Текст книги "Блокнот (СИ)"
Автор книги: Drugogomira
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
Комнату окутала полная, мертвая тишина. Ни шороха. Ни вздоха. Она чувствует, что расслабиться ему не удается: наоборот, мышцы под ее пальцами напряжены. Он, кажется, и сам фактически не дышит. Почему? Может..? Внутренности словно пропустили через чертову мясорубку. Там, внутри, все полыхает адским огнем. В голове – каша и туман, в ушах – звон, перед глазами – пелена, темнота, вокруг – вакуум. Всё, что ей остается – постараться выдержать. Эти ощущения. Бегущий по телу ток. Напряженное, гнетущее молчание. Она продолжает. Она чувствует, каким тяжелым и вязким стал воздух.
«Ни вздоха – паутина может слететь».
Под ее теплыми ладонями тело горит, это выше его сил. Надо попросить ее остановиться и отправить спать. «Я тебя умоляю, прекрати. Пожалуйста…». Он не может даже звука произнести – в горле мгновенно пересохло. Внутри все поднимается на бунт против принципов и памяти. Дыхание сбивается, и он боится им себя выдать. Ему страшно пошевелиться. Вцепился пальцами в подушку и они уже онемели. Если она спустится ниже или поднимется к шейным позвонкам, он за себя не отвечает. Ксения сосредоточенно растирает правую сторону спины в месте ушиба. Эти осторожные, контролируемые вдохи и выдохи лишают легкие кислорода, ему хочется с шумом набрать полную грудь воздуха – и тогда он сдаст себя с потрохами. Врач стиснул зубы. Он самолично согласился на эту пытку. Хотел посмотреть, сможет ли выдержать.
Посмотрел.
«Нет!»
Он не придумал ничего лучше, чем сделать вид, что уснул. Имитация ровного дыхания, издевательство над собой, но он убедил ее.
Спустя какое-то время – вечные минуты – Юра почувствовал, как постепенно замедляются движения ее рук, прикосновения становятся все легче и легче. Он, наконец, слышит ее глубокий вдох, и он – как набат в этой звенящей тишине. Ксюша поправила одеяло, накрыв его им по плечи. Очень тихо выскользнула из комнаты. Зашла в свою, прикрыла дверь.
«А если бы….»
«Идиотка!» «Идиот…»
Они полночи слушали друг друга через стенку.
Он ворочался.
У нее до трех горел ночник.
Комментарий к Глава 8 // А если бы В общем...
слов и комментариев у меня нет к этой части...
Чем дальше все это заходит, тем им хуже
В тексте использован фрагмент композиции “Рассветы” группы Zemfira
====== Глава 9 // Слабо ======
Ксюша вошла в свою комнату на ногах, которых не чувствовала. Опустилась на кровать и сидела так неизвестно сколько, невидящим взглядом уставившись в зеркало напротив. Здесь, за закрытой дверью, можно позволить себе выдох. Её трясло, колотило, сердце выдавало, наверное, все 150 в минуту. Виски пульсировали, губы пересохли. Из зеркала на нее смотрел кто-то. И взгляд у этого кого-то был, пожалуй, безумный. Девушка прикрыла глаза, пытаясь успокоиться, унять дрожь, взять себя в руки. Дышать. Может, он все же придет? Она не могла сейчас ошибиться! Она не ошибается, эти разряды тока – их можно было увидеть там, в этой темноте. Они освещали комнату, как молнии в разгар страшной грозы. Висели в воздухе и его было страшно вдохнуть. Внутри все замерло, остановилось. Их разделяет одна очень условная стена и две очень условных двери. Нет, тихо, он, видимо, всё же спит. Она знала, что он не спит.
Через какое-то время она перестала ждать. Упала на кровать в чем была. Накрылась покрывалом с головой, подобрала под живот подушку и вцепилась в нее зубами. Нет, она не плакала. Тут, в этом деревянном доме, отличная слышимость. Ей хотелось стать никем. Её тут нет. Это не она. Это не с ней. Нет её. Нет. Пусть кто-нибудь выжжет ей нутро огнеметом, чтобы там совсем ничего не осталось. Совсем ничего. И даже пепла.
16 сентября, 02:33
Эти качели – они меня доканают!
Надо прекратить.
Я больше не могу.
Я кончусь.
Уже.
Ему от меня ничего не надо.
Мы просто друзья.
Мы друзья.
Новая заметка:
Не только идиот, но и трус.
Слабо второй раз в ту же воду, да?
– Как спина? – Ксюша хмуро помешивала ложечкой свой кофе: очень крепкий, назло ему. Он, правда, ничего не знал о том, что она бухнула в турку 5 ложек помола вместо трех, но ей от этой мелкой тайной мести было вроде легче.
– Знаешь, не болит! Спасибо. У тебя легкая рука, меня как-то сразу сморило.
«Ну да… сморило… Да»
«… еще и врун»
Прохладное сентябрьское утро на веранде. Легкая дымка окутывала яблони, спускалась с холма вниз, к озеру, до которого Юра успел еще раз пройтись перед завтраком, чтобы освежить взорванную ночью голову. Нельзя сказать, что помогло. Где та ниточка, за которую нужно потянуть, чтобы распутать этот чертов клубок из мыслей? Он ее потерял.
– Ну раз не болит, садись есть и поехали? Я вспомнила, мне еще финансовый отчет сегодня Льву на стол класть.
Двое завтракали в полной тишине, избегая поднимать друг на друга глаза.
«Она совершенно точно видит меня насквозь»
«Ему совершенно точно ничего от меня не нужно»
– Ксения…
Ксюша оторвалась от разглядывания клумбы с георгинами и мятой и перевела на врача равнодушный взгляд.
– Можешь соль подать? – ну хоть чем-то нарушить это неуютное молчание…
«А, нет, соль нужна…»
Девушка молча протянула врачу соль. Хотелось перевернуть солонку прямо над его тарелкой, чтобы всё туда разом и высыпалось. Приятного, как говорится, аппетита.
Юра решился повнимательнее взглянуть на управляющую. Что-то в ее движении ему не понравилось. Напряженное какое-то. Словно она хотела этой солонкой в голову ему запустить. Может, и по заслугам… Ксения встретила его взгляд с вызовом.
– У тебя все в порядке?
– В полном! Спасибо, что привез меня сюда. Здесь у тебя очень душевно. Мне всё… очень понравилось. Надо тоже свой угол завести.
– Приезжай. Дорогу ты теперь знаешь.
«Спасибо, но – нет»
Неопределенный взмах головой. То ли кивок, то ли отказ. Снова клумбу изучает. Она явно с утра не в настроении. И он, кажется, знает причину.
– Ксения…
– …
– Поехали?
– Да.
Музыка скрасила обоим 20 минут пути. Можно было делать вид, что слушаешь. Юра включил что-то глубокое и атмосферное. То ли трип-хоп, то ли эмбиент, то ли всё вместе. Ей, как обычно, нравилось. Он что из своего плейлиста ни выуди, ей всегда нравится. Ксения думала о том, что первое, чем она займется после планерки, – перевернет весь HeadHunter в поисках зама. Это должен быть обязательно мужчина. Наймет красивого и чуткого. Чтобы слушал ее, слышал и понимал. Будет проводить в его компании все время. Если Лев, конечно, еще не передумал. А то у него семь пятниц на неделе.
Никакого финансового отчета, разумеется, не было. Она его еще 3 дня назад сдала.
If my heart’s sinking
Then we’ll walk this waste land again
….
These colors in my head
You
Юра старался на дороге ни о чем вообще не думать, кроме самой дороги. Но мыслями постоянно возвращался в минувшую ночь, разбирая на атомы собственную реакцию. Очевидно, все дело банально в отсутствии в его жизни секса последние полгода. Тут кто хочешь озвереет. Осталось решить вопрос – и эта пытка закончится. Побудет по отношению к кому-нибудь сволочью, это он легко: могу, умею, практикую. К кому-нибудь, только не к ней.
Он чувствовал, что прямо сейчас они стоят над пропастью. Делать в нее шаг, сначала затаскивая её в постель, а потом отмораживаясь, значит предать все так старательно оберегаемое между ними.
Машина въехала на территорию отеля.
– Хороший альбом. Что за группа?
– Hælos. Я тебе пришлю, всё равно не запомнишь.
Ксюша кивнула.
– Смотри, пасут, – еще один кивок головы, уже в сторону главного входа. Там, делая вид, что заняты уборкой веранды, притормозили три горничных.
– Да плевать. Побереги свои расшатанные нервы, Ксения.
Юра остановил машину прямо напротив стайки уборщиц, вышел с тем же надменным выражением лица, что демонстрировал зрительницам накануне, обошел авто, открыл управляющей дверь, подал руку. Теплая. Она ему улыбнулась. Первая улыбка за все утро. Интересно, это ему или им? Взяла свою сумку и легким шагом направилась к домикам для персонала, чтобы уже через час приводить стафф в трепет своим строгим голосом и раздавать не терпящие возражений указания направо и налево.
Мало кто знал, какая она на самом деле. Он знал. Ко всему прочему, оказывается, еще и актриса.
Лев Глебович действительно заглянул на планерку, с удовлетворением отметил, что все присутствуют, и, не ходя вокруг да около, объявил собравшимся, что скоро в отеле появится новый сотрудник, который будет помогать Ксении Борисовне в ее нелегком бою. Проще говоря, заместитель управляющей.
– Симпапулька, в твоих интересах не затягивать. Жду кандидатов к вечеру. Займись.
– Да, Лев Глебович, – она займется. Она займется этим прямо сейчас.
Ох уж эти вопросительные взгляды менеджеров. Глаза отца. На планерке сотрудники не столько слушали ее, сколько пытались понять, что происходит между управляющей и врачом. Разумеется, весь отель гудел как пчелиный рой. А может и шипел, как серпентарий. Кто-то точно шипел. В здании не осталось ни одного человека, который бы не слышал о том, что Ксения Борисовна и Юрий Сергеевич провели вместе сутки. А что происходит? Да ничего! Ничего не происходит! Она злилась под этими взорами, на нее накатывало волнами. К концу планерки голос управляющей стал ледяным. Юра сидел в своей обычной позе, со сложенными на груди руками, спокойно встречая каждый направленный на него взгляд.
– Если вопросов больше нет, то всем спасибо, планерка окончена.
– Вопросы есть. Разве по уставу у нас здесь разрешены отношения между сотрудниками? – Регина язвительно улыбнулась, не сводя взгляда с управляющей. Ей нестерпимо хотелось уколоть девушку, и она не придумала ничего умнее, чем ляпнуть глупость во всеуслышание.
– О ком речь, Регина Марковна? – Ксения знала, о ком речь, но ей надо было убедиться.
– Ну как… о Вас с Юрием Сергеевичем…
– Моя личная жизнь Вас не касается! Как и личная жизнь нашего врача, – управляющая в ярости хлопнула ладонью по столу. – Штраф, треть зарплаты!
– Это еще за что?
– За распространение сплетен. Я Вас предупреждала несколько месяцев назад! Не делайте вид, что забыли!
Женщина поджала губы. Если она все верно помнит, то следующим этапом будет увольнение.
Ксюша смогла выдохнуть, лишь оставшись наедине с собой. Что бы Юра ни говорил, выносить это тяжело. Да пошли они все лесом! Руки потянулись к планшету, пальцы набили HeadHunter, набили LinkedIn. Девушка погрузилась в резюме, принципиально не открывая профайлы женщин. Вот такая дискриминация по половому признаку, да.
Спустя несколько часов, за которые она удивительным образом никому не понадобилась, Завгородняя вышла в полуфинал. Точнее, кандидаты, конечно, не она. Спустя еще десять минут в дальний ящик стола были убраны анкеты тех, кто так или иначе напоминал управляющей врача – цветом глаз или волос, скулами. Остались шатен и брюнет. У одного глаза зеленые, у другого – карие. Оба довольно привлекательны. Не женаты. Детей нет. Резюме очень убедительные.
Клин клином вышибают. Сделала скриншоты и отправила Юре:
12:12 От кого: Ксения: Кого выбрать?
12:13 От кого: Юра: А тебе какой больше нравится?
«ТЫ мне нравишься, дурак!»
12:20 От кого: Ксения: Оба хороши.
12:21 От кого: Юра: Ну, Александр этот вроде ничего, судя по резюме. Или ты там не зама себе выбираешь?
«Мистер Проницательность!»
12:25 От кого: Ксения: Как пойдёт) Спасибо за зама!
Спустя 2 часа управляющая положила резюме Льву на стол. Тот лишь мельком взглянул:
– Зови. Хоть пристроим тебя.
И контрольный в спину:
– Слышишь, Симпапулька, а что у тебя с Юрцом?
Ксения медленно развернулась:
– Ничего, Лев Глебович. У нас хорошие, дружеские отношения.
– То-то я смотрю, среди кандидатов женщин нет, – Федотов уставился на нее своим сканирующим взглядом. – Совпадение? Не думаю.
– У них самые внушительные… резюме.
– А. Ну иди. Собеседуй.
Она и отсобеседовала. По телефону. Про себя отмела того, у кого тембр голоса был похож на Юрин. Остался зеленоглазый шатен. Роман Евгеньевич Чижов. Немного куцая, конечно, фамилия, по сравнению с ее собственной, но ей за него замуж не идти и детей ему не рожать. 30 лет. Роману была назначена личная встреча завтра на 10 утра, сразу после планерки. Судя по всему, он был готов и этим вечером приехать.
18:15: (Медиафайл) От кого: Ксения: Финалист. Завтра собеседование
18:35 От кого: Юра: Удачи
18:40 От кого: Юра: У него взгляд женоненавистника
«Нормальный у него взгляд!»
18:42 От кого: Юра: Предыдущий был поинтереснее. Постарше, опыта побольше. Этот какой-то «зеленый»
«Уймись!»
18:43 От кого: Юра: А почему не женщина?
18:50 От кого: Ксения: Вроде бы ты хотел, чтобы я наладила свою личную жизнь?
Ровно в 21:00 Комиссарова стояла на пороге Ксюшиной комнаты с бутылкой вина. Она чувствовала, что подруге есть, что рассказать. Ксюша, в свою очередь, отменила традиционную вечернюю встречу с врачом, ссылаясь на то, что Юлька уже ревнует, и на свои муки совести по этому поводу. Написала простое сообщение, мол, «Извини, Юр, сегодня у меня свидание с Юлькой. Я ее последнее время вечно прокатываю. Хорошего вечера)». Прочитано. Ответа не последовало.
Знает он, о чем они там будут говорить. Они ему все кости перемоют. Чем больше врач думал о поведении управляющей, тем больше убеждался во внезапной своей догадке, что её симпатия носит не такой уж и дружеский характер. До минувшей ночи и сегодняшнего хмурого утра у него не было ни одного повода ее в этом подозревать. Слишком скованная, слишком тихо тогда было в комнате, слишком резкая перемена настроения с утра; солонкой этой чуть его не пришибла, среди стремительно подобранных кандидатов в замы – сплошь мужики, встречу отменила именно сегодня. Если он прав, а он, скорее всего, прав, то здесь, наверное, верным решением будет дать ей воздуха. Пусть найдет себе человека, который готов строить нормальные, полноценные, гармоничные отношения. Это – не он. В который уже раз за эти месяцы врач подумал о том, что он Ксении их дать не сможет. По меньшей мере нечестно, обнимая одну, думать о другой. Она все еще там – в его голове – неплохо себя чувствовала. Интересно, нашла себе кого-нибудь уже? Или все еще с Саней мутит? Две недели назад Алёнин портрет Юра нарисовать так и не смог. Рука сама потянулась к карандашу, когда его в очередной раз накрыло, но пальцы не слушались, что-то в нем протестовало, каждая нанесенная на бумагу черта лезвием зеркалила на сердце, и всё, что ему в результате удалось – глаза. Глаза он прорисовывал тщательно, с особым мазохизмом. Карандаш сломал, а рисунок так и остался валяться на столике: уничтожить рука не поднялась. К тому столику он больше не подходил.
«Только и инстинкты свои собственнические уйми тогда уж»
Это было сложнее. Всё, черт возьми, тут было сложно! Врач ощущал зарождение некоего неясного чувства где-то в самых потаённых уголках души. И это его пугало. Нет.
Сами собой одна за другой в памяти всплыли строчки песни, которую он когда-то любил:
You know I’m not one to break promises
I don’t want to hurt you, but I need to breathe.
At the end of it all, you’re still my best friend,
But there’s something inside that I need to release.
....
And it feels like I am just too close to love you.
There’s nothing I can really say.
I can’t lie no more,
I can’t hide no more, got to be true to myself.
And it feels like I am just too close to love you,
So I’ll be on my way.
You’ve given me more than I can return,
Yet there’s oh so much that you deserve.
There’s nothing to say, nothing to do.
I’ve nothing to give, I must live without you.
You know we’re heading separate ways
Юля устроилась на своем обычном месте на диванчике. Она была вся внимание, даже шутки шутить расхотелось. По Ксюшиному лицу было ясно, что ничем хорошим эта поездка не кончилась, иначе бы она светилась, как новогодняя иллюминация, а не встречала ее хмурая.
– Ничего не было.
– А я разве спрашивала? – Комиссарова удивленно приподняла брови.
– Да я тебе дверь открыла, ты стоишь, а в глазах только один вопрос. Вот, отвечаю.
– Я не пойму, Ксюх, разве был повод на что-то рассчитывать? Вы ж, типа, дружбаны такие…
Ксюша от слова «дружбаны» поморщилась: оно было ей неприятно.
– Был.
– Ты так и будешь ходить вокруг да около? Мне, между прочим, завтра вставать в 7 утра. Если из тебя все равно клещами не вытянешь ничего, я лучше спать пойду, – Юлька не на шутку завелась.
– Могло бы быть, Юль, только он не сделал ничего. Он себе спину повредил, я как дура поперлась в ночи к нему в комнату делать этот чертов массаж… Представляешь? Я тебе клянусь, я там чуть не умерла за эти 10 минут! Или сколько там, я не знаю... Я дышать разучилась, меня словно в цемент закатало… И он, главное… Ты делала когда-нибудь массаж человеку? Обычно же люди расслабляются. А он лежит в таком же оцепенении как и я. Вообще не дышит, не шевелится, ничего. Напряженный такой. А меня током шарашит. И знаешь, что он придумал? Сделал вид, что заснул! Как тебе нравится, а?
Юля смотрела на Завгороднюю не мигая, переваривая услышанное.
– А пониже не дотумкала то массаж начать делать?
– Юль, ты меня слышишь? У меня мозг парализовало и остальное вместе с ним!
– А утром?
– Да как ни в чем ни бывало. Сказал, что у меня рука легкая, сморило его.
– Вот козлина! Ой, извини… – Комиссарова вроде извинилась, но в то же время по глазам ее было видно, что о сказанном не жалеет ни капли.
– В общем, я решила – с меня хватит. Достали эти качели! Туда-сюда, туда-сюда! Буду устраивать личную жизнь.
– Давно пора. А то, чую, я скорее «Оскар» получу, чем ты мужика нормального найдешь. А с Юрой что?
– Не знаю я ничего. Друг он и правда очень хороший. Мечта, а не друг. Глупо, наверное, в моем возрасте разбрасываться людьми.
– Ах, ты ж старушка моя, посмотрите на неё! По-моему, глупо – это таким вот мазохизмом заниматься. Но – дело твоё.
Девушки говорили еще долго: Комиссарова отправилась спать лишь во втором часу ночи. Очередная пустая бутылка отправилась в мусорное ведро. Такими темпами и до алкоголизма недалеко. Последние встречи без вина у них не проходят. А главное – легче от него не становится.
17 сентября, 01:40
«Давай мы с тобой сыграем в прятки
И я тебя искать не буду
Я найду себе намного лучше»
Я найду себе совсем другого
Комментарий к Глава 9 // Слабо И как вы думаете, что тут у нас происходит с этими двумя?
Hælos https://music.yandex.ru/artist/3667141?playTrack=25715976&from=serp_autoplay
Цитата из песни в блокноте Ксении – почти в оригинале: «Прятки» (HammAli & Navai)
Песня, которую вспомнил Юра: Alex Clare – Too Close https://music.yandex.ru/album/440668/track/3918285
спасибо, jul_gv, за то, что ты его так чувствуешь :)
Перевод:
Ты ведь знаешь, я не из тех, что не сдерживают обещания.
Не хочу обижать тебя, но мне нужна свобода.
Однако несмотря ни на что ты остаешься моим лучшим другом.
И всё же есть кое-что, о чем мне нужно сказать...
<...>
Кажется, я слишком близок к тому, чтобы полюбить тебя,
Если честно, мне больше нечего сказать.
Я больше не в силах врать, больше не в силах прятаться,
Я должен быть верен себе.
Кажется, я слишком близок к тому, чтобы полюбить тебя,
Так что лучше я пойду своим путём...
Ты даешь мне больше, чем я могу вернуть,
А ведь ты заслуживаешь гораздо большего.
Мне нечего сказать, Ничего не поделать –
Мне нечего тебе дать. Я должен жить без тебя.
Знаешь, нам не по пути…
====== Глава 10 // Молодец ======
Роман Евгеньевич Чижов оказался прекрасным заместителем управляющего. Уже месяц как он занял свое место по правую руку от Ксении Борисовны Завгородней и чувствовал себя там расчудесно. Да и ей с ним было легко и приятно. Выходные как у людей – целых два в неделю. Уверенность, что в ее отсутствие в отеле все под контролем, что все будет сделано своевременно и на должном уровне, что он ее везде подстрахует. Просто подарочек, а не зам.
Роман блестяще прошел собеседование. Она очень хорошо помнит его появление. Планерка кончилась, менеджеры разбрелись – все, кроме Юры. Юра задержался. Он вроде хотел обсудить с ней новое медоборудование и что-то еще. Словно ему там, в ее кабинете, медом намазано. Утренний совместный кофе они в тот раз пропустили.
– Юр, у меня сейчас собеседование. Давай после встретимся в лобби и все обсудим, – управляющая мельком взглянула на часы. 09:55.
Врач поднял обе ладони в знак согласия.
– Ладно. Шустро ты за этот вопрос взялась. К чему такая спешка?
– Мне понравилось отдыхать… Давай спишемся.
Юра кивнул. Он чувствовал – она ему не напишет. Этот утренний кофе Ксения отменила сама. Прислала сообщение, что проспала. Избегает.
Мужчины столкнулись в дверях. Роман постучался и вошел, лучезарно им двоим улыбаясь. Юра замер на полпути к выходу. Так вот ты какой, цветочек аленькой. Вживую получше, конечно, чем на фотографии. Высокий такой гладковыбритый шкаф. Вместе они будут смотреться… забавно. Она ему до пупка то достанет, если их рядом поставить?
Врач сдержанно кивнул вошедшему. Перевёл взгляд на Ксению: на ее лице играла плохо контролируемая торжествующая улыбка. Да он готов был поклясться, что в эту самую минуту в мыслях она его уже приняла на работу.
– Роман Евгеньевич, здравствуйте. Проходите, пожалуйста, присаживайтесь, – а голос то какой сладкий. Такой, наверное, был у лисы в сказке про колобка: бедного сожрали и не подавились.
Юра попрощался и прикрыл за собой дверь.
Разумеется, Роман был принят. Теперь врачу и горничной приходилось делить Ксению не только между собой, но ещё и с ним. Утренний кофе случался через раз. Отношения управляющей и зама становились все теплее и теплее. У неё в глазах, когда она говорила с врачом о Романе, иногда появлялся характерный блеск: такой Юра по первой наблюдал, когда она смотрела на него, но постепенно перестал замечать. Он тогда объяснил все усталостью. Сначала в их разговорах она называла его Чижов, потом – Роман Евгеньевич, потом Роман, потом Рома. Потом зам стал Ромкой.
Было одновременно и интересно и немножечко... больно, что ли, наблюдать за тем, как что-то в ней неуловимо меняется. Врач списывал все на чувство собственничества, с которым решил как-то уже бороться.
Рома был забавный. Ксюше он напоминал медвежонка. Такой здоровый и такой... слегка неуклюжий. Смешной. Заботился о ней, чай в кабинет приносил и брал на себя решение самых неприятных задач, типа разборок с накосячившими подрядчиками, ведения проверок в отеле и все в таком духе. Все свои улыбки он обращал исключительно к ней одной, ни капли этого не смущаясь. На Юрия Сергеевича поглядывал косо, впрочем, тот отвечал ровно тем же. Ксения довольно быстро поставила заместителя перед фактом, что врач отеля – ее хороший друг, но это ситуацию не изменило. Стоило Роману заметить их вместе, у него сразу появлялись какие-то срочные вопросы, которые он сам никак не мог решить. Юра злился: она всегда уходила, бросая на него виноватый взгляд, в котором вместе с тем читалось: «Ничего не поделаешь».
Роман и Юра совсем не похожи. Ее зам был шатеном с зелёными глазами, очень мягкий, очень податливый. Юра – это Юра. Совсем не похожи. Общего между ними – только место работы.
Она ничего особенного, уникального к нему не чувствовала. Да, интерес, да, немножко эндорфинов в кровь, да, благодарность за помощь и поддержку. Ну, и это уже немало. Как говорится, стерпится – слюбится. Он был действительно довольно привлекателен, с ним она стала спокойнее, в его компании было приятно, он даже с Региной нашёл общий язык, оградив Завгороднюю от вечных перепалок с шеф-поваром. В общем, теперь у управляющей появилась ещё одна стена, за которой она пыталась спрятаться.
От себя самой.
Пыталась вытеснить этим общением что-то тяжелое из области грудной клетки, с помощью Ромы разобрать там завалы. В час по чайной ложке, но дело двигалось.
Спустя примерно месяц Чижов начал свои осторожные подкаты. И, надо сказать, Ксения была к ним готова. В отличие от Юры, по лицу которого совершенно ничего никогда нельзя было понять, этого можно было читать, как открытую книгу. Она решила, что когда настанет момент – ответит. Это было, конечно, где-то и нечестно, с учетом того, что ничего сверхъестественного она не чувствовала, но кто сказал, что у зама на уме что-то серьёзное? Клин же клином вышибают, верно?
– Юрий Сергеевич, я знаю, что Вы меня сейчас пошлете, говорят, еще никому не удалось, но я все же попробую, я бесстрашная. Хочу пригласить Вас на ужин… – врач отвлекся от своего журнала и медленно поднял глаза: кто это тут у нас такой наглый?
Перед ним, лишь самую малость смущаясь, стояла маленькая зеленоглазая блондинка в форме сотрудницы SPA-зоны. Довольно миловидная, хрупкая девушка. Просто ангелочек в ореоле светлых кудряшек. В руках она держала какой-то клочок бумаги. «Видимо, и номер свой сразу решила оставить». Стремительный взгляд снизу вверх, перевел глаза на бейдж: Marina.
«Ну раз ты бесстрашная, сама виновата»
– Марина, а Вам никто не говорил, что мужчине нужно позволить самому сделать первый шаг?
– Дождешься от Вас! Я и так месяц решалась подойти.
Врач ухмыльнулся.
– Вы прямолинейная. Прямо с плеча рубите.
– Я вообще интересная, Юрий Сергеевич. Ну так как насчет ужина?
Юра откинулся на спинку кресла и уже совершенно открыто и не торопясь по второму кругу прошелся по девушке взглядом сверху вниз. Чтобы она уж наверняка понимала, во что ввязывается.
«Сойдёт»
– Давайте. Сегодня вечером я свободен.
– Тогда… вот мой телефон. Напишете? – блондинка аккуратно положила бумажку на стол. Юра краем глаза посмотрел на номер и лениво кивнул.
– До вечера, Юрий Сергеевич.
– До вечера…
Завгородняя была готова поклясться, что видела на его лице самодовольную ухмылку, а на лице удаляющейся от столика сотрудницы SPA – ничем не прикрытое торжество. Еще бы, ей удалось то, что здесь не удавалось еще никому: всучить врачу свой контакт. Мимо управляющей та прошла с высоко вздернутой головой. Отважная девочка… Провернула прям под самым носом Ксении Борисовны, про которую тут все говорят, что она с врачом спит.
– Удачная рыбалка?
– Представляешь, такая наглая, я аж опешил! Ни здрасьте, ничего. Сразу с места в карьер. Пригласила поужинать сегодня.
– А ты что?
– Оторопел и согласился.
«Вот как…»
–Ты же вроде говорил, что не готов к отношениям? Уже готов?
– Нет, не готов. Это другое, Ксения.
«Очень интересно, какое «другое»!?»
– А, то есть, хочешь сказать, собираешься вот так взять и воспользоваться ни в чем не повинным созданием?
– А у меня что, на лице написано, что я порядочный человек? Я же тебя предупреждал, что не тот, за кого перед тобой себя выдаю. Вон он я – уж такой, какой есть.
– Мне то можешь не рассказывать… Я тебя насквозь вижу.
– Да? И что же, интересно, ты такого видишь, позволь поинтересоваться? – Юра прищурился, не сводя с нее глаз.
– Я знаю, какой ты. А сейчас – тебе просто скучно. Но в твои личные дела я лезть не буду, конечно. Дело твое. Девочку только жаль.
«Значит, я был прав, что не тронул ее тогда»
– Что такое, Ксения? Мне кажется, или я слышу нотки ревности в твоем голосе? – врач сложил руки на груди, не в состоянии контролировать растягивающиеся в ухмылке губы. Нет, правда, это было выше его сил: они сами ползли в стороны, как он ни пытался сохранять серьезное выражение лица. Сейчас ему ее внезапная реакция льстила.
– Я уже оставила свои тщетные надежды, Юра, – Ксюша усмехнулась, – Просто дружить с тобой – безопаснее, нервы целее.
Ухмылка как появилась, так и сползла медленно с его лица. Это было слишком в лоб даже для неё. Он никак не мог сообразить, она сейчас шутит или на полном серьезе прямым текстом подтверждает его догадки.
– Ксения…
– Расслабься. Что-то сегодня с твоим чувством юмора… Желаю приятно провести время.
«А сама то!»
– И я тебе.
– Не поняла…
– Ну, как я посмотрю, у тебя с твоим замом хорошо продвигается? Впрочем, бьюсь об заклад, сдашься ты не раньше, чем еще через месяц. Готов даже поставить на это 100 евро. А вот, кстати, и он…
«… как всегда вовремя»
«Ах, вот как!?»
– Ксения Борисовна, там на кухне проблемы. Регина Марковна утверждает, что ей привезли какую-то «не такую» мраморную говядину. Скандалит с поставщиком.
«…ты бы придумал что-нибудь поубедительнее»
– Иду, Роман. Юра, считай, ты проиграл.
«Считай, ты проиграл». Эта ее брошенная напоследок фраза никак не шла из головы. Пока у Ксении не заходило с этим типом дальше милых улыбок и чаев в перерывах, врач чувствовал себя как-то спокойнее, хоть и злился, когда Роман её у него отнимал, прикрываясь какой-то ерундой. У них и так стало в разы меньше времени на общение. Она что, собирается начать со своим замом отношения назло ему? Или он ей и правда нравится и просто так совпало? Или между ними уже что-то есть, но она не рассказывает? Или ему сегодня померещилась ее ревность? Или что вообще происходит?
«И почему я вообще думаю об этом уже два часа?»
Пальцы нащупали в кармане брюк бумажку с телефоном той борзой девчонки из SPA. Нет, никому звонить/писать он не станет. Минутная слабость. Она миленькая, конечно, но Ксения права – вот так пользоваться человеком потому, что просто захотелось выпустить пар, довольно низко. Хотя когда эта Марина так нагло и уверенно на него смотрела, ему показалось – ну а почему нет? Все же нет. Он, конечно, измучился уже, гормоны то играют, но – нет. Юра мог использовать людей в своих целях, и делал это даже мастерски, но его не грызла совесть, потому что такой подход никогда не касался личного. Таким образом он обычно решал какие-то свои рабочие вопросы, двигался вперед по карьерной лестнице, добивался определенных жизненных целей. Никто не был в обиде. Он пользовался ими, они – им. Так в этом мире дела и делаются. Ничего личного. Хочешь жить – умей вертеться.
То есть, Ксения ему прямым текстом сказала, что у нее с этим шкафом или уже что-то есть или вот-вот начнется. И еще одну вещь она ему, кажется, прямым текстом сказала. «Я уже оставила свои тщетные надежды. Просто дружить с тобой – безопаснее, нервы целее». И ведь по тону ее совершенно неясно, она и правда шутила или хотела что-то до него донести.
Юра перестал крутиться в рабочем кресле, запустил пальцы в волосы. Подумал об Алёне. Мысли эти должны были, но внезапно никак не отозвались внутри. Воспроизвел в памяти мельчайшие черты ее лица и смех. Ничего. Представил ее спящей. Нет. Представил её со своим другом. Не то. Представил, как они кувыркаются в постели, а потом она встречает его ночью и как ни в чем не бывало целует в губы. Вот на этом месте немного совсем кольнуло. «Твою же ж!». Освобождение…
«Твою!»
Рука потянулась к смартфону.
18:11 Кому: Ксения: Давай, может, поужинаем сегодня?
18:15 Кому: Юра: В тебя влезет два ужина сразу?
18:16 Кому: Ксения: Переедать на ночь вредно. Я планирую только один.
