Текст книги "Эликсир (СИ)"

Автор книги: Элейн Чаротти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Глава 25

– Сегодня крайняя полная Луна перед обрядом, – хрипло произносит маг вглядываясь в небо через окно чердака,– Мерзкие викки отождествляют полнолунию с Луной Матерью– смелой, стабильной и бесстрашной. Видите ли, это один из ликов Триединой Богини. Для ведьм стык внутренних ритмов; для нас, единственный подходящий момент, когда хранительница-ведьма наиболее уязвима,– широкая улыбка обнажает крупные кривые зубы,– Мирт, у нас все готово? – в очередной раз осведомляется он.

– Да, мой господин. С такой скоростью ещё ни одна трава не росла.

– Десятилетия были потрачены впустую. Все магические знания, опыт и мудрость не помогли мне найти лазейку в проклятии, что наслали лунные ведьмы. Викканки смогли отравить даже бесконечную жизнь. Но незримый баланс сохраняется всегда. Простой выскочке, удалось в два счета вскрыть их хитрый план своим любопытным носом,– он прищуривается, будто пытается разглядеть ответ на свои выпады, – Все ли женщины от природы ведьмы? Да… Благо в наше время мало, кто помнит или знает об этом. В этом есть и моя заслуга!– самодовольно хвастается,– Как приятно осознавать, что к нынешнему течению жизни я тоже приложил руку. Сколько бы эти существа не боролись за равноправие, оно остаётся эфемерным… Женщины обречены считаться слабым полом и быть в тени более могущественных, холоднокровных, сильных,– горький смешок, будто его победы совсем не приносят ему радости, эхом гуляет по стенам холодного помещения.

Мирт, что всегда стоит поодаль, где-то за спиной своего господина, словно ёж сжимается всем телом. Промах будет стоить ему жизни. У него больше нет права на ошибку. И это его заключение работает в обе стороны, как для него самого, так и для его господина.

**********

– Бен, нам просто необходимо туда попасть!– почти с придыханием выдаю ему я. Меня от чего то охватывает легкая дрожь и даже волнение.

– Не самая гениальная из твоих идей,– мужчина оценивающе оглядывает дом,– он скорее всего заброшен.

– Тем лучше, переночуем там,– я подхватываю Адри и направляюсь к дому, перешагивая через заросли. Стараюсь задержать дыхание, и даже не касаться их, иначе очередной приступ свалит меня окончательно. Складывается впечатление, что растения кольцом ограждают дом от незваных гостей, ибо какой смысл в таком огромном количестве? У всего живого, а особенно у опасного есть душа. Помнится мне, Книга Теней настоятельно рекомендует обходить стороной семена дурмана, ягоды ландыша и мукуну жгучую, ровным счетом, как и остерегаться оставаться без крыши над головой в полнолунию. Ведьмы в это время наиболее уязвимы, потому что идёт тонкий переход на другую энергию и все чувства, ощущения, переживания обостряются, затмевая холодный рассудок. Это моя третья полная Луна после того как, я блаполучно сбежала. Судя по книге, быть ведьмой невероятно сложное занятие—строгий свод правил, запретов и ограничений. Я им никогда не придерживалась, не было необходимости, ведь жила фактически вневоле. Сейчас же, не решаюсь их нарушать. Страхи порождают в душе сомнения... А я немного боюсь, иначе не ринулась бы сломя голову помогать парфюмеру-лесничему добывать Эликсир, взамен на защиту.

Прорываясь через гущу, я прихожу к четкому выводу, что позаботиться о нас с Адри могу и сама. Сейчас когда этот преследующий меня годами жирный тип далеко, смелости куда больше. Но мне все еще интересно, каково это работать в команде, так ещё и с самим Бенджамином Харрисом.Мне почти нравится.

Стоит нам подобраться к высоким железным дверями и как по заказу трава сникает, вжимается в землю, ее становится вдвое меньше. Быть может такое впечатления складывается от недостатка освещения или кислорода, который скудно поступает мне в мозг через мокрую ткань….

Я торопливо заношу руку чтобы постучать, но Бен на лету перехватывает ее.

– Это тот дом,– говорит заглядывая прямо в глаза. Наши лица в пару сантиментах друг от друга.

–О чем ты?– шепчу будто нас кто-то может услышать. Я мечтаю лишь об одном, оказаться под крышей любого дома, даже если там живут головорезы, это лучше, чем ночевать на улице.

– Я смотрю ты не очень внимательно изучила документы, хотя времени у тебя было предостаточно!

Я вопросительно поднимаю бровь в ожидании дальнейших разъяснений. Да, я не углублялась в талмуды размышлений его мамаши. Мне это и не требуется, по счастливому стечению обстоятельств я прекрасно помню почти весь рецепт, проблема была в том, где достать редкие травы и как провести обряд. Ах и да! Как добраться до места назначения. А потом, сделать все чтобы меня не вернули в Буффорд. Стоит вспомнить мое место заточение, как мозг выдаёт запах пыли, пороха и желудей.....

Глава 26

«Немного волшебства, совсем горсточка! Это даже не считается магией. От этого ведьмой ты не станешь, Элери»– бубню себе под нос стоя в затхлом склепе и смешивая наскоро травы, коренья и жёлуди, что успела схватить. Это мое богатство! Мой спасательный мешочек, его я всегда храню в кармане.

Ох я спиной чувствовала неладное, когда с утра заявился этот старик и приказал собирать вещи. Я припиралась как могла, но церемониться со мной не стали. Он больно схватил меня и потащил в погреб. Слишком сильный, учитывая щуплую комплекцию и немолодой возраст.

– Не высовывайся!– приказал хриплым голосом в своей типичной сварливой манере, прикрыл дверь и был таков. То ли старость сожрала последние его мозги, то ли он настолько уверен, что я послушно буду здесь сидеть, но замок за ним не щелкнул.

В погребе, вся деревня хранит всевозможные снасти и полные мешки непонятно чего, по запаху не определить– пыль плотно забила мне носовые проходы. Да и копаться в них времени нет, так сыро, что риск отморозить почки весьма велик, посиди я тут с часок. Но у меня другие планы. Действовать придётся быстро!

– Ну старина Кинсли, тебе не жить, лучше бы ты меня запер! – победоносно изрекаю проводя полученной смесью у носа. Отдалено, едва улавливаю запах сирени и коры ивы– прекрасный аромат для такого сокрушительного оружия. Вот народ переполошиться! Припугну всех тех, кто пошёл знакомиться с новым хозяином округа, а меня как прокаженную отправил в ссылку.

В одном они правы, я не смирилась со своей участью, и молчать в его присутствии о непонятных метаморфозах происходящих в Буффорде не стала бы.

Пару волшебных слов и с благословением природы процесс идёт своим чередом. Я лишь успеваю выскочить из помещения, как оно начинает густо дымиться внутри, клубы белого густого дыма проникают отовсюду и вот уже весь погреб охвачен плотной шапкой. Я бегу сломя голову в сторону так называемого дома, столько лет покорности и унижения, этому должен был прийти конец. Но на середине дороги оглушающий взрыв сносит меня с ног. Я оборачиваюсь и вижу что все содержимое погреба разбросано снаружи и окутано беспощадным огнём. За секунды маленькая деревня пропиталась серым запахом пороха и желудей. А я еле встаю на дрожащие ноги и бегу домой. Нет они не повесят на меня и это… Взрыва то я не хотела, это была всего лишь маленькая шалость.

Я смахиваю налёт воспоминаний и всматриваюсь в обеспокоенное лицо Бена.

– Предлагаю продолжить путь,– настаивает он. Даже сейчас пытается сохранить церемониал и уважительную дистанцию.

– Ты в своём уме? Я едва стою на ногах.

Я заношу руку чтобы постучать, но он перехватывает и требовательно отдергивает ее на себя. От неожиданности я потеряв равновесие приземляюсь прямо ему на грудь. Все это происходит под аккомпанементы взвизгиваний Адри, которого зажимает между нами. Но неловкая заминка на удивление остужает мой пыл.

Бен аккуратно придерживая за локти возвращает меня в исходное положение и вдруг по-кошачьи хитро заглядывает в глаза.

– Тут до заправки рукой подать, там уж точно будет что перекусить,– уговаривает мой громко урчащий желудок.

Вдруг сама того от себя не ожидая, я уступаю.

– Хорошо! По дороге расскажешь почему не следовало сюда соваться!

Мы уже разворачиваемся, как Адри начинает истошно лаять. От неожиданности я вздрагиваю. Этот лентяй максимум рычит и то ради виду, а тут такой волчий вой.

– Избалованные домашние псы тоже воют на Луну?– с издевкой спрашивает Бен.

– Не все, только те у кого храбрая душа,– ухмыляюсь, никак не решаюсь пробираться сквозь заросли обратно. За пару секунд Луна осветлила все вокруг своим мягким светом. Дорога больше не кажется темной и неприветливой. Мистер Харрис услужливо подаёт мне руку, а у меня вдруг пальцы становятся деревянными. Я глупо смотрю на огромную ладонь борясь с внутренним смятением. Видимо на меня так полнолуния действует. Написано же понятным тебе фифанским языком– когда Луна обращается прямо к Солнцу не быть в открытой местности. Судя по тому, что творится у меня внутри эта фаза ночного светила действует, не хуже пьянящего растения, только что то мне подсказывает что сердце бьется совсем не так, как до этого. Колючие удары одиночества и тоски.....

«Такой мужчина не может быть свободен, ты же уже поняла?»

К тому же в мире полно представителей противоположного пола, добьём это дело и поищем достойного моего пылкого темперамента.

Пока все эти мысли скользят по сознанию словно серфер по волнам, Бен не сводит с меня глаз. Он словно пытается прочесть, что у меня в голове, без явного напористого интереса, просто ждёт и испытующе изучает.

– Элери, с тобой все в порядке? Ты передумала?

Не успеваю я ответить, как за спиной слышится тяжёлый железный скрип, он словно режет тишину ночи огромным острыми ножницами. Каким то до неприличия необъяснимым образом я оказывают позади мужчины, он словно испугался, что из дома должен выброситься дикий зверь загораживает меня своей широкой фигурой.

Все происходит так молниеносно, что я лишь успеваю тряхнуть головой, чтобы собрать картинки в глазах воедино. После секундной заминки я все же с интересом выглядываю из-за плеча Бена.

– Следов саблезубого тигра нет,– шепчу одними губами, но слова успевают долететь до его слуха. Тень улыбки касается уголка губ, но тут же исчезает. Он ещё упорнее не даёт мне двинуться, его фигура будто расползается нависает.

В дверях никого, кроме высокого худощавого старика. В одной руке у него позвякивает связка ключей, другая же держит старую масляную лампу.

Ничего себе! Раритет. Я такие только у старины Кинсли видела. Вот он на дух новшества не переносил, о скоростном интернете в нашей глуши, конечно, и речи идти не могло, но электричество то было. Он же старательно избегал предметы обыденной роскоши, словно опасался попасть в их плен. Сказать, что жизнь его была от этого сера и обыденна, отнюдь! Старина Кинсли всегда находил себе чем заняться, много читал. Сложно было не заметить, что он увлекался древней магией, в его скромной библиотеке хранились настоящие сокровища. И на удивление, любовь к чтению он поощрял, чего не скажешь о разговорах и лишних вопросах.«Излишнее любопытство – дорога в ад, глупая ты девчонка. Созидай, работай над нынешним воплощением и тебе откроется весь мир»– это его самый длинный монолог из всех, что мне пришлось услышать. Вероятно, поэтому и отложился в голове, хоть я с ним решительно не согласна!

Некоторые обветшалые книги со стёртыми буквами были и в моем доступе. Щедрость– не его конёк! Мне доверялись только потрёпанные изодранные страницы. Но некоторые, его личные труды, я под натиском злополучного, по его мнению, любопытства незаметно утаскивала, ночью наскоро читала и возвращала на место. Из всего мною прочитанного вывод сложился весьма красочный– колдовство, ведовство и прочая магия– та часть мироздания, что скрыта от глаз простых людей, потому что это скорее не дар, а бремя. Тяжёлое, удушающее бремя. Быть простым человеком приятнее и безопаснее.

«Хорошо, что ты обычная, Элери, да?» – ухмыляется в очередной раз мое сознание.

– Молодые люди, я могу вам помочь? – у мужчины, что замер в дверях сухой и хриплый голос, будто он молчал сто лет.

– Вы здесь живете?– в недоумении спрашивает Бен.

– Мы просто думали здание заброшенное,– вклиниваюсь я, неуклюже выглядывая из-за спины босса, который все так же старательно продолжает меня прятать. Адри снова гортанно рычит, как оказалось не на Луну, а на старика. Что-то ни ему, ни Бену не приглянулся вполне себе безобидный старец. Кожа да кости, с него песок сыплется, чем он может быть опасен?

– Проходите,– торопливо приглашает, отступая назад.

Мы с минуту ждём. Так долго, что время будто паутиной окутывает нас троих.

– Нам только передохнуть часок и мы снова продолжим свой путь,– во всеуслышание объявляет Бен. Это высказывание само собой больше в мой адрес направленно.

– У меня вот уже долгие годы бессонница. Старость,– грустно вздыхает старик,– я бы был не против пропустить пару кружек чая за интересной беседой.

«А я бы была не против создать этот платок с лица и задышать полной грудью».

Глава 27

Заброшенный замок внутри совсем не кажется таковым. Конечно, в полумраке не разглядеть деталей, но взгляд сразу цепляется за массивную винтовую лестницу, что ведет на второй этаж.

Все это время мы неторопливым темпом плетёмся за стариком, тот охвачен каким то детским восторгом, несвязно бубнит себе что-то под нос, переодически оборачиваясь удостовериться следуем ли мы за ним. Его лампа единственный источник света в этой тьме. Она пугающе отбрасывает наши тени на каменные стены, мы словно три чёрных великана воровато пробираются сквозь ночную тишину.

– Я правильно понимаю, что в доме нет электричества? – осведомляется Бен в типично требовательной манере, будто перед ним мисс Дин. Чуть погодя, он поясняет, – Я бы хотел подзарядить телефон....«чтобы позвонить жене»– язвительно заканчиваю за него фразу в голове.Старик недовольно хмыкает.Но я отчасти разделяю негодование Бена. Здесь действительно кромешная тьма, даже внутри! И как можно жить в потёмках одному? Главное зачем? Почему дом стоит на отшибе, практически на обочине? Он, как сорняк вырос в пустыне из неоткуда.

По мере нашего углубления в дом, рой вполне логичных вопросов набирает обороты. Вместе с ним, тревога от нахождения в этом странном месте постепенно разрастается. Она уже почти хватает за горло, как я чувствую прикосновение широкой ладонь где-то в районе талии.

Бен.

Он притягивает меня к себе заставляя чуть замедлить шаг. Мы приостанавливаемся. Мои лопатки касаются его груди, от лёгкого касания, тело покрываются колючими мурашками. Дыхание перехватывает, сердце бьется о рёбра так сильно, что кажется вовсе не мой пульс отбивает бешенные ритмы, а его. Этот чувственный момент заставляет на секунду вылететь из реальности. И только лапки Адри, что звонко царапают холодный пол, эхом отдаются в сознании. Он путается в моих внезапно отяжелевших ногах, не позволяя сделать и шагу. Все эти скитания делают из моего своенравного пса, какого-то неугомонного кота. Уже и о щиколотки трется!

– Мне здесь не нравится,– озвучивает мои мысли Бен и ещё ближе притягивает меня к себе. Рука плотным кольцом сжимает талию. Очень осторожный и весьма деликатный захват, но окончательно лишающий способности ясно соображать .

– Так все и описывала моя мать, – его шепот как-то тягуче медленно доходит до моих ушей, – Притворимся заплутавшей парой,– решает он.

Я лишь киваю в ответ. Да, мне тоже особо здесь не нравится, отдалённым уголком сознания, я даже чувствую опасность. Но это чувство гонит меня уже несколько дней неизвестно куда, оно может быть и не связано со стариком.

Я вглядываюсь в темноту, замираю, мысленно перелистывая папку. Сониа в своих записях мельком упоминала встречу с неким старцем, который щедро поделился с ней информацией о Роще Титанов, но дальше в ее заметках царит жуткий хаос, неимоверный сумбур, тяжело отличаемый от бреда сумасшедшей. Я вдруг резко поворачиваюсь, будто в танце оказываюсь лицом к лицу с Беном, очень пытаясь встретиться с ним взглядом. Уверена, в моих глазах отражается какое-то глупое смятение, ведь это я настояла чтобы мы сюда вошли, а теперь я трушу. Но мне хочется увидеть его глаза, прочитать что же на самом деле скрывается за желанием самоутвердиться и найти заветный Эликсир. Ещё в лесничем домике я поняла, что дело совсем не в компании. Желание выйти на новый уровень соблазнительно, но разворачивать целую операцию по захвату умопрочительного аромата, основательно глупо. А мистер Харрис какой угодно—заносчивый, самоуверенный, высокомерный, скрытный, но никак не глупый.Он окончательно обнаглев обнимает меня. Иллюзионное представление для хозяина тёмного дома. Меня накрывает тяжёлым покрывалом уязвимости.

И дружба наша тоже временная иллюзия. Я одна. Всегда была одна.

«Откуда взялась эта слабость, Элери? Твоя задача окончательно отвязаться от магического мира и залечь, как следует на дно. Мотивы и цели Бенджамина Харриса не могут тебя волновать. А дружба с ним должна вызывать, как минимум рвотный рефлекс, он шантажировал тебя, а перед этим опоил ягодами ландыша». Внутренняя пощена приходится, как никогда кстати.

– Пройдемте в библиотеку, есть более действенный способ согреться, например у камина,– мужчина жестом приглашает нас войти в комнату, откуда льётся мягкий свет. Голос старика больше не кажется осипшим, наоборот чистый, размеренный, с щепоткой иронии. Я выбираюсь из лап босса и иду широко вышагивая вперед, чтобы не наступить на Адри.

Стоит пересечь порог библиотеки, как на меня окончательно наваливается тяжесть. Она плющит со всех сторон, стягивая тело плотными объятиями. Я обвожу взглядом комнату, которая совсем не вписывается в антураж заброшенного здания– массивная, дорогая мебель выструганная из натурального тёмного дуба заполняет почти каждый уголок пространства. Чтобы заполнить столь просторное помещение такой мебелью, потребуется целое состояние. Старик явно богат. Огромный по размерам камин совсем не похож на классическую кирпичную печь, именно ее ожидаешь увидеть в заброшенном здании. Но нет, он так же, как и стены у входа отделан темным тяжёлым камнем. Готова поспорить он легко отапливаемо весь дом. Старик подходит и подбрасывает пару еловых шишек к тлеющим поленьям. Они сразу начинают весело потрескивать разнося приятный аромат по всей комнате. Я делаю глубокий вдох и легкие наполняются тёплым древесным воздухом. Пихты и можжевельника не хватает чтобы в полной мере насладиться бальзамической свежестью.

– Чай с ромашкой или лавандой?– вежливо интересуется старик, откупоривая стеклянные банки с сухоцветами. Он не сводит с меня помутневших глаз.Мне становится немного не по себе. Но его взгляд приковывает отнюдь не мое лицо, а волосы. Многие и раньше открыто удивлялись их медному оттенку, особенно в детстве когда они отдавали золотом. Ох эти предрассудки средневековья!

– А кофе нет?– слышу недовольное бурчание Бена.

– Конечно есть, и кофе машина и бариста,– отвечаю ему.

Старик чуть хмурится будто его отвлекли от глубоких размышлений, но потом на его лице расползается хитрая улыбка.

– Мы будем лаванду,– отвечаю когда взгляд помутневших голубых глаз вновь останавливается на мне.

Глупо с моей стороны было оставаться здесь– вокруг дома столько дурмана, что если начать венок плести земной шар окольцует. Но через толстые стены влияние его слабеет, я практически не чувствую дурманящего аромата, он где то вдалеке на лакмусовых бумажках памяти, тлеет подобно шишкам в камине. Может быть вскоре и совсем выветриться.Тогда от чего у меня такая слабость в ногах? Чувство обреченности и безнадёжности в одном флаконе, словно я не замечаю чего то важного....

Глава 28

– Мистер....

– Кинсли,– вежливо отвечает старик.– Кинсли?– заметно округляя глаза переспрашиваю я. Боже меня в пот от этой фамилии бросает.

– Да, а что вас так ....удивило? – внимательные глаза старика, будто навесом скрыты под тяжёлыми веками. Они изучающе блуждают по моему лицу, пока я старательно придумываю ответ.– Ну...ммм... я кажется училась с кем то с такой же фамилией. Я не уверенна. Во всяком случае, она показалась мне знакомой.

– Мне фамилия наоборот кажется редкой. За свою долгую жизнь, а поверьте прожил я достаточно, я не встречал ни единого однофамильца. Если вы, конечно, не повстречались с моим братом. Но это маловероятно, он давным давно отказался от цивилизации, – почти ехидно улыбаясь передаёт мне чашку с дымящимся напитком.

– Мистер Кинсли, – фамилия почти режем горло от отвращения,—простите мое любопытство, но как же вы живете здесь совсем один?– чуть пригубив чай с прохладными нотками лаванды, интересуюсь я.

Мы вот уже пол часа сидим и мило болтаем в библиотеке. Дом этого старика так разительно отличается от тех, где я когда либо бывала. Здесь царит какой то многолетний жизненный уклад,и все так обыденно, словно и мы сами бывали здесь не раз. Широкое коричневое кресло, в которое я так удачно погрузилась просто отказывается выпускать из своих мягких объятий. Хотя нам давно пора. Время стало тягучим, как мазут, так всегда в полнолуния. Внутри ощущается чувство полноты и какого то обнуления одновременно.

Бен тоже немного расслабился, старик теперь производит на него исключительно хорошее впечатление.

– А я не один!– почти обижаясь отвечает и свистом подзывает кого то.

Через секунду в комнату влетает милая красная птичка. Адри настороженно фыркает в ее сторону, но не двигается, не терять же тёплое местечко у камина. Чуть подозрительно изучив ее яркое оперение и чёрный остренький клюв, он приходит к выводу, что она опасности ни ему ни его хозяйке не представляет и поэтому продолжает благополучно мусолить куриную ножку, которой угостил его Варун.

– У вас есть своя птичка! – чуть ли не хлопая в ладоши соскакиваю с места,– Боже какая она хорошенькая!

– Да, —гордо отвечает мужчина,– она со мной долгие годы.

Пернатая малышка усаживается на спинку кресла позади своего хозяина.

– Красному кардиналу запрещено быть в неволе,– вдруг доносится злой голос Бена. Я бросаю на него взгляд украдкой. Нет он не зол. Он взбешён. Из-за какой то птички, Боже мой!

– В неволе она проживет лет пятнадцать от силы, со мной же она уже не один десяток. В ее распоряжении весь замок. По вашему , Бенджамин, она в неволе?

– Закон одинаковый для всех. За это штат взимает не малый штраф, а иногда это грозит и заключением в тюрьму. На то есть ряд причин. Диким птицам нельзя ограничивать свободу, да и мало кому это удавалось,– Бен смотрит на него в упор словно, старик, как минимум наркоторговец.

– Да, она водится в густых лесах. В Роще их бесчисленное множество, как и всякого другого что скрыто от глаз простого обывателя– при упоминание этой местности он испытующе смотрит на нас. Но ни я, ни тем более взбешённый Бен не реагируем.

Тогда он продолжает:

– Для меня это не просто птица, она моя верная спутница. И ее зовут Фламм, что с французского означает пламя – она свободнее многих людей, что я повидал в жизни. Какова ценность бесконечной свободы, если ты не можешь ей воспользоваться?

Вопрос кажется мне риторическим, но Бен порывисто откладывает чашку. Изысканный фарфор громко звякает о деревянный стол. А на шее у Бена выступают синие вены.

– Ты прав, у птицы не было выбора. Но когда я ей предоставил его, она осталась со мной. Птицы куда постояннее людей, особенно женщин….

Бен подымается. Ещё секунда и он просто перевернёт все вверх дном. Я вижу, как в его глазах бушует яростное пламя. Удивительно видеть всегда сдержанного мужчину в ослепляющем гневе, но как то это не к месту. Конечно, мне тоже не по нраву высказывание о женщинах, но плевала я на его трухлявое мнение...

– А если человек сам заключил себя в подобие клетки? – продолжает Кинсли, – Попал так сказать в капкан собственных страхов, обид и мыслей? Почему за это не карают законом? Ведь это так грустно всю жизнь провести в каких то неизвестных гонках от себя самого, да, Элери?

Вопрос так неожиданно летит в мой адрес, что я лишь успеваю округлить глаза и глупо приоткрыть рот.А он не унимается…

– Если используешь физическую свободу лишь для того чтобы не чувствовать сковывающую боль обиды внутри, это свобода? – старик протягивает палец и на него взбирается Фламм, она вдруг мило щебечет, разбавляя накаляющую обстановку.

– Согласитесь, порой, у нас есть безграничная свобода, но она лишь иллюзия. Данность, которой ты никогда не сможешь воспользоваться, даже будь ты бессмертен.

На последнем слове у меня лопается последняя ниточка терпения. Я громко вздыхаю и подлетаю к Адри чтобы взять на руки.

– Нам пора. Нам не место среди браконьеров философов.

– Вы пришли в мой дом и только я решу, когда вы отсюда уйдете! Или вы привыкли, что последнее слово всегда за вами, Бенджамин? – угроза от щуплого старика звучит весьма убедительно, но ни меня ни Бена она не пугает. Мы лишь смотрим на него в недоумении. Ничего он нам не может сделать, особенно мне, так ведь?