Текст книги "Зеркала (СИ)"
Автор книги: Джиллиан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)
21
В твоих руках спокойствие и сила -
Не отпускай, пожалуйста, любимый!
Так сердце обливается слезами…
А что же будет дальше в жизни с нами?
Иля
До самого дома они доехали уже в полном молчании. Неизвестно, что обдумывал Тим, но Кира («Как истинная женщина!» – посмеялась над собой) размышляла о Тиме. Ей понравилось, как он командовал ею, собираясь к Дмитрию. Но что это было? Преклонение перед светской женщиной, которой уж точно являлась Нина? Боязнь, как бы его невеста не ударила лицом в грязь – именно перед Ниной? Но, вспоминая, как он сам вёл себя перед женой Дмитрия, Кира мысленно пожимала плечами: не сказать бы, что он пресмыкался, угодничая перед этой… дамой. Держался учтиво, но впечатление осталось, что смотрел на неё чуть свысока.
Любопытство заставило спросить:
– А ты всегда в таком виде ездишь к Дмитрию?
– Нет.
– А почему тогда сегодня…
– Повод появился, – насмешливо сказал Тим. – Тебя ведь не заставишь все эти побрякушки надеть. Да и на что ты их наденешь? На свои футболки-джемпера? А тут хоть я посмотрел, как оно – на тебе. Кхм… Сердце порадовал, как сказал бы Лёня.
– А разве не… из-за Нины? – осторожно уточнила Кира.
– А что – Нина? Дмитрий с нею здесь давно. Одни из первых в посёлке. Меня она как облупленного знает. Когда года полтора назад меня трактор чуть не переехал, она вместе с Дмитрием меня врачевала. – Взглянув на ошарашенную Киру, он счёл нужным добавить: – Мы тогда улицу достраивали – тракторист напился и ни фига не видел, куда пёр. А я не понял, что он вусмерть… Спиной стоял. Не думал, что наедет.
Девушку передёрнуло от жути. Некоторое время она сидела, стараясь отогнать от себя, от внутреннего видения страшную картину сбитого с ног Тима, а потом, когда успокоилась, сообразила спросить другое:
– А Дмитрий… видел тату на спине?
Тим быстро взглянул на неё.
– Кира, ты не поняла, что мою «татушку» видишь только ты?
И остановил машину.
Сначала Кира сидела, думая, что он хочет поговорить с нею, но Тим обыденно сказал:
– Приехали. Посидим немного?
Выглянув в окно, девушка успела увидеть знакомые очертания дома, то и дело пропадающие в серых мохнатых вихрях и ровно падающем тяжёлом снеге. Чуть не сказала: «Лучше сразу домой!» Но вдруг представилось: ну, войдут они, к ним сразу бросятся Леонтий и тётя Соня, заболтают, задёргают. Не потому, что им скучно друг с другом, а потому, что хочется новостей. И согласилась:
– Посидим. Что же ты конкретно придумал с зазеркальным?
– Есть одна идея, – задумчиво сказал Тим. – В общем, я думаю так: надо бы завтра днём перевести Игоря к нам домой. Чтобы он у нас переночевал. – Тим замолчал, рассеянно всматриваясь в ветровое стекло, за которым уже ничего не было видно. – Чтобы попривык у нас… И поселим мы его в твою комнату. Там зеркал уже нет. И выдирать зеркало из ванной комнаты не придётся.
– Ты что? – возмутилась девушка. – А как же я? Где ночевать буду я?
– Кира, – не оглядываясь на неё, сказал Тим. – Я тебе предложение сделал? Ты мою тайну про змея знаешь? Единственная, причём, знаешь… И про гадание знаешь… Так что… Угадай с первого раза, где ты будешь ночевать? Правильно – у меня. Со мной.
– Но…
– Не обсуждается. – Он продолжал смотреть в стекло, и в свете время от времени пропадающего в метели фонаря то и дело вспыхивали смутные линии его лица. И напряжённые линии его ладоней на руле.
Скомандовать скомандовал. Но по этим рукам видно, что ожидает протеста.
Не пошевельнувшись, Кира смотрела даже не на мужчину, рядом с которым сидела, а именно на эти его руки. Туда, к Дмитрию, он ехал – в перчатках. Сейчас – без. Девушка смотрела на кожу этих ладоней с мягкими линиями вен, видными даже в сумраке тёмной машины, и чувствовала, как начинает улыбаться. Ей невероятно остро захотелось дотронуться до его ладоней, чтобы почувствовать их прохладу. Ощутить их постепенно возвращающееся тепло под своими пальцами. Захотелось погладить кожу его ладоней, а потом сунуть пальцы в рукав – туда, где рук Тима греть не надо… Она прикусила губу, сняла перчатку с правой руки и коснулась его кисти на руле. Он опустил глаза на движение, потом встретился с нею взглядом – она поспешно потупилась. Её пальцы медленно погладили его и правда холодную ладонь, скользнули с кончиков его пальцев на запястье, а потом протиснулись в рукав, как ей и хотелось. Здесь было не тепло – жарко. Удивлённая, Кира просунула пальцы дальше и замерла, наслаждаясь этим горячим прикосновением. Тим нагнулся, стараясь не потревожить это опасливое и нежное вторжение на свою «территорию», и осторожно поцеловал её в волосы… Девушка с облегчением подвинулась к нему ближе…
… Переодеваясь в своей комнате, Кира замерла у зеркала. Склонила голову, разглядывая вспухшие от поцелуев губы, которые сейчас непроизвольно складывались в счастливую улыбку. «И к какому выводу мы сегодня пришли? – с усмешкой подумала она. – Очень примитивному: когда Тим хочет от меня чего-то и приказывает, это что-то мне хочется и самой сделать! Только вот пока хозяйничать на равных побаиваюсь. Да и… Не так уж здесь я много пробыла, чтобы требовать от него… – Она задумалась, глядя себе в глаза. Мысли вдруг повернули в иное русло. – Зеркало… Так. Его принесли из другой комнаты. Интересно, а где зеркало из ванной комнаты? Или то, о котором Тим сказал, что оно отразилось в первом? А что, если…»
Быстро, на скорости переодевшись, Кира слетела в холл, где никого не было. Оставшийся дома Тим сидел в кабинете, а тётя Соня с Леонтием смотрели сериал, причём из открытой комнаты тёти Сони слышался её возмущённый голос. Прислушавшись, Кира усмехнулась: Леонтий комментировал происходящее на экране – да ещё как смачно комментировал!
Добежав до кабинета, тоже открытого, Кира стукнула по косяку.
– Заходи.
– Слушай, Тим, а ведь необязательно доставать зеркало там, где впервые на него посмотрел Игорь! – выпалила девушка. – Лишние хлопоты и трата времени!
– А что ты предлагаешь? – серьёзно спросил Тим.
– В твоём доме два зеркала, в которые смотрела я. Точней одно, в которое я смотрела. И второе, которое отразилось в первом. Но зазеркальный-то один и тот же!
– И что?
– Постой, мысль ускользнула, – расстроенно сказала Кира и, оглядевшись, присела рядом – в кресло напротив. – Была мысль, что зазеркальный может показаться в одном из твоих зеркал, но каким образом – я забыла.
– Я знаю, – задумчиво сказал Тим. Заметив её вопрошающий взгляд, объяснил: – Я знаю про зеркало в моём доме. Потому и решил пораньше перевезти Игоря к нам, что в доме есть эти зеркала. Но говорить пока об этом не буду. И ты не думай. Виталию Викторычу я уже позвонил, чтобы он туда не ехал. Ну, к этому… Анатолию Ильичу. То зеркало нам не нужно. Обойдёмся своими. Легко.
Почему-то она не совсем поверила ему. Причина, по которой он должен был перевезти Игоря, была несколько в другом. Для неё. Ей так захотелось в это поверить, особенно едва она вспомнила недавний эпизод с Леонтием: по возвращении она попала в его объятия – и какие холодные, колючие глаза были у Тима, когда он наблюдал эту неожиданно радостную встречу!
– Что у нас завтра? – спросила она, с трудом отвлекаясь от собственных мыслей, хотя поймала снова себя на том, что впервые ей самой хочется соблазнить мужчину. Вот этого, чьи сильные руки она разглядела только недавно и только сейчас начала примериваться к ним: каким оно будет – настоящее его объятие?
– Завтра у нас развлекуха, – ответил Тим, глядя в пространство перед собой. – Придётся потерпеть. Но, если не захочешь терпеть, можешь посидеть с тётей Соней. Она тоже такого не любит и уходит на второй этаж – там у неё одна комната наготове, с телевизором. И туда плохо доходит шум.
– Тогда почему ты хочешь привезти сюда Игоря именно завтра?
– Мне нужно, чтобы он устал…
Договорить Тим не успел – в кабинет ввалился радостный Леонтий.
– А вы чего тут сидите? Воркуете, голубки? Вернулись втихаря и думаете, мне неинтересно узнать, что там было? Кулаками хоть помахали?
Кира неудержимо улыбнулась.
– Помахали, Леонтий, – согласилась она. – И, честно говоря, весело было.
– Нда… Всё самое интересное младшему брательнику и достаётся, – пожаловался Леонтий. – Ничё. Завтра оторвусь. Завтра будет весело. Погуляем, а? Кира?
– Кире будет некогда, – почти безразлично сказал Тим. – У нас будет гость, и она с ним будет сидеть до конца вечеринки.
– И что? – не понял Леонтий. – Ты девуле так и не дашь повеселиться? – Дошло, встрепенулся. – Что за гость-то?
– Ты о нём знаешь. Игорь. Тот, чья аппаратура взорвалась в комнате. Ну, помнишь, мы вечером проводку чинили?
– А, тот, кого сегодня зазеркальный ваш порезал? Он же у Митьки!
– Сейчас – да. Завтра переедет к нам.
– А чего это – к нам? Боишься – снова понаедут? – насмешливо спросил Леонтий.
И Кира сразу тревожно взглянула на Тима: Леонтий вспомнил о том, как въехали в коттеджный посёлок люди Анатолия Ильича, чтобы похитить её.
– Нет, не боюсь, – спокойно сказал Тим. – Виталий Викторыч установил на тех воротах, да и на всех остальных, где пультовой охраны нет, камеры. Так что теперь можно не волноваться. Если появится кто чужой, ворота будут закрываться автоматически.
«Мой дом – моя крепость», – с облегчением вспомнила Кира.
– Хм… В карты этот Игорь играет, нет? А то с тобой не перекинешься, а ведь иной раз руки аж чешутся, – ухмыльнулся Леонтий.
– Боюсь, Игорь пока мелких предметов в руках держать не сможет, – сказал Тим. – У него кисти забинтованы.
– Лады, – пожал плечами Леонтий. – Да хоть лясы поточить со свежим человеком-то можно будет? Язык-то ему не порезали?
– Посмотрим. Но ты же хотел повеселиться на вечеринке.
– Одно другому не мешает, – самодовольно сказал Леонтий и поднялся. – Ну, ребятки, я дрыхнуть потопал. Всем – спокойной ноченьки!
После его ухода Тим и Кира сидели недолго. Тим рассказал, кто приезжает к нему на вечера. В основном молодёжь – сначала это были дети тех, кто однажды решил, что он, Тим, достоин стать хозяином коттеджного посёлка вместо проигравшегося владельца, из-за которого посёлок едва не прекратил своё существование. А потом начали наезжать и те, кого уже знакомые парни и девушки приглашали (с разрешения Тима). Чаще это их однокурсники – и не всегда из богатых семей. За выпивкой приходится следить, но не всегда получается. Хотя шампанского бывает много, но напиваться успевают из собственного привезённого питья. Тётя Соня не любит таких вечеринок только по одной причине – очень уж громко всё. Леонтий – отрывается на этих вечерах по полной. Молодёжь его воспринимает как чудаковатого старшего брата хозяина – и даже обожает за грубоватые причуды, а порой и выходки. Однажды было, что он не смог вовремя появиться на вечере из-за сильного снегопада, так молодёжь устроила набег на его участок. И, пусть молодые люди на его участке устроили всё, что угодно, но только не расчистку, сам Леонтий был доволен, что о нём не забыли.
Под конец Тимова рассказа Кира вовсю улыбалась. Ей почему-то и раньше казалось, что Леонтий будет везде принят хорошо… Правда, кольнула мысль: не будь его младший брат шишкой, принимали бы его хорошо на таких вечерах?..
– Ну, что? Пора на боковую, – встал Тим, зевая и потягиваясь.
Глядя на него, от души раздвинувшего руки со сжатыми кулаками, Кира сама чуть не зазевалась. И засмеялась. А потом вдруг задумалась.
– Тим…
– Что?
– Помнишь тот вечер, когда ты меня принёс в комнату?
– Ну, помню. И что?
– Я спросила, есть ли в комнате зеркала. Ты сказал, что одно завесил. А как ты догадался, что я боялась зеркал?
– А, ты про это… Когда мы со сторожем проходили по тому дому, куда ты приехала, зеркала были завешены. Твоя подруга завесила, видимо. У меня этот факт как-то сразу с нагаданным сошёлся. Ну, что будет девушка, которая давно себя не видела. Как вспомнил – так уже дома, в комнате, все зеркала тоже завесил – на всякий случай. Мало ли что с тобой.
– Понятно, – задумчиво сказала Кира и тоже встала.
Тим воспользовался этой задумчивостью и быстро поцеловал её, взлохматив волосы.
– По комнатам?
– Угу. Спокойной ночи!
С корзиной, в которой сладко спал Шустик, Кира поднялась к себе. Быстро приготовилась ко сну, сбегав в ванную комнату, где с огромным удовольствием сняла косметику и почистила зубы. Этот процесс, когда видишь себя – и не боишься, теперь стал и в самом деле доставлять огромную радость. Затем выключила торшер рядом с кроватью, натянула на себя одеяло – и закрыла глаза.
И все события долгого впечатляющего дня словно обрушились на неё. Голова странно отяжелела. А когда девушка попыталась открыть глаза, выяснилось, что потолок перед глазами криво-косо завертелся. И Кира поспешно зажмурилась снова.
Когда мутное ощущение головокружения прошло, девушка начала задрёмывать.
Но события дня оказались сильными. Внезапно она отчётливо вспомнила тот день, когда её вызвали в очередной раз и когда вызывавшим пришлось действовать силой.
Иногда её вызывали гадать с зеркалом день за днём – порой неделю подряд. Иногда будто забывали о ней на месяц, на два.
В тот раз о Кире забыли так надолго, что она начала слабо надеяться, что о ней забыли вообще. Прошло два месяца – тишина. Три – тишина. И, когда она поверила, что уж в четвёртый месяц она точно не будет нужна этим страшным людям, ей позвонили.
– Не пойду!
– Слушай, ты! Будешь упираться, тебе же хуже будет, – пригрозил светловолосый.
– Хуже, чем что?! – Вышла из себя она сразу. Слишком привыкла к мысли, что ужас закончился, что боли больше не будет. – Хуже того, что меня в очередной раз порежут, нет – ты скажи! Что?! Что?! Что может быть хуже этого?!
– Сестрёнка твоя в каком классе учится? – спокойно спросил светловолосый.
От неожиданности она осеклась. При чём тут сестрёнка?
– В девятом, – утверждающе ответил на собственный вопрос светловолосый. – А выглядит, как будто давно школу закончила. Фигуристая девка! Мужиков, наверное, ещё не пробовала, да? Свежачок!
– Не смей так говорить!
– А вот это уже только от тебя зависит. Буду я говорить о твоей сестрёнке или нет.
– Я… сейчас приеду.
И она приехала на ту чёртову квартиру. Из тех, что втихомолку сдают на несколько часов – частным образом. Сколько она их перевидала. И всё ей казалось, что, увидит кто, как она выходит из такой квартиры, сразу все подумают, что она какая-нибудь шлюха: а кто ещё ходит по съёмным на час квартирам? И вроде тогда она приготовилась ко всему. И вроде настроилась на всё. Но при виде двери, на которую кивнул светловолосый, что-то будто сломалось внутри. Она просто не решалась зайти.
– Долго ещё ждать? – тяжело спросил светловолосый.
– Пожалуйста, – прошептала Кира, затравленно глядя даже не на него, а на саму дверь. – Пожалуйста. Дайте мне привыкнуть к мысли, что туда надо войти. Пожалуйста…
– Ты зайди – и всё! – рявкнул светловолосый. – Будешь думать – ещё хуже будет!
– Ну, пожалуйста…
Но он уже не слушал. Теперь она обернулась к нему, непонимающе глядя, как он решительно идёт к ней, хватает её за руку, а в это время напарник распахивает дверь в страшную комнату с зеркалом. Она завизжала от ужаса, а светловолосый со всей дури толкнул её в спину. Ей повезло, что она только споткнулась, но не упала. Споткнулась, быстро взглянула вперёд – увидела собственные глаза, из которых словно выпрыгнул зазеркальный и, выбросив вперёд руки с когтями, ударил её по плечам. Это можно счесть за везение. И то потому, что Кира успела отвернуться. Но потом зазеркальный принялся орудовать ручищами быстро-быстро – и сумел-таки полоснуть пару раз по лицу, пока она вскидывала руки… А потом и по рукам… И по спине – когда отвернулась бежать!
… Кира сидела на краю постели и тяжело дышала, ярко, в красках вспоминая тот день. Очнувшаяся даже от той лёгкой дремоты, которая чуть вплывала сначала в сознание, пока она просто готовилась ко сну.
Именно тогда, после того как её отвезли близко к родительскому дому, она решилась бежать. И покончить с собой. Потому что безысходность была такая, что… Он поняла, что в следующий раз зазеркальная тварь её убьёт. Потому что, в отличие от своих мучителей Кира видела, какой та становится – всё более плотной и сильной. А умирать вот так – от когтей жуткой твари… Не хотелось. Показалось, легче самой распорядиться собственной жизнью.
Когда она позвонила Маше, бывшей коллеге и подруге, и спросила, не знает ли она, где можно спрятаться на время, та велела подождать, пока перезвонит кое-кому. И Кира сидела и ждала. А что ещё приходилось делать? Маша позвонила через полчаса. Её давняя знакомая, удачно вышедшая замуж, имела шикарную дачу в довольно известном коттеджном посёлке и согласилась, чтобы на какое-то время на даче этой поселилась Кира. Кажется, эта знакомая даже обрадовалась, потому что дача давно пустует, а теперь появится человек, который хоть немного обживёт дом.
… Посидев немного, Кира снова прилегла, накинула одеяло. Некоторое время смотрела на еле видные, бегучие по потолку странные и кривые полосы мутного света. Закрыла глаза – и её снова толкнули в спину.
Она вскочила от собственного крика.
Или ей показалось, что она закричала?
Осторожно встала и на подгибающихся ногах подошла к корзине. Шустик безмятежно спал. Так кричала она, или крик ей только приснился?
Вернулась к кровати. Постояла над нею, в темноте приглядываясь к ней. Сна – ни в одном глазу. Подошла к окну. Может, воздуха не хватает? В доме Тима топят так, как будто в каждой комнате своя большая русская печь. Кира осторожно открыла раму и высунулась прямо в метель. Её мгновенно обвеяло мокрым снегом, и, продышавшись крупными вдохами, девушка закрыла окно и снова подошла к кровати. Легла. Глаза открыты. Потом начала наваливаться дремотная тяжесть, и волей-неволей глаза пришлось закрыть. Сначала прислушивалась, потом не заметила, как вплыла в сон…
… Зазеркальный прыгнул ей на грудь – тяжело и больно и вцепился когтями в шею! Вцепился одной рукой, чтобы не трепыхалась! А второй принялся рвать-полосовать лицо! Рот наполнился сладкой кровью, тело горело, потому что Кира рвалась из-под жуткой тяжести и не могла вырваться… Как же она забыла! Вернули зеркальную дверцу! Она же разговаривала с Тимом, и он сказал…
В слезах, в ужасе она прыгнула с кровати и отбежала к двери. Широко раскрытые глаза болели от напряжения… Нет… Зеркальной дверцы, как и обещал Тим, ей так и не вернули. Шкаф был сплошь из полированных деталей… Кира машинально поднесла к лицу пальцы и не сразу, недоверчиво прикоснулась к коже… Сухо. Только криво вертикальные следы слёз.
Хватит!.. Сколько можно!
Она снова подошла к корзине и присела перед ней. Котёнок спал.
Тогда она встала, на ходу накидывая халат, и быстро вышла из комнаты. Ничего… Раз так получилось, она посидит в холле. Там не так страшно. А может, ещё и получится уснуть. Но по лестницам она бежала так, словно страшилась услышать, как за спиной раздастся скрежет когтей: это зазеркальный будет мчаться за нею, опираясь на руки, в которых не втягиваются когти…
Когда она добегала вторую лестницу вниз, навстречу метнулась плохо видимая фигура. От страха она только с трудом удержалась от крика. Инерции бега Кира не смогла утишить – и влетела в руки Тима. Он обнял её, а она плотно-плотно обняла его. Тёплый, настоящий, живой… Защитит!
– Ну, успокойся, успокойся, – зашептал он, поглаживая её по голове, перебирая волосы. – Сейчас всё станет спокойней… Кира, ты слышишь меня?
– Ага, – выдохнула она. – Только, Тим… Не отпускай меня, ладно? Пожалуйста! Не отпускай! – И затряслась в неминуемом плаче.
– Ещё чего выдумала, – тихо проворчал он, поворачиваясь вместе с нею. – А ну-ка… Хватит мне рубаху мочить, пошли.
Он взял её за руку и повёл. Она шла послушно.
Они прошли мимо кабинета, поднялись по другой лестнице на второй этаж и вошли в комнату, которой Кира до сих пор не видела. Просторная и пустая. Почти. В середине – только кровать, застеленная так, словно её готовили к выставке.
– Ч-что это? – заикаясь от уходящего плача, спросила девушка.
– Ну, я не хотел до завтра показывать, – вздохнул Тим. – Ну, а тут так обстоятельства сложились, что…
Он замолчал, глядя ей в глаза. Света они не включили, но фонарь на этой стороне дома оказался как раз напротив окна. И штор на окне нет.
Тим медленно поднял руку и погладил девушку по лицу. От короткой ласки она вздрогнула. Немного постояв, она нерешительно снова обняла его и со вздохом прильнула к его рту. Теперь-то она точно не одна.
