Текст книги "Война за неизбежное (СИ)"

Автор книги: Count Raven

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Неизвестно, на что Лора надеялась, когда разнеслась новость о предложении, сделанном командором. Неизвестно, на что она надеялась, когда он бесследно пропал. И по какому наитию в тот день она пришла на берег? Она не задавала себе всех этих вопросов, и ей не нужны были ответы на них. Девушка была несказанно благодарна настоящему, но в ее душе все же ощущалась смутная тревога за будущее.

– Неужели вы не согласны? – с тревогой спросил Джеймс. – Я не хочу, чтобы это стало горькой необходимостью…

К счастью, ночь сменяла день почти мгновенно; темнота, опустившаяся на город, не дала адмиралу увидеть искренней улыбки, озарившей лицо девушки. У каждого ведь был в жизни момент, когда тысячу раз хочется прокричать простую фразу о своей любви; кричать ее так, чтобы слышал не только близкий человек, находящийся рядом, но и все вокруг, весь мир! Однако мы молчим. Мы вынуждены молчать. Непонятно, какая сила сковывает нам губы, но сила ее велика… Вот и Лора, в мыслях которой молнией промелькнули все светлые воспоминания, не смогла произнести ни слова. Но ее молчание могло быть истолковано как положительный ответ, и Кловерфилд почти нечеловеческим усилием заставила себя говорить:

– Поверьте, Джеймс, вы мне очень дороги. Никого я не знаю лучше, чем вас, однако… Уверены ли вы в правильности своего решения?

– Я ни на миг в нем не сомневаюсь, – та теплота, которая сквозила в таком знакомом голосе, заставила Лору отбросить прочь все прежние страхи и сомнения. Она наконец обняла своего старого друга, который, удивленный ее неожиданным порывом, неуверенно положил руки на талию своей невесты. Девушка счастливо улыбалась, закрыв глаза; в ее мыслях больше не было тех далеких дней, полных страха и отчаяния. Только сейчас, чувствуя, что он рядом, Кловерфилд впервые за все долгие годы была по-настоящему счастлива.

Их помолвка прошла очень тихо, почти незаметно для общества. Приглашенных было мало; никто не хотел грандиозной церемонии. Джеймс и Лора сидели в стороне, и их тихий, но живой разговор никто не смел прерывать. Девушка наслаждалась этим моментом: словно вернулись далекие дни прошлого, когда мир кажется таким прекрасным, потому что все заботятся о твоем счастье. А адмирал делился историями о пережитых приключениях, впрочем, разумно умалчивая о последнем – том самом, в котором он чуть было не лишился жизни.

Однако даже редкие гости были настойчивы; они навязчиво требовали внимания, подходили, перебивали и задавали множество своих бестолковых вопросов. В конце концов Кловерфилд подмигнула в сторону открытой двери: простой знак, предлагающий сбежать.

Разговор начался не сразу. Джеймс не был уверен, что задавать подобные вопросы уместно, но у него не осталось выбора – он очень хотел озвучить то, что не давало ему покоя.

– Лора, я слышал, вы говорили с лордом Беккетом?

Девушка безразлично пожала плечами:

– Лишь ответила на некоторые его вопросы.

– Будьте осторожны в отношении тех слов, которые произносите в его присутствии, – серьезным, даже озабоченным тоном произнес Норрингтон, не сводя внимательного взгляда с непонимающего лица Лоры.

– О чем вы?

Джеймс отвел взгляд. По его лицу скользнула тень. После глубокого вдоха он наконец решился:

– Я слышал, что лорд давал поручение своему слуге, Мерсеру. Беккет велел приглядывать за вашим отцом, Лора, и за вами. Поэтому я советую быть настороже – от этого человека можно ждать чего угодно. Вполне вероятно, что касательно вас у него могут быть планы, – стараясь говорить как можно осторожнее, Норрингтон все же заставил девушку уловить суть сказанного; но, вопреки ожиданиям, Кловерфилд рассмеялась:

– Это исключено, Джеймс. Мой отец даже наполовину не так богат, как лорд; к тому же, жениться на девушке без титула этот человек наверняка посчитает для себя оскорблением. Уверена, он давно навел справки о нашем положении, и даже если все было так, как вы говорите, то теперь лорда постигло глубокое разочарование.

– Но ваш отец достойный человек, – возразил адмирал, против воли улыбнувшись. Он не мог не ответить улыбкой на такой взгляд. – И в его распоряжении большой капитал.

– Да, мой отец всегда был обеспеченным человеком, но он никогда не гнался за тем, чтобы приумножать свое богатство… Даже будучи на такой должности. Однако вы забываете: высшее лондонское общество его так и не приняло.

– Но ваша фамилия.

– Ее придумал отец, когда переехал, – охотно пояснила девушка. – В насмешку над аристократами. Он взял эту фамилию в память о тех местах, где он родился.

– Ваш отец скучал по Англии?

– Очень.

– А вы?

– Я ее почти не помню.

– Как и я, – задумчиво протянул адмирал, увлекая девушку с мощеной дороги куда-то в сторону. Та удивленно проследила за взглядом молодого человека, и увидела поразительно красивую белую розу.

– Прекрасный цветок, – заметил мистер Норрингтон. – Могу я вам ее преподнести?

– Но тогда он погибнет, – покачала головой Лора.

– Ведь с наступлением зимы его смерть все равно неизбежна, – Джеймс перевел взгляд на девушку, явно не понимая, почему та отказалась.

– Смерть для любого существа неизбежна: вопрос лишь во времени. Но я все-таки хочу, чтобы этот момент наступил как можно позже. Скажите мне, мистер Норрингтон, если бы у вас был выбор: убить человека или сохранить ему жизнь, что бы вы предпочли?

– Я бы предпочел последнее, – изменившийся тон адмирала дал понять, что он понял ход мыслей своей собеседницы. – Вы всегда были такой, сколько я вас помню. Никогда не делали того, что считали неразумным. Вы…

– Джеймс, – неуверенный голос Кловерфилд прервал молодого человека на полуслове. – Я не могу и не хочу больше слышать тех официальных обращений, которыми нас обязывают обращаться друг к другу. Мне невыносимо говорить «вы» тому, кого я знаю столько лет… – девушка глубоко вздохнула, словно решение продолжить требовало слишком больших сил; но дрогнувший голос все же раздался, хоть и после недолгой паузы: – Знаешь, за все эти долгие годы, проведенные в стенах гостиных, мне пришлось усвоить правила игры, в которую все вокруг играли. Но внутри… Внутри я осталась прежней: той самой маленькой девочкой, которая боится темноты, которая с восторгом бежит на твой голос и которая все так же сильно любит тебя. Ты можешь не отвечать, – поспешила добавить Лора, заметив, что Джеймс порывается что-то сказать: – Просто знай это. И никогда не забывай.

После этих слов воцарилось молчание, прервать которое поспешил Норрингтон:

– Знаешь, будучи на Тортуге, иногда я задавался вопросом: а ради чего мне возвращаться? Это казалось невозможным и потому, что по прибытии меня ждало только одно – заключение. Только мне казалось, что риск этот неоправдан; я был уверен, что меня никто не ждал. Теперь все иначе… Трудно передать, как я счастлив, что ты поверила в мою невиновность.

И оттого мне трудно говорить то, что я должен сказать… Лора, в скором времени уедет не только ваш… Твой отец. Мне также надлежит отбыть в ближайшее время. Компания уже снарядила корабль, он ожидает лишь приказа лорда Беккета.

– Что ж… – протянула девушка, стараясь не показывать, насколько ее расстроила эта новость. – Я уверена, это не продлится долго. К тому же, если сие предприятие состоится по приказу лорда, он сам должен будет отбыть вместе с вами на этом корабле… И одним беспокойством у нас будет меньше.

Джеймс искренне рассмеялся. Эта фраза смогла действительно если не развеять все опасения адмирала, то хотя бы забыть о них. Всех проблем не предусмотришь и уж тем более не решишь.

Но если отъезд Джеймса был только в планах, то день, на который было назначено отплытие мистера Кловерфилда, наступил невероятно быстро. Лора, которая упрямо гнала прочь мысли об отъезде отца, вдруг ощутила невероятною тоску, к которой примешивался еще и страх. Это был страх остаться одной, но куда серьезнее, – страх, что с отцом может что-то случиться. Эта мысль сводила с ума, но девушка не решалась ее озвучить.

– Я уезжаю со спокойным сердцем, зная, что моя дочь остается с тобой, – очень серьезно произнес мистер Кловерфилд, когда, прежде чем взойти на корабль, прощался с близкими. Этих слов Лора не слышала; она стояла в стороне, а поднявшийся ветер разошелся так, что не доносил до нее голоса отца.

– Как и планировалось, ваша свадьба состоится по возвращении, – уже веселее добавил мужчина, пожимая руку Норрингтону.

– Счастливой поездки, – искренне пожелал молодой человек. Из глубины души поднималось какое-то странное беспокойство. Джеймс не знал о настоящей цели предпринимаемого путешествия – но он чувствовал, что над казначеем сгущались тучи. Этот человек был готов бороться, и все это понимали. К сожалению, лучше всех это понимал лорд Беккет.

Но двое молодых людей, стоявших в тот момент на берегу, сейчас не думали ни о чем плохом, включая планы компании. Джеймс наблюдал за девушкой и вдруг отметил, что ее взгляд светлел, когда его обладательница смотрела на две вещи: на море и на самого Норрингтона. В такие моменты лицо озарялось какой-то внутренней улыбкой, и в глазах появлялось непередаваемое выражение.

Лора перехватила взгляд адмирала, и последний поспешно (возможно, даже с излишним усердием) стал высматривать скрывшийся парус корабля. Кловерфилд, скрыв улыбку, медленно сократила то небольшое расстояние, которое разделяло их. Джеймс даже не успел понять, что она хочет сделать, когда почувствовал, что девушка вновь его обнимает. Когда этот замечательный момент прервался, Норрингтон понял, чего ему так долго хотелось: поцеловать наконец человека, который его искренне любил.

Поначалу поцелуй был мягкий; Джеймс словно давал Лоре возможность прервать его и отстраниться. Наверное, так следовало поступить, но девушка совсем не хотела поступать правильно. Ее руки скользнули на плечи адмирала, аккуратно перебрались чуть выше и едва ощутимо заставили молодого человека наклониться ближе, тем самым углубив поцелуй. Такой легкий жест очень красноречиво все объяснил Норрингтону, и он отстранился уже не потому, что того требовали приличия, а потому, что стало не хватать воздуха.

Уже начинало смеркаться, когда двое этих молодых людей не спеша направлялись к особняку Кловерфилд. Однако Джеймс замер, остановившись в нерешительности; он явно не думал о том, чтобы входить в дом. Девушка, кажется, мгновенно угадала его мысли, потому что неуверенно улыбнулась:

– Джеймс, твое общество помогает забыть мои страхи по поводу судьбы отца. Я понимаю, что это глупо, так переживать… Но ничего не могу с собой поделать. Это нечто вроде предчувствия: подавить его невозможно, о нем можно только попробовать забыть.

Как теперь было нужно ему поступить? Норрингтон не мог уйти, бросив невесту после такого признания, но и войти он не мог: против этого выступал некий голос, который без устали советовал ему, какое решение должно принять. Однако не заставил ли он молчать этот голос не так давно, во время пребывания на «Жемчужине»? Сейчас Джеймс знал только одно: он не может уйти, если Лора просит его остаться.

Прислуги из-за позднего часа уже не было. Девушка сама заварила чай, который они пили, без конца посмеиваясь над забавными воспоминаниями о прошлом. Норрингтон, отвечая на вопрос Кловерфилд, рассказал о начале своей службы; этой темой он по-настоящему увлекся, описывая, каким был его путь от лейтенанта до капитана, затем – до командора. После этого он помрачнел, и Лора без труда поняла причину. Она отставила в сторону фарфоровую чашку и придвинулась чуть ближе, не отрывая доброго, но такого внимательного взгляда от лица Норрингтона.

– Ты страдаешь из-за того, что предыдущие звания завоевывались в бою, а последнее – иным путем, верно? Джеймс, как это на тебя похоже, – девушка не хотела улыбнуться, но широкая улыбка против воли появилась на ее лице: – Каждый раз ты будешь выходить в море, доказывая людям, служащим под твоим началом, свою храбрость. Но ты никогда не докажешь этого себе настолько, чтобы наконец быть довольным собою…

– А ты каждый раз будешь говорить правду и критиковать меня, – не удержался адмирал, бросив на девушку наигранно обиженный взгляд. – Отрадно видеть, что хоть что-то в этой жизни не меняется!..

Улыбка замерла на их губах; так они и смотрели друг на друга, не тяготясь воцарившимся молчанием.

Вдруг Джеймс резко встал, направившись к двери.

– Я тебя чем-то обидела? – Лора быстро оказалась рядом и удержала его за руку, встретившись со странным взглядом Норрингтона.

– Нет, это я боюсь тебя обидеть, – с трудом признался он, избегая проницательного голубого взгляда.

– Джеймс, прошу тебя, останься… – но перестать слышать этот голос он не мог. Голос, имеющий над ним какую-то особую власть, и эта власть его то пугала, то притягивала.

Комментарий к Глава XII

Не будет отзывов, не будет проды. Я серьезно

========== Глава XIII ==========

Утро для обитателей поместья наступило рано. Хлопанье дверей, не слишком обычное для тихого дома Кловерфилдов, разбудило всех, включая Лору и Джеймса. Последнему слуга передал запечатанное письмо, сопроводив его лишь пожиманием плечей в ответ на вопрос о личности того, кто оставил это послание. Но загадка вскоре разрешилась: отправителем оказался не кто иной, как лорд Беккет; его печать Норрингтон узнал без труда.

В своей сдержанной и лаконичной манере он сообщал, что отплытие «Эндевора» назначено на завтрашнее число, и адмиралу следует немедленно явиться в офис компании. Все, казалось бы, предельно логично и легко объяснимо, но Джеймса смутил один факт: как лорд мог узнать, где искать его, Норрингтона? Что это было – действительно ли крайняя необходимость, заставившая Беккета его вызвать, или скорее знак, эдакий намек, что лорд всегда обо всем осведомлен? Вот о чем думал Джеймс, сидя в гостиной, куда прислуга уже подала завтрак.

Довольно скоро спустилась и Лора – ее разбудил посторонний шум, а, не найдя рядом Норрингтона, девушка забеспокоилась.

– Что-то случилось? – встревожено спросила Кловерфилд, вглядываясь в сосредоточенное лицо молодого человека и словно пытаясь прочитать в его глазах, что страшного могло произойти в ее отсутствие.

И хотя адмирал поспешил улыбнуться, улыбка вышла слишком натянутой и неестественной. Впрочем, он никогда не умел врать, но и говорить правду сейчас не собирался. Такая непростая ситуация требовала какого-то другого выхода, и Джеймс нашел его. Молодой человек решил сказать только часть правды:

– Мне буквально несколько минут назад сообщили, что отплытие состоится завтра.

– Действительно, очень печальная новость, – севшим голосом согласилась девушка, которой даже в голову не пришло сомневаться в словах Джеймса. – Что ж, сейчас у тебя немало важных обязанностей, поэтому иди скорее. Но завтра я найду тебя, когда вместе со всеми приду провожать ваш корабль.

– Не стоит тебе приходить, – вырвалось у Норрингтона прежде, чем он успел понять, что сказал. – Нет-нет, прошу, не думай, что я не хочу тебя видеть… Дело в другом, о чем я уже упоминал ранее… – не зная, как продолжить, молодой человек замолчал, собираясь с мыслями. Повисшую паузу прервала девушка необычайно уверенным для нее голосом:

– Я приду, Джеймс. Только… У меня скверное предчувствие с тех самых пор, как ты поступил на службу компании.

Эти слова дались Лоре нелегко; она с трудом решилась взглянуть в глаза молодого человека, но тот не смотрел на свою невесту со снисхождением, нет. В его глазах читалось понимание, и это значило только одно: Джеймс сам думал так же. Словно ободрившись этим молчаливым согласием, девушка уже увереннее продолжала:

– Кажется, даже мой отец сомневается в целесообразности и законности некоторых действий компании. Но что думаешь ты?

В этот раз повисшее молчание длилось гораздо дольше.

– Я знаю лишь одно: если мы боремся против компании, то получается, что мы поддерживаем пиратов, – серьезно отвечал Норрингтон, глядя на Лору таким внимательным взглядом, словно ожидал возражений. Но она молчала, признавая правоту его слов, но в то же время ей непреодолимо хотелось не согласиться.

Это молчание в конце концов нарушил ее тихий голос:

– Враги по обе стороны, Джеймс. Ты видишь только одну, но упрямо не хочешь замечать другой. Ведь там враг ясен – это пираты, а здесь? Человек, который занимается тем же самым, что и пираты: он убивает невинных, крадет чужое имущество, наживает богатство засчет чужих страданий… Но он действует под прикрытием закона. Как поступить в такой ситуации?

– Лора, когда разум не знает, как поступить, следует прислушаться к голосу чести, – непримиримым тоном отчеканил Норрингтон, однако это было только внешним проявлением уверенности. За этими словами скрывалось огромное сомнение, которое давно подтачивало сердце адмирала. Слова девушки снова оживили эти сомнения, заставляя против воли думать о том, о чем ему думать не полагалось.

Выйдя из особняка Кловерфилдов, Джеймс испытывал смешанные чувства. Удивительно, что Лора, не зная, что происходит, смогла так верно угадать положение вещей. Хотя насчет ее неосведомленности у Норрингтона были кое-какие сомнения… От этой мысли настроение адмирала стало еще более скверным: он предпочел бы, чтобы девушка даже понятия не имела о том, что сейчас происходит в деловых отношениях, связывающих его, мистера Кловерфилда и лорда Беккета.

Да, здесь было, о чем подумать, ибо лорд Беккет каким-то способом смог сломать волю губернатора Суонна – и печальная догадка витала в голове Джеймса по поводу этого способа. На ум приходило только одно – Элизабет. Адмирал подозревал, что данное Катлером обещание не стоит ровным счетом ничего, но предпочел не делиться этой мыслью с безутешным отцом.

Зато теперь все действия компании становились законными; а что это были за действия, Норрингтон предпочитал не вспоминать. Массовые казни всех людей, которые либо действительно были уличены в пиратстве, либо же попросту оказались ни в чем не виновными жертвами. Джеймс не раз задавал себе вопрос – почему лорд находит такой метод самым оптимальным? Неужели Беккет настолько одержим желанием уничтожить пиратов, что ради этого готов вешать всех, включая и тех, чья вина не была доказана?

Но и на этот вопрос адмирал вскоре сумел найти ответ. Когда во время очередной казни была пропета песня, в голове Джеймса молнией сверкнуло озарение. Память иногда играет с нами странную штуку: знание порой поднимается с каких-то потаенных глубин подсознания и выдает то, что мы никогда бы не вспомнили при желании. Вот и сейчас Норрингтон вдруг вспомнил еще то время, когда он был на Тортуге. Он вспомнил, что этой песней собирается совет братства пиратов… Пиратские бароны со всего мира будут в одном месте.

Теперь стало понятно поведение Беккета, его приготовления к отплытию, стягивание флота компании к берегам Порт-Ройяла – все это только укрепило адмирала в его догадке.

Джеймс относился к лорду с настороженностью; можно даже сказать, с постоянно подавляемым отвращением. Методы этого человека противоречили понятиям о чести и достоинстве, а поступки Катлера в отношении семьи казначея и вовсе приводили в ярость. Однако такой смелый план поразил Норрингтона, и он не мог не признать, что этим шагом действительно можно ударить врага в самое сердце… И уничтожить пиратов навсегда.

Утро того же дня, офис компании

Застывший, словно восковая фигура, лорд Беккет неподвижно возвышается в своем массивном кресле; безупречно напудренный парик, белоснежные манжеты, закрывающие руки и, что самое главное, прикрывающие ужасный шрам – главную тайну лорда… Тонкие пальцы размеренно, через равные интервалы времени барабанят по гладкому столу, где в идеальном порядке разложены бумаги – необходимость для дальнейших посетителей. По всей фигуре мужчины можно понять, что он над чем-то размышляет: его лицо, на котором застыло мрачное выражение, не сулило скорым гостям ничего хорошего.

– Значит, на помолвку адмирала нас пригласить не сочли нужным, – протянул лорд, не отводя пристального взгляда от Мерсера. Даже голландцу порой нелегко было выдержать этот взгляд; он отвел глаза, ограничившись молчаливым кивком головы.

Едкая улыбка скользнула по лицу Катлера, а верный слуга внимательно следил за этими переменами. Такая задумчивость сулила новые приказы, и голландец покорно ждал распоряжений, которые вот-вот должны последовать.

Приносить плохие новости ему случалось нечасто – но сегодня пришлось, причем сразу две. Мерсер испытывал вину за то, что не смог разузнать все раньше, но в то же время чувствовал мрачное удовлетворение: он невзлюбил дочь казначея с того самого раза, как она переступила порог кабинета Беккета. Но теперь песенка этой семьи спета: сама девчонка настроила против себя лорда, а ее отец и вовсе открыто пошел против воли компании.

Пусть и с опозданием, но голландцу удалось узнать истинную цель поездки казначея – тот хотел открыть дела лорда, которые показались не вполне законными (об этом сообщило некое доверенное лицо, к которому Кловерфилд обращался за сведениями).

– Сообщите нашему другу Джонсу, что один из кораблей не должен доплыть до берегов Англии, – совершенно бесстрастно отчеканил лорд Беккет, бросив на своего помощника быстрый пронзительный взгляд.

– Да, сэр, – покорно кивнул Мерсер.

Уже после этого разговор перешел в иное русло. Обсуждались планы касательно грядущей переброски флота и роли в ней «Летучего голландца». Деловые вопросы всегда помогали лорду вновь чувствовать себя в своей стихии, но и этому шаткому спокойствию пришел конец после неловкого вопроса Мерсера:

– А как же Норрингтон, сэр? Вы уверены, что можно ему доверять?

– Разумеется, не уверен, – с раздражением откликнулся мужчина, смерив своего подчиненного недовольным взглядом. – Но до тех пор, пока он не представляет угрозы… К тому же, не забывайте, что ум, отвага и честь в наше время весьма редкое сочетание.

– Так вас не расстроила новость о его помолвке с дочерью этого казначея? – решился спросить голландец, но натолкнулся на такой взгляд, что счел за лучшее умолкнуть и выйти. А буквально через несколько минут в дверь кабинета лорда Беккета вошел сам адмирал; мужчины обменялись рукопожатиями и перешли к обсуждению главных вопросов: куда предстоит плыть армаде, сколько сил вероятно будет у пиратов и как правильно использовать такую силу, как «Летучий голландец». Во время этого разговора Беккет уже прекрасно владел собой, и все же он бросал редкие внимательные взгляды на Норрингтона, словно задавая себе вопрос – что в нем есть такого, чего нет у него, Катлера?

Лорд вспомнил, в каком виде впервые увидел Джеймса; вспомнил, что в таком же виде его застала и Кловерфилд. Любую другую девушку это бы как минимум напугало или смутило, а та лишь обрадовалась, да так, что едва не бросилась к нему. Все это не укладывалось в голове Беккета, и хоть он гнал все лишние мысли прочь, этот вопрос не давал ему покоя. Не давал до такой степени, что хотелось прямо его озвучить, но в последний момент мужчина передумал. Не его это метод – действовать прямо. Пусть лучше Мерсер попробует что-нибудь узнать через свои источники.

А Джеймс и сам чувствовал некое напряжение в воздухе. Раз или два он сталкивался с изучающим взглядом лорда, но делал вид, что ничего не замечает. Поэтому, получив четкие распоряжения, адмирал испытал невероятное облегчение – возможно, он слишком быстро вышел из кабинета Беккета, но ничего не мог с собой поделать.

Лорд проводил его долгим взглядом, после чего позвал своего верного Мерсера, бросив короткую фразу:

– Передай мисс Кловерфилд, что я хочу с ней поговорить.

========== Глава XIV ==========

Совершенно излишне будет говорить, какое чувство вызвало подобное приглашение. Лора с плохо скрываемой досадой отбросила бумагу, которая содержала приказ явиться в офис компании. В памяти ожили слова Джеймса и его беспокойство – оно против воли передалось и девушке. Тем не менее, Кловерфилд усилием воли вернула прежнее спокойствие; она давно поняла, что в разговоре с лордом это единственное оружие, которое может защитить.

– Вас давно уже ожидают, – с отвратительной улыбкой заметил Мерсер. Он порой позволял себе такую вольность к тем «посетителям», которыми лорд Беккет бывал недоволен. Слова голландца лишь усиливали страх жертвы, и Катлеру становилось гораздо проще воздействовать на своего собеседника. Но в этот раз подобное замечание вызвало не страх – напротив, девушка почувствовала лишь глухое отвращение, столь явно отразившееся в глазах, что слуга счел за лучшее молча отойти, пропуская гостью вовнутрь.

Тяжелая дверь бесшумно закрылась, и воцарилось молчание. Лорд Беккет даже не повернулся; он стоял, сцепив руки за спиной, и внимательным взглядом изучал карту, склонив голову на бок. Действительно ли он был так погружен в свои мысли или лишь сделал вид, – Кловерфилд не знала этого наверняка, однако склонялась к последнему. И тем не менее предпочла не прерывать тишину: с одной стороны, ей было интересно, сколько ее присутствие будут игнорировать, с другой – мучительно не хотелось начинать разговор первой. По правде сказать, начинать разговор не хотелось вообще, ведь не по ее инициативе состоялась эта встреча…

Устав стоять и ждать, пока собеседник наконец обратит внимание на ее присутствие, Лора медленным шагом пересекла кабинет, остановившись напротив большого письменного стола. Она намеревалась пройти мимо, чтобы встать около двери балкона, дабы насладиться свежим воздухом с моря, но один из документов привлек ее внимание. На нем была знакомая печать, несколько подписей, но что-то словно требовало, чтобы на него обратили внимание. И Лора обратила: против воли ее взгляд задержался на нескольких строчках, пробежал их несколько раз, но все равно девушка не могла уловить смысл прочитанного – это не укладывалось в голове. На столе лорда Беккета лежал приказ о казни губернатора Суонна.

– Какой печальный конец для такой уважаемой, богатой, а самое главное, благородной семьи, – интонация мужчины не изменила ему даже сейчас. В этом голосе, характерной особенностью которого было так растягивать слова, слышалось торжество. Кловерфилд уловила это какой-то частью сознания, почти машинально; все ее мысли занимало только одно – такого быть не могло. Это просто кошмарный сон.

Но у страшных снов есть одна положительная черта: они заканчиваются. А этот кошмар не кончался и не кончался, напротив, – чем дальше, тем хуже.

Лора очень хотела бы, чтобы это оцепенение спало, и она смогла бы произнести хоть слово, но увы – девушка молчала, не в силах поверить, что этот человек, стоящий напротив, с такой легкостью может распоряжаться чужими судьбами.

– Как печально, что многие… благородные, – последнее слово лорд произнес с особой, презрительной интонацией, едко усмехнувшись, – семьи выбрали не тот путь. Вместо того, чтобы стать моими друзьями, все они сговорились и предпочли вести борьбу со мной… Многие почти сразу отказались от этой затеи. Но некоторые остались верны своим убеждениям, – после этих слов долгий серый взгляд буквально впился в Кловерфилд, отчего последняя вздрогнула. – Я не берусь утверждать, что вы посвящены во все дела мистера Кловерфилда, но считаю своим долгом вас предупредить. Вы ведь не хотите однажды увидеть на моем столе точно такой же приказ, но уже для вашего отца?

– Кажется, вы меня шантажируете? – голос плохо повиновался девушке. После найденного документа ей казалось, что ничто уже не сможет сделать ее состояние хуже, но последние слова лорда доказали обратное. Голова в прямом смысле пошла кругом, и озвучить этот вопрос Лору заставила одна лишь гордость – или природное упрямство.

– Ну что вы, – вновь едва заметная усмешка скользнула по лицу Катлера, которая не оставляла сомнений: собеседник откровенно издевается. Кловерфилд глубоко вздохнула. Ей ничего не оставалось, кроме как ждать; в голове вдруг мелькнула странная мысль: она вдруг почувствовала себя на месте Элизабет. Только мисс Суонн хватило смелости сделать то, за что потом она понесла наказание… Лора же даже понятия не имела о тех делах, на которые намекает лорд, и мужчина отчетливо это понимает. Но ему, кажется, и не справедливость нужна.

– Чтобы вы с вами говорили на одном языке, я доведу до вашего сведения одну вещь, – тем же спокойным тоном продолжал мужчина, сев на самый край своего стола и глядя на гостью уже не таким испытывающим взглядом. – Мистер Кловерфилд отправился в Англию, чтобы навестить офис Ост-Индской торговой компании. С некоторыми бумагами, касающимися меня и моей деятельности… Я отдал приказ, и уже через несколько дней его корабль вернется, – лорд благоразумно умолчал о своем первоначальном намерении. – Когда это произойдет, в ваших же интересах убедить его не продолжать войны против меня. Впрочем, он и сам не захочет, чтобы из-за неосторожных поступков его близким людям причинили вред…

Катлер лгал. Он знал, что корабль казначея никогда не вернется, ибо в самом скором времени Джонс отправит его на дно. Последние слова в какой-то мере были алиби для самого лорда; забавно, но Беккет не хотел, чтобы его заподозрили в причастности к сему инциденту.

– О, кстати, о близких людях, – улыбнулся Катлер, только улыбка эта несла в себе угрозу. – Вы не боитесь за адмирала Норрингтона? За его жизнь или, скажем, за то, что он может встретиться с одной своей старой знакомой, мисс Суонн? – деланно равнодушным тоном поинтересовался лорд, в то же время не сводя внимательного взгляда со своей собеседницы.

Второй уж раз его слова попали в цель.

– Для вас эта встреча так же нежелательна, как и для меня, – едва слышно выдохнула Кловерфилд.

– Верно, – кивнул Катлер, – поэтому я сделаю все, чтобы ее не состоялось.

– Каким это образом? – протянула Лора и, лишь взглянув на легкую улыбку Беккета, все поняла:

– Вам больше нет надобности делать вид, что вы не хотите ее смерти…

Лорд почти счастливо улыбнулся после этих слов – он будто хотел, чтобы его мысли разгадали, и теперь был доволен, что девушке это удалось.

– Вы удивительный человек, Лора, – мягко нарушил мужчина воцарившееся молчание. Кловерфилд вздрогнула: ей непривычно было слышать свое имя из уст этого человека. Человека, который добился смерти губернатора Суонна и который совсем недавно пообещал, что на его месте очень легко может оказаться ее собственный отец…

– Поверьте, мне доставляет удовольствие ваше общество. Однако это чувство, кажется, не взаимно, – окончание этой фразы было произнесено холоднее. Мужчина словно ожидал, что гостья возразит, хотя бы из вежливости, но Лора упрямо молчала, ибо в этих словах была сущая правда, отрицать которую бессмысленно. Словно уловив ее настроение, Катлер умело увел разговор в сторону: