Текст книги "Стань моим искуплением (СИ)"

Автор книги: Elli Sansone

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

– Жду тебя через два дня, – крикнула она ему в спину.

Вернувшись к мотелю, он прикурил, только с пятого раза щелкнув колесиком зажигалки. Руки дрожали так, будто он обдолбался. Услышав голоса, доносящийся из открытого окна его номера, он вслушался.

– Я останусь, раз уже ты вернулся и сможешь позаботиться о Кэрол. Поезжайте на ферму, начните новую жизнь, – раздался голос Андреа.

– Без тебя? – ответил ей Дэрил.

– Да, малышка, тебе нужно все забыть, – Андреа, очевидно, обратилась к Кэрол, – а мне нужно снова стать собой, ну и помочь тем, кто пострадал. Это самое меньшее, что я могу сделать для всех.

– И для себя, Барби, – не удержался и произнес он.

Ему нужно было подумать. Отвлечься. Выбросить из головы яд, которым было окутано пространство вокруг Грейс и каждое ее слово. Когда Андреа вышла на улицу, он двинулся куда глаза глядят и она, не спрашивая ни о чем, пошла с ним.

Они шли и ему хотелось идти так до самого конца Милуоки, а может, и до границы. Или конца земли, лишь бы блондиночка двигалась рядом и что-то говорила своим проникновенным голосом. Он накинул на нее свою куртку и будто обжегся, хотя даже не коснулся ее кожи – слишком хорошо он помнил ее прохладную гладкость. Ему безумно захотелось поцеловать ее, просто почувствовать, ее близость и доверие словно делали его чище. Чище, чем он был на самом деле, Грейс была права. Неужели придется оставить ее? И Дэрила тоже? Без него ему будет лучше, сначала Молли, а теперь и он сам тянули брата в пропасть, выхода из которой он пока что не видел.

Одна интересная мысль мелькнула на краю сознания, но он едва успел ее ухватить. Что-то связанное с Молли и Грейс. Мэрл решил, что подумает об этом позже, слишком сладкими были губы куколки, до которых он наконец добрался, пока их довольно бесцеремонно не прервал тип, оказавшийся ко всему прочему, ее отцом.

«Я как будто попал в дурное телешоу, – раздраженно думал Мэрл, – пропавшие родители и блудные дети. Осталось только Моллс воскреснуть из мертвых».

Когда Андреа вернулась к нему, было темно, он только разлегся на кровати, бесцельно щелкая кнопками старого телека, как она впорхнула в номер, сияя, словно начищенный десятицентовик.

– Мэрл, ты не представляешь! – радостно начала она.

– Папа предложил тебе вернуться домой, – Мэрл зевнул.

– Откуда ты… откуда знаешь? – Андреа присела на край кровати, уставившись на него блестевшими в полумраке голубыми глазами.

– Да тут к гадалке не ходи, иначе зачем бы он приперся в такую глушь? – он попытался говорить скучающим тоном, но от понимания того, что это конец, сводило зубы.

– Ты ему понравился, – проговорила она так, словно это было какое-то достижение.

– Супер, – Мэрл резко встал, – я в душ. Спать хочу. Утром уедем на ферму.

– Но я не могу поехать, когда папа здесь! – Андреа удивленно посмотрела на него. – В чем дело, Мэрл? Я думала, что мы вместе…

– Но ты же поедешь с ним, так? – зло бросил он. – Так что прости-прощай, Барби. Счастливого пути.

– Так, стой, я еще ничего не решила. И потом, Кэрол… Я не знаю, что она предпочтет, но хочу, чтобы мы уехали в Сан-Франциско все вместе. Папа не возражает.

– Ну еще бы ему возражать, – сквозь зубы произнес Мэрл, – спи давай, а то самолет проспишь.

– Дурак! – крикнула Андреа, но он все равно твердой походкой направился в крохотную ванную и долго стоял под струями постепенно остывающей воды и думал, что же ему теперь делать. Андреа и ее отец. Кэрол и Грейс. И они с Дэрилом, вольно или невольно попавшие в этот водоворот событий, уносимые бурным потоком происшествий.

«Спасибо, Молли. Я надеюсь, ты умерла, а то я сам бы тебя убил», – мерзкая мысль мелькнула и тут же пропала. Ему стало стыдно. Он никогда не желал ей зла, какой бы она не была, кроме нее ведь матери у них больше не будет… и, наверное, все же уже больше нет.

Выйдя из душа, он обнаружил, что Андреа уже спит. Вздохнув, он собрался было устроиться в кресле, но она тихо сказала:

– Я злюсь на тебя, но не заставлю спать в этом орудии пытки, так что иди сюда.

Он лег, повернувшись к ней спиной и тут же ощутил, как она обняла, прижавшись грудью его спине и щекоча его шею дыханием.

– Что же мне с тобой делать, цыпа? – шепнул он, но ответа не услышал.

Рано утром его разбудил Дэрил.

– Пойдешь со мной? – спросил он. – Я хочу сгонять до интернет-кафе в центре, написать Мэг, что мы сегодня приедем. Я обещал, что предупрежу. И к тому же, Кэрол снова говорит.

– Хоть одна хорошая новость, – буркнул Мэрл, натягивая футболку и с сожалением глядя на все еще спавшую сом младенца Андреа.

– Тут недалеко, за час обернемся, – брат решительно зашагал вперед, ведя его за собой. Город был так себе, на его вкус, но чистый и аккуратный, в отличие от их родного городка. Да и к чему вспоминать Миннесоту – там их никто не ждет.

– У тебя бабки есть? – спросил Мэрл.

– Есть, Хершел дал немного. В долг, – торопливо сказал Дэрил, смутившись.

– Я смотрю, он и вправду к тебе прикипел, как он, нормальный чувак? – спросил он брата, усмехнувшись. Вот, кажется, и выход начинал вырисовываться перед его мысленным взором. Стоило только убедить всех, что это будет наилучшим выходом.

========== Глава 7. Дэрил ==========

Ему с первого взгляда понравилась живая и дерзкая Мэгги Грин. Она не лезла за словом в карман, а уж с лошадьми, коровами и прочими животными ладила так, словно они говорили на одном языке. А еще она умела готовить божественные блинчики, хохотала как безумная над его робкими шутками и трогательно заботилась о своей младшей сестренке Бет.

Они были едины – Хершел и его дочери. У них была настоящая семья – та, которой он не имел, и о которой мечтал, сколько себя помнил. После Райской поляны и всего, что они пережили, Дэрил понял, что ему в чем-то даже повезло больше, чем Кэрол – он никогда не строил иллюзий, зная, кто он такой, кто его мать и отец. А ее родители притворялись нормальными людьми с благородными целями и убеждениями, а на деле оказались хуже, чем Молли и Стэн. И Мэрл. И даже он сам был в чем-то лучше, чем родные Кэрол.

А он хотел для нее и себя, Мэрла и Андреа шанса. Шанса на нормальную жизнь.

– И что за цыпа эта твоя Мэг? – спросил Мэрл, плюхнувшись рядом с ним и задумчиво глядя в монитор допотопного компьютера.

– Нормальная, – пожал плечами Дэрил, – отцу помогает во всем.

– Симпатичная?

– К чему ты клонишь? – фыркнул он. – Обычная. Я не вглядывался. Я думал, что у тебя и Андреа все хорошо…

– Да я не о себе пекусь, братишка, – сказала Мэрл, – а о тебе. Мужику этому ты явно ко двору пришелся, девчонка, судя по всему, тоже к тебе неровно дышит. Так почему не воспользоваться возможностью, а, Дэрилина?

– Ты сдурел? – Дэрил покрутил пальцем у виска. – Я с Кэрол. Мне никто не нужен.

– Вот и зря, она небось вещички пакует и о тебе вообще не думает, пока ты тут нюни распустил, – резко произнес брат.

– Чего? Какие еще вещички? – Дэрил отправил сообщение Мэгги и, не мигая, уставился на Мэрла. – Что вообще происходит? То ты помогаешь, то несешь не пойми что. Поругался с Андреа?

Мэрл, помолчав, признался:

– Приехал ее отец. Богатый блудный папочка. И, конечно же, позвал с собой, да не куда попало, а в Сан-Франциско, и твою подружку. Так что ты там больше не котируешься, дурень. Собирайся и дуй на эту самую ферму, пока там тоже не передумали и не нашли кого получше.

– И ты только сейчас мне об этом говоришь? – он вскочил, сжимая кулаки и бросился обратно в мотель.

– Ну вот и в кого ты такой нервный! – Мэрл двинулся следом, но он не стал ждать.

Подбегая к мотелю, он успел увидеть, как отъезжает полицейская машина, а Андреа и стоящий рядом с ней худой седовласый незнакомец провожают ее взглядом.

– Дэрил! – она явно обрадовалась его появлению. – Мы как раз собирались ехать в участок, а то она страшно перепугалась. Нас, конечно, не пустят к Кэрол, но хотя бы дождемся и заберем ее обратно. Да, папа?

– Разумеется, – мужчина кивнул, протягивая Дэрилу руку, – я Уильям, отец Андреа.

– Дэрил, – он робко пожал крепкую холеную ладонь, – я не понял, копы что, забрали Кэрол? Куда? Почему?

– Они решили, что она причастна к поджогу в Райской поляне, – Андреа прикусила губу, – вот как не вовремя к ней вернулся голос! Хотят допросить, а потом… Я не знаю, Дэрил, но она несовершеннолетняя. Ее заберет служба опеки.

– Нет! – он сжал кулаки, подавив идиотское желание бежать туда и забрать ее немедленно. – Она только начала приходить в себя! Какая еще служба? Это что, приют?

– Возможно, ее временно поселят в приемной семье… пока не станет ясно, живы ли ее родные, – подал голос Уильям, – поедем в участок. И на месте разберемся, я позвонил адвокату, он пришлет кого-то, чтобы разобраться в ситуации. Она же невиновна, правда?

– Папа! – Андреа возмущенно посмотрела на него. – Конечно, она не при чем, бедная девочка, да ее вытащили из дома без сознания! У нее волосы горели!

– Я просто так спросил, – Уильям успокаивающим жестом похлопал дочь по руке, – адвокату просто нужно знать, с чем он имеет дело, только и всего, дорогая.

Дэрил молчал, не зная что сказать и чувствовал себя чертовски бесполезным. Она, наверное, боится, а может быть, гадает, куда он пропал. Он-то, как дурак, надеялся, что они сегодня же уедут на ферму и начнут забывать жизнь в общине, как страшный сон.

– А где… Мэрл? – спросила Андреа. – Нам его ждать… или как?

– Не, – Дэрил помотал головой, – едем. Никуда он не денется.

Мэрл своим поведением ставил его в тупик. То он помогает Кэрол, заботится о ней, а то вот так, предлагает ему бросить девушку. Или намекает, что она сама хочет, чтобы он оставил ее. Может, Кэрол и в самом деле уехала бы подальше? Начала с чистого листа? Поступила в колледж? А что может предложить ей он, не закончив даже школу?

– С ней все будет в порядке, Дэрил, – Андреа наклонилась к нему, предпочтя сесть на заднем сидении автомобиля, а не рядом с отцом, – она сильная, справится. Эти обвинения нелепы, мы с тобой оба знаем, что это дело рук Грейс.

– Доказательств нет, – вздохнул он.

– Патриция ее видела, я поговорю с ней, путь расскажет полиции, – предложила Андреа.

– Хорошая мысль, – поддержал Уильям, останавливаясь на перекрестке и ожидая, пока сменится знак на светофоре, – если докажем, что Кэрол не при чем, то ее отпустят.

Оказавшись в полицейском участке, он поежился – свежи были воспоминания о том, как мать таскала его, маленького, к отцу, регулярно отсиживающему сутки то за дебош, то за пьянство или драку в общественном месте. Местный копы знали их, но никто не сочувствовал, когда Стэн, выходя им навстречу, отвешивал ему отнюдь не нежный подзатыльник и грубо хватал Молли за руку. Никто не лез в чужую жизнь, со своей бы разобраться – этот урок он усвоил еще тогда.

– Добрый день, мы ищем Кэрол Дженнер, – начал Уильям.

Дежурный смерил его неприязненным взглядом.

– А вы кто? Адвокат?

– Родственник, – солгал отец Андреа, улыбаясь, – адвокат уже едет, вы же не допрашиваете девочку, нарушая ее права?

– Пожалуйтесь начальству, – буркнул коп, – она в первой допросной, а вы можете подождать в комнате отдыха.

– Спасибо, офицер Чарлз, – улыбнулся Уильям.

Они прошли в серое безликое помещение, где стояли неудобные пластиковые стулья и продавленный диван неопределенного цвета, при взгляде на который Андреа презрительно сморщила нос и села на стул.

Прошло, кажется, пара часов, прежде чем к ним вышел холеный человечек в черном, явно дорогом плаще, ведя за собой молчаливую Кэрол. Дэрил вскочил, протягивая руки, и она шагнула к нему, принимая его объятия.

– Как ты? – он приподнял пальцами ее подбородок, с тревогой всматриваясь в голубые глаза.

– Могло быть и хуже, – вяло пожала она плечами, – кроме показаний двух человек, что видели меня в доме до пожара, у них ничего нет.

– И это прекрасно, мисс Дженнер! Это слабые обвинения, и я камня на камне не оставлю от них, – вмешался человечек.

– Спасибо, мистер Фицхью, – поблагодарила девушка.

– Так что у нас, Джон? – спросил адвоката Уильям. – Ерунда?

– Обвинения против Кэрол смехотворны, – начал тот, – доказательств мало, а учитывая, как она пострадала от огня, предположить можно разве что неосторожность, но я буду настаивать на полном снятии обвинений. Но это не все, Уилл.

– В каком смысле не все? – Андреа закусила губу, смотря на отца.

– То, что произошел пожар, словно отрезвило людей, живущих в общине, – осторожно начал Фицхью, – я не люблю таких слов, но Райская поляна – это своего рода секта, теперь, когда лидер мертв, как и все, кто стоял у истоков, кроме Кэрол, те, кто жил там, мягко говоря, недовольны. И требуют компенсацию.

– В смысле? Что это значит? – Дэрил почувствовал, как напряглась Кэрол в его объятиях.

– То, что они подали коллективный иск, требуя вернуть их имущество и предоставить им жилье. Другими словами, все, что они вложили в общину, они требуют назад. С процентами, – вздохнул адвокат.

– Но все сгорело! Осталась только земля! – воскликнула Андреа.

– Если больше не осталось живых родственников, то Кэрол наследует после своего отца и матери, – пояснил адвокат, – проблема только в том, что она несовершеннолетняя и не может продавать имущество. Кроме того, ей негде жить и у нее нет опекуна, поэтому ей придется жить в приемной семье. Служба опеки уже едет, и тут я бессилен.

– И надолго? – хрипло спросил Дэрил. – Сколько ей жить с незнакомцами?

– До двадцати одного года, по закону, – Фицхью сочувственно посмотрел на девушку, – но переживать не стоит, они могут оказаться вполне хорошими людьми, ты снова будешь жить нормальной жизнью.

Дэрил судорожно сглотнул. Пять лет. И неизвестно, будут ли они видеться. И захочет ли она…

– А если я подам запрос на опекунство? Есть шанс, а, Джон? – неожиданно спросил Уильям.

– Может быть, – задумался адвокат, – но все зависит от того, что доказательств смерти ее матери нет. Прости, милая, за мои слова, но нет тела – нет дела. Пока не найдется Грейс Дженнер… живая или нет, все это дело не стоит и ломаного гроша. Но иск принят, так что придется давать показания.

– А если я все отдам? Я могу отказаться от… наследства? – тихо осведомилась Кэрол, аккуратно высвободившись из его рук. – Мне ничего не нужно, правда!

– Можно попробовать, если ты уверена, – задумчиво протянул Фицхью, – это очень большие деньги… И потом, прокурор направил запрос на розыск счетов Эдвина Дженнера, это займет время. Если там есть деньги, то это колледж. Дом. Будущее.

– Мне ничего не нужно от… от него, – помотала головой Кэрол, сжимая кулаки, – и от Грейс тоже. Я буду рада, если она умерла!

Повисло неловкое молчание, которое прервала появившаяся в дверях жизнерадостная толстушка в вельветовых брюках, строгом пиджаке и бейджике на лацкане, сообщающем, что она Руби.

– Ты, должно быть, Кэрол? – приветливо обратилась она к девушке. – Какая большая компания! Друзья? Это хорошо, негоже девочке твоих лет быть одной. Тебя же ждут твои временные мама и папа, так что едем. Навестите ее позже, хорошо? Я оставлю вам визитку, чтобы могли позвонить.

Продолжая болтать, Руби потянула Кэрол к выходу, и она ушла, не оборачиваясь. Дэрил плюхнулся обратно на стул, мрачно размышляя о том, что творящаяся вокруг чертовщина ему совсем не нравится. Если бы не отец Андреа, черт знает, что бы было, но он появился неспроста. Ему тоже что-то нужно. Как и всем.

– Итак, какие планы, Дэрил? – нарочито весело обратился к нему Уильям. – Ты и твой брат планируете остаться в Милуоки?

– Я никуда не поеду без Кэрол, – пробурчал он, не поднимая глаз от своих обтрепанных кроссовок.

– Послушай, сынок, я понимаю, что тебе сейчас тяжело, но все могло быть гораздо хуже, – проговорил Уильям, – ее не обвиняют ни в чем серьезном, Джон – хороший адвокат, мы замнем это дело, а приемная семья действительно может оказаться нормальной. Скажи, сколько лет Мэрлу? А тебе?

– А вам-то что? – Дэрил понимал, что грубит, но сил вести себя нормально не было.

– Ему девятнадцать, папа, а Дэрилу, как и Кэрол, шестнадцать, – сказала Андреа. Адвокат присвистнул.

– Так, так, – невесело усмехнулся Уильям, – а за вами кто присматривает, а, Дэрил? Если кто-то узнает, что вы тоже остались без матери…

– Не узнает, – Дэрил посмотрел на них троих, – если вы не проболтаетесь.

========== Глава 8. Андреа ==========

Она была рада, что ее отец здесь, иначе им ни за что бы не выпутаться из этой истории с допросом Кэрол, кроме того, ни о каком адвокате не могло бы и быть речи, тем более, о хорошем. Джон Фицхью поехал следом за Кэрол и теткой из службы опеки, чтобы убедиться, что все в порядке, а потом сообщить им, как она устроилась.

На Дэрила было больно смотреть, на его лице смешались тоска и обреченность, и он, словно бессознательно, все смотрел на кресло, в котором Кэрол любила сидеть. Они втроем вернулись в мотель, Мэрла, конечно же, не было. Она даже не удивилась, у него было своеобразное чутье на неприятности – стоило на горизонте сгуститься тучам, как старшего Диксона днем с огнем было не сыскать.

Уильям мерил шагами убогий номер, делая вид, что его не шокировали те условия, в которых живет его дочь. Она подумала, что отцу стоило бы увидеть ее домик в Райской поляне – дерево и немного ткани, самая что и на есть спартанская обстановка. После тех излишеств, что себе позволяли они с Джейсоном… Словно наяву она вспомнила шикарный номер отеля в Риме – шелковые простыни, мебель ручной работы, халаты и полотенца настолько белоснежные, что глазам было больно смотреть… Стены с картинами итальянских мастеров и старинными гравюрами, и она сама, тушащая косячок о станинную китайскую вазу, надевающая роскошные платья от Армани, Валентино и Гуччи, которые Джеймс рвал на ней, как старые тряпки, Джеймс, сплевывающий на пол и кладущий ноги в грязных ботинках на вышитые простыни…

– Энди, ты меня слышишь? – терпеливо повторил отец и она вынырнула из отвратительных воспоминаний, судорожно дыша и моргая.

– Да? – Андреа изогнула губы в подобии улыбки, вцепившись пальцами в тонкую кожу своего запястья и находя утешение в боли, чувствуя, как под ногтями выступает кровь.

– Я спросил, что мы будем делать. Ты едешь со мной в Сан-Франциско? Когда Кэрол решит свои проблемы, она тоже приедет. Джон присмотрит за ней, так что можешь не волноваться. Твоя мать будет так рада тебя видеть, – заговорил Уильям.

– Я не уверена, что сейчас подходящий момент, папа, – ответила она, – кроме того, мне сначала нужно обсудить все с Мэрлом… он ни слова не говорил о том, что планирует делать, а мы… вроде как, вместе, так что я дождусь его. И прилечу как только смогу.

Уильям несколько минут смотрел на нее тем тяжелым и полным разочарования взглядом, который она помнила с детства. Ей всегда казалось, что он не такой, как прочие люди, будто он был каким-то божеством, находящимся от нее на недосягаемой высоте. И она сначала изо всех сил пыталась соответствовать, а затем… Затем она сделала все, чтобы отделиться от своей семьи.

Мама плакала. Бессчетное количество раз. Из-за нее и Джеймса. Из-за Уильяма и его работы. Она пыталась понять ее, но не замечала главного – дочери нужна не хорошая школа и правильное окружение, а близкие. Мама, которая целует на ночь и отец, который ведет ее в кино, когда у нее день рождения. Ей всегда было мало того, что родители могли ей дать, а одиночество постепенно исподволь меняло, делая из нее ту, кем она никогда не хотела бы стать, понимая, что это шаг в пропасть.

– Я не хотел говорить, но… – откашлялся отец. – Дэрил, могу я попросить тебя оставить нас наедине? Большое спасибо.

Парень, кивнув, вышел, а Андреа почувствовала, как ей стало страшно. И холодно. Только Мэрл был способен прогнать этот холод, сковывающий ее до костей, живущий в ней и пожирающий ее изнутри день за днем.

– В чем дело? Что ты не хотел говорить?

– Ты не звонила. Не писала. Просто растворилась в воздухе, – начал отец холодным, словно арктические льды, голосом, – Аннабель понятия не имела, жива ли ты, а я смог отыскать твой след только через полгода. Все это не прошло бесследно, она… Она сильно простудилась, провела месяц в больнице. Затем это повторилось. И еще раз, пока я не забил тревогу и не настоял, чтобы она прошла полное обследование.

– И что оно показало? – хрипло спросила Андреа, чувствуя необратимость надвигающейся беды. И снова она окажется виноватой. Как и всегда.

– Это лейкоз, – сухо отозвался Уильям, повернувшись лицом к окну, – и он прогрессирует. Три пересадки костного мозга не помогли. Только…

– Только что? – Андреа начала догадываться, что он хочет сказать и вместе с эти пришло понимание, что отец приехал не за ней. Не потому, что волновался или хотел примирения. Им просто нужно было, чтобы она сделала то, что могло спасти ее мать. Боль нахлынула резкой волной. Она не нужна. Снова.

– Ты умная девочка, Энди, и ты, к несчастью или счастью, я уже даже и не знаю, единственный ребенок Аннабель. И единственный оставшийся в живых близкий родственник, так что мои условия таковы – я сделаю все, что ты попросишь, но ты должна поехать со мной в Сан-Франциско. Операцию нельзя откладывать. А после… все, что захочешь. Дом, деньги, любая помощь для твоей подруги и этих двоих, – сказал Уильям, повернувшись и глядя ей прямо в глаза.

– Ты… невероятно щедр, – сглотнув, произнесла она, – я понимаю. Конечно же, я поеду. Аннабель моя мать. Единственная. И мне ничего не нужно – только позаботься о том, чтобы Кэрол была в порядке. Самый лучший адвокат до тех пор, пока ей не исполнится двадцать один. Идет?

– Разумеется, – отец выдохнул с видимым облегчением.

– Я только найду Мэрла и скажу ему, что мне нужно уехать. Дай мне пару часов, – бросила Андреа, – а затем мы уедем.

– Да, – Уильям кивнул, – если он надумает, то пусть едет с тобой.

– Ты не знаешь Мэрла, – горько усмехнулась Андреа, – он ни за что не станет от кого-то зависеть. И уж тем более от кого-то богатого, успешного и наделенного властью.

– Тогда он действительно чего-то стоит, – Уильям неожиданно улыбнулся, – и я не врал, когда сказал, что он мне нравится.

Андреа вышла из номера, думая о том, что отец врал только о том, что любит ее. Хорошо, что он хотя бы любил Аннабель настолько, чтобы сделать вид, что ему не плевать на дочь. Наверное, стоит уже забыть о детских обидах, но она против воли крутила их в голове, раздражаясь от того, что Мэрл исчез. Она не могла уехать, не поговорив с ним, не узнав, будет ли он… ждать.

Ее самым болезненным детским воспоминанием был день рождения Уильяма. Ей самой тогда едва исполнилось десять, и она искренне не понимала, почему папа так часто уезжает, а вернувшись, берет маму и они вместе плавают на яхте по заливу. Ее родители в такие путешествия ни разу не брали, как она не умоляла.

Андреа, зная, что вечером будет праздник и много гостей, решила, что лучше всего будет спрятаться в папином кабинете и там его дождаться с самодельной открыткой. Она собиралась спеть ему песенку, которую выучила вместе с мамой, а потом вручить ее. Но когда отец увидел ее в кабинете, он велел уйти. Аннабель была с ним и не сделала ни единой попытки утешить рыдающую дочь.

Возможно, это и стало тем самым надломом, а может, что-то еще, но одиночество стало ее постоянным спутником, пока не появился Джейсон, которого стало так много, что он заполнил всю ее жизнь, незаметно вытеснив ее саму, ее личность, ее мечты и надежды и заменив их своими.

– Надо же, – язвительно произнесла Андреа, наконец обнаружив Диксона на той самой скамейке, где они целовались. Рядом стояла упаковка пива, а он деловито опустошал вторую по счету банку.

– Какие люди! Барби! Пивка? – Мэрл как-то слишком театрально махнул рукой.

– Спасибо, обойдусь. Что за праздник? – спросила она, все же сев рядом.

– У меня каждый день праздник, а ты что такая кислая? Прям как Дэрилина, – Мэрл мощным глотком допил пиво и покосился на нее, – что вы все как на похоронах?

Мимо прошла пожилая пара, неодобрительно посмотрев на них, но Андреа было все равно. Она искала слова, чтобы сказать ему обо всем. И чтобы он не испарился, как дым, ведь без него она снова станет той ненормальной. Либо слишком правильной. А она хотела быть… живой. И настоящей. Просто быть с ним, пусть даже порой слишком циничным и невыносимым, грубым и резким, но безошибочно читающим у нее в душе.

– Не нравится мне твой взгляд, куколка, – протянул Мэрл, – выкладывай. Обещаю рыдать не слишком громко.

Рассмеявшись, она устроила руку на его колене, игнорируя коварную усмешку, дрогнувшую в уголке его губ и тут же уступившую место пристальному вниманию.

– Моя мать очень больна, а я – единственный вариант донора костного мозга, – начала Андреа, – так что мой богатый и знаменитый папочка явился не ради меня. Что ж… не важно. Я улетаю в Сан-Франциско, Мэрл. Сейчас.

– Вот как… – обронил он. – Все папаши -мудаки, блонди. Не бери в голову. А это… этот… донор, это как? Это опасно?

– Нет, – Андреа улыбнулась, – через пару недель буду как новенькая. Но меня больше волнуешь ты и Дэрил. Он сказал тебе, что Кэрол забрала служба опеки?

– Сказал, – Мэрл поморщился, – на парне лица нет, как будто ее заживо закопали. Адвокат – дело рук мистера мудака?

– Ага, – Андреа ловко остановила его руку, ползущую по ее бедру, – не сейчас.

– А когда? Ты же типа прощаться пришла? Или я не понял? – спросил Мэрл, не оставляя попыток прижать ее к себе.

– Я пришла сказать, чтобы ты ждал, когда я вернусь, присматривал за Дэрилом и не натворил глупостей, – выпалила она, – а еще, что я хочу, чтобы ты поехал со мной, но ты не согласишься, поэтому я предлагать не стану. Что скажешь?

Выражение лица Диксона на секунду из скептического стало настолько удивленно-уязвимым, почти детским, что она забыла как дышать, смотря в его голубые глаза и чувствуя, как неровно бьется ее сердце в ожидании ответа.

– Ты очень странная, куколка, – наконец произнес Мэрл, – но я не дурак отказываться от такого. Возвращайся. Тут дел по горло, сама видишь, братец мой совсем никакой, Кэрол далеко, поди начнет выть и бросаться на людей, так что я буду здесь.

– Спасибо, Мэрл, – прошептала она, – это… много для меня значит. Очень.

– Брось, блондиночка, – он делано улыбнулся, – найдешь себе крутого мистера большая шишка, а меня забудешь. Если так, я… не обижусь.

Вместо ответа она вскочила, схватив его за руку и потянув за собой.

Оказавшись в их комнате, она торопливо стянула с него футболку, обхватив руками голову Мэрла и целуя, как человек, который умирал от жажды, но наконец добрался до источника с чистой прохладной водой. Живительной и необходимой. Он что-то шептал, вперемешку с ругательствами, но она отчетливо услышала: «Ты нужна мне». Большего ей и не требовалось.

После, отдышавшись, она с сожалением обвела взглядом его обнаженное тело, погладила татуировку и поцеловала на прощание.

– Я позвоню тебе, хорошо? – сказала Андреа, натягивая джинсы. – У тебя же есть телефон, правда?

– Есть, – Мэрл поудобнее улегся на подушку, лениво следя за тем, как она одевается, – сейчас напишу номер. Этот адвокат… ему можно верить?

– Думаю, что да. Я его знаю, он хорош. А что? – Андреа застегнула последнюю пуговицу.

– Да так, есть к нему предложение, – Мэрл послал ей воздушный поцелуй, – не слишком скучай по мне, ладно? А то потом приедешь и неделю не будешь выпускать из спальни, я, конечно, рад буду, но силы восстанавливать придется долго…

– Пошел ты, Мэрл, – расхохоталась Андреа и ушла.

На душе было легко, несмотря на обстоятельства и неизвестность, которая ждала их обоих впереди, его – здесь, в Милуоки, а ее в родном когда-то Сан-Франциско.

========== Глава 9. Кэрол ==========

Она вжалась в сиденье машины – тихая бесплотная тень, не разжимающая губ, как будто снова дым наполнил ее легкие до краев. Как жаль, что не она осталась там! Тогда бы ничего не было – ни ужасных обвинений жителей Райской поляны, ни страдания на лице Дэрила… Ни воспоминаний о последней улыбке, на миг осветившей лицо Молли Диксон, перед тем, как она навсегда исчезла в языках пламени.

– Тебе понравится, Кэрол, я уверена! – тетка из социальной службы, кажется, Руби, если она правильно запомнила, прямо-таки лучилась энтузиазмом. – Их дети выросли и не живут с ними, так что никто тебя не побеспокоит. Едва узнав о случившемся в общине, Донна и Сэм предложили приютить кого-то из тех, кто потерял родителей.

«Грейс вполне может быть жива, – подумала Кэрол, но упрямо продолжала молчать, – хотя вряд ли мне с ней будет лучше, чем с незнакомцами».

– У них большой дом с садом и, кажется, собака, – словно не замечая затянувшейся враждебной тишины, продолжала женщина, – не помню точно кличку. Сама спросишь. Я всегда буду на связи, если тебе что-нибудь понадобится. В полиции сказали, что пока к тебе больше нет вопросов, так что отдохни, осмотрись… Подумай о себе, Кэрол. Это полезно.

Они остановились у одноэтажного деревянного дома, окруженного пихтами и лиственницами, и вышли из машины. Лохматый золотистый пес тут же подбежал к Руби и, виляя хвостом, дружелюбно обнюхал ее руку, после чего решительно двинулся к Кэрол. Она спокойно стояла, не делая лишних движений. Собака обошла ее, лизнув руку и негромко гавкнула.

– Не бойтесь! Лаки не кусается, она просто любит первой встречать гостей, – из дома выскочила невысокая кудрявая женщина, ласково отпихнувшая вилявшую хвостом собаку, и внимательно посмотревшая на Кэрол. Та не сделала ни единого движения, устремив взгляд на свои потертые туфли. Они да серое длинное платье – все, что осталось у нее из вещей. Но ей ничего не было нужно, она просто смертельно устала. Только Дэрил мог утолить ее печаль и гнев, только его ласковые руки и голубые глаза, полные беспокойства, были ей нужны в целом мире. Но она оказалась лишена и этого. На пять лет. А то и навсегда, если он узнает, что Молли погибла из-за нее.

– Привет, Донна, ты просто прелесть! Впрочем, как и всегда. Идем в дом, Кэрол, познакомимся с Сэмом, – Руби, сияя широкой улыбкой, подтолкнула ее вперед, и Кэрол, еле переставляя ноги, проследовала за хозяйкой внутрь.

Внутри было невыразимо уютно и светло – просторный холл переходил в гостиную, в которой был настоящий камин, многочисленные полки с книгами, диван и кожаные кресла. В углу был стол, на котором лежали мотки пушистой пряжи и спицы. Навстречу им с жужжанием выехало инвалидное кресло. Кэрол от неожиданности споткнулась и во все глаза уставилась на мужчину, сидевшего в нем.

Ему на вид было лет шестьдесят – крепкий, высокий, чисто выбритый с пронзительными синими глазами. На висках серебрилась седина, а неправдоподобно тонкие и слабые с виду ноги в домашних тапочках покоились на подставке кресла.