Текст книги "Ледяные крылья (СИ)"
Автор книги: Egord
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
– Не привыкла, вокруг столько людей, таких нарядных!
– Вот тебе бокальчик шампанского.
– Благодарю...
Милита сделала глоток. Хотела глоточек, но шипучий напиток коснулся губ, и жажда возобладала. Девушка выдохнула, веер замахал шире.
Смотрели на Витора и герцога, те продолжали со смехом извлекать из памяти свитки ярких воспоминаний.
– Как хорошо, что вы меня нашли в этом огромном мире, – сказала Милита, в голосе смешались страх и радость. – А могло и не случиться...
– Не бойся того, что в прошлом. Живи. Переживай счастливые мгновения, пока возможно.
– Люблю вас! Витор мне ближе, но и ты, Эгорд... На части разрываюсь! Ты столько для меня сделал, не меньше, чем Витор!
– Это ни к чему не обязывает. Будь с Витором. Ты нужна ему, а он тебе.
– А ты? Ты не чужой! Не удаляйся от нас из-за меня!
– Ну что ты. Конечно, буду рядом.
Эгорд улыбнулся.
– Хочешь, буду твоим старшим братом?
– Ой... Правда?
На личике Милиты тоже расцвела улыбка.
– Буду учить всему, как самый настоящий старший брат.
– Прекрасно! У меня не было братьев и сестер...
– Теперь есть.
– А я теперь младшая сестра! Ура!
– Поднимем бокалы!
Прошло четыре года, Витор и Милита поженились. Свадьба была самым грандиозным ледовым праздником из тех, что устраивал Эгорд. Выкупил площадь рядом с их домом, там был многотысячный бал-маскарад, площадь украсил фонтан с высокой ледяной статуей Витора и Милиты, ледяные он и она обнимались, смотрели друг на друга...
А спустя год началось нашествие демонов.
Никто не был готов к столь массовой атаке, все, даже Светлый Орден, обязанный бдеть, привыкли, что демоны появлялись редко. Мир расслабился, разомлел, обрюзг...
Нашествие вошло в историю как Великая Красная Волна. Уничтожила больше половины населения всех земель, некоторые опустели вовсе.
Вождь захватчиков, демон Зарах, разорвал Витора на глазах Эгорда, Милита не вынесла смерти мужа, покончила с собой.
И Эгорд, поклявшийся никогда не брать в руки оружие, вновь надел доспехи, взял меч, отправился за смертью Зараха.
Но жажда мести переполняла не только его.
Милита стала нежитью, некроманты снабдили ее оружием и знаниями, желание отомстить за Витора изменило до неузнаваемости.
Эгорд и Милита проделали долгий путь к Зараху, обретали и теряли спутников, в итоге вождь нашествия был убит, а само нашествие остановлено, но душа Милиты, изъеденная мщением, погрузилась во мрак царства демонов. Девочка сама стала тем, с чем сражалась.
Война с демонами закончилась, Эгорд узрел смерть Зараха...
Но покой не пришел.
Жить в Старге нет сил, город напоминает о Виторе и Милите, которых больше нет. Эгорд и его друзья – Тиморис, Леарит, Клесса и Камалия – отправились за новой жизнью на остров, который Эгорд и Тиморис посетили во время похода на Зараха. На этом острове случилось много прекрасного и ужасного.
Идеальное место, чтобы начать с начала, но не забыть уроки прошлого.
Дверь открывается...
Каюту наполняет шуршание просторных белых одежд, старший жрец Халлиг похож на сгусток морской пены, длинные седые волосы текут по плечам, не понять где кончаются они и начинается ткань. На груди сияет золотой герб Светлого Ордена – солнце и руки вместо лучей. Руки самого жреца покоятся на животе, спрятаны под сомкнутыми рукавами. Мантия укрывает порог, жрец делает легкий поклон.
– Осветленный Эгорд, остров на горизонте.
Эгорд встает, ответный поклон.
– Благодарю.
– Как себя чувствуете? Последняя тренировка сильно вас измотала.
– В порядке. Быстро восстанавливать силы умею. Иначе бы не добрался до Зараха.
– Понимаю.
– Нужно надеть доспехи.
– Конечно. Буду ждать наверху.
Старший жрец Халлиг выходит.
Выспаться не получилось. Что ж, не привыкать, успеет.
За короткое время жизнь пронеслась через сознание рваной лентой воспоминаний. В Старге Эгорд и Витор частенько устраивали вечера воспоминаний: перед камином, с винными кубками, в облаках от раскуренных трубок... Каждый вечер лента памяти выходила разной, одни события вспыхивали в подробностях, другие проносились скороговоркой, друзья не ставили целью вспомнить что-то определенное – как получалось, так получалось. За короткий вечер все не упомнить, прожитых событий хватило бы раздать тысяче крестьян, жизнь коих скупа на новое, скучна как хмарь, повторяется изо дня в день. Вот и на сей раз что-то ожило в красках, налипло на глаза, до сих пор видно, а что-то промелькнуло...
Эгорд надевает доспехи. Хорошо быть магом, можно привести себя в порядок уже после того, как закупорился в сталь. Заклинание гигиены делает тело чистым и свежим, не нужно купаться, обтираться, просыхать, мысленное усилие – и готово! Эгорд приспособил для этого лед. Его тончайшие пленки проскальзывают под одеждой по всему телу, затем Эгорд заставляет его испариться.
Воин-маг покидает каюту вместе с белыми клубами пара.
Меч ныряет в ножны, подошвы стучат о ступени, чередой трюмов, проходов и лестниц Эгорд выбирается на палубу, в глаза вонзается дневной свет, уши затопляет пространный шепот океана, его разбавляют крики чаек, реплики жрецов.
На горизонте узкая полоска с шипами.
Скалы.
Новый дом ждет...
====== ЧАСТЬ 2. Глава 7 ======
– Эгорд, я кое-что нашел, – говорит Тиморис неуверенно.
– Где? – спрашивает Эгорд.
– В подземелье под крепостью.
– Что там?
Тиморис в земляной пещере, рука стискивает факел, свет делает тени борозд на стенах похожими на черное болото, а зернистые блики выступов – на островки. Воин держит у лица сжатый в полсилы кулак, на указательном пальце кольцо – оправа из бриллианта, а на месте камня овальный слиточек золота. В Светлом Ордене такой артефакт называют Оком Асимиры. Именно эта легендарная женщина-маг впервые создала подобную штуку для общения на расстоянии. Тиморис называет Око Асимиры «окольцом», даже заразил этим словечком Эгорда.
В конце пещеры тупик, но рельеф торцевой стены ровнее, чем в других местах, рубцы и выпуклости складываются в сложный и непонятный, но симметричный узор, будто на стене ковер, зачарованный сливаться с окружением как хамелеон, и все это художество по форме напоминает...
– Дверь, – отвечает Тиморис.
– В нашем подземелье дверей много, – звучит голос Эгорда из «окольца», золотой овал мерцает магическим светом в такт речи.
– Но этой раньше не видел.
Тиморис напряжен как кот перед псом, мышцы вжимаются в изнанку доспехов, ремни и подкладки скрипят, в настенном узоре будто таится страшный зверь, сейчас с треском вырвется из стены.
– Вот же Ямор, помню точно, здесь была просто стена!.. Или нет?..
– Тиморис, – вздыхает Эгорд укоризненно. – Если очередной розыгрыш...
– Клянусь!
Пауза.
– Чем?
– Светлым Орденом!
– Не верю.
– Небесами!
– Не верю.
– Мирозданием!
Эгорд вздыхает устало.
– Тиморис...
Тот хочет почесать затылок, но в правой руке факел, а левая оседлана «окольцом». Воин озирается, словно ищет подсказку, взгляд задерживается на паре особо круглых земляных бугорков на полу.
– Грудью Леарит.
В «окольце» молчание...
– Что за дверь? – спрашивает Эгорд.
Тиморис касается «окольца» указательным пальцем, факел в руке покачивается, роняет капельку горящего масла на ногу, Тиморис с приглушенным воплем подпрыгивает, скачет на одной ноге. Не сразу до него доходит, что нога в стальном сапоге, да еще с подкладкой. Воин замирает, миг ступора, затем сплевывает.
Золотой камешек «окольца», тем временем, наливается светом, словно раскаляется, выпускает солнечные лучики во все стороны, тени на земляном рельефе пещеры уменьшаются, пламя факела на фоне этого света становится тусклым и мелким.
Переплетения лучей образуют в воздухе живую картину – мачты и палубы, на белоснежных парусах золотой круг, от него тянутся того же цвета лучи в виде рук, подразумевая руки помощи. Символ Светлого Ордена. По палубам ходят жрецы.
Картина переворачивается, на мгновение мелькает настоящее солнце, кусочек океана, высокие треугольнички рифов, белопенные шапки волн с темной водой и молочными отсветами. Все становится на места, львиную долю обзора заслоняет лицо Эгорда, края наплечников, ворот чешуйчатого панциря.
– Ты должен взглянуть, – говорит Тиморис, щурясь от света.
– Тиморис, корабль через пять минут причалит к острову, после разгрузки спущусь в подземелье, посмотрю на дверь. Не трать энергию Ока зря, не умеешь еще заряжать артефакты.
– Дык это ждать. Изведусь совсем! Нет, глянь сейчас.
Тиморис поворачивает золотой камешек «окольца» к узорам на стене, подносит к ней факел.
Через десять ударов Тиморисового сердца из «окольца» спокойный голос:
– Возможно, просто барельеф.
– Ну да, как же! И какого беса он здесь? Не говори, что для красоты.
– Бывшие хозяева нашей крепости любили жить красиво. Такой барельеф вполне в их духе.
– Эти земляные пещеры – самая окраина подземелья, дикость, чем дальше, тем гаже, а тут вдруг в конце взяли да сделали украшение? Не-е-ет, это художество явно не просто так...
– Поднеси Око к стене...
Тиморис подносит ближе, тени в бороздах таинственного узора исчезают совсем, видна каждая крупинка. Тиморис присматривается к сердцевине узора – ветвистой впадине, по форме как...
– Рука!
– Магический замок, – ледяным голосом говорит Эгорд. – Только не вкладывай свою! Я должен проверить на ловушки, а то останешься без руки или еще хуже...
– Что я, совсем псих? Чем буду красоток щупать?!
– Дождись. Я близко.
Эгорд поворачивает «окольцо», для Тимориса на миг все опять с ног на голову, но тут же возникает передняя палуба, жрецы света, а дальше – остров.
Остров приближается, мутный силуэт стремительно набухает, расслаивается на оттенки, как пирог, низ бледно-зеленый, тонкий как блин, зато скалы грозные, неприступные, похожи на сомкнутые щиты воинов разного роста, на главной горе очерчена крепость, под ней Тиморис сейчас и находится.
Судно вплывает в одну из мелких бухт, образовались на острове после восстания спрутов, когда те молотили щупальцами о берег. Даже не бухты, а бухточки, кораблям обычным причаливать нельзя – сядут на мель, но корабль Светлого Ордена зачарованный, его брюхо окружено своеобразной магической «слизью», она становится видимой лишь при контакте с жесткими преградами, позволяет свободно скользить по земле. При желании можно даже со скоростью гигантской гусеницы пересечь небольшой кусочек суши.
На берег протягиваются три магических трапа – языки желтой энергии, ее Эгорд использует в защитных сферах. Спускается на остров, стальные сапоги погружаются в песок с хрустом, следом спускаются младшие жрецы, на ветру хлопают мантии, жрецы старшие остаются на судне.
В пути Эгорд упорно изучал магию телекинеза, сейчас предстоит экзамен – разгрузка корабля.
Старшие жрецы располагаются цепью, она уходит в дверь под верхней палубой, разветвляется глубоко по трюмам, словно корень. Жрецы начинают шептать, поднимают ладони, те обволакиваются розовым свечением...
Спустя пару минут из двери по воздуху выплывает объятый таким же розовым светом ящик, за ним еще один, и еще... Цепь ящиков плывет к жрецам, которые у бортов, они направляют ящики на берег – к младшим жрецам и Эгорду, последним остается лишь задать место посадки груза, смягчить приземление. Ящичный «змей» выползает из недр корабля, «сворачивается» на берегу в виде широкой прямоугольной башни.
Руки Эгорда тоже окутаны розовыми облаками света, по лицу бегут капли, дыхание почти как в бою, но Эгорд сосредоточен, под этим спокойствием пульсирует ликование. Не зря учил все плавание, не зря тренировался, пожертвовал часами отдыха, в итоге обрел гораздо больше – знания и навыки. Принимает от старшего жреца очередной ящик, розовая энергия слегка шипит, испускает белесые хлопья, ящик покачивается, мягко присоединяется к общему нагромождению деревянных кубов.
Краем глаза Эгорд замечает Тимориса, тот спускается от крепости по горной тропе.
Тиморис приближается, слышны шаги, непристойные словечки в адрес чаек, гадящих с неба на доспехи. Наконец, подходит.
– Что это? – спрашивает, тыча подбородком в груз.
Эгорд опускает ящик в свободную ячейку, это напоминает строительство крепостной стены.
– Книги и алхимическое оборудование.
Тиморис делает волевое усилие, дабы не задохнуться.
– Триста ящиков?!
– Еще ресурсы для магии и алхимии, продовольствие и одежда.
– Эгорд, а ты не мог привезти, ну, не знаю... девушек красивых? Дюжину. Хотя бы...
– Мы перебрались сюда не праздновать.
– А кто празднует? Для праздника нужно не меньше сотни, а мне всего-то дюжину. Для тихой мирной жизни...
– Тихо-мирно учи магию и алхимию.
– Изверг... Ладно, пойду к Леарит, может, даст... урок темной магии.
– Не советую говорить с ней о подобном.
– И не собираюсь, – невинно отвечает Тиморис. – Ты что?! Леарит – она святая или вроде того.
– Младшая богиня света.
– Во-во, надо запомнить... Как ты сказал, светлая богиня молодости?
Эгорд кладет на вершину башни последний ящик, на очереди огромные, как телеги, тюки из белой ткани, туго стянуты веревками. Их сгружают у подножия деревянной конструкции, обкладывают со всех сторон, башня словно возведена на белоснежном облаке.
– Скажи Леарит, груз на берегу. И сообщи о находке в подземелье.
– Зачем? Она же и так, наверное, знает, она ж всевидящая!
– Прояви уважение к нашей спасительнице и защитнице, Тиморис. А если она занята и за нами не следит? Такое может быть теоретически, вот и представь, что так и есть.
Тиморис вздыхает.
– Мог бы сам ей признаться, что она тебе не безразлична.
– Что?
– Ничего, ничего, погода сегодня чудесная...
– Ну и фантазии у тебя.
Тиморис удаляется, его кулак грозит в небо, туда же улетают гневные реплики, чайки тоже что-то громко кричат, то ли просто меж собой, то ли ругают Тимориса в ответ. Эгорд малость задет последними словами друга: вроде шут шутом, а видеть насквозь умеет, хотя бы с какой-то стороны... И, гад, озвучивает то, что Эгорд сам себе боится сказать даже в мыслях! Нет, хватит об этом, отвлекает от телекинеза...
Через пару минут разгрузка подходит к концу, Эгорд принимает от жреца с палубы последний тюк, ладони на расстоянии ведут его по воздуху в общую кладку, груз оседает, розовые хлопья энергии рассеиваются, руки Эгорда опускаются. Он тяжело выдыхает, оттирает лицо, грудь дышит как после битвы с демонами.
К Эгорду подходит старший жрец Халлиг, хвалит воина-мага. Успехи, если учесть, что познакомился с телекинезом в начале плавания, то есть, две недели назад, поразительны! Многие младшие жрецы освоили эту магию за гораздо большее время. Затем говорят о грузе.
– Смелая затея, – говорит Халлиг. – Создать здесь колыбель светлой магии, практически, второй Светлый Орден...
Эгорд переводит взгляд с ящиков и тюков на черные пятна руин в полукольце скал, где когда-то было селение, а затем вверх по горной тропе – на крепость.
– Есть причины и мотивы.
Поворачивается к жрецу, легкий, но продолжительный поклон.
– Благодарю Светлый Орден неоценимую за помощь!
– Что вы, Эгорд! Мы, Светлый Орден и все, кто противостоял злу, благодарим за спасение мира! Эти скромные дары – лишь капля благодарности.
– Хочется верить, таких потрясений мир больше не узнает.
– Но быть готовыми надо.
– Потому и взялся за эту затею.
– Станете величайшим из магов, Эгорд, наравне с Асимирой и другими бриллиантами Светлого Ордена!
– Темный Орден ненасытен, постоянно набирает сторонников из тех, кто слаб духом, а таких много. Трусливый и жадный демон таится в каждом. А уж сейчас, после поражения в войне аппетиты Темного Ордена безумны, как у раненого, но идущего на поправку хищника. У темных магов преимущество, темная магия куда легче светлой и обещает больше. Моя задача – создать золотую середину. Школу, где светлая магия будет по-прежнему непростой в освоении, но гораздо легче, чем в Светлом Ордене. Изнурительная магия и строгие порядки могут отпугнуть новичков, склонить к соблазнам Темного Ордена.
– Сейчас ваши познания в магии не очень высоки, но замысел мудр. Путь воина научил храбрости и упорству. И хотя немало тех, кто отнесся к вашей затее с сомнением, а кто-то и вовсе не верит, что вы спасли мир, я знаю... Я был в цитадели Зараха среди пленных, видел битву, видел вас вблизи, хоть меня и не помните, нас было много...
– Благодарю, старший жрец Халлиг! Позвольте показать крепость.
– С превеликим интересом.
– Идемте!
Младшие жрецы и жрицы рядом, все в сборе, ждут указаний. Старшие выбрались из опустевших трюмов, бродят по палубам. Халлиг окликает, те один за другим закутываются в розовое сияние телекинеза, перелетают поверх голов младших на берег, и белоснежная толпа во главе с Эгордом и Халлигом течет к крепости.
Под ногами и вообще всюду, даже в трещинах на скалах, колышется блеклая, но живая трава. Неприхотливая.
Крохотный, затерянный в просторах океана, покалеченный войной остров, из построек лишь старая мельница да крепость, вся в дырах и разломах, а жителей лишь четверо: Эгорд, Тиморис, Леарит и Клесса.
Но это пока. Остров хоть и не блещет красой, но живет и хочет расти, как эта трава.
Эгорд ведет жрецов по тропе, от сапог отпрыгивают тучки пепла, траву сменяют черные ковры золы, обугленные бревна, доски... Пламя, что бушевало здесь, было порождено магией некромантов, черные следы остались даже голой земле и камнях…
Тяжкие воспоминания: битва саффлов и скелетов, костяной дракон, архимаг, но больнее всего образ Милиты – жены Витора. После его гибели она превратила себя в нежить, в порыве ненависти сожгла селение, убила всех жителей. Убила Наяду, возлюбленную Эгорда. И хотя Эгорд и его новые друзья расправились с виновником всех бед – демоном Зарахом – и остановили войну, пришлось убить и Милиту, жажда мести превратила ее в демона, одержимого ненавистью и разрушением.
Война погубила Витора, Милиту, Наяду, и боль потери до сих пор терзает, особенно по ночам...
На сталь наплечника опускается рука, это жрец Халлиг, от тяжелой ладони по телу и разуму Эгорда разливается успокаивающее тепло, воспоминания отступают. Эгорд кивает Халлигу с улыбкой, жрец отвечает тем же.
Приглушенные разговоры младших жрецов:
– Что тут произошло?
– Темная магия...
– Много магии! Толпа архимагов неистовствовала, не иначе...
– И магия некромантов...
– Будто сам Ямор пировал!
– Архиличи!
– Демоны и некроманты вместе?
– Если так, то...
– Не к лицу жрецам, – громко пресекает реплики Халлиг, – плодить вымыслы подобно рыночным сплетницам. Особенно в присутствии первоисточника.
«Первоисточник» слабо усмехается.
Начинается горная тропа, старших жрецов, в том числе Халлига, вновь охватывает розовая пелена телекинеза, они парят над землей, скользят по тропе вверх, а длинный хвост младших жрецов по неопытности пока что довольствуется ногами.
Во время плавания Эгорд запирался в каюте один, пробовал поднять себя телекинезом, в результате изнурительных тренировок удалось парить над полом несколько мгновений, после чего потерял сознание... Но с той попытки прошло много дней, силы восстановились, самое время успех закрепить.
На четверти тропы Эгорд начинает излучать всем телом розовый свет телекинеза, пленка энергии с каждым шагом становится ярче, а уже на середине тропы Эгорд присоединяется к старшим жрецам в полете, парит бок о бок с Халлигом. За спиной аплодисменты, одобрительные возгласы, но, судя по их разреженности, только от старших жрецов, а младшие то ли просто не видят за шеренгой летящих старших, то ли поражены. Они в Ордене от нескольких месяцев до нескольких лет, но ни один пока не может поднять телекинезом себя.
Склон заканчивается воротами крепости, те полуоткрыты, розовые силуэты, слово призраки, проплывают во двор. Пока подтягиваются младшие жрецы, Эгорд и старшие опускаются.
Эгорд вспотевший, раскаленный, доспехи нагрелись, перед глазами все качается в мареве полуобморока. Халлиг придерживает за локоть, Эгорд благодарно кивает, рука нащупывает в поясной торбе пузырек с зельем, спешно сдавливает, зубы вгрызаются как в мандарин, по языку и горлу течет горьковатый ручеек.
Скоро возвращается чувство равновесия, взгляд проясняется.
Гости проходят в крепость. Эгорд устраивает экскурсию, треугольными коридорами и лестницами, что выложены из треугольных плит, проводит по всем пяти этажам, жрецам предстает будущая библиотека, главные лаборатории алхимии и магии, зал фехтования и магических боев, кухня, комнаты, где будут жить маги-ученики.
Почти все помещения пирамидальные, с тремя или четырьмя стенами, из тех же треугольных плит. Но экскурсия завершается в зале круглом – с круглым же столом и множеством кресел, здесь удобно проводить собрания.
Жрецы проверяют кресла на мягкость, расхаживают вдоль стен, любопытные взоры скользят по деталям интерьера, жрецы старшие не утруждают себя делать пеший крюк вокруг стола, а просто перелетают, иногда вместе с креслом, плиты зала отражают розовое сияние. Жрецы переговариваются в парах или больших группах, Эгорд и Халлиг в дверях зала тоже ведут беседу.
– От лица всех присутствующих благодарю за гостеприимство, Эгорд!
– Пока больше похоже на заброшенное место, чем на обитаемую крепость.
– Вопрос времени.
– Постараюсь время сократить. Крепость в вашем распоряжении, гуляйте, осматривайтесь, располагайтесь, чувствуйте себя как дома.
– Есть ли места, куда заглядывать не стоит?
– Пожалуй, нет смысла идти в башню, может омрачить. Там была тюрьма, где темные маги...
– Выкачивали из людей жизненную силу?
– Мне и самому довелось побывать там как пленнику. А когда обследовали башню после гибели хозяев, нашли много скелетов, прикованных к стенам... В том числе, в одеждах Светлого Ордена.
– Прискорбно...
– Еще не советую спускаться в подземелье, оно не изучено до конца, могут быть магические ловушки от прежних владельцев...
– Непременно предупрежу всех.
– Вот, пожалуй, и все. Ну, и еще... увидите в каком-нибудь полутемном коридоре или помещении, как одну из жриц кто-то совращает, не испепеляйте его, пожалуйста. Это не инкуб из мира демонов, это просто Тиморис. А теперь, с вашего позволения, временно исчезну.
Эгорд выходит из крепости поспешно, свежий воздух выветривает из груди душную тяжесть, взгляд отдыхает на просторах острова и океана... Привыкнуть к этим стенам будет непросто, они повидали и впитали много плохого...
Воин-маг потирает золотой слиточек Ока Асимиры, призывает мысленный образ Тимориса... но тот почему-то не отзывается. Эгорд повторяет попытку дважды – безрезультатно. Вот Ямор, чем этот любитель красавиц так увлечен, даже не соизволит коснуться Ока. Остается надеяться, что не совращением жрицы...
Надо осмотреть таинственную дверь в подземелье, но путь к ней знает только Тиморис.
Однако есть другое дело, не менее важное.
Эгорд спускается к берегу, башня из ящиков, объятая облаком тюков, дожидается, когда ее разберут и транспортируют в крепость, но часть груза предназначена не для крепости. Телекинезом Эгорд поднимает два ящика и один тюк, направляется вдоль берега, за скалистый хребет.
Из-за скал медленно выплывает мельница. Ее воздвиг вождь саффлов Удараг, он был в ту пору человеком и старшим жрецом Светлого Ордена, там жила его дочь и возлюбленная Эгорда – Наяда...
Мельница высокая, почти как башня крепости, крыша напоминает верхушку гриба.
Здесь поселился Клесса, бывший генерал армии Зараха, полудемон, в крови которого течет кровь расы авианов, способных от природы управлять водой и льдом.
Бревен, досок, брусьев, реек и вообще древесины теперь не видно из-за толстой ледяной корки. Мельница скована льдом, земля на много шагов вокруг тоже, еще и присыпана снегом. Ото льда растекается морозная дымка, похожа на гигантский купол. Талая вода испаряется, но магия Клессы намораживает новую ледяную кожу. Свет в гранях водяного стекла преломляется, образует хитроумную геометрию радужных лучей. Мельничные крылья, тоже устланные льдом, вращаются, и пестрый клубок лучей оживает.
Мельница – самое прекрасное и любимое место на острове. В отличие от крепости, она дарит покой и легкость.
====== ЧАСТЬ 2. Глава 8 ======
Правая рука вытянута в сторону, в шипящих розовых хлопьях, за ней цепочкой плывет по воздуху груз, левая стирает со лба тонкую пленку пота.
Эгорд поднимается на крыльцо, лед ступеней полупрозрачный, безупречно гладкий, отдается звоном.
Заходит в дверь, следом вплывают ящики и тюк.
Внутри мельница тоже сплошь ледяная. Узоры, барельефы, статуи, сталактиты в резьбе, ледяные зеркала, фонари-многогранники... Кристаллами льда можно создать какую угодно игру света, без рубинов, изумрудов и тому подобного.
Единственное, что покрыто льдом слабо, – колонна мельничного механизма в центре, до потолка. Но сейчас жернова перемалывают не муку, а ледяное крошево, уютный шум от работы круглых плит, шестерен и других деталей мелодичный, как перезвон арф.
Эгорд поднимается по винтовой лестнице, рука по-прежнему вытянута к грузу, ящики и тюк медленно взлетают по вертикали рядом с башней жерновов. Эгорд выходит на площадку пятого яруса, под самой крышей, три розовых кома переплывают через перила, опускаются на пол.
– Здравствуй, – произносит Эгорд.
Клесса в ледяном кресле, солнце сквозь окна льет лучи на ледяные доспехи, от них свет рассеивается тысячами пестрых линий. Распахнутые крылья дремлют на парующих снежных ложах. Четыре черных хвоста, что заменяют ноги, расстелены по полу и стенам, закреплены ледяными оправами, такие длинные, что огибают мельницу по периметру, концы смыкаются на противоположном краю. Птичья голова чуть запрокинута, вместо волос длинные перья, больше напоминают кинжалы, клюв как сталь.
Веки Клессы медленно поднимаются, хрустит иней, под тенями бровей загораются красные угли... Трудно верить, что это существо, когда-то посылавшее орды демонов рушить города и села, теперь мирное... Но это так. Благодаря Камалии.
– С возвращением, Эгорд, – с замогильным эхом басит Клесса, из клюва выползают змейки синеватого пара, что не пар, а ужасный холод.
Эгорд делает шаг вперед, указывает на груз.
– Привез книги и другие вещи, как ты просил.
– Благодарю, ледяной друг... Хорошо, что вернулся... Возрождение острова питает мой дух...
– Как ты?
– Держусь... Камалия всегда со мной... Если бы не она, давно бы сошел с ума… Она сдерживает мое уныние и жажду разрушать... Она – мой единственный смысл, душа и сердце...
– Как она?
Свечение в глазах Клессы становится ярче и жиже, как лава, завораживает и внушает желание опустить веки...
Эгорд так и делает.
В мыслях возникает сочная полянка: зелень травы, стайки бабочек, кустарники с ягодами, в листве деревьев поют птицы, пробивается золото лучей, а напротив Эгорда, в двух шагах, – Камалия...
Жрица изменилась. Волосы укоротились до плеч, стали прямые, нежно-лазурные, как небо, длинную просторную одежду Светлого Ордена сменили облегающие штаны, остроносые сапожки до колен, изящный поясок и туника. Все белое, на тунике знак солнца, за спиной мантия, в руке тонкий, как лучик, посох, его венчает белый вытянутый тетраэдр, внутри сияет крохотное солнышко.
На него смотрят чистые, как озера, голубые глаза, Камалия улыбается. Обнимает посох, взгляд уходит куда-то вниз.
«Думала, плен в разуме Клессы будет бременем, наказанием за обращение к темной магии. Меня держал здесь долг жрицы, но оказалось... у него светлое прошлое и еще более светлые мечты. Но кровь демона не дает покоя. Чтобы вытащить его душу из лап темной половины, разбудить светлую, сама отчаянно старалась быть светлой, чтобы воодушевлять его. Бежала от мрачных мыслей, извлекала из глубин себя самое лучшее...»
Камалия, обнимая посох крепче, переводит взгляд вверх, к зеленым облакам листвы.
«Мы создали мир из наших воспоминаний и грез...»
Эгорд прежде не видел Камалию такой счастливой.
«Ты его любишь. И он тебя».
Взгляд жрицы возвращается к Эгорду.
«Рада, что ты вернулся, Эгорд».
На щеках появляются тени ямочек, Камалия улыбается так солнечно, как никогда ранее, и поляна растворяется в белизне...
Веки Эгорда поднимаются, белизну сменяет свет более мягкий – отблески ледяного интерьера. Снова Клесса, снова демонический взгляд... но от глаза по клюву тянется линия застывшей влаги...
– Пора возвращать остров к жизни, – говорит Эгорд.
Покидает мельницу с приятным трепетом в груди.
И так всякий раз. Чувство, за которое не жалко сокровищ. Мельница заменяет Эгорду храм со святыней внутри. Там хранится любовь жрицы и полудемона! Побыть рядом с такой реликвией хотя бы пару минут – и это придает силы куда лучше заклинаний и зелий.
В крепости Эгорд спускается в подземелье, на последний – третий уровень, самый темный и дикий.
Воистину лабиринт. Найди загадочную дверь, что обнаружил Тиморис, без помощи оного затруднительно.
Эгорд вновь пробует связаться с другом...
Результат тот же.
Разозлиться не удается только из-за свежих впечатлений от мельницы. Где этого шута бесы носят? Воркует с какой-нибудь наивной молоденькой жрицей, пытается разъяснить, что есть такой особый раздел бодрящей магии, требующий участия магов обоих полов... Интересно, он уже сообщил Леарит о доставке груза и найденной здесь двери? Надо спросить ее.
Но не отзывается и Леарит.
Это уже ни в какие ворота... Леарит откликается всегда, не обязательно применять Око, достаточно просто позвать мыслью, и Леарит отвечает, а иногда тут же телепортируется к Эгорду. Но чтобы глухое молчание даже на зов Ока...
На сердце тревога.
Леарит – богиня, и пусть в земном мире божественная сила уменьшилась, она по-прежнему могущественна, мало что может навредить. Да и что может случиться? На острове, кроме друзей и союзников, никого!
Но затухать тревога не хочет. Колышется, лижет сердце как язык пламени, Эгорд думает отправиться на поиски, но лучи желто-белого света, что испускает ладонь, находят далеко впереди какое-то препятствие.
Эгорд осторожным, но быстрым шагом приближается...
То же самое, что показывал через «окольцо» Тиморис, – покрытая узорами дверь!
Воин-маг подносит свет ближе.
Тени в желобках узоров исчезают, Эгорд видит запутанные, как ветви густой кроны, линии. Разобрать рисунки сложно, но Эгорд присматривается, восприятие обострено зельем, выпил у входа в подземелье.
В узорах различает сцены битв. Человек против человека, один против двух, один против толпы, группа против группы, а в других рисунках все то же, но врагами являются чудовища, среди них демоны и полудемоны, другие страшные твари, возможные разве что в больном воображении.
Но во всех сценах одну из сторон представляет человек или люди, кто-то сражается на мечах, топорах, копьях, кто-то метает магические снаряды огня, льда, молний, но все сражаются. Вместе паутина узоров изображает грандиозную баталию.
А в центре обособлена крупная сеть линий, что сплетается в... саффла – смесь человека и спрута.
