Текст книги "Эмигрантка в Стране Вечного Праздника"

Автор книги: Диана Луч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Все это попадается на глаза так часто, что хочется внести рацпредложение, которое вполне могло бы заинтересовать руководителей европейских музеев. Почему бы, к примеру, не присвоить определённым образам абстрактных картин устойчивые наименования, такие как «Синий овал», «Белый круг с чёрной точкой внутри», «Красная каракатица неопределённой формы, очень похожая на пятно», «Поверхность жёлто-серо-зелёного цвета», и т.п., а рядом указать: «Эта работа выполнена таким-то автором». Так конферансье объявляет на концертах названия народных песен: «Солдатушки, браво, ребятушки!», «Ах ты, степь широкая!», «Вдоль по Питерской», – и добавляет: «Эти песни прозвучат для вас в исполнении нижегородского ансамбля „Сударушка“». Как-то раз в одном европейском музее, порядком утомившись от просмотра чёрно-бело-синих квадратов разного размера и полотен с нарисованными на них полосами, у которых были настолько закрученные названия, что даже после трёх повторов их было практически невозможно запомнить, наконец, я увидела настоящее произведение искусства, которое к тому же сразу подняло мне настроение. Истинным оно было по двум причинам. Во-первых, потому, что в качестве декорации для этой картины использовался натуральный материал – экскременты, а, во-вторых, на ней была изображена не никому не понятная абстракция, а вполне различимая мужская фигура. Именно этим данная работа выделялась из набивших оскомину стандартизированных произведений современного искусства, похожих на детские рисунки либо инженерные чертежи. Без всякого преувеличения можно сказать, что на их фоне картины художника Криса Офили, украшенные слоновьим навозом, выглядели настоящими шедеврами.

Другим традиционным мотивом европейских выставок были нагромождения из телевизоров. Представьте себе огромный зал с сорока телевизорами моделей прошлого века, выставленными на полу в четыре ряда, по которым транслируется один и тот же выпуск новостей, и заодно попробуйте угадать название указанной композиции. Что вам приходит на ум: «Магазин домашней техники» или «Новости в эфире»? А вот и неправильно. Она называлась по-научному и в то же время мистически: «Геометрический разрез информационного потока с точки зрения его тематической структуры». На другой выставке современного искусства телевизоры были просто свалены в кучу, рядом с ними стояла деревянная лавочка, а название этой конструкции отличалось лаконичностью: «Чипсы». Следующая артистическая композиция состояла из десятка телевизоров, связанных широкой подарочной лентой красного цвета, а в ее названии упоминалось о каком-то «рекламном сверхизмерении». Замечу, однако, что с плоскими экранами у европейцев тоже случился перебор. Не исключено, что плазменные телевизоры в Европе скоро начнут развешивать в парках, прямо на деревьях, дабы прогуливающиеся там люди могли посмотреть интересный фильм или программу новостей. Однажды в Стране Вечного Праздника я побывала в музее, посвящённом самой первой Конституции этого государства. Размещался он на борту деревянного судна, представлявшего собой копию известного корабля шестнадцатого века. В его каютах, среди предметов мебели и морской атрибутики эпохи Средневековья, установленных вперемешку с информационными панно, висело несколько плоских экранов, на которых беззвучно открывала рот симпатичная блондинка с глубоким декольте на кружевной кофте. По-видимому, изначально подразумевалось, что эта миловидная девушка расскажет посетителям много интересного о Конституции, но по техническим причинам звук у телевизоров пропал. Это – по одной версии, а, согласно другой, на примере этой грудастой блондинки устроители экспозиции хотели продемонстрировать, что в эпоху Средневековья женщины бюстгальтеров ещё не носили.

В довесок к бедноватому жанровому своеобразию современного искусства, в Стране Вечного Праздника выставлялись работы исключительно художников европейских национальностей. С одной стороны, это было логично и оправданно. Ведь если вы – артист, то где же вам о себе заявить, как не в собственной стране, или, на худой конец, в соседней. Но если речь идёт об истинно демократическом государстве, то, помимо предметов искусства, выполненных коренным населением, справедливо было бы выставлять работы художников из стран далёкого зарубежья. К сожалению, в выставочных залах Страны Вечного Праздника они были исключительной редкостью. Как-то раз в частной художественной галерее я увидела интересную подборку картин африканских художников и решила спросить у её владельца, почему работы артистов из других стран выставляются очень редко. Этот вопрос застал галерейщика врасплох. Покряхтев пару минут, он насупился, а затем пустился в объяснения: «Ты каких артистов имеешь в виду? Из стран третьего мира? Так ведь, чтобы их выставлять, нужна гарантия того, что работы, которые они мне принесут, выполнены в единичном экземпляре, что это не копии какого-нибудь известного художника или скульптора из их же страны. Причем может получиться и того хуже, если вдруг окажется, что все эти предметы искусства на самом деле у кого-то украдены, тогда мне за это ещё и отвечать придётся. Лично я портить свою репутацию из-за приезжих художников не намерен, поэтому стараюсь их у себя не выставлять. А эта коллекция, несмотря на то, что целиком и полностью состоит из работ африканских художников, принадлежит одному итальянцу, то есть, в смысле легальности, с ней нет никаких проблем». Так вот, оказывается, в чём было дело: совсем даже не в отсутствии интереса к искусству артистов из далёкого зарубежья, а в самом элементарном недоверии к ним и подозрении в нечестности. Невольно подумалось, а разве европеец не может украсть у кого-то произведение искусства и выставить на продажу, представившись его полноправным владельцем, или у кого-нибудь что-нибудь срисовать и выдать это за своё? В наше время с помощью Интернета это сделать совсем несложно. Надо полагать, музеи современного искусства с набором абсолютно идентичных работ являются прекрасным тому доказательством.

******

Те, кому удалось попутешествовать по Европе, знают, что россиян там, мягко говоря, недолюбливают. Лично для меня до сих пор остаётся загадкой, почему европейские средства массовой информации изо всех сил стараются представить нас своему населению, как отсталый народишко, а расплачиваются за подобное отношение не только эмигранты, но и российские туристы. О неуважительном отношении европейцев мне не раз приходилось слышать от россиян, побывавших в Стране Вечного Праздника в период своих отпусков. В качестве примера опишу пару типичных ситуаций. Многие соотечественники рассказывали мне о том, как горничная отеля, проехавшись им по ногам тяжелой каталкой, не только «забывала» извиниться, но и, брезгливо поморщившись, разражалась в их адрес нецензурной бранью. Кроме того, абсолютно все работники отеля, стоя на расстоянии всего пары метров от российских туристов, как правило, нисколько не стеснялись говорить о них в оскорбительном тоне. По отношению к мужчинам чаще всего ими употреблялось слово мафия, а по отношению к женщинам – проститутки. Догадаться об этом не составляло труда, поскольку на всех европейских языках указанные слова звучат приблизительно одинаково. Интересно было бы узнать, за что жители стран Старой Европы россиян так не любят и не уважают? Полагаю, некоторые задали бы мне вопрос: «Что же ты сама у них не поинтересовалась? Ведь жила же среди европейцев!» Да потому что в ответ не услышала бы ни слова правды. Никто не хочет выглядеть человеконенавистником, даже если таковым является на самым деле. Вероятнее всего, в ответ мне прозвучало бы: «С чего ты взяла, что мы вас не любим? Напротив, мы вас очень даже любим и уважаем, дорогие наши российские собратья!»

И всё-таки за что европейцы россиян так глубоко и энергично презирают?! Положим, раньше, в эпоху коммунизма, имело место быть идеологическое противостояние. Затем, что уж греха таить, Россия на весь мир ославилась повсеместным беспределом, коррупцией и мощными мафиозными группировками. Разумеется, в глазах европейской общественности это не добавило нам уважения. Но вот уже более десятка лет уклад жизни у россиян по множеству критериев не отличается от европейского. Тем не менее, они упорно продолжают видеть нас, как массу совершенно безликих людишек, в большинстве своём – пропащих алкоголиков, через одного замешанных в каком-нибудь криминальном бизнесе. А может, это своеобразная форма мести за то, что возросший материальный уровень российских жителей оставил далеко позади чопорных европейцев, гордившихся своим экономическим благополучием на протяжении многих десятилетий, и простить такого «проступка» они нам не желают? А когда человека нельзя наказать чем-либо напрямую, отнять у него что-нибудь или одурачить, то остаётся лишь систематически его презирать и публично унижать. На мой взгляд, в основе такого отношения лежит не единожды упомянутое мною на страницах своих книг высокомерие. В мировой истории было немало аналогичных фактов. К примеру, в XX веке, в США первых чернокожих знаменитостей не пускали в публичные места – клубы, рестораны, театры и др., дабы у присутствующей там публики не создавалось ощущения, что они ничем не отличаются от чернокожих граждан. Остаётся лишь надеяться на то, что подобное восприятие россиян европейцами когда-нибудь изменится в лучшую сторону.

К слову сказать, таковым оно было и до написания этой книги, то есть до 2010 года. В предыдущие годы, когда я работала на горнолыжном стадионе другой европейской страны, меня до глубины души возмущало абсолютное безразличие местных гидов по отношению к российским туристам. Каждое утро они сопровождали в автобусе наших соотечественников до горнолыжного стадиона, выгружали их у входа и отбывали обратно в отель. При этом их совершенно не интересовало, что делать человеку, впервые в жизни попавшему на горнолыжный стадион и не владеющему иностранными языками? В результате для одних россиян метание по стадиону в надежде понять что к чему заканчивалось потерей лыж, для других – времени и денег, а бывало, что и друг друга. Тут и там можно было видеть наших соотечественников, циркулировавших между пунктами по прокату лыжного снаряжения и отчаянно кричавших: «В-а-ась! Ле-е-ен! Вы где-е-е? Отзови-и-итесь!» К счастью, иногда проблема нехватки информации разрешалась сама собой, когда выяснялось, что кто-то из туристов уже бывал на этом стадионе, поэтому ориентировался в вопросах покупки входного билета, аренды лыжного снаряжения и пользования разного рода подъёмниками. Этого человека сразу окружала толпа новичков, которые наперебой принимались расспрашивать о том, что нужно делать, чтобы, катаясь на лыжах в чужой стране, нечаянно не опростоволоситься, а просвещённый турист, к всеобщему удовлетворению, охотно делился с ними своими знаниями. Для сравнения скажу, что к туристам из своих стран европейские гиды относились в корне иначе. Взять хотя бы англичан. Когда они большими группами прибывали на горнолыжный стадион, то сопровождающий их гид сначала проводил небольшое собрание, подробно разъясняя, что и где расположено на стадионе и как этим пользоваться, а в завершении ознакомительной беседы снабжал каждого лыжника картой стадиона. Далее он отправлялся с туристической группой к подъёмникам и лично следил за тем, чтобы у всех своих подопечных страховочная перекладина спереди была опущена, а на ногах – крепко зажаты лыжные крепления, дабы во время подъёма с них не слетели лыжи. «Эх-х-х, – думалось мне тогда, – нашему бы человеку такого уважительного отношения, учитывая, что платят россияне за услуги гидов ничуть не меньше англичан!»

Россиян европейцы не любят, так как твёрдо убеждены в том, что мы – настоящие варвары, невоспитанные и необразованные люди! Именно это, как правило, становится первым открытием эмигранта российского происхождения, волею судьбы очутившегося в Европе. Мы-то ждём, что европейцы, восхищённые глубиной и многогранностью российских талантов, при первом же знакомстве станут вспоминать великих деятелей науки и искусства, таких как Д. И. Менделеев, И. П. Павлов, К. Э. Циолковский, Л. Н. Толстой и др. Держите карман шире! Ничего подобного. Узнав о том, что вы родом из России, европейский обыватель испуганно вытаращит на вас глаза и затараторит будто заученные назубок фразы: «Ну да, мы тут о вашей варварской стране наслышаны и всё знаем про поголовную проституцию, мафию, коррупцию, воровство, мошенничество, алкоголизм. А что, разве это не так?» Нет, скажу я вам, это не так, и никакие мы, с позволения сказать, не варвары. Вот только, по сравнению с вами, прорвались мы в далёкое зарубежье сравнительно недавно, а потому многое для нас пока ещё в новинку. В этом заключается единственное отличие россиян от европейцев.

Помимо глубокого презрения, отношение европейцев к россиянам отдавало явным двуличием. Напомню о печальном событии, произошедшем 1 сентября 2004 года в Беслане, когда чеченские террористы захватили школу с находившимися там детьми и учителями, и в ходе освободительной операции погибло около трети заложников, а оставшиеся в живых получили ранения разной степени. Всякий раз, когда у меня заходил разговор на эту тему с кем-нибудь из европейцев, то мой собеседник не скрывал своего возмущения: «Вот гады, это ваше правительство! Неужели им собственных людей не жалко?! Ещё потом заявили, что проведённая ими операция по освобождению заложников позволила кого-то там спасти! Спасти они хотели мирных жителей, как же… так мы им и поверили! Стреляли напропалую и травили всех подряд газом!» Оставлю это высказывание без комментариев и напомню о другом печальном событии: эпидемии инфекционного заболевания, вызванного бактерией эколи. Эта смертоносная бактерия была обнаружена в свежих огурцах после того, как попробовавшие их жители европейских государств отправились прямиком на кладбище. К несчастью, никто не знал, чем эту напасть лечить, поэтому во избежание эпидемии российское правительство срочно приняло решение о запрещении ввоза в Россию овощей из Европы. Вроде бы все понятно. Кому захочется покупать еду, в которой обитают смертельные бактерии? Однако такая позиция россиян, мягко говоря, не нашла понимания у европейцев. В те дни Европу охватила волна массовых выступлений и манифестаций работников теплиц и овощных баз, несогласных с решением российского правительства, несмотря на то, что оно было принято лишь на время, пока не завершится эпидемия эколи. В этот конфликт была вовлечена Страна Вечного Праздника, в теплицах и хранилищах которой из-за невозможности продать выращенные овощи в Россию разразился крупномасштабный кризис. Продукция овощехранилищ быстро портилась и гнила, а затем её тоннами отправляли на помойку. Какой только критики тогда не прозвучало в средствах массовой информации Страны Вечного Праздника в адрес руководителей российского государства: «Да как президент Медведев посмел это сделать? За кого он нас держит? За отравителей?! И главное, кто будет оплачивать нанесённый нашим производителям материальный ущерб?!» Разумеется, ответить должен виноватый. А кто заварил эту кашу? Бактерия эколи. Натворила дел, пусть за свои поступки и отвечает. Призовите её к ответственности! Было бы неплохо, если бы европейцы определились, наконец, со своими приоритетами. Судя по всему, россиян, погибших от рук спецназовцев, им очень жаль, и в то же время травить население нашей страны смертельными бактериями кажется вполне приемлемым. Извините, но как такое понять?

******

Вообще-то говоря, в том, что касается терпимости по отношению к иностранцам, европейскому населению предстоит долгий процесс самосовершенствования. Расскажу историю из личного опыта. Произошло это много лет назад, когда я первый раз в жизни полетела на самолёте с пересадкой в одном европейском аэропорту. Именно там со мной произошёл случай, который, наверняка, покажется комическим. После прохождения таможенного контроля мне приспичило в туалет. Найти это заведение не составило труда, но когда дело дошло до мытья рук, я подошла к умывальникам и в растерянности остановилась. В те времена в России в местах общественного пользования ещё не устанавливали кранов, которые называются сенсорными или, по-другому, бесконтактными, поэтому я понятия не имела, как ими пользоваться. Ручек с горячей и холодной водой у них нет, а от самого крана присутствует только та часть, из которой течет вода. Как нарочно рядом не оказалось никого, на чьём примере я могла бы этому обучиться, действуя, так сказать, по образцу. Вообще-то в помещении туалета я была не одна. Неподалёку от умывальников стояли четыре женщины, переговаривавшиеся друг с другом на одном из европейских языков, но с мытьём рук они либо не спешили, либо уже их помыли. Кроме того, пару минут спустя в туалет зашли две, пахнущие сногсшибательным парфюмом, девушки, которые направились в кабинки и там на некоторое время затихли. Немного поразмыслив, я решила, что не стоит дожидаться, пока они выйдут, учитывая, что аэропорт – место массовой спешки, и у них может не остаться времени на то, чтобы помыть руки. Придя к такому выводу, я принялась исследовать ранее не известные мне умывальники с тем, чтобы выяснить, как ими пользоваться.

В надежде самостоятельно докопаться до истины, сначала я постучала по крану ладонью сверху, затем сбоку, потом засунула палец внутрь крана, однако, вода из него никак не хотела течь. Тогда я решила, что он сломан, подошла к следующему умывальнику и стала производить с ним точно такие же манипуляции. В ту же минуту по спине у меня пробежали мурашки от ощущения чьего-то пристального взгляда. На самом деле их было четыре. Обернувшись, я увидела, что мирно беседовавшие до того европейки разглядывали меня так, будто перед ними стояло дикое животное, непонятно каким образом очутившееся в дамском туалете. Потом к ним присоединились две напарфюмированные девушки, которые вышли из кабинок, и вшестером, указывая на меня пальцами, они принялись хихикать и переговариваться между собой ехидными голосами. Меня обдало горячей волной такое чувство стыда, что я пулей вылетела из помещения туалета и быстрым шагом пошла по коридору аэропорта, не разбирая пути. Через некоторое время я успокоилась и решила повторить неудавшуюся попытку вымыть руки, правда, на этот раз, замаскировав свои истинные намерения. С этой целью я зашла в другое туалетное помещение и стала расчёсываться перед зеркалом, наблюдая за тем, как остальные женщины пользовались бесконтактными кранами. Моментально выяснилось, что это было проще простого. Стоило подставить под кран руки, как из него автоматически начинала течь вода.

Теперь задам вопрос: можно ли расценивать, как образец хорошего воспитания, поведение европейских женщин, поднявших меня на смех в дамском туалете? Что это: культура или бескультурье? Напомню, что ни одна из присутствовавших дам не попыталась послужить мне наглядным примером, чтобы я уразумела, как нужно пользоваться бесконтактным краном. Мало того, они чрезвычайно обрадовались представившейся возможности выставить меня на посмешище. Мол, ха-ха-ха, посмотрите на дикарку, которая даже краном в туалете пользоваться не умеет! Давайте-ка представим себе аналогичную ситуацию, лишив европейцев привычного антуража и отправив их куда-нибудь подальше, допустим, в тропические джунгли, а, чтобы они не умерли там голодной смертью, смогли добыть пропитание и построить убежище от лесных зверей, дадим каждому ружьё и топор. Вот так, без каких-либо устных инструкций и обучения практическим приёмам выживания, привезти несколько европейцев в густой тропический лес и там их оставить. «А дальше что?» – спросите вы. Дальше следуют выводы, сделанные современными историками, биологами, зоологами и экологами, детально ознакомившимися с тем, что оставили после себя европейские колонизаторы. На основании этих данных логично предположить, что очутившиеся в непривычной обстановке европейцы убили бы столько диких животных и срубили бы такое количество деревьев, что любой житель тропиков при виде подобного варварства в отчаянии развёл бы руками, а сразу после этого, знаете, как бы их охарактеризовал? Наверное, так же, как высокомерные европейские дамочки, обсуждавшие моё поведение в туалете аэропорта. Хотя ещё не факт, что они собрались бы большой толпой и стали бы над европейцами дружно потешаться.

******

В довершении ко всему прочему, многие иностранцы считают традиционную русскую пищу нездоровой. «Ваши национальные блюда настолько жирные и калорийные, – заявляют они, – что годятся только для того, чтобы борцы сумо восстанавливали ими силы!» Позвольте возразить. А у вас, значит, в Европе, пища всегда была исключительно здоровой и полезной? Разумеется, в наше время можно приобрести практически любую еду в обезжиренном и обогащённом разными микроэлементами виде. Но ведь раньше этих продуктов не существовало: ни в прошлом веке, ни в позапрошлом, ни во все предыдущие эпохи! Глупо отрицать тот факт, что ни одна традиционная кухня не базируется на обезжиренных йогуртах и сырах без глютена. Любой профессиональный кулинар скажет, что у европейских народностей пища исконно не являлась здоровой, за исключением бедняцкой прослойки населения, вынужденной не по своей воле сидеть на диете. Судите сами. У англичан традиционное блюдо – овсянка со сливочным маслом, у немцев – жирные сардельки, у французов – не менее жирные сыры, у итальянцев – пиццы и макаронные изделия, заправленные всевозможными соусами, у испанцев – яично-картофельная запеканка и свиной окорок, и т.п. К слову сказать, видели ли вы когда-нибудь размеры блюд, подаваемых в европейских ресторанах средней руки? Как правило, одним таким первым или вторым можно запросто накормить либо двоих очень голодных взрослых, либо шестерых детей. Между прочим, не исключено, что комический персонаж – обжора Обеликс – вовсе даже не плод чьего-то воображения. Наверняка его автор на протяжении долгих лет наблюдал за поведением завсегдатаев ресторанов традиционной европейской пищи. Шутка ли сказать, но однажды перед моим взором предстало поразительное зрелище. За столиком одного ресторана в Перепёлках молодой парень лихо разделывал ножом и вилкой кусок говядины, который еле помещался на его большой и плоской тарелке. Края стейка свешивались с неё, как скатерть со стола, и создавалось ощущение, будто этот кусок мяса попал на блюдо после того, как корову, всю целиком, порубили огромной саблей на ровные поперечные куски и в таком виде зажарили.

В недалёком прошлом блюда самых дорогих ресторанов Страны Вечного Праздника готовились по принципу многоингридиентности. Главной задачей повара было сделать так, чтобы клиенты не догадались, что же на самом деле едят. Если кто-нибудь из посетителей интересовался у официанта, из чего приготовлено то или иное блюдо, то он с гордостью отвечал: «Это индонезийские кабачки и лавровый лист с Мадагаскара, именно они придают Вашему рагу бесподобный аромат!» Со временем интерес к кулинарным изыскам и экзотическим продуктам у европейцев иссяк, а его место в первом десятилетии XXI века заняла ставшая актуальной тенденция здорового питания, базирующаяся на экологически чистых продуктах, выращенных местными аграриями, как в старые добрые времена, без пестицидов и прочих химических удобрений. Само собой разумеется, что вместе с этим на ресторанные столы подавалось мясо домашних животных, вскормленных исключительно травой и зерном, без каких-либо пищевых добавок. Число желающих выложить за ароматный помидорчик и нежную курятину солидную сумму денег непрерывно росло, и экологически чистая кухня в Европе с каждым годом становилась всё более популярной.

Между тем, никуда не исчезли экзотические направления кулинарного искусства. Вернее сказать, они приобрели более специализированный вид, дабы любитель такого рода пищи мог чётко себе представить, что именно будет лежать у него на тарелке. В Европе, вообще, и в Стране Вечного Праздника, в частности, этнических ресторанов было хоть пруд пруди, наверное, потому, что кухня разных стран позволяла компенсировать нехватку утратившей былую популярность оригинальности. Одно кулинарное направление объединяло рестораны азиатской, африканской, латиноамериканской, восточно-европейской кулинарии и т.д., а к другому относились рестораны турецкой, тайваньской, индусской, перуанской кухни и т.д. «Так в чём же разница?» – спросите вы. В отличие от просто африканского ресторана, со стандартным набором самых распространённых блюд этого континента, адаптированных на вкус европейцев, к примеру, в сомалийском, готовили жареные крокодильи яйца, и это блюдо называлось «Печёные шарики». Проще говоря, то, что в ресторане общего фольклорного направления приготовить постеснялись бы, тем в ресторанах узко-национального профиля шеф-повара чрезвычайно гордились.

А бывало и наоборот. Ловкий поваришка закупал «экзотические» ингредиенты для блюд на ближайшем рынке или в супермаркете и подавал у себя в ресторане курятину под видом мяса кенгуру, посыпанного дикими пряностями, которыми на деле оказывались обычный укроп и петрушка. Кстати, этим в Стране Вечного Праздника грешило подавляющее большинство заведений общепита узко этнической направленности. Однажды я попала в русский ресторан, расположенный на одной из центральных улиц столицы этого государства, и заказала там пельменей. Каково же было моё удивление, когда официант поставил передо мной тарелку с итальянскими равиоли! Сразу стало ясно, что из русского в этом ресторане была только вывеска. Обычно владельцы заведений, в которых готовились традиционные блюда других стран, пытались разнообразить гастрономические трапезы массой отвлекающих манёвров. Наверное, для того, чтобы посетители не обнаружили какого-нибудь кулинарного подвоха. В одном ресторане, к куску мяса или рыбы подавалось пять видов соуса; в другом посетителей угощали в качестве аперитива сражающим наповал алкогольным напитком крепости самогона, чтобы после его употребления у них не только не возникло никаких претензий к употребляемой пище, но и все официанты казались на одно лицо; в третьем – по количеству ритуалов, сопровождающих подачу на стол заказанных блюд, у клиентов создавалось ощущение, будто их как минимум посвящают в масоны; в четвёртом, как только посетитель приступал к трапезе, прямо перед его носом начинала вращать бёдрами полуголая экзотическая танцовщица, и т.п. Впрочем, всё это посетители ресторанов этнической пищи принимали на ура, так как причиной их посещения было страстное желание разнообразия.

******

Возможно, моё заявление многих повергнет в шок. Тем не менее, буду откровенна: очень неприятное впечатление произвело на меня посещение пятизвёздочного ресторана. Произошло это в самый разгар рождественских праздников, когда владелец фирмы, в которой работал мой муж, пригласил его в числе других служащих на званый ужин в шикарный ресторан. Это приглашение распространялось на супруг работников фирмы, поэтому мне предстояло явиться туда с ним за компанию. Этот пятизвёздочный ресторан располагался на территории старинного дома, ранее принадлежавшего семейству местных аристократов, донельзя его запустивших, чем впоследствии воспользовалось агентство по недвижимости, приобретшее у них за гроши все здание. В дальнейшем оно было отреставрировано и продано за баснословную сумму денег, а новый владелец старинного дома превратил его в пятизвёздочный отель с рестораном на первом этаже. Признаюсь, что предложение отужинать там меня не столько обрадовало, сколько озадачило, прежде всего, потому, что я не знала, в чём туда пойти и как отреагируют окружающие, если мой внешний вид не впишется в шикарную обстановку. Несколько дней подряд я ломала себе голову над этой проблемой и в итоге решила надеть чёрное платье средней длины, классического прямого покроя, с длинными рукавами и аккуратным, чуть закругленным вырезом, под горло. Словом, мой выбор пал на тот тип одежды, который сама Коко Шанель считала образцом элегантности. Надо сказать, я не ошиблась, поскольку, очутившись в холле отеля, сразу же гармонично вписалась в коллектив горничных, передвигавшихся по нему все как одна в платьях такого же цвета и покроя. Впрочем, поначалу я не обратила на это внимания, пока ко мне не приблизилась богато одетая пожилая супружеская пара, и они попросили принести им в номер пару рулонов туалетной бумаги. При этом клиенты отеля вежливо извинились передо мной за перерасход, а я, не совсем понимая, в чём дело, махнула рукой и добродушно улыбнулась: «Ничего страшного! С кем не бывает».

Несложно понять, как чувствует себя обычный человек с достатком ниже среднего в ресторане, где за соседними столиками сидят господа, увешанные дорогими украшениями из золота и бриллиантов. В их окружении ощущаешь себя зажато, подавленно, в общем, не в своей тарелке. В тот вечер расторопный метрдотель подбежал к нашей группе и, угодливо расшаркиваясь, предложил пройти к заранее накрытому для нас столу. Как только мы расположились на мягких, слегка пружинящих стульях, за нашими спинами, словно из-под земли, выросли официанты. Все как один они были двухметрового роста, в безупречно отутюженных тёмных костюмах, с невозмутимыми выражениями на лицах – точь-в-точь как заправские вышибалы, и ощущение довлеющей официантской массы не покидало нас на протяжении всего ужина. Другим неприятным моментом было то, что они никому не позволяли самостоятельно наполнить свои бокалы и с удивительным упорством делали это сами. Заметив, что у кого-то из нас опустел фужер, стоявший за спиной официант тут же заполнял его до середины вином или шампанским. В какой-то момент я даже испугалась, заметив угловым зрением нависшую над моим плечом руку, и, обернувшись назад, неловким движением локтя опрокинула на скатерть свой бокал, чуть его не разбив. В тот вечер за нашим столом не велось задушевных бесед, не рассказывалось весёлых историй и типичных для застолья пошловатых анекдотов, а виной этому были стоявшие над душой официанты, в присутствии которых никому из нашей группы так и не удалось расслабиться. В дополнении к этому неприятному обстоятельству, наесться досыта тоже не получилось по причине концептуального отличия кухни пятизвёздочного ресторана от обычной, с нормальными порциями. Несмотря на то, что количество поданных нам деликатесов в общей сложности оказалось немалым, однако, еды на каждой тарелке лежало, прямо сказать, кот наплакал. В результате званым ужином остался доволен лишь пригласивший нас туда и целиком оплативший эту дорогостоящую трапезу шеф моего мужа, заявивший на выходе из ресторана: «Главное в еде – это не победа над чувством голода, а приобщение к прекрасному, то есть дегустация! Ведь если целью употребления пищи является насыщение, то скажите, чем тогда мы отличаемся от животных?»