Текст книги "Угасший мир (СИ)"

Автор книги: E_Newman

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Лисса помолчала, явно что-то обдумывая, а затем задала очередной вопрос:

– Скажи, Фейд, а айны… когда-нибудь посещали Землю? Та книга, о которой я говорю, вышла более двухсот лет назад, но сходство того персонажа с реальными айнами неоспоримо.

Я на минуту погрузился в воспоминания, пытаясь найти в энциклопедии какие-нибудь заметки насчёт того, выходили ли айны в космос. Статей по астрономии было в избытке, но о космической программе не было ни слова.

– Пожалуй, нет, Лисса. Я просмотрел всё, что хоть как-то было связано с исследованиями космоса, но айны никогда не покидали планету. Наверное, простое совпадение.

– Хочешь, верь, хочешь – нет, но я всё же уверена, что в той книге есть «след» айнов… Сходство между тобой и тем драконом слишком поразительное.Ладно, поживём – увидим. Пойду чая тебе согрею, что ли, а то ещё снова заснёшь.

– Так-так, проснулся всё-таки, рептилоид, – пожелал мне доброго утра вошедший Кристофер. – Давай, разгоняй кровь, и пошли ветряк ставить. И так нервы мне попортил, так хоть на что-то сгодишься…

– Отец! Он ещё слаб, ты же не хочешь, чтобы он снова валялся тут мешком? Да и генератор вроде нормально работает…

– А ты вообще замолкни, «заступница», – желчно проворчал Коуэлл-старший. – Пусть он поспит, а ты вместо него полезешь ветряк менять, раз ты его защищаешь, идёт?

– Хорошо, давайте без конфликтов, – Я поднялся, щелкнув суставами. Подстраиваться под охотника было противно, но получить пулю в лоб или тем паче заставить Лиссу страдать было бы ещё хуже. Да и размяться хотелось. – Раньше начнём – раньше закончим.

Позавтракав тушкой местной вариации антилопы, – мясо было довольно мягким и прекрасно жевалось даже моими немощными челюстями, – мы забрались на крышу ангара снимать старый ветрогенератор – трёхлопастную мельницу, которая при дуновении ветра запускала электрогенератор, питавший основные энергетические узлы здания. Ветра в пустыне дули три четверти всего времени, и с электричеством проблем не было. На случай штиля имелись резервные солнечные батареи, которыми можно было запитать самое важное оборудование.

Ветряк действительно выглядел побитым жизнью: одна из лопастей была на треть оторвана, а другая треснула, поэтому мне пришлось взбираться на самый верх и под руководством Коуэлла снимать «голову» генератора с креплений. С учётом моих габаритных лап это было довольно трудоёмкое занятие, и под конец я едва не уронил ветряк на крышу ангара, чем вызвал сардоническую ухмылку на лице охотника.

Когда со спуском битых деталей было окончено, Кристофер принялся заменять сломанные части. Поначалу он молчал, но, когда ему наскучила тишина, он спросил с ехидцей:

– Так кто же ты такой, мутант? Под одной крышей живём, а друг о друге ничего не знаем, кроме имён.

– Я – айн’кин, мистер Коуэлл, – без прелюдий произнёс я.

– Ах вот как… – Кристофера было нечем удивить. – Тогда у меня есть ещё работа для тебя, и мы в расчёте: ты проведёшь меня в одно местечко неподалёку, а я больше не буду пытаться убить тебя. Договорились?

– А куда я денусь? Лисса же вам, наверное, говорила, что у меня амнезия и идти мне некуда? Рассказывайте.

– Давай сразу к делу. В десятке километров к западу отсюда я ещё в молодости обнаружил лабораторию айнов – мы с бандой хотели чем-нибудь там поживиться, но охранные системы оказались сложнее и изощрённее, чем мы думали – все наши, кроме меня, полегли, я же заработал шрам на всю жизнь, – он продемонстрировал длинный рубец на левой руке. – Понял, к чему я клоню?

– Сходить и обследовать… Чего непонятного?

– И вынести всё выносимое. Уяснил?

Я боролся с желанием откусить отцу Лиссы голову прямо здесь, но понял, что девушке это деяние не понравится, и кивнул. Сходить в любом случае стоило: я надеялся выяснить что-нибудь о своём прошлом – в базе таких файлов не было.

– Ну что ж, раз мой шантаж удался, – Кристофер уже не скрывал своего чувства превосходства. – выходим, как только закончу пару дел в городе. А пока поставь ветряк, и пошли обсуждать план действий.

«До чего же мерзкий тип… Складывается ощущение, что он и не отец Лиссы вовсе», – с раздражением подумал я, воюя с крепежами.

После заключения нами сделки жизнь наконец вошла в спокойное русло: большую часть времени Кристофер охотился или катался по делам в Мохаве-Сити, мы же с Лиссой были предоставлены сами себе. Большую часть времени мы приводили в порядок ангар или же летали, составляя карту окрестностей города по заказу, переданному Коуэллом-старшим. О походе в лабораторию речи пока не шло: у Кристофера оставались дела, а попутно он копил деньги на необходимое снаряжение. Я же рылся в базе данных в поисках вспомогательной информации.

По поводу сети лабораторий сведения были весьма расплывчатыми, на уровне «они существуют, ведутся разработки в области медицины и биотехнологий. За дополнительной информацией обратитесь в административную сеть…» – которой, естественно, давно не существовало. Зато я многое почерпнул о своём народе:

– айн’кин, или Старшие Единые – первая и единственная естественная разумная раса в одноимённом мире (планета, как и полагали земные учёные, изначально называлась Айн);

– внешне и внутренне я аналогичен типичным представителям расы, я отличался только наличием органа для синтеза плазмы – восстановленного рудимента, функции которого айны утратили за ненадобностью по окончании гражданских войн три тысячелетия назад, – и встроенного в мозг компьютера;

– продолжительность жизни айн’кин – от двухсот до пятисот лет, в зависимости от состояния здоровья и наличия айн’лина;

– айн’кин, как и люди, двуполы;

– Старшие всеядны, но мясо им заменяли синтетические эквиваленты, айн’лин, Младшие – полные вегетарианцы;

– гребень на спине у айн’кин мужского пола был рудиментом, он служил нашим далёким предкам для демонстрации соперникам и выяснения отношений в стае;

– общество строилось на всеобщем равенстве и приверженности идеалам защиты окружающего мира;

– айн’лин – упомянутые выше симбиоты, выведенные Старшими для помощи в быту, укрепления здоровья и скрашивания одиночества, гуманоидного телосложения, с развитым интеллектом и эмпатией, похожие на пушистых двуногих лис;

– и многое другое, достойное энциклопедической статьи, но не упоминания здесь.

В перерывах между работой, особенно на закате дня, мы любили забраться на крышу ангара и пофилософствовать за чашкой ароматного чая, если не налетала песчаная буря. Я пересказывал статьи энциклопедии, а Элизабет делала наброски в своей книжке и иногда вставляла свои вопросы и комментарии. По большей части она рисовала… меня, а также представителей других жизненных форм, как реальных, так и мифических типа драконов других видов или, скажем, грифонов. Однажды ей в голову взбрела какая-то невидаль – здоровенный, смахивающий чем-то на кота, персонаж, с ног до головы покрытый перьями. Его лапы больше напоминали птичьи, а голову венчали рога, которые Лисса выкрасила в кислотно-голубой цвет. Я так и не понял, кто это: на мой вопрос о происхождении данного создания она пустилась рассказывать что-то невнятное мне про земное государство Япония, тонкости тамошнего языка и забавные созвучия его и русских слов… Словом, вопрос оставался открытым.

Иногда Лисса, вымотавшись, пряталась под моё крыло, включала что-нибудь неспешное из репертуара Coldplay и просто смотрела вдаль. Такие моменты я любил больше всего: обычно быстрый, беспокойный ход мыслей девушки упорядочивался, и я вместе с ней вслушивался в мелодию, настраиваясь на умиротворение и гармонию. Это здорово помогало отдохнуть, и новый день мы начинали, полные бодрости.

Однако нашему уединённому единству скоро пришёл конец. Спустя где-то месяц затишья Кристофер приехал из города в редком для него возбуждении. Он выбрался из пикапа в бронежилете, с энергетической винтовкой за плечом.

– Собирайся, ящерица, завтра идём твой долг закрывать. Снаряжение в кузове, примеряй.

– Но, мистер Коуэлл… Был же уговор, что спонтанно мы никуда не пойдём. Нужен план.

– А я его уже составил, так что замолкни и действуй. Выходим завтра на рассвете. Лисса, молчи, ты меня знаешь, – самодовольно кивнул он девушке, сжавшей кулаки в раздражении.

– А план можно хотя бы выслушать? – поинтересовался я, тоже едва сдерживая напряжение.

– Вот, почитаешь, – Коуэлл бросил на стол бумагу с какими-то пометками. – У меня ещё заказ сегодня, так что забирай железо, и я поеду. – Он демонстративно захлопнул за собой водительскую дверь и снова завёл машину. Я вытащил из кузова ящик массой килограммов под пятьдесят, и Кристофер вновь оставил нас вдвоём с Лиссой, укатив в пустыню.

– Псих, чёртов псих… – процедила Лисса. – Ладно, что он задумал?

Мы склонились над бумагами.

– Странно… Взорвать вход, уничтожить охранные системы, если они ещё функционируют, забрать всё интересное… Он что, решил тебя как вьючного осла использовать? – Лисса кипела от праведного гнева, да и мне затея не нравилась. Но нашему взору предстал последний лист плана.

– Нет, постой, Лисса. Тут отметка: «Проклятая дверь». Полагаю, это вход в какое-то важное помещение, может, хранилище припасов, в которое твой отец не попал в первый раз. Видишь, тут хитроумный замок нарисован? Может, его только айн способен открыть?

– Да… тут ты прав, я думаю. Но… честно, я всё равно ему не доверяю. Он тебя использует, а потом бросит или убьёт… – Лисса горько вздохнула. – Печально, что приходится так говорить о собственном отце, но… мне правда неспокойно на душе. Пойдём-ка наверх, я не могу здесь сидеть.

Лисса выглядела опустошённо, и, как только мы устроились на крыше, я обвил её своим телом, чтобы успокоить. Девушка с благодарностью провела ладонью по моей коже.

– Я… я правда боюсь, Фейд. Я успела привыкнуть к тебе за этот месяц. Мне с тобой в кои-то веки не одиноко, и я содрогаюсь при мысли, что ты уйдёшь, хоть и ненадолго. К тому же Сенора – опасное место, и я ещё больше боюсь, что что-то пойдёт не так. Прости, что нагнетаю атмосферу, но… мне и впрямь тяжело. Если что – спасибо тебе за всё, Фейд.

Она прижалась лицом к моей морде, прикрыла глаза и… её начали сотрясать беззвучные рыдания. Чтобы её утешить, я включил плеер, и тот заиграл мелодию, которая стала для Лиссы своего рода пророчеством:

“Can you save me now?

When the ground drops out, I get lost in the clouds,

Save me now! You were my gravity,

Now my world is shattering…”

Against the Current, “Gravity”

========== Частицы наследия ==========

На следующее утро Коуэлл бесцеремонно растолкал меня на рассвете, заставил нацепить на себя металлическую защиту, которая дико сковывала движения, и лезть в кузов пикапа. О том, чтобы я летел сам, и речи не шло: видимо, Кристофер боялся, что я всё же сбегу.

Попрощаться с Лиссой не вышло: она не проснулась, а времени было в обрез, поэтому пришлось выгадать момент, когда Коуэлл-старший был занят, чиркнуть на салфетке записку: «Не волнуйся, я вернусь» и сунуть её Лиссе под подушку.

Завтракать пришлось на ходу: Кристофер гнал машину на пределе, от чего банка с тушёнкой едва не улетела за борт, но спустя полчаса такой «скачки» мы достигли пункта назначения – холма с пробитым в нём ходом. За давно выломанными воротами начинался спуск под землю.

Остатки ворот были испещрены надписями на языке айнов, нёсшими в основном служебную информацию вроде даты постройки подземного комплекса и сведений о руководящих органах. О назначении лаборатории не было ни слова, кроме собственно названия «Биомедицинский центр №…» Цифры порядкового номера, и те были стёрты.

Мы спустились под землю. Широкая дорога, закручивавшаяся спиралью, уходила на глубину в три десятка метров. Света под землёй не было, и я активировал мощный прожектор на спине. Я мог настроить свои глаза на ночное видение, но приходилось вносить поправку на присутствие Коуэлла. Спуск закончился большим круглым залом, видимо, холлом.

Когда мы вступили в холл, замерцал тусклый свет: аварийные источники питания всё ещё как-то умудрялись функционировать. Проснулся компьютерный диспетчер – он поприветствовал нас на языке айнов.

Добро пожаловать в биомедицинский комплекс «Запад-7». Установка связи с базой данных идентификации… ошибка, последнее успешное соединение – 90 лет, 8 дней, 7 часов и 15 минут назад. Попытка соединения с администратором сети… неудача. Вам присвоена категория доступа по умолчанию – «гости». Счастливого пребывания.

Я перевёл услышанное для Коуэлла, и тот недовольно фыркнул:

– Да, в хранилище нас точно не пустят. Придётся по-старинке, открывать двери плазмой. Ладно, пошли.

Мы долго двигались по полутёмным коридорам. Я читал надписи на слабо фосфоресцирующих указателях. В основном в комплексе находились жилые комнаты, регенерационные камеры и приёмные врачей – комплекс представлял собой этакий подземный санаторий. В одном из залов обнаружился высохший бассейн, в который до катастрофы поступала вода из термальных источников. Повсюду валялись детали повреждённых роботов, как служебных, так и охранных, а в одной из комнат обнаружился скелет айн’кина с обрывками ткани – видимо, останками подобия медицинского халата.

Поживиться в комплексе было особенно нечем, разве что компактными носителями информации для считывания лазером, наподобие земных оптических дисков. Они довольно высоко ценились коллекционерами, и в целом рейд можно было считать успешным, однако Коуэлл с нетерпением рвался к не открытому им в первый раз хранилищу.

Час блужданий, и мы были на месте. Высокая, метров в пять по вертикали, обшитая листами полимеров дверь белого цвета с красными полосами была закрыта на цифровой замок.

– Ну что, твой ход, айн. Уверен, что ты разберёшься, как она работает, – подтолкнул меня Коуэлл, а сам отошёл в сторону и закурил, выдавая нервное напряжение – он доставал сигарету только в исключительных случаях.

Запах табака вызывал у меня откровенное отвращение, и я снова почувствовал нарастающий приступ гнева. Проскрежетав когтем по полу, чтобы снять напряжение, я начал исследовать замок.

С щелчком включилась камера, встроенная в дверь, и из отверстия рядом с замком появился манипулятор с переходником, который, прицелившись, соединился прямо с имплантированным в мою голову разъёмом.

Идентификация успешна: специалист по автоматизации, допуск уровня 3+. Даю доступ к управлению замком.

Так просто?.. Открылось небольшое меню, состоявшее из пунктов «Открыть», «Закрыть» и «Законсервировать». Я выбрал первый из них и отключился от устройства. Гермозапоры с шипением деактивировались, и дверь плавно отъехала в сторону. Охотник затоптал окурок, включил фонарь и одним рывком достиг входа.

– Стой, ящерица, я должен сделать это первым.

Он шагнул в полумрак, но задел что-то ногой, по инерции продвинулся вперёд ещё на пару метров… и мне пришлось срочно прыгать и хватать его, так как прямо перед ним разверзлась глубокая промоина, сделанная подземной рекой. Раскрыв крылья, я перемахнул через обрыв с Коуэллом в когтях и отпустил отца Лиссы уже на другой стороне.

– А Лисса права, ты на что-то годишься, мутант… – выдохнул Кристофер, отряхиваясь. – Жизнь продлевать ты умеешь, тут без вопросов. Но должок ещё за тобой – надо осмотреть хранилище, вдруг тут только всякий хлам.

На сей раз мы разделились: я включил ночное видение и пошёл в левую часть зала, под сводами которого мы оказались, охотник же взял на себя правую половину. Вскоре я нашёл выключатель аварийного освещения и щёлкнул им. Помещение осветило красноватое сияние, и мы поняли, что пришли сюда не зря.

Хранилище было заполнено различными медицинскими аппаратами – кардиографами, хирургическими роботами и даже регенерационными камерами – капсулами, в которых пациенты находились в состоянии сна, в то время как ему в кровь поступали медикаменты. Обычно они использовались для мягкого восстановления айнов после тяжёлых травм – курс терапии в регенерационной камере позволял не только лечить ушибы и переломы, но и даже отращивать новые конечности. В рабочем состоянии это оборудование могло спасти уйму жизней, не только айнов, но и человеческих, но Коуэлл удовлетворённо потирал руки не из-за этого. Он осознал ценность находки даже без моих объяснений.

– Вот и всё, можно до старости не работать, да и Лиссу в город пристрою… Теперь мы квиты, Фейд. Давай возвращаться. Через пару дней мои люди поднимут всё наружу, и тогда-то заживём. Только не забудь дверь закрыть.

Я вновь помог Кристоферу перебраться через провал, но уйти спокойно нам не дали. В дверном проёме показались вооружённые фигуры людей в матово-чёрных масках.

– Ни с места! Оружие на землю! – скомандовал начальник отряда неизвестных и для пущего эффекта угрожающе махнул винтовкой.

– Да пошёл ты, мародёр, – ругнулся Кристофер и вскинул свой карабин. В ответ «чёрные» кинули светошумовую гранату. Я инстинктивно закрыл глаза третьими веками, а уши затянул подвижными перепонками, но Коуэлл, оглушённый, рухнул на землю, и противники скрутили его. Я же получил дротик снотворного в шею. Мой организм боролся с препаратом довольно долго, и прежде чем заснуть, я увидел, что меня затолкали в кузов грузового автомобиля и захлопнули двери.

Пробуждение было не из приятных: очнулся я, выпав из грузовика, который выписывал жуткие кульбиты над дорогой. Инстинкты вновь помогли, и я сравнительно мягко приземлился на лапы, но затем рухнул на землю, всё ещё пребывая под действием снотворного. Я видел, как источавший дым грузовик, вернее, то, что от него осталось, завалился на борт в кювете, пылая, словно факел. Коуэлла я увидел секундой позже: покрытый засохшей кровью, он выбирался из длинного чёрного внедорожника, который стоял в десятке метров поодаль. Водитель был убит, а вокруг машины лежала ещё пара застреленных «чёрных». Коуэлла спустя пару мгновений перехватил бандит в лёгком бронежилете, вырубив его ударом приклада ружья и утащив в свой лёгкий вездеход с открытым верхом. Затем рейдер в сопровождении второго налётчика с парой пистолетов в руках подошёл ко мне. Ещё с десяток бандитов оживлённо переговаривались у других машин, стоявших поодаль. Я прикрыл веки, чтобы не выдавать того, что я жив, но театрал из меня был никудышный.

– Дышит, смотри-ка, – ткнул меня сапогом человек с ружьём. – То-то Нож рад будет, а то народу на арене почти не бывает.

– Да ну, стрёмный он какой-то, сожрёт ещё кого, – с опаской проговорил парень с пистолетами. – Давай добьём, а? А труп – на органы.

«Ну вот, и тут разобрать пытаются по запчастям … Люди – вечные дети, ей-богу» – отрешённо подумал я.

– А может, он и не хищник вообще – возразил первый рейдер. – Серые уже давно своих ящериц заимели, и ничего, живы. Вдруг с ним тоже прокатит.

– Ладно, кидай этот мешок с костями в пикап, и валим отсюда. С мерками шутки плохи.

Меня забросили в очередную машину, причём сделали это не шибко аккуратно: от контакта с железом, к тому же горячим, у меня едва не хрустнули рёбра.

Ну что ж, снова в дорогу…

Я пришёл в себя, когда за мной с лязгом захлопнулась широкая железная дверь с зарешёченным окошком на уровне моего роста. Стены же моей комнаты были наглухо забетонированы, лишь через отверстие под потолком проникал звёздный свет – снаружи была глубокая ночь. Я оказался в тюрьме или похожем на него месте. Доспех и синтезатор речи бандиты забрали.

«Вероятно, я в камере для бойцов арены», – сообразил я, припомнив диалог пленивших меня бандитов. Комната была явно больше одиночной камеры, так что пришлось внести поправку в своё предположение – меня поместили в, скажем так, загон для зверей и мутантов. Возле стены, противоположной двери, находилась травяная лежанка, и я устроился на ней, намереваясь вздремнуть, восстановить силы и уже затем планировать побег – я был слишком слаб для активных действий, от остаточного действия снотворного ещё кружилась голова.

Я прикрыл глаза и даже уснул на несколько часов. На рассвете ворота распахнулись, и в камеру вошли несколько вооружённых людей. Один из них, взяв в руки угрожающего вида кнут, подошёл к мне и стегнул своим оружием стену.

– Давай, двигай к выходу, иначе вместо бетона будешь ты!

Я мог бы попробовать распылить вошедших плазмой, но это вымотало бы меня окончательно, и меня бы заточили куда похуже или вообще убили на месте. С безропотным видом я поплёлся к выходу, но «загонщика» мой темп не устроил, и он полоснул меня по спине своим оружием:

– Шевелись, каракатица!

– Вульф, ты идиот или как?.. Пустишь ему кровь, и Нож с тебя шкуру спустит! – осадил носителя хлыста лысый громила с карабином. – Второго еле живым привезли, так Шакал теперь ещё неделю с шиной ходить будет. Тебе хочется такого?

«Второго? В смысле, айна?..»

– Тебя ещё слушать, мелочь, – огрызнулся Вульф, но хлыст опустил.

Пару минут мы шли по полутёмным сырым коридорам, пока впереди не забрезжил солнечный свет и не послышались крики толпы. Мы шли прямиком на ристалище. Когда меня провели через распахнутые ворота с электроприводом створок, конвоиры покинули меня, и путь назад был перекрыт стальной дверью. Передо мной высился частокол из стальных прутьев, который, несомненно, был под электрическим током.

Арена представляла собой котлован круглой формы глубиной метров в десять с высокими бетонными стенами. Потолок, через который свободно проникал солнечный свет, был убран металлической сеткой, державшейся на каркасе из арматуры. Пол ристалища, которое было радиусом в три десятка метров, был покрыт песком. На поле боя было четыре выхода, расположенных попарно напротив друг друга, все они закрывались подъёмным железным частоколом. Зрительские места – помещения с зарешёченными окнами – располагались почти под «куполом».

– Дамы и господа! – начал вещать комментатор через безбожно свистящий репродуктор.

– Катись к дьяволу со своими «господами»! – крикнули с трибуны, и репродуктор, поймав крупный камень с трибуны, снова отчаянно зашумел, но диктора это не особенно смутило:

– Товарищи! Сегодня у нас на повестке дня не самый обычный бой. Сейчас в кровавой схватке сойдутся два демона пустыни, два неведомых до сегодняшнего дня зверя, по счастливому – для нас – комментатор подчеркнул эти слова. – совпадению найденных в песках словно специально по случаю дня рождения нашего любимого вождя, лидера и заступника – Кривого Ножа! Поприветствуйте же его!

Прямо напротив моей «клетки» на возвышении находилась небольшая обзорная площадка, также забранная решёткой. На площадке располагался импровизированный трон из старого железа, с которой поднялся человек невысокого роста, в шлеме, украшенном стилизованными на манер крыльев ножами, которые крепились по бокам головного убора. Человек отсалютовал в сторону арены, и половина собравшихся поприветствовала «вождя» радостными возгласами, другая освистала его. Вклинился тот же голос, что не соглашался на обращение «господа». Теперь тот же человек выкрикнул: «К чёрту товарищей! К чёрту карлика!» – и вновь запустил камнем в репродуктор. Снова раздался дикий визг пополам со скрежетом, и диктор, прокашлявшись, продолжил:

– Сколько раз говорил – не пускайте вы этого психа на арену… Ребят, уведите его. А мы пока начнём самое интересное. О-опустить ворота!

Последнюю фразу он произнёс с выработанной годами интонацией, отчего толпа на трибунах разбушевалась в предвкушении поединка… которого, впрочем, не было.

Из ворот напротив меня неуверенно, затравленно озираясь по сторонам, вышла айн’кин женского пола – я определил это по более тонко, чем у меня, сложенному телу и отсутствию спинного гребня.

– Эй, – позвал я на родном языке. – Не бойся меня. Я не буду сражаться.

Из-за меньшей, чем у людей, эластичности голосовых связок наш язык отличался обилием свистяще-шипящих звуков, отчего неподготовленный слушатель мог воспринять речь как бессвязный набор шумов. Однако впечатление было бы обманчивым: по обилию фигур речи наш язык мог потягаться с любым земным.

Она испуганно взглянула мне в глаза. Она была меньше меня, видимо, совсем ещё молодая, она боялась даже существ своего вида. И немудрено – бандиты обошлись с ней как с опасным диким зверем, да и, вероятно, она, как и я, до нашей встречи была уверена в том, что она – единственная выжившая из рода айнов.

Она была около четырёх метров в длину, белая, почти альбинос, с серо-голубыми глазами. На правой стороне её лба имелся такой же порт, как у меня.

Я подошёл к ней и успокаивающе произнёс:

– Успокойся, я уверен, что вместе мы выберемся отсюда. Как тебя зовут? Я Фейд.

Я понимал, что моё поведение было довольно опасным для нас обоих: люди на трибунах жаждали крови, и нас вполне могли просто уложить на месте за уклонение от «прямых обязанностей» гладиаторов… чего едва не сделали. Вновь ожил репродуктор:

– Та-ак, что за нежности? Парни, пощекочите-ка их. Авось одумаются.

На площадках над ареной появились вооружённые люди, и я приготовился закрыть новую знакомую своим телом, но повисшую тишину прорезал истошный вопль:

– Мерки идут!

Тут же на поверхности прогремел взрыв, и толпы зрителей с криками и лязгом взводимого оружия хлынула к выходу. Про нас на время забыли напрочь, оставалось лишь сориентироваться и воспользоваться ситуацией. «Мерков», тех людей в чёрном, что пленили меня в первый раз, здесь боялись как огня, и не безосновательно: в недрах бункера грохнул взрыв, послышались крики боли, и на трибунах появились штурмовики в матовых масках.

– Давай за мной! – скомандовал я соплеменнице и ринулся в открытый выход с арены – возможно, электронный замок дал сбой, и тяжёлая дверь распахнулась.

Мы долго бежали по коридорам в поисках выхода наружу, то и дело распугивая рейдеров и безоружных людей, встречавшихся у нас на пути. С поверхности доносились звуки перестрелки и взрывов, периодически мы замечали вооружённые отряды обеих сторон. В такие моменты мы с моей спутницей скрывались в тёмных служебных коридорах, коих было предостаточно.

Так продолжалось где-то с полчаса, если верить моему компьютеру, пока нас не зажали в туннеле с двух сторон.

В том конце прохода, куда мы двигались, показались «мерки». Я хотел повернуть назад, пока они нас не заметили, но ловушка захлопнулась: за нами в помещение зашла группа бандитов с фонарями, которые осветили нас сзади.

– Валите отсюда, твари безликие! Эти ящерицы наши! – крикнул командир группы рейдеров.

– Сложите оружие, и вас оставят в живых! Любой, кто окажет сопротивление, будет ликвидирован! – стал угрожать предводитель «чёрных».

– Так мы точно не договоримся. Короче, парни, валите ящериц, и дело с концом.

На экране, вживлённом в сетчатку моих глаз, тотчас же вспыхнул индикатор смертельной угрозы. Моя надежда сбежать, пока люди будут заняты перестрелкой, испарилась: мишенью рейдеров становились мы. Я принял угрожающую позу и приготовился защищаться, попутно пытаясь привести в чувство белую, которая, казалось, обезумела: она сосредоточенно смотрела куда-то в пустоту и не реагировала на происходящее. Я набрал в грудь воздуха, чтобы попытаться снести плазменным залпом хотя бы один из враждебных отрядов. На принципы отказа от насилия было уже плевать. Я выбрал лучше вооружённых «чёрных» в качестве цели, рассчитывая, что рейдеры запаникуют, однако ими неожиданно занялась айн-альбинос. Её глаза вспыхнули голубоватым сиянием, и бандиты с криком схватились за головы. Я тоже на секунду «поплыл»: как оказалось, моя спутница обладала ничем иным, как боевой телепатией.

Мне ничего не оставалось, кроме как разделаться с мерками: они на секунду опешили, и мой залп накрыл всю группу. Я потянул за собой покачивающуюся белую:

– Давай, соберись, ты же не хочешь погибнуть здесь!..

Из туннеля мы выбрались на поверхность, под лучи палящей Сахары. Мы находились в котловане огромного карьера, и нас едва не накрыла рухнувшая от взрыва металлоконструкция, бывшая до этого радиовышкой. Неподалёку догорала пара самосвалов, которые бандиты переделали в боевые вездеходы. Основная борьба шла за комплекс административных построек, в которых рейдеры стоически оборонялись от мерков. Над всем котлованом гордо возвышался тридцатиметровый шагающий экскаватор, который каким-то чудом ещё не уничтожили. Его вид внушил мне опасение, что рано или поздно он всё же рухнет или взорвётся, и от нас ничего не останется, поэтому стоило поспешить с побегом.

– Лететь можешь? – спросил я всё ещё не отошедшую от последствий применения телепатии напарницу. Та едва кивнула, и я приготовился взлетать, однако увидел знакомую фигуру, которая сражалась с «чёрным» врукопашную.

Я хвостом отшвырнул оппонента Кристофера в сторону, и тот, запыхавшись, проговорил:

– И зачем я тебе сдался, Фейд? Тебе уже есть о ком заботиться, – он кивнул в сторону белой, – а ты меня спасаешь. Думаешь, я тебя прощу и дам вернуться к Лиссе? Не дождёшься!

Он выхватил из-за спины пистолет и выстрелил в меня в упор, а сам побежал в сторону стоянки на возвышении, где находились уцелевшие автомобили. Пуля из мелкокалиберного пистолета не могла сильно мне повредить – спасибо моему модифицированному телу – но она пропорола мышцу, и теперь мне было тяжело двигаться, а о полётах и речи не шло – система выкинула предупреждающее сообщение о том, что от пребывания в небе лучше воздержаться хотя бы на три дня. Но я пересилил боль, заблокировал сигналы потревоженных нейронов и обратился к спутнице, которая собралась ринуться вдогонку Кристоферу и отомстить ему:

– Пусть уходит. Он, может, и не лучший представитель человеческого рода, но он не заслуживает смерти. Полетели.

Я не стал следовать за Коуэллом, хоть и хотел вернуть жизнь в прежнее русло. Я понимал, что моё возвращение могло бы стать губительным и для меня, и для Лиссы – либо Кристофер меня бы пристрелил, либо нагрянули бы мерки, которые, как выяснилось, не оставляют неоконченных дел; не было сомнений, что цель их рейда на карьер – отбить меня у бандитов.

– Ты… Ты в порядке? – прошептала айн’кин. Её голос оказался слабым и тихим, как шелест ветра.

– Да, всё хорошо. Поспешим же.

Я расправил крылья и с трудом взлетел, покачиваясь. Полёт, прежде естественный, давался большими усилиями: порванная мышца не могла взять на себя часть нагрузки, и остальные работали на пределе. Спас налетевший попутный ветер, который помог развить высокую скорость и избежать пуль с земли.

Спустя четверть часа я всё же выбился из сил, и мы скрылись в подвале полуразрушенного ангара, чтобы передохнуть и выработать план действий. Как только я привалился к кирпичной стене полутёмного помещения, я с пугающей ясностью осознал, что идти мне некуда. Оставалась лишь одна надежда.