Текст книги "Угасший мир (СИ)"

Автор книги: E_Newman

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Заснул я, несмотря на дневные переживания, довольно быстро: не хотелось будить Файру из-за своей бессонницы.

Пару раз ночью я просыпался из-за кошмаров: моё воображение показывало мне в деталях сцену гибели Лиссы, несмотря на то, что я её не видел. Когда я проснулся во второй раз, я думал, что перебудил всех своим криком, который, как оказалось, я издавал лишь во сне.

Мне снился грузовик, везущий людей в чёрном, перестрелка, ответный огонь Лиссы и, в конце концов, взрыв, превративший тщательно восстановленную мастерскую в очередной осколок прошлого.

Когда я проснулся в первый раз, мной вновь охватила мутная пелена паники, такая же, какую я ощутил, когда впервые увидел, что дом Лиссы уничтожен. Лишь мысли о Фай заставили страх отступить, и остаток ночи я уже держался лучше.

Наутро мы проверили снаряжение, понадёжнее закрепили сёдла и, перекусив, стали собирать вещи.

– Господи, располнел-то без движения, – посетовал Андрей, пытаясь устроиться на спине Файры. Он никак не мог перекинуть ногу через седло. Причина была вовсе не в его комплекции, а в длине стремени, отрегулированного под длинную ногу Макса. Приметив это, я подмигнул Фай, и та, изловчившись, подтянула ремень зубами. Шумов тут же сел как влитой.

– А, так, значит, я не располнел, а привык долго спать, вот сейчас и не заметил промашку из сонливости, – рассмеялся энергетик, разряжая немного тягостную обстановку. – Спасибо, Фай.

Он погладил драконессу по шее, а Петерсен пошутил:

– Если цивилизация айнов возродится, то тебе с твоими умениями общаться с ними путь в дипломаты.

Я снова тихо порадовался, что Фай со мной, иначе я бы остро ощутил укол одиночества – с ней я мог считать, что наш народ не вымер окончательно.

Когда Петерсен дал сигнал отправляться, мы вновь расправили крылья и взмыли в небо, на этот раз слегка облачное. Я разглядел бредущего в сторону Мохаве-Сити Макса в компании со Спарком, который бежал рядом на своих четырёх.

– И что ему там понадобилось?.. – пробормотал Рагнар, сидевший у меня на спине. – Хорошо, что я уговорил его взять с собой спутниковый транслятор, – он похлопал по коробочке у себя на боку. – Он должен связаться с нами через пару дней, как закончит с делами. Мы же освободимся к тому времени, верно?

Я промолчал: последние события научили меня избегать опрометчивых суждений.

Путь на северо-восток был недолгим, так как был мне уже знаком, и вскоре мы вновь спустились в бункер «Севера-А4». Света, как и ожидалось, по-прежнему не было, и Шумов, вооружившись сумкой с запчастями и инструментами, углубился в ремонт. Я же зашёл в открытое административное помещение, смежное с генераторной комнатой.

Изучив содержимое шкафов, я набрёл на неплохую кладезь сведений о комплексе: во-первых, минимальный уровень допуска для возможности посетить комплекс равнялся 2+, что было знаком секретности объекта, ведь среднестатистические айны-гражданские обладали уровнем не выше 1+, лишь административные работники и учёные имели «двойку» и выше. Файра обладала как раз допуском уровня 2+, поэтому по «Северу-А4» мы могли перемещаться свободно. Во-вторых, оживив мини-компьютер с каким-то чудом не севшей батареей, я ознакомился с кипой отчётов о проделанной работе. В основном всё было зашифровано или защищено паролем, что лишь подтверждало мои догадки. Словом, рейд в комплекс уже сулил в результате что-то стоящее внимания.

В основном «Север-А4» использовался как экспериментальная лаборатория, производившая тесты разработанных оружейных систем. Этим объяснялась поспешность возведения комплекса, ведь оружием айны занялись лишь во время прибытия людей. Сейчас же наработки моих предков и создателей могли помочь в борьбе с «Ютланд», поэтому приоритетной задачей на рейд я поставил вскрытие склада, который находился на нижнем из двух уровней комплекса.

Прошло полчаса, и в холле вспыхнул свет. Шумов разобрался с генератором, и я вернулся к шлюзу, ведущему под землю.

Как только я приблизился к двери, активировалась идентификационная система. Просканировав меня с ног до головы, программа без лишних прелюдий разблокировала вход, и мы, включив фонари, начали спуск по бетонной спирали, подобной той, что вела в «Запад-7».

Резервная энергоцентраль самого комплекса, в отличие от «предбанника», ещё действовала, поэтому вскоре необходимость в фонариках отпала: пространство вокруг нас освещал неяркий, но достаточный для нормального обзора свет.

– И что же мы ищем? – произнёс Рагнар, как только мы спустились на первый уровень.

– Судя по данным с компьютера, который я нашёл в комнате рядом с генераторной, здесь должно находиться какое-то оружие. К тому же, возможно, уцелело хранилище данных по последним разработкам.

– Интересно было бы взглянуть, что айны могли противопоставить людям… Веди.

«Север-А4» сохранился намного лучше «Запада-7», будучи надёжно законсервированным. Следов разрухи не наблюдалось, мёртвых айнов тоже, была лишь частично повреждена энергосеть… что, возможно, и к лучшему: реакция охранных систем на присутствие людей могла бы быть весьма негативной.

Первый уровень комплекса особенной ценности не представлял – на нём располагались жилые помещения работников, секция администрации комплекса, столовая, склад продовольствия, словом, ничего ценного. Я уверенно двинулся к спуску на этаж ниже.

Второй уровень подземелья встретил нас почти кромешной тьмой – часть светильников не функционировала, поэтому вновь пришлось взяться за фонари. В десятке лабораторных комнат с компьютерными терминалами не было ничего полезного, кроме металла самих терминалов, давно уже не функционировавших. Картина за металлическими воротами в конце коридора произвела куда большее впечатление.

– У-у, – выдохнул Рагнар, когда нашему взору открылся огромный зал, гигантский полый цилиндр высотой метров пятьдесят, длиной в пятьсот и шириной в сто – словом, подземный стадион. Он был абсолютно пуст. Мы оказались на смотровой площадке в тридцати метрах над полом. Здесь свет, к счастью, был, иначе смотреть в чёрную бездну подарил бы не самые положительные эмоции.

– Как насчёт беглого осмотра, Фай? – спросил я, и та, уловив, к чему я клоню, расправила крылья. Мы сделали пару кругов, прежде чем сесть на пол. Кроме высоких ворот в противоположных концах зала, казалось, ничто не представляло интереса, но, когда я собрался возвращаться к людям, Файра неожиданно меня остановила:

– Взгляни, Фейд, здесь какой-то пульт.

В защищённой прозрачной полимерной перегородкой капсуле, рассчитанной на одного айна, находилась клавиатура с микрофоном и папка с инструкциями. Не раздумывая, я бегло просмотрел документацию.

– Это небольшой полигон для боевых испытаний, – сказал я Фай на родном языке. Я оказался слишком близко к неожиданно заработавшему микрофону, и мой голос, усиленный акустической системой, раздался по всему залу. Мы с Фай вздрогнули от неожиданности, и я поспешил успокоить наших спутников:

– Всё в порядке, просто микрофон ещё работает.

Петерсен перегнулся через поручни ограды балкона и крикнул нам:

– Чуть инфаркт не хватил!.. Давайте там поаккуратнее!

Усмехнувшись, я положил папку в карман седла – в ней могли оказаться сведения о проводимых в комплексе экспериментах – но сейчас на изучение её содержимого не было времени, и мы вернулись на балкон к людям.

– Что внизу интересного? – спросил Шумов.

– Пульт управления полигоном – здесь оружие испытывали – ну, и микрофон. Папку вот прихватили, вроде бы в ней инструкция и журнал экспериментов. Пойдём, на привале взгляну.

Полчаса пути, и мы набрели на то, что искали – хранилище экспериментального вооружения. Оно было защищено… допотопным кодовым замком с цифро-символьной клавиатурой, против которого моя «звезда» во лбу и права доступа были бессильны. Попасть внутрь могли только знающие пароль айны… которые вымерли. Ситуация была патовой.

– Дайте я взгляну, – предложил Шумов. – Кое-что смыслю в электронике, вдруг получится.

Он распаковал свой инструментарий и начал вскрывать лицевую пластину замка, а я углубился в чтение найденного журнала. Сведения были довольно занятными, но вместе с тем и настораживающими: образцы в «Севере-А4» не производили, а пересылали из других комплексов для отработки их в деле, так что склад мог оказаться и пустым… А взглянуть было бы на что: наплечные пушки с околосветовой скоростью полёта заряда, шагающие танки, беспилотные мини-бомбардировщики… Всё это тестировалось здесь, а значит, существовало не только в виде чертежей.

На одной из последних страниц я зацепился взглядом за надпись, сделанную стираемыми чернилами, почти выцветшую, но различимую надпись на языке айнов: «Надежда». Сложить два факта труда не составило, и, оторвавшись от чтения, я спросил:

– Андрей, замок уже разобран?

– Нет, только пластину снял. Знаешь, как открыть? – повернулся ко мне техник.

Я кивнул и, когда Шумов водворил клавиатуру на место, набрал на ней слово «Надежда». Замок со скрипом разблокировался, и дверь на склад приоткрылась.

– Не зря мы журнал подобрали, – произнёс я и сделал шаг в темноту, царившую в хранилище.

Я обвёл взглядом зал… Он был девственно пуст, несмотря на то, что его объём был сопоставим с пространством подземного полигона. «Результат рейда – один тощий журнал с чисто теоретическими сведениями… Закон подлости во всей красе», – с досадой подумал я и стал разворачиваться ко входу. Но уйти не успел: моё внимание привлекла крохотная искорка света в дальнем конце зала.

– Сам зал пуст, но я вижу свечение вдалеке, – крикнул я остальным членам экспедиции. – Идите за мной, нужно проверить, что это может быть.

Пока мои спутники с опаской ступали по каменному полу, освещая фонарями каждый уголок хранилища, я решительно направился к источнику света. То, чем он являлся, принесло мне облегчение: свет исходил от лампы, встроенной в корпус большого, метра три в высоту, компьютера. Я читал в журнале о резервной базе данных, находившейся в «Севере-А4», однако, осмотрев лаборатории с повреждёнными терминалами, был уверен, что и этот компьютер не выдержал груза времени. К счастью, моё суждение оказалось ошибочным.

Терминал мейнфрейма был вполне работоспособен и даже содержал переходник для моего порта. Просканировав меня, система активировала манипулятор знакомой конструкции. Но на этот раз такой идентификации не хватило:

Авторизация: этап 1 из 2… успешно завершён. Пожалуйста, вставьте мастер-ключ для входа в систему.

С лёгким свистом сдвинулась крышка ридера микродисков, встроенная в корпус терминала. На пару мгновений я задумался, а потом позвал Петерсена:

– Рагнар, диск в футляре ещё у тебя?

– Вроде бы, – отозвался сталкер и вскоре подошёл к терминалу, держа в руках драгоценный носитель.

– Вставь диск сюда, – я указал на ридер. Петерсен со всей осторожностью выполнил мою просьбу, и крышка тут же закрылась. Погудев, считывая данные, терминал выдал сообщение:

Авторизация: этап 2 из 2… – я против воли затаил дыхание. – успешно завершён. Даю доступ к базе данных. Добро пожаловать, Объект 133.

Вот как меня звали до амнезии… Спасибо, что открыли тайну, но «Фейд» мне всё же больше по душе.

Шумов и Фай были уже тут как тут, наблюдая за процессом авторизации. Когда загрузка окончилась, на широком голографическом экране терминала отобразилось окно файловой системы. Уже имён каталогов было достаточно, чтобы понять, насколько ценными были сведения, содержавшиеся здесь.

– Похоже, эта база содержит сведения о всех проектах, что вели айны в последние годы до своего исчезновения, – сделал я вывод, бегло ознакомившись с содержимым базы. Не обращая внимания на остальные директории, я уверенно открыл папку «Оборона», доступ к которой был ограничен, но уровень моих прав разрешал просмотр.

Папка содержала множество подкаталогов, среди которых был кластер файлов с фото, видео и текстовой хроникой вторжения людей, списки погибших и пострадавших, членов всяческих конклавов и комитетов по обороне… Этот каталог занимал едва ли не больше всего памяти по сравнению с другими директориями – эхо войны было очень громким.

Дальше находилось как раз то, что меня интересовало в первую очередь – разработки в военной сфере. Первой же найденной мной папкой с нужными сведениями стала директория «Возрождение». Несмотря на то, что название выглядело несколько неожиданным, директория содержала сведения как раз об айнах, которых намеревались превратить в воинов. Среди этих данных была информация и о нас с Фай.

Файра подсела ко мне, и мы принялись изучать досье, отчёты и сопроводительную информацию. Как оказалось, название проекта было избрано вовсе не случайно – создатели намеревались вернуть айнам их былые воинские умения, утраченные в ходе эволюции за ненадобностью. Так, создавали и особей, покрытых шипами с ног до головы, и летающих быстрее скорости звука, и умеющих становиться невидимыми – на заре времён геном айнов был весьма гибким и подверженным мутациям.

Всего планировалось вырастить двести двенадцать Возрождённых, столько же, сколько служило в личном легионе Кейра I, императора, который сумел объединить под своим крылом враждующие государства айнов около полутора тысяч лет назад.

Процесс рождения нового воина был весьма нетривиален – сознание Возрождённых не было искусственным, для формирования нужных черт характера брали слепок – упрощённую копию – сознания добровольца, при помощи генной терапии записывали его в наследственную информацию для модифицированного эмбриона, который затем в течение нескольких дней ускоренно выращивали – в природе беременность у айнов длится десять-двенадцать месяцев, а здесь весь процесс эмбриогенеза занимал около десяти дней. Естественно, что первые полтора десятка проб провалились – либо зародыши просто погибали, либо Возрождённые рождались недоразвитыми или с непредсказуемыми отклонениями.

В дальнейшем процесс отладили. Два из трёх эмбрионов всё равно развивались неправильно, но тридцать пять Возрождённых всё же увидели пожар войны. Они все погибли, люди были слишком сильны и многочисленны, чтобы дать цивилизации, в которой боеспособны лишь три десятка существ, победить себя. Мы с Фай, объекты 133 и 144 соответственно, должны были родиться в следующей волне Возрождённых, но лаборатория «Восток-В2», в которой нас выращивали, была спешно законсервирована.

– Теперь мы знаем, где наша малая родина, – иронически произнёс я, невесело улыбнувшись в меру возможностей своих мимических мышц. – Но когда-нибудь сходить стоит, я думаю. Хотя бы на свой «дом» посмотрим.

– А что, если там остались спящие Возрождённые? – спросила Фай с жаром. – Вдруг им нужна помощь?

Мы встретились взглядами. А ведь верно, «Восток-В2» мог вполне стать Ноевым ковчегом для возрождения нашего народа. В досье содержались характеристики айнов обоих полов, и был шанс начать нашу историю заново с помощью выживших. Я с благодарностью кивнул:

– Прекрасная идея, Фай. Нужно лишь выяснить, где находится этот комплекс.

Я щёлкнул по ссылке на документ с описанием «Востока-В2». Он находился в двух сотнях километров к югу и, как и «Север-А4», был возведён именно в качестве научно-промышленного центра, а не как жилой комплекс. Там даже был свой сервер с данными, к которому можно было получить доступ с мейнфрейма «Севера-А4», но попытка не увенчалась успехом: связь была – ретрансляторы, как ни странно, уцелели – но компьютер не отвечал.

– Что ж, у нас уже есть новая цель, – сказал я спутникам. – Сейчас посмотрю, что ещё интересного.

Петерсен сделал пометки в своей карте и занялся прокладкой маршрута. Пока он был погружён в это занятие, я в течение получаса пробежался по содержимому остальных каталогов, которое, к сожалению, в большинстве своём либо было повреждено, либо было неполным, либо описанные там проекты были заморожены. Осталась лишь последняя папка с именем «Надежда».

Убедившись, что все остальные папки проверены, я открыл оставшуюся директорию. Я уже выработал определённую схему проверки: когда я знакомился с очередным проектом, я сразу же открывал документацию. Точно так же я поступил и с «Надеждой».

Фортуна наконец соизволила обратиться к нам лицом: первая же строка текста гласила о готовности проекта ко вводу в эксплуатацию. Я жадно побежал глазами по строкам.

– Дамы и господа, прошу сюда. Кажется, я нашёл кое-что стоящее.

Люди, до того момента занимавшиеся чисткой оружия, с интересом обратили глаза к экрану. Фай тоже оживилась.

– И что там? – недоумённо спросил Петерсен. Я мысленно хлопнул себя по лбу, от волнения забыв, что людям наш язык неведом, и открыл прикреплённые иллюстрации. Одна из них изображала невысокий надземный бункер в форме полусферы, из которого виднелся тонкий шпиль антенны. Сама же антенна, находившаяся под землёй, представляла собой тонкую башню из композитов высотой метров в пятьдесят, оплетённую проводами, что было отражено на второй фотографии.

– Второй шанс Сеноры, проект «Надежда». Если точнее, установка для экстренного преобразования климата к первоначальному виду, – прокомментировал я фотографии. – Он был в числе целевых: айны понадеялись, что люди, пройдясь саранчой по планете, уйдут, так как наш народ члены экспедиции поначалу приняли за ещё один вид животных. Айны начали незаметно конструировать сеть климат-активаторов, этих самых шпилей. Таковых всего пять, один, главный, у океана ближе к экватору, ещё четыре разбросаны по всей планете. В перспективе запуск центрального генератора автоматически запустит и четыре оставшихся. По понятным причинам запуск не состоялся, айны начали погибать от ухудшения климата и враждебных действий людей… Предлагаю внести поход к центру в список планов дальней перспективы.

– Где находится центральный узел системы? – включился в обсуждение Шумов.

Я открыл карту:

– Около двух тысяч километров к югу… Путь неблизкий, но выходим же не завтра.

– Есть одна важная проблема, – перебил меня Петерсен. – Уже в часе езды отсюда к югу начинается пояс радиации, ютландцы там устроили склад ядерного топлива, а в ходе федеральной колонизации его умудрились взорвать… Про южный край его нам ничего не известно вовсе, так что дело очень рискованное.

– А что, если аккуратно выйти на других сталкеров или то же самое Братство и собрать экспедицию? – спросил Шумов. – В анклаве Мохаве уже тесновато, и так глотки грызём, так почему бы и не расширить горизонты? Там же не всё столь ужасно: Серые живут как-то…

– Нашёл, кого в пример привести, – хмыкнул Рагнар. – Они сами едва не светятся в темноте, им-то что. А вот простым смертным и тем паче айнам туда путь заказан.

– Почему же? – вмешался я. – Может, мы защищены. Я, когда только пробудился, погружал голову в радиоактивную лужу, и ничего, здоров.

– На свалке Джонсона-то? – снова усмехнулся сталкер. – Там фон-то детский, всё уже выветрилось. А в поясе ты мигом сгоришь без скафандра, который ни один вменяемый оружейник делать не возьмётся, ведь вы в розыске, а значит, и те, кто вам помогает, тоже. Уяснил?

Спорить с ним было пока бессмысленно, и я остановил зарождающийся в команде раскол:

– Ладно, я же сказал, ещё время нужно. Может, потом что-нибудь да придумаем. Мы всё равно в «Восток-В2» собрались, так что решим вопрос по ходу дела. Ну что, привал, и уходим?

– Пожалуй, да, так и поступим, пока мерки нас не накрыли, – согласился Петерсен и принялся расстилать на полу покрывало, чтобы приготовить обед. Фай неожиданно попросила:

– А давай наши досье посмотрим из «Возрождения». Вдруг узнаем, кем мы были раньше.

Мне не хотелось прикасаться к прошлому, которое, по сути, моим не было, но Фай я отказать не мог:

– Конечно, давай глянем.

Открыв папку, я вначале бегло ознакомился со своим досье. Моя личность была позаимствована у айна, тяжело раненного при штурме «Востока-В2». Он занимался поддержанием работоспособности и обновлением сервера, был довольно-таки замкнутым и много времени проводил на работе. Словом, ничего сверхинтересного в биографии моего «отца» не было, разве что я выяснил, что боязнь койотов и подобных им существ досталась мне от него по наследству как черта характера. История Фай была куда сложнее: её «матерью» была, как говорят люди, «индиго», весьма одарённая художница и писательница по имени Эйра из «Лагуны», одного из комплексов у Белого океана – так назывался крупнейший водоём планеты, расположенный в субтропиках. Когда началась война, она стала одной из первых, кто влился в ряды добровольцев для копирования личности. Эйра даже застала свою «дочь» живой и успела дать ей имя… а затем отправилась в бой, откуда уже не вернулась.

От прочитанного я вновь ощутил приступ пронзительной тоски: я потерял Лиссу, а теперь и Фай узнала о гибели, не побоюсь сказать, близкого родственника, с которым, возможно, успела познакомиться лично. К своему донору я таких чувств не испытывал, зная, что мы не встречались. Я с опаской взглянул на Файру, боясь увидеть её в слезах, но, к счастью, то, что её психика крепче моей, подтвердилось. Фай лишь прикрыла глаза, сдерживаясь, однако на её щеке блестела одинокая солёная капля.

– Ты… ты в порядке? Мне очень жаль, Фай… – произнёс я и укрыл её крылом. Слишком много смертей…

– Всё хорошо, Фейд. Я была уверена, что так и случилось. Но… ты же сам говорил, что у нас ещё есть незавершённые дела, и нет места отчаянию. Мы должны сделать их – ради Лиссы, ради Эйры, ради нас всех…

– Что случилось? Фай плохо? – обеспокоенно спросил Петерсен.

– Нет, ничего… Мне лишь нужно было побороть себя, – успокоившись, Фай слабо улыбнулась.

– Эх, холерики вы все, айны, сплошные перепады настроения, – с облегчением выдохнул Рагнар. – Если всё точно в порядке, мы как раз обустроили лагерь. Отдохнём пару часов и двинемся дальше.

Трапеза прошла в тишине – краткий пересказ прочитанного отбил у всех охоту разговаривать, необходимо было привести мысли в порядок. Перепаковав снаряжение, уже спустя полчаса мы поднимались к выходу, надеясь добраться до «Востока-В2» ещё до заката, но сбыться этим планам не было суждено.

Как только мы покинули комплекс, со стороны площади Нью-Стоунвилла раздался усиленный мегафоном голос – мерки снова взяли наш след:

– Оружие на землю, бродяги! Вы окружены! Сдайте нам айнов без боя, и мы пощадим вас!

– Опять чёрные… – процеди Петерсен и расчехлил свой «Абакан». – Нет уж, крови мы вам попортим.

– Только не стреляй первым, а? – слегка осадил его Шумов. – Ты не андроид, они быстрее и точнее тебя, – как выяснилось, Рагнар уже просветил энергетика насчёт сущности мерков. Андрей тоже взял в руки оружие, он обладал полуавтоматической лазерной винтовкой с оптическим прицелом.

– Пусть они сами к нам идут. У нас небольшое преимущество в высоте, к тому же у них единственный вход в зда…

Реплику Шумова прервал грохот взрыва у нас над головой. Я едва увернулся от летящей сверху бетонной плиты и в тот же миг заметил свисавший канат: наёмники прислали десант на лёгком беспилотном вертолёте.

Тут уже нельзя было медлить: я одним залпом плазмы превратил вертолёт в пылающий шар, который, к счастью, отнесло в сторону позиций наземной группы противника, где он и рухнул, зацепив кого-то из андроидов, судя по следующему воплю в мегафон:

– Ну всё, доигрались, твари… Да мне плевать, Ал, что у тебя троих взрывом накрыло – мог бы и отвести, чёрт тебя дери! Пойдёшь в голове ударной группы, остальные – за ним. Твою же, мегафон…

Пока наёмник разорялся, успевшего спуститься командира десанта подстрелил Петерсен. С сиплым свистом мегафон выключился, и до моего обострившегося от адреналина слуха донёсся топот сапог: первая партия наёмников уже подобралась к дверям. В помещение вкатился округлый предмет – светошумовая граната, такая же, какой оглушили Кристофера Коуэлла.

– Все на землю! Закройте глаза и уши! – крикнул я, укрылся за бетонным блоком и распластался по земле, как и мои спутники. Шумов сдавленно вскрикнул – видимо, он всё же был частично оглушён – и наёмники ворвались в помещение, восприняв голос Андрея как сигнал к атаке.

Их было около десятка, два командира и семь-восемь ботов. Двоих киберов Петерсен ликвидировал, пока они искали укрытия, а остаток рожка выпалил поверх голов спрятавшихся противников, подавляя их. Пока Рагнар перезаряжался, Шумов поймал в прицел одного из лейтенантов. Когда тот упал с прожжённым насквозь шлемом, боты на секунду смутились, чего мне хватило, чтобы совершить прыжок к позициям врагов и порвать троих андроидов когтями. Пуля из карабина второго лейтенанта лишь оцарапала кожу на моём плече, не причинив существенного вреда. Когда он высунулся из укрытия, его ликвидировал Андрей. остальных роботов добила Файра.

Повисла мертвенная тишина.

– Это же… не всё? – спустя десяток мгновений спросил Рагнар.

– Видимо, они поняли, что кусок больше, чем они могут проглотить, и выжидают. Хотят на измор брать, – произнёс Шумов. – Давайте подождём пять минут, если не пойдут, мы вдвоём с Рагнаром попробуем отвлечь их и дать вам сменить позицию. Как вам такой план?

– А если к ним подойдёт подкрепление? – спросил я. – Может, лучше действовать прямо сейчас? К тому же они не успеют продумать план действий. Никто ведь не ранен? – уточнил я, чтобы понять, что не предлагаю чересчур опрометчивые варианты действий.

Моя царапина оказалась единственным в отряде ранением. Петерсен согласился с моим планом:

– Да, не стоит откладывать, у них агенты повсюду. Лучше сразу иметь дело с меньшим злом, чем потом горелую кашу расхлёбывать. У меня есть дымовая граната – думаю, под завесой мы с Андреем отвлечём мерков. Может, и убьём кого. Вы пока попробуйте занять какую-нибудь возвышенность и как-то работать по ним оттуда.

– Думаю, идёт, – одобрил я. Шумов с Рагнаром встали у входа, мы с Фай пока не показывались. Я моргнул Петерсену, давая сигнал к началу, и он бросил гранату. Когда поднялась плотная завеса, я крикнул:

– Пошли! – и взмыл в небо. По пересечении фронта наёмников я сквозь дыру в стене пробрался на пятый этаж кирпичного здания. Фай устроилась в доме напротив «стройки». Когда Шумов и Петерсен начали давить мерков, я разрядился плазмой в отряд из пяти ботов, выцеливавших меня и Файру, и спикировал вниз в надежде подобрать какой-нибудь пуле-или гранатомёт. Я ощутил лёгкое давление на сознание: Файра всё же сумела нащупать кого-то из людей своим даром.

Я схватил с земли ручной автоматический лазерный излучатель, оказавшийся наиболее сподручным, и высадил остатки заряда в пару замешкавшихся андроидов. У одного из них я забрал пулемёт и ринулся на помощь союзникам. Фай добивала отправившийся по её душу отряд мерков, беглый взгляд в её сторону показывал, что она уверенно справлялась сама.

Я изрешетил пулями сидевших за бетонным блоком андроидов из последней, как я думал, «пачки» мерков на сегодня, но в последний миг удача нам изменила: кибер-снайпер на ходу развернулся и всадил пулю из винтовки прямо в шею Фай. Её крик резонансом отразился в моём сознании, и я кинулся к ней, попутно в ярости разорвав когтями злосчастного кибера на куски.

Она лежала на спине, тяжело дыша. Кровь толчками сочилась из раны на шее. Пуля крепко засела, но вытаскивать её означало усугубить положение.

В полном отчаянии я припал на колени рядом с ней и обхватил её шею правой передней лапой, стараясь левой пережать сосуд, чтобы хоть как-то ослабить кровотечение.

– Рагнар! Андрей! Фай ранена!

Петерсен был рядом и выхватил из рюкзака аптечку.

– Вводить обезболивающее? Нужно извлечь пулю, но… боюсь, что препарат может вызвать осложнения.

– Вводи! – без колебаний отрезал я. Несмотря на риск, шанс спасти Фай в таком случае был выше, нежели при бездействии.

Поколебавшись, Рагнар нашёл на плече Файры кровеносный сосуд и ввёл туда иглу шприца. Фай застонала и дёрнулась, но вскоре от бессилия откинулась навзничь. Меня это напугало – потеря сознания могла означать скорую смерть, и я заговорил, пока Петерсен готовился чистить рану:

– Фай, не засыпай. Говори со мной, слышишь? Помни, мы должны жить. Ради нашего народа, ради Эйры, ради Лиссы, ради нас самих…

– Я знаю, Фейд. Я… я выстою, не волнуйся, – произнесла Фай и всё-таки потеряла сознание. Пока я пытался привести её в чувство, Рагнар извлёк пулю, промыл рану дезинфицирующим раствором и заклеил регенерационным пластырем… Но кровотечение не прекратилось.

– Что ещё можно сделать? – дрожащим голосом спросил я Петерсена. – Мне кажется, рана так просто не закроется… Если бы под рукой была регенерационная камера, – с бессильной злобой в голосе тихо произнёс я.

– Ты думаешь о «Западе-7»? Далековато же будет отсюда, – подчеркнул очевидное Рагнар, но вскоре просиял: – Мы же можем её эвакуировать! Если она продержится хотя бы пару-тройку часов, думаю, вертолёт Братства доставит нас куда надо.

– Думаешь, они успеют? – с сомнением в голосе переспросил Шумов, который всё это время прикрывал нас, держа улицу под прицелом.

– Успеют – не успеют, а попробовать стоит, – парировал сталкер и активировал передатчик, который мы получили от Томски. Когда соединение было установлено, Рагнар заговорил в микрофон: – Это Рагнар Петерсен, со мной айны. Файру ранили, срочно нужна эвакуация… Что? Вертолёт в пяти милях от нас? Отлично. Спасибо огромное, вы спасли нас, – возбуждённо ответил диспетчеру Петерсен и убрал передатчик обратно в рюкзак.

– Вот, а вы не верили, – сообщил он с облегчением. – У них транспортный вертолёт неподалёку находился, они нас сейчас подберут.

Надежды оправдались, и вскоре на площадь Нью-Стоунвилла опустился длинный транспортный «челнок» с двумя винтами и эмблемой Братства – золотым слитком и скрещенными автоматами – на борту. Файру на борт нёс я, двигаясь на задних лапах и держа её в передних. Она оказалась неожиданно лёгкой – вероятно, я испытывал прилив сил под действием адреналина. Рагнар с Шумовым отправились в кабину, чтобы корректировать курс, а нас встретил человек в белой форме, находившийся в салоне транспортника. Он оказался военным медиком Братства и, получив моё одобрение, ввёл Файре стимулятор. Кровотечение не останавливалось, и док сменил пластырь и наложил дополнительную повязку, которой должно было хватить до «Запада-7». Мне оставалось лишь скрестить пальцы и молиться о том, чтобы мы успели добраться до регенерационной камеры.

Пока мы летели, я не мог найти себе места: в сознание Фай не приходила, пульс слабел, а кровь продолжала идти. Перед посадкой медик ввёл ей ещё одну порцию стимулятора, и её сердце забилось ровнее. Понимая, что терять время нельзя, я поднял Файру, как только десантный шлюз транспортника начал открываться. Рагнар и Андрей пошли рядом, вскинув оружие и страхуя меня.