древности образованные люди называли нас: «йорнха́льны». Но на самом деле это слово уже давно никак не переводится, поэтому мы просто «духи», так как не имеем плотных физических тел. – Он кивнул в сторону ручья. – Чтобы поскорей прошла голова, сделай пару глотков. Это поможет привыкнуть к тонкому измерению.

Парень последовал совету и зачерпнул рукой бьющую из-под земли воду. Она оказалась освежающей и очень приятной на вкус. На удивление это и в самом деле помогло. Мир вокруг сразу же перестал казаться миражом. Равновесие вернулось и общее восприятие начало проясняться. Элмио еще раз умылся, в этот раз окунув под струю воды всю голову целиком, и наконец-то встал на ноги твердо, а не качаясь, как пьяный бродяга.

– Да, мне действительно лучше, – уверенно произнес он, вновь осматриваясь по сторонам.

Его взгляд упал на высокое дерево с длинными продолговатыми листьями. Таких Элмио раньше ни разу не встречал. Кроме примечательной кроны, кора у него тоже выглядела довольно необычно – светло-коричневая с темными вкраплениями. Вообще, все дерево явно не походило ни на одно растение из привычных ему широколиственных лесов. Парень подошел к его стволу и заинтересованно потрогал рукой. От шершавой поверхности исходил легкий свежий запах, отдаленно напоминающий сосну.

– Неужели это в самом деле другой мир?.. – Элмио остановился, рассматривая лес, и понял, что почти все растения выглядели совершенно иначе, хотя на первый взгляд они казались самыми обычными для средних широт. Деревья, кусты, даже трава – и та чем-то отличалась.

Клэйрохс внимательно наблюдал за тем, как юноша «изучает» особенности местной природы, а сам, в это время, оценивал его физическое состояние, которое постепенно стало приходить в норму.

– Так значит, вы, обитатели этого места, все-таки – духи и другого названия у вас нет? – Элмио обернулся, чувствуя на себе пристальный взгляд своего сопровождающего. – А я еще кого-нибудь здесь увижу, кроме тебя?

– Да, вероятно. – Клэйрохс развернулся, и направился глубже в лес, немного прибавив шаг.

– А какие у вас бывают расы? – юноша продолжил расспросы, похоже, уже окончательно поверив в то, что находится в другом измерении. – Какой, например, ты расы?

– Я ко́верил, – неохотно отозвался Клэйрохс. – Это древний род. Мы очень похожи на людей и никогда не принимаем других обличий. В вашем мире всегда оставляем свои собственные.

– Тогда чем же твоя раса отличается от человеческой? – снова поинтересовался Элмио, обходя стороной поваленное бревно, через которое его спутник просто перешагнул. – Кроме того, что ваш мир тоньше.

Клэйрохс задумался на мгновение, потом все же счел нужным пояснить:

– Отличий очень много, не буду тебе всего перечислять. Кардинальное и самое главное, наверное, – среди коверилов нет женщин.

Услышав это, парень чуть не споткнулся на ровном месте. Он даже представить себе не мог, что у целой расы может не быть противоположного пола.

– А как же вы тогда… – немного замявшись, начал Элмио, понимая, что вопрос нетактичен, но также чувствуя, что всю оставшуюся жизнь будет жалеть, если об этом не спросит. – Как же вы… до сих пор не вымерли? – он закончил вопрос, через силу сказав все-таки не то, что вертелось у него на языке.

– Ну, как тебе объяснить, – Клэйрохс продолжил тем же задумчивым тоном. Видно было, что он собирается сформулировать все так, чтобы его поняли. Хотя для задавшего вопрос юноши удивительным показалось уже то, что ответ не начался с пожеланий ему идти далеко и надолго. – У нас расы не могут смешиваться. Вернее, такие союзы возможны, конечно, и случаются довольно часто. Просто дети от них будут либо похожими на отца, либо на мать. Что-то среднее невозможно. Так же и у нас, коверилов. Только если рождается сын – он всегда становится коверилом, если дочь – будет как мать, той же расы. – Закончив, он добавил: – Моя мать, например, была ила́нра. Это более молодая раса, о ней ничего не известно до прихода Великого Совета.

– А о каких было известно? – Элмио, обрадовавшись, что его спутник отвечает на все, что он бы ни спросил, решил продолжить разговор. Тем более, что в первый раз про расы он заговорил исключительно из вредности – ему очень не нравилось слово «духи». Представлялось сразу что-то весьма таинственное или вообще загробное. А тут рядом с ним шел самый обычный мужчина средних лет, просто в немного странном одеянии.

– Давай об этом потом, – Клэйрохс, видимо, догадавшись, что вопросы у юноши так и не закончатся, решил его прервать. – Все-таки мы за твоей памятью сюда пришли, а не для того, чтобы я читал тебе лекции по истории нашего мира.

Глава 6. Папоротниковый Лес

С тех пор как родник остался позади, прошло уже несколько часов. Местность постепенно начала меняться. Деревьев впереди становилось все больше, и все чаще встречались хвойные. Некоторые из них напоминали ели, другие сосны, третьи вообще ни на что не были похожи. Но все они сливались в настоящий тенистый лес, плотно отгородившийся от ярких солнечных лучей своей тяжелой кроной. Между их угрюмых стволов словно витиеватой изгородью разрастались невысокие колючие кустарники с жесткими продолговатыми листьями и обилием крошечных белых цветов. А в самом низу, почти не оставив места обычной траве, густым зеленым ковром землю устилало бесчисленное множество пушистых папоротников. Пышные и свободолюбивые, они росли здесь просто всюду, куда ни бросишь взгляд. Их роскошные широкие листья неподвижно нависали друг над другом, утопая в своеобразной зеленой дымке, которая окутывала лес подобно легкому туману. Из-за отсутствия ветра и обильной влажности воздух стоял вокруг довольно тяжелый, пропитанный ароматами хвои и сладковатым привкусом пыльцы. На древесной коре часто встречался свежий ярко-зеленый или желтовато-бурый мох.

С любопытством осматриваясь по сторонам, Элмио постепенно свыкся с мыслью, что находится в другом мире. Он уже начал привыкать к незнакомым растениям и местной природе. Красноватые изогнутые колючки на кустах и древесные грибы с фиолетовыми шляпками уже не казались ему настолько странными и чужими, чтобы таращиться на них с удивлением. К тому же, высокие деревья с широченными стволами, растущие здесь явно не одну сотню лет, и общая атмосфера настоящего дикого леса впечатляли Элмио куда больше, чем различия в листве и все прочие мелкие детали. В целом все вокруг выглядело гармонично и умиротворяюще. Порой даже настолько, что иной раз хотелось свернуть в сторону при виде растянувшейся впереди тонкой паутины, чтобы понапрасну не тревожить местных паучков и не нарушать общую царившую здесь идиллию.

Впрочем, очень скоро спокойствие этого удивительного тенистого леса было нарушено.

Как только они углубились в заросли папоротников, с разных сторон начали доноситься странные шорохи. Постепенно эти звуки становились все громче и заметнее. Сухие поломанные ветки потрескивали под каждым ближайшим деревом, а листья по краю узенькой тропки вздрагивали уже почти у самых ног. От этой подозрительной возни создавалось впечатление, будто лес неожиданно обрел глаза и уши, а еще в придачу и пару десятков неуклюжих лап. И теперь все это шуршащее недоразумение настойчиво следило за вторгшимися на его территорию путниками.

Элмио подобное удивляло. Он знал, что дикие животные, особенно маленькие, как правило, очень осторожны. Они не станут преследовать прохожих навязчивым шумом, да и вообще постараются не показываться им на глаза. А в этом странном мире кто-то так бездарно прятался, что порой приходилось хорошенько вглядываться в землю между папоротников, чтобы ненароком не наступить на чей-нибудь любопытный хвост.

– Что это за шорохи? – при очередном довольно звучном треске прямо за спиной, Элмио не выдержал и, остановившись, попытался разглядеть виновников возни. – У меня такое ощущение, будто нас преследует стая обезумевших хомяков!

– Это папоротниковые лисы, – равнодушно отозвался Клэйрохс, будто только сейчас заметив назойливые звуки. – Обычное дело в этом лесу. Не обращай внимания.

– А почему они так шумят повсюду? – Элмио повернул голову в сторону очередного хруста, но, так никого и не заметив, снова последовал за своим спутником.

– Мы привлекаем их. – Клэйрохс, поправляя свой плащ, обошел заросший мхом пень, возле которого под лопухами тоже кто-то копошился. – Папоротниковые лисы – одни из самых ленивых хищников на свете. Они должны питаться мышами и лягушками, но за последние лет четыреста из-за большого количества пеших путешественников эти зверьки полностью перешли на воровство. Стоит кому-нибудь присесть отдохнуть, его сумки с едой как небывало.

– Серьезно? – Элмио озадачено покосился на соседние кусты. По его предположениям, шныряющие между папоротников зверьки не могли быть очень-то крупными. – Выходит, не такие уж они ленивые.

– Эти твари не утруждают себя даже тем, чтобы передвигаться бесшумно. – Клэйрохс с презрением бросил взгляд в сторону шуршащих листьев. – Как они при этом умудряются обворовывать прохожих и незаметно таскать еду – до сих пор загадка.

– Значит, они просто очень любят поесть. Как я их понимаю! – Элмио попытался по памяти посчитать, сколько времени они уже идут через лес. – Я сейчас сам все что угодно съел бы. После воды из того родника мне кажется, будто меня морили голодом неделю!

– Через пару часов будем в городе, там и поешь.

– Надеюсь, у вас, в мире духов, есть сосиски? – юноша представил себе их насыщенный запах.

– Нет. У нас нет человеческой еды. Но раз ты готов съесть все что угодно – не думаю, что это станет проблемой.

Клэйрохс не оборачивался и говорил без лишних эмоций, поэтому Элмио так и не понял, был ли это сарказм или вполне серьезные слова. Но так или иначе, подобная отстраненность казалась ему явно не лучшим вариантом для нормального общения. Во всяком случае – не самым вежливым уж точно.

– Так причем здесь человеческая еда? – продолжив рассуждать вслух, Элмио снова вообразил огромную сковороду со скворчащим маслом и аппетитную золотистую корочку на мясной шкурке. – Может, я имею в виду какие-нибудь «духовные» сосиски.

– Увы, о таких мне слышать тоже не доводилось. – Теперь в голосе мужчины четко звучало нежелание воспринимать его слова как шутку, да и вообще поддерживать этот бессмысленный разговор. Он продолжил молча идти через лес и старался не снижать темпа.

Внезапно откуда-то сверху раздался очередной треск. Кажется, на высоком дереве, отдаленно напоминающем сосну, обломилась старая ветка. Клэйрохс мгновенно отскочил на метр, а Элмио лишь замер и, непроизвольно съежившись, прикрыл руками голову.

На то самое место, где только что стоял его спутник в красном плаще, с дерева с треском упал маленький пушистый комочек. Остренькая мордочка, серо-зеленая шерсть с белым кончиком на хвосте, и черные, как уголь, невинные глаза.

Зверек сначала жалобно пискнул, а потом пугливо ощетинился и предостерегающе зарычал.

– Как я ненавижу этих тварей! – Клэйрохс, отряхивая плечи от кусочков осыпавшейся коры, с призрением и неприязнью впился взглядом в лисенка. – Позор животного мира! Зажрались до такой степени, что уже валятся с деревьев прямо на голову!

Элмио присел рядом с серо-зеленым зверьком. У того и правда было такое большое брюшко, что он походил на шарик. Парень хотел погладить малыша, но тот оскалился и попытался уползти. Правда попытка побега вышла у него не слишком удачной: лисенок был настолько пухлый, что переставлять свои крошечные лапки ему удавалось с огромным трудом. Поэтому поймать его оказалось не сложнее, чем поднять упавший на землю лист.

– Да не бойся, глупыш! – Элмио взял зверька на руки и аккуратно погладил его толстенький живот, про себя размышляя, как же при такой комплекции он умудрился забраться на дерево? Лисенок грозно заверещал и попытался отпихнуться. – Смотри, Клэйрохс! У него одно ухо белое. Он такой симпатяга!

– Обычная блохастая шавка, только дикая, – с хмурым равнодушием отозвался тот. – Брось его обратно в траву.

– Да, вижу, вы не очень-то их любите, – Элмио отпустил малыша, осторожно положив его на землю. – Ему, наверное, и пары месяцев нет, а он уже, оказывается, «тварь» и «позор животного мира».

– Можно подумать, в вашем мире меньше таких четвероногих дармоедов, – Клэйрохс еще раз с отвращением взглянул на уползающего в траву папоротникового лисенка.

– Да ладно, разве это плохо – поделиться с голодным зверьком лишним куском хлеба? Вот я бы поделился, была бы у меня с собой еда.

– Животных вовсе не нужно отрывать от их естественного образа жизни. Им от этого только хуже. К тому же, эти тупые меховые шарики продолжат совать свои носы в чужие карманы, чем бы ты с ними не поделился.

– Ну, не знаю, – Элмио с сомнением пожал плечами. – Не обязательно же относиться к ним с таким пренебрежением из-за подобной ерунды. Как-то это не по-человечески. Любить животных и помогать им – это же замечательно.

– Ну да, и куртки вы из них делаете тоже замечательные. – Клэйрохс только рукой махнул.

– Если у нас делают хорошую одежду, это еще не значит, что все люди кидаются на животных с ножами как ненормальные!

– Конечно, если вспомнить про человеческие нормы: охота, как вид спорта, и крысиный яд в качестве бытовой химии, то, пожалуй, ты прав. Люди определенно знают толк в правильном отношении к «братьям своим меньшим».

– Чушь! У нас любят животных! – горячо возразил Элмио. – Многие хозяева бывают так привязаны к своим питомцам, что заботятся о них чуть ли ни как о родных детях!

– Ты сейчас так со мной споришь, словно собирался подобрать этого лисенка, – Клэйрохс еле заметно усмехнулся. Возникшая дискуссия начала его забавлять. – Не забывай, что ты не дома.

– Да нет, я как раз помню, где я… – немного притихшим тоном отозвался Элмио и спрятал руки в карманы. – Но, на самом деле, было бы здорово, если бы я мог взять с собой что-нибудь на память из этого удивительного места. Да и потом, тот малыш и правда был очень забавный. Не знаю, что плохого ты в нем нашел…

– Ну, и сидел бы он один целыми днями в душном доме, дожидаясь от тебя подачки, как тот пес. – Клэйрохс, продолжив путь, немного ушел вперед.

Его последняя фраза заставила Элмио задуматься. Хоть он и не помнил, чтобы любил ту лохматую до безобразия собаку, но пес так радостно вилял перед ним хвостом, выражая свои самые искренние чувства, что его стало даже чуточку жалко.

– Кстати, как он там будет один? – спросил Элмио, спохватившись. – Надеюсь, мы ненадолго. Его же должен кто-то кормить, да и вообще…

– Сколько ты пробудишь здесь, точно я тебе сказать не могу. Скорее всего, около суток или чуть больше. – Клэйрохс свернул на еле заметную тропку, петляющую среди растительности. – Так что за пса можешь не волноваться. К тому же, ты сам счел, что он какой-то слишком ленивый, а голодные собаки ленивыми не бывают.

– Подожди, – Элмио с озадаченным видом на мгновение остановился. О своих размышлениях относительно лохматой собаки с добрыми черными глазами он ни разу не упоминал вслух. – Как ты узнал?

– Так же, как я узнал и все остальное, – невозмутимо ответил Клэйрохс. – Если ты еще не забыл, я читал твои мысли.

Парень с опаской посмотрел на своего сопровождающего. Мужчина в плаще продолжал идти рядом с совершенно спокойным видом, как будто чтение мыслей для него являлось чем-то само собой разумеющимся. Со стороны это выглядело очень странно.

Конечно, Элмио прекрасно помнил то необычное ощущение, когда в его голове внезапно раздался чей-то голос. Теперь он уже точно знал, чей. Клэйрохс сам ему об этом говорил и в мыслях, и наяву. Вот он сейчас идет рядом вполне реальный, словно обычный человек. Его, наверное, даже можно потрогать. Правда, этого Элмио, естественно, проверять не стал… Но здесь и так все было понятно: Клэйрохс не был похож на пустое видение, которое может явиться в бреду.

И все же какое-то странное чувство в глубине души беспокоило и наводило на противоречивые мысли. Казалось, глупо было бы отрицать, что телепатия возможна, если ощутил ее на себе. Но принять подобное почему-то оказалось невыносимо трудно. Как будто мозг, несмотря ни на что, упрямо твердил – ничего такого не бывает и точка. От подобной ерунды уже голова шла кругом. Хотя, о настоящей причине своего неверия Элмио смутно догадывался. Несомненно, он почувствовал телепатию: смог услышать чужой голос в потоке собственных мыслей и смог ответить на него. Да что там! С этим типом в плаще у них был целый диалог. Вот только, испытав подобное, сам Элмио ведь ничему такому не научился. В итоге у него остались лишь одни сомнения и ни единой догадки о том, как телепатия работает на самом деле. Словно он стал свидетелем странной иллюзии.

Тем временем, пока голову Элмио занимали пространные размышления, они приблизились к огромному старому дереву, стоявшему недалеко от тропы. Темно-коричневый бугристый ствол этого ветвистого исполина был настолько широк, что трое взрослых мужчин, взявшись за руки, не смогли бы его обхватить. Свернув с тропы, Клэйрохс подошел к дереву и зачем-то принялся осматривать оставленные на его коре зарубки. Четыре ровных следа от ножа, перекрещенные между собой, выглядели совсем свежими.

– Слушай, получается, ты в любой момент можешь узнать то, о чем я думаю? – отвлеченно заговорил Элмио. Его голову по-прежнему занимали мысли о телепатии.

– Нет, в любой момент я мог это сделать в твоем мире, – продолжая внимательно изучать следы от ножа, пояснил Клэйрохс. – Там у меня больше возможностей, собственно, как и у всех духов. В вашем мире можно даже летать. А здесь такие вещи невозможны.

– Летать? Вот это круто! – Элмио подумал, что полеты – это намного интересней, чем телепатия, и уже хотел было об этом расспросить, но затем заметил зарубки, оставленные на коре. – Эти отметки что-то означают?

– Это оповещение. Неподалеку остановился лагерь из группы сило́тис. Они тоже идут в город. Это торговцы одеждой, и нам лучше пересечься с ними. Тебе нельзя разгуливать здесь в таком виде, – Клэйрохс презрительно посмотрел на его грязные джинсы, мокрые кроссовки и помятую после дождя темно-зеленую куртку.

Элмио с откровенной усмешкой встретил его придирчивый взгляд.

– А ты хочешь, чтобы я вырядился в какой-нибудь нелепый красный плащ? Лучше я уж как-нибудь без подобной ерунды обойдусь. – Покачав головой, он подошел ближе к дереву и хотел дотронуться до зарубок.

– Нет, красный ты не наденешь, – Клэйрохс резко перехватил его руку и убрал в сторону. – Такой носят только воины совета. И не трогай это, – строго велел он, подразумевая отметины на коре. – Только все испортишь.

– Это еще почему? – Элмио с недоумением отошел на полшага. – По-твоему, я голыми руками могу испортить зарубки на дереве?

– Эти зарубки лишь привлекают внимание. Сами письмена, нанесенные на них, – энергетические. Это силиангли́т, ты не умеешь его читать. Можешь просто случайно стереть.

Элмио отошел от огромного дерева, напоминающего могучий краснолистный дуб, и, прищурившись, смог разглядеть на его коре еле заметное желтое свечение из расплывающихся непонятных значков:

«Кочующий лагерь. Плащи и робы для путешественников».

Надпись выглядела настолько нечеткой, что взгляд просто не фокусировался на ней. Элмио мотнул головой, все еще не понимая, видит ли он ее по-настоящему, или же ему это просто кажется. Подумав о том, что, наверное, никогда не смог бы привыкнуть к таким сложным вещам, как чтение мыслей и энергетические письмена, он нагнал своего спутника, который, вернувшись на тропу, значительно ушел вперед.

– Давай, поторопись, – окликнул его Клэйрохс. – К наступлению сумерек нам следует быть уже в городе, а еще по дороге тебе нужно подобрать одежду.

– Да зачем мне вообще другая одежда? – раздраженно проворчал Элмио. – Чем моя-то тебе не нравится, я не понимаю?

– Слушай, – Клэйрохс остановился и, развернувшись в сторону юноши, строго уставился на него. – Я уже объяснил тебе, что это – мир духов. – Он жестом показал вокруг, словно на пальцах пытаясь объяснить заблудившемуся ребенку, где тот очутился. – Ты ведь понимаешь, что людей здесь нет? – с нажимом произнес он, как будто Элмио его плохо слышал. – Мы скоро прибудем в город. Местные жители там вовсе не привыкли видеть субъектов, разгуливающих в подобном виде. Так что успокойся, и просто не спорь со мной. Договорились?

Элмио хотел было возразить, но Клэйрохс развернулся и ускорил шаг, не желая больше ничего объяснять. Его последний вопрос прозвучал как утверждение, словно таким образом он давал понять, что сейчас просто в чересчур хорошем настроении, и поэтому делает ему такое одолжение – заводит бессмысленные разговоры и разрешает возражать. Элмио молча последовал за ним, хотя на самом деле его жутко злило, что здесь он такой беспомощный и никакого выбора у него, по сути, нет. Этот тип в красном плаще ему вовсе не нравился, как не нравилось и все произошедшее за последние сутки. Но, к сожалению, со всем этим оставалось только смириться, и продолжать идти, куда говорят. Потому что в человеческом мире, откуда он был родом, у него в данный момент не было ничего: ни знакомых, ни родных. Все исчезло. Даже прошлого не осталось – оно было потеряно вместе с украденной памятью.