Текст книги "Блокнот (СИ)"
Автор книги: Drugogomira
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
В первый же день врач почувствовал в ней родственную душу, нашел ее забавной и думал, у них получится выстроить дружеское общение.
На второй поймал себя на том, что сидит с «Цезарем» на холодной лавке, чтобы всучить его ей. Такой номер до этого он вытворял только раз. Она, не предпринимая ни малейших усилий, залезла ему в нутро. Он сам виноват – растерялся, впустил, рассказал.
На третий день она там, внутри, обустроилась.
На четвертый ему уже было тошно от себя самого. Он набирал ей смешные сообщения, стирал и писал что-то про Льва Глебовича. Получая в ответ неизменное: «Я поняла, спасибо».
На пятый понял, что ведет себя как мудак, что наверняка обидел её, но продолжал гнуть про Льва Глебовича.
На шестой почувствовал, что ему невыносимо скучно тут одному, и что единственного человека, с которым действительно интересно и хочется общаться, он оттолкнул сам.
Она слишком хорошая, он не хочет кормить её пустыми обещаниями.
Он словно подсел на дозу.
На седьмой он сдался.
Вот она сидит и тыкает ложкой в свой чай. Судя по всему, зеленый. Судя по всему, скучает. В отеле сегодня затишье. Возможно – перед бурей. Он ничего не знает о том, что здесь планируется в ближайшее время. У него – обед. Юра встает, оставляя на столике свой журнал, и приближается к ней со спины. Она не видит его. Ему нравится так возникать из ниоткуда. Как правило, в такой момент на лицах у людей отображается много всего интересного.
– Ксения, как вы себя чувствуете? Меж лопаток не припекает?
Управляющая вздрагивает, перестает насиловать чаинки, откладывает ложку. Поворачивается к нему и говорит:
– Вы меня напугали, – взгляд у неё сегодня тяжелый. – Вам скучно?
– Простите. Подошел сообщить, что вон тот мужчина, кажется, сейчас прожжёт в Вас дыру. Не оборачивайтесь, у него взгляд как у Медузы Горгоны. Застынете ещё. Даже я буду тут бессилен.
Ксения почувствовала пробежавший по спине холодок. Зачем он обращает ее внимание на то, что кто-то ей интересуется?
– Знаете, у меня уже выработался иммунитет.
– Вам что же, совсем не интересно взглянуть на человека, который, кажется, готов Вас съесть? Ну же, Ксения, не в одной же работе счастье. Гармония в личной жизни полезна для здоровья.
– То-то я смотрю, Вы так и пышете здоровьем! Богатая личная жизнь?
– Упаси господь. С меня хватит. Я сейчас говорю про гармоничные отношения.
– И давно с Вас хватит?
«Опять эта её прямота. Может, оно даже к лучшему?».
– Полгода как. Я переоценил её чувства. Она как-то позвонила мне пьяная и в подробностях доложила, что совсем не скучает с моим другом, пока я с утра до ночи на работе торчу, чтобы она ни в чем себе не отказывала... С тех пор у меня нет друзей.
Юрий помолчал немного:
– Ксения, никогда не наделяйте человека чертами, достоинствами и эмоциями, которых в нем нет, просто потому, что Вам хочется, чтобы он ими обладал. Это тупиковый путь.
«О ком это он? Он о себе говорит… Или обо мне?»
– Мне жаль, что Ваши отношения не сложились… («Нет, вовсе нет»!)
– Ксения, может на «ты?». А то мы такие душещипательные беседы ведём, у меня диссонанс в голове.
Ксюша помедлила немного, но всё же кивнула. Этот разговор… внутри всё переворачивалось. Она чувствовала, что он говорит ей это всё не просто так.
– Тут не о чем жалеть. Я рад, что не успел жениться. Хотя собирался, уже и кольцо присмотрел, – врач нахмурился, вспоминая о чем-то своем. Меж бровями пролегла глубокая складка. «Идиот ты всё же, Юра». Продолжил: – Но желания строить новые отношения на руинах старых пока как-то не возникает. Одному хорошо. Спокойно. Можно заняться действительно важными вещами. Например, носки закидывать на люстру.
– Вы... Ты не похож на человека, который украшает люстру носками, – она улыбнулась, представив себе эту картину, хотя от только что услышанного хотелось плакать.
– Ничего ты обо мне не знаешь. И ни к чему. Я вовсе не тот, за кого себя перед тобой выдаю.
– А какой?
– Закрытый. Избегаю лишних контактов с людьми. С некоторых пор никому не доверяю. Ещё у меня есть отвратительная привычка всегда говорить правду, какой бы неприятной она ни была даже для меня самого. Вот, например: мне не нужны серьезные отношения. Я сыт ими по горло. Сейчас хочется просто легкого общения, как с тобой.
«Значит, не нужны…»
– Ты не только мастер комплимента, но и мастер маскировки, – управляющая вспомнила про «тусклый цвет лица». Ей хотелось уйти, спрятаться, переварить услышанное. Хотелось протянуть руку и поправить ворот рубашки. Хотелось обнять «С ума сошла!?». Она сидела и ждала. Значит, легкое общение? Девушка посмотрела на него.
«Добро пожаловать во френдзону, Завгородняя. Устраивайся»
Может, рано или поздно ей удастся убедить врача, что он ошибается? Клин клином вышибают.
«Он ошибается!»
– Мне здесь действительно не хватает друзей. Ты был прав, когда сказал, что я одна против всех. Часто именно так я себя и чувствую. Так что твоя поддержка была очень кстати, и, надо сказать…, без твоих язвительных шуточек скучно.
«Куда тебя несёт? Не слишком ли откровенно?»
– Дружбу, поддержку и все, что к этому причитается, я могу тебе обещать. Но хочу предупредить, что могу быть резким, могу быть слишком прямолинейным, рубить с плеча. Так что ты еще подумай, с кем связываешься.
Девушка усмехнулась.
– И ты подумай. Сейчас слухи поползут, оно тебе надо? Персоналу дай повод что-нибудь перетереть. Подожди денёк – они нас с тобой поженят.
– Они уже думают, что цвет моей рубашки отражает мою ориентацию. Мне всегда было все равно, кто что обо мне говорит. Очень удобно, и тебе советую.
Новая заметка:
Зачем я в это ввязался?
23 июня, 23:15
Не хочет мной пользоваться, значит.
Как благородно…
Завгородняя с бутылкой вина ломилась в дверь рыжей. Она знала, что та сейчас откроет и скажет:
– Ты время видела?
Да видела она время, видела. Полночь. Вставать через 6 часов. Ей нужно минут 30. Выговориться. Посоветоваться. Она не задержится надолго. Есть шанс, что Юлька еще не спит.
Соседняя дверь открылась и из проёма высунулась взъерошенная голова шеф-повара. Регина хмуро посмотрела на управляющую, закатила глаза, в которых читалось: «Женский алкоголизм не излечим», и захлопнула дверь.
Юлька открыла.
– Ты время видела? Ууууууу… Проходи, подруга. Что на этот раз? Не пишет, не спасает? Да забей ты на него.
– Юлька, ты когда-нибудь была во френдзоне?
– Ну, было дело… Мне было 18, ему 20. Я отдавала ему деньги на свои институтские обеды. Он брал, падла. Потом познакомился с одной шваброй и слился. А к чему вопрос?
– И каково это – там?
– Во френдзоне? Неуютно, больно и очень наивно. Всё на что-то надеешься, думаешь, что сможешь достучаться, доказать, что его счастье – у него под носом, ждёшь, что он прозреет и увидит, а по факту… Мной просто пользовались, а я была слепа в свои 18. В общем, Ксюх, не советую.
Ксюша разливала вино по бокалам. Каждое слово Комиссаровой вклинивалось топором куда-то промеж лопаток.
– А он какие-то намеки делал?
– Вообще никаких, Ксюх, но это я сейчас понимаю, спустя столько лет, с высоты своего опыта, так сказать. А тогда мне казалось, что вот он в очередной раз подошел ко мне – это уже намек. Ты что, считаешь, что оказалась во френдзоне?
– Типа того. Мы с Юрой сегодня поговорили. По душам. Я даже не ожидала. Я вообще уже ничего от него не ждала. Рассказал мне, что чуть не женился полгода назад. В последний момент узнал от девушки, что она ему изменяет. С другом. Представляешь? Сама рассказала – напилась и позвонила. И, в общем, не готов он в каким-то серьезным отношениям.
– С «Юрой», значит? Ты хочешь сказать, что он вот так подошел и вывалил на тебя вот это всё, как на духу?
– Ну, если в общем и целом, то да. Но у меня не было ощущения, что он на меня «вывалил». Как-то естественно всё получилось, по ходу разговора. Вообще, если честно, это я спросила про личную жизнь. Сам и не рассказал бы.
– А каких отношений он хочет, не сказал? Легких? Ну там, дружеский секс, например? Знаешь, бывает такое, и нередко… Чисто помочь друг другу по дружбе…
– Комиссарова, ты что, издеваешься? Какой дружеский секс? Какой «помочь»? Он меня уже неделю не трогает, и спасибо ему на этом. Я вообще не понимаю, раскусил он меня или нет. Судя по тому, что еще он говорил, похоже на то.
– А что еще он говорил?
– «Никогда не наделяйте человека чертами, достоинствами и эмоциями, которых в нем нет, просто потому, что Вам хочется, чтобы он ими обладал. Это тупиковый путь».
– Твою мыыыышь… Наш врач не так прост…
– А я тебе о чём…
– Ну всё же, знаешь, это другое. Если он до сих пор не оклемался от тех отношений, и сейчас ему ничего не нужно, это не значит, что не будет нужно потом. И хорошо, что он прямо тебе об этом сказал. Но мучиться ли в ожидании, когда у него появится настроение, решать тебе. Вы теперь что, типа друзья?
– Мы вроде как подписали пакт о ненападении…
– О чем?
– О дружбе. Он сказал, ему нравится наше легкое общение. Честно говоря, мне тоже. С ним интересно. Хорошо. Спокойно и в то же время – весело. «И я его, черт возьми, хочу», – Завгородняя прикусила губу, поймав себя на непрошенной мысли. Она её ошпарила. Горячая волна ударила в голову и накрыла всё тело.
– Ну тогда, может, пусть всё идёт, как идёт? – Комиссарова почесала коленку. – Окажись я на твоём месте – к счастью, я не на твоём, – я бы танцевала сейчас босая в своем номере с вот этой самой бутылкой вина под «Океан Эльзы». Хлестала бы прямо из горла.
Ксюша горько усмехнулась.
– А вот и не смейся, давай, вставай… Потерпят соседи пять минут, – рыжая потянулась за телефоном и врубила музыку, – а тебе полегчает.
Хто ти є? Ти взяла моє життя. [Кто же ты? Ты забрала мою жизнь]
І не віддала [И не вернула]
Хто ти є? Ти випила мою кров [Кто же ты? Ты выпила мою кровь]
І п’яною впала [И пьяной упала]
Твої очі, кличуть, хочуть мене [Твои глаза манят, жаждут меня]
Ведуть за собою [Ведут за собою]
Хто ти є? Ким би не була ти [Кто же ты? Кем бы ты ни была]
Я не здамся без бою! [Я не сдамся без боя]
Я не здамся без бою! [Я не сдамся без боя]
Тишину ночи нарушил знакомый гитарный бой. Кто-то из соседей. Нашли время... Врач вслушался. «... Ведуть за собою». Он знал эту песню наизусть. «Хто ти є? Ким би не була ти – Я не здамся без бою!»
Комментарий к Глава 5 // Ничего ты обо мне не знаешь Добро пожаловать во френдзону 💔
Поделитесь со мной мыслями по этому поводу? Кто-нибудь попадал? Как себя чувствовали в ней?
Без бою: https://music.yandex.ru/album/4056452/track/24889137
https://youtu.be/bbkEVJgrBUs
====== Глава 6 // Друзья ======
У Завгородней теперь другая жизнь. Каждое новое утро – хмурое ли или солнечное – начинается с утреннего кофе в компании Юры. Каждый вечер заканчивается очередной записью в блокноте и неизменным смс с пожеланием доброй ночи. Количество сообщений, пересылаемых друг другу в течение дня, растет, кажется, в геометрической прогрессии. За несколько месяцев они стали очень близки. Друзья.
Никто вокруг в их дружбу не верит. Где это видано – два взрослых привлекательных человека – и дружат? Хотя, если он не по девочкам, то ничего удивительного… За их спинами перешептывались, на них кивали, смотрели косо. В глазах сотрудников управляющая видела сочувствие. Отель целыми днями занимался гаданием на кофейной гуще и делал ставки на эту странную парочку. Ксюша реагировала на это болезненно, немного успокаивало её лишь отношение к сплетням Юры. Он был непробиваемой стеной, за которой она уже привыкла находиться:
– Не отравляй себе день, – вот, что он обычно говорил. Или вот еще вариант: «Перебесятся».
Она честно пыталась не обращать внимание. Но кончилось всё же тем, что управляющая вызвала к себе менеджеров департаментов по одному и довольно холодным тоном – научилась у врача – попросила их донести до сведения сотрудников, что если еще хоть раз до её ушей дойдут любого рода сплетни, оштрафован на треть зарплаты будет не только сотрудник, которого она на этом поймает, но и весь его департамент, включая самих менеджеров. Поймает на том же второй раз – уволит.
Теперь подчиненные старательно отводили взгляды, когда пересекались с ней в помещениях. Девушка знала, что перетирание косточек продолжается, но она хотя бы этого всего не слышала. Совсем совесть потеряли!
Единственные два человека, знавшие всю правду об этих отношениях, – Юлька и Борис Леонидович: оба безоговорочно верили девушке. Отец как-то отловил дочь в коридоре и спросил в лоб:
– Доча, что у тебя с этим врачом?
– Ничего, па, мы просто друзья, – она смотрела открыто, не отводя взгляд.
Он по её тону понял – правду говорит. «Жаль», – мелькнуло в отцовской голове. Борис Леонидович чувствовал людей. И Юрий Сергеевич ему нравился. Никогда не откажет в помощи, всех его шалопаев принимает у себя без вопросов, хотя и предупреждал в первый свой день, что толпы в его кабинете ему не нужны. Шутки смешные шутит. Да и дочь с ним так тепло общается. Значит, человек он хороший. А вот Валентина в «эту байку» верить отказалась. Сказала ему: «Помяни мое слово, она с ним еще наплачется».
Что до Юльки, та и ревновала, и сочувствовала Ксюше одновременно. Она понимала, что подруга – не без ее усилий – попала в западню, из которой не хочет выбираться. Ей там, в западне этой, было хорошо. Нет, Ксюхе там было плохо, но она не была готова отказываться от этого общения. Она так и говорила Комиссаровой: «Нет!». Она стала зависима. Стоило врачу уехать куда-то, например, в свой выходной, Завгороднюю накрывала тоска. Девушка не выпускала из рук телефон. И по лицу ее всегда было понятно, кому она отвечает на сообщение.
Юра, бывало, звал её составить ему компанию, но неизменно ответом ему было отрицательное качание головой. Выходных Ксения позволить себе не могла. У нее не было зама. Он кипятился, хмурил брови и раз за разом говорил, что выходные должны быть, что она себя угробит на этой чертовой работе, и что лучше горничной, но с законным отдыхом, чем управляющей, но вот так. В такие моменты Ксюша обычно смотрела куда-нибудь в сторону. Она знала, что он прав, она не помнит, когда отдыхала, но страх, что в ее отсутствие в отеле что-то случится, страх, что она лишится своего места, заикнись Льву о заме или выходных, был сильнее. Федотова все устраивало. Она буквально слышала в голове его недовольное: «Не справляешься? И катись тогда отсюда, найду того, кто справляется». Но самым сильным был страх, будучи уволенной, потерять контакт с ним.
Страх во мне оставляет следы.
Я думал, что страх – это просто слова…
Друг из него был хороший.
Подруга из нее была хорошая. По вечерам они играли в шахматы в его кабинете, и, надо сказать, врач нередко проигрывал. Гуляли по территории, гоняли чай в лобби. Она могла молча выслушать, когда надо, а когда надо – дать единственно верный совет; могла развеселить одним только выражением своего лица или просто побыть рядом в конце напряженного рабочего дня. У них, как выяснилось, и музыкальные вкусы совпадали, поэтому помимо сообщений ни о чем они перекидывались ссылками на разные композиции. «Послушай». Иногда по вечерам сидели на лавочке, разделив одни наушники на двоих. Она его «лечила», сама об этом не догадываясь. Он стал чаще улыбаться.
Ему нравилось наблюдать за тем, как она, такая маленькая, «раскидывает» рабочие задачи и проблемы направо и налево. Он не переставал удивляться. По сравнению с ее работой его работа была совсем не пыльной. Иногда, в каких-то тяжелых случаях, она приходила за советом или поддержкой к нему. И всегда их получала, как он ей тогда пообещал.
Ему просто нравилось за ней наблюдать. Ходячая харизма.
С ней было хорошо, интересно, уютно, легко. И спокойно. Иногда. Чаще, честно говоря, нет.
Она часто продолжала за него фразы, каждый раз вгоняя этим в ступор. В конце концов Юра стал думать, что она видит его насквозь. Это ему не то чтобы нравилось. Были вещи, которые ему хотелось бы от нее утаить. Он же сам! Сам предложил ей дружбу, и она не давала ему ни одного повода думать, что в этой сделке её что-то не устраивает. Ни взгляда, ни слова, ни намёка, ни лишнего касания – никаких двусмысленностей. Тут всё ясно. А вот своё отношение к их дружбе врач понять не мог никак. В её присутствии полные штили внутри сменялись бурями – туда-сюда, туда-сюда. Он потихоньку привык к этому своему странному состоянию и начал принимать его как данное.
Склонностей к мазохизму Юра ранее за собой не замечал.
Врач часто ловил на ней мужские взгляды и всегда – всегда! – пытался обратить на это ее внимание. Зачем? Ему нравилось наблюдать за ее реакцией. Он хотел увидеть реакцию. Каждый раз она лишь отмахивалась от него смущенно. Ей было не интересно. И это почему-то его успокаивало. Но при этом (что было очень странно при данных обстоятельствах и никак не соотносилось с желанием не увидеть реакции) он хотел, чтобы кто-нибудь, наконец, её «увёл». Он бы тогда, наверное, все-таки угомонился.
Он же тоже человек. Со вполне себе традиционной ориентацией, кто бы там что ни говорил за спиной. И она его волновала. Он старался как-то отвлекаться, но получалось с переменным успехом. Особенно когда она как губу прикусит и смотрит на него своими невинными шоколадными глазищами. Чистый ангел. Он всегда отводил потемневший взгляд, прячась.
Пользоваться её расположением он не станет. Знает, чем это кончится – при условии, что нормальных отношений он предложить ей не может, не готов. Рана от прежних ещё ныла, зудела, постоянно напоминала о себе. Это ей он свою историю представил, как нечто незначительное, но на самом деле всё было гораздо, гораздо хуже. Алёну он любил. До безумия. В этих нездоровых отношениях, длившихся три года, он был как слепой котёнок. Из них двоих именно Юра мечтал о детях и о совместной старости. Она никогда об этом не заикалась. Любила потусить, любила дорогие шмотки. Он сейчас даже не вспомнит, чем она его взяла. Бывает такое. Помутнение – и все, ты себе не принадлежишь. Когда она ему позвонила, пьяная, мир рухнул. Три года! Той ночью он приехал в их пустую съемную квартиру, собрал вещи, оставил на столе какие-то деньги, чёртово это кольцо, купил в салоне связи новую сим-карту и поехал на вокзал. Чтобы никогда больше не возвращаться в этот город. Здесь его больше ничего не держало. Ни матери, ни невесты, ни единственного друга.
Он вообще – не пьёт.
Он пил месяц.
Пил, пока не понял, что ещё один такой месяц, и он не сможет заплатить за аренду московской квартиры. Надо искать работу.
Алёна и Ксения совсем не похожи. Его девушка была рыжей бестией с голубыми глазами, абсолютно сумасшедшая. Полная его противоположность. Ксения – это Ксения. Совсем не похожи. Общего между ними – только размер груди.
Он знает, чем это кончится. Потеряет управляющую и ее дружбу. Он не готов ее так обидеть, не готов так рисковать. Он же не сволочь какая-нибудь. Тут или дружи, или... Он выбирал дружить.
– Ксения, ты когда дашь шанс хотя бы кому-нибудь из этих сирых и убогих? – занимая стул напротив, Юра проводил взглядом очередного попытавшего счастья юнца.
«Опять он за свое!».
Каждый раз это нервировало её страшно. Неужели ему настолько всё равно?
– Юр, мне сейчас не до этого всего, честно. Голова другим забита. Ты его вообще видел?
– Ну может, человек он хороший, а ты как военкомат: «Не годен. Следующий!»
– Сбагрить меня пытаешься? – Ксения посмотрела на него, прищурившись. Она привыкла смотреть ему в глаза, научила себя. Сердце больше не стучало бешено, оно просто чуть более учащенно отбивало свой ритм. Что оставалось неизменным – так это разливающееся по телу тепло. Удивительно: все вокруг считают его холодным человеком. Он и сам про себя так думает. Но ей рядом с ним – тепло. Иногда даже жарко.
«У меня что, бегущая строка по лбу бежит?»
– Сбагришь тебя! Китайский быстрее выучить.
– Ну вот видишь – ты и сам все понимаешь. Но вообще, обещаю тебе, если что – я тебе первому доложу.
«И посмотрю»
– О чем доложишь?
– О том, что все твои усилия по налаживанию моей личной жизни даром не прошли. Может, присмотрю себе кого-нибудь сегодня на мальчишнике. Применю всееее твои советы на практике, если будет, конечно, на ком.
«Она явно злится»
– А ты в курсе, что мальчишники – они для мальчиков, Ксения?
– А ты в курсе, что мальчики иногда приглашают на них девочек? «М-да, двусмысленно звучит». Я не это имела ввиду! В общем, ты меня понял. Я буду там. Может, даже время удастся приятно провести.
Врач откинулся на спинку своего стула: склонив голову и сложив руки на груди, он молча изучал макушку управляющей.
«Злится. Закрылся»
Она уткнулась носом в свой планшет и не планировала поднимать голову. Под его взглядом ее хватило на полминуты.
– Что? Юр?
– И много на твоем мальчишнике сегодня будет… мальчиков?
– Я не знаю, вроде, человек 15. У нас забронированы ресторан, гольф, баня, сауна и бассейн, 1 семейный номер и 5 номеров double standard. Вечерняя программа. Вот как раз подрядчики должны подъехать с минуты на минуту.
– Кто? Девочки из ближайшего стрипклуба?
– Юра… Мы приличный отель, и люди тут тоже отдыхают приличные. Ты что завелся?
– Я просто должен понимать объем работы на ближайшую ночь. Сколько капельниц готовить? Может, вообще спать не ложиться на всякий случай? Ты то явно не планируешь, – в его голосе зазвучал металл, и её это пугало.
– С чего ты взял? Да что с тобой вообще!?
– Ксения, ты хоть понимаешь, что такое – толпа богатых пьяных мужиков, провожающих друга в «последний путь»? Что они тебе тут устроят? Я тебе гарантирую, тут будут не только девочки по вызову, тут весь отель на ушах будет стоять, включая твоих постояльцев. Это опасно!
«Он что, волнуется что ли?»
Управляющая тяжело вздохнула: она начала понимать, к чему клонит врач. Только она сама справится.
– Это распоряжение лично Льва Глебовича. Женится сын его хорошего знакомого. Я говорила ему, что идея, возможно, не самая удачная, но он слышать ничего не желает. Говорит, «Устрой ему такой мальчишник, чтобы молва по всей Москве пошла». Он только об одном думает. У меня есть Лёня. Но насчет капельниц – возможно, ты прав. Это я как-то не учла. Ты можешь просто оставить на столе в кабинете препараты, мы справимся. И спи себе спокойно.
«Ну да, конечно. Так я и поступлю, жди!»
– А вот, видимо, и твои подрядчики? – Юра окинул оценивающим взглядом стайку молодых девушек, впорхнувших в лобби. – Если что, ты знаешь, где меня найти. Удачи на мальчишнике.
====== Глава 7 // Мальчишник ======
Всё пошло не так сразу. Половина гостей ввалились в отель уже поддатые, оглашая лобби своим гомоном и нетрезвым смехом. Ну как половина – по факту оказалось, что треть: виновник торжества притащил с собой еще пятерых «сверх» оговоренного числа. Первое, о чем спросили парни – а на вид это были именно парни, мажоры какие-то, сынки своих богатых родителей, – было:
– А где девчонки? Девчонок что, не будет?
«Твою мать!»
Ксения прикрыла глаза, делая глубокий вдох. Будет весело. Юра был прав.
– Добрый вечер, меня зовут Ксения, я управляющая этим отелем. Располагайтесь. В вашем распоряжении ресторан, баня, сауна и бассейн, поле для гольфа, а программе – кабаре. Фактически для всех гостей забронированы номера. Андрей Витальевич, пожалуйста, давайте тогда начнем с регистрации, и будете отдыхать.
Жених, смеясь и похлопывая дружбанов по плечам, направился к reception, по пути не забыв окинуть девушку взглядом сверху донизу. Через 5 минут над холлом раздалось его звучное и смешливое:
– Заселяемся, пацаны! И приступаем!
Несколько постояльцев за столиками оглянулись. Управляющая прикрыла глаза второй раз. Накануне она сделала все, чтобы сплавить гостей отеля по всем возможным экскурсиям, охотам, рыбалкам и конным прогулкам. Она догадывалась, насколько шумной может быть тусовка подобного рода. Часть постояльцев согласились радостно, часть – нехотя, часть отказались наотрез. Что ж, она их предупреждала… Девушка подошла к столикам и предложила гостям пересесть на веранду. Те с недовольным видом согласились. Они, видимо, уже пожалели, что не приняли накануне ее предложение.
Жареным запахло спустя примерно минут сорок. Сначала эти юнцы еще пытались сохранять лицо, но первые шоты водки сделали свое дело. Началось какое-то безумие. Алкоголь лился рекой. Смех и маты раздавались на весь ресторан и прилегающую к нему территорию. Посуда билась. Они хватали за попы испуганных официанток и грубили Лёне. Ксения заняла свой наблюдательный пост и молилась, чтобы эта компания не разнесла им весь отель к чертям собачьим. Мечтала отделаться рестораном. Девушка вертела в руках телефон, пытаясь успокоиться. Она думала о постояльцах. Думала, какой удар по репутации «Гранда» может на самом деле нанести эта вечеринка. А вот чем думал Лев Глебович, ей было совершенно неясно. Не полагал же он, что этот мальчишник будет похож на заседание ученых мужей, в самом деле? Сегодня Федотова в отеле не было – свалил все на нее и сбежал трусливо, оставив ей угрожающее послание с требованием «ублажить мальчиков по полной программе». Он дал ей понять, что они – неприкосновенны. Может, он ее проверяет? Внутри все похолодело. А если она не справится? Она должна!
Ей было страшно. Управляющая уже 10 минут собиралась с духом, чтобы встать, пойти и сказать им, чтобы умерили свою энергию. Звать на помощь Юру не хотелось принципиально. «Удачи на мальчишнике». Его металлический голос до сих пор звучал в голове, а перед глазами стояло лицо: стиснутые зубы, проступившие желваки, раздувающиеся ноздри, плохо скрываемая ярость во взгляде. Он не верит, что она может с этой оравой управиться одна. Да она уже сто раз всем все доказала! Её не напугать каким-то пьяным дебошем.
Краем глаза Завгородняя заметила в дальнем коридоре фигуру в голубой рубашке. Повернула голову – нет, показалось.
Врач был шокирован происходящим равно настолько, насколько он был шокирован видимым спокойствием сидевшей за барной стойкой Ксении. Он не мог оставаться в своем кабинете – пошел проверить, как она там справляется. Встал у колонны на входе в лобби: ложащиеся от вечернего освещения зала тени удачно скрывали его. Зато он мог оценить обстановку. Девушка сидит на своем обычном месте с телефоном в руке, в то время как в ресторане черт знает что творится. Нет, оргии там пока не устраивают, но слышится звон посуды и вопли стоят такие, словно это не престижный отель, а какая-то захолустная пивнушка. Хорошо, что она не суется туда, сидит в лобби, здесь побезопаснее. Хоть какой-то инстинкт самосохранения есть.
Постояв еще минут пять и убедившись, что вся эта вакханалия не выходит за пределы ресторана, Юра развернулся и пошел назад в медкабинет. Может, зря он на неё всех собак спустил? Может, она такие задачки на раз-два решает, а он просто еще не был тому свидетелем? Он надеялся на ее благоразумие, надеялся, она все же позвонит, если вдруг что.
Буквально через 10 минут в зал вывалился жених. Говорил он уже не очень складно, но основной посыл Ксения уловила – он хотел обещанной культурной программы. Управляющая пыталась напомнить ему, что за ним и его гостями – сауна, баня и бассейн, хотя с них надо было начинать, конечно. Про поле для гольфа Завгородняя уже не заикалась – за окном давно стемнело. Вечерняя программа начинается только через час. Тот выслушал ее молча, с глуповатой ухмылкой на лице, развернулся в сторону застолья и прокричал:
– Пацаны, погнали устроим вечеринку у бассейна!
– Андрей Витальевич, простите, конечно, за прямоту, – Ксения вскочила со своего стула, – Но ваша компания уже не в том состоянии, чтобы плескаться в бассейне! Это может быть опасно! А если что-то случится?. «Вот кто тянул тебя за язык? Кто?»
– Слышь, цыпа, не шуми! Бери купальник и присоединяйся. Мы тебя не обидим, – молодой человек хохотнул и попытался шлепнуть девушку по попе. Промахнулся: о координации движений в его случае речи давно не шло. Управляющая отшатнулась. В ее глазах вспыхнул огонь.
– Больше. Так. Не делайте. Андрей Витальевич. Я вынуждена предупредить, что в нашем отеле мы не потерпим подобного пове…
– Слышь, ты чё? Не знаешь, кто мой батя? Не потерпит она! Да он от вас тут камня на камне не оставит, если я скажу, поняла!? Нашлась мне тоже! Сиди и не отсвечивай! Я со свободной жизнью прощаюсь. Могла бы и посочувствовать…
Нет, она не знала, кто его «батя». Лев как-то не предупредил.
Руки парня потянулись к её талии. Ксения отступила на несколько шагов назад:
– Не трогайте меня, Андрей Витальевич.
– А то что?
– А то невесте Вашей расскажу.
«Господи, какой блеф!»
Она надеялась только на то, что он уже слишком пьян, чтобы ее на этом блефе поймать.
– А. Нет, Лизке не надо, – жених как-то сразу сдулся. – Все, проехали. Пацаааныыыыы! Go в бассейн!
Он, шатаясь, добрался до ближайшего накрытого стола, прихватил оттуда початую бутылку виски и нетвердым шагом направился в сторону SPA-зоны. Остальные загудели одобрительно, похватали алкоголь и гурьбой последовали за вожаком.
– Лёня! – Ксюша обернулась в поисках охранника. «Да где он!?»
Леонид растерянно топтался на своем посту у входной группы. Утром Лев, уезжая, пригрозил ему, что если тот будет «по пустякам приставать к гостям», уволит не моргнув глазом. Он видел всю сцену, но надеялся, что Ксения Борисовна уладит ситуацию самостоятельно.
– Лёня. Бегом в бассейн. Они все пьяны. Ты плавать умеешь? Сможешь вытащить, если что? Хорошо! Иди и следи. И позвони мне оттуда – что там вообще происходит.
Мужчина кивнул озадаченно и устремился выполнять приказ. В ресторане в это время ошарашенные официантки убирали столы. Через несколько минут смартфон ожил.
21:20 От кого: Леонид: Ксения Борисовна, они тут все в трусах. Плещутся на мелководье. Бухают.
21:22 От кого: Леонид: Ксения Борисовна, требуют от меня привести им «баб».
21:30 От кого: Леонид: Приглашают присоединиться. Полет нормальный
21:40 От кого: Леонид: Ксения Борисовна, по-прежнему требуют «баб».
21:51 Кому: Леонид: Лёня, скажи им, чтоб вылезали, будут им «бабы»
К 22 часам Ксюша чувствовала себя вымотанной чуть больше, чем полностью. В отличие от молодых людей, которые хоть и упились и уже не стояли на ногах, но по-прежнему жаждали хлеба и зрелищ. Они, гудя, ввалились назад в ресторан, с волос стекало, рубашки липли к влажной коже. Некоторые притащились прямо босиком, оставляя на полу следы мокрых ног. На сцене к выступлению готовились девочки из кабаре. Одобрительный гул наполнил помещение.
«Может быть, удастся перевести дух…»
– Как ты тут справляешься? – Юра, как всегда, появился из ниоткуда.
– Как обычно, – девушка пожала плечами, – Ничего особенного не происходит.
