Текст книги "Инферно (СИ)"

Автор книги: Doktor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

Глава 12

Веселая летняя листва трепетала на легком ветерке, наполняя душу Ники предчувствием необычного, какого-нибудь чуда или непредсказуемых событий, способных изменить ее жизнь. Девушка сидела на берегу реки, устроившись среди корней старого дуба, росшего на берегу. Прислонясь спиной к шершавому стволу, она молча смотрела на стремительную воду, шумно несущуюся вдаль по неведомым своим делам. Теплый ветерок убаюкивал ее, заставляя задуматься о том, что произошло вчерашним утром у водопада.

Ей рассказали, что их нашел Лукин. Всех троих он обнаружил в бессознательном состоянии на берегу затона, образованного падающей водой у перегородившего поток валуна. Как они выбрались на берег, Ника не смогла бы сейчас объяснить даже себе. Она лишь помнила, что что-то кричала, не в силах противиться властному призыву, когда Корис рванул ее назад, выкинув из воды как мокрого испуганного щенка. Окончательно пришла в себя девушка только в медицинской палатке, под негромкие причитания Ольги Владимировны и обманчиво спокойный голос матери, звавшей ее по имени.

Сейчас Ника задумалась о том, что за парня ей подарила судьба, и кто он такой. К ее удивлению Корис практически спокойно, без видимых последствий перенес произошедшее, и если бы не он, кто знает, чем вообще закончился бы ее безрассудный поход «за романтикой» к водопаду. Она с удовольствием списала бы все на свою девичью слабость, и последствия сотрясения, полученного при падении вертолета, но Яр тоже надолго потерял сознание, а Корис, мало того, что без преувеличения спас их там, у водопада, он еще нес ее на руках до самого лагеря и медицинской палатки. Яра принес Лукин. Что произошло у валунов, никто не знал и весь лагерь пребывал в недоумении по поводу внезапного заболевания детей. Ничего конкретного не могла сказать и Ольга Владимировна, еще раз подтвердив бессилие официальной науки перед неизведанным. В том, что в ее жизнь вторглось что-то необычное и с научных позиций в настоящее время необъяснимое, Ника не сомневалась. Иначе как все объяснить? Солнечным ударом? Или внезапным отравлением консервами?

Глядя на воду и слушая извечные шумы тайги, Ника вдруг подумала, что также лес шумел здесь сто и более лет назад, задолго до нее и их экспедиции, шумит сейчас для нее, и будет шуметь много позже, если, конечно, не вмешается вездесущий человек, возомнивший себя царем природы. Сейчас все легенды, связанные с этим местом и ей известные, воспринимались совершенно иначе, чем в тиши библиотек или кабинета матери, когда она работала с литературой и историческими источниками. Одно дело умом понимать, что с территорией, на которой они будут работать, связаны некие таинственные явления, а другое – стать свидетелем и даже участником этих явлений самой. Ведь необъяснимое творилось с нею, на самом деле, с самой встречи с Костиком, а не только вчера. Наедине с собой девушка могла признать, что, помимо всего прочего, не менее матери сама удивлена своим поведением. Если бы ей сказали за день до встречи с Корисом, что она позволит целовать себя парню, которого знает менее трех часов, Ника даже не обиделась бы на такого дурака за столь глупую шутку. Тем не менее, это произошло, и если их первые поцелуи у упавшего вертолета можно было списать на объяснимый и неизбежный в подобных обстоятельствах шок, то как объяснить все ее последующие действия? Почему она практически спокойно восприняла неожиданное появление Кориса у водопада, хоть не могла не понять, что он, идя к валунам, не мог не видеть ее не одетой. Вспоминая свои ощущения, девушка четко осознавала, что даже ее стеснение было скорее данью привычке, чем осознанной защитной реакцией. Впервые за свою недолгую пока жизнь она не могла сообразить, что происходит с нею. Видимо вновь именно то, что она наблюдает давно, но не может понять и объяснить. С детства Ника замечала за собой две особенности. Она постоянно попадала в какие-нибудь неприятности, но при этом в критических или нестандартных ситуациях понимание происходящего или решение проблемы приходило исподволь, как бы само собой. Даже когда панике поддался бы и более взрослый, опытный человек, ее сознание оставалось чистым и рациональным, словно какая-то сторонняя, но мудрая сила подавляла в ней страх и мобилизовала мозг, ускорявший мыслительные процессы стократно, благодаря чему она практически без потерь выходила из этих многочисленных неприятностей. Иногда она, не раздумывая, принимала решение, поступая, на первый взгляд, совершенно алогично, чем загоняла в тупик родителей, учителей и знакомых, но именно принятые ею решения или совершенные поступки, при последующей оценке, оказывались самыми верными и адекватным ситуации. Именно так она познакомилась с Корисом, сразу и вдруг приняв его и открывшись парню, которого совсем не знала до этого.

Сейчас она специально выбрала это уединенное место невдалеке от лагеря, чтобы спокойно обдумать и проанализировать последние события…

Шум осыпающейся земли отвлек Нику от раздумий. Повернув голову, девушка увидела Кориса, спускавшегося к ней по откосу берега.

– Как ты меня нашел? – спросила она, вместо приветствия.

– По-моему, это уже входит у меня в привычку. В смысле искать тебя, – ответил парень, устраиваясь рядом. – Чего опять ушла одна?

– Да так, – махнув рукой, ответила Ника, – просто сижу и думаю.

– О чем?

– Честно?.. Если честно, то о нас. О том, что произошло у водопада.

– Доктор говорит, что причина реальна и к мистике не имеет никакого отношения.

– Что, последствия падения вертолета? Сотрясение с осложнением?..

Посмотрев на девушку, Корис, усмехаясь, грустно произнес:

– Вирусы мутирующие, микробы разные…

– Ага, радиация… – в тон Рысину ответила Ника, вспомнив разговор у костра в их первый вечер в лагере. – Что бы там ни было, причина есть. Ну ладно я, ладно ты, ладно мы вместе с тобой, все же падение вертолета, как ни крути, со счетов не скинешь, но вместе с Яром, втроем одновременно… Он что, за компанию в обморок шмякнулся?

– Да я понимаю, но посуди сама, мистика здесь причем? Я говорил с Лукиным, после того как он нас нашел. Он рассказал, что мы лежали на берегу вдали от воды. Одежда была совершенно сухая. То есть в озерко мы не заходили. А ведь мне показалось, что видения начались после того, как мы уже чуть не по пояс в воде стояли.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Ника, глядя куда-то мимо Кориса. – А моя одежда? Даже ведь если мы не ходили в водопад втроем, то я-то в водопаде была, а потом мокрой спешно одевалась, когда некоторые… Ну, шпионили за мной…

– Да не шпионил я…

– Знаю, прости. Просто не по себе мне, вот и шучу глупо…

Она сидела, обхватив ноги руками и положив подбородок на колени. Увидев, как Ника отвернулась от него, Корис понял, что своим приходом он вторгся в ее тайные думы, в которые девушка даже его не хочет посвящать. На мгновение парень пожалел, что прервал ее уединение, смущенно подумав о преждевременности своей уверенности в особых отношениях, установившихся между ними: «Почему она, собственно, должна меня во что-то посвящать?».

Вслух Корис произнес совсем не то, что думал, решив, раз уж пришел, отвлечь девушку от ее, судя по всему, невеселых раздумий:

– Я имею ввиду, что нам мог привидеться сам знак на камне. Вдруг нам стало плохо еще на берегу? Может мы забыли, что же в действительности произошло, а сознание услужливо подменило реальность вымыслом, основанным на твоем рассказе о протоцивилизациях и «ведьминых» легендах?

– Может, – вяло согласилась Ника и, наконец, посмотрела в глаза Корису.

По ее виду, по выражению глаз, парень понял, что втайне Ника уверена как раз в обратном, но спорить не стал, тем более что его внимание привлек посторонний шум. Вернее его отсутствие.

Подумав, что ведьмина мистика влияет и на него, парень, мысленно чертыхаясь, огляделся по сторонам. Лес замер. Не было слышно птиц. Казалось, даже вездесущая мошкара притихла, прекратив петь свои кровожадные песни. Склонив голову, Корис, пытаясь не подать вида, вновь осмотрелся. Все было как прежде: текла река, кусты и деревья не сошли с ума и не принялись гоняться за ним и Никой как в низкобюджетных импортных ужастиках. Но что-то не давало ему покоя. На периферии сознания возник необъяснимый дискомфорт. Так, порой, в толпе ощущаешь недобрый взгляд, направленный в спину.

– Ника, лапочка, пойдем в лагерь, – сказал он как можно более непринужденно. По виду Ники, он понял, что девушка хочет возразить, но сказать ничего не успел. Видимо прочтя что-то в его глазах, Ника изменила свое решение и, молча поднявшись, двинулась к лагерю, отряхивая брюки.

Они уже были у медицинской палатки, как внезапно ожила рация, взорвавшись потоком команд и ответов. Для людей посторонних, даже имеющих радиосвязь, но не имеющих специальных приспособлений, эти переговоры в эфире слышались бы хрипом и бульканьем, но рация Кориса была оснащена скремблером, поэтому он прекрасно слышал, что одна из подстраховывающих его и Лукина групп спешно готовится к бою, а вторая выдвигается в район, где обнаружен предполагаемый противник.

«Это еще что за новости?» – удивленно подумал парень и, доведя Нику к их с Ракитиной – старшей палатке, бросился искать Лукина, пытаясь при этом делать вид, что никуда не торопится.

Лукина на месте не оказалось. Через секунду Корис увидел наставника за кухонным навесом и направился туда.

По его виду прапорщик догадался, что Корис слышал переговоры и уже понял, что происходит.

– Где Ника?

– К матери отправил, – ответил Корис и, перехватив взгляд наставника, поспешно добавил. – Нет, она не слышала. У меня звук на минимуме.

Повинуясь жесту Лукина, парень двинулся вслед за ним. Наконец оба достигли окруженного густыми зарослями дерева с удобной естественной площадкой, образованной изгибом ветвей метрах в четырех над землей.

– Видишь кукушкино гнездо?

– А они их вьют?

– Не дерзи… Так вот, бери Нику и тащи ее сюда. Сидите как мышки до тех пор, пока я, понял, лично я за вами не приду. Если не приду – сидите до вечера и уходите своим ходом. Только осторожно. Если я не приду это…

– Понял что это значит. Ты, Сегреич, не в курсе что произошло?

– А сам не догадался?

– Судя по переговорам наши кого-то засекли в лесу…

– И это не туристы и, при этом, не два и не три человека. Группа как минимум. Иначе парни тихо спеленали бы пришельцев или вели до тех пор, пока, будь гости случайными, те не убрались бы восвояси… А они сразу стали готовиться к бою.

За этим разговором они дошли до лагеря, и Лукин дал знак расходиться, сообщив напоследок:

– Я тайник вскрыл… Ну, на всякий случай. Твое оружие и снаряжение на дереве. Так что… Удачи…

Лагерь археологов жил своей обычной жизнью. Даже тень тревоги и напряжения, сгущавшегося вокруг них, не коснулась занятых своим делом людей. И в эфире наступила полная тишина, видимо группы перешли на запасную частоту или в режим радиомолчания. Увидев Нику, Корис принял непринужденный вид и направился к подруге.

– Ты где пропал? – удивленно спросила девушка. – Там первые находки пошли…

– Куда пошли? – машинально переспросил он. – А, понял. Так, гулял. Мне все равно работать не дают, раз уж мы припадочные.

– И мне не дают! – пожав плечами, обиженно сообщила Ника. – Я маме говорю, что не лопатой ведь копать, а она ни в какую. А вдруг там письмена или знаки?

– Тяжелый случай… А давай, в знак протеста, опять смоемся от всех?.. Пойдем.

Внезапная перемена в настроении подруги не ускользнула от внимания Кориса. Услышав его нарочито шутливые слова, Ника удивленно взглянула на парня и, моментально согнав с себя расслабленный вид, спросила:

– Что-нибудь случилось?

– Проницательная ты моя… Пошли, будет время объяснить… Или, думаешь, что я в лешака превращусь и заведу куда-нибудь?

– А мама?

Именно сейчас, уловив в тоне девушки неподдельный испуг за мать, Корис вдруг осознал всю свалившуюся на него ответственность. Игры закончились, закончилось романтическое приключение с красивой девчонкой, и начались будни, причем будни ничего хорошего не сулящие.

– За ней Лукин пошел, – как можно мягче ответил он и увлек испуганную Нику за собой.

Добравшись до дерева, Корис помог девушке взобраться на облюбованное переплетение ветвей и влез сам. Увидев снаряжение и, тем более, настоящее оружие, Ника, вопреки ожиданиям не закидала его вопросами. Она молча устроилась рядом, глядя на парня удивленными глазами.

– Спасибо.

– За что? – удивленно, шепотом спросила Ника.

– Что вопросов не задаешь. Я ответов сам не знаю.

Так в молчании они просидели более тридцати минут. Ни шума ни суеты со стороны лагеря, да и со стороны леса не было слышно. Было так спокойно вокруг, что сам Корис уже начал сомневаться в реальности происходящего. Он прекрасно понимал, что пока Ника сидит тихо, но скоро испуг и шок пройдут, а насколько велико ее доверие к нему, не известно. Рано или поздно ему придется отвечать на ее вопросы и объяснять, что происходит.

«Вот и попробуй потом объяснить девчонке, зачем затащил на дерево, где они просидели как дураки полдня, да еще зазря, судя по всему», – подумал Корис раздраженно.

Видимо расслабившись из-за умиротворенного спокойствия летнего, залитого солнцем леса, Корис пропустил момент, когда на поляну перед зарослями, где они с Никой прятались, неслышно вышли два человека. То, что это не люди из групп прикрытия, Корис понял сразу. Он часто видел тренировки подразделений в отряде отца, присутствовал на них и, даже, иногда участвовал в занятиях. Поэтому сейчас он безошибочно угадал чужаков. Их повадки, манера держаться, камуфляж и снаряжение не соответствовали устоявшемуся у него образу военнослужащего ГРУ.

Он успел зажать Нике рот ладонью за секунду до того, как она закричала. Видимо тоже почувствовала исходящую от чужаков опасность, поэтому, поддавшись инстинкту, чуть было не испортила все.

– Т-ш-ш!

Прижавшись спиной к Корису, девушка не пыталась вырваться, но по напрягшимся мышцам парень понял, что такое спокойствие дается ей нелегко.

Один из незнакомцев, присев на колено, рассматривал лагерь археологов в оптический прицел. Второй, заняв позицию шагах в трех от снайпера, прикрывал его, внимательно осматривая лес за спиной напарника.

Мысленно отругав себя за безалаберность, Корис пожалел, что не дослал патрон в патронник заранее. Ему часто говорили об этом Лукин и отец. Дослав патрон, оружие можно поставить на предохранитель, так как звук хода затворной рамы при досыле патрона намного громче, чем шум, издаваемый при снятии оружия с предохранителя. При определенной сноровке и тренировке снять оружие с предохранителя можно практически бесшумно.

«Сноровка и тренировка есть, а вот ума Бог не дал!» – покаянно подумал парень и, приложив палец к губам девушки, потребовал сидеть тихо. Ника молча кивнула, кинув на него испуганный взгляд. Отстранив девушку, Корис устроился на своем насесте удобнее и осторожно перевел предохранитель АКМС в боевое положение. Дослать патрон не решился, но, в случае необходимости, мог сделать это за долю секунды.

Наконец первый незнакомец закончил осмотр лагеря и, повернувшись к своему напарнику, подал ему какой-то знак. Согласно кивнув, напарник двинулся вперед, маскируясь в кустарнике. Корис заметил, как он достал из разгрузочного жилета две ручные гранаты и понял, что задумали незваные гости. Разрывы гранат в лагере вызовут панику среди археологов, людей по сути своей мирных, далеких от войны и насилия. Время было почти обеденное и, скорее всего, все уже вернулись из раскопа. Выскочив после взрывов из палаток, члены экспедиции попадут на прицел снайперу, а кого он будет ловить в этот свой прицел, Корис ни на секунду не сомневался. «Либо Нику, либо старшую Ракитину, а то и обеих» – догадался он, машинально прилаживая приклад автомата удобнее для стрельбы, однако ни выстрелить, ни даже просто дослать патрон он успел.

Неестественно взмахнув руками, снайпер выронил свое оружие и кулем повалился на землю. Его напарник все же услышал возникший шум и, кувырком уходя с линии выстрела, попытался открыть огонь в направлении возможной опасности. Ему помешали гранаты, которые он держал в руках. Незнакомец на мгновение замешкался, освобождая руки, но этого хватило, и эффектный кувырок закончило, судя по всему, уже мертвое тело.

К упавшим бесшумно метнулись почти неразличимые на фоне листвы и травы фигуры в знакомых Корису «Кикиморах».

«Свои!» – радостно подумал парень и, уже автоматически, обнял Нику, зажав ей рот за секунду до крика.

«Как в дурном сне. Навязчивое «дежавю» – подумал он, прижимая к себе девушку, которую трясло то ли от страха, то ли от слез.

Уже через минуту поляна опустела. С нее исчезли, как испарились, тела незнакомцев и фигуры в маскхалатах. Минут через двадцать Ника практически перестала дрожать и, двинув плечом, попросила отпустить ее. Корис опустил руки, но девушка не отстранилась, она лишь устроилась удобнее и вновь прижалась к нему. Он отстранил ее сам, услышав сигнал вызова.

– Кто это? – спросила Ника, услышав его разговор. – Он сейчас придет сюда?

– Успокойся. Это Лукин. Он предупредил, что сейчас придет, что бы я не стал сдуру стрелять. Если он идет, значит уже все в порядке.

– А ты бы смог стрелять в людей? – игнорировав последнюю фразу, тихо спросила девушка.

– Сложный вопрос, – раздумчиво произнес Корис, не забывая оглядываться по сторонам. – В людей нет, а в двуногих, которые незваными пришли сюда с оружием что бы стрелять в людей… В тебя… Ты знаешь, смог бы… Я теперь чудовище?

– Нет… – после некоторого раздумья осветила Ника, уткнувшись носом ему в грудь. – Просто все так неожиданно и необычно… К этому привыкнуть надо, настроиться.

– К чему?

– Хотя бы к тому, что приходится априори оценивать свою способность причинить вред другому человеку, что бы он не успел причинить вред тебе или еще кому… Тебе проще, ты хочешь учиться на офицера, то есть уже осмысливал, что, возможно, тебе придется воевать. А я?.. Я об армии знаю только потому, что мой отец военный, и то лишь то, когда у него профессиональный праздник, что такое 23 февраля, а также то, что это важно и опасно и что военные должны носить форму…

– Глубокие познания, – с улыбкой произнес Корис, и мягко отстранил Нику. – Давай спускаться. Вон Лукин идет…

Глава 13

Анциферов удобно устроился в мягком кресле, рассматривая документы, переданные руководителем региональной группы Старостиным. Странное чувство владело сейчас генералом. Он никак не мог по настоящему разозлиться, хотя ему этого очень хотелось. С одной стороны провал операции по захвату девчонки сам по себе факт чреватый непредсказуемыми последствиями, но с другой генерал давно предвидел осложнения и был морально готов к ним. В отличие от своего предшественника, генерала Дурова, Анциферов привык к работе в условиях экстремума. Именно в такие моменты обострялись чувства, и потенциал опытного разведчика использовался с максимальной эффективностью.

Сидящий напротив Горяев, с удивлением наблюдал за реакцией начальника на предоставленные ему документы. По мнению Стаса, получив доклад об уничтожении одной из их оперативно боевых групп, генерал должен был прийти в бешенство, но тот лишь улыбался загадочной улыбкой и повторял: «Хорошо, очень хорошо!».

Наконец, не выдержав затянувшейся паузы, Горяев решился обратить внимание шефа на свое присутствие.

– Господин генерал, чему вы так обрадовались? Я уж думал, грешным делом, не придется ли мне в окно выпрыгивать, убираясь подальше от вашего гнева, а вы спокойно улыбаетесь.

– Мой юный друг. Ты уже меня давно знаешь, и что, никаких мыслей в голову не приходит? – с сарказмом в голосе сказал Анциферов.

– Некоторые приходят, но хотелось бы не гадать на костях или кофейной гуще, – также с улыбкой ответил Стас.

Анциферов, встав с кресла, подошел к встроенному в стену бару, оставшемуся от предшественника, и налив в два бокала коньяк, передал один бокал кинувшемуся навстречу Стасу. Жестом предложив вернуться в кресла, генерал некоторое время смаковал напиток, после чего, совершенно неожиданно для Горяева перевел разговор на другую тему.

– Стас, ты, когда не на службе, с девушками общаешься?

– Шеф?

– Прости. Я не так сформулировал. Как ты выбираешь подружку? Или у тебя есть постоянная пассия?

– Нет у меня здесь постоянных пристрастий. Не положено… А если надо расслабиться, то иду в кабак, смотрю на то, что там имеет место быть, выбираю цель и начинаю действовать.

– А не дает?

– Шеф, мне тогда еще интереснее. Я ее уже серьезно хочу. Это вопрос престижа!

– А если сама напрашивается? Если все гладко?

– Хм… Кажется я понял, мой генерал. Вы их уже хотите? Да здравствует большая охота?..

– Умница, хоть и тугодум. Не обижайся… Образно говоря, после всего, что случилось, я эту девочку хочу как пылкий юнец в первую брачную ночь. Для иной цели, естественно. Я бы разочаровался, упади она нам в руки сама и сразу. А ее не отдают. Причем активно не отдают. Значит, за ней что-то есть. Значит мы на верном пути!

– И это не мальчишки, коль скоро уработали ребят Старостина. Тоже, кстати, не новичков.

– Молодец. Это именно то, что мы искали. Теперь хоть зацепка есть. Здесь может сложиться серьезный пасьянс. Даже если их отработали местные, то, с учетом сложившейся ситуации в стране, это не их почерк. Они давно отошли от активных действий. После Чечни силовой метод решения проблем… Не верится!.. А тут нагло, на чистой силе! Уничтожили целую группу и не почесались.

– Вы думаете, что они работали по указке кого-то еще?..

– Почему бы и нет. Мы ведь тоже используем местных для решения частных вопросов.

Теперь уже Горяев по иному осмыслил то, о чем доложил Старостин. Он, анализируя доступные ему документы, давно пришел к выводу, что местные службы приучены, а точнее поставлены в такие условия, когда вынуждены прибегать в подобных случаях к судам, адвокатам и тому подобной тягомотине. В соответствии с практикой работы в современное время, противники группы Старостина должны были триста раз стрелять в воздух, предлагать упасть мордой в землю и документировать наличие у «злодеев» оружия, после чего попытаться осудить их по 222 статье уголовного кодекса. Если им это удалось бы, даже при условном осуждении, местные были бы довольны, поставив очередные палочки и галочки в итоговых отчетах за период.

В данном конкретном случае, людей Старостина просто уничтожили. Тихо и без затей, после чего растворились в тайге бесследно вместе с телами своих жертв. Если бы не профессионализм Старостина, вопреки всем инструкциям пославшего независимо от основной группы контрольную боевую пару, которая и смогла вырваться, а точнее просто убежать с места схватки, донеся результат до руководства, то ни он, ни генерал до сих пор не знали бы о печальной судьбе своих посланцев.

Старостин был очень близок к успеху. Хитрый старый лис разбил основную группу на две части, и пока противник отрабатывал основную часть его людей, двое добрались до самого лагеря и готовы были, выманив на открытое место, подстрелить девчонку. Не смертельно, но болезненно, так, что бы ее вынуждены были эвакуировать в ближайшую нормальную больницу. А в ближайшую нормальную, как известно, это именно в тот город, где Старостин имеет максимум сил и возможностей.

В городских условиях устраивать стрельбу или что-то подобное правоохранительные органы не решились бы. Не в кино, чай. А вот Старостин мог использовать любые имевшиеся в его распоряжении силы и средства, вплоть до новой техники, проходящей ныне испытания под контролем Центра в зоне ответственности Анциферова.

Не вина Старостина, что на одну оперативно-боевую группу регионального центра в зоне проведения операции задействовали две боевых группы профессионалов неведомого противника. Они смогли уничтожить и большую, отданную на растерзание часть людей Старостина, и основную боевую пару, исполнявшую сольную партию в задуманной им комбинации. Если бы не два наблюдателя, вовремя почувствовавших опасность и затаившихся на время, то уничтожение их людей прошло бы гладко, без свидетелей, а Старостину и Анциферову оставалось бы только гадать о постигшей их участи. Обидно было то, что наблюдатели-то как раз и видели девчонку и, судя по всему Рысина, на другом берегу реки еще до начала операции. Однако они четко выполнили инструкцию «ни в коем случае себя не проявлять, только наблюдать и фиксировать все происходящее». Кто ж знал, что в данном случае разгильдяйство и отступление от инструкций было бы полезно для дела…

– Судя по виду, ты понял суть проблемы, – глядя на подчиненного, спросил Анциферов.

– В целом – да. Но что прикажете предпринять? Последствия вылазки в лес надо еще устранять. К тому же мы не знаем, удалось ли противнику захватить кого-либо из людей Старостина живым.

– Это не важно.

Стас удивленно глянул на генерала, собираясь задать вопрос, напрашивающийся сам собой, но, поразмыслив, понял почему Анциферов так легкомысленно воспринял возможность захвата кого-либо из боевиков Старостина противником. Все без исключения региональные оперативно-боевые группы были построены по принципу доведения необходимого минимума информации о структуре, в которой они состоят. Даже в случае форсированного допроса одного или нескольких членов группы, они при всем своем желании смогли бы рассказать только о составе группы, стоящей перед группой конкретной задаче, но не более. Выход на более высокое звено цепочки имел только командир группы, но он погиб. Наблюдатели зафиксировали факт его гибели со стопроцентной вероятностью. А сам по себе состав группы ничего не дает, ибо сейчас их тела были к услугам противника, только информативная отдача от них была равна нулю.

– Шеф, но все равно, даже если это местные, то после такого фестиваля они не могут не зашевелиться.

– Пусть их. Зашевелятся – начнут ошибаться и проявляться. У тебя все?

– Нет, шеф, еще…

– Ну!

– Один из моих людей сообщил о том, что им установлена группа, совершившая несколько нашумевших похищений и убийств. Это из тех, что не сходят с экрана и страниц криминальной хроники последнего времени. Кстати, он же сообщил о том, что один из функционеров ФСБ через своего информатора получил выход на эту группу. Сегодня у него была встреча с этим информатором. Так что данные в отношении группы уже у него.

– И кто же руководит этой группой?

– Некто по фамилии Шадрин. Это четко структурированная группировка, преследующая непонятные нам цели. Честно говоря, мы о ней тоже не имели никаких данных. Но в ближайшее время ситуация будет исправлена, шеф. Мой человек подобрался очень близко к этому Шадрину.

– Молодец. Хвалю. Но то, что мы ничего о них ранее не знали, а также направление деятельности этого… Шадрина, меня весьма настораживает. Они создают ненужный нам криминальный фон в городе. Из-за этого их косвенно можно расценивать как противника, угрожающего нашему делу. Плюс этот опер ФСБ. Если ФСБ зацепится за них, им развяжут руки…

– Послать моих?

– Нет… Ты, Стас, говоришь, что у тебя есть человечек… Ты вот что. Что там твой человечек у Шадрина? – неожиданно спросил генерал.

Не выдав своего удивления очередной неожиданной сменой темы, Горяев с легкой иронией в голосе сообщил:

– Жив, здоров и невредим мальчик Вася Бородин.

– Мысли есть?..

– Рассказать Шадрину о том, как мы опростоволосились в тайге?

– И это один из лучших оперативников фирмы… А если глубже, умнее?..

– Генерал, вы хотите сделать свою работу чужими руками?

– Уже теплее.

Задумавшись, Стас долго перебирал в уме возможные варианты хода мысли шефа. Генерал не прерывал его раздумий, предоставив подчиненному самому найти решение возникшей проблемы.

Горяев глядел через оконное стекло на суету людей во дворе особняка, на тренировку по рукопашному бою, которую проводил его друг, и которую он давно уже не посещал, променяв путь физического воздействия на применение изысканных интеллектуальных игрушек. «Кстати зря, – самокритично подумал он, глядя на разгоряченных поединками парней, – все хорошо в комплексе».

Зная Анциферова не первый год, Стас прекрасно понимал, что у шефа уже есть решение проблемы, но он хочет добиться этого решения от него, так как уже несколько раз обмолвился о том, что своим преемником видит его, Стаса. Горяев старался не обмануть ожиданий начальника, поэтому обстоятельно примеривался к его подсказке в отношении чужих рук. «Шеф интересный человек. Он постоянно использует проигрышные ситуации с выгодой для себя, умудряясь столкнуть лбами тех, кто вообще не при делах!» – пришла мысль, за которую Стас ухватился как за последнюю надежду.

– Шеф, вы хотите перевести стрелки? То есть, если я правильно понял, Шадрин должен попытаться похитить девчонку?

– Он уже попытался! И просчитался. Нам надо лишь помочь местным в это поверить.

– Если я правильно понял, то Шадрина надо заинтересовать девчонкой, а потом подкинуть местным информацию о проявленном им интересе?

– Да. И потрудись через своего человека снабдить контрразведчиков достаточными уликами. Наше участие в этом деле афишировать не стоит. Мы люди скромные… Главное удовлетворить их жажду мести.

– Сложно, шеф. Мой у них недавно. Поверит ли Шадрин?

– Вот пусть, для закрепления контакта и упрочения положения, человечек сольет под соответствующей легендой информацию о прытком оперке ему. Только продумать надо, что бы сдуру хрен не сломать. Если этот Шадрин не осел, то почувствовав фальшь или подставу, отработает твоего человека и выйдет на нас. Это ни к чему. А если они опера грохнут, то ФСБ их с удвоенным рвением отработает. Две проблемы решены…

– Вы хотите…

– Да, Стас, учись делать свою работу чужими руками.

– Чую, шеф, мне еще многому у вас научиться предстоит, – польстил начальнику Горяев.

– Кстати, а что за функционер ФСБ?

– Наш старый знакомый. Туровский «злой гений» – Берестов.

– И ты так спокойно об этом говоришь? Мало Турова? Или хочешь, чтобы он нас и отсюда вытурил? Тем более устраните его… Руками Шадрина…

– Так это же мы его придумали, и сами в игру ввели… – удивленно сказал Стас, – Он же никто… мы и только мы ему все рассказали, и про «Феникс» дезу слили…

– Ну, ну, а он вас мордой по батарее… – насмешливо произнес генерал, – а сейчас вышел на неизвестную нам группу. Одновременно с нами, заметь. То есть он крутится в одной с нами плоскости. Тебя это не настораживает? Может не ты его играл, а нами играли?

– Если так, то он не один. Если так, то убери его – найдут нового…

– Пока новый вникнет… Пойми, мы, из-за Дуровской некомпетентности, имеем огромный проигрыш во времени и по темпу! И я уже не уверен, что это мы твоего Берестова придумали, а не подсунули нам его. Ты, кстати, вспомни, только ли твоя была идея о «Фениксе»? Или подсказал кто? Может так, на неуловимых ассоциациях подсказал, косвенно? И оперка этого предложил? Подумай об этом… Что-то мне не спокойно…