Текст книги "Инферно (СИ)"

Автор книги: Doktor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

– А вы не типичный прапорщик, – сказала она, лишь бы не молчать, так как пауза затянулась, и пора было подводить итог сказанному.

– Ибо, по определению, прапорщик должен быть вороват, туп и косноязычен? – с усмешкой спросил Лукин. – Тогда, по всей видимости, да. Просто никак не могу вписаться в образ со своими двумя высшими образованиями.

– Тогда почему вы служите?

– А что, Армия это обязательно сборище тупых посредственностей? Вам ли, Людмила Викторовна, после стольких лет прожитых с мужем, не знать, что это не так. А если просто любить эту работу?.. Просто Родине служить? Вот так – прапорщиком. Это постыдно?

– Нет, что вы… – вернувшись из мира своих мрачных мыслей, Ракитина поняла, что сказала нечто обидное. – Простите, я… я очень переживаю за дочь. И за мужа. Вот и болтаю невесть что.

– Я не могу сказать «не тревожьтесь». Вы не послушаетесь. Да и никто в такой ситуации… Я лишь обещаю, что мы сделаем всё от нас зависящее и даже более, чтобы с вашей девочкой всё было в порядке.

– И для этого ваш Корис обязательно должен быть рядом! – сказала она, переводя разговор в шутку.

– Должен! – нарочито строго подтвердил Лукин.

– Пусть так. Но если что, я вас убью… Нет, хуже, тогда вы будете нянькой! – сейчас она уже могла даже так шутить, поняв, что Корис вряд ли опасен для Ники.

– Чёрт! Никогда не представлял себя в этой роли. Даже интересно! Надо будет парню подсказать…

– Вот только попробуйте!..

Поднявшись, Лукин помог подняться Ракитиной, пожелал ей спокойной ночи и отправился к реке, решив, заодно, проверить аппаратуру «Сторож», размещенную вокруг лагеря.

Глава 9

Весь прошедший месяц Анциферов пребывал в самом скверном расположении духа. Читая дела и знакомясь с отчетами функционеров с мест, он не мог сдержать раздражения. Даже после беглого ознакомления с имеющимися документами, генерал пришел к выводу, что руководство весьма мягкосердечно поступило, приняв решение всего лишь «отозвать» его предшественника. Сейчас картина самоустранения от дел и крайней тупости Дурова, граничащей с предательством, все более полно вырисовывалась в его сознании.

Отчеты просто кричали о том, что все идет не по плану, что ситуация давно начала выходить из-под контроля. Наверх же шли доклады, основанные на информации вписывающейся в общую канву имеющегося в Центре плана работы. Хорошо хоть низовые функционеры не боялись вносить в базы данных полученные их людьми сведения, противоречащие бравурным докладам Дурова, что сейчас позволяло ему по крупицам воссоздавать реальную картину. Люди честно выполняли свой долг, и генерал был им за это благодарен, поэтому не стал сгоряча проводить кадровую «чистку» обычно сопутствующую подобной смене верховного руководства сектора.

Между тем, по Москве и регионам страны прокатилась волна непонятных происшествий, связанных с гибелью или исчезновением, а затем появлением в бессознательном состоянии похищенных людей. Правоохранительные органы сбились с ног, разыскивая неуловимых убийц, впрочем, безрезультатно. Получая доклады от сотрудников, ведущих наблюдение за МВД, генерал поражался упорству, с которым местные опера пытались выполнить свою работу, их хватке и профессионализму. Все операции по устранению или нейтрализации привлеченных Дуровым лиц из числа местных жителей, тупых, высокомерных, или просто не отвечающих требованиям конспирации, чем опасных для дела, по представлению генерала осуществляли специальные группы Центра. А они, как известно, следов не оставляют, ибо одна и та же группа ни в коем случае не производила более одной акции в регионе. После завершения задания группа исчезала и, выждав время, появлялась в другом регионе страны, что бы вновь исчезнув, не появиться там никогда. Тем не менее, Анциферов чувствовал себя сейчас весьма неуверенно, ибо в нескольких регионах вышколенные и обладающие огромным опытом сотрудники Центра едва успевали унести ноги, чудом вырываясь из расставленных правоохранительными органами сетей. Слишком быстро там реагировали на большинство мероприятий, осуществленных его людьми.

Наверх ушел его развернутый подробный доклад, ввергнувший в шок заинтересованных функционеров высшего ранга, до сих пор пребывавших в благодушной уверенности, что после развала СССР и разгрома правоохранительных органов уничтоженного государства, имеющимся у России специальным службам в ближайшие десятилетия не вернуть своего профессионализма и возможностей. Из-за тупицы Дурова все они ошибались. Осуществляемые им экстренные мероприятия надо было проводить намного раньше в плановом порядке. Анциферов уже и сам не был так уверен в своих прежних словах на счет несостоятельности местных спецслужб.

Генерал вновь углубился в чтение отчетов за предыдущие и текущий месяц. И без того плохое настроение стремительно ухудшалось с каждой прочитанной фразой. Его, как опытного функционера, не могла не насторожить даже официальная криминальная статистика, не говоря уж о докладах по данной тематике от низовых исполнителей. В некоторых регионах количество похищений за отчетный период не вписывалось в норму даже для насквозь криминализованной постсоветской страны, даже принимая во внимание осуществленные по его приказу ликвидации. Анциферов чувствовал присутствие иной силы. Он злился от осознания того, сколько времени было упущено из-за Дурова. При этом генерал ни на секунду не забывал о странном происшествии в парке. Та девочка, несмотря на свою красоту грозившая стать главной героиней его кошмаров, несла в себе загадку, ни в коем случае не вписывающуюся в привычные рамки. Возникнув, как говорится, на ровном месте, без всяких предшествующих «знамений», связанная с нею проблема не давала генералу спокойно жить. Он постоянно ожидал чего-то непоправимо опасного, какого-нибудь рокового удара от той сопутствующей милому и беспомощному на первый взгляд ребенку неизвестной силы, которую случайно «зацепили» люди Дурова.

«Или не случайно?» – в который уже раз задавал себе один и тот же вопрос Анциферов.

В дверь постучали. Отложив документы в ящик стола, что бы исключить случайное ознакомление с ними лиц, не имеющих соответствующего допуска, он позволил прибывшему сотруднику войти.

В кабинет стремительно вошел его протеже Стас Горяев, с которым вместе добывали аппаратуру ментального кодирования, выманив, кажется совсем недавно, необходимые данные у сребролюбивой Ирем, в памятном им обоим, забытом всеми известными богами уголке. Усмехнувшись совпадению имени его любимца с именем покоящегося в лесном массиве несостоявшегося насильника преследующей его сознание незнакомки, генерал жестом предложил вошедшему сесть.

– Что у тебя? – спросил заинтересованно.

– Если вкратце, то вскоре после происшествия наша малышка убыла в археологическую экспедицию. В ее состав удалось ввести моего человека. Пока все ровно.

– Я и не думаю, что там может произойти что-либо существенное, – после некоторой паузы сказал генерал. – Возможно, девочку использовали втемную, хоть это и маловероятно, судя по ее подготовке. Скорее всего, имела место одноразовая акция, что бы заставить нас шевелиться и ошибаться. После чего ее убрали подальше.

– Попыток выйти на связь с нею не зафиксировано.

– С одной стороны, после того как она сделала свое дело, ей это может быть и не нужно. С другой – ее связник может находиться в самом лагере. Вы проследили ее контакты? Мне интересно о ней все.

– Ничего существенного. Из постоянных контактов мать, да два малолетних обалдуя. Один с нею знаком давно, но младше года на полтора. Второй в экспедиции первый раз, там и познакомились, однако парень не промах. Уже захомутал девку. У них там дружба – жвачка, да малолетний секос не снимая трусов.

– И все?

– Практически все. Иных людей она сторонится, общаясь только вынужденно. Сейчас – тем более. Они все благополучно загремели в медчасть, Вертолет упал. Готовится эвакуация в Москву.

– Что еще удалось узнать о девочке?

– Зовут Вероника. Фамилия Ракитина. Отец военный, сейчас в командировке. Мать – ученый-историк, доктор наук, руководит экспедицией, вот и потащила дочь за собой, что бы одну не оставлять. О факте встречи с кретинами Дурова, насколько понял мой человек, матери ничего не известно. Девочка умная и скрытная…

– Это и настораживает. Опять не вписывается в модель поведения юницы ее возраста. Иная прибежала бы домой с дикими глазами и принялась пугать мать страшилками про взрослых мальчиков, трогавших ее за попку. Тебе не кажется?

– Возможно, шеф. А может, просто не стала расстраивать мать, коль скоро все благополучно завершилось.

– Или на нее не произвел впечатления обычный, осуществленный ею по заданию ее хозяев, рабочий эпизод.

– Не готов доложить. Слишком малый срок. Я и так совершил почти невозможное, введя в состав экспедиции своего человека. Я не волшебник. Дайте время.

– Себя не похвалишь… – сказал генерал, усмехнувшись. Ему импонировала спокойная уверенность сидящего перед ним сотрудника, его расторопность и профессионализм. – Что еще?

– В принципе, о девочке – все. Разве только что она не просто поехала с матерью. Она, несмотря на возраст, знает несколько языков. В том числе древних. Мамина, так сказать, помощница, – в свою очередь усмехнувшись, резюмировал Стас. – Но это, судя по всему, отношения к теме не имеет.

– В нашем случае все, что касается объекта, имеет отношение к делу, – назидательно произнес Анциферов. – А этот ее давний знакомый?

– Ярослав. Туповатый увалень пятнадцати лет. Сын поварихи. Не выделяется ни интеллектом ни красотой… Этакий румяный колобок, со всеми прегрешениями, свойственными парням его возраста. Из-за возрастных отличий и неблагоприятных особенностей телосложения без боя уступил пальму первенства сопернику, хотя, судя по всему, при другом раскладе сам с удовольствием потискал бы нашу красавицу.

– Соперник?

– Константин Рысин. Семнадцать лет. По внешнему облику тип мужчины, который не может оставить равнодушными тонконогих дев юного возраста. Тип сердцееда и повесы. Судя по отзывам моего человека, внутренний его мир – прямая противоположность внешности. Умен, уверен в себе, собран. Натура цельная, говоря литературным языком. Потомственный военный, мечтающий о карьере офицера. Кстати, судя по всему, сам неплохой рукопашник, или, в худшем случае, имеет о сем предмете представление. В деле его не видели, но вот утреннюю разминочку человек наблюдал… И все же, шеф, несмотря на ни на что, по отзывам моего информатора никто из перечисленных лиц не тянет на спецслужбу. Скорее игра в гипертрофированную взрослость.

– Понятно. И все равно, Стас. Неспокойно мне. Что-то не так с этой детворой. Чувствую… Слишком уж девочка хорошо физически подготовлена. Кто ее учил? Вы часто, друг мой, видели малолетних барышень, способных уработать тренированного парня сильнее и массивнее себя?

– Может, папа научил? Он же, как я докладывал, военный.

– А в каких войсках у нас папа? – игривым тоном спросил Анциферов. Разговор с этим толковым сотрудником всегда повышал ему настроение.

– Минуту, – смущенно улыбнувшись, виноватым тоном ответил Стас, – не готов… – Он открыл крышку переносного терминала, и быстрыми движениями пальцев ввел необходимый для доступа шифр.

Увидев, как бледность заливает щеки подчиненного, генерал, почувствовав профессиональным чутьем опасность, моментально согнал с себя расслабленную вальяжность.

– Что?

– Я идиот, шеф.

– Не время для самокритики…

– У обоих, и у парня и у девушки отцы офицеры ГРУ ГШ, довольно высокого ранга. Агентурная и силовая разведка…

– И ты… – обманчиво тихим, полным ярости голосом прошипел генерал, – не доложил мне об этом сразу? Ты веришь в случайность такой плотности на квадратный метр лиц, имеющих отношение к серьезной службе? Здесь зачастую, дети идут по стопам родителей. Или ты этого не знал?

– Я не думал…

– И правильно. Не стоит, можно привыкнуть… Немедленно выйдите на вашего человека. Буквально по пятам за этими детишками. Немедленно сообщить, когда, с кем и на чем их будут эвакуировать в Москву. Любые изменения – немедленный доклад!

– Слушаюсь!

– Да, пошлите туда группу силовой разведки на тот случай, если с эвакуацией передумают. Эти… – генерал хмыкнул, – детишки, мать их, должны быть у меня любым путем, невзирая ни на какие затраты.

– Но шеф, может поиграть? Оперативно отрабо…

– Нет у нас с тобой времени на оперативные игры. Дуров сожрал наше время. Нет запаса. А сейчас, кто бы это ни был, ФСБ, ГРУ или еще кто, но они задают темп, они нас опережают. А мы не знаем что им известно о нас, каковы их планы и возможности Я выпотрошу этих мальцов, если это потребуется, лишь бы узнать то, что знают они и устранить опережение противника. Выполняй, Стас, и без разговоров.

– Какие-нибудь указания по составу группы будут? Связаться с Центром?

– Много чести для малолеток, посылать в тайгу людей Центра. Кто там у нас руководит региональной ветвью?

– Старостин. Один из тех, кого Дуров ненавидел. Грамотный сотрудник.

– У него там, помимо оперов, три оперативно-боевые группы, если я не ошибаюсь?.. Вот пусть и отработает.

– Понял. Сделаю.

Глава 10

Корис проснулся ещё до восхода солнца. Предрассветный сумрак, царивший вокруг, располагал к продолжению сна, но утренняя прохлада согнала его с места. Выглянув из палатки, он увидел потухший костёр, и, разочарованно вздохнув, вышел наружу. Лагерь ещё спал. Корис попытался сделать несколько привычных разогревающих упражнений, но боль в голове, и ломота в теле, не дали ему завершить начатое. Придя в себя после резкого приступа боли, парень, перекинув через плечо полотенце, побрёл к реке.

Не спеша Корис облился холодной водой, обтёрся полотенцем и, уже одеваясь, заметил ещё одно – Никино, забытое ею вчера на камне.

«Растеряха» – подумал он с нежностью.

Подобрав второе полотенце, что бы отдать его хозяйке, Корис вспомнил события вчерашнего дня. Перебирая в памяти существенные и несущественные подробности, парень сам не заметил, как образ девушки постепенно вытеснил все остальные мысли. Словно наяву он вновь ощутил непередаваемый вкус её осторожных, неумелых поцелуев, губ, испуганно напряжённых вначале, а затем головокружительно мягких и податливых. Он ощущал их явственно, до иллюзии реальности, до тоскливой ноющей боли в груди, не замечая, что давно уже подобно лунатику, бредёт по берегу реки, не видя и не слыша ничего вокруг. Существенным для него был лишь один вопрос: не пожалеет ли Ника сегодня о своём вчерашнем порыве, не был ли он следствием нервного потрясения, вызванного падением вертолёта.

Наконец его слух уловил усилившийся шум воды.

«Водопад, – понял Корис, – хм… Ведьмин.»

Случается, что человек не отдаёт себе отчёта, какая причина побудила его совершить тот, или иной поступок. Или старательно маскирует эти причины, не желая признаться в них даже самому себе. Корис тоже не смог бы сейчас объяснить, почему оказался здесь, и, даже, поняв, что пришёл к водопаду, не повернул назад к лагерю, а решительно двинулся на шум воды. Возможно, это было желание доказать самому себе нелепость бабкиных суеверий, возможно нечто иное, но скорее всего, подсознательное убеждение, что он должен быть именно в этом месте и именно сейчас, словно кем-то был насильно приведён сюда. А может быть, причиной его непонятного самому порыва, были занозой засевшие в сознании слова Яра: «Слабо в водопад сигануть?».

Над водопадом сияла радуга. Робкие еще солнечные лучи пронизывали воздух и водяную взвесь, создавая причудливые переливы всевозможных цветов. Шум падающей воды представлялся парню призывным шёпотом, однако он, по своей всегдашней привычке подвергать всё сомнению, подумал, что основным свойством человеческого сознания является умение видеть в обычных явлениях то, что наиболее востребовано им в данный момент.

«Понаслушался сказок, вот везде мистика и мерещится!» – подумал он, и повернул к лагерю.

Пока он дошёл до палаток, солнце почти совсем встало из-за сопок. Лагерь ожил. Люди приступили к своим повседневным делам. Кто-то остался дооборудовать палаточный городок, кто-то уже приступил непосредственно к раскопкам…

Ника появилась в медицинской палатке сразу после завтрака. Теперь на девушке были футболка и джинсы, более подходящие для тайги, чем легкое городское платьице, в котором она летела сюда.

– Жива? – спросил Корис.

– А!… – девушка легкомысленно махнула рукой. – Сама ничего не пойму. Думала мама съест меня после наших обнимашек у костра. Я, в принципе, была готова к этому, к спору, но мама невозмутимо уложила меня спать, пожелав спокойной ночи.

– Ты что, обиделась на неё за это?

– Нет, но я, вообще-то впервые в жизни обнималась с парнем на её глазах… Что?.. «Спи доченька, тебе нужен покой…» это всё, что может сказать мать в таком случае!

– Нет, ты что, действительно обиделась, что Людмила Викторовна не закатила скандал?

– Да не в этом дело, – Ника махнула рукой, – я боюсь, как бы она не придумала чего похлеще.

– Например, скормить меня духам гор и лесов?

– Тьфу ты! Тебя что, тоже Яр совратил? Я всю ночь в мозгах вертела: «А слабо в водопад…» – сказала Ника, совсем похоже изображая ехидный тон Ярослава.

– И никого я не совращал. Так, спросил просто…

– Яр! Морда хулиганская… Ты когда оставишь свою привычку подкрадываться незаметно? – сказал, смеясь Корис, увидев как Ника, вскрикнув от неожиданности, едва не подскочила на месте.

– А что? Опять целовались? Помешал, да?

– Напугал! На Нику посмотри.

– Нет, пришибу когда-нибудь! Так можно инфаркт «мимо кадра» схлопотать! – простонала Ника, давясь смехом.

– Да ладно вам! Раскудахтались. Я, может, всю ночь… вот вся душа о вас изболелась… А вы, – ёрничал Яр, – у родной матушки пончики спёр. Сам почти не ел, сюда принёс… А меня «мимой кадры» пугают!

– Ярушка, лапочка, ну прости ты нас глупеньких!

– Молчи, женщина, не до утешений сейчас! – строго ответствовал Яр. – А… Кстати, – он потряс пальцем в воздухе. – Должок!

– В смысле?

– А про цивилизации? Вчера, помнится, вы впереди меня от медведей смотались!

– А пончики? – в тон приятелю произнесла Ника.

– Ну я же попробовал… Чуть-чуть, совсем немножечко. Вот, здесь ещё есть… Пара штук.

– Обжора!

– Ага, вам смешно, а мне комплекцию содержать надо!

– Поддерживать, – поправил Корис Яра, и сказал, обернувшись к Нике, – а если кроме шуток? Я не думаю, что в наше время бабки на экспедицию выделят любителям легенд. Значит, есть более прозаические причины?

– Ты неисправимый прагматик, Корис.

– Жизнь такая пошла. Ты вот лучше давай, присаживайся, да расскажи нам. Обещала ведь вчера!

– Я?! Это вы за меня меж собой договорились! – возмущённо фыркнула девушка.

Яр и Корис, не сговариваясь, одновременно пожав плечами, переглянулись.

– Не правда. Обещала! – в один голос заявили они.

– Вот нахалюги!.. Только я, правда, не в деталях. Я ведь только языками занимаюсь.

– Нет, Ника, действительно интересно, – серьёзно сказал Корис.

– Да, ты хоть вкратце, суть! – поддержал друга Яр.

Жестом остановив парней, Ника устроилась поудобнее и начала рассказ.

– Вообще теорий развития жизни на Земле много. Одна из них, которой, кстати, придерживается мама и некоторые её коллеги, состоит в том, что изначально существовала единая протоцивилизация, погибшая, или регрессировавшая по неизвестным причинам.

– Атлантида? – не утерпев, перебил Нику Яр.

– Не так примитивно. Атлантида, согласно официальной науке, существовала чуть ли не во времена раннего Египетского царства. То есть это «обозримая» история. Искомая цивилизация много древнее и могущественнее… Хотя для упрощения… Назовём её Атлантида. Как один из наглядных примеров регресса и исчезновения.

– Вообще-то Атлантида загадка сама по себе.

– Да, Корис, но это упрощение, принимаемое нами для удобства. Нас сейчас интересует не та… Хотя, кто доподлинно знает?

– Слушай, у тебя даже манера речи изменилась, весь вид! Что значит человек на своём месте, увлечён…

– Корис!

– Молчу, молчу!

– Так вот. Информация, по крупинкам просеянная и подтверждённая пересечением легенд различных племён, с большой долей вероятности позволяет предположить наличие в этом районе одного из центров цивилизации… Атлантиды.

– Нет, точно, ты даже выглядишь иначе! Прямо профессор на кафедре.

– Корис, вам рассказывать или нет?

– Ну прости, Ника, лапочка, больше не буду, честно!.. Я лишь хотел сказать, что где-то должны же были остаться следы былого величия. Хоть что-нибудь? Что, по твоему, якуты или эвенки являются потомками?..

– Потомками? Честно говоря, не думала… – пробормотала девушка, наморщив лоб. – А может потомками разрушителей «нашей» Атлантиды?.. Варварские племена, захлестнувшие умирающую цивилизацию!… Это интересная мысль.

Ника задумалась ненадолго.

– Нет, действительно интересно… А что касается следов… Мы ведь ничего не знаем о них, если на самом-то деле. Ни как жили, ни когда жили, может так давно, что и память успела истлеть, а не только следы Атлантиды?..

– Как это «не знаем»? – возмущенно воскликнул Яр. – Древнегреческие философы, не помню кто, описали её как островное государство…

– Кого «её»?

– Ну Атлантиду… Платон или Геродот, не помню!.. А может… Этот, как его… Вот – Аристотель!

– Ярик!..

Ника взглянула на парня как на неразумное дитя, и Яр пристыжено замолчал.

– Если брать Атлантиду, то первым сказание о ней принёс в Элладу Солон. Принёс из Египта, где услышал его в беседе с самыми учёными жрецами. Он хотел изложить сказание в стихах, но по старости испугался такой громадной работы…

– Это, по моему, о нём Платон сказал. Аристотель здесь вообще ни при чём. Сам Платон взялся доработать сказание, привезённое Солоном из Саиса, но тоже не закончил. Так? – задумчиво произнес Корис.

Рассказ Ники полностью завладел его вниманием, заставив ещё раз убедиться в несостоятельности поспешных выводов и определений. Видя окружающих его умных и увлечённых людей, беседуя с ними, он давно уже перестал воспринимать членов экспедиции как неуправляемую толпу фанатиков с «черепками». Их энтузиазм, их увлечённость менее чем за сутки заразили и его, и сейчас он вникал в смысл сказанного так, как будто рассказываемое касалось лично его. Он никогда не признался бы Нике в своём прежнем пренебрежительном отношении к археологам, так как ему даже перед собой было стыдно за неуместное высокомерие, а уж перед этой милой, доверившейся ему девушкой, подавно. Повествование увлекло парня настолько, что ему уже представлялись могущественные царства, красивейшие города, битвы и неясные образы древних людей, мужчин и женщин, участвовавших в давно минувших событиях.

Неизвестно откуда Корис взял то, что сейчас само собой сорвалось с языка. Его увлечение историей ограничивалось поисками в учебниках данных о Руси «предмонгольской», «монгольской» и, современным языком говоря, «постмонгольской». Раньше парня никогда не занимали ни «сказание об Атлантиде», ни Солон с Платоном, даже с самыми учёными жрецами вместе взятыми. Может быть, он где-то услышал об этом, но не придал значения, а теперь, разбуженная рассказом Ники, ранее запрятанная за другими данными информация родилась в его голове? Он и сам не знал.

Встретив изумлённый взгляд девушки, Корис виновато пожал плечами, и сказал, словно извиняясь:

– Я перебил…

– Корис, ты меня поражаешь. Что бы знать это, об этом нужно хотя бы прочесть, а значит интересоваться. Такие книги на каждом углу не валяются. К тому же ты прав. Я не думала, что ты так интересуешься этим вопросом, – сказала Ника с едва заметной ревностью. – Зачем это будущему офицеру спецназа? Ты ведь по отцовскому пути пойдёшь, или, всё же, на истфак?

– Вот только другим об отце и моём будущем пути не надо распространяться. Договорились? – сказал Корис, вспомнив ночной инструктаж Лукина, который, наконец, объяснил ему его роль и задачи, а также, что, предположительно, происходит.

– А я что, я – могила! – пообещал Яр, приняв слова Кориса на свой счёт.

– Да вот об тебе вся душа изболелась! – машинально огрызнулся Корис, однако моментально сориентировался в ситуации. – Короче, ребята, не надо пока об этом рассказывать. Я прошу. Так будет правильней. Не могу говорить пока. Просто поверьте.

Ника, удивлённая вчерашним непредвиденным поведением матери, а теперь ещё и странной реакцией друга на простые, по сути, слова, вдруг каким-то чутьём поняла, что не всё так просто и безоблачно, как казалось ей до сего момента. Что-то холодное и неприятное коснулось вдруг её, из затаённых закоулков сознания выполз страх. За мать. За отца. В этом возрасте страх за себя возникает только в случае непосредственной, реальной угрозы. Если нет непосредственной угрозы, сам себе кажешься сильным, едва ли не всемогущим. Какие могут быть беды и опасности, когда вся жизнь впереди? Другое дело архаичные, отставшие от жизни родители, постоянно нуждающиеся в твоей опеке и защите.

Тягостное, почти осязаемое в своей тяжести молчание повисло в палатке.

– Ну ладно, хватит в переглядушки играть! – возмущенно воскликнул неунывающий Яр. – Жених и невеста, тили – тили… Я тут вообще про цивилизации слушал.

Нельзя так просто отмахнуться от тягостных мыслей и предчувствий, однако Ника загнала их вглубь, сделав зарубку на память. Ей хотелось как можно быстрее, оказавшись в укромном месте, наедине, вытрясти из Кориса все интересующие её подробности, но, судя по реакции парня, это было бы сейчас не самое лучшее решение. Глупое. А Ника была умной девочкой, поэтому терпеливо продолжила рассказ.

– Итак, ты прав, Корис. Однако не стоит всё сводить к Атлантиде. Это миф, легенда. Хоть миф этот может быть порождением реальности. Как я уже сказала, название «Атлантида» в нашем случае только образ. Упрощение. Речь же идёт о глобальной цивилизации, существовавшей задолго до греков, египтян и всех остальных.

– О существовании которой, кстати, вам известно только из тех же легенд и мифов. Как и об Атлантиде, если уж быть беспристрастным.

– Корис! Я рассказываю, или у нас защита диссертации с официальными оппонентами?

– Прости. Я просто… Мне действительно очень интересно. Вот и не могу смолчать… То есть ваша цивилизация, с твоих слов, существовала ещё до бронзы? В каменном веке что ли?

– Атлантида!.. – воскликнула Ника возмущенно. – Многие десятки островных государств возникают и исчезают бесследно, не оставив в истории никакого следа. Атлантида, описанная греками, может рассматриваться как эпизод. Последняя стадия заката протоцивилизации. Сдавая свои позиции, мир Атлантов – пусть так, если вы уж прицепились к этой Атлантиде – приходил в упадок, уступая место дикости и варварству. С чего это началось и сколько длилось – нам не известно. Либо мир их был слишком стар, либо были какие-нибудь другие причины… Так что камень – это может быть следствие регресса, а не начало прогресса.

– Как так?

Никино возмущение уступило место раскаянию. Извинения Кориса, а также его заверения в том, что рассказ ему очень интересен, достигли, наконец, сознания девушки, поэтому продолжила она уже совершенно спокойно, никак не отреагировав на вопрос Яра.

– Между прочим и кстати, в легендах всех без исключения окрестных племён, почти слово в слово сказано, что место это считалось древним и проклятым ещё во времена… Как это… Сейчас… Да… когда сыны Солнца не ведали секрета камня богов, текучего как вода но прочного как скала.

– А что это за камень? Нет такого.

Ника и Корис, переглянувшись, дружно взорвались смехом.

– Ну вот, – хохотал Корис, хлопая кулаками себя по бокам и коленям, – ещё один ископаемый древний проточеловек.

– А что я сказал?

Вытирая ладонями слёзы, Ника покрутила пальцем у виска.

– Руда! Плавишь – течёт, куёшь – металл!

А! Так бы и сказала. А то туды, сюды, боги!.. Проще быть надо.

– Это иносказание! Так было принято тогда… В общем, речь шла о веке камня, когда металл людям был ещё не известен. Но что самое интересное, место это, согласно тем же легендам, появилось непосредственно перед «Великим разломом» когда «гнев богов» разделил сушу. Именно тогда здесь жили русоволосые белокожие люди высокого роста. Они потом ушли «по узкой земле» за «большую воду на восходе».

– Разлом Гондваны?.. Или Пацифиды?.. Не помню точно, как это называлось. Да ещё и перешеек между современными Евразией и Северной Америкой… Но местным древним откуда про перешеек знать. Это же черт те знает где отсюда! Даже если он и был в реальности. Мы и то точно не знаем. А у них ни самолетов, ни спутников. Во дают предки!

– Корис, Корис! Ты мне сейчас Яра напоминаешь в его лучшие моменты. Какая экспрессия, энтузиазм! А лексикон!.. Тем не менее, ты опять прав. Еще один такой экскурс в историю и я, право слово, влюблюсь в тебя… Ну, как в историка и коллегу.

– Вот так всегда! Сразу историк… Коллега… А вот так, просто влюбиться?

– Это от нашего желания не зависит…

– Э голубочки! Цивилизации гони, сапожники! Или всё, кина не будет? – возмутился паузой в рассказе Яр.

– Ладно. Кстати. «Ушли» в данном случае трактуется нами, как «сгинули в одночасье». Вы представляете? Народ, влияние и могущество которого распространялось отсюда и как минимум до Северной Америки, раз уж они знали про перешеек…

– Это на Восток, а на Запад, Север, Юг? Страшно представить эту цивилизацию, коль скоро они так могущественны были.

– Я о том и говорю, Корис. Так вот… Представьте… Просто взял и сгинул! Ушли, скорее всего, остатки… В чём причина? В том, что место «прокляли»? Или место стало «проклятым» после их ухода? Проклятым для тех, кто поселился здесь после них и не владел хотя бы малой долей их знаний и могущества? Вы понимаете как это интересно!

Ника замолчала, выдерживая эффектную паузу. Она сама увлеклась и сейчас, рассказывая, скорее, спорила сама с собой. Корису было интересно слушать Нику, ведь говоря, человек раскрывается, да и, по правде сказать, сам рассказ был парню очень интересен. Все они давно забыли о времени, о существовании археологов с их лагерем и раскопками, и неизвестно как долго могла бы продолжаться такая идиллия, если бы не появилась, со шприцем наперевес, Ольга Васильевна.

Прервав рассказ, девушка посмотрела на врача, потом на своих слушателей, и, виновато разведя руками, направилась к своей занавесочке, теребя пуговку джинсов. Если она и была огорчена приходом медика, то не подала вида.

– Да, – ни к кому не обращаясь, громко сказал Яр, – сколького мы ещё не знаем, сколько неведомых нам тайн хранит Земля, сколько их вне её! Разрушение и созидание, битвы и мир, рождение и смерть. И не только людей, но и целых народов!.. Вы только представьте! Вот именно сейчас, в невообразимой дали эскадры звёздных кораблей несутся навстречу с неведомым, а может и на битву с врагом!..