Текст книги "Время на моей стороне (СИ)"
Автор книги: -Edelweiss-
Жанры:
Ужасы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
========== Пролог ==========
Когда-то Годрикова Лощина была известна в первую очередь тем, что здесь выковали первый в мире снитч. Перед вылетом на чемпионат мира по квиддичу в другую страну игроки английской сборной приезжают сюда – совершают своеобразное паломничество. Кузница Райтов, в которой появился на свет маленький золотой снаряд, давным-давно перепродана – здание поменяло десяток владельцев и наконец попало в руки маггла. Возможно, крылатый шарик на флюгере покатой крыши напомнил ему об античном боге торговли, так что он открыл внутри бывшей волшебной кузницы обыкновенный маггловский ломбард с дубовой вывеской над дверью, где позолотой вывел: «Гермес».
Забавно, но так же называлась последняя модель гиганта по выпуску летающих мётел – «Юниверсал Брумз Лтд», правда продажи их «Гермеса» так и не взлетели. «Юниверсалы» обанкротились в семьдесят восьмом. Плохой год. Отвратительный, как ни крути.
Почти двадцать лет прошло, Годрикова Лощина прославилась вновь, на этот раз трагично. Одна магическая война закончилась, вторая началась… Как быстро летит время.
Кладбище Годриковой Лощины обрамляла кованая изгородь, обросшая мхом, она тянулась от церквушки и терялась в молочном тумане. Его тяжёлые складки бугрились у надгробий, как свалявшаяся овечья шерсть – бери и пряди. Борода старшего Дамблдора тоже её напоминала. Аберфорт стоял как истукан, пока Кингсли Шеклболт произносил проникновенную речь над закрытым гробом. Лицо под крышкой до того обезображено, что друзьям и близким было тяжело на него смотреть. Некоторые едва стояли на месте: то и дело дотрагивались до волос, нервно поправляли мантии, перетаптывались или слегка покачивались с пятки на носок. Они все слишком часто моргали. Их можно понять – речь Кингсли непозволительно длинная. Надо было дать слово Грюму, он бы не стал мешкать:
– Палочки вверх! – и готово.
Однако Аластор стоял чуть в стороне, опираясь то ли на посох, то ли на трость. Постарел вояка, обзавёлся новыми шрамами. Да и про нос его, конечно, писали в газетах, но увидеть воочию – другое дело. Выглядела рана откровенно скверно. Его волшебный глаз обшаривал кладбище и, разумеется, не оставил незамеченной фигуру в чёрной мантии, застывшую неподалёку. Грюма не провести, и поворачиваться к нему лицом – определённо плохая идея. Пришлось отойти подальше и навестить могилу некоего Певерелла – соседа кого-то из Абботов. Плющ оплёл её так, что местами раскрошил камень надгробной плиты. Это не дело. Хорошо, что волшебный ножик всегда под рукой. Ему по силам вскрыть любой замок, но и для красных стеблей хедеры, похожих на китайские нитки счастья, натянутые на гранитную доску призрачной швеёй, он тоже сгодится – ему не впервой сражаться с упрямыми побегами. Они рвались, а нож всё взлетал, разрезал, кромсал, вспарывал. Проклятые лианы, ненавистные вьюны, упрямый плющ. Казалось, дай им волю, и они оплетут весь земной шар, превратив сушу в гигантский зелёный лабиринт.
Певерелл. Соседа Абботов звали Игнотус Певерелл. Высеченная ниже имени надпись, показавшаяся из-под пёстрых листьев, гласила: «И встретил он Смерть как давнего друга». Что-то знакомое… Сказка? Да, детская сказка из сборника Бидля. Помнится, на старом издании нарисована высокая костлявая старуха в длинном тёмном плаще. Смерть всегда носит плащ – он легче воздуха, так что парит над землёй, он чернее ночи и холоднее льда. Он визжит, если его поджечь.
Нож в руке потяжелел, а туман вокруг стал гуще. Кингсли закончил речь. Волшебница рядом с Ремусом всхлипнула и уткнулась ему в грудь. Кто она? Почему вдруг напомнила человека из далёкого прошлого? Ещё несколько волшебников возложили цветы – незнакомцы. Орден Феникса? Скорее всего. Эти люди верны идеям Альбуса Дамблдора, но его самого не видать. Нашлись дела поважнее. Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся. Фадж подал в отставку. Директор Дурмстранга убит.
Волшебники подняли палочки вверх, разгоняя туманную дымку голубоватым светом Люмоса. Это скопление огней походило на свечи покойников. В народе говорили, что кладбищенские огни – души, зависшие между мирами, но сегодня здесь только одна застрявшая душа.
– Покойся с миром, – произнесла Гестия Джонс. Несколько голосов подхватили за ней эхом.
Вот и всё. Люди, прибывшие в Годрикову Лощину, стали расходиться.
Туман вслед за опускающимся гробом щедро перелился через края могилы, окутывая деревянный футляр, обнимая его, заключая в призрачные объятия.
Сердце сжала ледяная рука. Земля покачнулась и поплыла под ногами, будто там в нескольких шагах впереди под дубовой крышкой не один человек, а двое.
Высоко в небе раздался рокот – приближалась гроза.
Почти все ушли. Грюм был последним – задержался у калитки, издалека взглянув на обелиск в центре площади. Затем и Аластор скрылся в витке аппарации.
Наконец-то можно подойти. Это сложно, но ноги пришли в движение. Всё ближе и ближе. Уже можно прочесть надпись, почувствовать аромат цветов. Всё кончено. Тайна ушла в могилу. Нужно попрощаться, приблизиться, посмотреть, простить всё, отпустить боль и зависть… Кто бы знал, как это сложно, невероятно тяжело – касаться холодного камня, на который нанесено имя. Особенно когда это имя – твоё.
========== Глава 1. Понедельник ==========
«Время на моей стороне, да, это так,
Время на моей стороне.
Ты ещё прибежишь обратно.
Так оно и будет.
Ты ещё прибежишь обратно ко мне».
– «Time is on my side» – «The Rolling Stones»
1978 год
– Замри! Иначе ты его убьёшь!
После крика МакДональд взгляды всех сидящих за столом устремились к тарелке Джеймса. Сохатый и сам таращился вниз – туда, где вилка в его руке зависла в дюйме от рожек слизняка. Скользкая тварь угрозы жизни не замечала и в счастливом неведении упоённо уплетала лист салата, на котором под одеялом из слизи блестела яичница с беконом – стандартный школьный завтрак. Блэк предпочёл бы ему что-то жареное, жирное и совершенно нездоровое, но Джеймс обожал этот чёртов хрустящий салат. Он мог бы смаковать его часами, перекатывать листья во рту, утрамбовывать в комочек, мять зубами и, не прекращая неприлично чавкать, трещать с друзьями о чём угодно. Издержки анимагической формы – ничего не поделать. И вот его завтрак был испорчен.
Слизняк шевельнул рожками.
«Диверсия», – мгновенно сообразил Сириус и свирепо воззрился на сидящих неподалёку слизеринцев. Как пить дать, акт агрессии совершил один из них! Что проще – прошептать заклинание, пока Джеймс пожирал глазами Эванс? Перемирие было нарушено. Грядёт мордобой. Нюниус уже давно сидел в печёнках. Его рук дело. Стопроцентно! Бродяга это ясно чуял: у него зачесался нос, потом спина, потом и кулаки зачесались.
С языка уже рвались проклятья, и у Сохатого, конечно, – тоже, он не безропотная фиалка, но при Лили сдерживался. Это потому что она «особенная», «воспитанная», «нежная», потому что к седьмому курсу Джеймс, видите ли, понял, что подход к будущей супруге пора менять. Слушая подобные излияния друга, Сириус лишь цокал языком. Ужас какой! Джеймс уже выбрал жену. Что дальше, во имя Мерлина? Наверное, он построит дом, посадит дерево во дворике с белым заборчиком, найдёт работу, а через годика эдак три-четыре вступит в клуб садоводов профессора Спраут и выпишет «Воскресный пророк». В Аврорат его не возьмут – курс зелий провален, да и Эванс не пустит. Самая тяжёлая вещь на свете – женский каблук.
Сириусу бы и в голову не пришло перекраивать себя кому-то в угоду. Он не галлеон, чтобы всем нравиться. Если он не любит корнишоны, то это решительно на всю жизнь. Если ненавидит Снейпа, то непоколебимо. Если ушёл из дома, то навсегда. Если когда-нибудь встретит девушку, с которой ему будет хорошо круглые сутки изо дня в день, а не пару горячих ночей в неделю, то ей придётся принять его таким, как он есть: от макушки до кончика хвоста.
Замешательство Джеймса продолжалось лишь пару секунд, но для Сириуса минула вечность.
– Я так голоден, что съел бы и так! – размазав слизь по тарелке, заявил Поттер.
Дружное «фу» разнеслось по залу, но инцидент был исчерпан. Вернее, его разрешение было отложено до выхода заинтересованных лиц из-под надзора деканов.
Мэри, как наседка, всё пеклась о живности на листе салата. Она обожала насекомых, жаб и улиток… одним словом – гадов.
Ремус превратил опустевшую сахарницу в банку, и МакДональд опустила на её дно слизняка.
– Он не виноват, что оказался не в том месте не в то время, – сказала она, баюкая нового питомца. – Вы только посмотрите, как трогательно трепещет его тельце.
Блэк сдержал смешок. Ещё вопрос, кто их этих двоих трепетал сильнее.
– Тебе виднее, Мэри.
– Спасибо за понимание, Сириус.
– Всегда пожалуйста, Мэри. Я восхищён твоей участливостью.
Жаль, профессор МакГонагалл не слышала – отвлеклась на почти отвалившуюся голову Почти Безголового Ника. Вот так всегда: декан всё время пропускала, когда Сириус вёл себя примерно. Родители не зря учили его манерам.
Он мог бы приударить за Мэри. МакДональд вполне ничего: не красавица, конечно, как Забини или хотя бы как Эванс, но вполне симпатичная девчонка. Регулус так и вовсе поедал её глазами. Но скорее кальмар восстанет из Чёрного озера и прочитает лекцию по ЗОТИ, чем младший брат сподобится подойти к магглорождённой однокурснице, наплевав с Астрономической башни на всё, что так любовно вдалбливала матушка в его головёнку. Сириус мельком посмотрел на него, выходящего из Большого зала с учебником под мышкой.
А вот и Нюниус выскользнул в вестибюль. Слизеринцы покидали Большой зал – поди, в подземелья ползли всем гадюшником. Пора действовать!
Ремус схватил вскочившего на ноги Сириуса за рукав форменной рубашки и вынудил плюхнуться обратно на скамью – перехватил на взлёте, потому что знал Блэка лучше остальных. Может, лучше Джеймса. Какая страшная мысль! Но факт оставался фактом: Ремус всегда мог разгадать его самый дурацкий и по-гриффиндорски необдуманный план.
– Сидеть, Сириус! – как команда. – Вам не по одиннадцать лет, чтобы швыряться друг в дружку проклятиями.
– Я и не собирался ни в кого швыряться.
– А палочку зачем достал?
– Так я…
– Не отвечай. Вопрос был риторическим.
Сириус лающе рассмеялся.
У Ремуса точно в родне были провидцы. Ему бы чаинки разбирать и не на луну смотреть по ночам, а на звёзды.
Звёзды… Сириус любил на них глядеть из окна гриффиндорской башни, но терпеть не мог, когда кто-то начинал их называть.
– Сегодня чётко виден пояс Ориона, – бывало как ляпнет Питер, делая задание для профессора Синистры, или: – Напомните, как называется альфа в созвездии Льва?
Сириус подумал, что надо бы спросить его, с чего он вдруг записался на курсы по астрономии. Хотя какая разница.
Ремус достал учебник. Он мог зубрить уроки даже в Большом зале в то время, как Сириусу удавалось сосредоточиться на книге только в полной тишине.
– Чем хотел стукнуть Снейпа? Надеюсь, ты придумал что-то оригинальнее заклятия «Ешь слизней»?
– Калворио, – признался Блэк. – Я собирался использовать чары выпадения волос. Снейпу пойдёт лысина, и волосы не будут лезть в котлы, над которыми он трясётся изо дня в день. Не зря же я прочёл «Как наслать проклятие и защититься, если проклятие наслали на вас», сгрыз от корки до корки!
Джеймс и Питер откровенно расхохотались. Последний даже пирог отложил, чтобы не подавиться.
– Спокойно, Лунатик. Это всего лишь фигура речи, – заверил Сириус, посмеиваясь. – Ни одна обложка не пострадала.
– Да? – Ремус посмотрел на него с подозрением. – Ну, хорошо. А вообще, если так будет продолжаться и ваша вражда со слизеринцами не закончится, то, вот увидите, утром мы сами проснёмся лысыми.
Сириус пожал плечами:
– Не в первый раз. Что читаешь?
– То, что и тебе бы следовало для экзамена по ЗОТИ – биографии знаменитых борцов с чудовищами.
– Ску-у-у-учно, – протянул Питер.
– Отнюдь, – возразил Ремус, подобравшись. – Из этих страниц можно узнать, как Гиффорд Оллертон справлялся с великанами без волшебной палочки, а Харви Риджбит поймал перуанского змеезуба.
– А это кто? – спросил Сириус, ткнув пальцем в изображение господина с огромными бакенбардами. – Гроза всех цирюльников в округе?
– Норвел Твонк, – прочёл Ремус. – Он спас маггловского ребёнка от мантикоры, пожертвовав при этом собственной жизнью. Награждён орденом Мерлина посмертно.
– Да уж, дело-то хорошее… Но какой смысл изучать биографию того, кто не справился с чудовищем? У него что – палочки с собой не было? Он не догадался выстрелить Конъюнктивитусом в глаза мантикоре? В чём его подвиг? Он просто прыгнул в пасть жуткой твари, чтобы отвлечь внимание от ребёнка. Что проще?
– По-моему, ты заблуждаешься, – чопорно произнёс Лунатик, прижав книгу к груди, как самое ценное сокровище. – Для того чтобы отдать свою жизнь за кого-то другого, требуется невероятная смелость.
– Смелость самоубийцы, – хмыкнул Сириус.
– Нет, это другое, – настаивал Ремус.
Сириус смекнул, что расшевелить его сейчас не удастся, и достал из сумки учебник по зельеварению. Он терпеть не мог этот предмет, но Лунатик настаивал, что знания зелий полезны во многих отраслях. Да и аврором не станешь без приличных оценок по травологии, ЗОТИ, зельеварению, трансфигурации и курсу заклинаний, а Сириус ещё не отмёл идею поступать в академию при Аврорате. Матушка была бы в ужасе, попади он туда.
– Яды животного происхождения, – громко озвучил название раздела Сириус и быстренько глянул главы. – Acanthaster planci…
– Это на каком языке ты теперь ругаешься? – усмехнулся Джеймс.
– Да если бы ругался… Латынь. Морская звезда акантастер, или «терновый венец». Её тело покрыто многочисленными острыми иглами, у оснований которых находятся ядовитые железы, поэтому уколы звезды очень болезненны и вызывают серьёзное отравление, – прочёл Сириус и закатил глаза. – А самый смак впереди! Послушайте, как этот монстр питается. Морская звезда выворачивает желудок. Выделяемые им ферменты проникают сквозь поры кораллов и превращают полипы в питательный бульон. Таким образом, акантастер оставляет после обеда лишь безжизненные известковые скелеты.
– Жуть, – сказала сидящая неподалёку Присси Паркер. Сириус давно на неё глаз положил, оттого так и красовался.
– Я бы не отказался поплавать в Большом Барьерном рифе – месте обитания этой звёздочки. А ты, Присси? Поныряла бы со мной? Вместе не так страшно.
Паркер зарделась.
– Почему бы и нет.
– Но предупреждаю, что я купаюсь голышом.
Благодаря болтовне Сириус снова расслабился. Глупые шутки, воспоминания, шалости – всё это отвлекало от страха за друзей, которые рисковали собой за границами волшебной школы. Ремус это тоже понимал – он вообще чертовски понимающий парень, даже не особо тиранил друзей с учёбой в последние недели.
Блэк заметил, что Хвост закончил завтрак и оттянул ремень брюк.
– Что такое, Пит? Третий кусок пирога оказался лишним? – Сириус встал, подтолкнув Петтигрю под локоть. – Пошли, пройдёмся.
Тот моргнул и уставился на него.
– Давай, я обещал зайти к Хагриду и помочь ему найти, где в его хижине спряталась демимаска, (1) пока он её не раздавил. Третья пара рук не повредит.
– А эта тварь не кусается?
– Этот зверь боится нас больше, чем ты его, Питер. Тебя, Джеймс, с нами не зову, – добавил Сириус, когда Сохатый, увлечённый рассказом Эванс о какой-то новой музыкальной группе из Бирмингема, поднял на него глаза. Сириус старался не прислушиваться, он хранил верность «Queen», от которых ждал выхода альбома. – Тебя, Ремус – тоже.
– Правильно делаешь.
– Давай, Пит, шевелись!
Сириус вышел из Большого зала и принюхался. Пахло весной. Путь от главных ворот до хижины Хагрида пролегал мимо каменного круга на покрытом вереском холме. Оттуда открывался замечательный вид на поле для квиддича. Сириус остановился, чтобы посмотреть, чья команда тренировалась на стадионе. Напоминая откормленных пчёл, в небе над трибунами носились хаффлпаффцы. В этом году у них крепкая команда – Кубок не возьмут, но серебро, пожалуй, у них в кармане. Если, конечно, Регулус не поймает снитч в последнем матче года на первых же минутах, а этот зараза мог.
Питер встал рядом с жадно следящим за пилотажными фигурами Блэком, а потом и вовсе расстелил мантию да сел. Сириус решил, что Хагрид подождёт, и тоже опустился на траву. Следить за тренировкой чужой сборной куда интереснее, чем разыскивать непонятную образину в хибаре школьного лесничего. Время позволяло потратить утро вот так – ничего не делая. Первое и единственное занятие начиналось только в четыре.
Солнце пригревало. Захотелось превратиться в пса и пробежаться вдоль берега озера, как вдруг знакомый до зубовного скрежета голос опустил Сириуса с небес на землю. Снейп! Снейп был где-то поблизости, споря с кем-то из-за третьего закона Голпаллота. (2) О зельях Нюниус мог пререкаться с пеной у рта часами. Сириус не ожидал, что давний враг сам придёт к нему в руки. Блэк вскочил на ноги и поторопился навстречу Снейпу, который как раз показал свой нос из-за каменной арки.
– Нет! Всё не так! В учебнике закон не объясняется! – сердитое шипение Регулуса, шагающего за Снейпом, Бродяга бы ни с чем не спутал. – Я уверен, что нужно найти первопричину…
Регулус осёкся, увидев брата, а Снейп ещё не заметил возникшую на пути угрозу.
– Ну и делай, как хочешь, Блэк. Чего тогда спрашивал?! Такой же бестолковый…
Взгляды встретились. Снейп выхватил палочку, и Сириус злорадно рассмеялся.
– Вот ты и попался! Думал, тебе опять всё сойдёт с рук? Сегодня за завтраком ты испортил мне аппетит, Снейп, а это уже тянет на причину для дуэли.
Регулус по-кошачьи фыркнул. Он всегда так делал. Постоянно.
– Дуэли, говоришь? Раз такой смелый, то зачем пришёл с поддержкой?
Сириус оглянулся и увидел Питера. Тот тоже достал волшебную палочку и направлял её на Снейпа. Только бы хватило ума не лезть. Сириусу хотелось подраться. Всё равно с кем, где и как. Он почти не спал прошлой ночью: закрывал глаза и видел пылающий коттедж Боунсов. Эдгард с семьёй спаслись каким-то чудом. Сириус не понимал, как можно нападать на спящих, на беззащитных детей в их домах, на тех, кто не сможет дать сдачи. Даже в газетах всё выглядело ужасно. Две недели прошло, а он никак не мог успокоиться. А Снейп мог. У него неплохой арсенал проклятий. Вот бы ещё Регулус убрался восвояси, а не маячил на линии огня. Так и хотелось сказать: «Что ты мнёшься, как кошка на пороге. Брысь отсюда!» Но Регулусу уже шестнадцать. Он упрям, сообразителен и вместе с тем глуп. Чем ещё объяснить, что он тут донимал Снейпа, вместо того чтобы задать вопрос Лунатику? Только тупостью. Ремус – святой человек – даже троллю в случае чего объяснит закон Голпалотта.
Напряжение всё возрастало. Снейп пучил глаза и беззвучно шевелил губами, как тритон, но не нападал. Сириус принял красивую стойку и благородно ждал удара противника. Ведь Снейпу тоже неймётся. Сириус всё видел. Здесь они похожи, и от этого на душе ещё противнее.
– Хороша дуэль, – едко прокомментировал Регулус, бросив взгляд на наручные часы. – Дуэлянты ждут, когда соперник упадёт из-за затёкших ног. Или до тех пор, пока сосуды в глазах не полопаются? Долго ещё?
Сириус понятия не имел, зачем Регулус так сказал, почему Снейп после его слов нелепо дёрнулся, отчего это так впечатлило Питера, и откуда Питер знал режущее заклинание, но оно вырвалось из его палочки и полетело вперёд. Регулус увернулся – реакция не подвела. Луч заклинания вонзился в арку рядом с ним. Его глаза ошеломлённо сверкнули, он взмахнул палочкой, и всё завертелось.
Чутьё Сириуса вновь не подвело: мордобой.
Двое на двое. Не так уж плохо. Сириус смеялся, отбивая атаки Снейпа, а тот сосредоточенно сыпал проклятиями, не забывая время от времени одаривать ими и Хвоста. Не сказать, чтобы тот сам не нарвался.
Сириус чертыхнулся, пропустив удар, но не от боли, а от досады. Он должен быть внимательнее. Надо собраться! Ему незачем знать, как дела у Регулуса. Борода Мерлина! Плевать он хотел на него, но глаза так и следили, чтобы младшему брату не прилетело. Прилетало пока лишь Хвосту.
Сириус поднырнул под очередной луч заклинания и послал парализующее проклятье в ответ, но Снейп отпрыгнул, и чары, предательские искры, угодили ровнёхонько в грудь Регулусу. Младший брат упал, разминувшись с камнем затылком всего на пару дюймов. Перед глазами Сириуса тут же вспыхнуло. Раздался женский крик. Бок обожгло, и мир накрыла темнота.
*
– Отработка! Я даже слушать вас не собираюсь, – отрезала профессор МакГонагалл, потрясая палочкой Сириуса перед его же носом. – Драка на территории школы, мистер Блэк! Заклинание, которое видела Эммелина Вэнс, было из разряда недопустимых для использования в Хогвартсе.
– Это парализующие чары, – пробормотал Сириус, потупившись. Под грозным взглядом Минервы МакГонагалл он ощущал себя нашкодившим щенком.
– Опасные парализующие чары. Не заставляйте меня идти к директору и проверять вашу палочку на остаточную магию.
– Но Снейп… – подал голос Питер.
– И мистера Снейпа не минует ваша участь. Отработка, господа, и это не обсуждается!
Сириус прекрасно сознавал, что наказан по делу, но пререкался, чтобы профессор забыла снять баллы с факультета. Ребята не заслужили потерять набранные очки, которые так трудно вернуть в конце года. Казалось, его план сработал. МакГонагалл выпустила пар и отправила их к Филчу. Они были уже у двери, когда декан вдруг опомнилась и со вздохом процедила:
– Тридцать баллов с каждого.
Сириус восхищался этой женщиной.
По дороге к желчному завхозу Сириус узнал от Питера, что после того, как Регулус был нейтрализован, сам Сириус пробыл на ногах не дольше двух секунд. Снейп не церемонился и ударил его чем-то мерзким. При этих словах Сириус потёр рёбра – они ныли. Затем откуда ни возьмись в каменном круге взялась Вэнс – староста Равенкло – и попыталась разнять Снейпа и Питера, но из-за неудачного рикошета лишилась своей палочки. Та сломалась. Бродяга выругался. Разъярённая Вэнс была страшнее мантикоры. Затем прибежала профессор Помфри, а потом Хагрид, а за ними Ремус, Джеймс и все остальные. Дальше Сириус уже знал.
Он открыл дверь подсобки и выругался ещё красочнее. Вместе с Филчем их с Питером уже поджидали Регулус и Нюниус собственной персоной. Снейп сразу отвернулся, едва Сириус переступил порог. Регулус тоже отвёл лик от недостойного: видимо, шишку показывал. Он уткнулся взглядом в пол, состоящий из тёмных деревянных досок, которые скрипели под ногами при каждом шаге завхоза.
– Подождём ещё одного оболтуса, – проскрежетал Филч, довольно потирая ладони, – и пойдём.
В помещении повисло тягостное молчание.
Питер исподлобья косился на Снейпа. Снейп тихонько гипнотизировал Сириуса. Сириус сверлил глазами затылок брата. Регулус смотрел на часы.
– Сколько времени, Блэк? – спросил Снейп.
– Почти одиннадцать.
Дверь подсобки в тот же миг открылась, явив взору красное лицо Гилдероя Локхарта – пятикурсника из Равенкло, о котором был наслышан в школе каждый. Он затоптался на пороге, откинул волосы элегантным, как был уверен, движением головы, пока его бесцеремонно не втолкнула в комнату Вэнс. До этого момента Сириус был уверен, что у Снейпа самый тяжёлый взгляд в школе. Он ошибался. Эммелина готова была разорвать их всех голыми руками. Выбора-то у неё другого не было, как и волшебной палочки.
– Здесь все, – сказала она.
Филч кивнул.
– Пойдёмте.
А что делать? Пришлось идти за ним.
– Пойдёмте, пойдёмте, – приговаривал он, шаркая позади Сириуса. Школьный коридор казался Блэку бесконечным. Это была далеко не дебютная отработка в его жизни, но впервые ему предстояло провести несколько часов за уборкой в настолько скверной компании.
Вэнс деловито шла перед их колонной. В другой раз Сириус бы с ней заговорил, спросил, как жизнь, как подготовка к экзаменам. Она ведь вообще-то весёлая девчонка. В хорошие дни. Однако сегодняшний день был исключительно плохим.
Филч велел остановиться перед дверью какого-то кабинета. В то же время в коридоре раздалась тяжёлая поступь Хагрида. Поравнявшись с Сириусом, Рубеус улыбнулся и, тряся огромной керосиновой лампой, потрепал его по волосам.
– А зверюшку-то я сыскал. В моей кружке сидела и в ус не дула.
– Хагрид! – перебил Филч. – Мы здесь не для твоих занимательных историй. Эти паршивцы нарушили порядок и должны понести наказание. Открывай скорее!
– Да, да, – закивал Хагрид, звеня ключами, – видел я вас всех у каменного круга. Ох и ловкие вы, молодые…
Замки щёлкнули. Хагрид хватил по двери ручищей, и в следующий миг на них дохнуло затхлостью и пылью заброшенного класса.
– Это бывший класс ЗОТИ, – сказал Филч и прошёл внутрь кабинета, зажигая факелы на стенах. – Десять лет здесь никто не убирался – с тех самых пор, как профессор Зобраст пропал.
– Пропал? – переспросил Регулус, нахмурившись.
– Нехорошая должность, ох нехорошая, – закачал головой Хагрид.
– Был он, был, – жутко усмехнувшись, произнёс Филч, – а в один день – раз! – и исчез без следа.
– Тварь какая-нибудь сожрала, – предположил Снейп, презрительно посмотрев на вздрогнувшего Питера.
– Эх! Меня там не было! – залихватски сказал Локхарт. – Я непременно бы его отыскал. Мне отменно удаются поисковые чары!
– Займись лучше поиском пауков и сороконожек, – Эммелина сунула ему в руки швабру. – Вы все тоже берите инвентарь: веники, тряпки, вёдра…
Сириус вооружился метлой и окинул взглядом фронт работ. Война за чистоту обещала быть долгой.
– Да тут работы на неделю! – возмутился Питер.
– Закончите в три, – отрезал Филч. – Завтра продолжите.
– А у меня кружок по пению у профессора Флитвика, – ввернул Гилдерой. – В час дня!
– А у меня… – открыл было рот Регулус.
– В три! – гаркнул Филч так, что копна волос на голове Гилдероя встала дыбом. – И это не обсуждается. Профессор МакГонагалл сказала, что сегодня у вас нет важных курсов, а к экзаменам вы всё равно не готовитесь.
– Я прослежу за ними, чтобы никто не отлынивал от работы, – пообещала Вэнс насупленному Филчу и достала какую-то тетрадку. – Можете заняться другими делами.
– Ладно, – сдался тот. – Посмотрю, где сейчас Пивз.
За ним следом ушёл и Хагрид, но лучше бы за порядком в кабинете следил он, чем Эммелина, с настойчивостью нюхлера, учуявшего монетку в чужом кармане, надзирающая за несчастными тружениками.
– Тебя-то за что привлекли? – шёпотом спросил Питер, помогая Локхарту снять со шкафа огромный скелет пятилапого чудовища.
– Я выстриг свою подпись на поле для квиддича! – гордо заявил тот.
– Убить тебя мало, – заключил Регулус и выжал тряпку, скрутив до треска, словно на её месте была шея Гилдероя.
– Не отвлекайтесь! – скомандовала Вэнс, сев на уже очищенную от наслоений столетней грязи парту. – Скажите спасибо, что я Филча выпроводила. Он бы вам спуску не дал.
– Можно подумать, ты даёшь, – хмыкнул Снейп.
И будь Сириус проклят, но он чуть было не улыбнулся. От попытки сдержать себя свело скулы.
Время словно остановилось. Полки в трухлявых шкафах не кончались. Книги сами производили червей на свет. Мыши основали здесь колонию для захвата мира. Снейп тяжко вздохнул и выразительно посмотрел на Регулуса. Тот носом сдвинул в сторону рукав и бросил взгляд на свои почерневшие руки, потом на часы:
– Без пятнадцати двенадцать.
Сириус содрогнулся. Всего сорок пять минут! Он торчал в этом богом забытом классе каких-то сорок пять минут, но по ощущениям – не одни сутки.
Питер вытащил на свет коробку с барахлом и расчихался.
– Что за хлам? – Регулус поднял голову и покосился на содержимое, затем, опередив потянувшегося к коробке Локхарта, выхватил оттуда вредноскоп, а потом щипцы для завивки усов. У их отца были такие же.
– Похоже, личные вещи профессора, – проговорил Снейп, мельком оценив предметы в коробке. – Есть там что полезное?
Сириус собирался спросить то же самое, но теперь прикусил язык. Локхарт наконец протиснулся к коробке.
– Дайте мне посмотреть! Вдруг я найду записи профессора, которые объяснят его исчезновение.
Внезапно раздался стук. Сириус вздрогнул и обернулся к двери. Эммелина соскочила с парты и пошла открывать. Свежий воздух хлынул в помещение так, что пыль поднялась в воздух клочьями.
– Мерлин, какое ужасное место, – донеслось от двери. В проёме стояла молодая девушка с ярко накрашенными губами. На ней была приталенная зелёного цвета мантия, совершенно не подходящая к светлому оттенку волос самой волшебницы, и туфли, которые на первый взгляд выглядели модно, но Сириус, выросший среди по-настоящему хороших вещей, знал им цену: дешёвка. Девушка закашлялась и помахала ладонью перед личиком, которое Блэк мог бы с чистой совестью назвать миловидным.
– Я ищу мистера Локхарта, – сказала она. – Мне сказали, что я найду его здесь, – она воззрилась на Гилдероя, словно у него на лбу мигала надпись с именем. – Это вы?
– Да, это я! – просиял он. – Вы наверное журналистка из «Пророка»?
– Так и есть, – она явно не разделяла его энтузиазма. – Это вы написали в редакцию, что открыли секрет Философского камня?
Регулус фыркнул. Опять.
– Я близок к открытию, – поправил Локхарт. – Мне лестно, что редакция прислала сюда одного из лучших сотрудников. Вы узнали нужного человека с одного взгляда, мисс…
– Скитер. Рита Скитер, – на сей раз улыбнувшись ему, ответила волшебница.
– Сейчас он занят, – вмешалась Эммелина. – Пообщаетесь вдоволь попозже.
– А я никуда не тороплюсь, – пропела Скитер, заметив Сириуса.
Он, конечно, безумно привлекателен, талантлив и вполне обеспечен, но не настолько лишён тормозов, чтобы связываться с журналисткой старше его на несколько лет. Впрочем, ханжой он тоже не был.
– А вы случайно не Сириус Блэк? – в лоб спросила она, развеяв надежды Сириуса на то, что её заинтересовала исключительно его душевная организация. – Слышала, что вас не принимают в приличном обществе после того, как вы со скандалом покинули родной дом…
– Странно, что об этом скандале стало известно посторонним, – ледяным тоном произнёс Регулус. Он стоял в тени, поэтому Рита не заметила внешнего сходства братьев и непринуждённо продолжила:
– Я к вам не обращалась, юноша. Не лезьте. Когда добьётесь чего-то в жизни, я спрошу и вашу фамилию.
Лицо Регулуса вытянулось, и Сириус рассмеялся.
– Я не даю интервью. Обратитесь к моему агенту. Предупреждаю – он у меня зубастый.
Рита снова открыла накрашенный рот, как вдруг класс наполнился невероятно красивой мелодией. Все обернулись в сторону её источника. Музыка исходила из шкатулки, которую Питер достал из коробки с вещами Зобраста и открыл. Сириус никогда не слышал ничего прекраснее. Волшебство какое-то! Он был очарован. Пикси с этими «Queen», «The Rolling Stones» и «Pink Floyd». Они ничего не смыслили в музыке. Здесь и сейчас происходило чудо. Сириус подошёл к Хвосту, который держал шкатулку с тем же трепетом, что и Мэри – утреннего слизняка, и ревниво покосился на Вэнс и Снейпа. Они тоже подошли. Все приблизились к шкатулке.
