Текст книги "Зеркала (СИ)"
Автор книги: Джиллиан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
23
Помня слова Тима: «Будешь сидеть с Игорем весь вечер», Кира старалась следовать им. Но всё это странное время она ощущала себя остро чувствующей происходящее – в частности, всего, что касалось именно Игоря. Она была готова сидеть рядом с ним – не вставая, но вдруг, уже через минуты, понимала: мужчину тяготит её присутствие. Понимала, хотя он в это время читал свои книги или, отстранённо глядя в пространство, прислушивался к звукам вечеринки, глухо долетающим сюда. Так что Кира несколько раз тихонько извинялась перед Игорем и уходила, прямо-таки спиной чувствуя его неслышный вздох облегчения.
Один раз она не ушла, а просто постояла у двери в свою бывшую комнату, поневоле вспоминая свой первый день в этом доме. Вспоминать её заставил любопытный вопрос: а во сколько закончится вечер? У Тима она не спросила – забыла. Вот и пришлось «вернуться» мыслями в первый день. Но, как только начала раскладывать по полочкам события первых часов здесь, усмехнулась. Воспоминания не помогут. Она в тот вечер напрочь «отрубилась». Бывало с нею такое после стычки с зазеркальным. Ответ приходил не только с болью и кровью. Иногда из неё как будто все силы разом вытягивали, и она всё ещё сознавала реальность, но пошатывалась от головокружения – в лучшем случае, а в худшем – засыпала, глубоко и крепко.
Прежде чем выйти в очередной раз, Кира спросила:
– Игорь, может, вы хотите поужинать? Что все эти мелочи?.. – Она кивнула на столик с закусками. – Время-то как раз…
– Что-то не хочется, – отозвался экстрасенс. – То ли от неподвижного образа жизни в последнее время, то ли от этого бесконечного вечера… – Он вдруг замолк, а потом смущённо спросил: – А долго ли ещё будет продолжаться эта вечеринка? Вроде она и не мешает – еле слышна. Но почему-то я от неё устал. Или я капризничаю из-за вынужденного лежания здесь?..
– Я спрошу у Тима, – пообещала девушка, про себя удивлённо улыбаясь: он задал тот же вопрос, что и она – только мысленно.
Чтобы не раздражать Игоря, который и в самом деле выглядел довольно нервным, несмотря на сонный вид, она решила выйти немедленно. У двери оглянулась, и пришлось вернуться: Шустик пытался допрыгнуть до постели и цеплялся коготками. Но те были ещё слабоваты, и котёнок постоянно съезжал, шлёпаясь на пол. Увлечённый книгой, Игорь не замечал усилий малыша, да ему и трудно было бы нагнуться с кровати. Кира подняла Шустика и спросила у экстрасенса:
– Котёнок вам не мешает?
– Нет. Погладишь его – и как-то сам успокаиваешься.
Девушка поставила энергично дрыгающегося Шустика на постель, и малыш сразу полез на Игоря, который тут же потянулся его погладить. Сама же она пошла к двери, задумчиво размышляя: оказывается, и сам Игорь, если судить по его словам, замечает, что нервничает. Открывая дверь, Кира уже машинально взглянула на место, где обычно лежала змея-призрак. И снова остановилась. Призрака нет. Обвела взглядом комнату, пожала плечами и, шагнув за порог, обернулась закрыть дверь.
Призрачная змея расслабила свои кольца на кроватной стенке, у изножья, будто плохо видимая волнистая гирлянда. Или будто застрявшие в пространстве волны, которые всё никак не могут слиться вниз… Котёнок, сидевший на животе Игоря, пристально смотрел на неё, а та – на малыша.
Кира тихо закрыла дверь и побежала по лестнице.
Не успела сделать пары шагов, как остановилась. Почудился странный, глухой звук из комнаты. Ни о чём не думая, вернулась и бесшумно приоткрыла дверь. Чуть-чуть. И затаила дыхание: призрачная змея узкой головой качалась перед лицом Игоря, который, полулёжа на подушках, закрыл глаза. Из его безвольных рук вывалилась и упала на пол книга – это её стук привлёк внимание Киры. Змея пласталась параллельно лежащему телу и поднималась рядом с его плечом. Развернувшийся на животе спящего (только вот спящего ли?) человека котёнок спокойно смотрел то на призрака, то на человека.
С теми же предосторожностями закрыв дверь в комнату, девушка снова повернулась к лестнице.
Почему змея-призрак остаётся в комнате Игоря? Специально ли это сделал Тим? Или он не знает о том, что делает его «татушка»?
На половине лестницы Кира внезапно остановилась, чуть не задохнувшись: Тим поразился, что она видит зазеркального, после того как тот перенёс внимание на другую жертву. Но почему она, Кира, так спокойно приняла, что Тим понимает, что к чему? Почему она не удивилась, когда он сказал это? Сказал уверенно, будто сам… Кира прижала ладонь к разбушевавшемуся сердцу. А ведь она сама не расспросила его ни о чём. Приняла, как должное, что он знает о своей змее-призраке. Что он видит её, хотя не видят другие. Хотя один раз он обмолвился: возможно, благодаря призрачной змее, он выигрывает в карты…
Сумбур в мыслях после прозрения, что Тим, кажется, не тот, за кого выдаёт себя, заставил усомниться и ещё в одном вопросе, навеянном воспоминанием о карточной игре: он чуть насмешливо сказал о том, что его вели с того времени, когда узнали про него, как отличного игрока в карты. Но теперь и это под вопросом: не он ли сам заставил этих людей думать, что они ведут его? А если он…
Кира ухватилась за лестничные перила, крепко-крепко сжала их.
Не надо думать об этом сейчас. Что бы ни сделал Тим, он – помогает!
Подленькая мысль проскользнула под этим внутренним убеждением: а если он только делает вид? Если, заставив привести в свой дом Игоря, Тим просто-напросто хочет вернуть Кире её способность? Если ему нужна жена, умеющая считывать с зеркал – пусть даже принося при том кровавую жертву? Не слишком ли легко она, Кира, привыкшая шарахаться от людей, доверилась ему? Да, он не просил её использовать своё умение… Но ведь его просьбы – дело времени?.. Или она начала побаиваться будущих перемен в своей жизни, оттого и пугается, оттого и утрирует?
Постояв на последних ступенях лестницы, куда прямой свет со второго этажа не доходил, но зато метался искажённый цветомузыкой рваный всплеск из холла, Кира постепенно пришла в себя. Даже сумела усмехнуться над собой: ладно бы пришла в себя, благодаря спокойному свету, так нет же… Выдохнула. И велела себе: «Ты лучше приглядись, как с другой стороны это выглядит? С твоей личной? Он, может, намёками играл – в ожидании, что ты проявишь обычное женское любопытство? Может, ему самому осточертело столько лет хранить тайну, о которой даже старший брат не знает? Может, он обрадовался, что наконец родная душа нашлась, с кем поделиться можно таким, на что некоторые только фыркнут – мол, выдумывать горазд! А ты… Уткнулась носом в личные проблемы – и дальше того же личного носа ничего и не видишь, и видеть не желаешь. Эгоистка ты, между прочим!»
Успокоившись на решении узнать обо всём, после того как закончится дело с Игорем, Кира уже свободней прошагала последние ступени и, стараясь держаться ближе к стене, начала обходить холл, превращённый в праздничный зал.
– Кира? – услышала она и обернулась.
К ней через толпу шёл Тим. Его пытались остановить, но он чуть высокомерно поднимал руку с вытянутым указательным пальцем, которым укоризненно качал в легко узнаваемом жесте: «Не сейчас!», и от него отставали, посмеиваясь.
– Почему ты не с Игорем?
Она посмотрела на него беспомощно, не зная, как объяснить ситуацию.
– Тим, там… – Она перешла на шёпот: – Там твоя змея… Она…
– Иди наверх, сейчас буду! – негромко сказал он и улыбнулся странной, отстранённой улыбкой.
И, несмотря ни на что, эта улыбка успокоила её: он знает, что происходит.
Кира вернулась на второй этаж, по дороге улыбаясь хохочущим и танцующим, которые весело кивали ей и приглашали к себе, в свои группки и компашки, предлагали выпить шампанского или съесть сладостей, набранных в столовой, в которой, кстати, народу тоже немало толпилось.
Перед дверью в свою бывшую комнату девушка остановилась в нерешительности, но собралась с духом и поднесла к двери кулачок. И замерла. А если змея-призрак усыпила Игоря и это нужно Тиму, то надо ли стучаться? И она снова тихонько толкнула дверь, уповая на то, что успеет закрыть, если попадёт в помещение в неловкий момент.
Но в комнате было почти всё так, как она и предполагала: Игорь спал, котёнок примостился рядом с его рукой и немигающе смотрел на Киру. Змеи-призрака снова нигде не видать, но Кира сообразила, что та где-то рядом. Помешкав, девушка на цыпочках прошла к своему креслу, в котором оставила вязание, и осторожно присела на край, после чего мягко проехала назад, к спинке.
Снова взялась за спицы, благо свет настольной лампы всё ещё был ярок и именно со стороны вязальщицы. То и дело поглядывая на спящего Игоря и на котёнка, по ощущениям – быстро выросшего и повзрослевшего, Кира еле слышно постукивала спицами, завершая мужской снуд, который не могла вязать уже дня два.
Наверное, она заснула.
Хотя многое чувствовала. Как больной с высокой температурой, который проснулся среди ночи, плавая в полусне-полубреду, и даже привычный свет такому больному кажется тёмным и тяжёлым…
С наступлением полуночи она получила впечатление уходящего дня так вещественно, как будто шла из одной комнаты в другую, а дверь последней закрыла плотно – за ушедшим в небытие временем.
Прикосновение к щеке она ощутила как дуновение тёплого ветра. Открыла глаза – Тим. Он разогнулся, возвышаясь над нею, приложил палец к губам и чуть улыбнулся. Кира отложила вязание и, схватившись за подлокотники кресла, приготовилась было встать. Но Тим покачал головой и слегка нажал ладонями на её плечи. Девушка поняла: ей предлагается сидеть – и наблюдать? Прислушалась: вечеринка в разгаре…
Тим шагнул к кровати, взял котёнка и перенёс его, нисколько не возражающего, на колени Киры. Девушка удивлённо вскинула брови, а Тим мягко положил её ладонь на пушистую спинку Шустика. «Гладь», – поняла его невысказанное вслух Кира.
Любопытно. Значит… Она должна сидеть в комнате и гладить Шустика?
И только тут, невнимательно, по привычке оглядываясь, она поняла, что в комнате появился новый предмет, которого до сих пор не было. Тим принёс? Предмет этот был высоким, где-то метра два, прямоугольным и закрыт белой тканью. Зеркальная дверь от шкафа! Тим поставил эту дверь напротив кровати с Игорем. Причём поставил прямо. Приглядевшись, Кира поняла, что, если спустить покрывало с зеркала, кровать со спящим отразится в нём. Для Игоря не опасно? Или Тим задумал что-то такое, что сделает это отражение безопасным?
Тим подошёл к зеркальной двери и чуть-чуть отогнул краешек покрывала, прячущего зеркало. И ушёл в противоположный угол комнаты, где, как оказалось, стоял ещё какой-то, пока прикрытый предмет. Кажется, этот предмет был небольшим, но тяжёлым. Тим был в футболке, и даже в небольшом свете Кира заметила, как напряглись его сильные руки, когда он поднял этот предмет.
Прихватив его, Тим отошёл за кресло с девушкой и чем-то пошелестел там. Затем он очутился сбоку от Киры и протянул ей что-то маленькое и лёгкое. Вот этого предмета девушка точно не поняла. Какой-то остро наточенный с одного конца и слишком длинный карандаш. Только немного толще обычного. И без грифеля, как выяснилось.
Она подняла брови: «Зачем?» Он улыбнулся: «Надо!» И снова ушёл за кресло. Она повертела в руках этот «карандаш», который дала прежде понюхать Шустику – тот выразительно потянулся к нему носом. Нет, она не представляет, зачем этот «карандаш» ей понадобится. Но, если Тим считает, что до поры до времени она не должна знать про это, значит, она будет выжидать… Правда, один момент заставил её затаить дыхание: она как-то так повернула этот непонятный «карандаш», что он оказался зажатым в её ладони – острием наружу, словно нож. Она даже специально подержала его так некоторое время, тревожно примериваясь. Хм… Оружие?
Краем зрения уловленное движение в комнате заставило её поднять от «карандаша» глаза – и крепче сжать в пальцах странный предмет. Ладонь другой руки Кира непроизвольно положила на котёнка – в каком-то даже для своего понимания защищающем жесте.
Покрывало шевельнулось. И не само по себе: поверх краешка показалось что-то небольшое, что явно надавило на ткань – та сморщилась от усилия. Сердце Киры остановилось – ей причудилось, что она и дышать перестала от этого едва заметного шевеления. Крупная, неудержимая дрожь прошла по всему её телу. Она ещё не поняла, что испугалась, но память тела!.. И сразу инстинкты вздыбились: «Покрывало упадёт! А из него выскочит зазеркальный!! С его страшными когтями!! Беги!!»
Она зажалась в кресле так, что чуть пискнул Шустик в руках, сдавивших его. Этот писк привёл девушку в себя. Зазеркальный не будет бросаться на неё. У него здесь другая жертва. И – за креслом стоит Тим. Он не даст в обиду никого – так Кира чуть не молилась, повторяя снова и снова: «Тим придумал что-то, что поможет нам обоим – и мне, и Игорю! Пожалуйста, Тим, ты же придумал что-то стоящее!»
Край покрывала медленно сдвинулся ещё немного вниз. Показалась рама зеркала.
Что-то холодное проехало по виску девушки. Перепуганная, она застыла ещё больше, хотя, казалось, уже – куда больше-то? И лишь секундой позже поняла. Пот. Она зажата в напряжении до такой степени, что вспотела. Странно, что котёнок в руках будто понял, что хозяйка испугана, и не поднимался, хотя Кира боялась, что малыш спрыгнет с её коленей.
Несмотря ни на что, Кира вдруг почувствовала за креслом движение, но долго прислушиваться к нему не могла. Это был, как она решила, шелест одежды…
Ткань на зеркальной дверце шкафа вновь привлекла её внимание.
Над краем всплыли глаза – не призрачно голубые, как их запомнила Кира по последней встрече с зазеркальным. Нет, эти глаза горели светло-красным и мутным. Словно кто-то взял – да разбавил сгусток крови обычной водой. Но размешал плохо. Глаза без зрачков и белков. Просто два призрачно-красных кругляша.
По направленному взгляду этих красных глаз Кира определила, что зазеркальный сначала заметил её: он будто толкнулся покалывающим взглядом в её глаза. А потом медленно, не торопясь, тварь переместила – не взгляд уже, а жёсткую фиксацию! – на спящего. То небольшое, что отгибало ткань, прячущую зеркало, оказалось корявым пальцем с когтем. Палец продолжил движение вниз, убирая покрывало и являя глазам уже достаточно большую зеркальную поверхность, в которой постепенно появлялась вся небольшая комната.
Глухая тревога снова бросила Киру в пот: почему зазеркальный взглянул сначала на неё, а потом – на Игоря? Почему мутно-красные глаза не шевельнулись посмотреть наверх – на Тима, стоящего за креслом? И вдруг сообразила: то шелестящее движение за креслом перед явлением красноглазой твари – это Тим спрятался, присев на корточки.
Знать бы, что задумал Тим! Может, легче было бы перенести то, что происходило.
Но зазеркальный доделал то, что начал: ткань, исполнявшая функцию накидки, сползала-сползала – и вдруг с шорохом съехала с зеркала! А тварь прыгнула на пол…
Поневоле Кира взглянула на котёнка: боится ли? Малыш безмятежно сидел на её коленях и не шевелился. А ведь обычно маленькие любопытны? Или это нормальная реакция зверька на невиданную ранее тварь? Как бы то ни было, девушка прониклась спокойствием котёнка и продолжала следить за тварью.
Зазеркальный на сей раз оказался изменённым не только в цвете глаз. Уродливое нагое тело, сгорбленное и толстое, поражало длинными, худыми до костлявости конечностями, сложенными сейчас, как у кузнечика. Кира почему-то вспомнила, что Игорь объяснил: зазеркальный – не имор, не собственно зеркальный дух, а душа умершего человека. Значит, эта душа сейчас набирает плоть, но будет ли зазеркальный похож на человека, когда наберёт достаточно плоти для необходимой массы?
Прозрение, новое и яркое, подступило так внезапно, что Кира чуть не задохнулась от понимания: у неё в руках осиновый кол в миниатюре!
Но думать, что и как, уже не дали. Бешеным прыжком зазеркальный с пола выстрелил на кровать. Он приземлился в ногах спящего, встряхнув его (Игорь, не открывая глаз, на это только прошептал что-то), – и тут же взвился вверх, кажется собираясь немедленно вцепиться в человека, чтобы изодрать его, жаждая крови! И упал назад, когда перед ним самим взметнулась гибкая зеленоватая волна и распахнулась узкая пасть – с явственным шипением! Кира ахнула.
А потом резко обернулась.
Тим стоял за креслом – когда только выпрямиться успел?! – и целился из странного оружия, напоминающего лук или арбалет. Но не в зазеркального – в само зеркало!
Сначала завизжал зазеркальный, когда понял, резко оглянувшись, что хочет сделать человек. Но металлически лязгнуло оружие Тима – и почти одновременно грохнуло и загремело осколками зеркало. Так поразительно легко и в такие мелкие осколки, что Кира изумилась: разве такое возможно?! Но ещё более поразило, что Игорь продолжал лежать – продолжая спать, хотя уже морщился, точно ему что-то слегка мешало… Тварь кинулась было к зеркалу. Крупных осколков было много, и, кажется, она рассчитывала спрятаться в одном из них. Но, видимо, получив плоть, она тоже стала уязвимой. Поэтому она легким пухом отлетела от сыплющихся с дверцы осколков и рванула назад, к кровати.
Снова металлический лязг. Короткой стрелой зазеркального отшвырнуло от кровати, а сам он завизжал так пронзительно, что вскочил спавший Игорь. И тут Кира снова поразилась: как же он спал, пока рушилось со звоном и грохотом зеркало?! Сейчас же он вскочил и быстро слетел с постели, чуть не нырком бросившись к креслу, за которым всё ещё стоял державший арбалет Тим.
Тварь шлёпнулась в стену напротив кровати, но оказалась живучей. С ударившим по голове скрежетом она быстро встала на конечности и выдрала из себя окровавленную стрелу – Кира застонала от ужаса. Зазеркальный опять завизжал, но не от боли, а яростно! И бросился вперёд, пока Тим поспешно перезаряжал своё оружие, уперев его в пол. Тварь бросилась к Кире – и, истекая кровью и испуская всё тот же бьющий по нервам надрывный визг, прыгнула на вскочившую на ноги девушку. Котёнок с её коленей спрыгнул сам – почти в одно мгновение с нею…
Кира закричала сама, отшатываясь, и осеклась, когда между нею и тварью промелькнуло что-то призрачно-зеленоватое. Тварь, попав в это странное, замедлила движение, словно очутилась в какой-то жидкости, но продолжала лететь, распялив пасть и вооружившись длиннейшими когтями, готовясь бить и рвать.
– Кира!
Крик Тима прошёл мимо ушей.
Оцепенев от страха, она почувствовала, как лапы-конечности зазеркального ударили по плечам: тварь прыгнула так, чтобы удержаться на жертве. Как обезьяна. Девушка закричала от боли, когда когти твари впились в кожу, но одновременно заверещала и тварь. В сильном прыжке на жертву она всем брюхом ударилась о девушку, которая по инерции держала перед собой осиновый колышек и не только держала, но сжимала его изо всех сил, сама того не замечая.
Тяжесть повисшей на колышке твари заставила Киру, застонавшую уже от отвращения: из распяленной пасти зазеркального, заперхавшего кровавым кашлем, словно брызнуло смрадом гнили! – опустить отяжелевший колышек, и тварь соскользнула с деревяшки. Кира, сообразив, что происходит, ужаснулась: нельзя отпускать тварь – уйдёт или снова прыгнет! Она отшатнулась было с пути нового прыжка зазеркального… Тот выл, зажимая корявыми пальцами кровоточащую рану на животе и с ненавистью глядя на девушку. И вдруг поднял глаза – и завопил… Тонко и так пронзительно, что у Киры слёзы сами хлынули от боли…
Крик прервался вместе с новым лязганьем.
Стрела вонзилась в тварь, пригвоздив её к полу.
Тим медленно встал рядом с Кирой, сильно отодвинул её за себя, ближе к ошеломлённому Игорю, который явно с трудом стоял на ногах, а потом отобрал у неё колышек и шагнул к зазеркальному. Тот корчился на короткой металлической стреле, не в силах кричать: его пригвоздили к полу, пробив горло. Корчился и следил за приближением Тима выпученными кровавыми глазами, полными ужаса.
– Получи, тварь…
Без замаха Тим ударил острием колышка по голове зазеркального. Маленькое, но действенное оружие пробило голову твари легко и чуть вязко, словно мужчина ударил по куску замороженного, но начавшего оттаивать масла. Зазеркальный коротко вякнул. Кире, по спине которой будто провели ледяными пальцами, показалось – она слышала влажный перелом костей… А потом… Плоть зазеркального быстро ссохлась, а потом потемнела ещё больше и начала ссыпаться хлопьями сажи… К горкам сажи подошёл котёнок и зашипел на неё.
Кира чувствовала себя так, словно только рыдала: всухую, но тряслась от плача… И воздуха – вдохнуть хорошенько – не хватало.
Когда вокруг короткой стрелы (болт? – ненужно вспомнила Кира) осталось лишь пятно пепла, а осиновый колышек неуверенно упал рядом, Тим обернулся к ней и Игорю.
– Ну чё, естествоиспытатель? Не жалеешь, что эту дрянь прибили? – хрипловато спросил он у Игоря. И рассмеялся, снова нагнувшись и выдёргивая стрелу из пола. – Теперь можешь спать в своё удовольствие. И жить – тоже. А мы с Кирой пойдём наслаждаться вечеринкой. Кира!..
Держа в одной руке арбалет (теперь девушка убедилась, что это именно арбалет), другой он собственнически обнял Киру за плечи, а она обняла его за пояс. Чтобы плотно-плотно. Чтобы ближе к теплу и к силе. Чтобы ближе к любимому мужчине.
… Дмитрий, стоически заполночь ожидавший звонка из коттеджа Тима, приехал сразу и забрал своего приятеля к себе.
Вечеринка закончилась ближе к утру, несмотря на испуг гостей, вызванный странными и кошмарными звуками со второго этажа. Выход Тима с арбалетом и с Кирой вызвал торжествующий крик всех тех, кто любит красивые выходы. А Тим, как призналась себе Кира, был в этот момент похож на пьяного викинга, только что задравшего какую-нибудь чудовищную зверюгу из своих, викинговских легенд.
Гостям Тим объяснил происхождение жутких звуков очень просто: пора менять сантехническое оборудование в коттедже, так как старое орёт невозможно. Гости смеялись с облегчением, и только Леонтий, шагая следом сбоку, испытующе поглядывал на младшего брата, кажется вознамерившись узнать всё до мелочи: что же там было, на втором этаже.
