Текст книги "Long Shot (СИ)"
Автор книги: Dalils
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
– Мы непременно преодолеем это, – со всей серьезностью заверила я. – Только не требуй от меня того, на что я не способна.
Последняя фраза прозвучала тихо, словно таила в себе куда больший смысл, чем планировалось. Я уже практически дошла до лестницы, когда услышала такой же тихий вопрос Деймона:
– И что же это?
Обернувшись, я пристально посмотрела на него.
– Просто… не отрывай меня от себя, Деймон. И тогда мы со всем справимся.
Он проводил мою удаляющуюся фигуру удивленно-восхищенным взглядом. Я чувствовала решимость, захлестнувшую его, и надеялась, что Деймон не станет совершать опрометчивых поступков.
***
Спустя пару часов он ушел, даже не удосужившись сообщить, куда именно. «Скоро вернусь», – только и бросил он у порога. А я сидела у окна, провожая взглядом его стремительно удаляющийся шевроле, и думала о том, когда же все успело зайти так далеко?
Когда случилось так, что от одной мысли о смерти Деймона, я стала испытывать больший страх, чем от вероятности потерять всех близких? Когда я успела настолько погрязнуть в нем, ведь еще совсем недавно обещала себе этого не делать? Даже сейчас я понимала всю абсурдность этой нездоровой тяги, но ничего не могла с собой поделать.
Он стал центром моей вселенной, и уже не имело значения, почему это случилось. Одно я знала наверняка – это падение было столь же сладким, сколь и стремительным. А еще противоречивым, потому что страх оказаться во власти Деймона боролся с невероятным желанием быть в его власти.
И только одно утешало мое израненное самолюбие – Деймон нуждался во мне не меньше, чем я в нем.
Обоюдоострое помешательство – иначе не скажешь.
Хотя еще одно, куда более лаконичное название этого чувства крутилось в голове.
Но я предусмотрительно промолчала – Деймон, черт бы его побрал, мог услышать. Несмотря на то, что находился невесть где.
***
Кажется, я задремала. Потому что не услышала звука подъезжающей машины. И лишь легкий хлопок входной двери заставил меня проснуться.
Пытаясь успокоить чрезмерно быстро бьющееся сердце, – такими темпами и проголодаться недолго! – я спустилась вниз.
Это был всего лишь Стефан.
– Уже вернулся? – безразличным тоном спросила я, усаживаясь в кресло у камина и всеми силами пытаясь побороть разочарование.
За окном давно стемнело, время неумолимо приближалось к полуночи, а этот наглец где-то шлялся, совершенно позабыв о том, что нам нужно срочно обсудить дальнейшую антиклаусовскую стратегию.
Интересно, получится ли у меня узнать, где он?
Мысленно сконцентрировавшись, я попыталась почувствовать Деймона. И мне удалось – я ощутила, что он с кем-то разговаривает. Темное сырое место, в котором он находился, совершенно не вызывало у вампира дискомфорта. Напротив, Деймон чувствовал себя уверенно, обращаясь к своей собеседнице со всей присущей ему язвительностью.
Собеседнице?
Я нахмурилась.
Неприятное, мерзкое чувство расползлось внутри, и я тут же себя отдернула. Во-первых, мы с Деймоном не были парой и не обещали хранить друг другу верность. Но разве не это предусматривала связь между нами? Во-вторых, он всего лишь разговаривал, причем довольно снисходительно. Но разве полночь – время для разговоров? В-третьих, я доверяла ему. Но собиралась задать хорошую трепку, когда он вернется домой.
Гортанный смех Деймона прозвучал в ушах настолько отчетливо, словно сам вампир был в шаге от меня. Затем его образ исчез вместе с возможностью повторно пробраться в его сознание.
– Что, Елена, так противно находиться в одной комнате со своим бывшим парнем? – хмуро спросил Стефан.
– С чего ты взял? – ответила я, хотя на языке крутился совсем другой ответ – положительный. Вовремя вспомнив о намеченном ранее плане, я решила воздержаться от язвительных реплик.
– Ты выглядишь очень недовольной, – протянул вампир. Затем, немного помолчав, добавил: – Деймона, следует полагать, дома нет?
– Нет, – отрезала я.
– Хорошо, – вдруг сказал Стефан. – Значит, у нас есть возможность спокойно поговорить.
Что-то было в его тоне… безнадежное, отчаянное. Словно он собирался просить меня о чем-то. Вот только о чем?
– Тебе что-то нужно, не так ли? – усмехнулась я.
Сама мысль о том, что после всего произошедшего Стефану нужна моя помощь, забавляла.
Вампир несколько минут о чем-то усиленно размышлял, словно решал, стоит ли озвучивать свою просьбу. Видимо, он опасался, что в ответ я пошлю его куда подальше. Не самое безосновательное опасение, если уж на то пошло.
– Видишь ли, Елена… – начал он, но, поймав мой взгляд, сразу перешел к сути. – По наводке Кэтрин я ездил к знакомым ей колдунам…
Он мог не продолжать дальше – я и так прекрасно поняла, к чему он клонит.
– …но они сказали, что разрушить заклинание может лишь наложившая его ведьма. Бонни, – зачем-то уточнил Стефан, – потому что Джонасы лишь подкорректировали его. Она же была одной из тех, кто накладывал заклинание на гробницу в последний раз, и после смерти Шилы стала единственной, кто может его окончательно снять.
– И у тебя еще поворачивается язык?.. – презрительно выплюнула я.
– Как только Кэтрин окажется на свободе, мы сразу уедем – обещаю, – начал быстро говорить Стефан. – Ты больше никогда нас не увидишь. Никто не станет лезть в вашу с Деймоном жизнь – разве это не та цена, которую стоит заплатить?
Возможно, если бы он сказал все это другим тоном, я бы поддалась на уговоры. Но в каждом слове Стефана сквозила завуалированная угроза, и мне вовсе не хотелось тешить его самолюбие согласием.
– Почему бы Бонни не решить самой? – я поднялась с кресла, тем самым давая понять, что разговор окончен.
– Ты прекрасно знаешь, что она не согласится, – обреченно вздохнул вампир. – Это же Кэтрин!
– Вот именно, Стефан! – мои глаза блеснули неприкрытой яростью. – Та самая сука, которая неделями отравляла жизнь мне и моим близким! Когда-то ты сам мечтал прикончить ее!
– Когда-то и ты клялась, что ничего не испытываешь к Деймону, – холодно ответил он. – А ведь, между прочим, Деймон тоже угрожал твоим близким. Как же, об этом ты так «удобно» забыла!
Это был удар ниже пояса, и Стефан знал об этом. Любое оправдание, которое я сейчас скажу в адрес Деймона, он автоматически переведет на Кэтрин.
– Нет, не забыла, – нахмурилась я. – Просто многое изменилось с тех пор.
– В точку, Елена!
Стефан выглядел довольным, будто только что одержал победу.
– Но, в отличии от Кэтрин, Деймон заслужил прощение, – тихо, но твердо произнесла я. – Не понимаю, как ты вообще можешь их сравнивать?
– А я не понимаю, – парировал он, – как ты можешь не видеть сходства!
Несколько минут мы буравили друг друга гневными взглядами. Затем Стефан вздохнул и, неожиданно для меня, пошел на попятную:
– Несмотря ни на что, Елена, я желаю тебе счастья. Если твое счастье – Деймон, так тому и быть. Я больше никоим образом не стану препятствовать вашим отношениям и уеду из города, как только Кэтрин будет освобождена из гробницы. Я верю в то, что она сдержит слово и не станет никому мстить. Так же, как ты доверяешь Деймону, я доверяю ей, и прошу тебя во имя всего, что было между нами, помочь.
Эта речь настолько обескуражила меня, что некоторое время я растеряно молчала. Тогда, в гробнице, Кэтрин сказала мне еще кое-что. Все эти сто сорок пять лет Стефан страдал от любви – ненастоящей, навеянной, по его мнению, любви. Он думал, что Кэтрин, однажды внушив это чувство, навсегда завладела его сердцем. Даже обращение не избавило от ее власти.
По словам Кэтрин, все оказалось гораздо проще: Стефан был вовсе не тем братом, которому пришлось внушать чувства. Деймон испытывал страсть, но любовь к Кэтрин в его голову вложила уже сама вампирша. После обращения ощущения старшего Сальваторе настолько перемешались, что он не смог отличить одно от другого. И очень долгое время с маниакальным рвением пытался найти способ вернуть Пирс. В то время, как Стефан, съедаемый изнутри тоской, всячески убеждал себя в том, что его чувства – ненастоящие.
Поразительно, но порой некоторые люди не замечают вполне очевидных вещей. И после превращения в вампира это не меняется.
Поразительно также и то, как резко все может перевернуться с ног на голову. Вчера ты думал, что любишь, сегодня понимаешь, что это не так. И порой трудно определить первопричину изменений; мы можем назвать лишь конечное событие, ставшее поворотным.
Например, мое обращение. Оно стало началом конца отношений со Стефаном, заставив нас обоих понять многие вещи.
Говорят, пережившие смерть люди начинают по-новому смотреть на мир. Что ж, с полной уверенностью можно сказать, что я пережила смерть и, действительно, взглянула на мир иначе. Стефан же взглянул иначе на меня. И сейчас я была благодарна тому, что в моем новом мире он оказался далеко не тем идеальным принцем, которым я его считала. Реальность разбилась, словно хрустальный шар; правда стремительным потоком вырвалась наружу; разрушенные иллюзии больно взорвались в сознании. Но это того стоило – можете не сомневаться.
Так могла ли я винить Стефана в том, что благодаря моему обращению он понял три вещи: первую – что любил во мне только человечность, вторую – что, собственно, никогда по-настоящему и не любил меня, и третью – что чувства к Кэтрин вовсе не были ему навеяны? Вампирше требовалось лишь подтвердить догадку Стефана. Это стало его поворотным моментом, точкой невозврата, после которой невозможно стать тем, кем ты был ранее.
– Хорошо, я помогу тебе, – выдохнула я после паузы – очень долгой паузы, во время которой пришлось взглянуть на многие вещи под другим углом.
Я ощутила присутствие Деймона за секунду до того, как он вошел в дом. Казалось, вампир был прекрасно осведомлен относительно темы нашего разговора. По крайней мере, последнюю фразу он точно слышал.
– Ты поможешь ему не раньше, чем он пообещает помочь нам, – констатировал Деймон таким тоном, словно уже все было решено.
Внезапно мой нюх уловил в его запахе что-то странное, чужое. Я не могла определить, что это, но это «что-то» мне определенно не нравилось. К тому же, меня бесила эта черная рубашка, чересчур сильно распахнутая на груди, и тот шарм, который он буквально источал всей своей внешностью. Какого черта он ходил в таком виде – ночью! – к какой-то девке? Какого дьявола принес ее запах на себе?!
Я готова была накинуться на Деймона с кулаками (точнее сказать, с клыками) прямо сейчас, и только лишь присутствие Стефана останавливало.
– Ты был у Кэтрин? – недоверчиво спросил младший Сальваторе – видимо, он тоже принюхался, и, в отличии от меня, узнал запах.
«Кэтрин?» – мысленно повторила я. – «Зачем она ему понадобилась?».
– Кэтрин никогда не умела держать руки при себе, – с притворным раздражением бросил Деймон. – Но суть не в этом.
Лицо Стефана превратилось в безжизненную каменную маску. Губы сжались в прямую линию, вена на виске запульсировала.
– Да шучу я! – ухмыльнулся Деймон. – Всего лишь пару раз впечатал ее в стену – для лучшего сотрудничества, так сказать.
Я бросила на него полный негодования взгляд, все еще не зная, как реагировать. Этот гад послал мне в ответ воздушный поцелуй.
– И какого же рода сотрудничество тебе понадобилось со стороны Кэтрин? – едко уточнила я.
Деймона, казалось, вся эта ситуация изрядно веселила.
– Я кое-что уточнял у нее, – ответил он.
– И что же? – я вопросительно изогнула бровь.
– Для начала, мне нужно, чтобы вы двое, – он бросил на нас со Стефаном серьезный взгляд, – успокоились и присели.
Когда мы нехотя выполнили это требование, вампир плеснул себе в стакан хорошую порцию портвейна, и продолжил голосом, лишенным каких-либо эмоций:
– Оказывается, есть большая разница между Древним вампиром и Первородным. Первый невероятно силен и быстр, но его можно убить. Второго убить нельзя, – Деймон сделал паузу. – Элайджа был древним, Клаус же – первородный*.
Я потрясенно ахнула. По венам поползло липкое отчаяние, смешанное со стойким чувством обреченности.
– Есть только один способ справиться с Первородным. Лишь единицы знают его, а Кэтрин, судя по всему, знает кого-то из этих единиц. Поэтому, – Деймон впился взглядом в Стефана, – она будет освобождена из гробницы лишь тогда, когда согласится сотрудничать.
– Надо было обсудить это лично с Кэтрин, – пробурчал Стефан. – Вместо того, чтобы крошить ею стены гробницы.
– Я и обсуждал это с ней, идиот! – раздраженно прорычал Деймон. – Она отказывается.
– Наверное, если бы все было так просто, Кэтрин не бегала бы от Клауса пять столетий, – резонно заметила я, привлекая внимание братьев к себе. – Но если способ есть, мы должны его узнать. И ты, Стефан, не можешь отрицать того, что смерть Клауса изрядно облегчит всем нам жизнь.
– Постараюсь повлиять на нее, – кивнул вампир, соглашаясь с моими доводами. – Но для начала нам нужно вытащить Кэтрин из гробницы. Клаус вряд ли пощадит ее, если обнаружит там.
– Она выйдет на свободу лишь тогда, когда даст наводку на своего информатора! – бескомпромиссным тоном заявил Деймон. – Поэтому либо убеди Кэтрин это сделать, либо проткни ее сердце колом – все равно лучше, чем то, что придумает для нее этот урод.
Желваки на лице Стефана дернулись. Несмотря на весь гнев, который он сейчас испытывал к брату, он не мог не согласиться с тем, что Клауса нужно убить. Так или иначе, но Кэтрин должна сказать все, что знает, – и Стефан понимал это.
– Я поговорю с ней, – повторил он. – И постараюсь убедить.
– Это в твоих же интересах.
Бросив на Деймона тяжелый взгляд, Стефан отправился восвояси.
Я слышала шорох, с которым его одежда полетела на пол. Затем раздался шум воды – Стефан залез в душ.
– Мог бы предупредить, куда направляешься, – вырвалось у меня.
Деймон усмехнулся и приблизился на пару шагов. Несмотря на его пронизывающий взгляд и расстегнутые верхние пуговицы рубашки, и даже на то, что он вроде как решал нашу общую проблему, а не просто проведывал старую знакомую, я все еще была зла на него.
– Я говорил тебе, что ты просто очаровательна в гневе? – промурлыкал вампир. И куда только делся тот ледяной тон, которым он еще минуту назад обращался к Стефану?
– В следующий раз не принимай без меня никаких решений, Деймон! Мы же только говорили об этом…
– Если бы я сказал, что иду к Кэтрин перекинуться парой-тройкой фраз, ты бы непременно отправилась следом. И тогда не было бы той милой беседы, – Деймон растянул губы в весьма зловещей ухмылке, – которая у нас состоялась.
В его словах был смысл, но я хотела донести до его сознания одну простую вещь. Я молча уставилась на вампира, пытаясь передать ему нужные ощущения.
– Хорошо, я понял, Елена, – сдался он после нескольких минут моего безмолвного гипноза. – Больше никаких решений без тебя.
Я скрестила руки на груди.
– Обещаю, – со вздохом добавил он, не преминув закатить глаза.
– Вот и славно, – довольно кивнула я. – Пойду спать.
Деймон тут же преградил мне путь.
– Вообще-то, у нас есть одно незаконченное дело.
Изобразив на лице полное безразличие, я зевнула. Затем усталым голосом поинтересовалась, что это за дело такое.
Деймон хмыкнул.
– Ты пила мою кровь, теперь я хочу твоей, – заявил он.
Напускную усталость словно рукой сняло. Я вспыхнула, потому что от одной этой мысли, от одних воспоминаний о том, как это было в прошлый раз, на меня накатило странное чувство. Предвкушение – вот что это было. Томительное, невыносимое желание почувствовать на шее его клыки, ощутить, как они плавно входят в кожу, как ритмично его язык…
Шумно сглотнув, я приказала себе остановиться и перестать думать об этом.
Деймон самодовольно потирал подбородок указательным пальцем. Улыбка, за которую многие женщины отдали бы жизнь, не сходила с его лица.
Но я не была одной из многих. И я хотела его проучить, несмотря на то, что его самого хотела еще сильнее.
Вспомнив свое отражение в зеркале – в одном белье, кроваво-алого цвета, – я послала этот образ Деймону. Судя по тому, как расширились его зрачки, мне удалось все сделать правильно.
– Ты пахнешь Кэтрин, – поморщившись, добавила я спустя минуту. – Так что в другой раз.
Позже, ворочаясь в постели без единого намека на сон, я не раз пожалела о своем решении. Чертов вампир то и дело посылал мне в голову ответные образы. И на них, в отличии от той картинки, которую я вложила в его сознание несколькими часами ранее, Деймон был совершенно голым. И возбужденным.
Послав куда подальше свою разыгравшуюся фантазию, которая то и дело пририсовывала к картинке недостающий фрагмент – меня, – я скрипнула зубами и со стоном уткнулась лицом в подушку.
Ночь обещала быть очень длинной…
________________________________
* Клаус и Элайджа, соответственно, не являются братьями. Элайджа был всего лишь одним из доверенных лиц Первородного.
========== Глава 22 ==========
– Кофе? – столь знакомый голос заставил меня резко вскочить.
Несколько мгновений я пыталась сообразить, что здесь происходит, и почему Стефан сидит на моей постели с чашкой в руках. Пришлось даже протереть глаза – старая привычка из прошлой жизни до сих пор помогала просыпаться по утрам.
– А ты девушкой не ошибся? – довольно язвительно уточнила я.
Стефан виновато улыбнулся.
– Ты плохо спала ночью, – пояснил он. – Я решил предложить кофе. Ничего криминального, как видишь.
Я устало вздохнула и, совершенно не стесняясь Стефана, – можно подумать, он меня в ночнушке не видел, – выбралась из постели. Истинные мотивы его прихода были настолько очевидны, что весь этот спектакль с кофе был просто смешон.
– Ты слышал Деймона, – бросила я через плечо. Ночь была действительно непростой – все тело ныло, и больше всего на свете мне хотелось взбодриться под ледяным душем. – Сначала убеди Кэтрин принять наши условия, затем я поговорю с Бонни.
– Но, Елена! – Стефан тут же отставил чашку и поднялся с кровати. – Ты же прекрасно понимаешь: каждая минута на счету!
– Вот именно, – пожала я плечами и направилась в ванную комнату, – не теряй времени зря.
– Прошу тебя… – вампир преградил мне дорогу. Говорил он тихим умоляющим тоном, несмотря на маниакальный блеск в глазах и чересчур сильно напряженные мышцы. – Пожалуйста, убеди Бонни сделать это как можно скорее.
Некоторое время я обдумывала свой ответ.
– Необязательно было будить меня в такую рань, чтобы попросить, – произнесла я после паузы. – Да и кофе… Чересчур наигранно, не находишь?
– Елена… – начал Стефан, но я тут же перебила его.
Если единственный способ заставить младшего Сальваторе покинуть мою комнату – согласиться попробовать помочь, что ж, его взяла.
Он облегченно выдохнул, когда я пообещала поговорить с Бонни, словно от моего ответа зависело его будущее. Впрочем, может так оно и было?
– Теперь я могу принять душ? – иронично спросила я, кивая на ванную комнату, проход в которую Стефан загородил еще несколько минут назад.
Вампир изумленно моргнул и огляделся по сторонам.
– Конечно, – растеряно произнес он. – Не буду тебе мешать.
Стоя под холодными струями воды, я размышляла о том, стоит ли вообще помогать Стефану? Безопасно ли выпускать Кэтрин на свободу? Можно ли доверять им обоим?
Но интуиция, вопреки доводам разума, подсказывала рискнуть. Впрочем, я была не настолько глупа, чтобы всецело положиться на честное слово эксцентричной вампирши. Я планировала обсудить с Бонни приемлемые варианты освобождения Кэтрин. Если, конечно, Беннет вообще станет со мной разговаривать…
Когда я спустилась в холл, Деймон заливал в себя кровь прямо из пакета. От одного его взгляда, брошенного на меня исподлобья, тело предательски напряглось. Я мысленно выругалась, потрудившись сделать это настолько ясно, чтобы и вампир уловил мое недовольство посредством нашей черт-бы-ее-побрал-связи.
То, что Деймон устроил прошлой ночью, было жестоко. Он играл нечестно, используя мое тело и эмоции против меня же самой. Знал, что гордость не позволит мне так просто сдаться, и вовсю пользовался этим.
Я еще не решила, что сделаю в ответ. Когда я думала о том, как именно буду ему мстить, внутри появлялось совсем неуместное чувство азарта и предвкушения. Казалось, каждая частичка меня с нетерпением ждет этой мести, но я твердо решила, что заставлю Деймона пожалеть о содеянном.
Потому что с его стороны это было действительно подло.
Мы занимались сексом. Мысленно. Всю чертову ночь! Сначала я сопротивлялась, пыталась вытолкнуть Деймона из головы – и тела, – потом сдалась и даже проявила активность, надеясь, что вампир потеряет интерес и, наконец, оставит меня в покое. Но ему это понравилось, а вид Деймона – испытывающего подо мной оргазм Деймона – настолько потряс воображение, что все последующие события превратились в сплошную вереницу образов.
Я никогда не думала, что можно испытывать одновременно столь разные чувства: взрывы удовольствия в голове и отвратительную, тянущую боль в теле. Кожа горела от его ласк, губы припухли от поцелуев, и это не было игрой воображения. Но Деймона не было рядом, будь он проклят! Он дал понять, что если я хочу его, то должна прийти сама.
И каждый раз, когда я собиралась подняться с постели и отправиться в соседнюю комнату, остатки здравого рассудка напоминали: я не должна позволять ему подчинять себя. Тем более, таким способом.
Поэтому я продолжала наслаждаться процессом мысленно и изнемогать от желания физически. Я могла бы помочь себе… расслабиться, но это означало бы полную капитуляцию.
…Как и когда я уснула – не помню совершенно. Стоит ли говорить о том, что утром я чувствовала себя не просто разбитой, а озлобленно-раздраженной?
– Доброе утро, Елена, – вампир расплылся в улыбке. – Как спалось?
Его голос звучал по-особому: в нем были хищные, дерзко-сексуальные нотки, и Стефан, почитывающий старую газетенку, бросил в нашу сторону удивленно-вопросительный взгляд.
– Отвратительно, – поморщилась я. – Одна из худших ночей в моей жизни.
Глаза Деймона нехорошо вспыхнули. Мои слова задели его? Отлично!
– Плохие сны? – сочувственно спросил младший Сальваторе, тут же наткнувшись на убийственный взгляд брата.
– Да, – кивнула я, направляясь к холодильнику. – Кошмары.
– Понимаю… – протянул Стефан, явно желающий проявить участие после столь бесцеремонного утреннего вторжения. – Я слышал, как ты ворочалась. Такое сбитое дыхание… словно, тебе снилось что-то действительно ужасное.
– Бедняжка! – фыркнул Деймон. – Не хочешь рассказать, что же это было?
Я достала пакет с кровью и вперила в вампира уничижительный взгляд, всего на долю секунды задержав внимание на его шее.
– Не хочу даже вспоминать. И уж тем более повторять, – раздраженно ответила я.
На лице Деймона появилось странное, незнакомое мне выражение. Он знал, что я пытаюсь задеть его, но все же разозлился.
– Я прослежу, чтобы ничто больше не тревожило твой сон, – заверил он. Затем поднялся и вышел из комнаты.
Стефан непонимающе моргнул и решил вернуться к чтению газеты – от греха подальше. Видимо, ему настолько нужна была моя помощь, что он готов был сделать все, лишь бы я не передумала.
Несколько секунд я удивленно смотрела на кресло, в котором только что сидел Деймон. Я считала, что у него иммунитет к моим колкостям. Оказывается, на колкости подобной тематики он реагирует, как и все мужчины – чересчур чувствительно.
Подогрев в микроволновке кровь, я быстро выпила ее. Раньше человеческая кровь имела другой вкус и насыщала меня куда больше; сейчас же я мечтала лишь об одном единственном вкусе. Это в очередной раз напомнило мне, как остро я нуждаюсь в Деймоне.
Вздохнув, я забросила на плечо заранее приготовленную сумку и вышла из особняка.
***
Часом ранее идея посетить школу казалась мне вполне хорошей. Сейчас же, стоя посреди кишащего людьми коридора, я так не думала. Все усилия уходили на то, чтобы держать себя в руках и не позволять лицу меняться. Конечно, теперь человеческая кровь привлекала меня куда меньше, чем кровь Деймона, но все же привлекала. Особенно сложно было сдерживаться, когда рядом проходил кто-то со второй отрицательной.
Я настолько сильно вцепилась руками в сумку, что не заметила, как кожаный ремень порвался и все книги вывалились на пол.
Присев на корточки, я принялась собирать учебники.
– Помочь? – раздался знакомый голос, и я во второй раз за сегодняшний день вздрогнула.
Подумать только! Вампир вздрагивает от внезапно оказавшегося рядом человека! Неужели я настолько плохо себя контролирую?
Я медленно подняла голову и увидела Мэтта. Жажда достигла опасной отметки – у Донована была вторая отрицательная.
– Спасибо, – я шумно сглотнула и постаралась выдавить из себя улыбку.
– С тобой все в порядке, Елена? – заботливо уточнил парень, продолжая собирать содержимое моей сумки. – Последние недели тебя совсем не видно.
Конечно же, он не мог этого не заметить. А я не могла не заметить, как быстро бьется жилка на его шее.
– Все хорошо, Мэтт, – заверила я его, поспешно поднимаясь на ноги. – Спасибо за помощь, но мне пора бежать.
Оказавшись за плотно закрытой дверью женской уборной, я наконец смогла перевести дыхание.
Почему, черт возьми, подобное происходит? Я же поела утром. Да и с момента обращения прошло не так уж мало времени – мне казалось, я научилась себя контролировать. Конечно, все было не настолько плохо, как могло бы. Но о нормальном посещении занятий речи не шло.
Мне срочно необходимо было взять ситуацию под контроль. И я видела единственный выход из данного положения.
Что там Деймон говорил о возможности черпать друг у друга силы? Я плохо представляла, как это работает, но собиралась попробовать. В конце концов, Елена Гилберт так просто не сдается.
Я постаралась почувствовать, как ощущает себя Деймон среди большого скопления людей. Мне повезло: вампир как раз находился в людном месте и, в отличии от меня, никак не реагировал на раздражители. Он чуял все аппетитные запахи, но оставался абсолютно спокоен.
Сконцентрировавшись, я попыталась запомнить ощущения Деймона и спроецировать их на себя; нашла внутри его сознания тот участок, который помогал вампиру заглушать жажду, и заставила разум принять этот опыт как свой собственный.
Конечно, Деймон почувствовал мое вторжение. Он догадался, где я нахожусь, и явно не одобрил эту затею. Тем не менее, препятствовать не стал и даже, наоборот, помог. Часть его самообладания перешла ко мне. Сразу же стало легче: в голове прояснилось, голод перестал быть приоритетным инстинктом – теперь он, подобно далекому маяку, пульсировал где-то на задворках сознания.
Я вздохнула полной грудью и мысленно поблагодарила Деймона. Теперь я могла спокойно отправиться в класс и даже, как в старые добрые времена, нормально пообщаться со знакомыми. Одно беспокоило: как долго это будет продолжаться и не прекратится ли в самый неподходящий момент?
– Ты отлично держишься, – заметила Бонни, когда мы обе вышли из кабинета биологии. – Даже не скажешь, что… – она замялась, – ну в общем, ты понимаешь.
– Спасибо, – улыбнулась я в ответ.
Слава богу, Бонни не знала, как все обстоит на самом деле.
– Прогуляемся? – мягко предложила я.
Беннет потребовалось около минуты, чтобы решиться.
– Почему бы и нет? – наконец, ответила она.
Мы направились в школьный двор. Не было прежних ощущений, того спокойствия и беззаботности, которые я чувствовала рядом с Бонни раньше. Они сменились скованностью и необходимостью тщательно контролировать себя. Бонни внимательно анализировала все мои движения, отмечая про себя малейшие детали, следила за каждым жестом и взглядом, будто решая, имею ли я право находиться среди людей.
Что тут говорить – она устроила мне самый настоящий экзамен. И я не винила ее за это, хотя глубоко в душе сожалела о том, что до такого вообще дошло.
– Ты в курсе последних событий? – осторожно уточнила я, когда мы отошли от толпы на безопасное расстояние.
– Я слышала про вашу с Деймоном связь, – в голосе Бонни сквозило неодобрение, которое, впрочем, тут же сменилось сожалением: – И о Стефане.
– Кэролайн? – усмехнулась я.
Бонни кивнула.
– И что ты думаешь по этому поводу?
– Не знаю, Елена, – устало ответила Беннет. – Все это странно. А учитывая недавний сон… – в глазах ведьмы появилась паника. – Получается, все зря. Клаус ни за что не оставит нас в покое!
– Кэтрин знает, как его можно убить, – выдохнула я.
– При чем тут Кэтрин? – Бонни напряглась. – И с каких пор ты стала верить ее словам?
– Она говорит, что Клаус – первородный. Убить его можно только одним способом, и Кэтрин знает кого-то, кому он известен.
Бонни фыркнула.
– И ты ей веришь?
– Не знаю, – нахмурилась я. – Но мне кажется, на этот раз она не врет.
– В таком случае пусть скажет имя. Мы можем проверить ее версию.
Некоторое время я смотрела на Бонни, пытаясь решить, стоит ли вообще озвучивать свою просьбу.
– Кэтрин требует кое-что взамен, – наконец произнесла я. На лбу Бонни появились две широкие морщинки, свидетельствующие о крайней степени ее недовольства. – Освобождения из гробницы.
– Она с ума сошла! – хмыкнула ведьма, но, увидев серьезное выражение моего лица, ужаснулась: – Неужели ты действительно хочешь ее освободить?!
– Да, – спокойно ответила я. – Но на наших условиях.
Бонни округлила глаза, смотря на меня со смесью неверия и возмущения.
– И как, интересно, ты собираешься этого добиться?
– Именно об этом я и хотела с тобой поговорить.
***
Школьный день подходил к концу, а я все еще неплохо себя контролировала. Все это время я ощущала постоянное присутствие Деймона. Он находился где-то рядом и, судя по подозрительной тишине «на том конце провода», что-то замышлял.
Что ж – я усмехнулась – с этим справимся. Главное, что все прошло гладко: я никого не укусила и не покалечила, да и разговор с Бонни получился весьма плодотворным.
Перед уходом мне пришлось заскочить к директору. Многократные прогулы, несмотря на то, что Аларик всячески прикрывал меня, не остались незамеченными. Мистер Томпкинс, пожилой седовласый мужчина, отказывался верить в мои оправдания. Около получаса я пыталась убедить его, и когда директор, устало потирая переносицу, снял очки с затемненными стеклами, мне, наконец, это удалось. Я даже не заметила тот момент, когда перешла грань между желанием объяснить и внушением. Это произошло непроизвольно, и я решила воспользоваться ситуацией. Проблемы с учебой на фоне реальности, в которой я жила, казались немного… смехотворными. Но мне нужен был аттестат – хотя бы для того, чтобы успокоить Дженну, – поэтому пришлось применить к директору небольшой вампирский трюк.
Я вышла на школьную стоянку в половине четвертого, и тут же почувствовала присутствие Деймона. Из-за уличного шума и гула голосов, которые в какой-то момент стали чересчур громкими, я не сразу заметила, где именно он находится.
