Текст книги "Закрой глаза (СИ)"

Автор книги: Елена Темная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Ухмылка на лице Джека стала последним гвоздем в крышку его гроба. Юный Хранитель, кажется, наслаждался ситуацией – еще бы, это ведь было лишним свидетельством в пользу выбора Луноликого, чтоб его со всеми этими Хранителями заодно! Оставалось только делать вид, что его это нисколечко не задевает – а это оказалось нелегко, учитывая, что Софи, оказавшись на чужих плечах, тут же устроилась как можно удобнее и задремала.

Внизу гостей Луноликого ждал Кролик. Поскольку Пасха была уже позади, у Эстера появилось достаточно свободного времени, чтобы проводить разбуженных детей по домам и остаться в Берджессе до прихода Джека.

– Гляжу, вы там, на Луне, времени зря не теряли, – хмыкнул Кролик, завидев в небе спускающихся Фроста и Питча. – Как тебе удалось укротить это чудище, парень?

– Чудище уснуло само и неплохо отдохнуло за мой счет, – зло отозвался Кромешник. Джек, который и так долго сдерживался, захохотал, разбудив Софи. Малышка осоловело похлопала глазами и переползла на руки Фроста, спустившись затем на землю. Джейми гордо похлопал сестренку по плечу.

– Надо всем рассказать, какая ты у меня, – сказал он. – Оказывается, и девчонки бывают храбрыми, подумать только!

Он подошел к Питчу и смело взглянул в его сощуренные злые глаза.

– Спасибо, что помог. Я хотел вернуть твою вещь…

Мальчик протянул было темному духу коробочку с бессонными зернами, но Кромешник только поморщился и сделал шаг назад.

– Оставь себе, у меня этого добра полно, – буркнул он. – Тот, кто не спит по ночам, обретает особенную свободу. Если, конечно, не будит то, что таится в тенях.

Фраза вышла зловещая и загадочная, и Питч усмехнулся тому удивлению, что отразилось на лице мальчишки. Кажется, удалось как следует озадачить этого неприятного ребенка! Пусть теперь думает на досуге, что же именно может прийти за ним ночью из тени. А он, разумеется, подкинет ему для размышлений пару-другую страхов, не будь он Бугименом!

Пока Джейми прощался с Хранителем веселья, солидно, по-взрослому пожимая ему руку, Софи помахала ладошкой Кролику и Джеку – и даже Кромешнику, к его немалой досаде. Вот ведь навязалась на его голову эта ненормальная, которая страха не боится!

Город постепенно просыпался. На улицах пока еще было непривычно пустынно, но в домах кое-где уже слышались сонные голоса. Действие золотого песка заканчивалось, скоро люди пробудятся, ничего не помня о вчерашнем дне и ночи, кроме того, что крепко спали и видели сны. Возможно, это породит парочку городских легенд, конечно, но лучше уж так, чем рассказать правду.

– Ты со мной, Джек? – Кролик убедился, что младшие Беннетты скрылись за дверью своего дома, и топнул лапой по земле, открывая нору. – Наши собрались у меня в лабиринте, хотим отпраздновать победу.

– Может, позже, – Джек оперся на посох и глянул в небо. – Есть еще парочка дел, которые надо закончить. И потом, я ведь на крыльях ветра ношусь, ты знаешь. Могу быть где угодно. Может, меня и к вам занесет еще…

– Звучит как прощание, – Кролик покачал головой. – Поосторожнее, приятель. Если помощь нужна, только свистни! А то знаю я этого…

Он не слишком почтительно кивнул на Бугимена и спрыгнул в нору, которая тут же закрылась за ним.

– Радушия просто море, – прокомментировал Питч, поморщившись. – Что ж, Фрост, я удивлен, что ты не рассказал своим дружкам о моем маленьком подарке и даже не попросил Луноликого помочь тебе. Неужели действительно смирился с тем, что я заберу твою жизнь?

– Всего лишь держу свое слово, – откликнулся Джек. – Не думай, что я всегда бываю легкомысленным болваном, Кромешник. Если я что-то пообещал, то слово держу, ясно?

– Все бы так, – хмыкнул хозяин кошмаров. Он опустился на землю под покореженным деревом. Клену здорово досталось от лапы проходившего здесь Фенрира, ствол был ободран, а некоторые корни вырваны из земли. И все же на макушке его рыжели сжатые пока почки, которые при теплой погоде проклюнутся листьями.

Отсюда, снизу, небо казалось сероватым, там все еще проплывали набрякшие тучи. Рассвет и лучи Солнца, которые увидел Джек с исчезнувшего хрустального моста, были еще далеко, полностью рассветет только через час, а то и позже.

Фрост уселся рядом со своим врагом, скрестив ноги и привалившись спиной к клену. Часть коры тут же покрылась инеем – Хранитель все-таки волновался и не сдерживал свою силу.

– Думаю, проигравший имеет право на последнее желание, – бодро сказал он, повернув голову к Питчу. – Я имею в виду, до того, как ты убьешь меня, я могу сделать что-то напоследок.

Несколько мгновений Кромешник раздумывал, нет ли тут подвоха. Привыкший не доверять никому и предавать всех и вся, он был почти уверен, что Фрост поступит так же. Но все-таки рискнул согласиться.

– Допустим, я дам тебе право на желание. Чего ты хочешь?

– Ну, я мог бы завещать тебе похоронить мою толстовку со всеми почестями, к примеру, – хмыкнул Джек, – или петь колыбельные Джейми и его сестре, пока они не повзрослеют. Но будем реалистами.

Он приподнялся, упираясь ладонями в землю, приблизился к Питчу вплотную, так что Кромешник ощутил холод его дыхания на своем лице. На долю мгновения у него промелькнула изумленная, безумная мысль, что Фрост зайдет дальше и в порыве мальчишеской жестокости коснется его губ своими. Если бы такое случилось, Питчу трудно было бы удержаться и не убить насмешника сразу же.

– Коньки, – выдохнул вдруг юноша, в упор глядя на врага. И пояснил: – Озеро, на котором я впервые появился как Хранитель, в паре минут ходьбы отсюда. Я хочу, чтобы ты покатался со мной на коньках по льду, пока еще не наступил день.

– Какое жалкое желание! – фыркнул Кромешник. – Впрочем, это твоя воля. Как только взойдет солнце, ты отправишься со мной под землю, Джек Фрост. Или то, что от тебя останется.

Озеро и впрямь было совсем рядом. Джек не пытался улететь или сбежать, он только присел на мерзлую землю на берегу ледяного озера и коснулся рукой своих ног. Лед из-под его пальцев разбежался по ступням, создавая на них подобие ботинок с острыми лезвиями на подошве. Питч обошелся без этого, его сапоги прекрасно скользили по льду, но не позволяли упасть.

Джек ступил на озеро и протянул руку, будто бы приглашая своего неприятеля на танец.

– Я с тобой вальсировать не нанимался! – отрезал Кромешник.

– Перестань, это же не бал во дворце, – засмеялся юноша. – Просто прокатимся по озеру. У тебя руки теплые, а я отвык чувствовать тепло. Хочу вспомнить, как это бывает.

Пожав плечами, Питч позволил ему ухватиться за свою ладонь. Джек скользнул вперед, не спеша, очень легко, будто и впрямь танцевал. Не хватало только музыки, чтобы картина была завершенной. Лед шуршал под тонкими полозьями его коньков. “Должно быть, невесело тебе сейчас, Фрост!” – злорадно подумал про себя Питч и тут же оборвал эту мысль. Прежде чем торжествовать победу, предстояло увидеть, как враг погибнет, растерзанный тьмой на клочки. Будет справедливо, если Джека постигнет та участь, которая была уготована самому Кромешнику, не так ли?

Длинная черная мантия облаком темноты летела за Питчем, волочась по льду. Было очень холодно – даже, скорее, зябко, словно он мерз изнутри. Джек кружился, увлекая Бугимена за собой, делал пируэт за пируэтом, и Кромешник невольно повторял его движения.

Что-то витало в воздухе, незримое даже для чуткого взора привыкших видеть чудо духов. Что-то неуловимое, непонятное заставляло сердца наполняться спокойствием и легкой печалью. Питчу не нравилось то, что он чувствовал, сказать по правде.

Джек остановился на краю озера, и его холодная рука выскользнула из пальцев Кромешника. Юноша присел на корточки и улыбнулся, дотронувшись посохом до льда.

– На этом самом месте триста лет назад я спас сестру и утонул, – сообщил он. – Будет неплохо, если мой путь закончится именно здесь. Ты прикажешь своему кошмару разорвать мне горло, не так ли?

– Для начала, – злобно улыбнулся Питч, стряхнув минутное наваждение, охватившее его. – Но это будет только началом твоих мучений.

Тени, особенно черные в первых лучах солнца, окружили Джека, опутали его тело, укрывая в плотном, непроницаемом коконе. Краем сознания Питч уловил острую иглу страха, исходившую от молодого Хранителя, и усмехнулся. Именно этого он и ждал…

Он позволил теням вцепиться в руки и плечи Джека, в его ноги и шею. Хранитель довольно быстро лишился чувств – кошмары пили его силу и сущность. Питч жадно следил за их трапезой и жутко усмехнулся, когда на лед упали первые капли крови. Он посмотрел на лицо Джека, на его закрытые глаза – и внезапно поднял руку, отзывая свои творения. Тени неохотно отхлынули: сейчас Бугимен имел право им приказывать.

– Нет, Фрост, это слишком просто, – прошептал Кромешник. Наклонившись, он поднял полумертвого юношу и на вытянутых руках понес туда, где под землей крылось его логово. Солнце взошло, следовало поторопиться.

========== 13. Не лучший день. ==========

День медленно шел своим чередом. Солнце ползло по небосклону, освещая еще холодными лучами побережье. Океанские волны с плеском набегали на берег, и на самой поверхности покачивалась пара пластиковых бутылок из-под кока-колы. Отъевшаяся на отходах чайка с перепачканными мазутом перьями трепала клювом валявшуюся на причале полупустую упаковку чипсов. Проходившие мимо рабочие, о чем-то шумно беседующие, вспугнули птицу, и та взлетела, шумно ляпая по воздуху узкими крыльями.

Полет оказался недолгим, чайка уже успела наесться и хотела отдохнуть. Она устроилась за грудой набросанных у воды швартовных канатов. Там уже сидел пожилой мужчина, но его чайка не боялась, он был неплохим – для человека – и частенько делил свой скудный обед с бездомными собаками и кошками, а также птицами, которые в изобилии водились в порту. Вот и в этот раз чайке досталась подсохшая корка хлеба, пропитанная подсолнечным маслом. Она клевала ее, наедаясь впрок, и благосклонно слушала плавную речь старика.

– Ешь-ешь, бедная тварюшка. Старый Сэм знает, что такое сидеть без гроша в кармане и искать еду в помойке. Вот, представляешь, недавно Сэм едва не утопил свою старую лодчонку и сам едва на дно не пошел, веришь, птичка? Такой глупец, старина Сэм… Чудом спасся, чес-слово, точно чудом! Ну и пусть мне никто не поверит, а только я все равно скажу, что это Хозяин Льда мне помог да на льдине до берега донес! Слышь, птица? Ты вот, наверное, видела Хозяина Мороза, а? То-то же…

Чайка бросила корку и насторожилась. Море бурлило, с горизонта ползла черная туча, в которой изредка блестели короткие молнии. Птица не любила дождь, он противно склеивал перья и отбирал с трудом накопленное тепло.

– Что это там? – старик подслеповато сощурился. – Ха, это же просто дождик, на берегу он не страшен! А может, с неба будет мороженая рыба падать, как тогда, в Канзасе? Об этом тогда еще в газетах на первой полосе писали… Я тогда думал, газетчики рехнулись, а теперь и не в такое поверю, да! Вот бы нам с тобой подфартило, птичка! Тебе – еда, мне – улов, и в море выходить не надо!

Гроза, однако, приближалась уж слишком быстро. Холодный ветер швырнул в лицо старику брызги ледяной океанской воды. Волны вспучились, и к берегу покатился высокий вал, по краям окаймленный пеной.

– Ого! – пробормотал Сэм. – Давай-ка убираться, птица, что-то прилив в этот раз высок…

Он торопливо поднялся и собрал в узелок остатки своего обеда, собираясь уйти в город, в свой крохотный убогий домишко у воды, где было так уютно, пока не умерла его старушка-жена. Волна взмыла в воздух, и в грохоте налетевшего грома старый рыбак увидел оскаленную волчью пасть, словно сотканную из темноты, и горящие алым голодные глаза. Жалкий крик разнесся над причалом – впрочем, он не потревожил никого, кроме чаек. В такую-то грозу кто будет шляться по берегу?

Старый Сэм неподвижно лежал ничком на склизких досках, пока ливень полосовал его парусиновую куртку, старые холщовые штаны и грубые башмаки, заляпанные грязью. Гроза налетела внезапно – и так же быстро кончилась, будто ушла в никуда. Старик, будто проснувшись, неуверенно поднялся, распрямился, отряхнул капли воды с лица.

– Вот это повезло, – пробормотал он хриплым, низким голосом. – Так будет гораздо удобнее.

Шатаясь, как пьяный, он направился к городу, оставляя за собой цепочку мокрых следов, которые почему-то не спешили высыхать. Над головой старика, заполошно крича, пронеслась до смерти перепуганная чайка, и он проводил ее алыми глазами.

***

Джек пришел в себя не сразу. Ему казалось, что где-то на грани слуха бьется незнакомый шорох, звяканье, чьи-то шаги, даже голос… Но глаза открывать не хотелось – должно быть, одной ночи в чертогах Луноликого оказалось недостаточно, чтобы полностью восстановить силы.

“Хочу домой, – подумал Джек. – На Северный полюс, где меня ждет такая славная ледяная комнатка. Я мог бы помочь йети раскопать сугробы в туннелях, ведущих от дворца, хватило бы всего нескольких взмахов посоха, чтобы устроить отличную метель”.

Вспомнив о посохе, он попытался нащупать свое оружие, но пошевелить руками никак не удавалось. Более того, при малейшем движении становилось больно запястьям. Джек сделал над собой усилие и приоткрыл глаза.

Он находился в подземелье, стоял на коленях на жестком каменном полу. Руки его были накрепко скованы и вздернуты над головой – судя по всему, цепь крепилась к потолку. Вокруг было темно, но не настолько, чтобы ничего не разобрать. Несколько факелов на стенах создавали множество теней на полу – отличные условия для его пленителя.

На губах чувствовался острый привкус крови, должно быть, он искусал их, когда кошмары впивались зубами в его тело. Молодой Хранитель вздохнул и, как мог, выпрямился. Пока что Питч поступал именно так, как он от него ожидал; посмотрим, что будет дальше.

Долго ждать ему не пришлось, и Джек мысленно записал еще одно очко в свою пользу. Играя в тщеславие, Кромешник порой бывал удивительно предсказуем. Где-то в стене звякнул замок – там, видимо, была дверь, которую в темноте Джек не мог разглядеть. Тонкую полоску света закрыла черная тень высокой фигуры.

– Ну и как ты это объяснишь? – полюбопытствовал Джек. – Я хочу сказать, давай пропустим твои вечные речи о Свете и Тьме и о том, что я попался, и перейдем к сути.

– Радует, что ты чему-то учишься, Фрост, – ехидно откликнулся Кромешник. Его самого юноша уже не видел, только скользили по стенам возле него тени, складывающиеся во множество худых фигур в мантиях, да звучал мягкий, вкрадчивый голос. – Ты уже не тот несмышленый мальчишка, которому я пытался раскрыть глаза.

– Не обольщайся, я непонятливый, – Джек подвигал ладонями. Цепи были тяжеловаты и жутко натирали кожу, но, кажется, ему удалось немного охладить их. Значит, надо еще постараться! – Почему ты не убил меня?

– Это было бы милосердием, мальчик, а я к нему не склонен, – Кромешник по-прежнему не показывался, но Хранитель ощутил, как по его ногам медленно карабкаются плети темноты. Джек предпочел не смотреть вниз, чтобы не наткнуться случайно на чей-нибудь взгляд.

– Я думаю, ты не уничтожил меня, потому что тебе нужен тот, кто тебя поймет, – смело сказал юноша. – Я помню твои слова на полюсе, ты устал от одиночества и вечной темноты. Тут могу тебя понять, хотя и не сидел столько лет под кроватями. Но вечный холод ничуть не лучше, поверь мне. Я даже не могу никого обнять, чтобы не заморозить.

– Семья? – Питч появился из теней, остановился перед своим пленником и посмотрел на него с какой-то презрительной жалостью. – Я лгал, Джек. Мне нужны только власть над душами людей и их снами, больше ничего. Думал, ты это уже понял, потому и отказал мне.

Джек покачал головой. Из уголка рта стекла тонкая струйка крови, и он неловко склонил голову к плечу, чтобы вытереть ее. Питч мог говорить что угодно, но после победы над Фенриром он больше не был таким врагом, каким казался сначала.

– Я знаю, каково жить без друзей, Кромешник. Твое сердце разъедает Тьма, но в тебе есть что-то светлое, иначе ты уже уничтожил бы меня. Зачем я тебе? Много силы ты не получишь, потому что я не боюсь. Да и Хранители не станут долго гадать, кто меня захватил в плен.

– Я справлюсь с ними, – Питч подошел ближе, оказавшись за спиной Хранителя. По шороху его мантии Джек понял, что Кромешник наклонился к его уху. Теплое дыхание коснулось мочки. – Ты даже отдаленно не представляешь, на что я готов после тысячелетий забвения, Фрост.

Жесткие пальцы коснулись горла Джека. Питч усмехнулся в темноте, но эта ухмылка не выражала радости, скорее, ею можно было бы разрезать случайно подвернувшийся брусок масла.

– Маленький, глупый Хранитель… Что ты можешь противопоставить моей бесконечной жизни и темной силе?

– Отсутствие пафоса, – выдохнул Джек. Наручники цепей треснули, не выдержав натиска холода, и юноша извернулся, пнув своего врага под ребра. Питч мгновенно увернулся, скользнул тенью к стене и возник уже там, возле двери.

– Глупо, Фрост, – бросил он. – У тебя больше нет посоха, я бросил его в огонь. Во второй раз я не повторю своей ошибки и не оставлю тебе даже сломанного оружия. А без него ты беспомощен передо мной.

– И тем не менее, все еще жив, – Джек распрямился, от души потягиваясь. – Перестань, Питч. Ты уже говорил, что не причинишь мне вреда, и я это чувствую. А посох я и новый найду, не беда. Не совершай ошибок, прошу тебя. Ты вполне мог бы сойти за одного из нас – по крайней мере, при очень плохом освещении, а ты только так и появляешься.

В следующий миг ему пришлось уворачиваться от потока тьмы, который Питч метнул в насмешника. Лишившись посоха, Джек не смог сопротивляться долго, и тонкие плети темного песка оплели его руки, притянули к полу, обездвиживая.

– Боюсь… в таком положении… я не смогу пожать твою руку, – чуть задыхаясь, выдавил Джек. – Прекрати это, Питч. Ты помог нам, ты спас жизни детей и мою собственную, да и Луноликий говорил, что у тебя есть душа. Раньше я не понимал, но без страха дети действительно вырастут беззащитными перед будущими испытаниями. Так что мы не должны быть врагами. Я верю в тебя, понимаешь?

Кромешник выслушал его, склонив голову, а потом горько усмехнулся.

– Забавно. Мы как будто местами поменялись, – заявил он. – Совсем недавно я точно так же пытался донести до тебя эту мысль. Долго же до тебя доходило, морозный мальчик!

В подземелье повисла тишина. Двое стояли в темноте – уже не то чтобы враги, но еще и не друзья. Джеку было мучительно неуютно. Несмотря на ярость Питча, тот был слабее сейчас – даже несмотря на то, что у Фроста при себе не было посоха. Слабее не от отсутствия сил, а от того, что подала голос его измученная душа.

Медленно, будто опасаясь спугнуть, Джек сделал шаг. Потом еще и еще, пока не оказался рядом с королем кошмаров. Кромешник смотрел на его ноги, упорно не поднимая взгляд выше. Джек медленно протянул ладонь.

– Ты вправе мне не верить, однако я всегда держу слово, – тихо сказал он. – Идем с нами, прошу тебя. Идем со мной! Я знаю, как спасти тебя.

Кромешник вдруг посмотрел ему в глаза. На тонких серых губах появилась зловещая усмешка.

– А кто тебе сказал, что меня надо спасать, Джек Фрост? – прошипел он.

Тяжелый удар отшвырнул юношу к стене. Черные цепи, будто живые, бросились вперед, опутав его ноги и руки, обвились вокруг горла, стягивая, мешая дышать.

– Твой лед не поможет здесь больше! – яростно крикнул Питч. – Ты с каждой секундой будешь становиться слабее без своего посоха. Я выпью твою силу, заберу тебя целиком, без остатка! А когда Хранители придут, они найдут только то немногое, что останется от Ледяного Джека. Возможно, я даже буду так щедр, что отдам им парочку сосулек.

Дверь хлопнула, закрываясь за спиной хозяина подземелья, проскрежетал засов. Джек опустился на живот у стены и устало перевел дух. Что ж, в этот раз ему не удалось переубедить темного духа. Остается только продолжать попытки. Луноликий не ошибается, это Джек знал наверняка. Раз он сказал, что у Питча есть душа, значит, надо попытаться спасти то, что осталось от нее.

Юноша улегся поудобнее, насколько позволяли проклятые цепи, при каждом движении впивающиеся в кожу. Иней медленно пополз по многочисленным звеньям, охватывая их целиком, замораживая, делая хрупкими. Джек закрыл глаза и улыбнулся. Питч – тот еще гад и негодяй, но его можно спасти. И не будь он Ледяным Джеком, если хотя бы не попытается!

========== 14. Пари. ==========

После Пасхи лабиринт Кролика ненадолго затихал. Легкий ветерок покачивал поникшие бутоны цветов, из которых на следующий год должны вновь появиться пасхальные яйца. Трава, и та как-то приникала к земле, словно бы во сне. В этом году лабиринт едва не постигла настоящая катастрофа из-за Кромешника с его планами по завоеванию детских снов, однако все обошлось. Ласковые лучи подземного солнца – почти настоящего! – освещали дремлющие зеленые изгороди и бесконечные коридоры. Ходили слухи, что только сам Кролик знает все тупики, повороты и коридоры своего жилища и даже другие Хранители рискуют заблудиться, бродя здесь в одиночестве. Возможно, что так оно и было.

В данный момент встревоженный Эстер Банниманд как раз вернулся домой. Выпрыгнув из норы в полу, он встряхнулся, избавляясь от прилипших к густой шерсти песчинок, и позвал друзей. Те как раз сидели у входа в лабиринт, устроив пикник на солнечной полянке. Прихваченные эльфами печенья оказались как нельзя более кстати.

– Что случилось? – Северянин поднял голову и удивленно вскинул брови. – Ты сам не свой, Кролик! Что-то с Джеком?

– Это ты очень точно угадал, – буркнул Эстер, присаживаясь на корточки возле друзей и передернувшись всем телом. – Джек вернулся от Луноликого в компании Кромешника, а я-то наделся, что в Лунном дворце эту темную тварь прихлопнут! Парень передал мне детей – Софи, бедняга, совсем уснула, пока я нес ее до дома. А когда я вернулся, Джека уже нигде не было.

– Эх, я так и знал! – Николас в сердцах взмахнул рукой, едва не задев Зубную фею. – Надо выручать мальчишку! Наверняка Кромешник придумал какой-то хитрый план и заманил его в ловушку. Как бы нам проникнуть в его логово?

– Сядь, пожалуйста, – фея вздохнула и в смущении поднялась над землей, поджав ноги. – Джек говорил мне, что так и случится. Он знал, что Кромешник потребует что-то ужасное за свою помощь, и был к этому готов. Однако я не думаю, что ему что-то грозит.

Песочник удивленно посмотрел на фею, и золотые песчинки над его головой сложились сперва в знак вопроса, а потом в снежинку.

– Да, Джек со мной говорил перед битвой с Фенриром, – фея виновато покосилась на поджавшего губы Северянина. – Простите, что не рассказала сразу, было не до того. Наш друг просил не помогать ему в противостоянии с Кромешником. Он, видимо, считает, что это его личное дело.

Скрестив на груди пухлые ручки, Песочник скептически явил на общее обозрение подобие себя, пронзаемого длинной зазубренной стрелой.

– Я знаю, что твой счет к Бугимену явно больше, – кивнула фея. – Но Джек так пожелал. Он просил меня никому не говорить, пока не разберется с этим долгом. Наверное, у него есть план. как справиться с Кромешником.

– И он ничего нам не рассказал! – Кролик стукнул лапой по земле. – Хорош друг! Впрочем, я сам видел, как Софи сидела на руках у Питча, когда тот вернулся из Лунного дворца, и непохоже, чтобы девчушка была напугана. Значит, Луноликий счел возможным дать второй шанс нашему старому врагу.

– Этому стервецу уже давали тысячи шансов! – Северянин сердито сжал печенье, прощально треснувшее под его пальцами. Удивленно посмотрев на свою руку, Санта отряхнул ладони и подытожил: – Джека надо спасать, даже если он сам думает, что справится один.

– Ты сможешь без приглашения проникнуть в логово Питча? – остудила его пыл фея. – Лично я – нет. Дайте Джеку шанс справиться самому, пожалуйста! Я видела его глаза, когда он говорил со мной, я уверена, что он сможет выйти победителем из этой битвы.

– И все-таки мы туда пойдем, – Санта поднялся и в сопровождении воинственно хмурящего брови Песочника направился к стоявшим в стороне саням. Олени перестали щипать травку и нетерпеливо били копытами в предвкушении быстрого бега. Фея дотронулась до плеча Кролика.

– Прошу тебя, пообещай, что вмешаешься только в крайнем случае, – попросила она. – Для Джека это очень важно. Ты ведь Хранитель надежды, кому как не тебе понимать, когда нужно поверить в друга?

– Я постараюсь, – кивнул Кролик. Он ободряюще похлопал лапой по руке феи и поспешил за остальными.

***

Оставив юного Хранителя в темнице, Питч вернулся в свой дворец. Анфилады черных комнат, полных чужими дурными снами и вполне живыми кошмарами, больше не радовали его. Душившее его раздражение требовало выхода, и Кромешник развеял в прах первого же черного коня, который рискнул сунуться к нему. Прочие сами разбежались кто куда, чувствуя, что их властелин не в настроении.

Быстрым шагом миновав несколько комнат, Питч рухнул в глубокое кресло, на спинке которого расправляли крылья скелетики летучих мышей. Повинуясь жесту Бугимена, в высоком черном камине у стены вспыхнули язычки призрачного пламени. Разумеется, огонь целиком состоял из кошмарного песка и не столько грел, сколько просто успокаивал нервы.

Эта комната считалась хозяйскими покоями, сюда кошмары без приглашения заходить не осмеливались. Здесь Питч проводил то время, когда на поверхности выдавался особенно солнечный денек, и позволял себе немного расслабиться.

В просторном аквариуме возле острого окна с шипастой решеткой плавали зубастые пираньи. В свое время Питч изрядно намучился, выводя породу рыбок приятного агатового цвета. Зато это позволило скрасить целое столетие его бесконечно долгой жизни. Задачу несколько упрощало то, что обычно он экспериментировал с формой и размерами своих творений, цвет же был ясен по умолчанию. Буйством красок созданные вещи и существа, мягко говоря, не грешили.

Задумчиво опершись на подлокотник кресла, Кромешник принялся рассуждать вслух. Эта привычка появилась у него примерно к середине первого тысячелетия жизни.

– Какое несусветное нахальство! После всех сражений он еще имеет наглость предлагать мне стать одним из этих лицемеров-Хранителей! Проклятье… Будь дело только в нем самом, я бы, может, и подумал над этим…

Голос его стих. Хозяин кошмаров поймал себя на том, что подсознательно жаждет еще раз испытать ту легкую грусть и волнение, которые почувствовал, катаясь с Джеком по замерзшему озеру. Некая часть его, которую Питч считал давно умершей, сейчас упрямо заявляла о своем присутствии. Попросту говоря, ему до чертиков надоело прятаться в ночи и столетиями враждовать со всем миром. Тут проклятый мальчишка угадал.

Кресло плохо способствовало ясности мыслей. Питч походил по комнате из угла в угол, и темнота ползла за ним длинными ненасытными языками. Кромешник начинал испытывать голод – не физический, этот-то легко было утолить, – а внутренний, глубинный, который заставляет искать любого, кому может присниться кошмар. Наверху уже ночь, его подопечные готовы выйти на охоту за чужим страхом…

Скрипнув зубами, он вышел за дверь, за спиной его взметнулся и опал черный песок в потухшем камине. В мыслях Питча звучал уверенный, убеждающий голос Джека: “Не совершай ошибок… Ты помог нам… Я верю в тебя, понимаешь?”

Впервые за множество лет Питч оказался на распутье. Ему хотелось уничтожить своего врага, но упрямая часть души твердила: “Помнишь, как на них смотрели дети? Тот мальчишка, Джейми, даже готов был умереть, защищая Хранителей. И у тебя тоже все это могло бы быть. Джек готов в этом помочь, он больше не отталкивает тебя, и признай, ты сохранил ему жизнь не только в обмен на то, что он тоже пощадил тебя. Вы никогда не сможете уничтожить друг друга, так не лучше ли будет объединиться?”

Его мысли прервал звонкий смех – звук настолько неуместный в подземном мрачном логове, что Питч поморщился. Гадать, кто посмел в его присутствии так хохотать, не пришлось – разумеется, это был предмет его сомнений. Джек каким-то образом сумел выбраться из темницы и теперь вовсю развлекался, пытаясь объездить коня-кошмара на каменном мосту. Конь вскидывался и вертелся ужом, но верткий паренек все равно удерживался на его спине, вцепившись руками и ногами.

Питч поспешил на выручку своему творению. Привычно скользнув в тени, он неожиданно появился перед носом у беснующегося коня и перехватил его за черную уздечку. Кошмар встал как вкопанный. Не ожидавший этого Джек с воплем перелетел через голову пригнувшегося скакуна и довольно чувствительно приложился о камень.

– Оу… – простонал он, поднимаясь и потирая ушибленный локоть. – Поосторожнее, Питч, мне не хотелось бы собирать себя по кусочкам после визита в твой дом.

– Вот как это теперь называется? – процедил Кромешник. Конь-кошмар предпочел отойти за спину хозяина, уж больно подозрительно Джек косился в его сторону, явно жаждая продолжить своеобразную корриду. – Каким образом тебе удалось вылезти, Фрост? Без своего посоха ты – ничтожество, я сам имел возможность в этом убедиться.

– В таком случае, я просто обязан разубедить тебя в этом! – Джек улыбнулся. Его противнику незачем было знать, что юноша и впрямь сильно ослабел от укусов кошмаров и боли. Он украдкой потер запястья, все еще саднившие после железной хватки кандалов, и предложил: – Давай поскачем наперегонки! Твои кони меня не слушают, но я все же рискну. Полет над городом, туда и обратно, бок о бок, а? Если мне удастся выиграть, я поселюсь в более комфортной обстановке и смогу общаться с друзьями, а если победишь ты, то я без сопротивления позволю тебе пить мою силу и дальше.

– Зачем такие сложности, Фрост? Если так не терпится совершить самоубийство, я с удовольствием тебе помогу, – хищно ухмыльнулся Питч. – Впрочем, если ты надеешься сбежать или позвать своих дружков-Хранителей, то даже не надейся. Кошмары последуют за нами и не дадут свернуть с пути, уж об этом я позабочусь.

Джек явно играл, как всегда. Для этого мальчишки все было игрой, даже собственная жизнь. Питча ужасно раздражала эта его привычка воспринимать происходящее как забавную шутку, и тем не менее он отчасти невольно восхищался этим чуждым для него умением.

– Летим между домами, от моего дворца вдоль озера, по главной улице – и обратно, – Питч предостерегающе погрозил Хранителю пальцем. – Сейчас снаружи ночь, Фрост, мое время, и этот круг первым завершу я.

– Посмотрим! – запальчиво возразил Джек. Он забрался на спину облюбованного им черного коня и крепко ухватил поводья. Убедившись, что просто так мальчишка не свалится, Питч обернулся и неожиданно заливисто свистнул. Джек даже языком поцокал от восхищения такими способностями своего противника.