Текст книги "Инферно (СИ)"

Автор книги: Doktor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

– И тут Остапа понесло… – покачивая головой из стороны в сторону, изрёк Корис.

– Эк тебя, батенька, проняло… Ой! – воскликнула Ника из-за занавески.

– Что! Впороли укол? Так тебе и надо! – дурачась, якобы мстительно произнёс Яр. – Вечно всё испортишь своим прагматизмом. Нет в вас романтики, тяги к прекрасному. Я вас приучу, я вас ещё и в водопад затащу на рассвете.

– Философ, твою дивизию!

– Я вот сейчас кое-кому укол от словоблудия сделаю! – смеясь, сказала Ольга Васильевна.

Возмущенное Никино «ой», уже второе за этот раз, удивило Кориса не меньше, чем неожиданная тирада друга о космосе и звездолётах.

– Вы меня обманули, заговорили, так не честно! – возмущалась Ника за занавеской. – Почему два укола?

– Стой ты, куда! Штаны хоть одень, а то кавалеров распугаешь…

Перспектива двух уколов вместо одного не радовала Кориса, однако он философски относился к подобным вещам и спросил так, для солидности:

– А второй от чего и зачем?

– Да так… так положено, – ответила врач, после некоторой заминки. – Это успокоительное. Всё-таки сотрясение.

От внимания Кориса не ускользнула едва замеченная им заминка врача.

«Надо будет с Лукиным переговорить», – подумал он, ложась на топчан.

Что бы не наблюдать происходящее, Яр, страшно боявшийся уколов, бесследно испарился из палатки, как древний народ в Никином рассказе, даже быстрее.

– Вот и всё. Теперь вам обоим надо чуть-чуть полежать спокойно. Что бы лекарство лучше усвоилось организмом, – сказала Ольга Васильевна. – Так что не вставайте минут двадцать как минимум, и всё будет хорошо.

– Спасибо, – поблагодарил Корис, и, перебравшись на свою кровать, устроился поудобнее.

– Если что, я рядом.

– Да всё в порядке, Ольга Васильевна. Мы не будем вставать эти двадцать минут, – заверил заботливого врача Корис за себя и за Нику.

– Да, конечно! – подтвердила девушка.

– Хоть это будет и трудно! – с улыбкой озвучила их невысказанную мысль врач, и вышла из палатки.

– Ника.

– Что?

– Лежишь?

– Долго над вопросом думал? Лежу, раз уж ты за нас двоих обещал.

– А! Понятно. Ну, лежи, лежи.

– Отстань, без тебя тошно…

Так в ленивых переговорах прошло минут десять. Солнце было уже высоко, ласково пригревало. Тягучая дремотная волна увлекла разогревшегося на солнышке парня.

– Ника, – почти прошептал он. Ответа не последовало.

«Дрыхнет, – вяло определил Корис. – И меня разморило. Наверное, от лекарства»…

Он не был бы так спокоен, если бы вдруг каким-то чудом узнал, что именно в этот момент неведомый ему функционер, прикрывающийся фамилией Анциферов, получил доклад о том, что эвакуация его и Ники в Москву отменена, что именно сейчас из таинственного особняка под Москвой в ближайший к их лагерю город ушла команда на попытку силового разрешения возникшей ситуации…

Глава 11

Проснулся Корис в сумерках. Невозможно было определить, утро это уже или вечер. Нашарив на тумбочке часы, Корис с трудом, в слабом свете, падающем из полузакрытого оконца, умудрился рассмотреть который час.

– Ого, – вслух произнёс он, – вот это я поспал! Уже утро.

Он осмотрелся.

– Ника! – громким шёпотом позвал подругу.

Тишина.

«Ну конечно, это я, балбес безответственный, могу проспать с обеда и до утра, – подумал он расслабленно. – А девчонка все-таки почти учёный, член экспедиции. Наверняка ушла ещё днём. Или строгая мама забрала на ночь. От меня подальше».

На всякий случай он встал и, сделав несколько шагов, осторожно заглянул за занавеску. Как и предполагал в начале, за занавеской было пусто. Никина постель была заправлена. Судя по всему, девушка действительно ушла давно.

Тяжело вздохнув, Корис вернулся на своё место. Спать не хотелось. Взяв полотенце, парень выскользнул из палатки и направился к реке. Вне палатки он понял, что уже утро. Умывшись, он попытался размяться и согреться. Получилось лучше, чем прошлый раз. Повеселевший, Корис направился к лагерю. Ещё издалека он увидел старшую Ракитину, и хотел, было, обойти её стороной. Ему не хотелось выслушивать возможные упрёки и отвечать на вопросы, на которые не сразу и ответишь. Едва парень попытался свернуть за палатки, как Людмила Викторовна окликнула его.

– Доброе утро, – сказал Корис вежливо, что бы не дать повода для лишних придирок.

– Молодой человек, – покачав укоризненно головой, сказала старшая Ракитина, – если вас не затруднит, то передайте моей дочери, что она могла хотя бы предупредить мать, если собиралась ночевать в медицинской палатке.

Она сделала ударение на слове «моей», недвусмысленно подчеркнув своё право требовать и с дочери и с него отчета о своих действиях, расставив тем самым все точки, после чего резко отвернулась от него, и ушла в направлении кухонного навеса.

– Хорошо, – промямлил Корис машинально, но тут же замер, не в силах произнести больше ни слова.

Противная холодная волна поднялась от ступней до висков, после чего, ударившись о своды черепа, нагрелась до температуры кипения и вновь спустилась вниз. Ники нет в медицинской палатке уже давно. Это он знал точно. Плюс она не ночевала в палатке матери! Моментально в памяти всплыли все суровые предостережения Лукина, его инструктаж и основная задача: не спускать глаз!

«Где Лукин? – пришла спасительная мысль. – Стоп, – тут же оборвал он себя. – Не паниковать! Как целоваться, так герой, типа взрослый, а как что серьёзное, так сразу нюни распустил, баран!.. Стоять! Кроме как у матери, или со мной… ну в медицинской палатке, – поправился поспешно Корис, словно кто-то мог подслушать такую крамольную мысль, – она нигде не могла ночевать… Или могла? А где? В палатках с чужими мужиками? Она что, дура?.. Олечка ночует в дальнем отсеке медицинской палатки, Ника к ней ни в жизнь не пойдёт. К кому ещё? Где у нас ещё женщины?.. А зачем ей переться к женщинам, если у матери отдельная палатка из расчета на неё тоже?..»

Все эти мысли пронеслись в голове у Кориса мгновенно. Он поймал себя на том, что пока думал, ноги всё же сами несли его к палатке Лукина.

Лукин понял всё с полуслова.

– Себя не кори, – сказал он тихо. – Надо ещё разобраться, что вам за успокаивающее ввели. Давай к медицинской палатке: вдруг Ника уже там? Я к тайнику. Вызову группы, пусть прочешут окрестности… На всякий случай, – добавил он.

Корис почти бегом двинулся в сторону своего временного пристанища.

«Вдруг она всё же спала в медицинской палатке, а сейчас отлучилась. Например в туалет. Должна же она когда-нибудь ходить в туалет? Живой ведь человек» – ухватился за такое простое и спасительное в данном случае предположение парень, однако, оборвав себя, решил, что надеяться на простые отговорки с его стороны малодушно, ибо он привык верить своим ощущениям, а в груди ватным комом разрастались совсем нехорошие предчувствия.

В палатке Ники не оказалось. Ни за занавеской, ни в его отсеке. Из отсека Ольги Васильевны слышалось тихое мерное сопение спящей женщины. Одной. Ватный ком перекатился в моментально задрожавшие ноги и Корис обессилено присел на Никину кровать.

«Глупо предположить, – рассуждал он сам с собой, – что в лагерь проникла группа злоумышленников, спеленала Нику и отбыла восвояси. Нет, такое возможно в принципе, но не так незаметно. Они же не призраки! Чтобы никто не услышал что-нибудь, не заметил случайно, не почувствовал? Ни я, ни, даже Лукин? Маловероятно, тем более что группа не иголка. Вокруг, со слов Лукина, не менее двух наших подразделений. Штатных, причём, не сопляков недоученных типа меня. Вряд ли они не заметили бы присутствия ещё одной группы, даже маленькой, состоящей из двух – трёх человек».

Что-то не давало парню сосредоточиться, предположение вертелось у границы сознания, никак не попадая в фокус.

«А может всё-таки один?.. Нет, невозможно. Не на руках же он Нику через тайгу понесет связанной, устанет небось. Сама должна идти. Идти им пешком как минимум до выхода из зоны досягаемости возможной погони из лагеря. Это если похитители про группы не знают. А так – дальше. А значит, кто-то должен девчонку тащить за собой, кто-то впереди идти, что бы на посторонних не нарваться неожиданно. Ночью караулить, сменяться при этом. Нет, всяко два – три рыла. Если так, то опять упираемся в две наших группы, круг замкнулся».

За стенами палатки робко пробивались первые лучи рассвета.

«Думай, думай. Еще минута промедления, и надо идти к Ракитиной… Нет! Всполошим лагерь, научников импортных!.. Мокошин сказал зря не пугать… Нет, всполошить нельзя… Давай сначала! Женщин в лагере всего три. Одна за стеной, одна мать, третья повариха. Не к ней же Ника ночевать ушла, к её Ярику под бочёк!..» – ехидно подумал Корис.

Внезапно чётко оформилась простая мысль, ускользавшая ранее как партизан от облавы.

«Рассвет! Яр! Романтик хренов! – удивляясь самому себе, как это прежде ему не пришла в голову такая простая мысль, Корис метнулся из палатки. – Ну конечно же. Она ещё может к водопаду смыться. Девчонка увлечённая, романтичная, а тут ещё этот придурок над душой стоит весь день со своим «Слабо в водопад поутру…», козёл… Горный! Убью! Только бы она была там!»

Схватив попавшуюся под руки пустую канистру из-под воды, что бы в случае лишних вопросов было чем объяснить поход к реке, он кинулся к водопаду. Сейчас главным для него было не перепугать до полусмерти Людмилу Викторовну, не взволновать её, хотя бы до тех пор, пока отсутствие девушки в лагере и его окрестностях не будет установлено стопроцентно. По дороге он издали увидел сосредоточенного Лукина, в поисках Ники делающего вид, что просто праздно шляется среди палаток в ожидании завтрака. На вопросительный кивок старшего товарища, парень отмахнул рукой в сторону водопада…

Наконец Корис обогнул скальный выступ, загородивший ему дорогу к водопаду, и, вдруг и сразу, увидел Нику, сидевшую на большом камне у самой воды.

Наклонив голову и собрав волосы в узел, она пыталась перевязать их пёстрой верёвочкой, в лесу заменявшей ей заколку. Почувствовав, как радостно забилось сердце, Корис сделал несколько шагов вперёд, и собирался уже окликнуть Нику, но неожиданно ему почудилось нечто необычное в облике девушки. Приглядевшись, он увидел, что её одежда аккуратно сложена тут же на камне, и, судя по всему, в такой глуши и в одиночестве, Ника не собиралась обременять себя купальником. До сего момента Корис даже в самых смелых мечтах не предполагал, что такое возможно вообще. Образ Ники был для него чем-то неизменным, раз и навсегда устоявшимся в сознании. В увиденное невозможно было поверить вот так сразу, словно сейчас им было сделано чрезвычайно важное открытие, влияющее на основы мироздания.

Поймав себя на мысли, что не в силах отвести взгляд от плавных изгибов её стройной фигуры, парень почувствовал, как кровь жаркой волной прихлынула к щекам. Его обычная сообразительность и решительность испарились неизвестно куда, и Корис застыл на месте, не зная на что решиться. Казалось, поверни он назад, загремит треклятая канистра, вырвется камень из-под ноги, или случится иной шум, который привлечёт внимание девушки. Если же остаться стоять, то рано или поздно Ника всё равно заметит его присутствие, и в любом случае он будет обвинён в том, что специально подглядывал.

Лучше было испариться, сгинуть, чем допустить такое обвинение от Ники, но ноги отказывались повиноваться, и, если быть объективным, то не известно, что было тому главной причиной: растерянность, или боязнь, что видение, так неожиданно открывшееся ему, исчезнет и не повторится уже никогда.

Корис проклинал и водопад, и себя, и всех скопом духов гор и лесов, и, даже, канистру, не зная, на ком сорвать раздражение, порождённое собственным ротозейством, приведшим к столь неудобному положению.

Наконец девушка справилась с неподатливыми волосами и соскользнула в воду, став под струи водопада. Это её движение словно разорвало путы, спеленавшие Кориса, и он с величайшей осторожностью попятился к спасительному скальному выступу.

«Второе я» издевалось и ликовало. Корис, раздавленный и пристыженный, едва переставлял ноги, но вдруг Никин крик ворвался в его мозг подобно сигналу тревоги. Мысленно пнув «я» под зад, Корис ринулся на выручку.

Живая и невредимая, Ника стояла на берегу, прислонившись спиной к могучему кедру и прижав руки к груди. Увидев Кориса, она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, и обессилено опустилась на землю.

Присев рядом, Корис пожалел, что у него нет куртки или чего-нибудь, что можно было бы накинуть на плечи девушки. Он и сам был в камуфлированной футболке и таких же брюках.

– Ты? – отстранённо спросила Ника.

– Да я, я! – ворчливо – ласково буркнул Корис, поглядывая по сторонам.

Так и не увидев ничего реально угрожающего подруге, Корис притянул девушку к себе. Она покорно прильнула к нему, ища не столько защиты от неведомой опасности, сколько тепла. Ника успела в спешке надеть на мокрое тело свою футболку, моментально промокшую, но это, скорее, давало ей некоторую защиту от любопытных глаз, а не согревало.

Наконец девушка согрелась, перестала дрожать от холода и волнения и, немного придя в себя, удивленно посмотрела на Кориса.

– Ты чего это тут… расселась? – перехватывая инициативу, спросил парень, предательски покраснев.

Его ироничный голос окончательно возвратил Нику к реальности.

– Надо и расселась, – автоматически, в угоду привычке отражать любые ироничные замечания в свой адрес, буркнула она.

Опять посмотрела на Кориса, и перешла в атаку:

– Кстати, а что это тебя сюда принесло? За мной шпионил?

– За водой я шёл, – отрезал Корис.

– Ага! – сразу согласилась Ника. – Двести метров по тайге, хотя река в двух шагах от лагеря.

– Так я же не знал, что ты в этот дурацкий фонтан нагишом сиганёшь.

– В водопад, – обиделась девушка, словно это уточнение меняло что-либо.

– А-а! – протянул насмешливо Корис. – За легендой, значит…

– Умывалась я, понял! – поспешно перебила его Ника.

Настолько поспешно, что сама это почувствовала, и смущённо опустила глаза.

– Ну-ну! За двести метров по тайге, хотя река…

– Сдаюсь, сдаюсь, – примирительно пробормотала Ника. – Интересно ведь, не просто водопад, а Ведьмин.

– Вот и доигралась… – сказал Корис назидательно, и вдруг неудержимый приступ хохота сломал его пополам.

Он смеялся до слез, стирал их руками, и вновь хохотал как сумасшедший, не обращая внимания на безмерно удивлённый взгляд девушки.

Глядя на парня расширенными от удивления глазами, Вероника не могла понять, что с ним вдруг случилось, поэтому теребила за руку и как заведённая повторяла: «Ты чего?!».

А Корис всё хохотал. Что он мог ответить на этот вопрос подруге? Что просто выходит нервное напряжение? Или что он воочию представил себе, как пока она, чудо темноглазое, нагишом спокойненько плещется в водопаде, около тридцати «волкодавов», поднятые по сигналу Лукина, с озверелыми лицами утюжат тайгу, стремясь найти, догнать и отбить? Что через более мощные средства связи поднятых групп доклад о нештатной ситуации ушёл Мокошину, после чего в виде безапелляционного приказа вернулся в ближайшее подразделение ГРУ, группы которого, уже, будучи поднятыми по тревоге, находятся в готовности высадиться в назначенных районах и веером броситься в тайгу с той же целью?

«Знаешь ли ты, что сейчас натворила, – думал Корис, смеясь, – какие силы приведены в движение исключительно для того, что бы ты и дальше так мило и непосредственно могла совершать глупости и лично проверять дурацкие легенды… Вряд ли когда узнаешь. Не женское это дело… А Яра – Яра убью! Утоплю, подлеца, в этом самом водопаде… Будет ещё одна жертва «проклятого места».

Наконец он смог справиться с сотрясавшими его спазмами смеха, и постепенно успокоился.

– Ты смеялся надо мной? – стараясь не выдать свою обиду, как можно спокойнее спросила Ника, покраснев, – что, голых никогда не видел?

– Нет, не над тобой, прости!.. Ну честно, не над тобой! – поспешил заверить Корис, видя недоверие в глазах девушки. – Но, если совсем честно, то из-за тебя!

– Это как? Почему?

– Потому, что ты дуреха! Моя любимая дуреха! Вот почему, – ушёл от ответа он.

Корис замолчал, что бы не сказать сдуру ещё что-нибудь более нежное. Ника покраснела и прикрыла веки.

– Это что, объяснение в любви? – прошептала она, наконец.

– Считай, что так.

– Не думала, что это делается таким сердитым тоном, и в таких выражениях, – сказала Ника, найдя в себе силы пошутить и улыбнуться.

– Как могу, – произнес Корис, и улыбнулся в ответ на улыбку девушки. – Мне кажется, не важно как говорят, важно, что чувствуют.

Ника, уже хозяйским жестом… «и откуда что берется в этих пигалицах, повадки, манеры, у неё сейчас даже осанка изменилась» – удивился Корис… поправила ему растрепавшийся чуб.

– Если честно, я ожидала чего-нибудь подобного от тебя. Не знаю почему. И хотела это услышать. Ведь я… – Ника запнулась на мгновение, засмущалась, и, не решившись произнести «люблю», прошептала: – ты мне тоже очень нравишься.

– Спасибо, – тихим голосом сказал Корис, и ласково коснулся тыльной стороной ладони щеки девушки. – Хотя я от тебя этого не ожидал!

– Чего не ожидал? – Ника нахмурилась. – Этого признания?

Парень понял, что сказал полнейшую глупость в данной ситуации. Ругая себя, он поспешил объяснить:

– Что ты одна, никого не предупредив, уйдешь в тайгу так далеко от лагеря. Мать там с ума сходит, небось. Да и я тоже… И зачем, собственно…

– Честно? – Никины глаза зажглись лукавством. Видно было, что забота друга ей приятна.

– А разве ты и не честно можешь? – попытался пошутить Корис, пристально глядя на подругу.

– Нет, но могу схитрить, – откровенно призналась девушка, и свободной рукой перекинула из-за спины свои волосы, тяжёлой тёмной волной плеснувшие по груди, рельефно обтянутой тонкой мокрой материей футболки.

«Стесняется» – догадался Корис, но сделал вид, что ничего не заметил.

– Тогда честно.

– Я ведь к водопаду специально пришла. Всё никак не могла отделаться от слов Яра… Ну про водопад… Дескать слабо ли мне сюда прийти на рассвете.

– А меня не могла разбудить? Предупредить мать, ещё кого-нибудь?

– Я боялась, что вы смеяться станете. Думала, ничего страшного не может случиться, если я быстро сбегаю сюда и вернусь обратно. Пока все спят, – произнесла Ника, покаянно опустив голову.

Она, пожав плечами, развела руки, словно приглашая себя рассмотреть: «Вот такая я. Какая есть. Что уж тут поделаешь». Спохватившись, безуспешно попыталась отлепить от тела футболку, совсем смутилась, и, наконец, махнув рукой, закрыла лицо ладонями.

– Ника. Милая моя, давай мы сейчас друг другу пообещаем, что я никогда не буду насмехаться над тобой, а ты никогда, слышишь, никогда больше не будешь покидать лагерь без меня… Или без Лукина. Договорились?

Отняв от лица руки, девушка пристально посмотрела на Кориса. Она еще никогда не видела этого парня таким взволнованным и озабоченным. Даже после падения вертолёта. Глядя на его сосредоточенный вид, сейчас Ника поняла чётко и ясно: что-то таилось за его словами, за его заботой, какая-то неведомая ей опасность, которой она, судя по всему, подвергла себя, так безответственно покинув лагерь. Вспомнилась убитая Ольга, раненые Берестов и его друг – милиционер, как пример того зла, что может ворваться в жизнь неожиданно и против твоей воли.

– Я обещаю, – шёпотом произнесла девушка, неотрывно смотря на друга.

От неё не укрылось, как он едва заметно вздохнул с облегчением после этих слов.

– Ну вот и хорошо! – с напускной весёлостью резюмировал Корис, что также не укрылось от внимательного взора девушки.

Внезапно хлопнув себя по лбу и повернувшись к ней вполоборота, Корис достал малоразмерную радиостанцию, назвал позывной, и, дождавшись ответа, сообщил неведомому абоненту:

– Пять – пять.

Что означал этот тарабарский язык, девушка не поняла. Почему именно пять, а не, скажем, восемь? Но для говоривших, фраза была преисполнена определённого смысла. Это ещё больше укрепило в Нике зародившиеся подозрения, что вокруг неё происходит нечто странное и, видимо, опасное, от чего Корис и этот его Лукин пытаются её защитить. После радио переговоров парень явно повеселел.

– Корис, а почему ты так волновался, что я ушла? Что-нибудь должно случиться?

– В тайге всегда может что-нибудь случиться. Тут зверьё, волки… А ты одна пошла.

– Нет Корис, не хитри, – покачала головой Ника, уверенная в своей догадке – не из-за волков ты сюда прибежал такой взволнованный и решительный. Ты что-то скрываешь от меня?

Избегая смотреть в глаза девушке, так как не любил лгать, он как можно увереннее и бодрее пояснил:

– Да нет. Просто ты закричала, вот я и подумал… Кстати, а что кричала-то? – спросил вдруг Корис радуясь удачной возможности сменить тему разговора.

– Вообще-то я кричала «а-а-а»! Но если честно, то почему – сама сейчас не пойму, – сказала девушка, удивлённо пожав плечами.

Недавно пережитый страх вернулся к ней. Радость от появления Кориса и последующие объяснения отодвинули его на время, но теперь увиденное вновь всплыло в памяти.

– Там, – она указала рукой на валун, перегородивший реку, – был человек. Совсем старый. Он не из лагеря, вообще не наш. Он звал меня.

Корис обеспокоено посмотрел на подругу.

– Крыша поехала? Легенд наслушалась? – обеспокоено спросил он.

«А может кто из группы прикрытия? Вряд ли. С чего бы это им вылазить и демаскировать себя? Тем более пугать и смущать девчонку, которую должны беречь и охранять? Тем более Ника сказала «совсем старый» – мгновенно пронеслось у парня в голове.

– Говорю тебе был, значит, был! – вскочив, крикнула Ника с неожиданным раздражением в голосе. – Не веришь, иди и сам проверь!..

– Э-э… Туда? – счёл необходимым поинтересоваться Корис, указав пальцем в центр водопада. – Хм… Ладно, поглядим.

– Стой! – вдруг испуганно воскликнула Ника, хватая его за руку. – Я с тобой.

Корис мысленно отметил, что впервые на его памяти девушка так испугана. Даже памятную им аварию «коровы» Ника восприняла намного более прозаично. Сейчас она явно боялась. Боялась до такой степени, что ей было всё равно, как на это отреагирует Корис. Подруга смотрела на него с такой уверенностью в реальности увиденного ею, что Корис и сам поневоле стал воспринимать её видение как реальность. Он не представлял, кто мог здесь находиться так далеко от ближайшего жилья, но в жизни может быть всякое, да и Ника до сего момента не производила впечатления истеричной рефлексирующей институтки.

Где-то внутри зародилась мысль, что он поступает неправильно, что, если это кто-то из возможных похитителей, надо сообщить Лукину и дождаться его. Возможно, при других обстоятельствах Корис и поступил бы столь благоразумно, но он боялся вновь стать источником ненужной паники и неоправданно бить тревогу. Его успокаивала также мысль, что Ника сказала: «Очень старый».

«Уж со стариком я как-нибудь справлюсь, – самонадеянно решил парень, – если он вздумает угрожать Нике. Жаль, оружия нет».

Окинув взглядом решительную Нику, воинственно сжавшую кулачки, Корис не смог удержаться от улыбки.

– Ты штаны-то одень. Старик всё же, пожилой человек. А ты с голой, пардон, задницей.

– И ничего не с голой, – смутившись, ответила девушка. – Я в футболке. Короткой… – самокритично добавила она, пожав плечами.

– Ничего же не видно? – спросила с надеждой, однако поспешно натянула джинсы и кроссовки.

– Ладно. Пойдем, – внутренне напрягаясь и готовясь к немедленному отпору, скомандовал Корис.

– Подождите, я с вами! – раздался возглас, заставивший Нику и Кориса одновременно вздрогнуть и заорать от неожиданности. Их испуганный вскрик был тут же поддержан Яром.

– А-а-ат – твою так! – выдохнул Корис. – Яр, скотина! Что за привычка шутить идиотские шутки? Это ты тут Нику пугал?

Родившаяся на краю сознания мысль: «Как с такой комплекцией, этот сопляк умудряется столь бесшумно ходить по тайге, что достигается только длительными тренировками?» исчезла, не успев оформиться окончательно.

– Больно надо! – огрызнулся Яр, переводя дыхание. – Я только что подошёл.

– Зачем? – сурово свела брови Ника.

– Искал вас в лагере, меня Олечка послала, а потом как подсказал кто. Точно, думаю, к водопаду подались.

– А орать зачем?

– Все орали и я орал, – нашёл в себе силы пошутить Яр, вспомнив фразу из известного фильма.

– Ладно, тише… Пошли.

– Взяв Нику за руку, он двинулся к водопаду, не обращая внимания, что идёт по колено в воде.

Как и следовало ожидать, никакие старики из валуна, перегородившего реку, не выглядывали, тем более, никого не зазывали в гости. Да и вряд ли когда-нибудь собирались это делать. Поверхность камня была гладкой, монолитной, как и положено граниту.

Корис хотел уже пройтись на счёт сумасшедших трусих с глюциками, когда заметил нанесённый на камне знак необычной формы, отдалённо напоминающей распластавшуюся в полёте птицу. Опасная, хищная стремительность и подавляющая волю властность угадывалась в нём. Замысловатый вензель обладал странной силой, притягивал взор, словно удав, гипнотизирующий жертву. Он заставлял смотреть и смотреть на себя неотрывно. Наваждение, но Корису показалось, что вензель светится голубоватым мерцающим светом, и начинает постепенно разрастаться, приближаясь.

Все-таки это не было галлюцинацией. По судорожно сжавшейся в его ладони кисти Ники и возгласу Яра, Корис догадался, что знак видят все и, против воли, сделал шаг вперёд. Ника, застонав от бессилия, шагнула за ним. Её стон на мгновение затмил всё остальное в сознании Кориса, наполнил его упрямой злостью, придавшей силы. Он рванулся назад, выводя себя и Нику из этого странного оцепенения. Всё исчезло, словно ничего и не было.