Текст книги "Эликсир (СИ)"

Автор книги: Элейн Чаротти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Глава 5

Бум. Бум. Бум.

Грохот бьет по мозгам.

Бум. Бум. Бум.

Скрежет торопливых лапок по затуманенному сознанию.

И как заключительный аккорд, тяжелое приземление на мой набитый сладостями живот полностью выводит из полудрема.

– Ай, Адри!

Он весь дрожа зарывается под одеяло и пугливо прижимается горячим тельцем. Такие фокусы у нас строго запрещены– кровать моя территория и он это прекрасно знает. Но сейчас бегемотик, явно напуган.

Бум. Бум. Бум, будто кувалдой выбивают дверь.

Пёс жалобно скулит, утыкаясь влажным носом в бедро.

– Ты же у меня храбрец, чего трясёшься?

Время 3:00.

Черт! Значит это ко мне.

И снова, видимо «круглосуточная почта»? Вчера я потратила не меньше полутора часов на поиски таковой, результат не увенчался успехом.

Мне необходимо было знать хотя бы имя отправителя. Но как оказалось, в нашем городе нет экспресс почты 24/7, потому что это нарушает законодательство, где чёрным по белому написано, что любой не разрешённый мэрией шум после 22:00 ведёт к, как минимум, пятнадцати суткам тюремного заключения, сей нелогичный закон распространяется и на службы доставки. То есть, если мне приспичит пицца в полночь, то я должна спуститься вниз и тихонечко забрать ее чтобы не нарушать ночную тишину. Такого рода регуляции меня с одной стороны устраивают, особенно после полуночных пьянок соседей в Буфорде. Затхлый запах пота, алкоголя и неприглядного варева будоражит память. С другой, рационального звена в них я не вижу– мегаполис отнюдь не деревня, здесь жизнь должна бурлить, словно котелок на костре.

Бум. Бум. Бум.

Адри начинает сильнее колотиться, одеяло буквально ходуном ходит.

– Тише, тише… Как думаешь почему соседи не вызывают полицию уже вторую ночь?

Даже Адри и тот выскакивает из под своего укрытия и настороженно поджимает хвост. Ему ли не знать какие скверные у нас соседи? Видимо, на роду у меня написано жить на отшибе и не контактировать с людьми.Помню, они вызвали «Цербера», когда Адри разбил банку с травами, которые мне, на минуточку, привезли изподножья вулкана Шишалдина. Полтора месяца ожидания.

Как уже ни раз говорила, я не пользуюсь магией, колдовскими заговорами, зельями– я и сама толком не понимаю за что меня в школе окрестили ведьмой и выслали к чертям на куличики. Но правда в том, что запахи это моя личная слабость. И легкий аромат трав Шишалдина буквально уносит меня за километры от бренного мира. Я будто козочка мысленно топчусь у самой горы, обдуваемая северными ветрами.

Я обреченно вздыхаю и смиряю строгим взглядом пса, от чего он снова прячется.

Бум!

На этот раз стук настолько требовательный, что признаться я и сама настораживаюсь, не меньше Адри. Но попыток пойти в сторону двери не делаю. Когда я выбирала квартиру, для меня были важны два пункта – тяжелая железная дверь (такой уровень личной защиты не характерен для больших городов, тем более когда попасть в подъезд практически невозможно) и большое окно.

Но внезапно квартиру буквально разрывает от оглушительного удара, она вся вибрирует словно звуковая волна под землей прошлась.

Я тут же соскакиваю, сгребая в охапку Адри и бегу. Тот с выпученными маслинами хрипло дышит мне в шею.

– Тише, малыш, я нас в обиду не дам!Адри одобрительно скулит.

Мы крадёмся к двери, словно шпионы, ожидая увидеть вместо неё горстку железа. Любая бы рассыпалась!

Но стоит нам оказаться в коридоре, как шум прекращается. Я прислушиваюсь– никакой суеты, криков о помощи и неуемного страха, дом благополучно погружён в блаженную дремоту.

Нетерпеливый шелест.

Через щель над дверью с трудом протискивается край бумаги.

«Очередное письмо!»

На этот раз предусмотрительно оставленное подальше от слюнявой морды Адри.

Сердце неприятно колотится, а надежда на счастливое существование, словно еловые шишки тлеет слабо потрескивая.

Они нашли меня! Неужели придётся съезжать?

Глава 6

Пока клочок неприглядной бумаги грациозно вальсирует к моим ногам, до боли знакомый аромат хвойного леса буквально въедается в каждый уголок квартиры. Я прикрываю глаза и вижу как именно письмо прокладывало путь сюда.

Тело мгновенно покрывается мурашками.

Я тяжело сглатываю не забыв при этом поперхнуться тошнотворным запахом еловых шишек. Щекой прижимаясь к тёплому тельцу– бегемотик, в свою очередь, цепляется лапками за плечо и зарывается слюнявой мордой в волосы.

Ну очень слабая попытка укрыться от неприятностей!

– Мы ещё обсудим твоё малодушие,– бурчу ему, нехотя наблюдая за собой со стороны.

Отражение девушки с растрепавшейся копной волос будто смеётся над моей нерешительностью, бросает вызов непонятным обстоятельствам, требуя продолжения. Та, что в отражении любит анархию, она словно тот недостающий компанент, добавив который рискуешь стереть все с лица земли.

– Вот такой вот у тебя вид со стороны!– зло обращаюсь к себе.

Я намеренно не вожу дружбы с этой своенравной леди, но признаться несказанно благодарна ей. Именно эта часть моей неугомонной души в момент реальной опасности схватила меня за шиворот и буквально вытолкнула из смрада, что клубился над крышей сельского дома.

Но и именно она заставила прятать ту злосчастную книгу под матрацем. А потом ночами изучать ее, любопытно и жадно поглощать запретные знания со скоростью света, шелестя страницами с фиванскими иероглифами.

Помню глаза директрисы школы Вудбриджа, человек годами внушающий всем зловещий страх, что кишки от одного ее взгляда узлом сворачивались, чуть ли не в предобморочный состоянии схватилась за край стола из тёмного дерева, когда я протянула ей книгу.

– Книга теней,– сдавленно проблеяла она, с трудом пряча глаза в которых босыми ножками плескался ужас.

– Мы никогда не ошибаемся,– победоносно добавил мерзкий мужчина, что пол дня допрашивал меня.

Верни я книгу сразу администрации, как положенно прилежной ученице, возможно имела бы достойное образование и меньше проблем. Не то чтобы я жалуюсь на свое нынешнее положение, но будучи взрослой девушкой, а не инфантильной бунтаркой, с прискорбием признаёшь, что жизнь иногда подбрасывала тебе не камни, а орешки. Если бы у меня хватило мозгов вовремя понять это и рассматривать ненавистный интернат, в который я попала случайным образом, как шанс или счастливый билет, то он обязательно бы открыл мне двери в … Сама признаться не знаю куда, но я бы точно занимала достойное положение в обществе. И уж наверняка не искала бы квартиру с дверями покрепче.

Я вымученно улыбаюсь себе. Кончик носа вызывающее вздёрнут вверх. Внутреннее сметание никогда не соответствует внешнему высокомерию. И нет в этом огромном мире никого, кроме малыша Адри, кто в курсе о существовании моей чувствительной, и не смотря на весь горький опыт, пугливой натуры. Она словно новорожденный котёнок заботливо скрыта от навязчивых рук под колючим одеялом.

«Ее никто никогда не коснётся»– ещё одно правило Элери Ливс.

На глаза вдруг наворачиваются слёзы, я так прикипела к городскому ритму, к стабильной размеренной жизни, когда знаешь, что утро принесёт тебе новые возможности, а не однообразное бытиё под прицелом соседского гнета.

Пожалуй единственное проявление ведьминской природы это любовь к аскетизму, даже пёс, и тот в курсе, что мне необходимо личное пространство. Но минуты идиллии наедине с самим собой, в сравнение не идут с семилетним одиночеством в Буфорде.С виду забытая, ничем не примечательная деревушка. В действительности чёрная автономная дыра, центр дьявольских секретов– тюрьма для тех, кто знает слишком много или перевалочный пункт для тех, чьим способность ещё не нашли применения.

Все эти месяцы я боялась даже думать, как же все таки мне удалось ускользнуть из под круглосуточного надзора. Конечно, никто сутками не дежурил у моей ветхой хижины, но этого и не требовались. Город с кулачок, все друг другу в затылок дышат.Я была единственным подростком на весь городок и по всем законам жанра логики (которой у жителей с горстку на всех) отношение ко мне могло быть если не трепетным, то хотя бы дружелюбным. Вместо этого меня гнобили, к чему по сути я привыкла и обращались втройне настороженно. Старина Кинсли больше всех наводил смуту, так как кто наградил его почетным званием опекуна, то есть он был в ответе за каждый мой шаг. Не удивительно, что все свои шаги я могла делать исключительно на территории выделенного мне участка.

Мелкая дрожь еловыми иголками снова проходится по телу.

Вот так пахнет прошлое!

Глава 7

«Магия, это всего лишь наука управления тайными силами природы».

В очередной раз прокручиваю фразу, зло топая на работу. От некогда знойной леди не осталось и следа, ей на смену пришла рыжая мышь в мешковатом платье. Ещё одна такая бессонная ночь и можно спокойно увольняться– толку от невыспавшейся Элери, как от просроченного проездного; как раз с силой сжимаю его, вдавливая подушечками пальцев в ладонь. Попытка переломать кусок пластика наврядли увенчается успехом, но ох как отвлекает.

Дело в том, что я не хочу зацикливаться на преследующих меня посланиях.

Оговорка.

Послании. Большее их не будет. Не будееет!

Когда каждую ночь тебе намеренно выламывают дверь, в конце концов покоришься воле адресата и развернёшь злосчастное письмо. Пока я негнущимися пальцами вскрывала конверт, чуть Богу душу не отдала. Адри в свою очередь скалился, словно в него бес вселился и без стеснения пытался в очередной раз разодрать несчастный клочок бумаги. В итоге, бедолага всю ночь проскулил за закрытой дверью. Распечатывая назойливое послание, бумага которого больше смахивала на древний папирус, я ожидала увидеть, что угодно—а именно, угрозы о разоблачении или предзнаменования прихода старика Кинсли, на худой конец, приказ незамедлительно вернуться обратно и носа не высовывать, но никак не несущую никакого смысла фразу.

Поэтому я со спокойной совестью заталкиваю ее поглубже в пыльные лабиринты памяти, чтобы не болталась перед носом отвлекая от реальной жизни. Тем более, когда в компании зреет такое интересное задание!У меня от предвкушения скулы сводит. Уже неделю я придерживаюсь строжайшей диеты полностью исключив пряности, острое, приторное и самое, что оказалось сложнее всего– еду на вынос. Ведь, всем известно, что общепит нередко грешит химическими усилителями вкуса, а они засорят мне вкусовые рецепторы, как канализационную трубу, апельсин от бергамота не отличу.Вся трепеща от предвкушения я отодвигаю подальше усталость, обещая, что сегодня ночью обязательно высплюсь. Быстро переодеваюсь в белый новенький халат, который мне каждый день заботливо протягивают пропуская в лабораторию на первичный тестинг вкусов.

Уже стоя перед образцами, мысли сами собой утягивают меня в зыбучие воспоминания. В голове, зубастым зверем скалится бессмысленная цитата, будто из учебника прикладной магии. И символ, что высечен на бумаге голубым золотом вместо банального знака препинания.

Вспышками сразу угрожающе мигают фрагменты из той злосчастной книги, страницы которой буквально были отмечены печатями лунной триединой богини. Каждое значимое слово намерено запечатано ничем не примечательной пентаграммой в виде новой Луны, полнолунии и уходящего ночного светила.

На деле, ничем не примечательное изображение несёт в себе сакральный смысл для просвещенных. Ведь, три богини заключённые вместе– это Рождение, Любовь и Смерть, именно поэтому они ассоциируются с фазами Луны.

Официально было признано, что древние учения Виккан не имеют под собой никакой доказательной базы, поэтому были строго настрого запрещены в школе. Но разве я это знала?

Жаль я не могу стереть себе память!

Строчка за строчкой, будто бетоном залиты в нейронные сети моего и без того воспалённого мозга. Стоило один раз прочесть и я уже была в ее власти.Я, не более, чем случайность.

На моем месте могла бы оказалась любая…

Однако, стоит один раз сунуть свой любопытный нос куда не следует и на тебя уже навешают ярлыков– столетиями не отмоешься. А потом ничего не объяснив вышвырнут в глушь, не забыв при этом напоследок обвинить в незаконном хранении запрещённой литературы.

Молодая девушка биолог, на вид, больше смахивающая на подростка, что тайком выкрала медицинский халат у преподавателя, подрагивающей рукой передаёт мне мензурку с переливающейся жидкостью. (Золотистой, блестящей, как шампанское).

– Впечатляюще, Алисиния!– подбадриваю ее.

Она тут же робко сцепляет руки за спиной и отступает на шаг. Ее поведение вызывает у меня, как минимум грусть. Сложно, наверное, всегда быть такой зажатой.

– Интересно что предаёт такой оттенок? – хитро подмигиваю ей чуть встряхивая бутылёк.

– Вы же знаете, я не имею право,– девушка мгновенно бледнеет.

Либо у нее напрочь отсутствует чувство юмора, либо здесь болтливых бьют плетью.

Конечно, я в курсе о корпоративной этике; сама чиркнула в договоре, что обязуются крепко держать язык за зубами, раза два для верности перечитав бред о неразглашении секретной информации (у меня только на ароматы память компьютерная, остальное пролетает мимо), но чтобы между собой нельзя было обсудить рабочие моменты– это что-то новенькое. Мне все чаще кажется, что лаборатория далеко не часть парфюмерной компании, а стратегический объект, где производят биологическое оружие массового действия.

Поток мысленных возмущений прерывает Алисиния, краем глаза я замечаю, что у неё припасён ещё один тестер. Обычно босс бережёт мои ноздри, в день не больше одного многосоставного экземпляра.

Все еще в раздумьях, я громко выдыхаю– полностью, так чтобы желудок к спине прилип. Обычная рутинная подготовка легких. После чего следует медленный, неполный вдох, задержка дыхания на долю секунды. И только теперь, я легко провожу стеклянной склянкой у носа, предварительно откупорив ее. Терпкий, прохладный аромат бьет в голову с такой силой, что слёзы прыскают из глаз.

– Ягоды ландыша?– лишь успеваю выкашлять название перед тем, как ядовитый холод сдавливает сердце. Я медленно, сама того не замечая оседаю, из меня словно из мячика попавшего под машину постепенно выходит жизнь. Перед глазами все волнами плывет, то ли пелена слез сместила фокус, то ли это действительно трава смерти. Ошибки быть не может, обонятельный анализатор никогда не подводит.

Вот пальцы словно переваренные макаронины скользят по колбе. Отдаленно доносится суетливое движение, скорее всего лаборанты, их торопливый топот и несвязное бормотание. И, как заключительный аккорд, звонкий скрежет разлетающихся осколков. Едкий запах распространяется молниеносно. Он впивается когтями в горло, лишает возможности сделать вдох.

– Воздух, ей нужен воздух!– обеспокоено командует кто-то из коллег.

В этот момент, чьи то сильные руки подхватывают меня и несут в противоположную от лифта сторону. Я мысленно прощаюсь с возможностью выйти из полуобморочного состояния самостоятельно, поэтому покоряюсь, вымученно погружаясь в опасное забытие.

Глава 8

—Ведьма однажды, ведьма навсегда!

Словно заговор, нарастающим эхом монотонный женский шёпот окутывает, мелкими толчками постукивая где-то в районе солнечного сплетения. В голове роем проносятся древние символы о которых я, казалось благополучно забыла. И леденящий душу запах смерти, будто вовсе не могучий палач, а трусливый котёнок отступает под натиском угрожающих заговоров.

Между тем, кто-то несмотря на развернувшуюся внутреннюю борьбу настойчиво вытягивает мое замершее сердце из кромешной тьмы. Долгое мгновение и тело магнитом бросает в крепкие объятия.

– Элери! Очнись,– слышу требовательный мужской голос.

Распахнув глаза первое, что я вижу это обеспокоенное лицо в миллиметре от моих подрагивающих ресниц. Но я не силах подать голос, хотя до боли хочу закончить тревожный поток его мыслей– горло будто жгутом стянуто, а тело больше похоже на кусок старого мыла, что давно выкинули в воду, отёкшее и слабое. Противиться остаточному действию отравы глупо, сравне абсурду, ведь пока токсин гуляет по лимфе, мышцы так и останутся парализованными. Поэтому мне ничего не остаётся, как бесстыдно разглядываю мужчину, что отчаянно мечется проверяя то частоту дыхание, то пульс.

Вот он в очередной раз обхватив запястье пальцами припал лбом к груди в надежде услышать заветный стук.

– Жива! – тяжело выдыхает наконец встречаясь со мной взглядом. На лице отпечаток беспокойства, вот оно пролегло меж широких бровей. Губы, плотно сжатые и чуть подрагивающие от эмоционального перегруза. Я впервые замечаю упрямую ямочку под нижней губой, и невольно вздыхаю, чем окончательно выдаю свою растерянность. Не говоря ни слова Бенджамин Харрис, по прозвищу «старина Кинсли» пытается усадить меня чуть облокотив о широкую спинку зелёного кресла.Но я ещё не в состоянии самостоятельно удерживать в пространстве, поэтому благополучно сползаю, вернее соскальзываю обратно в заботливые руки, вдруг осознавая, что и банального «Ой» произнести не могу.

А мой босс кажется совсем не паникует, будто и сам в курсе, что побочный эффект не вечный. Не вечный, так ведь? Я уже, правда и сама сомневаюсь.

Ловко перекинув мои ноги через подлокотники он оставляет меня в такой несуразной позе и обайдя стол, выуживает откуда-то телефон и буквально впивается пальцами в него, возвращаясь в своё привычное амплуа властного и непоколебимого владельца парфюмерной империи– снова отдаёт указания. Бедная мисс Дин, не хотела бы я оказаться на ее месте. Я бы вообще хотела быть сейчас подальше отсюда, гулять босыми ногами у подножья вулкана Шишалдина в поисках любимых трав. Последнее время это стало навязчивой идеей, желание хоть на секунду слиться с той частью планеты, что не тронута, не осквернена алчной рукой человека.

«Скорее всего во мне бушуют гормоны или я просто старею…»

Мистер Харрис громко вешает трубку, так что аппарат послабее давно бы треснул пополам. Но через пару секунд снова остервенело бьет по циферблату старенького телефона. Я такой только в интернате последний раз видела. Сенсорные двери и кнопочные телефоны будто восемнадцатый век заплутал в двадцать первом.Да и кабинет, больше напоминает крохотную комнату отдыха, он весьма скромно отделан учитывая откровенно абсурдный размах самой компании. Это я, если что о фонтане на первом этаже.Здесь же все до убожества просто– пыльный стол, стул и широкое кресло…. а и маленькая отвратительно-гудящая вентиляция прямо над дверью.

Клятвенно обещаю себе подумать об этом несоответствии чуть позже, будет необходимо проанализировать ситуацию с самого начала….

«Нет, ну что за черт! Ягоды ландыша не идут ни в один известный миру состав, они запрещены, опасны. Более того, в большинстве случаев человеческий нос не способен уловить злого аромата. Об этом знает любой ботаник, даже дилетант, что всю жизнь ряску да земляничные листы собирал!»

Внутри раскалённым шаром разрастается злость и негодование. Я слышу запах обмана и вместе с тем чувствую себя полной идиоткой. Агрессия приливает к лицу точно поцелуй дьявола и я делаю слабую попытку пошевелить губами. Две пересохшие створки медленно размыкаются и из меня вырывается неразборчивый стон. Вздрогнув мистер Харрис тут же срывается ко мне, и со словами:

– Ну нет, так не пойдёт! – перекидывает меня через плечо, как мешок с сеном и уносит в неизвестном направлении.

Глава 9

Мужчина буквально ногой вышибает дверь. В коридоре звенит тишина, будто получасом ранее лаборанты не жужжали, как пчёлы. Все вокруг привычно блестит, начищено до скрипа и пахнет бодрящим цитрусовым сбором. Ни следа недавнего переполоха.

Небрежно болтаясь вниз головой, я внезапно чувствую удовлетворение от собственной беспомощности.

Ну когда ещё симпатичный мужчина так бережно перебросит меня через плечо?

Моя жизнь напрочь лишена романтики. Я и на свидания ни разу еще не успела сходить. Не пришлось. Побег, поиски квартиры, работа… В свое оправдание скажу, нескрываемый интерес к моей рыжеголовый персоне всегда был, есть и будет, но я намеренно веду себя с мужчинами крайне настороженно. Отголоски прошлого, что поделать?

Впрочем с сегодняшнего дня и с женщинами тоже. Жизнь меня ничему не учит, на одни и те же грабли прыгаю с разбегу.

В школе Вудбриджа у меня совсем не было друзей– у учеников не водилось привычки дружить, всех и каждого собрали для одной единственной цели —учиться, будто армию будущих гениев взращивали. Тем не менее, какими бы злостными книжными червями они не были, дети всегда остаются детьми и любовь кучковаться по интересам у них не отобрать. Так вскоре у всех появилась одна общая мишень для насмешек, в которую они не задумываясь кидались унизительными оскорблениями, словно дротиками – ведьма Элери Ливс. Худая, рыжая и бледная на столько, что веснушки казались грязными коричневыми пятнами на носу и щеках. И если от веснушек я вскоре избавилась, то от ведьминского клейма нет. Что бы я не пыталась сделать, мне не удавалось сблизиться хотя бы с одним из них, незримая стена всегда отталкивала нас друг от друга, точно одинаково заряженные магниты.

И вот как-то ряды наши пополнились до тошноты неуверенной в себе девочкой Дейзи, (фамилии уже и не вспомнить), опасаясь, что ее затопчут, как выпавшего из гнезда птенца, я ведомая благами намерениями проявила инициативу и вскоре обрела подругу. Мы сутками проводили вместе и в какой то момент мне показалось, что жизнь в интернате может стать более менее сносной.Пока инцидент с Книгой не расколол мой мир пополам, я так и не знаю, что мной двигало, может быть я всего лишь хотела оправдать своё клеймо? Но, в итоге именно Дейзи, разболтала всем о спрятанной под матрацем Книге Теней и о моих ночных набегах в школьную лабораторию. Тогда я не ощущала ничего, кроме чувства утраты и желания поскорее избавиться от нависающих стен школы.Но, что я поступлю глупо и в этот раз, я от себя не ожидала. Из всех членов команды, мне казалось, я выбрала самую безобидную овечку. Моя интуиция распространяется на все аспекты жизни, кроме личных.Изначально заметив ее робость и усердие, я из последних сил только и делала, что подбадривала Алисинию, руководствуясь казало бы только благими намерениями. Самую малость эгоистичными. Ведь, я не просто очередной биолог, а единственный нос компании. И мне, как заверила мисс Дин даже полагалась личная ассистентка, но за неимением таковой, я присматривала ее себе самостоятельно. Благие намерения непременно ведут к тому, что змея в результате не дрогнет и обязательно прыснет ядом.Искренность в наше время, как дорогой парфюм – хотят многие, но позволяют себе единицы. Да и носить его сможет не каждый, чего не скажешь о дешёвой туалетной воде.

Но я и предположить не могла, что меня на ровном месте захотят убить. Ещё где-где, на рабочем месте! Ну не покушение ли это? Не удивительно, что мистер Харрис так торопится вынести меня из здания. Надеюсь не закопает живьём на заднем дворе, я не в том состоянии чтобы вспоминать былые Буфордские выкрутасы. Старина Кинсли зная мою тягу к запретному нет-нет да подбрасывал интересное, нетипичное для моего разума чтиво. Можно сказать, провоцировал долгие годы чтобы вывести на чистую воду.Семь лет заточения не прошли даром, воспитали во мне силу воли, ум, капельку смелости. И подарили запретные знания, изучив которые, я сделала для себя неоспоримый вывод– природной магии не место на этой грешной земле.

А я ведь всего лишь хотела нормальную человеческую жизнь, подальше от мистического круговорота, что почему то всю жизнь преследует меня. И все почти шло по плану, не отвлекись я, слишком воодушевившись заданием. Расслабилась, будем исправлять очередную ошибку молодости.