Текст книги "Зеркала (СИ)"
Автор книги: Джиллиан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)
3
От неожиданности она не успела сказать и слова, лишь смотрела, как он выходит из комнаты, не закрывая за собой двери. Лестница оказалась напротив двери, и стало видно, как он быстро спускается… А потом стало не до того. Тело ощутило восхитительное тепло этой меховой штуки, которую Тим набросил на её плечи. Но, лишь только Кира попыталась обернуться к окну, доха начала быстро сползать с плеч. Пришлось повозиться, ища застёжки или пуговицы – хоть что-то, что помогло бы сохранить тепло, в уютную ласку которого она окунулась. Пуговиц не нашла, но одолела жадность – захотелось тепла, и Кира, запахнувшись и крепко держа полы дохи, дошла до кровати и уселась. Думать о клаустрофобии, о том, как тяжело видеть одно и то же в скромной обстановке комнаты, как тяжело дышать, сидя постоянно на одном месте, теперь вообще не хотелось. Одной рукой она осторожно поглаживала жёсткий, но тёплый мех, а щекой мягко водила по нему же, млея от удовольствия.
Чуть не заснула. И шаги поднимающегося человека расслышала не сразу.
– Убрали все зеркала, – недовольно доложил Тим, возникший в дверном проёме. – Закрыли все окна. Как насчёт других предметов? Ну, в которых ты отразиться можешь?
– Только зеркала, – буркнула она из меха. – Окон побаиваюсь, но пока ничего не было такого…
Он коротко взглянул на единственное в комнате окно, зашторенное, потом снова на неё.
– Пойдём. Покажу дом. Прогуляешься.
Кира встала с кровати, поддерживая тяжёлую доху, и порадовалась, что лицом уткнулась в мех. Он, недавно найденный, наверное, уставший после плутания по лесу, вернулся домой, а тут капризы бабские!.. Ей было стыдно, но снимать доху не хотелось. И хотелось, чтобы Тим показал дом. Очень хотелось!
– Стой! – скомандовал Тим.
Шагнул к ней и быстро застегнул верхние пуговицы. Ага, вот где они были… Затем сунул руку к ней в рукав, нашёл её пальцы, в которые немедленно вцепился, и повёл из комнаты. Кира вовсю заполыхала ощутимо горячим лицом – как маленькую! И ведь не возразишь!
На лестнице, прижимая к животу эту самую доху, которая ей оказалась слишком длинной, чтобы видеть через меховую опушку ступени, Кира спросила:
– А что это за зверь?
– Волк.
Для неё, для горожанки, слово прозвучало очарованием страшной сказки. Сразу захотелось спросить, откуда у него одёжка из волчьего меха. Промолчала, но начала гадать: неужели сам убил зверя? Надо будет спросить у тёти Сони – она наверняка знает.
– О! Девуля спускается! – радостно загоготал Леонтий. – Заждались, девуля, заждались мы тебя! Сейчас ужинать будем! Тётя Соня опаздунов не любит!
Он выглядел очень довольным – и вовсе не оттого, что Кира спустилась. Это она поняла. Он был рад, что нашёлся младший брат. И проскользнула ещё одна мысль – нехорошая: Леонтий рад, что может продолжать жить в доме Тима. Кира даже заморгала, пряча глаза, как будто Тим мог расслышать эту мысль…
Внизу, в просторном холле, она уже смущённо сказала, что не прочь снять бы меховую одёжку. Неудобно ходить при остальных в верхней одежде – про это она смолчала. Хотя носила бы эту штуку не снимая. Какая-то защита чувствовалась в ней.
– Нравится? – снисходительно спросил Леонтий, когда она «на прощанье» погладила мех, отдавая доху Тиму.
– Нравится.
– А давай мы тебе такую же справим? – весело предложил Леонтий. – Два волка у нас уже есть. Ещё один – и будет тебе справная одёжка.
Вот и ответ на вопрос.
– Я подумаю, – пообещала Кира, оглядываясь.
Несмотря на демонстративное веселье Леонтия, она заметила, что старший брат Тима приглядывается к ней как-то насторожённо. Особенно, когда не балагурит, то и дело скашивает глаза на её руки.
Вернулся Тим, уносивший верхнюю одежду, пошёл рядом с Кирой, объясняя, где какие помещения в доме. Очарованная трёхэтажным коттеджем, Кира, раскрыв рот, слушала его и разглядывала комнаты и помещения. У неё накопились тысячи вопросов, правда, она пока побаивалась задавать их. Но на третьем этаже, когда они очутились в небольшой оранжерее, она не выдержала. Осторожно трогая жёсткий стебель какого-то растения с целым венчиком розовых цветочков и невольно улыбаясь зелени и цветам – притом поглядывая на стеклянный потолок, по которому стремительно носились серые метельные потоки, она неуверенно спросила:
– Тим… А ты правда играешь?
– Тётя Соня сказала? – недовольно спросил Тим. – Играю. И что?
– А тебе нравится… знать наперёд, что будет, если… – Она прикусила губу, не зная, как сказать, чтобы не сказать лишнего.
– Наперёд? – удивился Тим. – На черта мне это нужно? Тогда игры не будет!
– Но ты же будешь выигрывать.
– По мне результат не так важен, как сам процесс.
Кира постаралась не подавать виду, что сильно удивлена. Не тому, что он высказал оригинальную мысль. Тому, как он её высказал. Она привыкла слышать от него просторечные словечки, а сейчас он взял – и выговорил фразу, правильно построенную и словами, какими обычно пользуются люди, как она привыкла считать, как минимум с высшим образованием… Потом вздохнула, присев на корточки перед обыкновенной морковкой и разглядывая её кудрявые листочки: а может, Тим эту фразу запомнил откуда-нибудь. Жаль, что они не настолько коротко знакомы, чтобы спросить его в лоб, учился ли он где-нибудь, кроме школы… А так и оскорбить хозяина можно. Спасибо надо сказать, что он сейчас вообще с нею возится – после того как пришёл из леса и она даже не спросила, как он пришёл: нашли его? Или сам выбрался?
Правда, ему такие вопросы задавать, кажется, лучше не стоит. Точно оскорбится.
– Почему здесь морковь? – не оглядываясь, спросила Кира. Спросила – и сразу сообразила почему. Но дождалась, пока ответит хозяин. Он ответил – и она улыбнулась.
– Тётя Соня попросила. Уважает она морковную ботву в супах. Если посмотришь через ряд, там ещё и укроп есть, и петрушка.
– А кто ухаживает за оранжереей? – А этот вопрос её интересовал искренне.
– Братан, – неохотно ответил Тим.
Боится, что она смеяться будет? Кира про себя хмыкнула и снова спросила:
– А почему Леонтий на меня так странно смотрит? Ты… сказал ему что-нибудь про меня? – И встревоженно затаила дыхание: а если он рассказал старшему брату, что произошло у ванной комнаты?
– У братана свои тараканы в башке, – снова неохотно ответил хозяин. – Я сказал ему, что у тебя боязнь зеркал. Он не поверил. Тогда на всякий случай я сказал, что твои пораненные руки – это попытка самоубийства, когда ты увидела своё отражение.
Зажмурившись, Кира помотала головой, потом открыла глаза и сообщила:
– Логики не поняла. Что значит – на всякий случай?
– Шутки он понимает по-своему. Может, для смеха подсунуть тебе зеркало, считая это отличной шуткой. Или решит, что тебя таким образом вылечить от дури можно. Типа – клин клином вышибают. Вот я ему и сказал, чтоб потом не лез.
– Спасибо, – серьёзно сказала Кира.
Он мельком глянул на неё и скомандовал выходить на ужин. Был момент, когда Кире показалось, что он не прочь предложить ей руку, чтобы она опёрлась на неё… Хм.
Пока спускались по лестнице, девушка всё размышляла: ну ладно. Тим – настоящий азартный игрок, если ему важен процесс. Но игрок он всё равно практичный. Судя по всему, однажды он выиграл довольно большую сумму и, чтобы не потерять её, не пустить деньги на ветер, и купил этот коттедж. Неплохое вложение. Этот дом гораздо больше того коттеджа, в котором она собиралась жить, если бы не решилась на кое-что более кардинальное в своей жизни. Хотя тот коттедж, где ей разрешили пожить, Кира помнила как-то вскользь – не до разглядывания в то время было… Да, дом Тима очень большой, и на его оплату, на всякие услуги и содержание, наверное, уходят большие деньги… Вывод первый? Она попала к опасному человеку. К опасному для неё самой. Вывод второй? Надо держаться с ним настороже.
На ужине Кире пришлось воочию увидеть то, что Тим назвал тараканами в башке брата. Леонтий не желал подчиняться каким бы то ни было условностям, и говорил так, как ему «взбрендило» на данный момент. Тётя Соня, судя по всему привычно севшая во главе стола, с ним ругалась только так! Приглядываясь к ситуации, Кира поняла, что Леонтий как раз на старушку и «работал» клоуном: тётя Соня так эмоционально кричала на него!.. Тим время от времени недовольно вставлял замечания, но ему, кажется, было всё равно. Он ел быстро и явно задумавшись о чём-то своём. Кира – есть не смогла. Когда Леонтий в своей неподражаемо хамской манере принялся «для интересу» в деталях описывать, да ещё с каким-то мерзопакостным хихиканьем, потрошение зайца, пойманного капканом, причём описывать специально для бессильно ругающейся старушки, а хозяин не вмешался, Кира коротко извинилась и вышла из-за стола. Леонтий не сразу заметил, но на движение обернулся и радостно крикнул:
– Тошнит, что ли, девуля?!
– Тошнит, – спокойно подтвердила Кира и пошла к лестнице.
На второй этаж вели две лестницы. Вторая была скрыта от глаз едоков – обеденный стол специально из-за Киры поставили в холле. В столовой комнате, как объяснил Тим, зеркала были крепко встроены в стены – чуть не вмурованы, поэтому и перенесли место ужина. Именно на второй лестнице Кира прибавила шагу и буквально ворвалась сначала в «свою» комнату, а потом – в ванную.
Когда рвота закончилась, она вымыла рот и уставилась на раковину, на которой сбегали, постепенно пропадая струйки воды. Счастье может быть разным, усмехнулась она. Например, счастье, когда есть не хочется. Горло потом не раздерёшь.
За спиной кто-то встал.
– Какой смысл в том, что ты убрал из-за меня зеркала в доме? – спросила Кира, не оборачиваясь и продолжая наблюдать, как уходят последние струйки воды. – Ты же не собираешься вечно держать меня здесь?
– Почему бы и нет? – ухмыльнулся Тим. – Года два назад я даже не представлял, что в этом доме появится женщина. Тётя Соня тоже считала, что она здесь временно. Полгода назад я не думал, что смогу выдержать присутствие старшего братана в доме. Ничего. Пару раз подрались – теперь всё устаканилось. Живём.
– Что – предлагаешь место прислуги?
– Что – собираешься сидеть сложа руки?
– Нет. Собираюсь уйти.
– Почему тебя стошнило?
– В предпоследний раз слишком много крови потеряла. А вчера ещё добавила. Слабая.
– Что происходит? Это ведь не совсем спектрофобия.
Кира вскипела мгновенно. Обернулась, как ужаленная, и злобно огрызнулась:
– Человек слаб! Я не настолько тебе доверяю, чтобы что-то рассказывать! Да ещё игроку!
– При чём тут игрок?
– Что ты будешь делать, если однажды проиграешь этот дом?
– Не скажу!
Сбитая с толку, она ошеломлённо уставилась на Тима. А он вдруг с порога шагнул к ней и приложил пальцы к шее. От неожиданности Кира отпрянула было, но отступать было некуда: и так вжалась в ванную.
– Не скажу, – повторил он и ухмыльнулся. – Я не настолько тебя знаю, чтобы доверять тебе. – А потом словно прислушался к пальцам. – Ты как птичка, которая залетела в комнату и не знает, как выбраться из неё. Трепыхаешься, что-то изображаешь, только сердце твоё не обманывает. Вон как стучит… Прекрати психовать, птичка… Живи, как живётся. Кормят тебя, приютили – живи, как сможешь. Успокоишься потом – глядишь, сама придумаешь, как дальше жить.
Он убрал пальцы, правда, перед тем скользнув ими по коже коротким ласкающим движением, от которого мурашки по телу… Растерянная Кира не могла оторвать взгляда от его пронзительных голубых глаз, которые сейчас снова смотрели на неё жёстко и оценивающе… Потом он повернулся и шагнул было к выходу из ванной комнаты. Остановился, не оборачиваясь. Постоял, будто не решаясь чего-то сделать, потом оглянулся, посмотрев исподлобья.
– Спасибо за мобильный.
И ушёл.
Пришлось некоторое время смотреть на опустевший дверной проём, чтобы понять, что имел в виду Тим. Вспомнила. Её вчерашнее предупреждение, что он должен взять в лес мобильный телефон. Вот как раз сейчас бы задать вопрос ему: смог бы он выбраться из леса, заблудившийся, без её подсказки? Леонтий, вообще-то, косвенный намёк дал, что Тим сумел бы выбраться из леса даже в метель. Но…
Может, и правда, принять предложение Тима пожить в его доме?
Кира задумчиво прошла комнату и закрыла дверь. Насколько она поняла, старшего брата можно не опасаться. Каким бы он грубияном ни был, её, гостью, он не тронет. Значит, закрываться на замок не обязательно.
Села на кровать.
Одну из комнат, которую Тим показал ей мельком, он небрежно назвал личным кабинетом. Рассмотреть эту комнату детально Кира не успела, но даже с краю приоткрытой двери заметила внутри помещения два компьютера. Если у него здесь личный кабинет вооружён двумя компьютерами… Додумать мысль Кира не смогла, решив оставить её на потом.
Далее. Есть комната, сплошь забитая книгами. Проходивший мимо в этот миг Леонтий сказал, что тут чтива всякого полно. Ишь, даже старший брат Тима знает об этом. Или тоже читает? Хоть детективчики или бандитские романы какие-нибудь? Впрочем, наверное, тут ещё и телевизор есть, а то и видео какое… Тим прав. Надо пожить и успокоиться. А дальше…
Кира взглянула на дверь.
Надо будет узнать, что именно собой представляет Тим как игрок. Можно ли ему доверять. Тогда… Она встала с кровати. Дом большой. Неизвестно, что там конкретно говорила тётя Соня про приходящую прислугу, но уж её, Киры, руки лишними тут явно не будут. А потом неожиданно для себя улыбнулась. Мерзкий же этот тип – Леонтий! Но как он даже обрадовался, предлагая сделать волчью доху для неё!
Любопытно. Леонтий сам шьёт такие? И кто из братьев охотится на волков?
Так ничего и не решив толком, разве что – остаться, пока гостеприимный хозяин не возражает, Кира вздохнула и пошла к двери – предложить свою помощь тёте Соне в мытье посуды. Спустилась по лестнице и остановилась, не увидев стола, за которым только что ужинали. Постояла немного, решая про себя что делать, потому что заранее не спросила, что там, с зеркалами, на кухне… И услышала голос Тима. Не сообразив, Кира решилась подойти к нему – узнать насчёт кухонных зеркал.
Дверь в кабинет на первом этаже была полуоткрыта.
– … Нет – я сказал. Никто никуда не денется, пока я не разрешу! – ленивым и каким-то презрительным тоном говорил Тим. – И попробуй только сделать что-нибудь не то… Сожру и не подавлюсь – понял? А если понял – иди и выполняй. Пока я добрый.
Суховатый стук – и Кира сообразила, что Тим только что говорил по мобильному телефону. Но то, что она услышала секундами позже, заставило её остановиться на полушаге сбежать – хотя подслушивать она не собиралась.
– … Подожди… Громкую связь сделаю – поговорим. Ну?
– Тимофей Алексеич, с дальней улицы приезжает Пашин. На несколько дней. Ещё один трактор заказывать будем? Или своих хватит? Адрес на карте даю.
– Заказывай. На это денег хватает. Там давно не убирали. Что ещё?
– Ну… Ваши гости вчера на ворота по третьей улице наехали – это мы исправили. Но там с проводкой что-то не то теперь. Наш электрик говорит…
Кира на цыпочках удалилась к себе.
Снова закрыла дверь и села на подоконник, не открывая окна, хотя очень хотелось подышать свежим воздухом, чтобы охладить горячую голову.
Это что такое она подслушала нечаянно? Кто такой Тим?! Ой… Тимофей Алексеевич – простите… Кира прижала ладони к жарко пылающим щекам. Ничего себе – игрок… Она дотянулась всё-таки до своей сумки, вытащила мобильный – посмотреть на часы. Время детское. Оставила телефон на подоконнике. Огляделась в комнате. Если эта комната гостевая, надо бы здесь уюту навести. Чего не хватает? Столик для Киры оставили, хотя она теперь явно будет столоваться вместе со всеми. Значит, можно использовать его иначе. Интересно, можно ли попросить тётю Соню (или разрешения спрашивать надо у Тима?), чтобы на ночь оставлять здесь воду для питья? Кира, конечно, непритязательна и может пить из крана в ванной комнате, но как-то неудобно. Оставили же ей бокалы с соком и молоком. Надо выпросить у старушки чашку, какую не жаль. Так. Это первое. Кира даже развеселилась, когда начала обдумывать, что можно будет слегка изменить в комнате.
А вот интересно, разрешит ли Леонтий ей поставить сюда цветы? В оранжерее она заметила несколько фиалок в горшках. И… Тут Кира задумалась серьёзней. Из дома она сбежала с таким количеством одежды, которое не рассчитано на долгое гостевание в доме мужчины. Деньги у неё есть. Надо бы спросить, где тут можно будет отовариться. Уж неподалёку найдутся какие-нибудь магазины…
Смешно… Но почему-то после нечаянно подслушанного разговора Тима Кира почувствовала себя почти счастливой. Почему?.. Она усмехнулась. Знать бы…
Негромкий и тяжёлый шаг за дверью подсказал, кто будет гостем на этот раз.
– Кира, не спишь ли? – спросила тётя Соня.
Девушка бросилась к двери и немедленно открыла её.
– Заходите, тётя Соня!
– Меня Тимыч прислал, – объяснила тётя Соня, усаживаясь на кровать, потому что единственный стул в комнате был занят сумкой и вещами Киры. – Ты вещи-то разложи в шкафу, – посоветовала старушка, оглядываясь и цепким взглядом примечая всё. Сначала Кира даже удивилась: совсем недавно тётю Соню не волновало, где и как лежат вещи неожиданной гостьи. – Тимыч сказал, что ты у нас поживёшь какое-то время. Ну, вот я и подумала, что ты со мной поездишь немного, раз вещей у тебя мало.
– А вы за рулём? – изумилась Кира.
– Да что ты?! – замахала руками старушка. – Нас Леонтий отвезёт. Ты меня сопровождать будешь только до магазина, а там: что скажешь – то и возьмём. Ты со своей болезнью ведь не можешь по магазину ходить? Вот мы тебя в машине оставим, там мы тебе зеркала закроем, и будешь командовать, чего тебе взять.
– Тётя Соня! – с чувством сказала Кира. – Вы будто мои мысли подслушали. Командовать я не буду, а вот список нужных мне вещей составлю. И, может, тогда мне и не надо будет ехать. Лишней обузой для вас не буду.
– Список – это хорошо! – одобрила старушка. – До завтра уж, наверное, всё придумаешь, что тебе надо. А если потом что вспомнишь – Леонтия пошлём. Этот охламон – любитель прокатиться.
Потом они посидели, обсуждая, что именно уже завтра может понадобиться Кире. Во время разговора девушка осторожно спросила:
– Тётя Соня, а у Тимыча часто бывают гости?
– Бывают! – сердито сказала старушка. – Очень уж ему нравится зазывать к себе.
– Вы не могли бы меня заранее предупреждать, когда он вечера устраивает? Не люблю я шумных сборищ. Буду сидеть у себя и не высовываться.
– А про это уж ты с ним сама говори, – заявила тётя Соня. – Уж как он не любит, когда не его спрашивают. Любит он, чтобы напрямки всё было.
– Поняла, – улыбнулась Кира. – Так и сделаю. И ещё. Тётя Соня, а вы постоянно здесь, дома, сидите? Ну, кроме выездов в магазины? Здесь, в посёлке, погулять можно?
– Отчего ж нельзя? Можно, конечно. – Старушка, поджав губы, некоторое время изучающе глядела на Киру, потом кивнула каким-то своим мыслям и высказала: – Совсем уж дурное дело – молодой сидеть в четырёх стенах. Понятно, что погулять хочется. Если хочешь, как будет свободное время – так и сходим.
Старушка поднялась и, сославшись, что привыкла в спокойные дни ложиться пораньше, пожелала Кире спокойной ночи и ушла.
Кира тоже долго не собиралась сидеть. Пока заняться нечем, да и день был сумбурный. Надо бы выспаться. Что Кира и сделала: быстро сбегала в ванную комнату, быстро расстелила бельё на кровати и, выключив свет, легла.
Но сон мгновенно пропал.
Кира промучилась, ворочаясь на кровати, наверное, с полчаса… Может, из-за этого ворочанья не расслышала шагов на лестнице. Поехавший в сторону свет метнулся и пропал. В нём, недолгом, промелькнула быстрая гибкая фигура. По движению Кира, от неожиданности замершая, узнала Тима. Метель за окном продолжала бушевать. Но в комнате, пусть окно и было прикрыто шторой, было достаточно света, чтобы разглядеть: Тим мягко и бесшумно подошёл к кровати – Кира закрыла глаза и успокоила, как сумела, дыхание. Он постоял немного рядом, а потом вернулся к двери… Потом вдруг уже неясная его фигура будто поехала по стене. Наблюдая сквозь ресницы, озадаченная Кира поняла, что он сел у двери на пол. Затаившая дыхание, она услышала глубокий вздох… И тишина… Сторожась, как бы не выдать, что бодрствует, Кира и заснула.
4
На волков охотился Тим. «Обдирал» дичь, по его словам, Леонтий. Скорняк, живший в деревне неподалёку, выделывал шкуры и шил основную часть одежды. Его жена дорабатывала всё остальное. Это рассказала тётя Соня перед отъездом в магазин, дожидаясь списка Киры.
– То есть у Тима лицензия есть на охоту? – уточнила девушка, дописывая последние пункты.
– Есть – как же не будет, – сказала старушка, обмахиваясь платком: они сидели в холле – тётя Соня уже одетая, а в доме тепло, если не жарко. Старушка уже объяснила, что оба брата любят тепло. – Да ему и надо. Он всегда с ружьём. Говорит – на всякий случай, а Леонтий говорит, что у младшего чутьё. Вон, сказали, что да – чутьё есть… Тут приезжал его друг-товарищ, рассказывал не то байку, не то на самом деле было, что Тимыч наш в одной деревне ещё в прошлом году прямо посреди улицы волка убил. Прошлый год был на волков богат. А в этом тоже их много: холодная зима – дичи в лесу мало. Ну, что? Готово?
– Готово, – ответила Кира, задумчиво изучая список.
– Давай-давай, – сказала старушка, вытягивая список из-под её пальцев. – Я обещала, что Леонтия пошлю, так и заставлю его дело делать.
– Бабуля!! – хрипло заорал, приоткрыв дверь, Леонтий. – Долго ещё там париться будешь?! Выходи давай! Тёть Сонь!! Ща зайду и в охапку!!
– Ишь, орёт как, – неодобрительно и надменно (так, что Кира чуть не прыснула от смеха) сказала тётя Соня.
Кира проводила закупщиков до входной двери и вернулась в опустевший дом. Тима не было: он с утра встал на лыжи и ушёл на охоту. Вместо него старший брат объяснил, что у младшего такое утро как часть расписания – не может Тим уже без прогулки по лесу.
Странное ощущение – стоять у окна в опустевшем огромном доме. Смотреть на притихшие сугробы под низкими тёмно-серыми тучами. На прозрачно-нежное покрывало из мягкого снега поверх этих сугробов. И радоваться теплу хорошо протопленного дома – здесь, оказывается, не только батареи, но и печи-голландки на каждом этаже.
Постепенно улыбаясь, словно впадая в какой-то транс при виде нетронутого снега, Кира слабо вздохнула и развернулась. Итак, на время отсутствия хозяев она хозяйка дома и может бродить, где только вздумается. Естественно, по комнатам, свободным от зеркал.
Побродив немного по холлу, поднявшись на третий этаж и поблаженствовав рядом с живой зеленью в оранжерее, а потом снова спустившись, Кира пришла к странному выводу: несмотря на то что Тим живёт в этом доме не первый год, дом явно не обжит. Мебель – будто с распродажи или из комиссионки. Всё разное. Даже стулья – и то… Из нескольких в холле Кира нашла только пару из комплекта. То же и со всем остальным. Но тем не менее, в доме был бы уют, если бы хоть кто-то из его жильцов постарался придать интерьеру хоть капельку чего-то объединяющего. Например, размышляла Кира, в холле можно было бы сшить накидки на мебель из одной ткани – и получилось бы всё в одном стиле. Из ткани другого цвета – накидки для мебели в других помещениях. Тётя Соня явно не очень следила за уютом в доме, взяв на себя лишь ответственность за чистоту и порядок. И старую даму это устраивало. Как устраивало и братьев.
Она усмехнулась: «Кто я такая, чтобы вводить свои порядки там, где даже гостьей не являюсь?» Захватив книжку из библиотеки, вернулась в свою комнату, которая из всех гостевых единственная сразу выводила на лестницу в холл, и не выходила до появления постоянных жильцов.
С приездом тёти Сони и Леонтия пространство, доступное для Киры, расширилось, а приехавшие закупщики радовались своей затее, как малые дети: они придумали набрать огромных календарей с фотографиями цветов и фруктов и заклеили ими зеркала в столовой комнате и на кухне. Теперь Кира могла, если что, присоединиться к старушке в готовке или в мытье посуды… К обеду приехал и Тим. Его встретили накрытым столом: тётя Соня любила обезопасить себя и своё время полуфабрикатами, поэтому с утра наготовила всего, что можно было потом объединить и сварить или зажарить.
Тим был чем-то очень недоволен и велел брату сразу после обеда собираться вместе с ним ехать куда-то – на той же машине. На новшества в столовой комнате покрутил головой, и Кира сразу ссутулилась: скажет ещё, что из-за неё тут такие художества начались… Но Тим искоса глянул на счастливо «лыбившуюся» бандитскую рожу брата, на старушку, умилительно посматривающую на красивые картинки, и промолчал. На Киру он не смотрел, как будто её и не было за столом, а она вдруг даже повеселела: «Хоть злись, хоть не злись, но твоего старшего брата и тётю Соню я не только развлекла, но и осчастливила!»
Едва доели десерт – Тим уволок старшего брата за собой. А женщины на воле, без мужчин, вкусно поели сладкого пирога под чаёк и вволю же наговорились. Мытьё посуды много времени не заняло, и, когда она закончилась, Кира огляделась, чем бы ещё заняться. Первое, что пришло в голову, – библиотека. Тётя Соня после обеда, благо было теперь кому посуду помыть, прилегла отдохнуть. И Кира со спокойной душой отправилась в комнату с книгами – сообразить, как привести в порядок полки, на которых чего только ни было навалено!..
Таская книги и журналы с места на место, а время от времени заглядывая в книгу-другую и отрешаясь от всего, Кира запыхалась так, что вспотела. Пришлось пару раз сбегать наверх, умыться. Но библиотеку к приходу старшего почти привела в порядок. Подальше классику, поближе – откровенное чтиво. Классику Кира и сама достанет, когда понадобится, а вот книжки, явно почитываемые Леонтием, оставила на виду.
Леонтий, сморщившись в необидной гримаске озадаченности, осмотрел комнату, которую Кира домывала, и спросил:
– Те что? Делать неча?
– Не-е! – замотала встрёпанной головой Кира, улыбаясь. – Мне нравится здесь убираться. Я книги люблю.
– Брось! – решительно сказал Леонтий. – Пошли, покажу, где лыжи лежат. Тим уже лыжню проторил – ну и мы следом пойдём.
– А на меня лыжи будут? – удивилась Кира.
– А то! – самодовольно сказал Леонтий. – У нас тут есть на чём проехаться…
Комнату она всё-таки домыла под его ворчание, потом сбегала одеться – в драповое полупальто, при виде которого Леонтий снова поморщился, но на сей раз отмолчался, и повёл девушку в один из пристроев, где и обнаружилось и лыжное, и даже санное снаряжение. Нашли ботинки по ноге. Леонтий собственноручно помог Кире надеть лыжи, а потом, обворчав её трикотажную шапку, обмотал девушку громадным колючим шарфом, закрыв половину лица. Кира как представила, что над верхним краем шарфа только и моргают её глаза, так и зашлась в хохоте.
Леонтий велел идти за ним, и они до самого обеда катались на лыжне, которая собой представляла еле-еле видных два следа. Зато раскатали. Зато!.. Зато Тим, пришедший откуда-то, смотрел на них хмуро, и Кире показалось, что не только хмуро, но и с завистью. А Леонтий разохотился и за ужином пообещал Кире покататься на лыжах ночью – с фонарями, соблазняя, что зрелище и ощущения будут незабываемыми!
Целую неделю Кира вживалась в дом и в компанию его жильцов.
Насколько она успела узнать всех, компания в доме была спетой. Друг друга понимали хорошо. И привыкали к особенностям друг друга быстро, хоть и бурчали, если что. Узнав, что Киру стошнило по-настоящему, потому как девушка слаба от потери крови, Леонтий за столом честно пытался вести себя нормально, но натура частенько брала своё, и посреди хорошего разговора о том о сём Леонтий мог брякнуть иной раз гадость, а иной раз – и подпустить матерщины. Кира опускала в таких случаях глаза: за один раз взрослого человека не переделаешь. Правда, теперь Тим мог кинуть взгляд на зарвавшегося старшего брата, и тот пару раз осёкся, опасливо потом приглядываясь к Кире. Та с трудом скрывала улыбку…
Вообще, насколько поняла девушка, оба «брательника» относились друг к дружке довольно своеобразно. Тим, наверное, когда-то был «под рукой» старшего, и тот до сих пор не мог смириться с тем, что младший его «обскакал». Леонтий то и дело или исподтишка, или напрямую мог «издевнуться» над младшим, «опуская» – по его выражению, сказав какую-нибудь гадость о нём и его деятельности, благодаря которой тот получил дом. Но тот же дом Леонтий, кажется, любил просто до умопомрачения! Он, то и дело озабоченный, бегал по помещениям с молотком и гвоздями, что-то подправляя или закрепляя. Пару раз Кира заставала его за подгонкой плинтусов, которые, на её неискушённый взгляд, были и так чуть не идеально подогнанными. Кира понимала его в одном: дом и правда, даже без всяких новомодных интерьеров, хорош. Ей коттедж тоже нравился. Несмотря на его огромность, он был каким-то приземистым, а небольшие помещения Кира любила за уют.
Тим в последнее время как-то избегал часто разговаривать с девушкой. Видела она его больше за совместной трапезой. По ночам тоже больше не появлялся, хотя, засыпая, девушка с большим интересом гадала, откроется ли дверь…
Лишь раз, дня через три, Тим остановил её на лестнице, когда она собралась после ужина подняться «к себе», и сухо сказал:
– Твои родные… Они знают, где ты?
– Нет, – с недоумением сказала девушка. А потом пригляделась к хмурым голубым глазам и сообразила, что он имеет в виду: – Они думают – я уехала отдыхать.
– Ты не замужем?
– Нет.
Уже в комнате она некоторое время размышляла, почему он пристал к ней с вопросами. Дошло: он думал, что она не столько из-за спектрофобии пыталась покончить с собой, сколько из-за положения в семье. Наверное, решил: её муж – какой-нибудь гадик.
Ещё через день Леонтий с ухмылкой щедрого миллиардера высокомерно сказал:
– Бросай, к шуту, свою пальтишку! Бери!
И протянул волчью доху, сшитую по меркам девушки. Кира неуверенно надела доху, постояла, прислушиваясь к ощущениям, а потом, выкрикнув что-то нечленораздельное, но ликующее, прыгнула на Леонтия и, повиснув на нём, обалдевшем, поцеловала его. После чего быстро съехала с него, пока он не пришёл в себя от неожиданного изъявления благодарности. И схватила его за руку:
– Пошли кататься! На лыжню! Ну?!
Леонтий захохотал и поспешил за нею в пристрой за лыжами.
По накатанному они в тот день мчались так, что ветер свистел в ушах. Впечатление полёта было прекрасно! В дохе, как ни странно, Кира чувствовала себя гораздо твёрже и уверенней. Она не чувствовала мороза, не чувствовала собственной тяжести, не чувствовала собственных ног – это было чудесно! Она то взлетала над белым пространством, то мчалась вниз, с удовольствием чувствуя ветер по лицу. Лыжня была не всегда по прямой: скользили и вокруг кустов, и вокруг групп деревьев, слетали с небольших овражков-трамплинов. Там, где Леонтий приказывал тормозить, Кира послушно придерживала бег: она горожанка – он чуть не дремучий лесовик, и он столько мог рассказывать про лес, про его зимних обитателей!.. Очарованная его знаниями, его грубо и лукаво подаваемыми историями, девушка вскоре ощутимо поняла, что лес, который выглядит пустынным, на деле населён множеством обитателей.
