Текст книги "Окоо судьбы (СИ)"

Автор книги: Дита

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

====== 11. Выстрел. Беседа в хижине. Неожиданная развязка. ======

Солдаты!

пискнул Джек с дерева. –Солдаты и Гизборн!

И они тоже? удивленно поднял бровь предводитель. –Ладно, посмотрим. Без приказа не стрелять!

Он смотрел в тот миг на Джека и не видел перекосившейся физиономии Уилла. Скарлетт без лишних сантиментов нырнул в кусты и аккуратно положил рядом с собой арбалет, уже натянутый и готовый к выстрелу. Уж теперь-то он не промахнется! И Гизборн получит свое.

Амонет видела мелькающие между деревьев кольчуги и оружие. Робин радостно вскрикнул, показывая рукой куда-то в ту стороны.

–Гай! Там Гай!

Он пришпорил кобылу пятками, пригнувшись к холке, и рванул через просеку к солдатам. Амонет мертвой хваткой вцепилась в поводья одной рукой, другой судорожно прижимая к себе Робина.

Скарлетт поднял арбалет, тщательно целясь в предводителя солдат. Сердце его пело. Наконец-то эта мразь сдохнет! Он положил руку на спусковой механизм и улыбнулся.

–Ну что, погань, добро пожаловать в ад…

Рука потянула спуск. И почти в то же мгновение из кустов вырвалась взмыленная черная кобыла, на спине которой сидели парень и девушка. От удивления Скарлетт чуть не выронил арбалет.

Гай! Гай! отчаянно закричал всадник.

Твою мать, назад, Робин! вне себя от ярости и изумления Уилл выпрямился во весь рост, держа арбалет навесу. Тяжелый железный болт был направлен теперь на него. Дальнейшее произошло так быстро, что среагировать не успел никто.

Назад, дурень! взвыл Гизборн, успев увидеть и Робина, и направленное на того оружие. –Нет!

Он прыгнул, обрушившись на обоих всадников черной кобылы и сбил их наземь. Что-то сверкнуло. Перепуганные, окруженные со всех сторон солдаты ощерились копьями и мечами. Но никто не стрелял и не пытался прикончить их. Все взоры были обращены на три барахтающихся в синем плаще тела. Точнее, барахталось одно, второе лишь слабо стонало и шевелилось, третье же, принадлежащее самому сэру Гаю из Гизборна, не двигалось вовсе.

Робин сел. Голова ужасно болела. Он потрогал затылок и увидел на пальцах кровь.

Робин! Робин, ты цел? в голосе пухленькой девушки, с трудом выпутавшейся из синего плаща, накрывшего их, слышался смертельный страх. Локсли потряс головой, словно пытаясь вытряхнуть из ушей воду. Лицо девушки было так знакомо…

А потом воспоминания хлынули, прорвав плотину, и он почти захлебнулся ими. И при взгляде на неподвижно лежащее мощное тело крик застрял у него в горле.

–Гай! О Боже, Гай!!!!!!!!!

Гизборн не двигался, но когда они вдвоем с Амонет попытались перевернуть его, глухо застонал. Жив! Сарацинка плакала от ужаса и жалости, стараясь маленькими ладошками зажать обильно кровоточащую рану на ребрах рыцаря.

Помогите! Джон, Назир… Робин застонал, как стонут над своими кровными.

Робин! Матерь Божья, это правда ты!!!!!!!! Малютка Джон, спотыкаясь, выпал из кустарника.

Амонет положила голову Гизборна себе на колени, пока Робин зажимал рану скомканным плащом. Подошедший Назир быстро осмотрел раненого.

–Похоже, болт скользнул между ребер, слегка раздвинув их и зацепив легкое, – сказал он, поднимаясь с колен. –Нужно перенести его на ровное чистое место. Салям алейкум, Робин!

–Алейкум салям, Наз, – кивнул Локсли. –Помоги мне поднять эту орясину, голова кружится что-то.

–Нет, тебе нельзя вставать, – Амонет силком усадила любимого на землю, с тревогой всматриваясь в посеревшее лицо.

Роберт? тихо поднял на командира взгляд Малютка Джон. Хантингтон, побледневший, но спокойный, стоял, глядя на разворачивающееся действо.

–Отнесите обоих в хижину, – велел он. –Солдаты могут убираться, но их оружие останется у нас.

Потерявшие командира наемники вначале заартачились, но в них были направлены ещё несколько стрел и арбалетов, а дураком никто из них не был. Побросав оружие, они поспешили унести свои драгоценные задницы из леса.

Марион молча проводила взглядом Малютку Джона, который бережно, как дитя, нёс к хижине Робина. Настоящего, живого Робина! Голова его, правда, была залита кровью и пышная сарацинка Амонет бережно поддерживала её.

На плечо легла сильная ладонь. Марион даже не обернулась, слёзы подкатили к горлу. Всколыхнулась вся та боль, что она пережила потеряв Робина. И не только боль. При виде того, как эта маленькая толстуха обнимает голову её мужа…

Я пойду, взгляну, не нужно ли чего… прошептала Марион, отстраняясь от ладони на плече. Но Роберт неожиданно с силой развернул её к себе. Лицо юноши было бледно, а в глазах такая боль, что у женщины замерло сердце.

–Иди, – глухо произнёс Хантингдон. – Но помни, у него есть эта девушка…а у тебя есть…был…я…

Марион тоскливо взглянула вслед трем фигурам, исчезающим за деревьями. Сейчас ей больше всего хотелось, чтобы Хантингдон исчез. Видимо, юный предводитель шервудцев почувствовал это. Отступив на шаг, он взглянул в глаза Марион, словно ища там хоть немного нежности и любви. Но натолкнулся лишь на бездумный взгляд и пустоту.

Я подожду… тихо сказал Роберт, -иди, убедись, что с ним все в порядке…

Робин пришел в себя первым. Голова болела, но не так сильно, как раньше. Гораздо сильнее болело внутри, то, что называется душой. Робин не представлял себе, что делать дальше. Всё забытое ранее вернулось, а то, что было пережито после плена, осталось. И с невыразимым стыдом и болью он вспоминал свою прошлую беспомощность и жалкость, каждое мгновение своего позорного пребывания в Ноттингеме. Издевательское вначале, а позднее искреннее великодушие Гая, в котором оказалось больше света и добра, чем кто-либо мог представить. И Амонет…малышка Амонет, отдававшая ему всю себя. При мысли о ней у Робина заныло сердце. Что он скажет Марион? Как объяснит всё это?

Робин, милый, ты очнулся? ласковые ладошки отерли капли испарины, выступившие на его лицо. Он увидел склоненное над ним личико Амонет, дрожащим губы, полные слёз глазёнки.

–Хвала Аллаху, – прошептала девушка, целуя его руку и орошая своими слезами. –Я уж боялась… Как ты себя чувствуешь, любимый?

Нети…я… он попытался сесть и ему это удалось. –Как там Гай?

–Он очень плох, – грустно ответила Амонет, бросив взгляд на лежащего на тахте в углу рыцаря. Он был уже раздет и укрыт собственным плащом и шкурами .

–Болт от арбалета повредил легкое. Ему трудно дышать и он почти все время без сознания.

–Помоги мне, – Робин оперся о плечи девушки и заставил себя встать. –Я хочу сесть рядом.

Добравшись, наконец , до ложа Гизборна, Робин опустился на его край. Гай был бледен, с посеревшими губами и лицом, на котором застыли крупные капли испарины. Робин с болью смотрел на осунувшееся лицо рыцаря. Сейчас он уже жалел, что память вернулась к нему. Он просто не знал, как вести себя с тем, кто был его врагом, кто спас его от собственных обезумевших наемников, чтобы отомстить самому, а теперь лежал здесь, пожертвовав собой ради них с Амонет.

–Отец…то-есть, я хотела сказать, Назир, – поправилась Амонет. – обработал рану и поставил ребра на место. Но бедному господину очень худо. Прошу, побудь с ним, пока я принесу тебе еды и воды.

Да, конечно…и попроси Назира…подожди… Робин в изумлении уставился на девушку. –Отец? Ты сказала, отец?!

Амонет кивнула.

–Я потом расскажу тебе. Сейчас тебе надо подкрепиться. Ты потерял много крови и надо приготовить питье.

Робин проводил взглядом пышную фигурку. Сердце тяжело устало колотилось в груди. Гай снова застонал, мечась, сбрасывая с себя одеяла. Робин положил руку ему на грудь, второй взял большую ладонь рыцаря. Как ни странно, это успокоило Гизборна. Хрипло вздохнув, он обмяк.

–Всё хорошо, Гай, – тихо произнёс Робин, убирая пряди слипшихся на лбу Гизборна соломенных волос. –Никто не тронет тебя…пока я жив…

Воды… едва слышно прошелестело в расцвеченном огнем очага сумраке.

Хлопнула дверь.

Нети, уже вернулась? Робин не оборачиваясь сделал жест рукой. – Дай мне воды, надо дать ему попить.

–Робин…

Он обернулся медленно, постепенно выхватывая боковым зрением тоненькую фигурку.

–Марион…

Робин окунулся в большие полные слёз глаза.

–Ты жив!

–Да…жив…

Неожиданно он с ужасом понял, что не знает, что сказать ей. Более того, что больше всего на свете хотел бы, чтобы на её месте здесь была Амонет. Но он должен был. Объяснения всегда тяжелы.

–Марион…

–Ничего не говори, – прошептала она, обнимая его. –Я так рада, что ты вернулся…

Её губы прильнули к его. Не надолго, всего на миг. Робин отстранился и осторожно отвел ручки былой возлюбленной от своей шеи.

–Многое изменилось, Марион…слишком многое…

Ты забыл меня? горько спросила она. Робин кивнул.

–Да…о том, кто я и что я, вспомнил лишь очнувшись на тропе, над телом Гая. Слишком многое случилось…ты считала меня мертвым, как и остальные…я понимаю…

Марион отшатнулась, побледнев.

–Это она тебе сказала?

–О ком ты?

–Твоя толстая сарацинская подружка, – в голосе женщины смешалось столько всего, горечь, ревность, злость. Робин покачал головой.

–Амонет ни слова не сказала мне.

–Амонет…похоже, эта девка запала тебе в душу!

Не смей говорить о ней в таком тоне! жестко оборвал Робин, полыхнув на бывшую супругу темной зеленью глаз-омутов. –Она заботилась обо мне, лечила меня…

Ублажала тебя… горько произнесла Марион. –Да, понимаю…знаешь…наверное, глупо было мне приходить сюда. Я ведь и сама…

–Тот белокурый мальчик, – кивнул Робин. –Я так и понял.

–Не осуждай меня, Робин, – теперь голос Марион звучал жалко, на грани срыва, – мы все считали тебя погибшим. Роберт спас мне жизнь…больше, чем жизнь…

–Я не могу судить тебя, – мягко ответил Робин, , снова повернувшись, чтобы отереть испарину с лица Гизборна. –Это был твой выбор. Значит, таково было веление судьбы.

Но я хотя бы могу обнять тебя на прощание? Марион попыталась сдержать слёзы.

Робин кивнул, протянув ей свободную руку, и она повисла у него на шее.

Дверь скрипнула и отворилась. Возникшая на пороге Амонет, отступила, потрясенно глядя на возлюбленного и обнимающую его женщину. Чашки с едой и водой выпали из её рук.

Нети! Робин вскрикнул так, словно его пронзили стрелой, но девушка уже исчезла в сгустившейся темноте.

====== 12. Схватка в лесу. Объяснение. У ночного костра. ======

Амонет бежала, словно обезумев. Сердце прыгало, разрываясь от адской боли. Девушка сама не заметила, как очутилась на широкой просеке, ведущей прочь из леса. Здесь силы оставили её. Она рухнула наземь, захлебываясь слезами, задыхаясь от душевной боли. Случилось то, чего она так боялась, он вспомнил свою былую любовь и пожелал остаться с ней. В одно мгновение пронеслись сладостные воспоминания, вот она кормит его, поддерживая одной рукой, а вот танцует для него, млея под взглядом горящих зеленых глаз. Вот обнимает его, зарываясь лицом в успевшую обрасти макушку, прижимаясь к чудовищному шраму щекой.

Из горла девушки вырвался протяжный горестный стон. Но не успел он утихнуть, затерявшись в темных тенях леса, как его перекрыл утробный рык зверя. Амонет вскрикнула, подняв голову, и крик замер на её губах. Пара желто-зеленых пылающих глаз смотрела на неё с лохматой звериной морды. Амонет застонала, не в силах отвести взора. А волк словно усмехался, стоя в трех шагах от жертвы, чуть наклонив голову и переминаясь с лапы на лапу. Девушка завыла от дикого, ни с чем несравнимого ужаса, пятясь от чудовища, которое двинулось следом.

Волчара не торопился. Насмешка в желто-зеленых глазах была почти человечьей. Амонет пятилась, не сводя взгляда с этих кошмарных глаз. Крик застрял в горле, когда мощная мускулистая туша взметнулась в воздух. Девушка не могла даже глаз закрыть, просто смотрела на медленно, словно в кошмарном сне летящее на неё тело чудовища.

Волк уже почти коснулся её, когда крупное тело, пролетев в долю секунды расстояние от кустов, врезалось в мохнатый бок твари и отбросило на твердую, утоптанную землю просеки. Амонет застыла, глядя на два катающихся по земле тела, затем бодро вскочила на ноги и схватила валяющийся чуть дальше толстый сук. Сук был раздвоен на конце наподобие рогатины. Преодолев панику, Амонет бросилась к человечье-волчьему клубку. Руки у неё тряслись от ужаса, но она предприняла храбрую, хотя и безумную попытку приколоть волчару к земле за шею. Попытка удалась наполовину. В том смысле, что один из шипов рогатины вонзился в твердую как камень шкуру монстра. Волк заметался, рявкая и огрызаясь, на какое-то мгновение отвлекшись от вцепившегося в него врага. Амонет взвизгнула от страха, когда чудовищная лапа просвистела в паре дюймов от её ноги и пять острых как бритвы когтей впились в лопатку вцепившегося в волка человека. Хриплый рев огласил лес. Амонет навалилась на рогатину всем весом своей полненькой тушки, всеми фибрами души молясь Всевышнему о помощи. Рогатина подалась, жутко хрустнув и уходя вниз. Волчара задергался, но то была уже агония. Амонет, воя от ужаса и омерзения всё сильнее наваливалась на рогатину, пока конец её, пробив глотку монстра, не зацарапал по земле.

Её спаситель тяжело дышал, уткнувшись в бурую шерсть чудовища . Амонет выпустила рогатину и наклонилась над тушей чудовища и телом человека. Коснулась окровавленного плеча. Мужчина вздрогнул, застонал и рывком поднялся, повернувшись к Амонет. Девушка попятилась, задохнувшись криком отчаяния.

–Тише, не ори, – с трудом выговорил Уилл, глядя на эту идиотку. – Помоги лучше…

Девчонка стояла в сторонке, дрожа и поскуливая от страха, глядя на него полными слёз глазами, но не осмеливаясь убежать. Скарлетт двинулся к ней и упал на колени. Схватка с тварью отняла почти все силы. И сейчас, когда все закончилось, он спрашивал себя, какого хрена полез вступаться за эту девку? Все они, сучки неблагодарные.

Нет…не так… мягкие ладошки неожиданно обняли его лицо, приподнимая навстречу испуганному пухленькому личику, – обопритесь о моё плечо, господин.

Он подчинился, почти ничего не соображая от боли, захлестнувшей растерзанное тело. Она куда-то тащила его. Куда? Дважды он почти терял сознание, слыша сквозь охвативший его сумрак нежный голос девчонки, зовущий на помощь. А потом все ушло…

Амонет без сил сползла наземь, в отчаянии глядя на пламя, видневшееся за деревьями и кустами. В последний раз собравшись с силами, позвала.

–Помогите!!!!!! Отец!!!! Робин!!! Кто-нибудь! Умоляю!!

А потом обессилено уткнулась в залитое кровью плечо потерявшего сознание мужчины и горько расплакалась.

Сильные руки осторожно оттащили её от тела Скарлетта. Она увидела склоненное над ней лицо белокурого предводителя, сосредоточенное, совсем юное и вместе с тем взрослое. Над Скарлеттом уже хлопотали Малютка Джон, гигант в звериных шкурах, её отец и мальчик, его имени она не помнила.

Несите его к костру! велел предводитель, легко поднимая её на руки. Амонет без сил прикорнула на его плече. Снова увидеть Робина…с той, другой…лучше уж было умереть в пасти волка…

Они добрались до стоянки разбойников, и тут же к ним метнулась высокая темная тень. Амонет не поверила своим глазам.

–Нети! Отдай её мне!

Блондин послушно передал её в руки, в знакомые сладкие объятия, но девушка не сделала попытки обнять в ответ.

Боже, Нети, девочка моя, ну кой черт тебя понёс в лес? Робин целовал её куда ни попадя, гладя лицо, волосы, спину. – Очнись, родная, ну прошу тебя, очнись!

Оставь меня! простонала она, не имея сил больше сопротивляться. –Иди к своей рыжей девке! Вон как она по тебе сохнет! Оставь меня! Зачем я тебе?

Ну что ты, тише, маленькая, тшшшш… он куда-то нёс её. В ноздри ударил запах хижины, скрипнула, закрывшись за ними, дверь. Перемешавшиеся запахи крови, старых шкур, пота и стряпни вызывали тошноту. Амонет захныкала, пытаясь оттолкнуть Робина, который, уложив её на шкуры, пытался осмотреть на предмет ушибов и ран.

–Оставь меня, убирайся к этой рыжей! Уходи!

Замолчи! он сильно тряхнул её, глядя в глаза девушки своими, полными слёз. – Нет никого больше, Нети! Только ты! Никто кроме тебя!

–Вы обнимались, я видела!

–Да…но больше этого не будет. Никогда! Я люблю тебя, Амонет!

Девушка хотела было ответить резко, зло, но слова ненависти так и не сорвались с её дрожащих губ. Вместо них по щекам полились безудержные слёзы. А мгновением позже губы Робина, нежные, удивительно мягкие, прижались к её губам и его слёзы смешались с её.

Назир и Маленький Джон осторожно опустили тяжелое обмякшее тело на утоптанную, забросанную шкурами землю у костра. Назир тут же взялся осматривать раны, пока Мач и Марион бегали за водой, травами и чистым холстом.

Здорово порвал его зверюга! Маленький Джон кивнул на застрявший в лопатке мощный коготь. – Что же там случилось?

–Судя по тому, что я успел заметить, Скарлетт защищал девушку, – сквозь зубы произнёс Назир, осторожно извлекая коготь из лопатки и тут же зажимая рану кусочком ткани. –Придержи тут. Хотел бы я знать…

Что? поднял голову Джон.

–Что ей понадобилось в лесу?

Примчались Мач с Марион. Поставив котелок с водой на огонь, Назир побросал в него измельченные кусочки дубовой коры и коры ивы, немного зверобоя и дикого чеснока. Скарлетт лежал неподвижно, не издавая ни звука, только слабое неровное дыхание указывало, что он ещё жив.

–Она сейчас с Робином, – тихо сказал Малютка Джон, – вроде бы он её успокаивает. Наз…

Что? не поднимая головы, буркнул сарацин.

–Думаю, у них с Робином все на мази будет, – Джон нагнулся, помогая придержать Скарлетта. –Эта девочка…она правда твоя дочь?

–Хватит языком трепать, – Назир пронзительно взглянул на великана исподлобья. – Даже если и так, то это только наше дело.

–Я не к тому, – Джон аккуратно прижал тряпицу к ране, – вроде ваши законы запрещают браки между христианами и сарацинами.

–Лучше держи его, чтобы не дергался, -посоветовал Назир, приподнимая Скарлетта. Малютка крепче придавил Уилла, не давая тому вырваться, пока Назир накладывал примочку с соком дикого чеснока.

–И все-таки?– Джон пытливо взглянул на товарища. Назир тряхнул головой, словно прогоняя назойливую муху.

–Будет так, как решат они оба, – резко произнес он. – Робин из Локсли– единственный неверный, которому я готов доверить моё дитя.

Ему показалось, что Джон вздохнул с облегчением.

====== 13. В лесу. Рассказ Робина. В хижине. ======

Амонет бережно перевернула на бок раненого господина и осмотрела повязку. Она насквозь пропиталась кровью. Девушка торопливо скользнула к очагу и поставила на горящие угли горшочек с водой. Робин спал, утомленный, всё ещё очень слабый после всех происшествий. Сейчас, глядя на него, Амонет поражалась, что ему удалось нести её на руках, и как он смог дотащить её до хижины. Лицо юноши было бледно, на лбу выступили капельки испарины. Амонет бережно отерла ему лицо ладошкой, порадовавшись, что нет жара.

–Нети, – он сонно протянул руку, положив её на бедро. –Это ты, девочка?

–Да, господин мой, – прошептала она. Он облегченно вздохнул и притянул её к себе. Их губы соприкоснулись. Робин устало уткнулся ей в ладошку.

–Как там Гай?

–Во всяком случае ему не хуже, – сказала девушка. – Я как раз собираюсь поменять ему повязку.

–Я помогу…

–Ну уж нет, свет моего сердца, лежи и не вставай, тебе и так хватило!

–Но…

–Никаких но! Мне хватает раненого господина, я не хочу, чтобы и ты слёг!

–Тогда один поцелуй! Всего один!

Амонет вздохнула, с удовольствием подчиняясь диктату. Поцелуй получился, и правда, всего один, но долгий и вкусный. Прошло немало времени прежде, чем Амонет с тихим вздохом оторвалась от губ любимого.

–Обещай, что не встанешь, и не будешь пытаться двигаться. Тебе нельзя!

–Ладно, обещаю, – улыбнулся Робин, сворачиваясь калачиком под одеялом из шкуры и засыпая.

Амонет торопливо просеменила к очагу. Вода уже нагрелась. Поддев горячий горшок какой-то попавшей под руку ветошью, девушка отнесла его к постели раненого рыцаря и взялась за дело. -Так или иначе, мы не можем переправить Гизборна в Ноттингем, – задумчиво произнес Роберт, Хантингтон, нарезая жареную оленину ломтиками. –Но предупредить его леди мы обязаны. Кто знает, что может случиться.

–Но кто пойдет?– тихо спросил Мач, который сидел рядом с уснувшим Скарлеттом, следя, чтобы тот не ворочался и не срывал повязки.

–Пожалуй, кроме меня некому, – юный предводитель тряхнул светлыми волосами. –Джон, заменишь меня на время отсутствия.

Он поднялся, не взглянув на Марион, понуро сидевшую у дерева, и исчез в светающем сумраке.

Женщина сделала было движение следом за ним, но без сил опустилась обратно. Лишь когда шелест шагов Хантингтона стих, она подняла голову, глядя на Малютку Джона полными слёз глазами.

–Я не знаю, что мне делать, – горько прошептала она. – Джон, не суди хоть ты меня.

–Я и не думал, девочка, – Малютка протянул громадную ручищу и Марион, поднявшись со своего места, опустилась рядом с ним, глотая слёзы. –Каждый бы колебался и сходил с ума. Но послушай, что я скажу тебе, малышка. На несчастье других счастья не построить. Роберт тебя любит. А Робин…думаю, тебе надо отпустить его. Амонет была с ним в тяжкое для него время, для любого мужчины это многое значит. Думаю, вначале это была благодарность, но теперь…Его сердце принадлежит этой девушке.

А что с моим будет, Джон? горько спросила Марион. –Что будет с моим сердцем?

А разве ты не отдала его Роберту? тихо спросил великан, гладя её по пушистой голове. Марион разрыдалась так, что казалось, душа вот-вот покинет её тело. Но рыдала она от бессилия и безысходности. На самом деле осознавая, что ничего уже не изменить.

Гизборн заворочался, хрипло закашлявшись и сбрасывая с себя одеяла. Амонет проснулась мгновенно, попыталась удержать бьющееся громадное тело, но её сил не доставало.

Робин! Робин, помоги! задыхаясь, выкрикнула она, удерживая голову харкающего кровью рыцаря. Её одежда в какие-то мгновения оказалась красной от этой крови. Робин оказался рядом почти сразу. Он был слаб, но общими силами им удалось как-то усадить Гая, чтобы кровь не скапливалась в легких. Голова рыцаря бессильно склонилась на плечо девушки.

–Скорее, позови кого-нибудь, лучше отца!– Амонет подтолкнула Робина к двери. – Нужно помочь ему, но одна я не смогу.

–Я сейчас, – Робин, пошатываясь, отворил дверь. К ним уже спешили потревоженные криками Амонет Малютка Джон и Назир. Мач не осмелился отойти от Уилла, но жадно всматривался в тягучий рассветный сумрак, рассеченный тусклой полосой света, пробивающейся из приоткрытой двери хижины.

–Помогите, – Робин покачнувшись, почти упал на руки Джону. – Наз, помоги Гаю…ему совсем худо…

–Иди, – кивнул Джон, легко, как ребенка, поднимая Робина на руки и относя к почти угасшему костру. Бывший предводитель лесной братии даже не пытался сопротивляться. Тоненькая струйка крови сползала у него из носа, но, как ни странно, в голове чуток прояснилось.

–Я в порядке, Джон, – улыбнулся он в ответ на встревоженный жест исполина. – Только немного перестарался. Бедняга Гизборн заставил меня поволноваться.

Гай из Гизборна… кто бы мог подумать, что такое возможно?– покачал головой Джон, подкидывая поленце в костер. Сноп искр взвился к сереющему небу.

–Порой мы не знаем, что творится в душах тех, кого считаем врагами, – Робин поднял голову и отсвет костра вычертил его прекрасное лицо. – Мы так привыкли считать Гая выродком и негодяем, что даже не подвергали сомнению этот факт. Кстати, я по сей день не знаю, что заставило его спасти меня. Подозреваю…Лейла часто говорила о том, что ему тяжело пришлось в детстве. Да и ты, наверное, видел эти рубцы на его теле.

–На спине, – кивнул Джон, нанизывая на прутик кусочки натертой мятой и шалфеем оленины. –Похоже на следы плети.

–Его жестоко истязали. Многие рубцы очень давние. Вероятно, это происходило, когда он ещё был ребенком. Немудрено, что он вырос таким озлобленным, – Робин устроился прямо на брошенной на землю шкуре. Короткая схватка с Гаем отняла все его силы.

–Ты так и не рассказал, как спасся с Холма, – сказал Джон, бросив короткий взгляд на Марион, притулившуюся рядом со Скарлеттом и Мачем. –Как тебе удалось выбраться? И каким боком тут замешан Гизборн?

Меня оглушили… Робин устало свернулся клубочком, закрыв глаза. –Болты их арбалетов лишь слегка оцарапали мне тело. Но кто-то очень сильно ударил сзади…я не помню больше ничего до того момента, как оказался в подземелье Ноттингема. Они тащили меня…было адски больно…

Он смолк, переводя дыхание. Слабо потрескивал костер. Где-то в тиши закричала утренняя птица. Прошло довольно много времени пока Робин собрался с силами, чтобы продолжить свой рассказ.

Они бросили меня на пол…не знаю, чего они хотели…не хочу даже представлять…а потом появился Гай…они расступились и я увидел его лицо, его глаза. Я не мог пошевелиться, голова болела просто адски...тело не повиновалось…а он стоял и смотрел на меня, и я не знаю, о чем он думал в тот миг… Робин снова замолчал, борясь с вернувшимся адом.

Джон молча наклонился, набросив на него свой кожух и коснувшись изможденного лица бывшего предводителя закорузлой грубой ручищей.

Я помню, как просил его о помощи…все как в тумане…но я помню… голос Локсли звучал слабо, приглушенно. –Я ничего не осознавал тогда…было только отчаяние и боль…его лицо показалось мне знакомым…не знаю, почему…и я попросил его помочь…

И он…помог… голос Джона прозвучал тихо, но отдался в каждой лощинке и каждом овражке. –Я так благодарен ему, Робин! Мы ведь даже не потрудились тогда вернуться…позже только…мы решили, что люди шерифа забрали твоё мертвое тело…

–Не совсем уж и мертвое, – губы молодого человека тронула полу-детская улыбка. –Так или иначе, но Гай спас меня и велел лечить. Думаю, вначале у него не было никаких других мыслей кроме того, что я в его власти и он волен творить со мной, что захочет. Теперь я это понимаю. Но мне и ему повезло, что Лейла оказалась в Ноттингеме. И Амонет…– в голосе Робина прозвучала такая нежность, что излишне было спрашивать, какие чувства он питает к полненькой сарацинке.

–Я помню все как в тумане, – продолжал он, немного передохнув и выпив немного слабого пива, которое подал ему Джон в древней деревянной кружке. –Помню боль. И как страшно и одиноко мне было. И Гая…как он держал меня за руку, когда меня ломало…тогда мне казалось, что он– единственный во всем белом свете родной мне человек. Ведь он спас меня от участи худшей, чем смерть. А сейчас он там, ему плохо, а я даже не знаю, чем могу помочь ему.

–Он выкарабкается, вот увидишь, – Малютка Джон уверенно улыбнулся. – Гизборн– живучая тварь! Помнишь, как мы оставили его в озере? Другой бы наверняка захлебнулся…

–Помню, – на губах у Робина появилась грустная улыбка. –Джонни, помоги мне встать…что-то трудно двигаться…я должен быть с ним, там…

Джон наклонился, легко подняв худое костлявое тело, и бережно понес к хижине. Робин не испытывал ни стыда, ни смущения. Руки великана казались ему руками отца или старшего брата, надежными, сильными. Скрипнула дверь и он услышал радостный возглас Амонет.

–Робин…господин, прошу вас, несите его сюда!

Джон осторожно уложил слабо шевелящегося друга на ложе рядом с его давним врагом и Робин с облегчением стиснул ручищу рыцаря своими тонкими пальцами.

–Держись, – прошептал он одними онемелыми губами, – не смей умирать…

А потом в глазах померкло и он слышал только отчаянные крики Амонет и биение чудовищного сердца в бесконечной стылой тьме, куда провалился, так и не выпустив руки ДРУГА.

====== 14. По ту сторону Вечности... ======

Он не помнил, как очутился на пустынном каменистом бреге, на который накатывали черные воды медленно текущей реки. Гая он увидел почти сразу. Молодой рыцарь сидел на большом сером валуне, одетый лишь в свободную рубаху. При виде Робина слабая улыбка тронула его поблекшие губы.

–Локсли…ты тоже здесь?

–Да, – Робин с трудом поднялся. Тело было тяжелым, словно ему приходилось тащить на плечах двойную тяжесть. Он кое-как доковылял до Гая и опустился на землю, прислонившись плечом к валуну. Рука Гая привычно коснулась его головы, но тут же молодой рыцарь отдернул её.

–Никак не привыкну, – сказал он, грустно усмехнувшись. –Ты ведь теперь помнишь всё…

–Да, помню. Твои прикосновения успокаивали меня когда я был не в себе. Сейчас мне достаточно просто слышать твой голос и знать, что ты рядом.

Ты знаешь, где мы? тихо спросил Гай.

Робин кивнул. Серая пустота этого места давила на душу, выжимая из неё остатки тепла и жизни. Чтобы удержать хотя бы немного этой жизни, он протянул руку, накрыв лежащую на валуне руку Гизборна. И почти сразу ощутил ответное пожатие.

–Это Другая Сторона, – сказал он. –Та, где оказываются все, но не все переходят через Реку Забвения.

Мы умерли? голос Гая был спокойным и ровным.

–Пока нет. Наши тела ещё живы. Но чтобы вернуться, нам придется выдержать бой.

Зачем? Гай бросил на разбойника быстрый взгляд. –Что ждет меня там?

–Лейла, – ответил Робин. –Ты забыл, как сильно она тебя любит. А меня ждет моя Амонет.

–Лейла, – повторил Гизборн, вздрогнув. –А я и забыл…странно…

Он крепко стиснул пальцы Робина в своих.

–Постарайся помнить. Верни в памяти её лицо, её фигуру, – Робин кое-как поднялся и помог встать Гаю. –Идем, мы должны уйти как можно дальше от реки. Даже её пары отравляют сознание забвением. Идем, Гай…

Гизборн передвигал ноги с таким трудом, что казалось, на каждой висело по наковальне. Робин не оборачивался, лишь крепче сжимал руку Гая в своей, ощущая ответное пожатие. Они брели от реки, шатаясь под непомерной тяжестью, но с каждым шагом поступь их становилась все легче и легче.

–Робин, я помню, – сказал вдруг Гай, повернув голову, и глаза его засияли. –Я помню её улыбку и как она подыгрывала на дощечке. Робин, я хочу к Лейле!

–А я к Амонет, – улыбнулся Локсли.

Фигуры, возникшие из наползающего на плоскогорье тумана, преградили им путь так внезапно, что Робин даже не успел опомниться. Зато среагировал тренированный Гай. Молниеносно наклонившись, он подхватил кусок базальта обернутой в рукав рубахи рукой.

–Назад!

Стража Границы! Робин прикусил губу. Но пример молодого рыцаря был заразителен и вот уже он сам стоит, держа два острогранных обломка обернутыми тканью руками.

Стражи не спешили, словно были уверены, что добыча от них не уйдет. Они двигались медленно, окружая двоих, вставших спиной к спине. Робин поудобнее перехватил свои обломки.

–Гай!

–Что, Локсли?

–Старайся думать о том, ради чего хочешь вернуться. Это важно…

Знаю… задумчиво отозвался Гизборн из-за спины. –Откуда-то я это знаю.

Робин постарался вернуть в памяти лицо Амонет, её нежную фигурку, то, как она танцевала, потряхивая пышными бедрами, и как сладки были её поцелуи…

Один из Стражей нанес удар и разбойник легко отразил его. Сзади донесся лязг. А потом…Робин не поверил своим ушам. Гизборн, всегда грубый, по-солдатски прямолинейный и туповатый, читал стихи! И какие стихи! У привычного ко всему бывшего сына Херна отвалилась челюсть и он едва не пропустил следующий удар.