Текст книги "Окоо судьбы (СИ)"

Автор книги: Дита

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Гай отошел, брезгливо отирая с лица капли крови противника. Робин стоя на коленях, держал голову одного из пленных. Высоченный темнокожий мужчина получил жестокий удар, почти перерубивший ему позвоночник.

–Отойди, – мрачно сказал Гай, – ему уже не поможешь.

С этими словами он полоснул по шее несчастного, перерезав яремную вену и прекратив муки.

–Надо освободить остальных, – Робин поднялся. Пошатываясь от слабости, шагнул к сбившимся в кучку животным. Гай едва успел подхватить его и оттащить в тень. Робин поднес руку к лицу и потрогал под носом. Пальцы окрасились кровью.

–Я принесу воды, – сказал рыцарь, с тревогой глядя в посеревшее лицо Локсли.

Господин! спасенная девушка подбежала, присев рядом с Робином. – Потерпи, я сейчас!

Назир подошел к молодым людям, с тревогой глядя на осунувшееся лицо бывшего предводителя.

–Опять? Давно у него не было такого, – он опустился рядом с Робином, приподнял веко, внимательно осмотрев зрачки и коснувшись виска. –Его не ударили в бою?

–Нет, – Гай помотал головой, – он все время был на виду, я бы заметил.

–Надо его положить так, чтобы голова была приподнята, что-нибудь под голову, – Назир осторожно обхватил плечи Робина, оторвав его от древесного ствола и уложив так, чтобы голова покоилась на его колене. Гай лихорадочно сворачивал плащ, сооружая подушку. Тем временем вернулась девушка, неся в руках пальмовый лист с водой.

–Умница, – улыбнулся Назир, хотя сердце его выскакивало от тревоги. – Ты сведуща в медицине?

–Немного, господин, – ответила девушка, осторожно наклоняя лист, чтобы струйка воды стекла на ладонь мужчины. Назир омыл лицо Робина от крови и приподнял, влив немного воды в посеревшие губы. Локсли сглотнул и застонал, открыв глаза.

–Наз…

–Тише, всё хорошо, – Назир с облегчением вздохнул. – Девушка, останься с ним. Гай из Гизборна, мне понадобится твоя помощь.

Что я должен делать? вскинул голову Гай.

–Надо смастерить носилки. Долго пережидать мы не можем, а Робин не сможет ехать верхом. К счастью, теперь у нас есть верблюды.

Свечерело быстро. Ночами в пустыне холодно и посему освобожденные невольники и их спасители жались поближе к костру. Девушка с улыбкой набросила на голову покрывало, прикрыв краешком лицо так, что видны были лишь огромные, подведенные сурьмой глаза. Её мягкий музыкальный голосок царил в ярких всполохах ночного костра, в ветре пустыни.

–Благодарность вам и благословение от Аллаха за то, что вы сделали, благородные владыки воинов. Моё имя Таус аль Джаннат, я зарабатываю на жизнь пением песен и сложением стихов. Эти люди, мои рабы, рабыни и невольники из тех, коими наделили меня те, кого тронуло мое пение. Они все достойные и добрые слуги и я не скажу худого ни о ком из них. Они сопровождали меня к месту поклонения. На обратном пути на нас напали псы этого недостойного, господина злобы и подлости, Абул-Хасима, Грозы песков. Когда-то я отказалась разделить с ним вечер и он возненавидел меня, – девушка гордо вскинула голову. –Быть может, господин мой не поверит своей рабе и должнице своего меча, – с лукавинкой в голосе продолжала она, бросив быстрый взгляд на Назира, – но Таус аль Джаннат хотя и певица, но не делит ложе ни с кем, к кому не лежит её сердце, а сердце её не лежит ни к кому. Сам Повелитель Правоверных призывает её пред свои очи и велит петь за занавеской. И очередь её назначена на каждый четверг.

Ты поёшь для Повелителя Правоверных, девочка? удивленно приподнявшись на своем ложе, переспросил Робин. –Воистину, неисповедимы пути Господни. Как сказал бы один мой друг.

–Да, господин мой, – изящно поклонилась Таус, – а у тебя есть дело до Повелителя?

Слышишь, Гай? Робин бросил на призадумавшегося Гизборна радостный взгляд.

Слышу, но почти ничего не понял кроме того, что эта леди певица, – угрюмо буркнул рыцарь, кутаясь в попону. –Что она говорит?

–Эта девушка поет для самого Саладина, – Робин радостно улыбнулся. –Ты понимаешь, Гай? Она сможет провести нас во дворец, но даже если не получится, то расскажет о нас нашим дамам.

Гай с открытым ртом уставился на девушку, в его синих глазах пылал такой восторг, что казалось, он вот-вот вскочит и запрыгает от счастья. Вместо этого он просто наклонился и подкинул хворосту в костер.

–Скажи ей, что если она проведет нас к Лейле. Я вечно буду её должником, – тихо бросил он Локсли так, чтобы не слышал Назир. Робин кивнул.

–Думаю, можно будет попытаться.

–Если мои повелители желают, – я могу спеть для них, – мягко прошелестело над костром. Назир заметно оживился, Робин с любопытством уставился на девушку. Гай ничего не понял, но сообразил, что затевается что-то приятное.

–Увы, у меня нет с собой музыкальных инструментов, – Таус сверкнула темными очами в сторону Наза. –Но Пророк, ба благословит его Аллах и приветствует, изволил сказать, что человеческий голос– лучший из сотворенных музыкальных инструментов.

Она поудобнее уселась, вздохнула и нежный, словно журчанье хрустального ручейка, голос разорвал повисшую тишину.

Взглянул он, словно стрелами темными сердце пронзив моё,

Сердце влюбившейся, от любви погибшей,

Ночи тьма– ничто в сравнении со стрелами ресниц его,

Пламя Гадда– ничто с пламенем, в сердце моем разожженным…

О Боже, мой Боже! вырвалось у Локсли, который приподнялся было, но снова рухнул на свою постель. –Откуда ты знаешь эту песню, леди?

Встревоженная Таус повернулась к нему, откинув покрывало с лица.

–О, мой господин, я ранила твоё сердце? Но эта песня просто очень известная, ей уже много лет и обычно её поют перед началом исполнений.

Локсли, что с тобой, ты с лица спал! Гай придвинулся поближе и положил ручищу на пылающий лоб бывшего разбойника. –Мне тоже показалось, что я уже слышал…о Боже…это же любимая песня твоей девчонки!

–Прости, господин, прости меня, – Таус была так огорчена, что больно было смотреть. Робин приподнялся, схватив её маленькую ручку и прижав к губам.

–Нет, что ты, пой, прошу тебя! Эту песню я готов целую вечность слушать!

Ты сердце моё похитил, душу мою забрал в свой плен,

И нет никого, лишь ты только на свете есть,

Любовь к тебе мне и воздухом стала, и пищей

И жизни моей нить от любви вот-вот оборвется.

Наконец, далеко заполночь почти все обитатели оазиса уснули. Остались лишь Назир с Таус, погруженные в тихую беседу. Девушка была в курсе политических новостей , и Назир узнал много нового о тех законах и обычаях, что были введены в его отсутствие. О закулисных интригах и ситуациях, о друзьях и врагах. Кроме прочего беседовать с весьма умной и осведомленной красавицей было просто приятно. Заметив, что Таус дрожит и кутается в свою накидку, Назир принес запасное одеяло и набросил на плечи девушки.

Скажи мне, господин, отчего так сильно взволновала моя песня этого юношу? спросила Тайс, когда мужчина вернулся на свое место и подкинул пару веток колючки в костер. –И что ищут двое иноверцев в нашей стране?

–Это долгая история, а ночь уже близится к концу, – Назир бросил взгляд на спящего Робина.– Скажу лишь, что песню эту пела его возлюбленная.

–Ты прав, мой господин, – покорно кивнула девушка, – ложись, я присмотрю за огнем. Не хочется спать, красота этой ночи проникает в самую душу.

–Эта ночь похожа на тебя, Таус, – неожиданно для себя, тихо произнес Назир, – она столь же таинственна и притягательна.

Я кажусь тебе притягательной? лукаво улыбнулась певица, отодвигая покрывало так, что стали видны ямочки на её щеках. Назир кивнул.

–Более чем…но в стране франков я научился держать свои желания при себе…

–Страна франков далеко, – улыбнулась девушка, поднявшись и поманив за сбой мужчину. –А ночь набрасывает покровы на любящих. Потому я люблю ночь больше дня…

Гай проснулся от звука почти неслышных шагов. Приоткрыл глаза, провожая два силуэта, мужской и женский, скрывающиеся за деревьями. Затем потянулся и сел, зевнув с риском вывихнуть челюсть. Завернувшись в одно из запасных одеял, он подошел к краю оазиса и остановился у самой кромки песков, глядя в темную ночь, расцвеченную лишь тусклыми огоньками звезд, которыми было усыпано это чужое небо. И словно тяжелой гигантской рукой сжала сердце тоска по Лейле, по её улыбке и теплым руках, по её волосам, к которым он так любил прижиматься лицом, по её теплу и нежности.

Сам не понимая, что делает, Гай побрел вперед. Ноги утопали в песке, а грудь сжимала боль. Больше всего ему хотелось уйти подальше и хоть немного дать волю гневу и отчаянию. Две фигурки, Назир и девушка-певица, проскользнувшие за деревья, явно увлеченные друг другом, словно пробудили в его душе ту боль, что была чуть прибита трудностями странствий. Гай тащился вперед и вперед, чувствуя, как по щекам катятся неудержимые слёзы, не замечая, что все дальше уходит от оазиса…

====== 19. Кошмар из ушедших времен. Рыцарь и дракон. ======

Теплые ладошки Таус скользнули по груди, упираясь. Спустя пару мгновений в поле зрения появилась милая, хотя и слегка встрепанная головка. Назир слегка улыбнулся, погладив пышные волосы девушки. Она наклонилась, припав к его губам и он охотно ответил на поцелуй. Неожиданно девушка вздрогнула, оторвав губы от его губ и замерев. Назир тоже застыл, вслушиваясь в звуки зарождающегося утра.

–Мне послышалось ржание, – тихо произнесла Таус, пытаясь рассмотреть в сереющем сумраке хоть что-то. Назир осторожно выбрался из-под её тела и, натянув штаны, быстро двинулся к коновязи. На миг в тусклом свете, отбрасываемом почти угасшим костром, мелькнула громадная темная фигура и почти сразу исчезла за деревьями. Назир бросился к коновязи и застыл, скрипнув зубами. Затем торопливо наклонился, всматриваясь в лица спящих. Все были на месте…кроме рыцаря. А черная бестия, именуемая Фьюри, только что сорвала привязь и помчалась в пустыню.

–Присмотри тут, – прошептал Назир подбежавшей к нему Таус. Девушка коротко кивнула.

–Будь осторожен, возьми с собой хотя бы это, – она вложила в его пальцы рукоять его собственного клинка. Назир одобрительно улыбнулся предусмотрительности изнеженной красавицы. Скользнув пальцами по её волосам в короткой ласке, он взлетел в седло своего Быстрокрылого и направил коня в пустыню.

Гай не сразу понял, что происходит, когда неожиданно его тоскливые размышления были прерваны жутким ревом. К нему примешивался отчаянный женский крик. Сбросив оцепенение, рыцарь огляделся. Из-за соседнего бархана выбивались неверные отблески пламени и он побрел туда, утопая в песке и даже не вспомнив, что с собою у него нет меча, лишь короткий кинжал.

Отчаянный женский крик перерос в истошный визг и сэр Гай прибавил шагу, на бегу оборачивая левую руку попоной и доставая единственное оружие. Он взобрался на вершину бархана и почти скатился вниз, на миг устрашившись в своем сердце представшего ему зрелища.

На вкопанной в песок раме-распорке была привязана молодая женщина. Фигурой и длинными волосами она походила на Лейлу, и сердце рыцаря на миг упало от дикого, смертельного ужаса. Женщина висела на распорке, видимо, от страха лишившись чувств. Ветер трепал её длинные черные волосы, развевавшиеся, словно траурное знамя. А над рамой нависло чудовище, подобное которому можно было бы увидеть лишь в кошмарном сне. Гай едва не завыл от отчаяния и ярости, тварь была громадной и явно очень голодной. Она лязгала зубами, каждый из которых был длиной в палец взрослого мужчины, пытаясь ухватиться за развевающиеся волосы, явно обманутая их движением.

Эй, урод! рявкнул рыцарь, пытаясь как-то отвлечь внимание чудища от распорки. Тварь повернула шипастую голову, на которой, словно у демона, росли два коротких рога. Гай прикусил губу. Дракон! Он считал рассказы о них идиотскими выдумками, бредом перепивших менестрелей. Но то, что сейчас лениво шло к нему, помахивая тяжелым хвостом, не могло быть ничем иным. Гай на миг закрыл глаза, возвращая в памяти нежный образ любимой. Он не особенно верил в Бога и святых, но он видел смерть и был свидетелем мистических событий. Всё же в сердце его жила лишь одна крепкая и непоколебимая вера. Вера в любовь.

Лейла… прошептал он, мысленно коснувшись губами её губ. И бросился вперед.

Назир пришпоривал коня как мог, иногда за барханами он видел взлетающий темный загривок Ярости. Уже было достаточно светло, чтобы рассмотреть путь. Но он не сразу понял, как вдруг оказалось, что Ярость совершенно исчез с поля зрения. Словно назло поднявшийся ветер быстро заметал все следы, так что Назиру пришлось остановиться. Поднявшись на вершину бархана, он пристально всматривался в окружающие пески, надеясь заметить хоть что-то…но лишь вдали позади него маячило зеленое облачко оазиса. Оставалось надеяться, что верный конь отыщет хозяина. И чего этого ненормального понесло в пустыню? Назир скрипнул зубами, представив, как исчезновение Гизборна подействует на Робина. Но он ничего больше не мог сделать. Нехотя повернув обратно к оазису, мужчина впервые в своей жизни мысленно обратился к Богу.

«Защити его, Отец Вечности, открой ему путь и приведи обратно.».

Гай пригнулся, уходя от щелкнувших прямо над головой челюстей. Дракон недовольно заревел, стараясь достать верткого врага. Гая спасало то, что передние лапки у чудовища были совсем крошечные, ими он хватать не мог. Кроме всего прочего Гай успел заметить, что монстр хром на левую ногу и двигается не слишком ловко. Посему решил попытаться подобраться справа. Попытка полоснуть тварь кинжалом успехом не увенчалась. Броня чудища не уступала металлической. Гай отпрыгнул, уходя от зубов, и едва не был сбит чудовищным ударом хвоста.

Дракон попытался развернуться, но Гай с неожиданной для самого себя легкостью перекатился и полоснул кинжалом по брюху. Чудище взвыло и заметалось, пытаясь растоптать врага. Гай едва успел уклониться от нового удара хвоста и с недоверием уставился на лезвие кинжала, залитое кровью. Ему удалось! Удалось поранить монстра! Видно, чешуя на пузе твари была мягче и уязвимее, чем мощная броня на боках и спине. Ободренный этой маленькой удачей Гай попытался снова подобраться к чудищу, но острые зубы щелкнули буквально в волоске от его головы. В ноздри ударил омерзительный запах гниющего мяса. Гай отскочил и побежал вокруг распорки. Песок– не лучшая площадка для бега и он едва не упал, а монстр, мгновенно среагировавший на бегущую добычу, потопал следом.

Женщина, успевшая уже прийти в себя, что-то отчаянно крикнула, Гай не понял, что именно. Он развернулся, чтобы встретить дракона лицом к лицу и застыл в паре ладоней от оскаленной пасти.

Не двигайся! завопила женщина на распорке. Гай не сообразил даже, что понял значение её возгласа. Он замер, словно изваяние, пока чудовище обнюхивало своего противника. Пасть распахнулась так широко, что в неё могла бы поместиться вся верхняя часть сэра Гая, а рыцарь был отнюдь не маленького роста. И тогда Гай сделал то единственное, что мог. Резко вскинув руку, он по самую рукоять вогнал кинжал в нёбо чудовища.

Кошмарный рёв пронесся над пустыней. Мотая головой, дракон заметался по песку, ударом хвоста повалил распорку. Гай подполз к все ещё связанной женщине и легко оборвал веревки, прихлестывающие её тонкие запястья к неструганному дереву. Монстр бесновался всего в нескольких шагах. Женщина (вблизи она оказалась совершенно непохожа на Лейлу) судорожно вцепилась в руку рыцаря, что-то лепеча в ужасе. Гай толкнул её к бархану.

–Беги!

Он поднялся, выдернув один из шестов, составлявших распорку. Конец шеста был довольно острым, его срубили под углом. Дракон, издавая почти человеческие стоны, потащился к нему, как-то странно подергиваясь. Гай поудобнее перехватил шест и со всей немалой силой, таившейся в его руках тренированного воина, вогнал импровизированное оружие в брюхо твари.

Женщина, причитая, снова схватила его за руку. Гай не понимал, чего она хочет. Наклонившись, он с усилием выдернул шест и пригвоздил шею монстра к песку. И только потом тяжело рухнул на колени, с трудом глотая кристально чистый воздух. Женщина опустилась рядом, с тревогой глядя на молодого рыцаря. В свете уже родившегося утра было видно её лицо, по-своему красивое, суровое, украшенное синими татуировками.

–Я не понимаю тебя, – устало произнес Гай.– Я не знаю вашего языка.

Она уставилась на него пронзительными серыми в лиловых крапинках глазами.

Франк! Да будет воля Творца Вечности! Ты принёс освобождение лишь наполовину! она говорила по-английски с тягучим акцентом, но видно было, что язык этот ей знаком. Это обрадовало Гизборна.

Что это за тварь такая? спросил он, кивая на убитого монстра. Женщина торопливо собрала длинные волосы в узел на затылке и огляделась.

–Скоро придет второй…ты убил самца, франк, самка придет мстить.

–Проклятие, – Гай закрыл глаза, опустив голову на кулаки, – а я так устал…

У меня нет воды и еды, я сама должна была стать пищей для аждхи, женщина покачала головой. –Спаси нас, франк, доведи дело до конца. Мой отец сумеет достойно отблагодарить тебя за мое спасение.

–То, что мне нужно, он мне дать не в силах, – глухо произнес Гизборн. –Расскажи поподробнее про этих тварей. Самка так же велика, как и этот?

–Больше, – женщина вздрогнула, инстинктивно прижавшись к своему спасителю. –Она намного больше и злее…

====== 20. Неожиданная подмога. Бой в пустыне. ======

Отстань, Наз, я могу ехать сам, – вяло отбивался Робин. –И где Гай? Какого черта он шляется невесть где?

–Он ушел вперед вместе с одним из невольников, разведать дорогу, – сказал Назир, не глядя на молодого человека. – Мы нагоним его к вечеру.

–Господин мой, лучше всего будет поехать прямо ко мне, – сказала Таус, успевшая уже задрапироваться в ткани, из которых лишь темные очи полыхали. – Мы быстро доберемся, мой дом недалеко от края города, в нём есть все, что нужно для отдыха и лечения. А моя старая кормилица весьма сведуща в травах и сумеет излечить Робина от его недуга.

Назир вытащил пробку из меха и прижал горлышко к губам Робина. Глоток снадобья, без которого у Локсли все ещё случались припадки. Робин поморщился и попытался сесть, но Назир почти силком уложил его обратно.

–И думать не смей! Поедешь на носилках. Таус, собери своих людей, выступаем, как только наберем воды.

Самка дракона обычно появлялась с востока. Гай кое-как обстрогал концы шестов кинжалом, соорудив подобие копий. Хоть и жалкое, но оружие. Женщина, назвавшаяся Айсой, примостилась рядом с ним, беспрестанно шепча молитвы и оглядывая пески. Её истошный вопль заставил Гай подскочить от неожиданности.

–Демон! Там демон!

Гай развернулся и тоже вскрикнул. Но его крик был от радости. Бросив недоструганное копье, он побежал, утопая в песке, а с вершины песчаного холма к нему с радостным ржанием спускался верный Фьюри. Айса с открытым ртом следила, как белокожий гигант и громадный черный конь словно обратились в единое целое. Мужчина обнял чудовищного зверя, спрятав лицо в черной гриве , гладя ему шею и морду, что-то нежно говоря. А огромный конь тихо ржал, обдавая плечо хозяина теплым дыханием, и тыкался мордой ему в волосы.

Это твоя лошадь? послышался за спиной тихий голос. Гай прижался лицом к морде Фьюри.

–Моя, – ответил он, чувствуя, как надежда снова вливается в измученную душу. –Это конь, его зовут Фьюри. И теперь у нас есть хоть какой-то шанс!

Он снял с седла тороки, в которых было оружие и вино. Сделал большой глоток из меха и протянул женщине.

–Вино. Будешь?

Неожиданно для него она кивнула.

–Благодарю тебя, франк.

Громкое ржание Фьюри заставило их обернуться. На вершине высокого бархана возникла гигантская рогатая фигура. Драконша спешила наесться…

Солнце уже встало из-за барханов, когда оазис скрылся из поля зрения путников. Таус с присущей её полу заботой и нежностью опекала больного Робина, устроив над его носилками что-то вроде балдахина, защищавшего молодого человека от палящего солнца, и теперь ехала рядом, чтобы не упустить если он чего-то захочет. Назир в задумчивости ехал впереди отряда, по обе стороны от него на конях следовали за ним двое самых сильных и опытных невольника.

–Таус, – позвал Робин, приподнявшись на своих носилках, – мне как-то неуютно без оружия. Ты бы не могла дать мне хоть что-нибудь?

Вот, возьми, повелитель красивых, девушка наклонилась, отстегнув от бока своего коня кривую саблю и положив её на грудь Локсли. –Но не тревожься, теперь мы вооружены и нас ведет лучший из воинов Аравии.

–Спасибо тебе, Таус, – Робин слабо улыбнулся. –Тебе ведь он нравится, верно? Назир– замечательный человек.

–Я знаю, господин, – мечтательно улыбнулась красавица.

Они преодолели довольно большое расстояние прежде, чем солнце поднялось на высоту копья. Тогда Таус и её воины, совершив омовение песком, встали на молитву. Назир не молился, но терпеливо ждал, пока помолятся остальные. Коротая минутку, он подошел к носилкам и отодвинул занавес.

–Ты в порядке?

–Всё хорошо, -Робин положил руку на плечо друга. –Гая там не видно ещё? Он далеко ушел.

Скорее всего мы нагоним его уже у самого города, спокойно ответил сарацин, – хочешь пить?

–Да, глоток воды не помешал бы.

Напившись, Робин откинулся на своем шатком ложе и закрыл глаза.

–Знаешь, – тихо сказал он, – ты можешь не скрывать от меня. Гай ушел в пустыню…один…но он жив, хотя ему и грозит опасность…Наз, я чувствую его…чувствую очень сильно с тех пор, как умер вместе с ним и вернулся из Пределов Смерти. Если что-то случится с ним, я никогда не прощу себе…

Он не успел договорить, как песок вокруг взметнулся золотыми смерчами, выпуская закутанных в серые одежды воинов. Успевшие окончить молитву невольники сгрудились вокруг Таус, вступив в яростную схватку с врагом. Назир рванул на подмогу. Закипела жаркая битва.

Робин кое-как сполз с носилок. Голова ужасно кружилась и слабость одолевала, но упрямый Локсли все же потащился к дерущимся. Лежать, когда рядом кипела схватка, было выше его сил.

Он едва успел уклониться от свистнувшей над головой сабли. Второй удар удалось парировать, но рука сразу онемела от отдачи. Шатаясь от слабости, Робин попятился, отклонив очередной удар. Но привычная к битве рука словно сама парировала и наносила удары, пусть даже не совсем привычным оружием. Робин дрался с высоченным разбойником, чье лицо было рассечено от лба до подбородка чудовищным шрамом. От носа осталась лишь жалкая культяпка. Омерзительный облик не казался бы столь кошмарным, если бы не холодный, безразличный взгляд черных глаз. Робин встретился с ними лишь на секунду. Ощущение было, словно изнутри по сердцу провели грязной тряпкой. В следующий миг чудовищный удар вышиб саблю из ослабелой руки бывшего аутлоу. Робин упал на раскаленный песок и попятился.

Это не твоя битва, чужеземец, проскрежетал разбойник пустыни, ударом ноги опрокидывая пытающегося подняться Локсли. –Ты свое отвоевал…

Сабля взметнулась над головой. Робин в отчаянии рванулся, врезавшись головой в живот убийцы и отбросив его на песок. Разбойник был так ошеломлен этим нападением заведомо беспомощного противника, что не сразу сообразил, что руки Локсли крепко сжимают его горло. Словно в кошмарном сне глядя в глаза, полные холодного изумления и ненависти, Робин стискивал изо всех сил глотку врага. Болью обожгло левый бок, но он в ответ лишь сильнее сжал пальцы. Они метались по песку и пару раз разбойник едва не скинул с себя слабеющего противника. Робин же вцепился в негодяя изо всех сил, обвив ногами и не разжимая сведенных на горле рук. Бандит захрипел, лицо его было багровым от недостатка воздуха. У Робина в глазах темнело от слабости, но он продолжал борьбу. Вцепившись в его руки, бандит попытался оторвать их от горла, но Робин с такой силой сжал пальцы, что ногти вонзились в кожу противника, а трахея захрустела под их натиском. Это последнее усилие забрало остатки его сил. Не видя и не слыша уже ничего, он тяжело повалился на тело врага.

====== 21. Драконша. В доме Таус. «Спаси их, Робин…». Голос во мраке. ======

Гай сдернул с седла арбалет, упер его в песок перед собой и чудовищным усилием натянул без рукояти. Айса смотрела на это действо расширенными глазами, на миг позабыв о драконше, которая неторопливо шла к ним, видимо, уверенная, что жертвам некуда бежать.

–Молись, – хрипло произнес рыцарь, прицелившись в грудь чудовищной твари, которая превосходила первого монстра в размерах, как взрослый мужчина превосходит отрока. Айса судорожно вцепилась в его плечо, шепча слова молитвы. Гай тщательно целился, от души надеясь, что тварь уязвима так же, как и её предшественник. Драконша на миг замерла и Гай воспользовался этим мгновением, чтобы выстрелить. Оглушительный рев, казалось, расколет небеса. Тварь заметалась и прибавила шаг. Гай попал, но чудовище было слишком живучим. Гизборн толкнул женщину к Фьюри и бросился к лежавшим на песке оструганным шестам. Чудовище мчалось к нему, рыча и разинув кошмарную пасть. Гай успел развернуться и упасть на спину, подняв шест острием вверх и направив на чудовище, которое само напоролось на это импровизированное, но тем не менее страшное оружие. Гай едва успел выкатиться из-под громадной туши, рухнувшей и дергающейся на песке, обильно поливая его кровью. Громадный хвост взметнулся и с силой ударил по пытающемуся подняться рыцарю, отбросив его далеко в сторону. Но Гай все же нашел в себе силы подняться и доковылять до запасного шеста. От удара он едва не лишился сознания, но злость и боевой пыл не дали ему отключиться. Подхватив шест, он приблизился к кончающемуся чудовищу и мощным ударом в шею добил его.

Благослови тебя Владыка Вечности, франк! Айса едва успела подхватить падающего от изнеможения рыцаря. –Ты спас не только меня, но и мой народ от горькой судьбы. Пойдем, тебе надо отдохнуть.

Куда ты меня ведешь? пробормотал Гизборн, пошатываясь, но послушно бредя рядом с женщиной, опираясь о её плечи. Айса помогла ему взобраться в седло и легко вскочила на круп Фьюри, обхватив своего спасителя за талию.

–Правь, куда я скажу, франк. Моё племя живет недалеко. И они будут счастливы принять тебя.

Робин очнулся от звука нежного голоса, напевавшего старинную арабскую песню о любви. На мгновение ему почудилось, что все случившееся было сном и он по-прежнему в замке, в комнате Гая, и Амонет поет, стоя у окна. Но наваждение рассеялось, стоило ему лишь открыть глаза.

Он лежал в прелестной, изящно убранной комнатке, выходящей во внутренний дворик. В выходном проеме маячила знакомая массивная фигура. Назир! Сарацин сидел на корточках на пороге, с видимым удовольствием вслушиваясь в нежный голосок певицы. Робин пошевелился и Назир, видимо, услышав шорох, повернул голову.

–Долго же ты валялся, – сказал он, входя в комнату и опускаясь на колени рядом с постелью.

–Сколько?

–Порядочно. Не вставай, есть хочешь?

Робин прислушался к своим ощущениям. Есть не просто хотелось, а хотелось зверски.

Дракона бы съел! признался он. Назир с улыбкой кивнул.

–Пойду скажу Таус.

–Наз…

–Что?

–Гай не появлялся?

Назир покачал головой. Робин закрыл глаза, свернувшись калачиком под тонким покрывалом.

Гай при шел в себя от ржания Фьюри. Айса что-то кричала сзади. Открыв глаза, молодой рыцарь увидел окруживших их людей, причем к его удивлению, лица мужчин были закрыты, лица же женщин открыты и украшены татуировками, подобными тем, что были на лице Айсы. Поодаль были раскинуты шатры, какие он уже видел. В таких обычно жили Дети Пустыни.

–Спокойно, Фьюри, – Гай погладил верного коня по шее и помог сначала сойти Айсе, потом сам сполз с седла. На спрыгнуть сил не оставалось.

Женщина что-то говорила, бурно жестикулируя, Гай заметил недоверие на лицах, сменившееся робкой радостью, а затем восхищением. Вперед вышел высокий старик в белоснежном облачении, почтительно сложив руки на груди и склонив голову.

–Приветствую, сын мой., – произнёс он на чистейшем английским языке, – иди за мной. Айса, позаботься о коне.

Немало удивленный Гай последовал за старцем, который повел его среди шатров к одному, на котором Гизборн не без потрясения увидел тщательно нарисованный крест.

Внутри шатра было прохладно и пахло какой-то стряпней. У голодного рыцаря потекли слюнки от аромата вареного мяса, но он ничем не проявил своего нетерпения.

–Входи и располагайся, дитя моё, – старик с улыбкой откинул с лица накидку и Гай едва не вскрикнул, увидев белоснежную гриву, ярко-голубые глаза и совершенно не арабские черты лица.

Вы не сарацин! изумленно произнес он, глядя в это улыбающееся лицо.

–Истинная правда, мой мальчик, – старик указал на подушки и шкуры,– располагайся. Айса сейчас подаст тушеное мясо и шербет. Благодарю тебя за неё, она– моя единственная дочь, моя отрада и радость моей жизни.

–Ваша дочь…но вы, кто вы?

–Вообще-то, здесь принято прежде юным называть себя, лишь потом говорят старцы, – голубые очи седобородого сверкнули озорно, – но поскольку ты– мой гость, то три дня я не имею права спрашивать тебя ни о чем. Мое имя Эрик из Клэр, я младший сын графа Бейлвина.

–Я слышал о вас, – кивнул Гай, – вы были младшим из девяти сыновей Бейлвина. Ваш старший брат Гуго в свое время обучал меня владению мечом.

Гуго! Он ещё жив? старец подался вперед, жадно глядя на юношу, ловя каждое его слово.

–Увы. Он тогда уже был очень немолод. Он умер прежде, чем мне сравнялось четырнадцать зим. Но большая часто того, что я умею, его рук дело. Он часто рассказывал мне о своих братьях. О вас в том числе. Он говорил, что вы были самым неугомонным из всех детей Бейлвина.

Пришла Айса, неслышной тенью скользя по шатру и собирая трапезу. Но старик словно не замечал ничего. Он с жадностью вслушивался в голос Гизборна, ловя каждое слово, словно вдруг после долгих лет на чужбине повеял ветер родной земли.

–Отец, у вас будет достаточно времени поговорить, – тихо прошелестела женщина, почтительно склонившись перед родителем, – наш гость голоден и жажда терзает его.

–Ты права как всегда, девочка, – старый Эрик тряхнул головой и преломил небольшую круглую лепешку из тех, что были поданы на деревянном блюде. –Раздели со мной трапезу, сынок.

–Меня зовут Гай из Гизборна, – сказал Гай, с удовольствием принимаясь за еду.

Робин кое-как выпростал длинные конечности из-под покрывала и попытался встать. Попытки с третьей ему это удалось и он, обернув бедра попавшимся куском шелка, пошатываясь, побрел на поиски «дома отдохновения», как тут поэтично называли отхожее место. Вечер выдался достаточно напряженным из-за его желания немедленно отправляться на поиски Гая, Назир просто сделал что-то, надавил на его шею и Робин ощутил, как проваливается в глубокий непробудный сон. Сейчас Робин не мог даже злиться на него, прекрасно понимая, что прежде всего Наз оберегал его самого.