Текст книги "Война за неизбежное (СИ)"

Автор книги: Count Raven

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

– Пожалуй, – согласился Катлер. Хоть аргументы помощника и убедили его разум, они не могли пересилить того необъяснимого предчувствия, которое становилось все сильнее в его душе.

Джек с трудом открыл глаза от невыносимо жаркого солнца, прямые лучи которого слепили и грозили выжечь глаза. Мерное покачивание его жалкого плота на волнах было каким-то странным – к нему примешивался посторонний, шаркающий звук.

«Что еще такое?» – бывший капитан с трудом поднял голову и огляделся – его плот каким-то непостижимым чудом прибило к маленькому островку! Однако радость быстро улетучилась и сменилась отчаянием – островок был совсем маленьким, и вряд ли на нем была пресная вода…

– Я ведь капитан Джек Воробей, – вслух произнес молодой человек, с трудом пересиливая усталость и выбираясь на берег. – И удача, кажется, к нам сегодня благосклонна…

Последняя фраза относилась к радостному открытию: на другой стороне острова росли кокосовые пальмы. Джек поспешил туда, и в скором времени он достал несколько орехов, расколов их о камень; добытая белая жидкость показалась ему вкуснее любого рома, выпитого прежде в трактирах. Когда опасность обезвоживания миновала, настроение заметно улучшилось. Однако молодой человек не забывал, что ему необходимо выбираться с острова, а для этого нужен сигнал проходящим кораблям. А таким сигналом мог служить только огонь…

До самого вечера Воробей провозился с этим занятием, но труды его увенчались успехом: разведенный костер теперь служил ему не только верным сигналом и надеждой на спасение, но и источником света и тепла ночью. Усталость снова взяла верх, и Джек снова провалился в приятное забытье без сновидений.

Разбудил его едва уловимый шелест песка – звук чьих-то шагов. Уж что-что, а этот звук юноша хорошо научился различать; слишком часто он таил в себе опасность, и потому даже сейчас, пребывая в таком незавидном состоянии, Джек все же моментально пришел в себя, дабы осмотреться. От резкого движения зарябило в глазах, и рассмотреть подошедшего не удалось; а вот он явно изучал молодого человека.

– Вы потерпели кораблекрушение? – очень четкий, по-военному отрывистый голос заставил Воробья сфокусировать взгляд на высокой фигуре в красном мундире. Английская речь окончательно убедила Джека, что перед ним –офицер британского флота. А перспектива возвращения в Англию, где Ост-Индская торговая компания могла прослышать о его «чудесном» спасении, его мало привлекала. Поэтому Воробей стал изъясняться знаками и теми немногочисленными словами на испанском, которые он успел почерпнуть из общения с матросами этой национальности.

– Yo… Me bajare en el primer Puerto*, – с трудом припоминая забытый язык, Джек искупал этот недостаток самой дружелюбной улыбкой. – Cual es tu nombre?

– Меня зовут Джеймс Норрингтон, – представился офицер, бросив на своего собеседника такой пронзительный взгляд, что Джек предпочел умолкнуть. – Эй, найдите поскорее врача, пусть он осмотрит нашего спасенного, мистера…

– Джек, – поспешил представиться Воробей и на этом умолк, не желая выдавать своего слишком хорошего знания английского языка. Фамилию он решил не уточнять, тем более, что офицер английского флота поспешил уйти, а вместо него появился врач, проводивший Джека вниз, где располагался лазарет.

Уловка сработала: англичане больше не задавали ему лишних вопросов, а сам молодой человек смог объяснить им, что ему нужно сойти как можно скорее. Итак, на корабле, спасшем его, опасности не было, и Воробей сошел на берег в порту, расположенном сравнительно недалеко от Тортуги – места, куда нынешний пират и держал путь.

Сейчас, когда Джек плыл по направлению к «тихой гавани» джентльменов удачи на бриге, так кстати оказавшемся в порту, он в который раз остановил свой взгляд на запястье, а точнее, на клейме. Чудо, что подобное никто не заметил на британском корабле… И теперь, из-за прихоти Беккета, бывший капитан обречен на вечный страх – лишь потому, что на его руке красуется шрам в виде известной всем буквы. Буквы, от которой шарахаются, как от чумы, которая означает лишь одно – виселицу…

Радостного мало в такой участи, это Джек хорошо понимал. Но другого понять он не мог: за что с ним так жестоко поступили? Эта боль несправедливости, боль от утраты любимого корабля заставила Джека вернуться; да и куда еще ему плыть, как не в единственное место, в пристанище таких же, как он?

Бывший капитан… Да, теперь он действительно бывший капитан, если только… Одна смелая мысль пришла в голову юноши, когда тот уже был спасен. Ему вспомнились рассказы о неком Дейви Джонсе – повелителе и хозяине морей, которому все под силу… Даже поднять затонувший корабль. Эта мысль казалась безумной, но выбора у Воробья все равно не было, так что стоило попытаться. И именно на Тортуге Джек хотел побольше узнать о этой легенде – а если легенда окажется правдивой, то почему бы не попробовать вернуть свой корабль, вновь стать капитаном, а заодно свести счеты с человеком, который так легко сломал его судьбу?

Однако подобный план не так-то легко реализовать – особенно такой отчаянный, как у Воробья. На Тортуге он не смог добиться других сведений, кроме тех, что уже успел получить; но оказался в пребывании там существенный плюс – один загулявший пират вызвался показать ему дом некой «ведьмы», которая могла указать путь к кому угодно, в том числе и к Дейви Джонсу. Около двух недель юный пират ждал отплытия корабля.

Несколько долгих дней Джек опять ютился в трюме, чертыхаясь на чем свет стоит – несколько раз он был уже готов отказаться от своей безрассудной идеи, но все время его удерживала мысль о возможной удаче. Что будет тогда? Тогда он вернет себе корабль и звание капитана, а Беккет – где бы он ни был – еще услышит о нем. И не только услышит, но и ответит за свой поступок…

В который раз молодой человек внимательным и задумчивым взглядом изучал шрам на своем запястье; ему не давала покоя обида, а вместе с ней и жажда отомстить. Джеку очень хотелось отплатить Катлеру той же монетой, но Джек понимал, что такая идея столь же амбициозна, сколь и невыполнима. Ну да когда слово «невозможно» останавливало лихого юношу?

Яркий блеск карих глаз предрешил исход этой недолгой внутренней борьбы; его тень неслышно скользнула на палубу, с которой уже можно было различить дельту реки. Корабль был уже недалеко от места, куда они держали путь. Дельта реки была далеко позади, а где-то вдалеке маячил плохо различимый огонек – человеческий дом. На корабле тем временем началось какое-то движение; двое матросов спускали шлюпку, и Джек легко запрыгнул в нее, принимаясь за весла. Снова в его душе появилось сомнение, но пути назад уже не было.

Комментарий к Глава V

* Я… позвольте мне сойти в первом же порту. Как ваше имя?

Простите за долгое отсутствие, но у меня уважительная причина – команда, за которую я болела всем сердцем, покинула ЧМ и при этом даже не вышла из группового этапа… Но теперь все хорошо – я узнала, что у них все в порядке, никого не уволят, и они продолжат играть уже в сентябре. Поэтому боль немного утихла, и вот, я вновь здесь)

Спасибо за то, что ждете!)

========== Глава VI ==========

Женщину, к которой проводили Воробья, звали Тиа Дальмой, и одним видом она внушала страх перед родом своих занятий. Джеку нетрудно было догадаться, что приходили к ней особенно отчаявшиеся – такие, как он. Те, кому уже нечего терять…

Но молодой человек все равно пытался сохранять остатки самообладания, ибо повисшая тишина заставляла чувствовать себя неуютно.

– Ты действительно хочешь, чтобы я указала тебе путь к нему? – после довольно продолжительной паузы заговорила женщина, и Джек дернулся от неожиданности.

– Если скажешь, куда плыть, дорогая, – тут же нашелся Воробей, но в этот раз за его улыбкой скрывался страх. Молодой человек до последнего был уверен, что из этой затеи ничего не выйдет.

– В твоем сердце я чувствую благородное желание отмщения, – все с тем же странным акцентом продолжала ведьма, которая встала и плавно обошла свое небольшое жилище. Каким-то чудом ей удалось выудить среди груды вещей небольшой предмет, что уместился в руке, и при этом ничего не задеть и не опрокинуть.

– Возьми, – Джек с интересом уставился на протянутый ему компас, и не смог сдержать улыбки:

– Как он поможет найти мне Дейви Джонса?

– Этот компас укажет тебе путь к тому, что желаннее всего, – пояснила Тиа Дальма, кажется, оскорбленная таким пренебрежением со стороны своего гостя.

– Неужели? – после этих слов Воробей совсем иначе взглянул на сей подарок, и хотя сомнения насчет правдивости этих слов оставались, озвучить их он не решился.

– Напрасно сомневаешься, мой птенчик, – впервые женщина улыбнулась, и Джек к своему стыду почувствовал, как липкий ужас сковывает его внутренности. Всем его существом вдруг овладело малодушное желание поскорее убраться отсюда. Но ведьма вновь проявила редкую проницательность, в очередной раз будто прочитав все мысли молодого человека:

– Плыви туда, куда укажет компас, и ты найдешь его, – и вновь пугающая улыбка не сходила с ее смуглого лица. – Удачи, капитан… Джек Воробей…

О том, что было после, Джек Воробей старается не вспоминать. Прошло уже много лет с того дня, когда волшебный компас помог юноше найти властелина всех морей и заключить с ним сделку, и ее предметом стала душа молодого человека. Взамен Джонс поднял «Черную жемчужину», которая теперь ходила под черными парусами. Несколько мелких судов пали под ее орудиями, и когда это произошло, Джек впервые ощутил вкус неведомой доселе власти. Возможно, теперь он становился таким же, как Беккет – но стоял он отныне по другую сторону закона. И Воробей очень хорошо это понимал. Он знал, на что шел, с самого начала; знал, что 13 лет, отведенные Джонсом, могут закончиться гораздо раньше, если его поймают.

Но жребий был брошен, и изо дня в день капитан высматривал среди множества парусов знакомый парус Ост-Индской компании и собирал сведения касательно местонахождения Беккета.

Пока обнадеживающих известий не было. Катлер не был из числа тех людей, что путешествуют на своих кораблях или выходят в море без крайней необходимости. И Джеку приходилось ждать; но его ожидание изредка вознаграждалось тем, что богатые корабли компании шли ко дну (разумеется, когда весь товар был перенесен на «Жемчужину»).

И тогда в душе Воробья рождалось удовлетворение – каждый раз он будто мстил Ост-Индской торговой компании, но этой мести ему казалось мало. Все это было лишь прелюдией, поводом, провокацией – никто, кроме Джека, не понимал, что подобные разбои только начало перед главным действом.

А дела у компании стараниями Воробья и других пиратов шли не так радужно, как того хотелось бы владельцам. Несмотря на усиленные меры безопасности, буквально каждый месяц приходили сообщения о нападениях, причем большинство было в районе Карибского моря.

Некоторые из кораблей компании пытались поймать пиратов, но из этой затеи ничего не вышло. Сведения о местоположении негодяев были либо неправильными, либо устаревшими, и в лучшем случае экипажу приходилось возвращаться обратно. А иногда бывало так, что черный парус появлялся в самый неподходящий момент буквально из ниоткуда – и тогда участь Ост-Индского корабля была предрешена.

Пираты никогда не брали пленных: возможно, поэтому в Англии еще не слышали имени капитана Джека Воробья. Но так не могло продолжаться долго, и вот, полтора месяца спустя после крушения «Саутгейта» (очередного корабля компании) в кабинет Беккета нерешительно постучали.

Катлер оторвался от чтения важного донесения и недовольно взглянул на дверь – как странно, обычно в такое позднее время его никто не беспокоит. Если только дело не крайней важности.

– Войдите, – тон, каким было отдано это разрешение, больше похожее на приказ, выражал всю степень раздражения таким внезапным посещением. Беккет не желал выказывать интереса к нарушителю его спокойствия и хотел сосредоточиться на чтении, но любопытство взяло верх. Серые колючие глаза быстро окинули фигуру вошедшего, в котором сам Катлер с трудом и далеко не сразу узнал своего капитана.

– Не может быть… – вырвалось у мужчины.

Нам трудно представить, что за такой жалкий срок – каких-то полтора месяца – человек может измениться до неузнаваемости. Так и капитан Чарльз; вместо здорового человека перед Катлером сейчас стоял осунувшийся, будто бы постаревший на два десятка лет мужчина, на котором висели какие-то лохмотья – жалкие остатки офицерской формы. При нем не было ни шпаги, ни какого-либо другого оружия. Пока мистер Беккет про себя отмечал все это, капитан Годфри-Росс медленно пересек кабинет и сел, не нарушая при этом воцарившегося молчания.

– Что с вами? – голос Катлера практически не выдавал своего изумления. Оно сосредоточилось во взгляде.

– А вы не видите? – мрачная улыбка скользнула по тонким губам, исказив бледное лицо практически до неузнаваемости. Лишь сейчас, когда на собеседника падал приглушенный свет, Беккет с дрожью заметил несколько длинных, пугающих шрамов, протянувшихся по лицу жуткой сеткой. – Я выполнял задание, порученное мне компанией – искал пиратов. Только сведения оказались неправильными… Мы подплыли к указанному месту, вошли в бухту, но слишком поздно поняли, что нам устроили ловушку… Один корабль отправил нас на дно, весь экипаж же взяли в плен. Я видел, как десять человек отправили на тот свет… Моего первого помощника и лоцмана, который почти девять лет плавал вместе со мной. Даже юнгу, что нанялся к нам в последний день перед отплытием! Никого не пощадили, – голос капитана прервался, и Катлер, которому в глубине души не хотелось слушать всех этих подробностей, все же нашел в себе силы спросить:

– Но как же вы спаслись?

Ответом послужила странная, пугающая улыбка, адресованная Катлеру. Но несколько секунд спустя раздался спокойный голос:

– Благодаря вам.

– Благодаря мне?! – искреннее удивление Беккета доводилось видеть не часто, но сейчас был именно такой момент.

Собеседник же терпеливо кивнул, оставаясь совершенно равнодушным к изумлению своего патрона.

– Один из пиратов воскликнул, что я один из главных капитанов на службе у мистера Беккета. Не знаю, почему, но после этих слов на палубе появился капитан со странным именем… Воробей. Его все звали Джек Воробей. Именно он велел не убивать меня, но бросить в карцер. Как видите, жизнь мне сохранили, но от пыток оградить нужным не сочли.

– Но Джек Воробей мертв, – едва слышно произнес Катлер, ни к кому по сути не обращаясь. И капитан лишь улыбнулся на это, но в этот раз улыбка была какая-то вымученная, усталая.

– Он жив, уверяю вас. Именно поэтому мне и сохранили жизнь – чтобы я передал вам, что и он, и «Жемчужина» целы и невредимы.

– «Жемчужина»? – переспросил Беккет, чувствуя, как разум медленно покидает его. Ведь он отчетливо помнил, как сам пустил любимый корабль мятежного капитана на дно! Как ломались его мачты, как взрывался порох, как нехотя величественный корабль уходил под воду… Не может быть, чтобы он оказался спасен.

– Возможно, это был другой корабль, сильно на нее похожий?..

– Это была «Жемчужина», – с непоколебимой уверенностью повторил Чарльз, разбив предположение Катлера. – Мне почти три недели довелось изучать ее мачты, к которым меня привязали, а затем карцер, в котором продолжались пытки.

– Мне очень жаль, что так получилось, – наконец протянул Беккет, взглянув в глаза своему собеседнику. – Мы бросим все силы, чтобы эти негодяи оказались на виселице. Но сейчас вы должны прийти в себя, капитан. Вам стоит отдохнуть и набраться сил.

Мужчина кивнул, поднимаясь; он едва заметным кивком головы простился с Катлером и вышел, хлопнув дверью чуть громче, чем следовало. Но Беккет этого даже не заметил. В его голове проносилась только одна мысль:

– Неужели все это правда?

Да, это было правдой. Уже на следующий день по компании разнеслась весть о спасении капитана; по счастью, никто не узнал всего продолжения этой истории – имя пирата никому не сообщалось. Умалчивалось и о том, что этот пират не кто иной, как бывший капитан компании…

Нет, для всех это был один из множества отъявленных мерзавцев, посмевших напасть на корабль компании. В этот же день ни свет ни заря в кабинете Беккет и Мерсер оживленно обсуждали сложившуюся ситуацию и варианты для дальнейших действий.

– Если компания возьмет всю армаду и направится в те места, она поймает Воробья. И сможет развязать ему язык, – тихо говорил Беккет, постукивая руками по своему столу. Это не успокаивало (скорее, наоборот, еще больше нервировало), но держать руки спокойно он не мог. – Выход только один.

– Оказаться там первыми, – протянул голландец, на что Катлер согласно кивнул.

– А знаете… Даже из сложившееся ситуации вы можете извлечь больше, чем думаете, – в голосе Мерсера послышалась не то радость, не то удовлетворение. – Вы ведь слышали, что в тех местах компания давно мечтает упрочить свою власть? Если вам первому придет идея отправиться туда с тем, чтобы сохранить ее могущество на суше и на море…

– Тогда мне наконец будут пожалованы те полномочия, которые заставят его величество дать титул, которого я так долго добиваюсь, – вновь в серых глазах зажегся почти демонический блеск. – Главное во всем этом добиться именно моего назначения.

С трудом, но Беккету удалось претворить в жизнь эту идею; именно потому, что он предложил это первым, его ходатайство было удовлетворено. Поднявшийся после шум был скорее бурным проявлением зависти, который смолк перед непреодолимой силой подписанной бумаги – и Катлер, не скрывая своего внутреннего удовлетворения, начинал подготовку к переезду.

Спустя несколько месяцев ему был пожалован титул лорда – так внезапно осуществилась самая главная мечта мужчины. Мечта, которую он лелеял, будучи еще мальчишкой. Которую скрывал от всех, порой даже от самого себя… А теперь, глядя на бумагу с печатью, подписью и гербом, он вспоминал свою семью. Отца-лавочника, который хотел сделать из сына священника… Он до последнего не верил, что тому удастся поступить в университет, достичь чего-то большего, чем простая, серая и унылая жизнь обывателя. Жизнь, которой сын упрямо не хотел, от которой бежал всеми силами… За это его и ненавидели.

Катлер помнил мать – она во всем поддерживала отца. Из страха или из других побуждений… Неважно. Но его это не злило. В какой-то мере он понимал ее и даже сочувствовал.

Что сказали бы они теперь, увидев, каких высот он достиг? Но спросить уже не у кого. Мать умерла, когда Катлер поступил в университет – он приезжал на похороны, и ту встречу с отцом запомнит надолго. Возможно, поэтому на его похороны год назад он так и не приехал… Почти одновременно ему пришло два письма: от соседа и от родного брата. Оба остались без ответа, сгорев в камине. Катлер не хотел вспоминать этих горьких страниц биографии, не хотел снова сталкиваться со своим прошлым. Будущее казалось ему куда привлекательнее – он упрямо строил его назло всем, и своим упрямством добивался того, о чем другие только мечтали. Вот и теперь все окружающие становились свидетелями его триумфа. Это назначение, присвоение титула и будущий переезд наделали много шума; редкие друзья и многочисленные враги злились, завидовали и недоумевали. Они следили за приготовлениями, смотрели, как редкие и дорогие картины, украшения, предметы интерьера грузят на корабль, который меньше чем через неделю отправится в плаванье.

Беккет лично руководил сбором – во-первых, потому, что все вещи были дорогими и хрупкими, а во-вторых, мужчина понимал, что обратно он скорее всего не вернется. Да, Катлер был намерен осесть в новых краях, ибо власть, пожалованная ему, грела холодное сердце лорда.

Комментарий к Глава VI

Ну что, поздравляем Катлера с этим событием) И пожелаем ему счастливого плаванья, в котором он кое с кем столкнется…

========== Глава VII ==========

Отъезд лорда Беккета проходил быстро и без лишнего шума. Переполох, поднявшийся после известия о его повышении, открытая зависть недавних друзей, косые взгляды и наглые перешептывания за спиной не вызывали ничего, кроме обратной неприязни. По этой причине торжественный прием не состоялся – Катлер не желал вновь слушать очередные сплетни о себе, да еще и в собственном доме.

Больше недели все необходимые вещи грузили на корабль; в последние несколько дней лорд лично следил за погрузкой особенно ценных предметов, коих у него уже набралось немало. В это число входили не только драгоценности, коллекция оружия и картин, но также редкие, хоть и старинные вещи с Востока.

Несмотря на то, что погрузка шла полным ходом уже несколько дней, Беккету казалось, будто чего-то не хватает. Это чувство появлялось очень редко, и мужчина его ненавидел. Словно он забыл что-то очень важное…

Но ведь Катлер предусмотрел все: Мерсер отправится с частью груза первым. Верный помощник подготовит дом к приезду хозяина, а также соберет нужные сведения. Ведь главная задача лорда – поиск и уничтожение пиратов… Губы Беккета дрогнули в легкой усмешке – а официально его полномочия звучат иначе: «Поддержание порядка в городе, обозначенном как Порт-Роял…». И далее про корону, Англию, власть монархии и прочую ерунду, о которой Катлер нимало не думал.

Итак, сам Беккет намеревался прибыть в Порт-Роял несколькими днями позже. Поэтому сейчас он находился в своем кабинете, из широкого окна которого открывался великолепный вид на пристань. От нее сейчас как раз отходил корабль с Мерсером. Катлер задумчиво склонил голову набок, и по его лицу скользнула мимолетная улыбка, в которой можно было угадать если не счастье, то удовлетворение. Да, в данный момент мужчина буквально физически чувствовал вкус своей победы. Вскоре Англию покинет и он сам… Надо сказать, что по этому поводу лорд не испытывал ни малейшего огорчения. Ни к кому и ни к чему его сердце не было привязано – он уезжал с легкостью. Даже, наверное, с радостью, ибо перемена места сулила новые блестящие перспективы. К тому же, ему не придется начинать все с нуля, как это было здесь, – нет, туда он приедет, наделенный властью… И всю власть лорд был намерен употребить на борьбу с пиратами. В конце концов, их уничтожение (включая, разумеется, Джека Воробья) было для него главной задачей – и злость на слепой случай судьбы, сохранившей бывшему капитану жизнь, гнала Беккета вперед даже сильнее всех честолюбивых мечтаний.

Прошли оставшиеся дни, и вот Катлер медленно поднялся на борт «Эндевора» – нового корабля компании, на котором честь отправиться в первый рейс принадлежала именно лорду. Едва корабль вышел в открытое море, Беккет, как всегда, отправился из каюты на капитанский мостик, желая лично проверить состав экипажа. Однако среди команды лишь одно лицо оказалось ему знакомым! Капитана же, к своему немалому удивлению, Катлер не знал. То есть вообще не знал – даже никогда не видел в стенах компании. Едва заметно нахмурив брови, мужчина знаком подозвал к себе первого помощника капитана.

– Мистер Годфри-Росс, кто это? – с невозмутимым видом поинтересовался лорд, кидая многозначительный взгляд на капитана, который даже не повернул головы в их сторону.

– Мистер Лоуи, – почти что с виноватым видом ответил сэр Чарльз, стараясь говорить как можно тише. – За несколько дней до отплытия капитана Кларка зверски убили… В компании говорят, что это было самоубийство, но тем, кто знал его, известна правда.

– И в результате на пост капитана был назначен…

– Он не служит компании, – поспешил пояснить Чарльз, все еще избегая смотреть в серые глаза Катлера. – У него были блестящие рекомендации. В таких условиях руководству пришлось довериться.

Почему-то от этих слов Беккета передернуло. Вот уж чего он никогда не допускал – это случайностей. И оттого подобная новость его совсем не обрадовала.

К сожалению, неприятное предчувствие не замедлило подтвердиться. По чистой случайности Беккет уловил повышенные голоса со стороны мостика. Сам мужчина оставался на палубе – солнце уже несколько часов как скрылось, и Катлеру не составило труда сделать несколько шагов в сторону, оставшись не замеченным для посторонних глаз.

– Как можно менять курс, которым следуют другие корабли? – раздраженный, полный гнева голос первого помощника удалось узнать без труда.

– Здесь я отдаю приказы, – последовал лаконичный, исполненный уверенности ответ. – И ваша задача не рассуждать, а подчиняться.

Невидимый собеседник, в отличие от Чарльза, ничем не выдавал своих эмоций, и Беккета это озадачило. Внезапное появление этого человека, его выдержка, а теперь еще и поступки… К чему понадобилась смена курса? Катлеру вся ситуация с каждым часом начинала нравиться все меньше и меньше. Он был из тех людей, которые чувствуют опасность – так было и сейчас, хоть разум и протестовал против этого утверждения. И все же мужчина решил перестраховаться. Он поспешил в свою каюту, не желая, чтобы его нахождение обнаружили.

Несколько часов спустя после подслушанного разговора лорд неслышно прошел к каюте первого помощника. А тот проснулся не сразу – сказывалась многочасовая вахта. После продолжительного, но тихого стука дверь наконец открылась. Стоило офицеру английского флота увидеть Беккета, как весь сон пропал; взгляд мужчины вмиг стал внимательным и осмысленным. Мгновение – и Катлер уже был в каюте, дверь которой быстро захлопнулась.

– Я буду откровенен, – без всяких предисловий начал лорд, останавливая свой внимательный взгляд на собеседнике. – Следует ли нам готовиться к бунту?

Несмотря на то, что первый помощник капитана был на несколько футов выше Беккета, последний обладал какой-то поистине удивительной силой заставлять любого избегать с ним зрительного контакта. Вот и сейчас сэр Годфри-Росс смотрел куда угодно, только не в эти серые глаза, которые, несмотря на темную ночь, выделялись благодаря своему стальному блеску.

Пауза, возникшее неловкое молчание, – все это уже было ответом, который лорд Беккет, без сомнения, и готовился услышать. Однако Чарльз счел нужным все-таки подать голос, к слову сказать, предательски дрогнувший:

– Мне неизвестно, что на уме у этого человека. Он отдает приказы, которые вводят команду в недоумение… Последний его приказ о смене курса вызвал беспокойство, ибо теперь наш путь пролегает вблизи… островов.

– И чем же они примечательны? – заинтересовался Катлер, приподняв бровь.

– Дело в том, ваша светлость, что они не заселены, однако…

– Контрабанда? – коротко отчеканил лорд своим бесстрастным голосом, выражавшим скорее утверждение, чем вопрос. Да, работы здесь предстояло даже больше, он думал.

– Пираты, – мрачно откликнулся первый помощник, столкнувшись взглядом с Беккетом. – Там всегда есть шанс столкнуться с этими негодяями, и поэтому решение нашего капитана, сами понимаете, радости не вызвало.

– Когда же мы подойдем к этим островам?

– При таком же попутном ветре, как сейчас, – к завтрашнему вечеру, не раньше.

– В таком случае, эту ночь нам предстоит провести без сна, – единственное, что выдавало напряженность мужчины – его нервные шаги по небольшой каюте. – Вы должны вооружить людей, верных нам, и обезоружить тех, в ком мы сомневаемся. За свою же службу вы будете вознаграждены, уверяю… Итак, главное – мы не должны оставлять в руках врагов преимущество. Мне неприятно это говорить, но при первом же сигнале капитан должен быть убит. Я считаю, это лишит остальных заговорщиков былой уверенности и жажды к сопротивлению… Надеюсь, мы поняли друг друга?

– Вполне, – кивнул первый помощник. Его голос приобрел прежнюю выдержку: хоть Катлер и не был уверен в нем, но выбора не было ни у кого из них. Когда речь идет о собственной жизни, просыпается инстинкт – он и подсказывает, как действовать, и его советы зачастую оказываются самыми верными. Страх – вот самая действенная мотивация, и именно страх сейчас витал в воздухе, совсем рядом с ними.

Поздним вечером следующего дня опасность, казалось бы, миновала. После предыдущей ночи без сна Беккет решил вознаградить себя. Хотя внутренний голос протестовал против такого решения, усталость все же взяла верх. Бороться со сном мужчине пришлось недолго.

Неизвестно, сколько продлилось это забытье, но посторонний шум совсем рядом с дверью его каюты заставил лорда мгновенно подняться и схватиться за оружие. Однако заряженного пистолета не оказалось на привычном месте; изумление Катлера дополнил знакомый голос, от которого внутри все похолодело:

– Доброй ночи, ваше сиятельство…

Нескольких секунд Беккету хватило, чтобы сориентироваться в ситуации и выбрать правильную схему поведения. Он понял, что Джек на корабле один, что их новый капитан – его сообщник, и что вскоре может подняться тревога. Но как скоро? Сейчас ведь ночь… Только теперь Катлер осознал всю безнадежность своего положения. Заряженный пистолет был направлен против него, и никакой надежды на спасение не было. Даже если бы сейчас солдаты ворвались в его каюту, достаточно нескольких секунд, чтобы этот юнец свел свои счеты.

– Что тебе нужно? – голос мужчины был привычно спокоен. Любопытно, но он не лелеял безумных идей по своему спасению, а потому предполагал худшее. Что ж, если так, то проявлять слабость тем более не следовало. Вопрос, казалось, был до крайности прост, но он заставил внезапного гостя задуматься.

– Мне долгое время хотелось спросить одну вещь, – после паузы проговорил Джек, дерзко глядя на Катлера своими карими глазами. – Почему за мою службу вы отплатили мне меткой, равноценной смертному приговору?

– Потому что те, кто действуют самовольно и нарушают приказ, являются преступниками, – почти устало пояснил Беккет. Он мог бы соврать, но не видел в этом смысла, и потому говорил действительно то, что думал. – Хотя я могу в какой-то степени понять твой порыв. Однако теперь ты знаешь – за любую ошибку приходится дорого платить. Как правило, собственной жизнью.

– А свой поступок вы считаете ошибкой? – странно улыбнувшись, поинтересовался Джек.

– Нет, – последовал совершенно искренний ответ.

Капитан усмехнулся; он медленными шагами направлялся к тлеющему камину, не переставая при этом держать лорда под прицелом.

– Прошу вас сюда.

Около пары минут понадобилось, чтобы знакомая буква «р» раскалилась докрасна в камине; и куда больше времени и усилий стоило Воробью заглушить призывы о помощи и попытки Беккета вырваться из объятий «старого друга». Адская боль пронзила лорда; он смотрел на свою руку, на которой медленно проступал шрам, смотрел и не мог поверить. Это не могло быть правдой, это лишь кошмар, в реальности такое невозможно. Только боль говорила об обратном.