Текст книги "Без тормозов (СИ)"

Автор книги: Джин Соул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Наконец с анкетой покончено, я откидываюсь на стуле и смотрю в потолок. А чего бы я хотел от жизни? Я не знаю ответа на этот вопрос. Всё, что я сейчас делаю, – это пытаюсь нарушить очередное правило, чтобы хоть на чуточку стать свободнее.

Может, нарушить это правило и выбрать другой университет?

Я тянусь за ручкой, чтобы исправить анкету, но тут дверь открывается, и в мою комнату заходит Сугуру.

– Ты что тут делаешь? – хмуро спрашиваю я.

Он кладёт на стол пачку денег:

– Ты это забыл.

– Уходи. Прислуге нельзя здесь находиться. – Я дёргаю плечом.

– Всё ещё злишься? – Он доходит до меня и кладёт ладонь мне на затылок, ероша волосы.

– Не трогай меня. Сдалась мне твоя жалость! – Я спихиваю его руку.

– Жалость?

– А что, нет?

– Какой ты ещё ребёнок… – смеётся он, чем злит меня ещё больше.

– Уходи, я сказал! – Я встаю и толкаю его в грудь, заставляя идти к двери.

Но Сугуру неожиданно хватает меня и валит на кровать.

– Ты что удумал? – восклицаю я.

– Давай мириться? – предлагает Сугуру. – Я был резок, признаю.

– Слезь с меня…

Но он отрицательно качает головой, и я понимаю, что он собирается сделать это прямо здесь.

– Ты спятил? – Я упираюсь рукой в его грудь. – Не здесь же…

– А почему нет?

– Я же сказал: слугам нельзя тут…

– Да прекрати! – Он зажимает меня коленями и стаскивает с себя рубашку. – Я запер дверь. Давай по-настоящему… до самого ужина…

– Су… Сугуру… – пищу я.

Он раздевает меня, несмотря на мои писки, расшвыривает одежду по полу. Я не собираюсь сопротивляться, но я несколько растерян его решением прийти ко мне в комнату. Возможно, это какая-то другая сторона Сугуру, о которой я ничего не знаю.

– Эй… – Он накрывает мои скулы ладонями. – Не злись.

– Я… я не… – Мне всё ещё хочется орать на него, но я сдаюсь: – Не злюсь.

– Больше так не буду, – обещает он, хотя я в это не верю. – Только ты не будь таким, как твой отец.

– Каким? – не понимаю я.

– Эгоистичным ублюдком, который думает, что всё на свете продаётся и покупается.

Сказав это, Сугуру спохватывается и извиняется, его лицо вспыхивает. Он понимает, что сказал лишнее, но я не расстроен. Я прекрасно знаю, что отец такой и есть. А ещё я думаю, что Сугуру ничего не знает о моём происхождении.

Чтобы замять неловкость, Сугуру переходит от слов к делу. Его пальцы проникают в меня, я выгибаюсь навстречу этому холодному прикосновению. Смазка течёт на простыни, пачкая их, но меня это мало волнует. По-настоящему и до самого ужина… Звучит обнадеживающе.

Сугуру переворачивает меня, ставит на четвереньки, перекладывает мои руки на спинку кровати, расставляет мои колени в удобную для него позу. Его ладони ласкают мои ягодицы и бёдра, и у меня мурашки бегут по телу от предвкушения. В яичках так горячо наливается, что сложно сдержать стон. Я покрепче стискиваю спинку кровати. А Сугуру уже входит в меня, придерживая за живот. Он движется рывками, его ладони скользят по моему животу, когда он подтягивает меня к себе или отпускает. Его член сейчас кажется больше обычного, и у меня дрожит под коленками, когда он полностью оказывается во мне. Но я чувствую, что Сугуру играет со мной: он меняет темп, захватывая одной рукой мой пенис и вытворяя с ним разные штуки. Это только подстёгивает меня, я хрипло дышу, ягодицы дрожат мелкой дрожью, а член кажется необыкновенно горячим и твёрдым. Я знаю, чего Сугуру хочет добиться, но вопреки его ожиданиям не кончаю, так что ему приходится продолжить и выполнить своё обещание делать это «по-настоящему до самого ужина». Сугуру выпускает мой член из ладони и прихватывает меня за плечо, надвигая на себя, наши тела смыкаются, глубже просто некуда, и я тихо кричу от восторга, разжимая руки со спинки кровати и смыкая их на ягодицах шофёра. Мне хочется побыть так, и я понуждаю его остановиться. Его член пульсирует внутри, моя дрожь никак не останавливается, и я совершенно уверен, что это лучший момент за весь день.

– Мицуру… – Он пытается убрать мои руки со своей задницы.

– Ещё пару секунд, – прошу я, сжимая пальцы ещё сильнее.

Сугуру ждёт немного, потом силой заставляет меня переложить руки обратно на спинку кровати и прижимает их своими ладонями поверх. Его член снова начинает двигаться, я часто дышу, не справляясь с этим overwhelming ритмом, и мы долго качаемся туда-сюда, и мне кажется, что вся комната качается вместе с нами. Я кусаю губы и стараюсь высвободить хотя бы одну руку, чтобы поймать болтающийся член и издёргать его до оргазма, но Сугуру меня опережает: его рука снова скользит мне под живот и энергично массирует мой пенис, и эти движения перекликаются с трущимся внутри членом. Голова кружится, я лепечу что-то бессмысленное, и скоро оргазм захлёстывает меня.

Я даже не сразу понимаю, что всё закончилось. Но я уже каким-то образом лежу в постели, а Сугуру стоит возле кровати и одевается.

– Сугуру? – бормочу я, выбираясь из-под покрывала.

Ноги разъезжаются, и я так и остаюсь сидеть на кровати.

– Я пойду, ладно? – Он наклоняется ко мне и ворошит мои волосы.

Я не возражаю. Шофёр какое-то время стоит перед зеркалом, затягивая галстук, потом выходит из моей комнаты.

И тут я слышу за дверью голос отца и вздрагиваю. Неужели Сугуру попался? Я сползаю с кровати и крадусь к двери подслушивать. Да, Сугуру разговаривает с отцом.

– Что ты тут делаешь?

Я приникаю к замочной скважине и вижу, что Сугуру даже ухом не ведёт.

– Botchan выронил в машине пенал, я занёс, – отвечает он, делая ударение на слове «Botchan», совсем легко наклоняет голову, почти кивает, и спускается вниз.

У меня создаётся впечатление, что он совершенно не боится отца. Я слышал, что Сугуру – сын отцовского друга, может быть, поэтому он ведёт себя несколько вольнее других слуг.

Но то, что он выкрутился, очень хорошо: если бы отец зашёл ко мне сейчас, думаю, он бы всё понял. Я опускаю голову и рассматриваю голые колени, по которым тихонько течёт вниз сперма. Сто́ит принять душ перед ужином…

– Сегодня меня не нужно забирать, – говорю я.

Мы с Сугуру стоим на очередном светофоре.

– Почему? – Глаза шофёра смотрят на меня в зеркало.

– Пойдём с приятелями в караоке, обратно на такси, – отвечаю я, перекладывая портфель с сиденья себе на колени.

– Точно? – Его глаза щурятся. Думаю, он ничуть мне не поверил.

– Ну знаешь, – возмущаюсь я, – если я сказал, значит, так оно и есть!

– И ты точно не пойдёшь в какую-нибудь клоаку и не ввяжешься в неприятности? – уточняет Сугуру.

– Точно, – отвожу я глаза, – никаких борделей. Это всего лишь караоке. Ты вообще знаешь, что такое караоке?

– Знаю, конечно, – едва заметно усмехается шофёр, – но и тебя знаю. Так что лучше лишний раз удостовериться.

– Пф! – Я задираю нос, а сам думаю: «Я бы тебя всё равно провёл, если бы мне вдруг захотелось выбраться в одиночку».

Ни в какое караоке, разумеется, я не собираюсь. Мне просто хочется побродить по городу, по магазинам – обычным магазинам, я имею в виду, не бутикам. Если бы Сугуру пошёл со мной, он бы всё испортил: гулять в сопровождении – это непременно бы привлекло лишнее внимание. Так что я всеми правдами и неправдами стараюсь избавиться от Сугуру в этот день.

– Ну хорошо, – наконец соглашается он. – Но если ты меня обманешь и что-то произойдёт, то я с тобой больше не буду разговаривать.

– Будешь, куда денешься, ты же мой шофёр, – возражаю я.

– Вот как шофёр и буду, – уточняет Сугуру. – Так куда ты собираешься после академии?

– В караоке, я же сказал, – гну я свою линию.

На этом разговор и заканчивается, шофёр уезжает. Я очень надеюсь, что он не станет следить за мной, но решаю на всякий случай подстраховаться и после занятий сажусь в автобус вместе с несколькими другими студентами. Куда они едут – я понятия не имею, но со стороны выглядит, как будто мы вместе куда-то отправились. Через пару остановок я схожу и пересаживаюсь на метро. Вот и весь план, здесь меня отследить совершенно невозможно (хотя я верю Сугуру и не думаю, чтобы он стал за мной следить).

В метро люди кишат муравьиным потоком, я вливаюсь в него, и меня вносит в вагон, где пахнет железом, моторным маслом и людским духом. Я вцепляюсь в поручень, вагон качается, и я думаю о банке с сардинами. Гулкий голос диспетчера отсчитывает станции, в окна видно, как летят искры от рельсов, и моё путешествие заканчивается раньше, чем я себе представлял. Уже через десять минут я иду по лестнице перехода, чтобы подняться из метро в город.

Это вполне приличная часть города, кишащая магазинами, кафе, кинотеатрами, залами игровых автоматов и прочим. Я размениваю в банкомате несколько крупных купюр, набиваю карманы бумажками и мелочью и отправляюсь бродить по улице. Здесь полно других студентов, но я с ними не заговариваю, они со мной тоже. Они лишь косятся на мою форму и, наверное, думают: «И что тут забыл этот выпендрёжник?»

Меня это мало заботит. Я отправляюсь к автоматам, в которых можно получить игрушку, но это требует определённой ловкости. Вообще игрушки меня не интересуют, но в одном из автоматов лежит вещичка, которую я бы хотел отдать Сугуру. Это подвеска для машины в виде чибика-студента, и он очень похож на меня. У Сугуру в машине висит какая-то скучная пирамидка, и избавиться от неё было бы отличной идеей. С автоматом у меня не ладится, но я снова и снова запихиваю в прорезь монетки, пока удача не поворачивается ко мне лицом. Сколько денег я истратил к этому моменту, я не знаю, но люди косятся на меня ещё сильнее. Очевидно, это так бросается в глаза, что я не из этого мира…

Я прячу игрушку в сумку и какое-то время брожу в поисках автомата, чтобы разменять ещё несколько купюр. Я трачу их совершенно бесцельно. На мятный чупа-чупс (я покупаю два, чтобы потом угостить Сугуру). На экспресс-фото, где к твоему лицу приделывают рожки, короны, смайлики и прочую ерунду. На лотерейный билет, совершенно невыигрышный, как оказывается. На дежурный обед в какой-то столовке – не потому, что хочется есть, а потому, что хочется попробовать дешёвой еды, которая оказывается даже неплохой.

К этому моменту ноги у меня устают, потому что я не привык столько бродить пешком, и я плюхаюсь на лавочку, чтобы передохнуть немного. Улица всё больше наполняется людьми: обед, многие идут по магазинам, покидая душные офисы и плесневелые конторы. Мне становится неуютно, и я решаю перейти с этой улицы на другую, где народа поменьше.

У меня с собой карта, купленная в одном из магазинов, так что я иду, уткнувшись в неё. Это не то, что сто́ит делать в таких оживлённых местах. Я тут же наталкиваюсь на кого-то и сбиваю его с ног, летят во все стороны какие-то брошюры, и я сам плюхаюсь на пятую точку, роняя портфель.

– Ох, ты… – восклицает тот, кого я сбил, пытаясь поймать ускользающие бумаги.

Я думаю, что сто́ит извиниться, и говорю:

– Простите, пожалуйста.

Тот, кого я сбил, мужчина лет тридцати пяти. Он, как мне кажется, совершенно не вписывается в этот скучный район. От него приятно пахнет, и весь его вид располагает к тому, чтобы подумать о нём, как о представителе гламурной тусовки. У него очень экстравагантная внешность: волосы высветлены прядями и подстрижены коком, брови тоже высветлены, в одной даже есть пирсинг. Расшитый пиджак надет поверх нескольких футболок или рубашек (не очень понятно, сколько их там, но уж точно не меньше трёх), джинсы заужены и подвёрнуты, остроносые ботинки поблескивают. Навскидку, его прикид сто́ит не меньше пятидесяти тысяч, уж я-то знаю: в здешних магазинах ничего подобного не купить. Но у него не отмороженный взгляд, а вполне живые глаза приятного орехового оттенка.

Я помогаю ему собрать бумаги, а он вдруг говорит:

– У меня в кармане – случайно – есть один презерватив. Почему бы нам его не использовать?

Это так неожиданно, что я какое-то время просто пялюсь на него, пытаясь определить, шутит он или говорит серьёзно. Но он с серьёзным интересом ждёт моего ответа, так что сомневаться в его намерениях не приходится. Я выгибаю бровь и отвечаю:

– Не повезло. Я не люблю секс с презервативом.

– Да я соврал, – ничуть не смущается он, – никакого презерватива у меня нет, но предложение всё ещё в силе.

Меня пробивает на смех, я поднимаюсь и отдаю ему собранные брошюрки:

– А это что, новый способ склеить кого-то на улице?

– А почему бы и нет? – пожимает он плечами. – Кстати, меня Ю-Ичи зовут. А тебя?

Его наглость мне даже нравится: она к себе располагает, подкреплённая его харизмой.

– Мицуру, – говорю я. – Хотя в подобной ситуации обычно не об имени спрашивают, а о возрасте.

Ю-Ичи машет рукой:

– Да что ты, меня это нисколько не волнует. Можешь соврать.

– А, в самом деле? – Это меня веселит ещё больше.

– Да. Вон тот отель, по-моему, неплохо выглядит. – Он показывает в сторону какого-то отеля. – Если ты, конечно, никуда не спешишь.

Я колеблюсь какое-то время, припоминая предостережения Сугуру и прошлый инцидент, но этот мужчина не кажется мне подозрительным. Он выглядит вполне прилично. Но я на всякий случай спрашиваю:

– А чего ты ждёшь от меня там, в отеле?

– Ну… – Ю-Ичи задумывается ненадолго. – Потрахаться немного. Так, навскидку, минут пятнадцать, не больше. День такой хреновый был, хочется расслабиться.

– А может, я маньяк какой? – интересуюсь я.

Он хохочет:

– Ой, это явно мой вопрос, не находишь?

Его настроение меня тоже привлекает. Я предполагаю, что с ним мне скучно не будет. Поэтому я соглашаюсь прогуляться до отеля. Он обнимает меня за плечи, и мы идём в отель. Здесь всё автоматизировано, и Ю-Ичи долго разглядывает табло. Наконец он делает выбор, и мы поднимаемся в номер. Здесь довольно уютно и опрятно, кровать квадратная и занимает бόльшую часть номера. Ю-Ичи шарится по тумбочкам и выуживает оттуда салфетки, тюбик с кремом и полотенце – полный набор!

– Ты студент, да? – спрашивает он, предлагая мне снять пиджак.

– Могу соврать, что нет, – в свою очередь предлагаю я, намекая на предыдущий разговор.

– Ой, ты просто прелесть! – Ю-Ичи кладёт руки мне на плечи и подталкивает к кровати. – Наверное, примерный мальчик?

– Ещё какой примерный… – Я оказываюсь на кровати навзничь и расставляю колени, вытягивая ногу вперёд, чтобы он снял с меня ботинок, если ему хочется.

– Ну, ты хотя бы сексом уже занимался? – вдруг спохватывается он.

Я киваю и жду. В итоге я остаюсь в одной только рубашке.

– Её снимать не будем, ладно? – сдавленно говорит Ю-Ичи.

Похоже, он уже возбудился. Его руки сбивчиво шарят по моему колену, то и дело забираясь под коленную чашечку. Я разглядываю его ширинку, и в этих узких брюках содержимое очень откровенно проглядывает, топорща тонкую ткань своими очертаниями.

– Вот так голову поверни… – Он за подбородок поворачивает мою голову в профиль и долго любуется, слегка улыбаясь. – Просто потрясающе!

Я кошу на него одним глазом, его ширинка кажется живой, так бурно реагирует на это созерцание его член.

– Ладно… – бормочет Ю-Ичи, словно бы очнувшись, и начинает тянуть с себя пиджаки и рубашки.

Кровать пружинит под его коленями, потому что его движения очень энергичны. Я закрываю глаза и представляю себе, как эта же кровать начнёт качаться от секса.

Что-то щёлкает. Я открываю глаза и вижу, что он стоит надо мной на коленях с фотоаппаратом. Снова щёлкает вспышка. Я закрываю глаза рукой и пытаюсь схватить его за фотоаппарат:

– Эй! Ты какой-то папарацци?

У меня мелькает мысль, что он знает, кто я такой, и пытается сделать компромат.

– Что? – удивляется мужчина. – Нет, конечно. Я фотограф. Просто ты так потрясно выглядел… Извини, я должен был спросить разрешения, но тогда момент был бы потерян. Можно я тебя сфотографирую ещё раз, после секса?

Он кажется искренним, и у меня нет причин ему не верить, так что я киваю. Мужчина откладывает фотоаппарат и наклоняется надо мной, щупая пальцем мою ложбинку. Я закладываю подушку под голову, чтобы было удобнее. Один какой-то палец – не повод дёргаться. Когда их становится три, я немного ёжусь, потому что они движутся в разные стороны, пробуя мой сфинктер на прочность. Когда к ним пробирается четвёртый, я слегка скриплю зубами.

– Извини, я должен проверить… – почему-то извиняется Ю-Ичи.

– Что проверить? – не понимаю я.

– Как хорошо ты тянешься… – Он опрокидывает над растянутым анусом флакончик со смазкой, и я ёжусь ещё больше, потому что холодный гель наполняет пространство между его пальцами. – Жалко было бы рвать такую милую попку. У меня довольно большой, знаешь ли. Тебя это не смущает?

– Вовсе нет. – И мне уже самому любопытно посмотреть на его член.

К большим членам я привык: у Ки-Таро весьма внушительный инструмент, да и у Сугуру пенис тоже немаленький, так что растягиваюсь я очень даже хорошо, тем более с таким количеством геля.

Ю-Ичи наконец спускает брюки до колен, и я вижу то, о чём гадал. У него даже больше, чем у Ки-Таро. Пока мужчина крутит пенис в ладони, хорошенько обмазывая гелем и его, я невольно фантазирую и пытаюсь представить себе грядущие ощущения. Но он начинает секс непривычным для меня способом: просовывает в меня член, не убирая пальцев. Это несколько неприятно, но потом он убирает пальцы, и мои мышцы тут же стягиваются, захватывая его член в тугое кольцо. Во мне столько геля, что я никак не могу ощутить его форму и твёрдость. Всё лишь переливается, хлюпает и вязко отдаётся внутри. Но когда Ю-Ичи начинает двигаться, гель разогревается, выплёскивается, размазывается, так что с каждым новым движением я ощущаю его пенис всё чётче. Через пару минут мне начинает казаться, что смазки не было вовсе: его твёрдый ствол быстро трётся внутри, не давая мышцам сжиматься надолго, и я начинаю стонать от каждого нового проникновения. Мужчина, не останавливаясь, льёт гель на появляющийся и исчезающий в моей попе член, и жжение сменяется на какое-то время прежней мокрой прохладцей. Брызги летят во все стороны, я извиваюсь по кровати, срывая голос криками и стонами. Ю-Ичи отшвыривает полупустой тюбик и долгими методичными движениями доводит нас обоих до состояния экстаза. Я обхватываю свой член ладонью и дрочу до тех пор, пока головка не взрывается сочными каплями. Я с писком разжимаю пальцы, и мой член плюхается мне на живот, извозив его белыми пятнами. Ю-Ичи что-то мычит сквозь зубы, запрокидывает голову назад и хорошенько насаживает меня в последний раз. Я охаю и стучу ладонью по кровати, как будто прося пощады. Он закрывает лицо ладонями, отирая лицо от пота, и застывает в таком положении, слегка подрагивая ягодицами. Кажется, в целом это действительно заняло минут пятнадцать, как он и говорил.

Я на удивление быстро прихожу в себя. Когда Ю-Ичи сбрасывает с себя это оцепенение и делает движение, чтобы выйти из меня, я уже вполне ясно соображаю и нормально дышу, и ничуть не жалею, что пошёл с ним в этот отель. Хотя, конечно, целый тюбик для одного только раза – это многовато.

– Ну-ка… – Ю-Ичи берёт меня за колени и приподнимает их, сосредоточенно заглядывая мне в попу.

– Да прекрати! – Я высвобождаюсь и свожу колени. – Мне не впервой, так что не волнуйся, ничего не порвал.

– Тогда ладно, – говорит он и ложится на соседнюю подушку, с удовлетворённым вздохом вытягивая руки над головой и хрустя предплечьями. – Чёрт, как же мне хорошо…

Я, пожалуй, могу сказать то же самое. Секс – хорошая штука, в любом случае.

Где-то в одежде звонит мобильник. Я ленюсь его доставать, но всё-таки свешиваюсь с кровати и достаю его. Конечно же, это Сугуру.

– Где ты сейчас? – спрашивает он, и по его голосу чувствуется, что он готов ко всякому.

Я прикрываю телефон ладонью и спрашиваю у Ю-Ичи, в каком районе находится этот отель. Он морщит лоб, соображая, и называет район. Я пересказываю это шофёру.

– Я тебя заберу, – тут же говорит он.

– Не сейчас, – возражаю я, глядя на часы, которые до сих пор на моём запястье. – Давай через часик, ладно?

– Ладно, – как-то сварливо соглашается он.

Я откладываю мобильник и думаю, что ему лучше не сталкиваться с Ю-Ичи (& vice versa). Ю-Ичи между тем возится на кровати, разматывая запутавшийся в простынях шнурок фотоаппарата, и говорит:

– Ложись, я тебя сфотографирую.

Я вспоминаю, что обещал это, и послушно принимаю какую-то глупую позу. Он щёлкает фотоаппаратом, а мне смешно, потому что видно, как болтается между колен его пенис.

– Будешь дрочить на эти фотки? – интересуюсь я.

– Что? – Он так изумлён, что едва не роняет фотоаппарат обратно на кровать. – Нет, конечно. Если ты позволишь, я бы их опубликовал.

– А в каком журнале? – настораживаюсь я.

Если бы эти фотографии вдруг попались на глаза отцу или кому-то из братьев, было бы не слишком удачно для меня.

– «Тама-Тамаши». – Мужчина откладывает фотоаппарат и, порывшись в валяющихся тут же на кровати штанах, выуживает из них визитку. – Вот, чтобы ты чего не подумал…

На визитке действительно написано его имя, название журнала, контактные телефоны и прочее. Я пару раз разглядывал этот журнал, когда покупал для себя «клубничку». Он из ряда эротических изданий, но эротика в нём художественная. Сиськи-письки, конечно, присутствуют на определённых разделах, но присутствуют красиво, без порнушного налёта. И я совершенно точно знаю, что такие журналы в нашей семье и вообще в моём окружении никто не читает. А ещё я думаю, что появиться в таком журнале было бы верхом неприличия для «мальчика из богатой семьи», и это одно из сильнейших искушений на моей памяти!

– Тогда ладно, – соглашаюсь я.

– Я мог бы тебе прислать фотографии или даже копию журнала, если оставишь адрес, – тут же предлагает он.

Я кошу на него глазом и понимаю, что он предлагает это вовсе не из заботы или желания похвастаться результатом, а потому что не прочь встретиться со мной снова. Я какое-то время размышляю, хочу ли я продолжения. Как один из вариантов досуга он совсем неплох. Но давать ему адрес я, конечно же, не собираюсь: если он появится в особняке Тораяма, да ещё и скажет, для чего, какой фурор он произведёт! К тому же я не хочу, чтобы он узнал, что я такой знаменитой фамилии. Пусть думает, что я обычный студент, которого потянуло на приключения. Так что я качаю головой и говорю, что могу дать ему только номер моего телефона, чтобы он позвонил и сказал, где сможет передать мне фотографии. Это его тоже устраивает, мужчина вылезает из постели, чтобы подобрать пиджак и достать свой мобильник. Сзади он тоже ничего, и вид его мускулистых ягодиц мне нравится. Потом я диктую свой номер, и Ю-Ичи заносит его в контакты.

– А, – вдруг спохватывается он, – обычно с фотографиями в нашем журнале пишут имя. Мицуру, да?

– Нет, ты что! – Я отчаянно машу руками. – Не надо моё настоящее имя там писать!

– Тогда придумай себе ник. – Ю-Ичи вертит мобильником, сохраняя мои данные.

– М-м-м… – Я задумываюсь ненадолго, потом говорю: – Тогда пусть будет Юка.

– Юка? – удивляется мужчина. – Почему Юка?

– Просто так.

Это ведь даже не мужское имя, а женское, но мне оно почему-то нравится. Ю-Ичи пожимает плечами и соглашается.

Я смотрю на часы и понимаю, что мне лучше убраться отсюда. Скоро подъедет Сугуру, если уже не подъехал, и мне сто́ит выйти из отеля раньше, чем он поймёт, что я был именно в отеле.

– Ты торопишься? – Ю-Ичи ложится обратно на кровать. – Вызвать тебе такси?

– Нет, меня брат отсюда заберёт, – вру я.

– Брат у тебя такой же симпатичный? – интересуется он.

Я фыркаю и ничего не отвечаю, собирая одежду и скрываясь ненадолго в ванной. Мне нужно хорошенько промыть между ляжек, чтобы никаких следов не осталось: не хотелось бы пачкать форму. Истратив кучу бумажных салфеток и наконец удовлетворившись результатом, я одеваюсь и выхожу обратно в номер. Ю-Ичи лежит, накрывшись одеялом, и, по-моему, дрочит.

– Ты бы ещё раз хотел, да? – спрашиваю я.

– Нет-нет… – пыхтит он, – одного раза для тебя вполне достаточно.

Я не думаю, чтобы второй разок мне повредил, но время поджимает, так что я оставляю Ю-Ичи перепихиваться с его собственной ладонью и бегу на улицу, к перекрёстку, где договорился встретиться с Сугуру. Он подъезжает, когда я уже пару минут стою возле зебры. Я залезаю в машину.

– Ну? – не слишком мягко спрашивает шофёр.

– Что? – недоумеваю я.

– Где ты был на самом деле? – Он оборачивается ко мне. – И только не нужно заливать про караоке.

Я не выдерживаю искушения и натягиваю фуражку ему на глаза. Он недовольно ворчит на меня и поправляет фуражку.

– Да просто шлялся по городу. – Я вытаскиваю игрушку и протягиваю ему. – Вот, повесь это в машине. Я её в автомате выиграл.

Сугуру критически разглядывает игрушку, но всё-таки цепляет её к панели, убирая доставшую меня пирамидку. Правда, он не кажется таким уж довольным. Может быть, пирамидка ему нравится больше? Но я ведь эгоист, так что меня это ничуть не беспокоит.

– Ну, поехали, – подгоняю я.

Сугуру сворачивает на главную улицу, и мы едем домой.

– Наверняка трахался с кем-нибудь вместо караоке, – вдруг говорит он.

– Хм? – Я удивлённо приподнимаю брови. – Ты что, ревнуешь?

– Вот ещё… – фыркает он, но я думаю, я близок к истине.

– Почти угадал. – Я показываю ему язык. – Я с парнем одним познакомился.

– С парнем? – хмурится он. – Опять какой-нибудь проходимец?

– Да нет, вполне приличный.

– Смотри, чтобы у тебя проблем не было, – предостерегает он. – Не хочу, чтобы мне за тебя голову намылили.

Я вздыхаю. Сколько раз я уже всё это слышал…

– Не волнуйся, ничего не случится, – машу я рукой. – А если хочешь знать, ты всё равно лучше.

– В каком это смысле? – переспрашивает шофёр.

– Трахаешься лучше, – серьёзно поясняю я.

– Блин, Мицуру… – Сугуру сердито перехватывает руль и поворачивает его, чтобы свернуть к шоссе.

– Правда-правда… – Я заваливаюсь на сиденье, болтая ногами. – А знаешь, что, Сугуру?

– Что? – настороженно спрашивает он.

– А давай пиццу купим? – предлагаю я, подскакивая и хватаясь за шофёрское сиденье. – Съедим по дороге.

– Хочешь есть?

– Угу. – Я тру живот и мысленно договариваю: «Я всегда после секса есть хочу».

– Ладно, пицца так пицца, – соглашается Сугуру. – Какую купим?

– Давай с сыром. Или, если хочешь, фруктовую, – добавляю я, ведь я знаю, какой он сладкоежка.

– Идёт, – кивает шофёр и сворачивает к пиццерии.

Потом мы останавливаемся уже на нашем берегу, садимся на капот, раскладываем пиццу и едим её, глядя на закат и иногда разговаривая. Я облизываю сладкие пальцы, и мой рот тоже весь испачкан фруктовым повидлом, и так классно понимать, что никто не следит за твоими манерами и не тыкает в огрехи носом. Сугуру всё-таки протягивает мне платок, но я бью его по руке и говорю:

– Отстань!

– У тебя лицо грязное.

– Ну, тогда оближи, если грязное, – шуткой говорю я, но он на самом деле это делает.

Меня это заводит, и я забираюсь к нему на колени, чтобы мы могли поцеловаться. Сугуру ведь сладкоежка, так что ни одна капля повидла не пропадёт. И мне так сладко внутри, что я совершенно забываю о том, что недавно трахался. Я вспоминаю об этом, только когда его пенис пытается проникнуть в меня. Это довольно больно, учитывая, каким был предыдущий секс. Но я всё равно терплю, потому что это Сугуру. К тому же он прекрасно понимает, что со мной, так что никакого настоящего секса и не происходит: он просто дразнит меня пару минут, тычась горячей головкой в мою ложбинку, и ссаживает меня с колен, легонько щёлкнув по лбу пальцами.

– Едем домой, – говорит он, собирая с капота коробки и обрывки салфеток.

Я потягиваюсь и тащусь следом за ним в машину. Он открывает передо мной дверцу и, когда я залезаю, шлёпает меня по попе.

– Ай! – возмущаюсь я. – Ты что!

– Заслужил… – спокойно отвечает шофёр и садится за руль.

– Бу-у… – ворчу я, но в душе это меня даже радует.

Всё-таки в этом мире есть те, кому я небезразличен…

====== Глава 3 ======

Сегодня в академии очередной тест-ревью. С грамотностью у меня проблем нет, так что я ничуть не сомневаюсь, какой иероглиф выбрать, чтобы написать требуемое слово, и без проблем спрягаю самые каверзные глаголы. Я справляюсь со всем этим минут за двадцать и теперь скучаю, ёрзая на стуле и то и дело поглядывая в окно, где накрапывает дождик.

Вдруг в кармане оживает мобильник. Преподаватель неодобрительно глядит на меня.

– Я выйду, – говорю я и покидаю аудиторию прежде, чем он мне это разрешит, попутно оставив тест у него на столе.

Номер мне незнаком, но я всё-таки отвечаю.

– Мицуру? – раздаётся в трубке. – Это Ю-Ичи, помнишь меня?

Прошло уже две недели с того дня, как мы встретились, и я даже успел подзабыть о нём.

– А, это тот мужчина, у которого – случайно – в карманах полно презервативов? – спрашиваю я и слышу в ответ смех.

– Твои фотографии готовы, – сообщает он. – Хочешь посмотреть?

– Конечно, – отвечаю я.

– Тогда, может, встретимся? – предлагает Ю-Ичи. – Когда ты свободен?

– Прямо сейчас, – говорю я, потому что на пары меня сегодня возвращаться не тянет, по крайней мере, на следующие четыре, где ничего важного или интересного не ожидается. – Если подъедешь к академии Ичирин-хай. Знаешь, где это?

– Воспользуюсь навигатором, – после раздумий отвечает он.

Я неторопливо спускаюсь вниз, переобуваюсь, захватываю зонтик и выхожу на улицу, за ворота, чтобы дождаться Ю-Ичи там. В лужах бродит какая-то рябь, я от нечего делать разглядываю её и стучу по ней каблуком ботинка, отчего брызги летят в стороны, в том числе и на гольфы. Это немного досадно, но они скоро высохнут, и от пятен не останется и следа.

По асфальту шуршит шинами машина, это приехал Ю-Ичи. Машина у него шикарная, стόит порядочно, и я невольно думаю: сколько же платят фотографу, если он может себе это позволить? У машины откидной верх, но сейчас он поднят из-за дождя, и дворники скрипят по стеклу, отгоняя назойливые капли. Мужчина открывает дверцу и выглядывает:

– А это, я смотрю, престижная академия.

– Ещё бы, – подтверждаю я, складываю зонтик и залезаю на сиденье рядом с водительским.

– А ничего, что ты прогуливаешь? – добавляет он.

– У меня пара свободная, – вру я.

– Понятно, – говорит Ю-Ичи и отводит машину на два квартала назад, на крытую автостоянку, паркуя машину в самом дальнем углу павильона.

Он включает подсветку и вручает мне бумажный конверт. Я удивляюсь, что конверт такого формата (А4), но дальше выясняется, что это не просто фото, а собственно журнал. В нём закладка, и я открываю его на нужной странице. Там парочка моих фотографий. Но я почему-то никак не могу осознать, что это именно я. Я выгляжу каким-то другим, не таким, как я обычно себя представляю или вижу в зеркале. Я ловлю себя на мысли, до чего же я хорошенький. Ясно, что фото кое-где подретушированы, как это обычно бывает в журналах, но общее впечатление такое, что я просто раскрываю рот и смотрю на фотографии, ничего не говоря.