Текст книги "Вас приветствует САЗ-17 (СИ)"

Автор книги: Deniga

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Глава 18. Нежданчик

POV Саши

– Гаджик, ты вообще охренел?!

– Я охренел?! Да че ты орешь на меня?! Сам охренел!

– А что ты выебываешься? Мне кажется, что ты забыл, кто ты, а кто – Долвак!

– Да?! Неужели? А кто я, по-твоему? Шлюха, да?

– Притормози, не в ту сторону понесло. Ты – хлюпик и задохлик, а он – качок. Долвак тебя одним ударом прихлопнет.

– Он не посмеет меня тронуть! Устав ведь нарушать нельзя. – Так и хотелось ещё и язык показать.

– Гаджик, ты как дитё малое, – Сема тяжко вздохнул, опускаясь на стул. Подперев рукой щеку и облокотившись на стол, начал излагать монотонным голосом лектора, – устав учить надо было получше. Прошлый раз он тебя сексуально домогался, как какого-нибудь истопника или прачку, а сейчас ты сам нарываешься, и если Долвак тебе просто-напросто вмажет по морде, то будет абсолютно прав. А теперь сравни ваши весовые категории и представь, что именно останется у тебя после этого от башки.

Если подумать, то Сема, конечно же, прав, но это такой непередаваемый кайф – стебаться над Долваком, осознавая, что он ничегошеньки не сможет мне сделать, а только скрипит зубами от злости. При этом я, вся такая милая и невинная тварюшка, кусаю его при каждом удобном случае, причем происходит все это всегда публично. Сема прав, прав и еще тысячу раз прав. Стою, опустив голову, и не знаю, что сказать. Веду себя, как пацан! Стыдно…

– Гаджик, пойми, Долвак не тот человек, которого можно тронуть и остаться безнаказанным, – продолжает увещевать мой любовник. – Чего стоишь, надувшись? Иди сюда.

Отрываюсь от стены и медленно подхожу к Семе, при этом не поднимаю глаза от пола. Сажусь к нему на колени лицом к лицу, провожу ладонями по его рукам от кистей до плеч. На плечах руки замирают, пальцы нервно сжимаются в напряжении, и только после этого поднимаю свои глаза и смотрю ему в лицо так виновато-виновато.

– Се-ема, – тяну немного плаксивым голосом, – я об этом не подумал.

– Господи, а ты хотя бы о чем-нибудь можешь думать? – его руки уже на моем теле, начинают привычное путешествие с талии, потом на бедра и переходят к ягодицам. Легкие поглаживания сменяются ощутимыми сжатиями его сильными ладонями моих ягодиц. О, да! В такие моменты я могу думать, причем, только о сексе! Под его ладонями прогибаюсь, прижимаясь к мускулистой груди своего любовника.

Да-да, я не оговорился, вот уже неделя, как Сема – мой любовник. После того памятного раза в душе с Кириллом, я решил уделить немного внимания и Семе. Ведь он был моим первым мужчиной, и я не могу игнорировать его взгляды, полные желания. Это на Жукова можно забить, но не на Семочку. Решено – сделано, и вечером в первый же выходной я отправился к нему в комнату. А чего зря тянуть?

Причем я ни капельки не пожалел о своем поступке. Это был просто охрененный секс! Не, не так. Это был охрененный СЕЕЕЕКС!!! Боже, как он меня ласкал! Его руки, губы, язык были везде и сразу. Семочка не пропустил ни одного миллиметра моей кожи, начиная от кончиков ушей и заканчивая пальцами ног. Никогда не думал, что можно так кайфовать от того, что кто-то ласкает твои пальцы ног!

А что он вытворял с моими сосками! Я, конечно, уже понял, что соски у меня очень-очень чувствительные, по словам Семы, как у девчонки. Но чтобы так уносило крышу! Ведь я первый раз кончил именно во время этих ласк, а Сема еще и заявил:

– Кому-то член сосать надо, а тебе соски засосал и готово. – Так и хотелось поцарапать его мордаху, чтобы довольную лыбу согнать, но в этот момент он опустился к моему животу и начал слизывать белесые капли, оросившие пузико. Лыба сразу же из довольной превратилась в похабную, и травмировать его мне как-то расхотелось, а вот когда он мой член начал вылизывать, я вообще обо всём забыл.

В общем, охрип я от стонов и криков еще до того, как настойчивые пальцы коснулись моей трепещущей в предвкушении дырочки. А вот когда меня согнули в бараний рог, и Сема полез туда пальцами, я готов был кончить уже во второй раз. Особенно меня заводили его похабные комментарии:

– Малыш, какая у тебя прелестная дырочка. Вроде бы уже под всеми побывал, а она все ещё тугая, – впихивая в меня пальцы, с довольным видом разглагольствовал Сема. – Можно кончить только от того, как сильно ты сжимаешь мои пальцы. Нужно поскорей трахнуть тебя как следует, а то дырка совсем ещё плохо разработана.

А я что, против? От его хриплого голоса, от настойчивых движений пальцев в моем анусе у меня окончательно сносит крышу. Крепко прижав согнутые в коленях ноги к груди, с тяжелым хрипом насаживаюсь на пальцы Семёна, но мне этого мало. Хочу ощутить его толстый, горячий член во всем его великолепии. Хочу, чтобы он вошел на всю длину и мощными толчками начал долбить мою дырку. Хочу, чтобы это было жестко и долго. Только вот Семочка медлит, все ещё растягивая меня, хотя по ощущениям его пальцы входят в меня, как по маслу.

– Се-ма, – хриплю пересохшими губами.

– Да, малыш. Что-то хотел? – продолжая распалять меня, с ухмылкой спрашивает этот изверг. Его вторая рука перемещается с моего бедра на яички, начиная их поглаживать, сжимать и мять. В стоне наслаждения прогибаюсь дугой, разведя ноги ещё шире.

– Да-вай у-уже-е-е… – пытаюсь взывать к его разуму.

– Что давать? Я не понимаю, говори поконкретней, – смеется эта русая скотина.

– Вставь скорее… трахни меня… пожалуйста… – шепчу в горячке, чувствуя скорое приближение разрядки. Пальцы ног свело, яички поджались в предвкушении, дырочка запульсировала в напряжении, а член… член у самого основания сжали жесткие пальцы.

– Ну-ну, малыш, не стоит так спешить. Мы ведь толком ещё и не начинали, а ты опять решил покайфовать в одиночку. Рано-рано, – с каким-то тихим даже не стоном, а поскуливанием, смотрю, как Семочка размазывает смазку по своему вздыбленному члену. Вид этого кола, увенчанного массивной бордовой головкой, просто завораживает, а осознание того, что эта красота сейчас войдет в меня и будет драть, как девку, заставляет скручиваться внутренности в тугой узел предвкушения.

Наконец-то Сема сжалился надо мной и не стал больше мучить ожиданием. Приставил своего монстра к пульсирующей дырочке и одним махом вошел в меня, да так, что его волосатые яйца с похабным звуком громко шлепнулись о мою попку. Взвыв от такого стремительного вторжения, я, отпустив свои ноги, вцепился стальной хваткой в Семины плечи, сжимая пальцы так, что побелели костяшки. А он, тут же подхватив меня под ноги, очень удачно разместил их на своих плечах и впился в мои губы властным поцелуем. Сгорая под натиском его губ и языка, забываю о боли и кайфую, ощущая в полной мере удовольствие от наполненности.

Но мне уже мало только ощущать его в себе, я хочу движения, быстрого и безумного траха, мощного удовольствия. Пытаюсь мычать Семе в рот, терзающий мои губы, и он всё понимает. Сразу срывается в быстрый темп, тараня меня мощно и грубо, выходя почти полностью и входя с размаху, так что его яйца шлепают по ягодицам. Эти пошлые звуки, удары разгоряченной плоти о плоть, заводят меня еще больше, окончательно срывая крышу. Весь мир растворился в гортанных хрипах моего любовника, в его жарком, потном теле, вжимающем меня в кровать, в его раскаленном члене, безудержно таранящем мою попку. Какой же это кайф!!!

От накрывшего меня оргазма я отходил довольно долго, нежась в крепких объятиях своего любовника. Да-да, именно так. Ведь с Семой это не какой-то там животный перепихон, а высшее наслаждение. Такое возможно, только если люди любят друг друга и хотят подарить взаимный кайф, занимаясь любовью. Да, Семочка – мой любимый мужчина, мой любовник.

И тут до меня с ужасом доходит, что раз уж я пошел на второй круг, то и с остальными придется опять трахаться. Но я не хочу! Это нужно срочно исправлять.

– Сема, – шепчу куда-то в любимую подмышку, – давай никому не скажем, чем мы сегодня занимались.

– Гаджик, ты как маленький ребенок! – смеется этот изверг. Я, разумеется, тут же дуюсь и пытаюсь отодвинуться от него, но во-первых, кровать узкая, а во-вторых, стальные объятия не разомкнуть. – А ну прекрати кукситься. Малыш, ты такой громкоголосый, что, наверное, не только наши мужики слышали, чем мы тут занимались, но и группа Джона тоже в курсе.

Черт– черт– черт! Заливаюсь краской стыда, так что аж чувствую, как кончики ушей начинают полыхать, но сдаваться я не собираюсь. Мужик я или кто?!

– Семочка, но я не хочу с другими, хочу только с тобой. Понимаешь?

– Понимаю. Не понимаю в чём именно проблема?

– Ну как же! С тобой и с Кириллом я уже два раза, и остальные скажут…

– Не скажут, – тут же перебивает меня, даже не дав договорить. – Гаджик, пойми, ты не истопник и не прачка. Ты имеешь право сам себе выбирать партнеров, и никто не сможет тебя заставить. Да, в первый раз нам всем очень хотелось тебя, впрочем, как и сейчас, но мы ведь не заставляли тебя, а пытались уговорить. Пусть и немного оригинально, но уговорить же. Сейчас ты уже можешь сделать осознанный выбор, и никто тебя не осудит, да и наезжать с претензиями не будет.

Говоря все это, Сема нежно поглаживал меня по спине, успокаивая и завораживая. Закончив свою пламенную речь, начал покрывать мое лицо легкими, невесомыми поцелуями. Нежась в этой ласке, я и не заметил, как уснул.

Но, тем не менее, выводы я для себя сделал, и в жилом корпусе мы больше любовью не занимались. На следующий день после работы, а были мы в первую, я задержал его в раздевалке после того, как все ушли, и все это закончилось охрененным взаимным минетом.

В следующий раз я потащил его после работы в качалку, мотивируя это тем, что хочу получить более менее нормальную мускулатуру, но стесняюсь других мужиков, а после десяти вечера там точно никого не будет. Так и оказалось, и мы обалденно оттянулись прямо там, в тренажерке.

Потом был супер-секс в душе в спальном корпусе, где нас чуть не спалили, и еще разок в инфо-центре, во время обеда. Здесь оказалось просто идеальное место. Когда наступало время обеда, то сваливали все, потому что у здоровых мужиков, а хлюпиков здесь нет, хорошая жратва стоит на первом месте. Конечно, еще и секс, но кроме нас с Семой никто не додумался заниматься этим здесь. Когда все уходили, мы запирались изнутри и отдавались во власть страсти, занимаясь любовью страстно и пошло. Вы заметили? С Семочкой я выучил два новых слова: похабно и пошло. И они мне так нравятся!

Ой, что-то я отвлекся. Как-никак на коленках у Семы сижу, и мой мужчина здесь и сейчас абсолютно реален, а я все каким-то мечтаниям предаюсь. Он вовсю уже хозяйничает руками у меня под футболкой, при этом вылизывая шею и оставляя новую порцию засосов. Подаюсь всем корпусом вперед и, словно кошка, пытаюсь об него потереться. Ого, как меня хотят! У него просто штаны скоро лопнут. Нехорошо такую прелесть от меня в шмотках прятать. Отпускаю его плечи и сразу запускаю свои шаловливые ручки ему в штаны. Сейчас покайфуем! На стуле мы еще ни разу не трахались, так что можно загадывать желание, в первый раз же! Эх, понеслась родимая в рай!

***

Быстренько приведя себя в порядок, мы помчались в столовку. Единственный недостаток секса не в своей комнате – это то, что после оргазма нельзя понежиться, а сразу приходиться куда-то двигаться. Вот и сейчас ребята на нас косо смотрят. Ведь они уже заканчивают обед, а мы только пришли, но Сема все сразу объясняет. Типа мы так увлеклись процессом обучения, что не уследили за временем. При словах «процессом обучения» установщики начали как-то гаденько подхихикивать. Неужели догадываются? Не, не должны, мы же с Семой шифруемся.

– Ладно, проехали, – довольно-таки властно всех заткнул Жуков. – Семен, после обеда зайди к Тулину. Он тебя вызывал.

– Чего начальнику базы от Семы надо? – неужели из-за наших неуставных отношений в общественных местах вставлять будет? – Меня он не вызывал?

– А тебя зачем? – первым ляпнул Витек.

– Семен у нас один из лучших синоптиков, не только на нашей базе, но вообще по всем северным аномальным зонам.

– А ты таким талантом не блещешь.

– Хотя у тебя такое талантливое тело.

– Так и хочется вставить.

– Можно обкончаться только от одного вида.

– Правда, с Тулиным небольшая заминочка есть.

– Он предпочитает девок жарить, а не парней.

Вроде бы установщики у нас нормальные парни, но иногда дебилы дебилами, так и хочется им вмазать хорошенечко. Поглумиться и дальше надо мною им не дал грозный окрик Жукова:

– Вы бы так языками чесали на квалификационной аттестации. Не дай Бог, облажаетесь, как в прошлый раз. Вы меня поняли?

Установщики дружненько согласно закивали, словно китайские болванчики, и быстренько свалили. За ними, доев, ушли и Жуков с Кириллом, оставив нас наедине. Ну, как наедине, за столом одних, ведь в зале помимо нас ещё были люди, но это было не важно. Мы сидели друг напротив друга, как в ресторане, будто бы на свидании. Только вот Сема меня обломал.

– Кстати, совсем забыл тебя предупредить, ведь сам ты, скорее всего не интересовался, – замираю с вилкой у рта. Что-то мне совсем не нравятся его слова. – За десять дней до окончания смены у нас проходит квалификационная переаттестация. Так что готовься к экзамену.

От его слов у меня все похолодело внутри. Экзамен?! Да я его в жизни не сдам! И что тогда? Вылечу с треском и прямиком в долговую яму? Это конец…

– Сколько у меня времени осталось? – не узнавая своего голоса, прошептал я, уставившись невидящим взглядом в тарелку.

– Ну, что ты, Гаджик? – тут же Сема кинулся меня успокаивать. Хороший он все-таки человек. Не хотелось бы с ним так быстро расставаться. – Переаттестация будет через шесть дней. Спрашивать будут только по рабочему материалу, все то, что ты делаешь ежедневно. Но если на какой-то вопрос всё же не сумеешь ответить, то пересдашь уже в пересменку. Правда, уже за счет своих законных выходных. Вон Витя с Геной прошлый раз на большой земле пересдавали. В этом нет ничего страшного.

– Честно? – от его слов я немножечко успокоился. – А ты поможешь мне подготовиться?

– Конечно же, помогу. Какой ты все-таки ребенок, – и улыбается так по-доброму, что на сердце сразу легко и тепло стало. – Только пообещай мне одну вещь: больше не цеплять Долвака. У них послезавтра последний рабочий день, и они улетают на большую землю. Постарайся за эти три дня не вляпаться с ним. Хорошо?

– Конечно, обещаю! Я уже понял, что вел себя с ним, как придурок. Постараюсь исправиться.

– Вот и отлично. Я к Тулину, а ты топай в инфо-центр, повтори самые первые темы. Приду – проверю.

Вот так в приподнятом настроении я и пошел грызть гранит науки. Какой же Семочка замечательный мужик! Мне с ним так повезло. А какой он охрененный любовник! Словами этого не передать.

– Привет, киска, – громкий бас Долвака выдернул меня из приятных размышлений. – Какими судьбами? Не ждал?

Нерешительно поднимаю глаза на его лицо. Он довольно лыбится в тридцать два зуба. Нервно оглядываюсь по сторонам – никого нет, только ангары да сугробы. Пипец!

Глава 19. Расплата

POV Саши

Черт-черт-черт! Как же так можно было вляпаться?! И никого поблизости нет, даже если орать начну, то меня никто не услышит.

– Что такое, киска? Что-то ты сильно нервничаешь. С чего бы это? – Вот Долвак сука! Ещё и нагло лыбится.

– Кен, чего тебе от меня надо? – попытаюсь тянуть время, может быть, меня кто и заметит.

– Мне? Мне от тебя уже ничего не надо. Но вот тебе… – и такую многозначительную паузу делает. Типа, я что-то понять должен.

– Мне тоже от тебя ничегошеньки не надо. Честно-честно! – а сам потихонечку начинаю пятиться назад. Чтобы успешно удрать, нужно максимально увеличить между нами расстояние, может быть, тогда и не догонит.

– Правда?! – и брови в удивлении приподнимает, только выглядит это так неестественно, будто бы издевается надо мной. – А чего ты тогда ко мне все время цепляешься? Ладно бы пару раз зацепил, а то постоянно вякаешь всякую чушь. Я уж грешным делом решил, что ты ко мне неровно дышишь и таким оригинальным способом пытаешься внимание привлечь.

– Не, я просто дурака свалял. Мне Сема уже всё доходчиво объяснил, и я всё понял. Честно-честно! Больше ни одного поганого слова в твой адрес не скажу. – О, Долвак задумался! Может быть, он поверит, и этот номер прокатит? Боже, как же он медленно думает! Я же помру сейчас от неизвестности.

Долвак, неторопливо почесывая свой квадратный подбородок, спокойненько так произносит, будто бы о погоде разговаривает, а не вопрос моего изнасилования-помилования решает:

– Допустим, я поверю, что ты все понял, потому что на собственной шкуре знаю Смолевский дар убеждать. – Облегченно выдыхаю и расслабленно опускаю плечи. Раньше даже и не заметил, что превратился в сплошной комок нервов. Но, видимо, рано обрадовался, так как Долвак не заткнулся, а после паузы продолжил свою неторопливую речь. – Даже поверю, что ты пообещал ему подобного больше не делать, но…

От этого его «но» у меня вся душа в пятки ушла, а он, гадина, на меня так выжидающе смотрит, будто бы намеренно издевается и кайф от этого получает.

– Полученный результат нужно закрепить. – Опа, какой это результат закрепить? Он вообще о чем сейчас?

– Не понял. Ты о чем это?

– Сейчас увидишь. – И до того, как я успел хоть что-то сообразить, он одним мощным рывком преодолел расстояние, разделяющее нас, и вцепился мне в плечо. От неожиданности я взвизгнул, как девчонка, и дернулся в сторону, пытаясь вырваться. Но это привело только к тому, что я развернулся к нему спиной. Он тут же перехватил меня поперек груди, приподнимая и прижимая к себе, а другой ручищей закрыл рот. Вот такого меня, мычащего и извивающегося, Долвак и потащил в ближайший ангар. О, как я его мутузил: и локтями, и ногами, даже головой пытался ударить! Только вот с таким же успехом мог драться с кирпичной стеной или какой-нибудь другой железобетонной конструкцией.

Пока Долвак тащил меня в ангар и внутри этого помещения, я так запыхался от своих безуспешных попыток сопротивляться этой твари, что, как только он отпустил меня, я обессиленно рухнул на пол.

– Гаджик, да ты слабак! – над моей головой раздалось мерзкое ржание этого урода. Ненавижу!

– Че ржешь, скотина! – пытаюсь в свои слова и взгляд вложить как можно больше ненависти и злобы. Опираясь на холодный пол руками, с трудом, но поднимаюсь. Ноги еще предательски дрожат, но я стараюсь не обращать на это внимания.

– Да вот, не могу понять, что Жуков в таком хиляке нашел? Чем же ты его так зацепил, что он с тебя пылинки сдувает?

– Кто сдувает? – от его заявы я даже растерялся.

– Жуков Славочка. Знаешь такого? Вроде бы он командир твоей группы. Холит он тебя, лелеет, а все зря. Мозги тебе сначала надо было вправить, а только потом покрывать и защищать. Но ничего, сейчас мы это упущение исправим, – и с этими словами Долвак медленно, но верно двинулся в мою сторону.

Нервно оглядываюсь по сторонам. Мы сейчас не в основной части ангара, а в какой-то служебке. Маленькая комнатушка без окон с одной дверью, которую как раз Долвак загораживает своей тушей. Эта комната наверняка расположена в самом центре ангара или с глухой стороны, так что кричать бесполезно, никто не услышит. А если защищаться чем-нибудь? Слева в углу стол, заваленный какими-то папками, а за ним кресло. Папками стукнуть? Не поможет! Стол мне не сдвинуть, а кресло не успею вытащить. Справа у стены диванчик, над ним полки со всякой хренью, но диванчик я не сдвину, а на полках ничего в качестве оружия не пригодится. Что-то еще есть у противоположной стены, но это загораживает сам Долвак, и туда не добраться. Остается защищаться только языком, что я и сделал, сразу переходя на крик:

– Вообще охерел! Если Жуков узнает, он тебе голову оторвет, – и, подумав, добавляю, – и яйца с остальными причиндалами!

– Ой, какая наивная киска, – мерзко ухмыляется этот урод, приближаясь все ближе. – Он мне ещё и спасибо скажет!

– Спасибо?! Да ты сам говорил, что он с меня пылинки сдувает! Представь, что он с тобой за изнасилование сделает, – упираюсь спиной в стенку. Отступать больше некуда. Черт-черт-черт! Вот я попал! От страха зажмуриваюсь сильно-сильно. Это только супер-герои могут смерти в глаза смотреть, а я не такой. Я даже своему насильнику в глаза посмотреть не могу.

Дикий ржач Долвака выводит меня из ступора, и я приоткрываю один глаз. Стоит, сука, руки в боки. И чего ему так смешно? Чего-то я не понимаю.

– Гаджик, у тебя мозги иногда, как у прачек работают. Те тоже только о сексе думают. Я тебя сюда не трахаться притащил, а мозги вправлять.

– И как вправлять будешь? – Если честно, то я даже немного опешил от такого поворота событий и как-то сразу расслабился. Если меня насиловать не будут, то ничего страшного. Так ведь?

– Да очень просто! Точно так же, как папка нам с брательниками в детстве вправлял, еще когда мы пацанами были.

– Да? Детьми тогда были? – Долвак утвердительно кивнул. – Ну, тогда ладно, – соглашаюсь с ним. Не мог же родной отец что-то ужасное со своими детьми делать. – А что от меня надо?

– Для начала верхнюю одежду сними, а то мешать будет, – и я спокойно снимаю перчатки, шапку, расстегиваю бушлат, и у меня даже руки не дрожат. Смотрю на Долвака, в ожидании следующего распоряжения. Почему я покорно все исполняю? Ну, во-первых, Долвак сильнее и все равно сделает по– своему, а раз трахать он меня не собирается, то ничего страшного. Во-вторых, раньше начнем – быстрее закончим. Тут же последовало следующее распоряжение: – а теперь спускай штаны.

Моя челюсть с громким стуком грохнулась об пол. Вот же сука! Трахать он меня не будет! Навешал лапши на уши, а я и доволен. Только вот я даже возмутиться не успел, как он одним движением схватил меня, разворачивая лицом к стене, ухватил поперек туловища и сдернул штаны с трусами. Тут же дернул в сторону, плюхаясь на диванчик, а меня укладывая к себе на колени голой задницей кверху.

– До-олва-аак! Скотина, отпусти! – тут же заорал я во всю глотку.

– Рано орешь, побереги связки, – крепко прижимая мою тушку, заявила эта тварь. – А ну, успокойся, истеричка, – но где там успокоиться! Я с голой задницей лежу на коленях у какого-то мудака и должен успокоиться? Ну уж нет, вырваться – это дело чести или жизни. Только вот Долвак со мной не согласен и, поймав мою руку, которой я пытался колотить его по ногам, заломил за спину. Было так больно, что я аж взвыл.

– Чего ты хочешь? – прошипел сквозь зубы, немного затихая, чтобы эта тварь не ломала мне руку.

– Проучить тебя хорошенечко.

– Но ты же говорил про папу… – пытаюсь взывать к его человечности.

– Да, наш папка так и говорил: «не доходит через мозги, вобью через задницу», и порол нас по– черному. – Порол? Это в смысле бил?

– Кен, ты же не собираешься? – в ужасе шепчу я. И куда голос только делся?

– Собираюсь-собираюсь. То, что Смолев с тобой поговорил, и ты все понял, это, конечно, хорошо. Но чтобы в следующий раз ты не попал, нарвавшись не на такого доброго мужика, как я, все это дело нужно закрепить практикой, а именно – хорошей поркой. Вспоминая, как у тебя болела задница, ты сто раз подумаешь прежде, чем будешь нарываться.

– Ты не посмеешь!

– Еще как посмею. Готовься, получишь всего лишь шестьдесят ударов. – Шестьдесят ударов ручищей Долвака? Да он вообще охренел!

Я говорил, что если нет изнасилования, то это не страшно? Забудьте! Это просто ужас какой-то! Первым же ударом мне обожгло правую ягодицу так, что хотелось визжать в полный голос. Второй удар пришелся на вторую ягодицу, и это было также больно, как и первый, но я решил молчать до самого конца. А вот когда Долвак ударил в третий раз, и рука его припечаталась на след от первого, я понял, что мне кранты. С десятого я уже орал в голос. После двадцатого перед глазами все поплыло, и по моему лицу потекла предательская влага слез. Практически сразу после этого я сбился со счета.

Сколько продолжалась эта экзекуция, не помню. Под конец я вообще охрип, и в голове у меня все помутилось. Пришел в себя уже значительно позже. Я сидел на руках у Долвака и рыдал, как девчонка, а он крепко прижимал меня к себе и шептал всякую успокаивающую хрень. Пипец…