Текст книги "Покажи мне бостонское небо (СИ)"
Автор книги: Diamond Ace
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
– Это моя работа, мисс.
Аннет ничего не отвечала, потому как самодовольный тон Джимми намекал, что это не конец. С тех пор, как девушка поступила в “расположение” Эвана, все немногочисленные окружавшие ее люди казались до безумия упрощенными. Читаемыми. Предсказуемыми в сравнении с учителем.
– Что вам известно о КОИНТЕЛПРО*? Не утруждайтесь, вы ничего не знаете об этой программе, Аннет. Незаконные аресты, провокации, прослушивание телефонных разговоров, слежка за подозрительными личностями, дезинформация.
Нездоровая улыбка темнокожего гиганта вернулась на свое место.
Прослушивание телефонных разговоров, слежка. От осознания Аннет начало подташнивать. Детали паззла сложились воедино.
– Программа была запущена в пятьдесят шестом году, инициатором выступило Федерального бюро расследований. Вы – далеко не глупая женщина, мисс Лоутон. Так, может быть, посвятите меня в то, что творится сейчас в вашей голове?
Федеральное бюро. Слежка. Убийство. Образы и слова смешивались в одну кучу.
– Не мог бы ты принести мне воды, Джимми?
– Конечно, принцесса.
Уходя в направлении кухни, мужчина заглянул за спину девушки, чтобы убедиться – она ничего там не прячет, как это сделал мальчишка-мексиканец.
Аннет на секунду подумала, что Попутчик – это колоссальный устрашающий механизм, а не какой-то определенный эфемерный человек, которого пытается отыскать Эван. Но она вспомнила о матери Эйса, Персивале Коллинсе, вырезанных на их телах подписях Неизвестного.
Где Эван, когда он так нужен? Где сейчас Эулалио? Все ли с ними в порядке?
И если Джим рассказывает о какой-то секретной программе, значит ли это, что дни Аннет сочтены?
– Поймите, мисс Лоутон, – мужчина подошел и заботливо напоил девушку, после чего вернулся в кресло, – все не так просто, как кажется. Люди думают, что никому не нужны подобные хлопоты: следить за кем-то, организовывать террористические акты, устраивать демонстрации. Но мы одним своим движением подняли на ноги семьдесят тысяч солдат. Думаете, вся эта расистская бравада спроста? Нет, мисс Лоутон. Полагаете, никто не будет стрелять в чернокожего брата без особой на то причины? Знали бы вы, что творится в гетто. Так скажите мне, моя белая королева, кто будет охранять защитников?
Аннет посмотрела на Джимми и произнесла:
– Как-то все это мелко.
Надувное величие вновь начинало приобретать оттенки раздражения.
– Простите?
– Я слушаю тебя, и мне кажется, что меня вновь пытаются усадить в клетку. Возможно, у вас в руках все рычаги мира, ведь бесспорно – вероисповедание и цвет кожи, точнее манипуляция этими ценностями представляет огромную движущую силу. Но что потом? В конечном итоге проиграют даже те, кто не участвовал в этой игре.
– Я не совсем понимаю тебя.
– Наверное, ты услышишь меня только тогда, когда потеряешь что-либо ценное. Например, мать, которая погибнет по воле случая. Только потому, что кто-то за твоей спиной напишет план действий. И не станет спрашивать некоего Джимми о том, что ему делать.
– Закрой свой рот, или из него сейчас вылетят белоснежные зубки.
– Ты настоящий джентльмен, Джимми.
Эулалио спрятался за мусорными баками возле церкви адвентистов седьмого дня. Холод пронизывал каждый миллиметр тела мальчика, который пытался сообразить, что делать дальше. В полицию обратиться тот не мог, так как прибыл из другого города и некогда нелегально пересек границу, да и мисс Лоутон находится в розыске. Сумка, в которой лежали деньги, приготовленные еще вчера для поездки в Бриджпорт, осталась у Джима. Заточка и желание жить – весь арсенал Лали.
Прошло около двадцати минут, и лишь тогда мальчишка решился войти в церковь, в помещении которой гремел крепкий бас проповедника. Дверь скрипнула так, что большинство прихожан оглянулись, посмотрели на Эулалио и вновь сосредоточились на речи харизматичного мужчины, провозглашавшего: “И увидел я другого Ангела, летящего по средине неба, который имел вечное Евангелие, чтобы благовествовать живущим на земле и всякому племени и колену, и языку и народу”.
Кожа постепенно возвращала себе былую чувствительность. До сознания Лали частично долетали крупицы речей проповедника, не давая парнишке сконцентрироваться на поиске выхода из чрезвычайного положения.
Одна из женщин, сидящих спереди, повернулась к Эулалио и спросила:
– Ты пришел вот так? – Она ткнула пальцем в легкий свитер. Куртка, как и сумка, осталась там, где сейчас находится Аннет.
– Да, мисс.
– Бедняга. А где ты живешь?
– Вас это волновать не должно.
На столь резкий и грубый ответ женщина отреагировала довольно сдержанно, даже снисходительно, просто отвернувшись от Лали и растянув потрескавшиеся губы в улыбке. Это удивило мальчика.
“И говорил он громким голосом: убойтесь Бога и воздайте Ему славу, ибо наступил час суда Его, и поклонитесь Сотворившему небо и землю, и море и источники вод”.
Время шло. Но решение проблемы не желало появляться на горизонте сознания мальчика, отравляемого речами сиюминутного лжеучителя.
По возвращении в Бриджпорт, Эван первым делом остановился у телефонной будки неподалеку от музея “Хаусотоник”. Всю дорогу он размышлял над тем, кому могут принадлежать номера, записанные на бумажке, прикрепленной магнитом к дверце холодильника в доме ныне покойного Коула Рассела. Один из них с немалой долей вероятности числится за Джастином Гарретом. Но ведь на том листке был не один номер.
Эйс запомнил их наизусть. Сняв трубку, он набрал первый.
Гудок за гудком, но никто так и не ответил. Скорее всего, это номер телефона Джастина.
Но быть уверенным на сто процентов Эван не мог.
Вторая комбинация. 401-863-1012.
Тринадцать длинных гудков, означающих соединение с другим штатом.
– Алло.
– Здравствуйте, – голос ответившей женщины показался Эйсу знакомым, – я хотел бы подтвердить заказ.
– Простите, я не понимаю, о чем вы говорите.
– Номер 401-863-1012, верно?
– Да…простите, может быть Кристофер, мой супруг что-то заказывал…
– Извините, вы сказали Кристофер? Кристофер Аллен?
– Да, но его сейчас…
– Спасибо за информацию, Глория.
Вот, что так надломило Кристофера Аллена. Предательство.
Голова Эвана раскалывалась. Боль с каждой секундой доставляла все больше неудобств. Прежде чем отправиться на поиски Лали и Аннет, Эйс решил заехать в одну из местных аптек, расположенную напротив церкви адвентистов. Заплатив за медикаменты, он направился к автомобилю, поглядывая на людей, высыпавших на заснеженные улицы после проповеди. Эван подумал о том, насколько удачный каламбур мог бы получиться при сопоставлении аббревиатур взрывчатого вещества АСДТ (аммиачная селитра, дизельное топливо) и уложенного в три буквы названия церкви Адвентистов Седьмого Дня.
Сев за руль, Эйс достал упаковку аспирина, которым надеялся слегка притупить снедающую боль, но в этот момент кто-то постучал в окно автомобиля.
Эулалио.
Живой и улыбающийся.
Эван жестом пригласил мальчика в машину. Совпадения редко приносят с собой благие вести. Но редко – это не всегда.
– И долго вы собираетесь молчать, мисс Лоутон? – Джимми вновь перешел на вежливое обращение. У Аннет складывалось впечатление, что мужчина полностью дезориентирован и не всегда помнит, как он относится к тому или иному явлению. Так происходит тогда, когда человек запутался и не знает во что ему верить. Да и одной из особенностей работы члена КОИНТЕЛПРО, по словам самого афроамериканца, является дезинформация. Неудивительно, что Джим периодически забывается.
– Пока я жива, мне хотелось бы, чтобы зубы оставались на своем месте.
– Подобное остроумие в вас взрастил Эван?
– А твои неуместные шуточки о расах – дело рук Федералов? Я хочу сказать, не всё то влияние среды, что цветет в наших речах, Джимми.
– Сколько поэзии в ваших словах, Аннет. Если бы вы не были одной из ступеней в достижении поставленной цели, я бы предложил вам руку и сердце, честное слово.
– Сомневаюсь, что я приняла бы твое предложение. Но это мне льстит. Ведь ребята вроде тебя, накачанные до безобразия и смердящие собственным эго на все штаты, стараются выбирать спутниц в соответствии с собственной наружностью. Якобы идеальной и неприкасаемой. Значит, ты считаешь меня привлекательной. И это твоя первая слабость. – Аннет не могла контролировать словесный поток, обрушившийся на мужчину. За нее говорил Эйс, это его стиль.
– Советую вам…
– Нет, первым на контакт пошел ты. Я продолжу…
Но на этом беседу с Джимом пришлось прервать. В воздухе, пронизанном табачным дымом, запахло свободой и туалетной водой учителя.
КОИНТЕЛПРО* – COINTELPRO (КОИНТЕЛПРО, Counter Intelligence Program, “контрразведывательная программа”) – секретная программа Федерального бюро расследований (ФБР) по подавлению деятельности ряда политических и общественных организаций США. Официально действовала в 1956—1976 годах. В рамках программы сотрудники ФБР прослушивали телефонные переговоры, осуществляли различные провокации, совместно с полицией проводили незаконные аресты, распространяли дезинформацию.
7 января, 1974 год. Бриджпорт, штат Коннектикут
Судя по всему, верзила тоже что-то заметил. Джимми настороженно оглянулся на дверь, услышав какой-то шорох в замочной скважине. Он достал пистолет и медленно двинулся к выходу, стараясь наступать на пол очень аккуратно, дабы тот не скрипел. Сжимая в левой руке Кольт-М1911, правой мужчина дотронулся до ручки, на секунду замер и, резко открыв дверь, выскочил на улицу, осматриваясь по сторонам. Но Джим никого не обнаружил. Обойдя территорию в поисках незваных гостей, он вернулся в дом. Протерев вспотевшее лицо полотенцем, мужчина подмигнул Аннет и спросил, почему та улыбается.
– Я знала, что все так и будет.
– Как, мисс Лоутон?
– Именно так, Джим, – ответ на вопрос афроамериканца дал уже сам Эйс, стоявший за спиной мужчины.
Нанеся хлесткий удар в коленный сустав, Эван заставил Джимми немного присесть, после чего стянул горло удивленного темнокожего парня полотенцем. Петля обвевала толстую шею так, что давление оказывалось на сонные артерии для достижения идеального “скарфинга”. Спустя несколько секунд мужчина и вовсе рухнул замертво.
В помещение забежал Лали и бросился к Аннет, чтобы освободить ее руки. Когда девушка вновь обрела возможность перемещаться, первым делом она подошла к Эвану и крепко обняла его.
– Спасибо.
– Меня не за что благодарить, моя дорогая.
Эулалио молча наблюдал за происходящим. Его удивило то, что учитель не только ответил на объятия девушки, но и на мгновение закрыл глаза, прижав Аннет к себе. А времени и сил на то, чтобы праздновать промежуточный успех не было.
– Нам нужно покинуть это здание. Мы отправимся в мотель, расположенный на въезде в Бриджпорт. Переночуем и отправимся Провиденс. У нас появилась небольшая проблема, которую ваш покорный слуга счел нужным устранить незамедлительно. Ступайте в машину. А я осмотрю дом и несколько позже присоединюсь к вам.
– Хорошо.
– Как насчет тебя, Лали?
– Да, я все понял, мистер Эйс.
Когда мальчик с девушкой ушли, Эван в первую очередь обыскал здоровяка. В одном из карманов брюк он нашел удостоверение, принадлежащее Джиму Родману – сотруднику Федерального бюро расследований. Сюрпризом для Эйса это не являлось, учитывая, что несколькими часами ранее ему удалось установить связь между Коулом Расселом и неким специальным агентом Уэлдоном Кеннеди.
Пройдя в комнату, из которой доносился приглушенный голос ведущего вечерних новостей, Эван наткнулся на две сумки, похожие на те, что хранились у него в особняке. Раскрыв их, он убедился, что они принадлежат Эулалио и Аннет.
На небольшом столе лежали несколько предметов: пистолет производства “Кольт”, несколько запасных магазинов на семь патронов каждый, рация “Моторола”, пачка сигарет и записная книжка, которую Эйс не задумываясь положил в карман своего пальто, наряду с парой аудиокассет с пометками “прослушка-37” и “прослушка-42”.
Добавив громкости на телевизоре, Эван услышал отрывок из речи Мартина Лютера Кинга:
“И начав движение, мы должны поклясться, что будем идти вперед.
Мы не можем повернуть назад. Есть такие, которые спрашивают тех, кто предан делу защиты гражданских прав: “Когда вы успокоитесь?” Мы никогда не успокоимся, пока наши тела, отяжелевшие от усталости, вызван-ной долгими путешествиями, не смогут получить ночлег в придорожных мотелях и городских гостиницах”.
– Ты был бы весьма разочарован в том, Мартин, что сейчас происходит. Ты погиб вовремя.
Эйс выключил телевизор и покинул дом, захватив сумки.
Бриджпорт прощался с Фордом “Гэлэкси”, увозившим возмутителей спокойствия некогда тихого городка. Эван не спешил, так как дорога в вечернее время всегда полна сюрпризов, а когда асфальт покрыт метровым слоем снежного ковра, риск попасть в неприятную ситуацию возрастает вдвое. Щетки стеклоочистителей сметали тысячи кристаллов, ложившихся на лобовое стекло.
– Пять лет назад в Швейцарии выпал черный снег прямо на рождество.
– Наверное, Джим радовался как младенец, узнав об этом, – Лали улыбнулся, когда Аннет сказала это.
– Это символично, моя дорогая. Когда то, что кажется неоспоримым и неподдельным, постоянным и априорным подводит тебя, предает или оставляет, ты видишь в этом знак. Некий символ утраты чего-то большего, нежели просто цвета снега. И тогда ты погружаешься в себя, чтобы найти ответ. Тебя уносит поток сознания, жаждущего отыскать причину. Ведь у всего есть мотив, человек, как и природа, стремится к равновесию. И если появляется некая загвоздка, homo sapiens прилагает множество усилий, дабы эту загвоздку ликвидировать. Если этого не происходит, человек мертв. И не важно, функционирует ли его организм. Наличие дыхания – еще не признак жизни.
Аннет слушала Эйса, как завороженная.
– Я соскучилась по твоим словам, Эван. Я переживала.
И дело было не столько в том, что говорит учитель, сколько в манере произносимых речей. В голосе – пленительном, ставшим чем-то близким и необходимым. В каждой интонации, в любом акценте.
– Я думаю, вы должны поблагодарить Эулалио, если бы не то, что сделал этот мальчик, нас уже не было бы.
Аннет посмотрела на мальчишку, но тот крепко спал. Странствия по Бриджпорту, все события, приключившиеся несколькими часами ранее, отобрали последние силы.
– Знаешь, а ведь это твоя заслуга, Эван. Я видела реакцию Эулалио на ситуацию, в которой мы оказались. Он действовал не только смело, но и очень расчетливо. Пройдет некоторое время, и он станет…
– Таким, как я.
До самого мотеля никто больше не произнес и слова. Каждый размышлял о смысле последней фразы Эйса.
Они хотели для Лали только лучшего. Чтобы он стал таким человеком, которому не пришлось бы в будущем колесить по стране в поиске ответов, на спонтанно возникающие вопросы. Чтобы перед мальчиком не вставала необходимость убивать кого-то, чтобы сохранить собственную жизнь.
Лали, как и Аннет, оказался заложником сложной системы, которая знает наперед каждое твое действие и стремится к тотальному контролю над шагами, еще не совершенными. Игра, переместившаяся из-за карточного стола на минное поле, отныне зависит не только от Эвана и Попутчика. Произошло что-то такое, о чем неизвестно всем троим. Как будто огромная рука зависла в паре метров от земли и ждет момента, чтобы прихлопнуть людей, пытающихся выбраться из лабиринта.
Белый апокалипсис впитывал размышления Эйса и Аннет, легкий ветер, приглашавший снежные идеальные крупицы на танец, подхватывал каждую мысль и сеял ее где-то вдалеке, на просторах, свободных от ледяных оков и ненависти, накрывшей восточные берега североамериканского континента. Холодное и напряженное затишье.
“Гэлэкси” остановился на парковке, принадлежащей мотелю “Бездорожье”. Эван попросил Аннет захватить одну из сумок, а сам взял на руки мальчика, так и не проснувшегося до самого приезда в пункт назначения.
Пройдя регистрацию и получив ключ с брелком “двадцать три”, Эйс и Аннет заселились в номер. Девушка сразу же отправилась в душ, а Эван, положив мальчика на довольно просторный и уютный диван, включил небольшой светильник возле стола. Достал записную книжку, принадлежавшую Джиму Родману, и, надев очки, принялся изучать пометки, сделанные неразборчивым почерком.
Шелест воды немного отвлекал его от записей Джимми, головная боль, поутихшая на некоторое время, вернулась. Эйс решил, что разберется с книжкой утром, но его взгляд зацепился за одну фразу: “По словам Кларенса Келли `номер один’ подлежит незамедлительной ликвидации”.
Кларенс Келли. Директор Федерального бюро.
Заметка датирована третьим января.
В этот момент Аннет вышла из душа и подошла к Эвану:
– Что у тебя там?
– Записная книжка, которая принадлежала Джиму, моя дорогая. И я обнаружил в ней нечто, представляющее колоссальный интерес для меня.
– И что же?
– Если я правильно понял суть словосочетания `номер один’, автором которого является сам Кларенс Келли, нас ждут некоторые трудности на пути к абсолютной свободе. Но я не хочу вас пугать, Аннет, потому – давайте ляжем спать, а завтра поговорим об этом.
Девушка посмотрела в глаза Эвана, уставшие, но по-прежнему источавшие неподдельную уверенность в собственном превосходстве.
– Договорились. Мне тоже есть, что поведать тебе. Джимми оказался не самым надежным хранителем информации.
– Замечательно, Аннет.
Они устроились на широкой двуспальной кровати. Аннет повернулась на бок и наткнулась на пристальный взгляд Эйса.
– Почему ты не спишь?
– Жду, пока заснете вы, моя дорогая.
Аннет с трудом улыбнулась и сама не заметила, как погрузилась в объятия Морфея. Это был тяжелый день.
– Я не могу!
– Что с тобой, Эван?
Я стоял рядом с телескопом и пытался унять гнев. Странное ощущение: агрессия подавляет любые потуги сознания, приказывающего взять себя в руки, а кровь течет в венах настолько спокойно и размеренно, что все кажется сном.
Сосредоточение несовместимых явлений в одной точке. Точке невозврата.
Та ночь выдалась чудовищно ясной. Небесное вайдовое полотно зажгло мириады звезд, к которым так стремился профессор, которыми он жил, дышал и грезил.
01010000 01100001 01110010 01100100 01101111 01101110 00100000 01101101 01100101 00100000
– Скажи мне, Эван. Что с тобой произошло?
Но как я могу рассказать этому человеку свою историю? Невозможность не оставляет никакого выхода по своей сути. Чтобы спровоцировать бездействие, нужно сломать свою сущность. Чтобы завершить начатое – лишь махнуть рукой.
Лишить себя всего – не выход. Но мигрень…
Я помню каждое слово, произнесенное профессором. Каждое размышление, оставившее неизгладимое впечатление в моей голове. В каждом умозаключении – простая подпись Персиваля Коллинса, сумевшего вложить в кажущееся обывательское мнение монументальную философию. Его слова сочились истиной, ты слушал и верил в то, что говорит этот мужчина.
Слушал и верил.
01110000 01110010 01101111 01100110 01100101 01110011 01110011 01101111 01110010
Картина приобретает оттенки сепии, после чего все вспыхивает красным.
Мигрень.
Эвана разбудила страшная боль в области затылка.
Странный сон отпустил его мысли, уступив место одиозным выводам.
Вид из окна намекал, что рассвет, пропущенный через фильтр вечных туч, накрывших мир, только собирается привнести толику ясности в грядущие странствия.
Быстро приняв душ, Эйс надел брюки, рубашку и пальто, взял те самые аудиокассеты с пометками “прослушка-37”, “прослушка-42” и покинул номер.
В первую очередь он направился к администратору мотеля, черной женщине лет тридцати пяти, любезно обслужившей их с Аннет вечером.
– Доброе утро, миссис Клотиер.
За спиной женщины бегали трое темнокожих детишек – две девочки и мальчик.
– Здравствуйте, Эван! Как спалось? – Приветливость Джанет, усугубленная в восприятии Эйса невыносимой головной болью, буквально сбивала с ног.
– Замечательно, миссис Клотиер. Я зашел, чтобы спросить, нет ли у вас аспирина, – Эван понимал, что это не избавит его от мучений, но в ближайшей аптеке ему вряд ли продали бы морфин, – голова просто раскалывается.
– Конечно, Эван, сейчас принесу! Вам сколько таблеток?
– Если можно – четыре.
– Один момент!
Женщина вернулась весьма быстро.
– Держите.
Эйс достал портмоне, вынул из него сто долларов и протянул их темнокожей женщине, глаза которой засверкали неподдельным удивлением.
– Вы что! Это бесплатно, Эван!
– Берите, миссис Клотиер. И не заставляйте меня давить на вас. Вы мне нравитесь.
Джанет протянула руку и неуверенно сунула две пятидесятидолларовые купюры в карман.
– Поверьте, вы даже не представляете, как выручили меня. А за это нужно платить.
Изумленная женщина не нашла слов, чтобы ответить Эвану, который обошел администраторскую стойку и, присев на корточки, обратился к мальчику:
– Это твоя мама? – Эйс указал жестом на Джанет.
– Да, сэр.
– Будь всегда рядом, парень. Спасибо, миссис Клотиер. Мы еще увидимся.
– Вам спасибо, Эван! – Единственное, что женщина смогла сказать покидающему здание удивительному постояльцу.
Сидя в машине, Эйс переждал некоторое время, чтобы дать медикаментам шанс хоть немного побороть боль. После чего завел мотор “Гэлэкси” и поехал в направлении ближайшего магазина, торгующего аудиоаппаратурой. Задерживаться Эван не планировал, памятуя о том, что произошло, когда он в последний раз оставил Аннет и Лали без присмотра. Выбор пал на “Филлипс-EL3302” – компактный кассетный магнитофон, который начали выпускать еще в шестьдесят пятом году.
Вернувшись в мотель, Эван убедился, что не произошло ничего сверхъестественного – девушка и мальчик по-прежнему крепко спали.
Вновь оказавшись в автомобиле, Эйс вставил первую кассету, изъятую из дома, в котором Джим держал Аннет и Эулалио.
8 января, 1974 год. Окраины Бриджпорта. Провиденс, штат Род-Айленд
– Приветствую вас, Джонатан.
– Здравствуй, Эван. Что-то стряслось?
– Я хотел бы поговорить о переводе средств на счета в Швейцарии.
– У нас возникли какие-то проблемы?
– Помните ли вы, я рассказывал вам об оффшорных* зонах, одной из которых является как раз Швейцария? Наш центральный банк не имеет отношения к ней. Плюс – сейчас там разрабатывается институт финансовой секретности, то есть помимо вас и нескольких доверенных лиц никто не сможет узнать о перемещениях капитала. Сведения об учете ваших средств не будут раскрыты ни при каких обстоятельствах. В довершение всего – наиблагоприятнейший налоговый климат.
– Судя по тому, как ты начал этот разговор, я ожидал не самых приятных известий.
– Пора бы привыкнуть, Джонатан. Я с вами еще свяжусь.
Каждый разговор был записан на отдельную кассету. “Прослушка-37” касалась беседы об оффшорах. Учитывая законность действий Эвана и мистера Озерански, поводом развернуть компанию по уничтожению `номера один’ послужило не это. Да и подобного рода деятельность не попадает в переделы компетенции Федерального бюро.
Эйс извлек первую кассету из магнитофона и вставил вторую, на которой красовалась пометка “прослушка-42”.
– Смерть нескольких десятков человек – не самое страшное, что могло случиться с этой страной, Крис.
– Боже, Эван, о чем ты? Сейчас два часа ночи…
– Ты знаешь, о чем я говорю, Кристофер. И люди будут погибать. Они все виноваты в том, что происходит на наших глазах. Дети отправляются в школы, как на войну. Женщины молятся, кладут под подушки иконы, пока мужья выбивают остатки хлеба из капиталистической твари. Моя обязанность – найти и обезвредить каждого инициатора запустившегося маховика самоуничтожения. Глупцы из бостонского университета – только тренировка. Разминка. Явление мессии. Даже природа мне подыгрывает, Кристофер, даже природа.
На этом телефонный разговор оборвался.
Кто-то назвал бы это чистосердечным признанием. Но никто не отменял понятие презумпции невиновности. Раскаяние – еще не повод закрывать решетку. Намерения – не факт.
Впрочем, никаких конкретных имен в записи не прозвучало. Даже вербальных улик на Эвана существовать не могло.
Вторая пленка тоже не показалась чем-то таким, что могло стать искрой в завязавшейся охоте.
Проблема заключалась лишь в том, что сам Эван не помнил этого разговора. Где-то внутри крепло устрашающее убеждение. Даже ответ представлял собой новую задачу.
Утро выдалось немного сумбурным. Аннет и Лали чувствовали себя полностью разбитыми, восьми часов сна оказалось недостаточно, чтобы целиком оправиться и прийти в себя после столь опасных приключений в Бриджпорте. Эван, пока те собирались, молча, изучал записную книжку, когда девушка хотела заговорить с ним о том, что поведал Джим Родман, мужчина лишь отмахнулся, давая понять – беседу нужно отложить.
Когда Эулалио и Аннет наконец позавтракали и поставили упакованные сумки у порога, все трое направились к администратору, чтобы вернуть ключ от номера. Мальчик с девушкой поблагодарили темнокожую женщину и отправились в машину. Эван же задержался и обратился к Джанет:
– Миссис Клотиер, запомните, нас здесь никогда не было. В любой другой ситуации во избежание всевозможных недоразумений я действовал бы радикально. Но существует ряд принципов, которым изменять я не в силах, да и не имею никакого морального права. – Эйс перевел взгляд на детишек, которые бегали в приемной мотеля. – Скажите мне, Джанет, кто я?
Немного поразмыслив, женщина ответила:
– Я вас впервые вижу, – и улыбнулась.
– Надеюсь, когда-нибудь мы еще встретимся, миссис Клотиер. Благодарю за все.
Эван пожал руку Джанет и покинул здание мотеля “Бездорожье”, которое всегда теперь будет ассоциироваться у него с приветливым администратором, матерью троих детей – миссис Клотиер.
Когда Эйс занял водительское место, Лали спросил:
– Сколько занимает дорога до Провиденса?
– Около двух часов, Эулалио.
– Хорошо, – с этими словами мальчик устроился так, чтобы ему удалось еще хоть немного поспать. Последние события научили его экономить энергию, которая может пригодиться в любой момент.
В отличие от последней поездки, Аннет заняла место на переднем пассажирском сидении.
– Теперь-то мы можем поговорить?
– В теории покера существует такое понятие, как даунсвинг, моя дорогая. Продолжительная полоса невезения. Падение банкролла. Игрок лишается практически всех своих средств, не совершая при этом ошибок. Вероятность проиграть есть всегда, даже если рука невероятно сильная, существует от двух до пятнадцати процентов в пользу соперника. Но фортуна отворачивается в определенный момент и как результат – даунсвинг. Потеря концентрации. Если что-то может вывести вас из равновесия – лучше избавьтесь от этого. Если вам говорят о даунсвинге, скажите, что его не существует. А полоса неудач – лишь неправильно разыгранные карты. Главное – продумать каждую мелочь. Чем ваш покорный слуга и занимался.
– Я поняла тебя, – девушка сделала паузу, чтобы убедиться – Эван закончил свою речь, после чего продолжила, – незадолго до того, как ты появился, Джим рассказал мне кое-что интересное.
– О программе КОИНТЕЛПРО?
– Да…но откуда тебе известно об этом?
– Нашел удостоверение.
– Ясно. Тогда послушай: Джимми твердил о том, что программа направлена на создание напряженной обстановки в стране, что их подразделение занимается распространением дезинформации, прослушиванием телефонных разговоров и поднятием восстаний, за счет провокаций, которыми могут являться даже убийства известных всем активистов. Все это, конечно, немного пугает, но я до сих пор не могу понять, почему они напали на твой след?
– У меня есть несколько теорий на этот счет, – Эван решил не рассказывать о пленке “прослушка-42”, – и все они ведут к моему сотрудничеству с Бостонским федеральным резервным банком.
– Что это значит? – Аннет не понимала, откуда такой вывод.
Эван достал аудиокассету с пометкой “прослушка-37”.
– На заднем сидении лежит магнитофон.
Девушка прослушала запись три раза, затем нажала на “стоп” и, не глядя на Эйса, сказала:
– Это не имеет смысла. Чушь какая-то.
– Эта кассета лежала на столе в том злополучном доме, моя дорогая. Как видите, за мной с незапамятных времен была установлена слежка.
– Разве в том, что вы делаете с Джонатаном, есть что-то нелегальное?
– Нет.
– Тогда я отказываюсь понимать происходящее, Эван. И вообще – зачем мы едем в Провиденс?
– Во-первых, Аннет, я попрошу вас сменить тон, с которым вы обращаетесь ко мне, – девушка покосилась на Эйса, но все же приняла к сведению его предостережение. Раскачивать тонущую лодку смысла нет, – во-вторых – примерно за час до того, как вызволить вас из плена Джима Родмана, я сделал один звонок из телефонной будки, расположенной рядом с музеем “Хаусотоник”. Номер я обнаружил на холодильнике Коула Рассела, человека, которого вы спутали с Альбертом Де Сальво.
– Подожди, ты нашел его?!
– Это не Попутчик, Аннет, – он поспешил заверить девушку, – а всего лишь одна из пешек Федерального бюро. Да и это теперь не так уж и важно, ибо он мертв. Una hirundo non facit ver. Одна ласточка не делает весны, моя дорогая.
– Тогда что за номер ты обнаружил в его доме?
– Изначально я попросил Кристофера Аллена, своего приятеля, человека, которому я безмерно доверял, отвезти вас и Эулалио в Бриджпорт. В момент, когда вас не оказалось в назначенное время у музея, я понял, что мне придется вернуться в Бостон. На пороге сидел Кристофер, израненный и трясущийся. Он поведал мне историю, в которой оказался избитым загадочным афроамериканцем. Я приказал Крису оставаться в особняке до моего приезда. Но позвонив по номеру, обнаруженному в доме Коула, я попал на его супругу. Понимаете, что это значит, Аннет?
– Кристофер Аллен замешан во всей этой истории подобно Расселу и Родману.
– Весь план по похищению вас и Лали оказался одним большим спектаклем, представлением, организованным при участии бюро. Они взорвали Шевроле “Импала” возле “Хаусотоника”, чтобы произвести на меня впечатление. Колода карт, являвшаяся слабым инструментом запугивания и давления, брошенная в окно моего дома не Попутчиком, а подражателями из бюро. Если они знают обо мне все, неужели они не понимают, с кем связались?
– И пока они не переходят в массивноее наступление, потому как не располагают необходимыми доказательствами. – Аннет смотрела на Эвана, и ей становилось немного не по себе, в глазах учителя появился безумный блеск.
– Семья Кристофера живет в Провиденсе.
– Я поняла. Кстати, я слышала, как Джим разговаривал с кем-то по телефону.
– Что он говорил?
– Я помню лишь обрывки, этот разговор состоялся сразу после побега Лали. “Да… сэр…. да….мальчишка…я не ожидал…понял…..что делать с…хорошо, я подожду…да, сэр…я понял”.
Эйс ничего не ответил.
– У меня еще вопрос: кто такой Кларенс Келли, и что значит словосочетание `номер один’, о котором ты заикнулся вчера?
