Текст книги "Книга 2. Эпоха королей (СИ)"

Автор книги: да_Винчи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– Берите выше, Владыка! – Айнэ срезала головы сразу двум гоблинам, тоже взглянув наверх. – Это сам Ангмарский Король-Колдун!

– Осторожнее!

В этот момент девушка почувствовала тычок в бок, и упала на землю. А когда она подняла взгляд, Трандуил уже стоял около обезглавленного орка, зажимая кровоточащую рану от ятагана на бедре.

– Зачем Вы это сделали?! – вскричала Спасительница, после чего к королю эльфов подбежали две светловолосые эльфийки. Эллериан, обеспокоенно смотря на мужа, помогла ему присесть. Айнэ убрав его руки с раны, наложила на неё свои. – Я бессмертна!

– Не за что, – прохрипел в ответ Таур, жмурясь от боли. Айнэ приступила к лечению, призывая как можно больше магии, недостаточно восполнившей сосуд. Дыра закрылась лишь наполовину.

– Ему нельзя больше сражаться, – она красноречиво посмотрела на Эллериан. Владыка кивнула и, подняв мужа, подозвала к себе двух эльфов, оберегающих до этого троицу от орков. Вместе они направились в замок. Айнэ вновь ринулась в бой.

После полудня с юга на волнах Андуине показались корабли под чёрными парусами – флот пиратов Умбара. Его появление означало падение Южного Гондора и несомненную победу Мордора в сражении, что воодушевило воинов Саурона и привело в отчаяние их противников.

Но Эру милостив к своим детям. На кораблях прибыл законных король Гондора и привёл весьма необычное подкрепление с юга.

Комментарий к Глава XXVIII, в которой сражаются насмерть за жизнь

*естественно Айнэ никогда не называла так Трандуила

**умрёт Таур или нет, он не сможет назвать ребёнка. В первом случае из-за того, что он, на минуточку, умрёт, а во втором из-за обещания.

========== Глава XXIX, в которой выигран бой, но не война ==========

Верная смерть! Никаких шансов на успех! Так чего ж мы ждём?

Я девочка. Я не хочу ничего решать. Я хочу закрыть глаза, а когда открою, чтобы всё было хорошо!

Смешарики

– Я считаю вашу клятву исполненной. Идите. Мир вам.

Зелёная пелена, складывающаяся в образы тысячи умерших воинов, растаяла, а с ними и аура смерти над Пеленнорскими полями.

Битва окончилась.

В битве при Пеларгире Арагорн, используя могущество Армии Мёртвых, освободил Южный Гондор и захватил флот пиратов. Армия Арагорна 14 марта покинула Пеларгир, а в полдень 15 марта сошла на берег в Харлондской гавани.

Когда корабли подошли к гаваням Харлонда, с них сошли войска южных провинций, отряды северных дунэдайн, Леголас, Гимли, сыновья Элронда и ударили в тыл войскам Мордора и Харада. С этого момента исход битвы был предрешён, однако уничтожение весьма многочисленных сил Врага продолжалось до вечера: воины Саурона, несмотря ни на что, не сдавались в плен, а бежать удалось лишь немногим.

В итоге к исходу дня практически вся армия Мордора была уничтожена.

– Арагорн! – к другу подбежал Леголас. Принц был очень встревожен чем-то. Казалось, это «что-то» измотало его нервы больше, чем последние два дня напряжённых битв. – Гимли! Гэндальф! Я не могу найти Айнэ.

– Она направлялась на северный фланг, когда мы разделились, – подала голос Эллериан. Владыка Лихолесья сидела с раненым мужем здесь же, подле членов Братства, и перевязывала его рану. С Леголасом она виделась ещё тогда, когда он только-только прибыл с Арагорном на кораблях пиратов, поэтому её присутствию принц не удивился.

– Её там нет, – за спиной Гэндальфа появилась Тауриэль, тащившая на себе раненную Эовин. Рядом с ней ковыляли полусознательный Мэрри и Пиппин, крепко поддерживающий брата.

Арагон подбежал к эльфийке и перенял на руки племянницу короля Рохана. Эовин слабо пискнула, но глаз не раскрыла.

– На юге её тоже нет, – с соответствующей стороны поля из-за мумакила выпрыгнули два брата-близнеца и подбежали к собравшейся куче воинов.

– Вы уверены, Элладан? – Гэндальф хмуро посмотрел на сынов Элронда, но те лишь утвердительно кивнули в ответ.

***

– Засыпай,

На руках у меня на руках засыпай,

Засыпай

Под пенье дождя…

– Что-то мне подсказывает, что если мы тут пробудем ещё хоть одну лишнюю минуты, то нас пойдут искать с собаками.

Эомер перестал по своему обыкновению ходить туда обратно с рукой на эфесе меча, остановился, встряхнул светлой гривой волос и посмотрел на девушку.

Айнэ сидел к нему спиной, сгорбившись, положив руки в замке на подогнутые колени, а на них – голову, и смотрела бесцельным взглядом сквозь тело какого-то харадрима.

– Далеко,

Там, где неба кончается край,

Ты найдешь

Потерянный рай

– Айнэ, нам надо идти, – Эомер шагнул к ней, не решаясь дотронуться. Поведение эллет его настораживало во всех смыслах.

– Зачем? – девушка, наконец, прекратила петь и задала совершенно неуместный вопрос. Она так и не оторвалась от поверженного врага и не повернулась к рохиррим.

– Битва окончена. Нас ждут.

– Кто нас ждёт? – продолжала, словно издевательски, спрашивать эльфийка. Если бы не всё самообладание Эомера, призвавшееся им в этот момент, он бы точно стукнул её белую голову.

– В первую очередь тебя ждёт твой жених!

– Леголас здесь? – взгляд вернул себе осмысленно – эллет выпрямилась, но не встала и не обернулась.

– А кто, по-твоему, привёл сюда Армию Мёртвых?! – самообладание воина сходило на нет.

– Армия Мёртвых? – повторила Айнэ, словно в первый раз в жизни услышала это словосочетание. – Так вот что это было.

Эомер страдальчески вздохнул.

– Битва окончена, Айнэ, – повторил он, делая акцент на слове «окончена».

– Битва – да, – эллет кивнула, растягивая слова. – Но не война.

Первоцвет встала, чуть качнулась, но равновесие удержала. Она вытащила меч из тела харадрима, встряхнула им так, что брызги крови с лезвия отлетели на метра два, и вернула его в ножны. Затем Спасительница, наконец, обернулась на Эомера.

– Нас ждут. Нам пора идти.

Эомер стоически смолчал.

Вместе со Спасительницей они направились к вратам Минас-Тирита.

Ещё на подходе к столице Гондора они услышали голоса.

– Она ведь не могла умереть, Гэндальф?

– Убить её можно лишь сначала обезглавив, а потом придав её тело огню.

– Не думаю, что орки осмелились бы убить дочь своего Создателя.

– Видно, Таур, вы мало знаете об орках, – Айнэ как могла весело оглядела своё Братство, лучших друзей – Тауриэль и близнецов – и Трандуила с Эллериан. – В пылу битвы они и своих-то уродцев не различают, что уж тут обо мне говорить.

– Айнэ! – к эльфийке подбежал Леголас и, подхватив её за талию на руки, прокрутил её вокруг своей оси. – Почему ты не можешь обойтись без своих выходок хоть раз и просто молча прийти к своим друзьям?

– Потому что я – это я.

***

– Фродо стал недосягаем для моего взора, – сказал Гэндальф, задумчиво прохаживаясь по тронной зале замка Минас-Тирита.

После битвы, когда все раненые были доставлены в лазарет, тела орков сожжены, а убиенных воинов стали отдавать семьям или хоронить на Братском кладбище, все «военачальники» собрались здесь, в месте бывшего обитания наместника Гондора Денетора.

Гимли, развалившись, сидел на чёрном троне вышеназванного, покуривая табак в трубке.

Рядом, на лестнице, ведущей к трону короля, полулежала Айнэ, только-только оправившаяся после расходования большого количества магии на Мэрри, Эовин, Фарамира – сына Денетора, – долечивания раны Трандуила и нескольких «порезов» у Братства.

Рядом с ней стояли Леголас со сложенными руками на груди и Эомер, как всегда сжимающий рукоять своего меча.

Арагорн стоял спиной к ним, обратившись лицом к свету из окна. Так же, как и у лучшего друга-эльфа, его руки были сложены.

– Мрак сгущается, – продолжил свою не самую радостную речь Гэндальф.

– Если бы Саурон получил кольцо, мы бы узнали, – подал голос Арагорн.

– Это вопрос времени, – возразил Белый маг. – Он потерпел поражение, да. Но за стенами Мордора наши враги соберутся вновь.

– И пусть остаются там, – пренебрежительно выплюнул Гимли, оторвавшись от своей трубки. – Пусть там сдохнут! Какое нам дело?

– Такое, мой друг, – Айнэ разлепила глаза и устремила взгляд в белый свод залы, – что десять тысяч орков стоят между Фродо и Роковой Горой.

– Я отправил его на смерть, – обречённо вздохнул Гэндальф.

– Нет, – Арагорн оторвался от созерцания окна, обернулся к Братству и решительно посмотрел на истари. – Для Фродо ещё есть надежда. Ему нужно время и свободный проход по равнинам Горгорота. Мы сможем устроить это.

– Как? – напряжённо спросил Гимли, смутно догадываясь, чтó предложит его друг.

– Выманить армии Саурона, опустошить его земли. Потом собрать все силы в кулак и напасть на Чёрные Врата.

После слов Арагорна Гимли аж дымом подавился. Остальные члены совета таких явных признаков шока не выказывали, но лица Эомера и Гэндальфа выражали малую степень изумлённости.

– Нам не одержать победы только силой оружия, – племянник Теодена сделал несколько шагов вперёд.

– Мы не победим, – кинул Арагорн. – Но мы дадим Фродо шанс, если прикуём Око Саурона только к себе. Отвлечём его армию от других передвижений, – обратился сын Араторна уже к Белому магу.

Гэндальф молчал, переваривая предложения наследника Исильдура. Эта идея пришлась ему явно не по душе. Шанс был один из числа, неизмеримо большего, чем все звёзды неба.

– Согласен, – поддержал друга Аранен, переглянувшись со своей невестой.

– Саурон заподозрит уловку, – покачал головой Гэндальф. – Так его не обмануть.

– Я думаю, он попадётся, если мы дадим ему то, чего он столько лет так страстно желает, – Айнэ села и многозначительно посмотрела на Арагорна.

– Верная смерть! – Гимли всплеснул рукой с зажатой меж пальцами трубкой. – Никаких шансов на успех! Так чего ж мы ждём?

========== Глава XXX, в которой герольд какой-то нервный ==========

Комментарий к Глава XXX, в которой герольд какой-то нервный

В перемешку с оригинальным текстом произведения «Властелин колец»

Мудрое решение

– Почему вы так недоверчивы?

– Ответить в хронологическом порядке или в алфавитном?

Шерлок Холмс

– Госпожа! – Эовин сбежала по лестнице вслед за угрюмой Айнэ, в отчаянии пытаясь дозваться до неё. – Позвольте мне пойти с Вами! Прошу Вас! Я не буду Вам обузой!

– Ты мне не обуза, Эовин, – Айнэ развернулась и приструнила одним взглядом перевозбуждённую девушку. – Но ты ранена. И не способна держать меч.

– Я могу биться левой рукой! – попыталась возразить племянница Теодена, но Первоцвет не дала ей больше ни слова сказать в своё оправдание.

– Нет! Не можешь! Бога ради, Эовин, – эльфийка подошла к съёжившейся под её взглядом девушка, – послушайся хоть раз меня, если не желаешь слушать Арагорна и своего брата! Ты не безразлична нам. Ты знаешь, как они убивались, когда видели твоё бессознательное тело в лазарете?! От мрака назгулов нет спасения. Я чудом тебя спасла и сама чудом выжила, когда это делала! Меня до сих пор воротит и качает из стороны в сторону. И ты снова хочешь заставить их волноваться?

– Н-но… – только и пискнула Эовин, но Айнэ снова её оборвала.

– Никаких «но»! Ты остаёшься здесь. Я как раз подыскала тебе хорошую охрану.

В этот момент с другого конца зала показался Фарамир. Эовин уже знала этого мужчину. Она не редко ловила его взгляд на себе в лазарете. Они даже разговаривали пару раз. Только бы слепой не заметила, что юный наследник Денетора по уши влюблён в леди Рохана. Да и сам он ей был уже не безразличен.

– Я пригляжу за ней, Спасительница, – твёрдо сказал воин, обратившись к эльфийке. – Даю слово.

Айнэ кивнула и, обняв Эовин напоследок, направилась к месту сбора войска.

Быстро отыскав в толпе своих друзей, Айнэ оседлала Адель и встала в строй подле Леголаса. С эльфом как всегда ехал Гимли, цепляясь за его ремни на груди. Гном не очень-то доверял лошади, но не решался выказывать это перед другими воинами.

– Твои отец и мать уже отбыли к Лориэну? – спросила Айнэ, глядя на жениха. Леголас утвердительно кивнул.

– Их впереди ждёт битва не меньшей важности, чем у нас. Владыка Галадриэль решила сокрушить Дол-Гулдур раз и навсегда.

– Мудрое решение, – кивнул в знак одобрение Айнэ. Подмечая, как встрепенулся гном, только услышав имя великой волшебницы эльфов.

– Как и всегда, – принц с улыбкой посмотрел на Айнэ.

***

Они продвигались медленно, ежечасно ожидая нападения, и держались как можно плотнее – высылать дозоры было теперь уже незачем. Истек пятый день пути от Моргульской долины; они устроили последний привал и развели костры из скудного сушняка и вереска. Никому не спалось, кругом шныряли и рыскали еле видные неведомые твари и слышался волчий вой. Ветер стих, и воздух словно застыл.

Похолодало. К утру подул, крепчая, северный ветер. Ночные лазутчики исчезли, и пустошь казалась мертвенней прежнего. На севере среди зловонных ямин виднелись груды золы, щебня и шлака, кучи выжженной земли и засохшей грязи – всего, что изрыгал Мордор. А на юге, уже вблизи, возвышались громадные утесы Кирит-Горгора – с Черными Воротами между ними и башнями по бокам. На последнем переходе, накануне, войско свернуло в сторону со старой дороги, подальше от бдительных глаз бесчисленной стражи, и теперь они подходили к Мораннону с северо-запада, тем же путем, что и Фродо.

Гигантские чугунные створы Черных Ворот под массивной аркой были наглухо сомкнуты, на зубчатых стенах никого не видать. Царило чуткое безмолвие. Они уперлись в тупик и теперь стояли перед могучими башнями и стенами, которые не прошибли бы никакие тараны, даже если б они у них были.

– Назгулы, – Айнэ подняла глаза туда, где чёрные всадники на летающих ящерах слетелись к башням – Клыкам Мордора. Они стали кружить над войском людей как стервятники, кружат и выжидают. – Враг почему-то медлит.

– Волей-неволей надо доигрывать роль до конца, – Леголас с отголоском некого сочувствия осмотрел на невесту. Спасительница же наоборот ободряюще улыбнулась ему, и, склонившись к принцу, поцеловала его острую скулу.

– Всё будет хорошо, мой Аранен, мой друг, – обратилась она поочерёдно к Леголасу и Гимли.

– Твои слова да Аулэ в уши, – гном поёжился и сильнее сжал рукоять своей секиры.

Арагорн расположил войско на двух больших холмах, где земля слежалась со щебнем: орки нагромоздили их за многие годы. От Мордора их отделяла рвом широкая ложбина; на дне ее среди зыбкой дымящейся слякоти чернели вонючие лужи.

Когда всех построили, «вожди» отправились к Черным Воротам. Во главе их ехал Арагорн, за ним Гэндальф и сыновья Элронда, Эомер, Айнэ, Леголас, Гимли и Перегрин. Все народы, все противники Мордора по рассуждению Белого мага должны были стать свидетелями переговоров.

Они подъехали к Мораннону, развернули знамя и затрубили в трубы:

– Выходите на переговоры! Пусть выйдет сам Властелин Сумрачного Края! Он подлежит наказанию, ибо злодейски напал на Гондор и захватил чужие земли. Великий царь Гондора требует, чтобы он во искупленье содеянного навсегда покинул свой престол. Выходите! Пусть силы Чёрной Страны выходят на бой! Да свершится над ними справедливый суд!

Долго длилось ответное молчанье: ни звука, ни крика не донеслось со стен и из-за ворот. Когда «вожди» собирались повернуть назад, тишину внезапно нарушил грохот огромных барабанов, будто горный обвал; оглушительно взревели рога, сотрясая камни под ногами. Наконец с лязгом распахнулась дверь посредине Черных Ворот, и оттуда вышла армия Барад-Дура.

Возглавлял её рослый всадник на черном коне, если только это был конь – громадный, уродливый, вместо морды жуткая маска, похожая на лошадиный череп, пышущий огнем из глазниц и ноздрей. Всадник в черном плаще и высоком черном шлеме был не Кольценосец, а живой человек – Подручник Владыки Барад-Дура.

Глашатай Саурона смерил их взглядом одного за другим и расхохотался.

– Это кто же из вашей шайки достоин говорить со мной? – спросил он. – Кто способен понимать мои слова? Уж наверно, не ты! – с презрительной ухмылкой обратился он к Арагорну. – Нацепил эльфийскую стекляшку, окружил себя сбродом и думает, что он государь! Да у любого разбойничьего атамана свита почище твоей!

Арагорн ничего не ответил, лишь устремил на него пристальный взгляд, глаза в глаза, и вскоре, хотя Арагорн стоял неподвижно и не касался оружия, тот задрожал и попятился, будто на него замахнулись.

– Я герольд и посланец, меня трогать нельзя! – крикнул он.

– Да, это у нас не принято, – сказала на чёрном наречии Айнэ, выехав вперёд. – Но у нас и посланцы не столь дерзки на язык. Впрочем, тебе никто не угрожал: пока ты герольд и посланец, можешь нас не бояться.

– Благодарю, достопочтенная Госпожа, – Глашатай медленно поклонился, вызывая недоумение у тех, кто не понимал языка народа Мордора.

– Но если хозяин твой не образумится, – поспешил добавить к словам Айнэ свои Гэндальф, – тогда тебе несдобровать, как и прочим его холопам.

– Ах, вот как! – сказал Глашатай. – Стало быть, ты у них главный, седая борода? Наслышаны мы о том, как ты бродишь по свету и всюду строишь козни, ловко уходя от расплаты. Но на этот раз, господин Гэндальф, ты зарвался – и скоро узнаешь, что бывает с теми, кто злоумышляет на Великого Саурона. У меня есть трофеи, которые велено тебе показать – тебе прежде всех, если ты осмелишься подойти.

Он сделал знак охраннику, и тот поднес ему черный сверток. Глашатай развернул его и, к изумленью и смятению вождей, показал им сперва короткий меч Сэма, затем серый плащ с эльфийской брошью, наконец, мифрильную кольчугу Фродо и его изорванную одежду. В глазах у них потемнело, и казалось, замерло все вокруг: надеяться больше было не на что. Пип рванулся вперед с горестным криком.

– Спокойно! – сказал Гэндальф, оттянув его на прежнее место, а Глашатай расхохотался.

– Да у тебя целый выводок этих недомерков! – воскликнул он. – Не знаю, зачем они тебе нужны, но глупей, чем засылать их в Мордор, ты придумать ничего не мог. Однако ж спасибо крысенку: ему, как видно, эти трофеи знакомы. Теперь, может статься, и ты не будешь хитрить.

– Мне хитрить незачем, – отозвался Гэндальф. – Да, мне они тоже знакомы, я о них знаю все, в отличие от тебя, гнусный подголосок Саурона. Не знаю только, зачем ты их принес.

– Гномья кольчуга, эльфийский плащ, кинжал с погибшего Запада и крысеныш-лазутчик из Хоббитании – да, да, нам все известно! Заговор обреченных – и он раскрыт. Осталось лишь узнать, дорого ли ты ценишь пойманного лазутчика. Если дорого – то живее шевели своим убогим умишком. Саурон лазутчиков не любит, и судьба его теперь зависит от вас.

Никто ему не ответил, но он видел их посерелые лица и полные ужаса глаза и снова захохотал, почуяв, что не ошибся.

– Ну-ну! – сказал он. – Видно, вы его дорого цените. Или ты дал ему важное поручение? Поручения он не выполнил. И теперь его ждет нескончаемая, многолетняя пытка – мы хорошо умеем пытать в застенках Великой Башни: медленно, страшно, мучительно. А может, пытка и кончится – мы вывернем его наизнанку, покажем тебе, и ты сам увидишь, что наделал. Да, так оно и будет, если ты не примешь условия моего Властелина.

– Назови условия, – спокойно проговорил Гэндальф, но те, кто стоял рядом, видели муку в его лице, и он показался им древним, согбенным старцем, которого, наконец, сломила судьба. Никто не сомневался, что любые условия будут приняты.

– Условия таковы, – сказал посланец, с ухмылкой оглядывая их. – Гондор и его обманутые союзники немедля уведут весь свой жалкий сброд за Андуин, поклявшись, что впредь никогда не поднимут и не замыслят поднять оружие против Великого Саурона. Все земли к востоку от Андуина отныне и во веки веков принадлежат Саурону. Жители правобережья до Мглистых гор и Врат Ристании станут данниками Мордора и не будут носить оружия, но править своими делами им не возбраняется. Они обязуются лишь отстроить Изенгард, преступно разрушенный ими, и отдать его Саурону. Туда он поставит наместника, достойного доверия более, нежели Саруман.

Глаза выдавали умысел: он-то и будет наместником и приберет к рукам все прочие страны Запада. Будущий владыка говорил со своими рабами.

Гэндальф уже хотел что-то сказать, но его опередила Айнэ:

– А где сами пленники, Глашатай? – Айнэ сузила глаза и посмотрела на опешившего посланца. – Почему при условии обмена мы не видим то, за что должны пожертвовать неизмеримо многим? Да и к тому же – не дорого ли вы просите за жизнь двух слуг? В обмен на неё твой хозяин хочет без единого боя выиграть добрый десяток войн! Должно быть, после разгрома на гондорской равнине он предпочитает не воевать, а торговаться? Но если бы мы и ценили этого пленника так высоко, где залог, что Саурон, у которого в чести подлость и вероломство, нас не обманет? Приведите пленника, верните его нам – тогда и поговорим.

Гэндальф следил за ней, затаив дыхание, как за противником в смертельном поединке, – и ему показалось, что Глашатай на миг растерялся, но тут же снова презрительно захохотал.

– Как ты смеешь оскорблять недоверием Глашатая Саурона, опальная принцесса?! – крикнул он. – Залог тебе нужен? Саурон не дает залогов. Вы ищете его милости? Сперва заслужите ее! Исполняйте его условия, иначе ничего не получите!

– Не получим, так сами возьмём! – внезапно Гэндальф скинул плащ – и, казалось, яркий клинок засверкал в полумраке. Он воздел руку, и черный посланец попятился; Гэндальф, шагнув, отобрал у него кольчугу, плащ и меч. – Это мы возьмем в память о нашем друге! – объявил он. – А что до твоих условий, то мы их все отвергаем. Убирайся, все сказано, ты больше не герольд и не посланец. Еще слово – и ты умрешь. Не затем пришли мы сюда, чтобы попусту перекоряться с лживым выродком Сауроном или с его презренным холопом. Убирайся!

Посланец Мордора больше не смеялся. Черты его дико исказились: он был ошеломлен, точно готовый к прыжку зверь, которому вдруг ткнули в морду горящим факелом. Злоба душила его, пена выступила на губах, и в горле клокотало от сдавленного бешенства. Но он видел перед собой суровые лица и беспощадные глаза врагов, и страх пересилил ярость. Он издал громкий возглас, повернулся, вскочил на свое чудище – и мордорское посольство побежало вслед за ним к Кирит-Горгору. На бегу они трубили в рога, должно быть, подавая условный сигнал. И не успели они добежать до ворот, как Саурон захлопнул мышеловку.

Прогрохотали барабаны, взметнулись языки пламени. Огромные створы Черных Ворот широко распахнулись, и воинство Мордора хлынуло неудержимым железным потоком.

========== Глава XXXI, в которой война наконец окончилась ==========

Комментарий к Глава XXXI, в которой война наконец окончилась

В перемешку с оригинальным текстом произведения «Властелин колец»

Чего ты желаешь, Эллесар?

Добравшись до конца, начинаешь думать о начале.

Мистер и Миссис Смит

– Назад! – крикнул Арагорн, разворачивая свою лошадь к войску. – Назад!

Гэндальф и все остальные поскакали к своим под злорадный хохот и вопли. Поднимая облака пыли, выдвинулись полчища вастаков, дотоле скрытые позади дальней башни, за сумрачным отрогом Эред-Литуи. По обе стороны Мораннона спускались с гор бесчисленные орки. Вскоре серые холмы стали островками в бушующем море: врагов было в десятки раз больше, чем ратников Запада. Саурон схватил приманку стальными челюстями.

– Стойте на месте! – приказа Арагорн попятившимся назад воинам. – Стойте на месте! Сыны Гондора, Рохана! Мои братья! Я вижу в ваших глазах тот же страх, который сжимал моё сердце. Возможно, наступит день, когда мужество оставит род людей и мы предадим друзей и разорвём все узы дружбы. Но только не сегодня! Может быть, придёт час волков, когда треснут щиты и настанет закат Эпохи Людей. Но только не сегодня! Сегодня мы сразимся! За всё, что вы любите на этой славной земле. Зову вас на бой, люди Запада!

Люди со звоном обнажили свои мечи и ненавистным взглядом уставились на окружавших их орков. Мерзкие оскалы и смрад не пугал их, они были готовы умереть, но никто умирать не собирался.

Гимли выругался себе под нос на гномьем и обратился к сидящему перед ним Леголасу.

– Не думал, что умру, сражаясь бок о бок с эльфом.

– А как насчёт – бок о бок с другом? – одна только светлая улыбка принца вселяла в себе уверенность и желание жить, чтобы увидеть её ещё раз, и ещё, и ещё – каждый день до конца жизни. Эта улыбка напомнила Гимли улыбку той, чьей красотой он был навечно пленён в лесах Лориэна.

– На это… – Гимли запнулся, но тут же продолжил, – я согласен.

Орки замкнули кольцо за ними – врата Мордора отворились до конца, являя братству высоченную башню, увенчанную огненным оком. Оком Саурона. И Саурон стал взывать к Арагорну.

– Арагорн, – шептал он в сознании наследника Исильдура. – Элессар…

Арагорн слез с коня и выступил на несколько шагов вперёд по направлению к башне, опуская меч. Вожди настороженно посмотрели на воина. Сын Араторна обернулся и с улыбкой взглянул на Братство.

– За Фродо.

Дунадайн обернулся и помчался прямо к войскам противника. Бросив своих всадников Мэрри и Пиппин устремились за ним, грозно крича и вздымая клинки коротких мечей вверх. Ещё секунда, и всё войско людей вступила в ожесточённую схватку.

На них обрушился первый натиск. Орки завязли в слякотной ложбине перед холмами, остановились и выпустили тучу стрел. А сквозь их толпу, давя упавших, шагали, рыча, как звери, горные тролли из Горгорота: высокие, выше людей, и кряжистые, в плотной чешуйчатой броне – или, может, это шкура у них такая? – с круглыми черными щитами, с громадными молотами в узловатых лапищах. Лужи и слякоть были им нипочем, с ревом ворвались они в ряды гондорцев, круша шлемы и черепа, дробя щиты, обламывая руки – тяжко и мерно, точно ковали податливое железо.

Дул ветер, гремели трубы и свистали стрелы, но солнце, светившее с юга, застилали смрадные дымы, и оно померкло в тумане, стало дальним и мутно-багровым, словно клонилось к закату, возвещая конец света. Из дымной мглы вынырнули назгулы; смертный ужас вселяли их леденящие вопли, и последний проблеск надежды угас.

Но не успели ящеры начать спикировать, как их стали сбивать гигантские птицы.

– Орлы! – донёсся до воинов радостный крик Пиппина. – К нам летят орлы!

Великие орлы Манвэ вцепились в ящеров когтями, раздирая их кожу, и сбрасывая с ним их всадников. Один за другим назгулы и их питомцы врезались в войска Мордора, унося за собой в могилу до полуторасотен орков.

Роханцы и гондорцы ликовали.

В этот момент к Айнэ из-за спины подступил полутролль. Он был облачён в уродливые чёрные латы, а в руках держал дубину с железными шипами. От тяжёлой поступи его шагов содрогалась земля, Айнэ даже подпрыгнула пару раз.

Завязалась схватка. В течение пяти минут преимущество было на стороне эльфийки. Но тут око Саурона обратилась на Ородруин, а оставшиеся назгулы повернули своих питомцев к горе. Айнэ почувствовала сильнее головокружение и упала на землю.

Перед глазами всё поплыло. Картина боя сменилась другой, не менее ужасающей.

Она была в сердце владений Саурона, у горнила его древней мощи, величайшей в Средиземье, и здесь властвовала тьма. Впереди полыхнуло, и кровавым отблеском озарились высокие черные своды. Пол и стены рассекала широкая скважина, то наливаясь огнем, то затухая, и мерно рокотал вулкан, точно в глубине его работали могучие машины.

Она стояла на краю огненной бездны в багровом свете, у самого края обрыва. У входа в гору сидел на коленях плачущий Сэм, а за ним вился Голлум с булыжником в руках.

Вдруг она против воли начала двигаться в сторону прохода. Голлум ударил Сэма по голове, и тот без сознания свалился на камень. Не успела она и десяти шагов сделать, как на неё набросился Голлум и откусил палец.

Фантомная боль отрезвила девушку. Картина пропала, и вот она снова посреди поля боя. И перед ней стоит её противник. Тролль с мерзкой улыбочкой занёс над ней вою дубину.

– Айнэ!

Эллет слышала голос Леголаса, но не могла понять, откуда. Всё её внимание сосредоточилось на уродце переростке, застывшем с занесённым оружием перед ней.

– Убьёшь меня?

– Тебя нельзя убивать, – пророкотал в ответ полутролль. – Но подпортить твоё милое личико мне никто не запрещал.

Он замахнулся и замер.

В этот миг дрогнули полчища Мордора, внезапно утратив напор, – и замер их грубый хохот, и руки их затряслись, роняя оружие. Власть, которая гнала их вперед, которая полнила их ненавистью и бешенством, заколебалась, единая воля ослабла, и в глазах врагов они увидели свою смерть.

Земля страшно содрогнулась. Над башнями Черных Ворот, над вершинами сумрачных гор взметнулась в небеса необъятная темень, пронизанная огнем. Стеная, дрожала земля. Клыки Мордора шатнулись, закачались – и рухнули; рассыпались в прах могучие бастионы, и низверглись ворота, издали глухо, потом все громче и громче слышался тяжкий гул, превращаясь в раскатистый оглушительный грохот.

– Царствование Саурона кончилось! – молвил Гэндальф. – Хранитель Кольца исполнил поручение!

Айнэ устало откинулась на землю, боковым зрением провожая убегающего в страхе полутролля.

Конец Саурону. Конец войне.

***

Прошло почти два месяца с той кровавой бойни у Чёрных врат. Саурон был низвергнут, его душа была вновь обречена на бесплотное скитание в мире мрака и тьмы. После уничтожения Кольца и победы в битве при Моранноне, Братство кольца вернулось в Гондор с триумфом. Почти сразу же стали проводиться реконструкционные работы, город очищали от скверны и разрухи, магия Белого волшебника и её какой-никакой ученицы оказалась весьма кстати.

Фродо и Сэма лечили лучшие врачеватели Минас-Тирита, кое в чём им помогла и Спасительница. Девушка откровенно скучала без своего жениха, который уехал обратно в Лихолесье, чтобы вместе с Владыками Ривенделла и Великой Пущи подготовиться коронации своего друга, поэтому бралась за любую работу, оказывала любую помощь населению, невзирая на их пол, происхождение и другие показатели. Эовин, оставшаяся в городе по большей части из-за Фарамира, с которым она успела найти общий язык, частенько отговаривала её от труда различного рода, но та лишь отмахивалась от неё.

В последний день апреля Айнэ стояла на седьмой террасе Минас-Тирита, у фонтана около Белого Дерева, отдавая растению часть своей магии, чтобы оно как можно скорее излечилось от скверны. Прежде иссохшее, сейчас это было здоровое дерево с толстым стволом и раскидистыми ветвями, усыпанными белоснежными почками. Сегодня оно в последний раз нуждалось в помощи юной магички, вся тьма ушла из него благодаря стараниям эллет. Окончив своё дело, Айнэ покрепче закутавшись в алый плащ прошлась вдоль по террасе, останавливаясь на амбразуре – у самого края срезанной скалы. Не так давно отсюда бросился вниз сгорающий заживо наместник Гондора. Но Первоцвет не смотрела вниз, её взгляд был устремлен на великую твердыню неба, которое более не застилала тьма Мордора. Яркие перемигивающиеся звёзды в ночи, казалось, также во все глаза смотрят на маленькую эльфийку, которой суждено изменить этот мир. Но в какую сторону? Этого не могу сказать даже ночные светила.