Текст книги "Long Shot (СИ)"
Автор книги: Dalils
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
Пирс хмыкнула.
– Кэтрин уговорила, – недовольно пробурчал Стефан. – Пока мы тут с вами разговариваем, несчастный дуб кромсают на колья. Примерно через неделю они будут доставлены сюда. Разделим их пополам, и на этом наше сотрудничество окончено.
– Что значит окончено? – округлил глаза Деймон.
– А то и значит, – резко ответил Стефан, – что мы уедем, а вы не станете препятствовать. Клаус может появиться много лет спустя, и мы не собираемся все это время ждать его, словно наживка на крючке.
– Теперь я буду на него охотиться, – глаза Кэтрин маниакально блеснули.
Почувствовав недовольство Деймона, я поспешила его успокоить.
– Вполне честно, – мягко произнесла я. – Имея колья, мы и сами справимся в случае чего.
– Не переживай ты так, брат, – добавил Стефан с иронией, которая, впрочем, больше походила на черный юмор. – Мы будем заезжать в гости.
***
Я заворожено вглядывалась в тонкий серп Луны. Вечерний ветерок приятно холодил кожу, а едва моросящий дождь забавно щекотал лицо.
Деймон подошел сзади, обнял меня за плечи и усмехнулся.
Он понимал мое состояние. И радовался вместе со мной.
Ведь сегодня праздник. Да и повод веселиться у нас тоже имеется.
Через несколько дней прибудет оружие против Клауса, и, надеюсь, в моей жизни станет на одну заботу меньше.
К тому же, именно сегодня Деймон обещал рассказать свой секрет. Выведать заранее его не удалось, поэтому грядущий вечер я ждала с особым предвкушением.
– Пойдем, иначе опоздаем, – вампир протянул мне руку.
Усадив меня в машину Стефана и загадочно улыбнувшись, Деймон пообещал присоединиться к нам чуть позже. Я нехотя согласилась, и когда автомобиль тронулся, постаралась снова настроиться на нужный лад.
– Подыграй мне, – попросила я Стефана, когда мы подъехали к дому, – раз уж Дженна думает, что мы снова друзья, пусть так и будет.
– С удовольствием, – мягко улыбнулся вампир, и прежде чем я успела самостоятельно выбраться из машины, галантно приоткрыл мне дверь.
Кэтрин мы предусмотрительно оставили в особняке, несмотря на ее «живописные» предложения разыграть перед Дженной возвращение злобной близняшки. Я лишь надеялась, что Пирс шутила, иначе бурного выяснения отношений нам не избежать.
– Елена! Я так рада тебя видеть! – радостно воскликнула Дженна, заключая меня в объятья. – И тебя, Стефан, тоже.
Сняв верхнюю одежду, мы уселись за празднично сервированный стол и принялись болтать о разных пустяках, совершенно ничего не значащих ни для кого из нас. Я кожей ощущала напряженность – по всей видимости, тетя не могла понять моей возобновившейся дружбы со Стефаном. Но портить праздник ей не хотелось, поэтому она усиленно делала вид, что все в порядке.
Мне как никогда сильно захотелось во всем признаться Дженне. Обнять ее, откровенно поговорить по душам за чашечкой крепкого чая, как мы часто любили это делать, поделиться тревогами… Но я не могла позволить себе такую слабость, так как знала, что впоследствии пожалею об этом.
– Елена, – Стефан настороженно посмотрел в мою сторону. Казалось, он знал, о чем я только что размышляла. – Все в порядке?
Я кивнула и быстро натянула на лицо улыбку.
– Скоро придет Бонни, – ловко сменил тему разговора Джереми. – Собраться сегодня всем вместе было отличной идеей.
– Рождество все-таки, – поддержала его Дженна.
Я вздохнула. Семейные праздники навевали невеселые воспоминания, а красиво украшенная елка, величественно возвышающаяся в центре гостиной, только усиливала чувство ностальгии.
«Говорил же, что елку надо поставить», – раздался в голове знакомый голос. И тут же за спиной послышалось чуть небрежное «Всем привет!».
– Смотрите, с кем мы столкнулись у порога, – добавил Деймон. Я обернулась, встречаясь глазами с некогда лучшей подругой. Бонни смотрела на меня всего несколько мгновений, после чего поспешно перевела взгляд на Джереми. Ее лицо сразу посветлело, стало радостнее, на губах заиграла улыбка. Да, Джереми определенно хорошо на нее влиял.
Дженна хлопотала вокруг вновь прибывших гостей. Видимо, сегодня ей хотелось проявить себя настоящей хозяйкой. Она даже выглядела соответствующе – длинное классическое платье светлого цвета, ниточка жемчуга на шее, завитые и собранные на макушке кудри. Словно сошла с обложки глянцевого журнала конца шестидесятых.
Ощутив движение прямо перед собой, я, даже не поднимая взгляд, знала, что это Деймон уселся за стол – прямо напротив меня. На его лице играла все та же загадочная улыбка, а в руках обнаружился миниатюрный футляр.
Дыхание резко перехватило.
Не хочет же он?..
Подмигнув, вампир заявил, что как только все соберутся за столом, прозвучит важное объявление.
Дженна напряглась и поспешно налила себе бокал вина.
Спустя пару минут появился Рик – с огромным букетом и без стука в дверь. Ему не требовалось приглашение – он практически жил в этом доме. Пока Дженна определяла букет в вазу, а Рик по-хозяйски разливал выпивку гостям, подтянулись и Кэр с Тайлером. Я почувствовала, как Деймон насторожился, но несмотря на то, что присутствие оборотня его нервировало, он сумел взять себя в руки.
Когда все, наконец, уселись за стол, Деймон прокашлялся и величественно поднялся.
В его глазах плясали хорошо знакомые мне бесенята. Вампир определенно что-то замышлял, но я не могла понять, что именно. Вряд ли этот футляр оказался в его руке случайно. И, если честно, я не знала как реагировать. Мозг отказывался анализировать происходящее, полностью заглушенный пульсацией крови в висках.
– Когда двое людей любят друг друга, – начал свою речь Деймон, – рано или поздно они подходят к следующему шагу в отношениях. И этого не стоит бояться, ведь нет ничего прекраснее союза двух любящих сердец…
Мне поплохело, Дженна судорожно схватилась за бокал с вином и отпила огромный глоток.
– Я счастлив объявить вам, что скоро стану… – Деймон выдержал театральную паузу, – …шафером.
Наслаждаясь всеобщим удивлением, он усмехнулся и передал Рику бархатистый на ощупь футляр. Поднявшись с места, Аларик подошел к Дженне и опустился на одно колено.
Тетя всхлипнула, бормоча что-то типа «нельзя же так людей пугать», и посмотрела на Рика сверкающими от радости глазами.
– Дженна Саммерс, – официальным тоном произнес Аларик, доставая кольцо, – согласна ли ты…
Громкий стук в дверь разрушил красоту момента.
– Разве мы ждем кого-то еще? – нахмурилась Дженна.
– Нет, – уверил ее Деймон, тут же поднимаясь с места.
Липкий страх пополз по венам. Все мои инстинкты забили тревогу. Каким-то шестым чувством я понимала, что за дверью – опасность. И впервые молилась о том, чтобы там оказалась всего лишь Кэтрин.
Когда с нашей стороны реакции не последовало, дверь резко распахнулась. На пороге стоял мужчина в длинном черном пальто. Его светлые глаза пронзали холодом, алые губы кривились в зловещей усмешке.
Ему не нужно было представляться – настолько очевидным все было.
– Клаус… – с ужасом прошептала я.
Деймон моментально бросился ко мне, но тут же упал, хватаясь руками за голову. Чувствуя его боль, я стиснула ладонями виски и заскулила.
Бонни метнула в Клауса поток силы, но Первородный лишь пошатнулся, после чего беспрепятственно переступил порог дома с торжествующей улыбкой на губах.
Стефан зарычал и накинулся на незваного гостя, но тут же был отброшен в сторону, словно тряпичная кукла.
– Судя по всему, я вовремя, – расплылся в улыбке Клаус. – Спасибо за приглашение, Дженна, – с наигранной вежливостью склонил он голову.
Тетя ошарашено моргнула, не понимая, что вообще происходит. Почему вдруг Деймон со Стефаном бьются в агонии, а ее племянница скулит от боли, почему все замерли, словно увидели призрака, и, наконец, почему этот незнакомец утверждает, что она его пригласила.
Следом за Клаусом в дом вошло еще несколько человек. «Ведьмы», – догадалась я. От этих девушек исходили мощные потоки энергии – неприятной, темной энергии. Я понимала, что они сейчас попытаются сделать, поэтому, собрав остатки собственной силы и потянувшись мысленно к Деймону, резко бросилась на одну из них, и, прежде чем кто-либо успел сориентироваться, свернула ей шею. Я никогда не делала этого раньше, но опыт Деймона помог синхронизировать движения и провернуть все настолько быстро, насколько возможно. Спустя долю секунды я уже сжимала в руках шею второй ведьмы. Но внезапный крик со всех сторон заставил меня остановиться.
Третьей ведьме хватило сил обезвредить вампиров и оборотня. Деймон сопротивлялся особенно рьяно – из его ушей и глаз текла кровь, и я, словно в подтверждение, почувствовала что-то липкое на своей шее.
Клаус одной рукой прижал Дженну к себе, а другой схватил Бонни за горло. Джереми и Рик безвольно болтались у стены – в паре метров от пола. Это, видимо, постаралась та самая ведьма, шея которой сейчас находилась в моих руках.
Я крепче сжала ее, предупредительно зарычав. Клаус зацокал языком и покачал головой.
– Отпусти ее, Елена, и мы спокойно поговорим.
Я едва осознавала себя от боли Деймона и не знала, как лучше поступить.
Тогда Клаус сильнее сжал шею Бонни, отчего та дернулась всем телом и захрипела.
– Не надо! – закричала я, отпуская ведьму.
Довольно улыбнувшись, Клаус небрежно отбросил Бонни в сторону. По слабому сердцебиению подруги, я поняла, что она еще жива.
– Я предлагаю тебе выбор, – с улыбкой произнес Первородный. – Если ты согласишься на мои условия, никто не пострадает. В противном случае, последствия будут плачевны.
В подтверждение своих слов Клаус выпустил клыки и нагнулся к шее Дженны.
– Что тебе нужно? – спросила я, пытаясь не упасть. Сознание то и дело норовило отключиться.
– Всего лишь обещание, – ответил вампир, чем изрядно меня удивил. – Видишь ли, с недавних пор у меня появилась более интересная цель, нежели приостановка проклятия. Я оставлю в покое тебя и твоих друзей, но взамен ты дашь мне небольшое обещание.
Не бывает так просто. Я понимала, что в этом непременно кроется подвох, вот только не могла сообразить, какой. Деймон что-то мысленно кричал, но из-за всей этой боли – его и своей – я не могла разобрать ни слова.
– У тебя есть время подумать, – снисходительно произнес Клаус, – до тех пор, пока в твоей тете остается кровь. Потом я начну убивать остальных, – добавил он, оскалившись.
В эту же секунду в шею Дженны вгрызлись клыки вампира. Словно в замедленной съемке я смотрела на пытающуюся вырваться тетю и слышала пророческие слова Бонни: «могила…», «высеченное на надгробье имя Дженны…». Вот тетя обмякла, прикрыв остекленевшие глаза. Стук ее сердца стал редким и прерывистым – я понимала, что еще немного, и она умрет.
– Я согласна, – неожиданно спокойно произнесла я. Деймон снова попытался достучаться до меня, передать образы, слова, но я отрезала его от себя. Если Клаусу от меня нужно что-то, я дам ему это. А потом, когда у меня будут колья, способные убить этого монстра, я найду его и собственноручно прикончу.
– Вот и славно, – подмигнув, Клаус усадил обмякшую Дженну на стул. С какой-то странной отрешенностью я наблюдала за багровым пятном, расползающемся по светлой обивке, и думала о том, что за все хорошее в этой жизни приходится платить. Похоже, настал и мой черед.
– Видишь ли, мне стало известно о вашей связи с одним из братьев Сальваторе. Возможно, ты не понимаешь, насколько ценной она может быть, – Клаус мечтательно задумался. – Зато я понимаю, Елена. И предлагаю сделку.
К нам приблизилась одна из ведьм. В ее руке блеснул медальон, поразительно похожий на тот, что когда-то я носила на шее. Догадаться, чего от меня хотят, было несложно.
Я прокусила запястье и взяла медальон в окровавленную руку. Ведьма тут же выдернула его назад и принялась шептать смутно знакомое заклинание.
– Однажды я приду в твой дом, и ты отдашь мне то, что я попрошу. Повтори! – потребовал Клаус.
Я сделала то, что он хотел. Воспаленный мозг понимал, что это ошибка. Но выбора все равно не было.
– Если кто-нибудь попробует мне помешать или когда-либо попытается вернуть утраченное, ты собственноручно его убьешь, – продолжил вампир, наслаждаясь собственной гениальностью. – Повторяй!
Я снова подчинилась. Кровь на амулете начала шевелиться и наконец втянулась внутрь. Первородный довольно заулыбался и вальяжной походкой направился к открытой настежь двери. Ведьмы по-прежнему сдерживали присутствующих.
– Ты не пожалеешь, – обернулся ко мне Клаус. – Это выгодная для нас обоих сделка.
На миг из его улыбки исчезла маниакальность, а лицо стало неожиданно открытым и приятным. А потом вдруг глаза полезли из орбит. И появились синие капилляры на коже.
Я ошарашено наблюдала за смертью своего злейшего врага и не верила в реальность происходящего. Болевые галлюцинации? Вполне возможно.
Когда тело Клауса упало, глухо ударившись о порог, многое прояснилось. Из спины вампира торчал огромный кол, больше напоминающий обломанную ветвь дерева. А позади стояла улыбающаяся во весь рот Кэтрин.
Ведьмы бросились врассыпную, а я, все еще шокированная происходящим, даже не подумала им помешать. Кэтрин, видимо, была окрылена счастьем, и сочла преследование неуместным.
Первыми восстановились братья. Мы быстро напоили Дженну и Бонни кровью, и подождали, пока остальные – Кэролайн, Тайлер, Рик и Джереми – придут в себя.
– Вам многое придется объяснить, – еле слышно прохрипела Дженна. Рик сжал ее руку и пообещал непременно все рассказать. Я кивнула в знак согласия и осторожно обняла тетушку. А потом и всех остальных ребят.
– Что это было, черт возьми? – не унималась Дженна.
– Хороший вопрос, – кивнул Стефан.
– Не могла же я вернуться домой без сувенира, – усмехнулась Кэтрин.
– Но как ты узнала?.. – удивилась я.
– Считай это женской интуицией, – ответила вампирша. – Кстати, Елена, предлагаю сделку.
Я поперхнулась невидимой соринкой.
Ухмыльнувшись, Кэтрин подошла к Клаусу и вырвала из его руки амулет. Затем помотала им передо мной.
– Справедливый обмен, верно?
– Верно, – согласилась я, доставая из сумочки медальон с кровью Кэтрин.
Мы обменялись смертоносными безделушками, и я пообещала себе непременно уничтожить амулет при первой возможности.
Смех приятно разбавил напряжение. Несмотря на то, что все чувствовали себя, словно выжатые лимоны, было решено вернуться к рождественскому ужину. Два трупа в гостиной смущали лишь Дженну, но и она довольно быстро к ним привыкла. Рик нашел упавшее кольцо и пообещал повторить предложение через пару деньков.
И только Деймон выглядел непривычно подавленным. Все это время он стоял у окна и усиленно отгораживал меня от своих эмоций. Я подошла к нему и уткнулась лицом в шею, жадно вдыхая родной аромат.
Вампир вздрогнул и прижал меня к себе – настолько сильно, что захрустели позвонки.
– Прости… – прошептал он.
– За что?
– За то, что не уберег. За то, что не смог помешать Клаусу. За то, – его лицо передернулось от боли, – что оказался настолько слабым.
– Не смей так говорить, – одернула я его. – Мы выжили, разве не это главное?
Он лишь сильнее прижал меня к себе.
– Просто ты не понимаешь, что именно Клаус хотел забрать, – выдохнул Деймон.
– Объясни, – насторожилась я.
По телу вампира прошла дрожь.
– Нашего ребенка, Елена, – тихо произнес он.
Я застыла на месте, словно парализованная. Все еще не веря собственным ушам, попыталась проникнуть в сознание Деймона. Теперь там не было барьеров, и я знала, что он говорит правду.
Он собирался рассказать все вечером. Хотел сделать приятный сюрприз, который хранил много недель. Тщательно проверял факты, чтобы не обнадеживать меня впустую, и все это время надеялся, что правильно понял небольшую приписку в одной из книг.
А сегодня едва меня не потерял. И неважно, что погиб бы следом, – Деймон корил себя за то, что не сказал. Не зная правды, я опрометчиво согласилась на условия Клауса, кровью поклялась отдать ему самое дорогое.
Я сглотнула ком в горле.
Нет, сейчас я не буду думать о том, что случилось бы.
Все закончилось хорошо. Клаус мертв. Медальон у меня.
А еще…
Еще…
– Господи, Деймон! – я обхватила его шею руками. – У нас будет ребенок!
Из рук Дженны выскользнула тарелка, которую она, видимо, несла для Кэтрин. Звон разбитого фарфора тут же привлек внимание остальных.
– Тебе не кажется, что это слишком для одного вечера? – тетя стала оседать на пол.
– Спокойно, – поддержал ее под руку Аларик. – Я тебе все объясню. – Он мягко направил Дженну наверх по лестнице. – Они вампиры, но хорошие, и говорят не о настоящем, а о будущем. В ближайшие годы ты вряд ли станешь двоюродной бабушкой, поэтому… – его голос постепенно затихал, и я перестала вслушиваться.
Деймон получил мысленный пинок – ведь Рик узнал эту новость раньше меня самой.
В голове крутилось море вопросов. Как скоро? Как много? Какими они будут, наши дети? Одно я знала наверняка – из Деймона получится замечательный отец.
Внезапно возникший образ темноволосой девчушки с голубыми глазами приятно согрел сердце.
Я сморгнула слезы и потянула Деймона за обеденный стол.
Несмотря на пережитый сегодня ужас, это Рождество было лучшим в моей жизни.
========== Эпилог ==========
Когда ты вампир, время течет иначе. Дни превращаются в годы, а те – в десятилетия. Стареют люди, меняются политики, появляются новые технологии, а ты… ты остаешься прежним.
Я застыла на отметке «семнадцать», хотя, на самом деле, сейчас мне сорок три. Но биологический возраст – ничто для вампира. Я ощущаю себя все той же молодой девушкой, которая, разве что, стала значительно мудрее. Это люди устают от жизни, ведь все их существование ограничено довольно скромным промежутком времени. Вампирам же некуда спешить; мы можем позволить себе смаковать отдельные мгновения и при этом «пропускать» целые года. Отрезок нашей жизни исчисляется столетиями, вечностью. Возможно, когда-нибудь я тоже устану, но сейчас хочу лишь одного – всегда быть рядом со своей семьей.
…За эти годы многое произошло.
Кэролайн сменила фамилию и вместе с законным мужем отправилась путешествовать. Тайлер, благодаря своей сверхъестественной сущности, выглядел на пятнадцать лет моложе положенного возраста, Кэр же осталась прежней, разве что сменила цвет волос на более радикальный – рыжий. Темперамент этой парочки зашкаливал даже сейчас, спустя столько лет, и я от всей души радовалась за друзей.
Мы часто виделись, правда, чем больше времени проходило, тем тщательнее приходилось выбирать места для встреч. В Мистик-Фолс я не появлялась более десяти лет, хотя порой видела родной город во сне…
Джереми превратился в потрясающе красивого мужчину средних лет. И я гордилась тем, что пережитые горести его не сломали. Озорной блеск в глазах брата был тому подтверждением. Но больше всего мне нравилось наблюдать за Джереми, когда он смотрел на своих сыновей. В такие моменты я благодарила судьбу за то, что та оказалась к нему благосклонной. Бонни рьяно оберегала свое семейство от всего сверхъестественного – видимо, с лихвой «наелась» его в прошлом. И я не могла ее винить, лишь грустно улыбалась, когда получала очередную открытку на рождество. Для Бонни Гилберт я давно стала пережитком прошлого, малознакомой тетушкой Еленой для ее сыновей, безвозвратно утраченной подругой… Но я-то помнила. И все еще чувствовала пустоту в сердце.
Бонни перестала колдовать, хотя, подозреваю, старший племянник – пятнадцатилетний Кристофер – потихоньку этим занимался. Генетика парня была ядерной смесью, и я ни на йоту не сомневалась – он еще задаст родителям жару. А уж когда подрастет девятилетний Бэн, Бонни точно придется вспомнить парочку заклинаний, дабы утихомирить мальчишек.
Стефан и Кэтрин тоже сохранили свои отношения. Если, конечно, тот бурный коктейль эмоций можно так назвать. Наслаждаясь обретенной свободой и отсутствием необходимости скрываться, Кэтрин веселилась на полную катушку, чем изрядно выводила Стефана из себя. Наблюдая за бесконечными романами своей пассии, Сальваторе лишь скрипел зубами. Когда терпеть становилось невмоготу, он устраивал бурные выяснения отношений, крушил мебель и топил горе в крови. Но Кэт настолько хорошо держала его под каблуком, что рано или поздно Стефан прекращал буйствовать и снова становился меланхоличным парнем с грустным выражением лица.
Мы с Деймоном настолько «впитались» друг в друга, что порой я не понимала, где его мысли, а где мои. Ему по-прежнему нравилось меня провоцировать, а я за эти годы в совершенстве отточила свое мастерство играть на его нервах. Мы редко ссорились по-настоящему, но очень любили спорить. Бурное примирение после этого нравилось нам особенно сильно.
Когда-то я говорила, что на изучение всех граней его души уйдет не одно столетие. Так вот, это было ошибкой. Сейчас я знала Деймона, как себя саму. Чувствовала его, понимала и принимала именно таким, каков он есть. Казалось, Деймону уже нечем меня удивить. Но он все равно это делал, заставляя влюбляться в собственного мужа снова и снова.
Ах да, теперь я Елена Сальваторе. Впрочем, фамилия никогда не имела значения. Я попала в плен к этому мужчине давным-давно, и каждый день благодарю небеса за это.
Наши чувства не утратили своей остроты даже спустя столько лет, а после появления на свет крохотного создания с небесно-голубыми глазами перешли на совершенно новый уровень.
Я помню тот день, как сейчас. Восьмое августа две тысячи восемнадцатого года. Жаркая выматывающая погода. И тяжелые, дьявольски изнурительные роды.
Деймон шутил, что наша дочь – вся в меня, потому что упрямство заложено в нее генетически. Сначала она провела в моей утробе намного больше положенного, затем отказалась рождаться естественным путем. Опытный хирург, конечно же, решил проблему, но, учитывая то, что наркоз на вампира не действует, а двухдневные схватки вымотали мой организм до предела, к концу операции пришлось откачивать еще и Деймона. Бедный врач едва не потерял ассистентку, которая «согласилась» накормить моего муженька, но все, слава богу, закончилось хорошо.
Деймон отходил от моих родов еще дольше, чем я. Для него это стало настоящим стрессом, и он до сих вздрагивает, вспоминая об этом.
Но маленькая дочь, которую мы так любили и ждали, стала более чем достойным утешением.
Конечно же, мы долго спорили над тем, как ее назвать. Излюбленные женские аргументы «рожала я – значит и имя выбирать мне» тут не действовали. Ни одно имя не казалось достаточно подходящим, но, в конце концов, выход нашелся.
– Давай назовем ее Дейлен, – однажды вечером предложил Деймон, качая малышку на руках. И я, как ни странно, согласилась, потому что мне действительно понравился этот вариант. Дочка была плодом нашей с Деймоном любви, частичкой нас самих, и, нарекая ее подобным «смешанным» именем, мы хотели передать ей самое лучшее, что в нас есть.
Все эти годы Деймон тратил массу сил и времени на поиск какой-либо информации о нашей связи. Ее приходилось собирать по крупицам, выискивать в различных источниках и даже легендах. Мы узнали, что в мире очень мало подобных пар, а детей, рожденных вампирами, – еще меньше. Не исключено, что наша дочь – единственный первородный вампир за последнее тысячелетие. Увы, подобные случаи нигде не документировались, поэтому сказать наверняка не представлялось возможным.
На то, чтобы забеременеть, у меня ушло семь лет. После того, как Деймон рассказал о подобной возможности, я буквально бредила ребенком. И не раз отчаивалась, когда ничего не получалось. Но чем больше времени мы проводили вместе, чем больше пытались, тем ближе подходили к цели.
Природа хорошо знает свое дело. Вампиры не могут иметь детей, потому что технически мертвы. К тому моменту, когда я забеременела, мы с Деймоном практически «ожили». Вампирские способности и потребности остались, но вместе с тем мы дышали, наслаждались обычной едой, могли находиться под солнцем без защитных амулетов и вообще – чувствовали себя как никогда прекрасно. По словам Бонни, наши ауры светились, словно рождественская елка, а во время моей беременности Беннет вообще не могла находиться со мной в одном помещении – слишком жгло кожу и пекло глаза.
Когда родилась Дейлин – именно такое имя прижилось в итоге – все пропало. Бонни перестала видеть ауры, а мы не могли больше находиться на солнце без защиты. Зато дочь могла.
Она питалась, как и все вампиры. Причем с самого рождения. Вместо молока в моей груди была кровь – густая, темно бордовая, необычная на вкус. К году у Дейлин выросли зубки, а вместе с ними и клыки. Примерно до десяти лет удавалось подавлять в ней потребность кусать, но чем старше дочь становилась, тем острее вставал этот вопрос. В конечном итоге, проблему помог решить Рик. Он позволял внучке – ему нравилось так ее называть – иногда себя кусать. Дейлин делала это чисто, всегда выбирая вену на сгибе руки, и, по словам Рика, никакой боли он не испытывал. Когда Дейлин исполнилось пятнадцать, она вежливо отказалась от подобной кормежки, стала чаще пропадать со школьными друзьями, и время от времени я чуяла исходящий от нее аромат человеческой крови.
Деймон жутко психовал по этому поводу, я же вспоминала себя в школьные годы и настойчиво подавляла в нас обоих порыв контролировать каждый шаг дочери. С самого рождения мы объясняли Дейлин, насколько необычный она ребенок. Несмотря на вспыльчивый темперамент, доставшийся от отца, и упрямство, унаследованное от меня, дочь была уравновешенной и рассудительной. Проблем с самоконтролем у нее никогда не возникало, она не походила ни на одного знакомого мне вампира, а в шесть лет уже прекрасно понимала, как нужно вести себя с людьми. Поэтому мы со спокойной совестью позволили ей посещать школу. А потом, когда поняли, что подросшая дочь иногда пьет кровь людей, убедились в том, что она никому не вредит и тщательно заметает за собой следы.
…Лишь одно омрачало наше счастье.
За два года до рождения Дейлин умерла Дженна. Я не понимала, как можно пережить то, что пережила она, и погибнуть в автокатастрофе. Но судьба, как уже выяснилось, преподносит не только приятные сюрпризы. Это стало сильным ударом для всех нас. Рик осунулся и постарел на глазах, и только благодаря поддержке Деймона не скатился в пропасть. После рождения Дейлин он с удовольствием нянчился с ней, а когда, спустя год, мы решили уехать из Мистик-Фолс, попросил разрешения присоединиться.
С тех пор мы живем все вместе, в огромном особняке на южном берегу Нью-Йорка. В мегаполисе легче затеряться.
Поначалу мы часто навещали Мистик-Фолс. Я часами сидела на кладбище, рассказывала родителям и Дженне, похороненной рядом, о Дейлин, о жизни друзей, о том, что происходит в мире. Но потом окружающие начали задавать вопросы, интересоваться, как мне удается выглядеть так молодо, и нам пришлось на время приостановить свои визиты. Только Рик каждые полгода наведывался на кладбище, принося на могилы по две красные розы. А я с нетерпением ждала того времени, когда снова смогу беспрепятственно поселиться в родном городе, рядом с близкими…
Легкий стук каблуков по мраморному полу вернул меня в реальность.
– Мам, – раздался за спиной мелодичный голос, и я обернулась.
Дейлин стояла в нескольких шагах от меня – ее глаза искрились, на губах играла улыбка, иссиня черные волосы мягкими волнами ниспадали на плечи. В руках дочь держала несколько конвертов.
– Это билеты в оперу, – объяснила она, внимательно наблюдая за моей реакцией.
– Ты же не любишь оперу, – усмехнулась я.
Впрочем, сомнений относительно того, какой вечер нам предстоит, не возникало.
Несколько месяцев назад моя девочка влюбилась. Однажды она вернулась домой взволнованная, с горящими глазами – и я сразу поняла, в чем дело.
Деймон отреагировал не так спокойно. Несколько разбитых бутылок виски и огромная вмятина в стене стали тому подтверждением. Считая, что Дейлин еще слишком юна для серьезных отношений, он даже рискнул наложить отцовский запрет на свидания.
Но я-то прекрасно понимала дочь. Поэтому напомнила Деймону о том, что была на год младше Дейлин, когда с ним познакомилась.
– Я уже взрослая, пап, – с улыбкой уточнила дочь. – И очень тебя люблю.
Ей не нужно было прибегать к внушению, чтобы уговорить Деймона, хотя Дейлин, как оказалось, может влиять на разум других вампиров. Она и так прекрасно знала, как вить веревки из любимого папочки. И, должна отметить, у нее это получалось гораздо лучше, чем у меня.
В итоге Деймон перестал возражать, но когда выяснилось, что избранник нашей дочери – вампир, потребовал немедленного знакомства. Дейлин пообещала познакомить нас в день своего рождения. И Деймон, поддавшись на мои уговоры, согласился.
Когда дочь родилась, мы с корнем вырубили ближайшее дерево, после чего сожгли прекрасную, но смертоносную для Дейлин березу дотла. Пепел развеяли над океаном, и только тогда успокоились. Теперь нашей девочке ничего не грозило. Ее ничто не могло убить – ни солнце, ни огонь, ни даже кол в сердце. Она была невероятно быстрой и восстанавливалась в считанные секунды, а по силе превосходила любого из нас.
Ей ничего не угрожало. А, следовательно, нам не стоило переживать из-за того, что парень Дейлин – вампир. В этом даже были свои плюсы.
Но от разбитого сердца не была застрахована даже она, и поэтому я, как и любая мать, беспокоилась о своей девочке. И, конечно, жутко хотелось познакомиться с мужчиной, который сумел завоевать расположение моей дочери.
Сегодня, как раз, такая возможность представится.
Уловив направление моих мыслей, Деймон прервал телефонный звонок с деловым партнером из Вашингтона, и молниеносно спустился к нам.
– Значит опера? – потер он руки в предвкушении. – Отлично.
– У вас два часа на сборы, – сообщила дочь и тут же страдальчески закатила глаза. Она прекрасно понимала, почему стены нашей спальни огорожены двадцатисантиметровыми звукоизолирующими материалами.
– Не хочу знать, что вы там будете делать, но, пожалуйста, не опаздывайте.
– Не опоздаем, – прокашлялся Деймон.
Вручив билеты, Дейлин пообещала встретить нас прямо в опере.
«Когда она успела стать такой взрослой?» – с легким сожалением подумал Деймон, глядя в след удаляющейся дочери.
«Дети всегда растут быстро», – мысленно ответила я, прижимаясь к мужу.
Он повернулся ко мне и нежно поцеловал. Я вернула поцелуй и тут же с улыбкой отстранилась – иначе мы точно не успеем собраться.
Когда, спустя полтора часа, мы ехали в черном порше – новом любимце Деймона – я думала о том, каким же окажется избранник Дейлин. Она рассказывала о нем, как о невероятном, галантном, заботливом мужчине, который умеет удивлять и восхищать, который обладает тем самым мужским шармом, что сводит женщин с ума. Глаза Дейлин светились любовью, когда она вспоминала о нем, и в эти моменты я невольно улыбалась вместе с ней.
