Текст книги "Война за неизбежное (СИ)"

Автор книги: Count Raven

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– Джеймс? Он?.. – Лора с немым вопросом в глазах повернулась к мужчине, который прекрасно все понял. Он обнял дочь, желая утешить; он еще не знал, как девушке рассказать правду о том, что Норрингтон пропал.

Не имея возможности сказать правду, мы либо молчим, либо сочиняем ложь. Промолчать Джонатан Кловерфилд не мог – голубые глаза дочери ждали ответа. Поэтому мужчине пришлось соврать, сказав, что молодой человек сейчас в безопасности. Только после этого девушка смогла спокойно вздохнуть, в отличие от своего отца.

Толпа гостей мгновенно рассеялась, когда Элизабет и Уильяма в кандалах повели в сторону тюрьмы. Дождь понемногу стихал, кое-где даже виднелось солнце, но никто не обращал на это внимание. Все шли, погруженные в свои невеселые мысли. Приглашенные с сожалением размышляли, как же это обидно – прервать праздник и лишить гостей пира, танцев и развлечений; кое-кто просто жалел жениха и невесту. А вот у Джонатана Кловерфилда проблема была совсем другая – он напряженно думал о том, как теперь помешать смертной казни (желательно, конечно, для всех троих). Мужчина не сомневался – этому можно помешать, вопрос только в том, каким образом это сделать…

В субботу, когда был назначен бал, погода вновь устроила сюрприз жителям Порт-Рояла. Тропический климат давал о себе знать, и вот вместо проливного, теплого дождя, уже сияло солнце, накаляя воздух до нестерпимой температуры. Беккет, стоя у открытого окна и напрасно стараясь почувствовать ветер с моря, вдруг поймал себя на мысли, что ничего не понимает из речи Мерсера; а последний довольным тоном рассказывал, что корабль с мистером Тернером уже отплыл, что за юношей будут наблюдать, что при первой же его попытке побега придется принять меры…

Лорд вскинул руку, прерывая речь слуги, и устало кивнул:

– Хорошо, можете идти. Если возникнут какие-либо осложнения, немедленно сообщите…

Голландец едва заметно поклонился и вышел, оставив своего господина в одиночестве. Катлер же, разочарованно посмотрев в окно и убедившись, что жара только усиливается, подошел к столу и налил стакан воды, при этом проведя рукой по волосам. В такие моменты необходимость носить парик была поистине пыткой, от которой можно избавиться, лишь оставшись одному.

Мужчина решил провести остаток дня за бумагами, и только ближе к вечеру он вернулся в свой особняк. Оставалось около часа, чтобы собраться и выехать к дому казначея.

В гостиной, куда вошел лорд Беккет, царила напряженная атмосфера. Катлер научился легко распознавать обстановку за долгие годы, проведенные в Лондоне.

Вот и здесь беседы велись искусственно и словно вынужденно. Разговор был фальшивым, а все слова неискренними. Общества Беккета теперь словно сторонились – там, где он появлялся, смолкали голоса, а некоторые после ухода лорда позволяли себе многозначительные перешептывания. Новость об аресте дочери губернатора Суонна разнеслась в первый же вечер, облетела все гостиные, но теперь, когда «виновник» сего происшествия был рядом, никто не смел произнести на эту тему ни слова.

– Могли ли вы предположить, что разразится такой скандал? – тихо спросил у Катлера Кловерфилд, подходя к своему гостю, чтобы поприветствовать новоприбывшего.

– Разумеется, – спокойно кивнул Беккет, не без удовольствия глядя в растерянные голубые глаза. Все-таки, отметил мужчина, удивление у них с дочерью проявляется одинаково…

– Понимаете, общественное мнение меняется каждый день. Сегодня они говорят об аресте дочери губернатора, завтра – о вашем бале, послезавтра – о постановке новой оперы… И так без конца. Темы сменяют друг друга даже чаще, чем нам кажется. Поэтому значение имеют лишь наши действия, а не слова других людей.

– Что ж, лорд Беккет, – казначей окинул своего собеседника внимательным взглядом. – Тогда стоит бояться ваших поступков.

Приветствием гостей занимался мистер Кловерфилд. Его дочь не могла улыбаться, кланяться и делать вид, что подобное времяпрепровождение доставляет ей удовольствие. Девушка предпочла затеряться среди своих шумных гостей, про себя словно решая, к кому присоединиться, и чье общество доставит меньше раздражения.

Пребывание в одиночестве считалось для девушки чем-то неприличным, поэтому Кловерфилд принимали то в одной, то в другой небольшой группе молодых людей. Но у дам разговоры велись пустые и бессмысленные, у юношей – пустые и бессмысленные, но уже о политике. Обсуждали предстоящие скачки, породистых лошадей, кто рискнет участвовать и кто вероятный претендент на победу; дамы предвкушали этот день, чтобы блеснуть в новых платьях, шляпках и украшениях. Поэтому когда зазвучали первые аккорды, Лора была даже рада возможности вырваться из этого словесного ада.

– А вид у вас такой, будто все еще хотите сбежать, – почти дружелюбно улыбнулся лорд Беккет, прервав разговор с господином Корфейном; последний направился к беззаботно болтающей жене, дабы пригласить ее на вальс. Им открывался сегодняшний вечер. Что ж, в этом танце не было ничего сложного, поэтому Катлер, помедлив пару мгновений, все же протянул руку в приглашающем жесте:

– Вы позволите?

Ничего не оставалось, как в очередной раз натянуто улыбнуться и неискренне заверить:

– Почту за честь.

К счастью, после этого танца лорду пришлось провести еще несколько партий с другими дамами, а девушке – с парой-тройкой молодых людей (от прочих она сбежала, не переставая извиняться).

Настроение немного улучшилось – Кловерфилд на эти несколько часов наконец смогла забыть о печальной мысли, которая преследовала ее с того самого момента, как голос Беккета назвал фамилию Джеймса. Но сейчас, в саду, под черным ночным небом мрачное беспокойство снова вернулось. Что-то было не так… Одна часть Лоры хотела верить словам отца, а другая сопротивлялась, мучаясь безответными вопросами: где ее старый друг, жив ли он? Не смогут ли его найти и привезти сюда, чтобы исполнить жестокий приказ об аресте? Только отец знал правду, но открывать ее дочери явно не хотел. Обычно девушка смирялась с таким положением вещей и не задавала лишних вопросов, но в данный момент неизвестность давила с чудовищной силой.

Еще больше настроение Кловерфилд испортили гости, решившие выйти прогуляться по саду и подышать свежим воздухом. Они гуляли группами или по парам, вели те же беседы, громко смеялись и обменивались фальшивыми любезностями. Оглянувшись по сторонам, Лора приняла решение вернуться в дом, где буквально в дверях столкнулась со своим отцом и лордом Беккетом. Последний выглядел озадаченным, а казначей – взволнованным. Одного взгляда на отца девушке оказалось достаточно, чтобы понять: он не рассказал про их знакомство с Норрингтоном. Следовательно, молчать следовало и ей.

– Мисс Кловерфилд, можно мне поговорить с вами? – вопрос относился как к девушке, так и к ее отцу. Получив согласие от обоих, Беккет кивнул в сторону свободной части залы, где никого не было. Собственно, в помещении гостей оставалось совсем мало, что в данной ситуации было только на руку.

– Вас, наверное, удивило недавнее происшествие…

– Не только меня, – покачала головой собеседница, отчаянно надеясь, что ей удастся сдержать себя и не сказать всего того, что она думала.

– Поверьте, мне было неприятно исполнять этот долг.

– Разумеется, – Кловерфилд смотрела куда угодно, только не в глаза лорда. – Однако нельзя было исполнить этот долг одним днем позже?

– Позже? – переспросил мужчина, и в его голосе послышались стальные ноты: – Возможно, мне еще стоило дождаться их возвращения из свадебного путешествия?

Девушка замерла, удивленная такими словами, а Беккет продолжал, но уже говорил тише:

– Что же вас расстраивает? Мисс Суонн совершила серьезный проступок, и теперь ей предстоит понести за него наказание.

– Однако вы сами не верите в этот проступок, – покачала головой Лора, где-то в глубине души осознавая, что такие разговоры явно не доведут ее до добра. – Ведь если бы вы действительно считали ее соучастницей пирата, то уже казнили бы. Вам что-то нужно от них.

– От них? – переспросил Катлер, весьма заинтригованный тем, как разворачивается разговор. – Право, мне начинает казаться, что вы имеете какое-то личное участие в этом деле.

Кловерфилд вздрогнула. Беккет не мог знать правды, но эти слова вызвали в девушке ужас. К счастью, внимание мужчины привлек подошедший слуга с шампанским, и лорд не заметил, как предательски изменился голубой взгляд.

– Так что же? Неужели вы близко общаетесь с мисс Суонн? Может, вы мне что-нибудь расскажете?

Лора молчала. В ее голове пронеслись воспоминания, те самые, от которых она отмахивалась там, под дождем… Особенно радостным из них оказалось одно: то был далекий солнечный день. Отец, счастливый и гордый, известил ее о присвоении Джеймсу Норрингтону звания командора. Они оба тогда присутствовали на торжественной церемонии, когда девушка испытывала такую радость, словно сама получала высшую награду.

А позже началась череда несчастий. На город напали, и чудо, что ни она, ни отец не пострадали. Элизабет тогда похитили, а Джеймс, о помолвке которого уже было известно (девушка услышала эту новость случайно), отправился на поиски. После всей этой истории и начались неприятности. Лора не знала, что именно произошло, но догадывалась – а догадки, как всегда, порой намного хуже реальности.

– Я не общалась с мисс Суонн, – немного изменившимся голосом произнесла наконец Лора, и это было истинной правдой. Девушки часто бывали приглашены на одни и те же мероприятия, но обменивались при этом лишь вежливыми приветствиями. А после разрыва помолвки мнение мисс Кловерфилд еще больше изменилось. Возможно, в глубине души она верила вероятной правдивости вынесенного обвинения, а внешне сопротивлялась лишь потому, что нельзя было вынести приговор только одному. Такое решение показалось бы странным.

– Я слышала, что в списке обвиняемых было три фамилии… Последний человек, которого не нашли, – кто он?

– Командор Норрингтон, – с досадой ответил Беккет. Он был весьма недоволен тем, что вышеупомянутый господин каким-то образом ускользнул из его рук. – Но не волнуйтесь, я смогу узнать, где этот человек. Если он жив, разумеется…

От последних слов Лоре снова стало не по себе. Лорд так легко и небрежно озвучил мысль, в которой девушка даже сама себе не решалась признаться; очень хотелось продолжить расспрос по поводу вероятных действий Беккета, но Кловерфилд вовремя прикусила язык – она понимала, что могла навлечь на себя лишние подозрения.

– Простите мое любопытство, но почему вы решаете судьбу людей, а не учреждения, созданные для восстановления правосудия? – Лора озвучила вопрос, который вертелся на языке не только у нее, но и у всех здесь присутствующих. Ей не страшно было навлечь на себя неудовольствие лорда. Девушка понимала, что из-за своего юного возраста – ей исполнилось всего шестнадцать – этот мужчина даже не воспринимает ее всерьез. Она чувствовала это, и в иные моменты озвучивала то, чего не мог спросить никто другой, включая ее отца.

– Мои действия полностью оправданы и вполне законны, – холодно бросил лорд, явно недовольный тем участием, которое проявляет эта особа по отношению к его замыслу.

Девушка в ответ невесело улыбнулась, подняв на своего собеседника мрачный взгляд:

– А сохранили ли бы вы жизнь Элизабет, не будь ее отец губернатором?

Комментарий к Глава X

Господа, я собрал вас здесь, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие – до 20 августа меня не будет..) Очень надеюсь, что любовь к этому фандому за столь долгий перерыв не исчезнет)

А пока поделюсь с вами видео, которое вдохновляет меня во время написания:

https://m.youtube.com/watch?v=CibMIb6efzI

Всех люблю, до скорой встречи ❤️

========== Глава XI ==========

Комментарий к Глава XI

Благодаря счастливому стечению обстоятельств мой ноутбук не забрали и дали написать продолжение^^

Я очень счастлив)

Лорд Беккет оказался прав – вся история действительно вскоре забылась. Побег Элизабет – последнее событие, которое могло бы привлечь внимание – не наделал много шуму. Людей отвлекало множество других забот: налоги неожиданно увеличились, как и численность флота компании. Ее корабли стягивались к Порт-Ройялу, но никто, кроме лорда, не знал, для чего это нужно. Напряжение чувствовалось в воздухе, но люди молчали, затаив дыхание. Кажется, незаметно от глаз велась подготовка к чему-то важному.

Губернатор Суонн сохранил свою должность. После того, как его дочь пропала, последовало заключение и долгие допросы, по истечении которых стало ясно – мужчина ничего не знает. Однако Беккет вовсе не собирался так легко сдаваться: лорд быстро нашел способ воздействия на несчастного отца. Но обо всех этих внутренних делах знали немногие, в их числе и казначей города. С недавнего времени у Кловерфилда появились серьезные опасения относительно законности всего, что совершается в городе. Несколько раз мужчина делал довольно прозрачные намеки лорду, на что получал красноречивый ответ, более напоминающий угрозу. Джонатан замечал, как все влиятельные люди, включая губернатора, теперь беспрекословно выполняют отдаваемые Катлером приказы: кто-то это делает из страха, кто-то из личной выгоды, кто-то ради взяток и наживы… И видеть такую картину было удручающе. В голове мужчины прочно засела одна мысль. Поначалу это была лишь идея, но в свете последних событий эта идея обратилась в необходимость. В руки Кловерфилду попало немало доказательств незаконности действий Беккета: все эти бумаги мужчина намеревался отвезти в столицу, чтобы положить конец такому положению вещей. Внешне это должно было выглядеть, как обычная деловая поездка.

Его дочь, конечно же, ничего не знала. До Лоры добрались слухи об исчезновении мисс Суонн – больше девушка ничего не слышала. Ей было жаль одинокого отца, но в какой-то мере Кловерфилд могла понять поступок Элизабет: Лора сама бы сбежала на поиски Джеймса, если бы только знала, что тот жив. Но такой уверенности не было, ибо словам отца девушка по-прежнему не верила. А когда услышала, что тот через месяц собирается отправиться в Англию, и вовсе загрустила. Все дни тянулись одинаково уныло: прогулки доставляли больше удовольствия, чем общение с некоторыми знакомыми, но и они были скорее необходимостью, чем предметом удовольствия. Мистер Кловерфилд, несмотря на все трудности в делах, все же пытался найти развлечения для дочери – он знакомил ее с наиболее интересными, по его мнению, молодыми людьми, устраивал званые вечера, доставал приглашения на все светские мероприятия – но все без толку. Мужчина даже не догадывался, почему в голубых глазах прочно засела такая тоска. Редкие люди обладают чутьем, помогающим обнаружить чужие тайны, – казначей им не обладал. В отличие от Беккета.

В один из довольно ясных дней девушка прогуливалась по морскому побережью. Погода стояла жаркая, людей было мало, и Лора остановила неподвижный взгляд на одном из кораблей, заходивших в порт. Едва пристав к берегу, судно буквально ожило; матросы резво принялись разгружать товар, повинуясь звучным приказам капитана, а немногие пассажиры (или члены экипажа – из-за большого расстояния рассмотреть это не представлялось возможным) сошли по трапу на берег. Одна высокая фигура шла в окружении трех других, и направлялась в офис компании; девушке это показалось странным. Такое зрелище больше напоминало сопровождение заключенного; у этого человека была темная одежда, больше похожая на лохмотья. Человек стоял спиной к девушке, и та в недоумении проводила взглядом эту странную четверку людей. Когда они скрылись в здании, Кловерфилд сочла, что теперь может подойти чуть ближе, и медленными шагами, словно сомневаясь в целесообразности своих действий, приблизилась к офису компании.

Девушка встала в стороне, под деревьями; спустя некоторое время ей это надоело, и она прошлась по набережной, следя за тем, чтобы не уйти слишком далеко. В какой-то момент подобное времяпрепровождение показалось ей глупым занятием, и она сама удивилась своему поступку. Но что-то не позволило ей уйти домой – возможно, предчувствие, а возможно, голос, прозвучавший из настежь распахнутого окна. Скорее всего, Лора и не обратила бы внимания на этот оклик Беккета, голос которого давно стал для нее привычным раздражающим фактором, если бы в этом оклике не показалось что-то важное.

– Помните о нашем договоре, адмирал Норрингтон…

После этих слов все смолкло. Девушка замерла, словно ее поразило громом; несмотря на то, что она слышала эту фразу собственными ушами, уже в следующее мгновение Лора не могла поклясться в том, что слух ее не обманул. Неизвестно, сколько бы длилось это оцепенение, если бы через пару мгновений не распахнулась дверь, и на пороге не показалась высокая фигура того самого человека, которого совсем недавно Кловерфилд видела на берегу. Оба, случайно встретившись глазами, замерли от неожиданности.

Наступила такая минута, когда мы не можем поверить собственным глазам; и хотя теперь Джеймс выглядел совсем иначе, чем при их последней встрече, Лора сразу узнала его. Некоторых людей нам помогает узнать сердце; им достаточно просто быть рядом, чтобы уже ощущалось их присутствие. Обе фигуры замерли, точно не решаясь подойти ближе. Кловерфилд стояла, словно окаменев, и не могла поверить, что это реальность, а Норрингтон боялся сделать шаг навстречу, чтобы не спугнуть девушку, как он полагал, своим видом.

– Так вы живы! – воцарившееся молчание нарушилось тем, что Лора заключила своего старого друга в объятья. – Глазам не верю… Что произошло?

– Боюсь, вам этого лучше и не знать, – запоздало ответил мужчина и улыбнулся: – Но я и не думал, что встречу вас, мисс Кловерфилд, так скоро. Как ваш отец, он здоров?

– Он будет счастлив видеть вас, – заверила девушка.

Она замерла, не желая нарушать молчание; с одной стороны, ей не хотелось так невежливо рассматривать Джеймса, но с другой – любопытство брало верх. Лоре невероятно хотелось сейчас же, сию же секунду услышать всю его историю, но приходилось себя сдерживать.

Та одежда, которая недавно изумила Кловерфилд, вблизи являла собой еще более жалкое зрелище: но теперь Лора смогла понять, что это некогда был мундир офицера английского флота. Молодой человек был без парика и без шпаги; девушка и представить не могла, что на самом деле у Норрингтона такие темные каштановые волосы. И хотя его вид свидетельствовал о долгом пребывании вдали от цивилизации, Кловерфилд все равно не могла перестать улыбаться: ей безумно хотелось вновь обнять своего старого друга, но она боялась, что такой порыв чувств будет неправильно истолкован как самим Джеймсом, так и случайными прохожими, которые могли бы их увидеть.

– Какая прекрасная картина… Так вы знакомы с нашим адмиралом? – со стороны офиса компании послышался знакомый голос. Только у одного человека была манера так растягивать слова.

– Адмиралом? – непонимающе переспросила девушка. В ее голове сразу же мелькнули те дни, когда она боялась, что ее друга найдут и отправят за решетку; каким же образом компания сменила гнев на милость?

– Мне удалось достать прошение о помиловании, – не глядя на Кловерфилд, тихо пояснил Норрингтон. – Взамен я поступил на службу компании.

Это объяснение только добавило вопросов, которые появились у Лоры, но красноречивый взгляд Норрингтона свидетельствовал о том, что для них сейчас не место и не время. Поэтому девушке пришлось смириться и отложить разговор до другого момента – скорее всего, пока они не окажутся в более располагающей обстановке, и тогда уже все станет ясно.

– В таком случае, до скорой встречи, мистер Норрингтон… – вежливо кивнула Лора, не решаясь добавить что-либо еще к этому официальному прощанию. Она буквально чувствовала, что ей нужно уйти, дабы не сказать ничего лишнего – того, что мог бы услышать лорд Беккет.

Бывают дни, когда все раздражает. В эти моменты человек похож на бочонок с порохом, и любой искры достаточно, чтобы и сам бочонок, и все вокруг взлетело на воздух. Именно так чувствовала себя Лора – прошло три дня после ее встречи с Норрингтоном, а последний все никак не считал нужным прийти к ним в дом. Отец ничего не знал: дочь решила, что будет интереснее устроить сюрприз, но сейчас уже начинала сомневаться в правильности своего решения.

Ее гнев сменялся растерянностью, затем в голове всплывали не столь далекие воспоминания переживаний, и снова все эти чувства уступали место глухой досаде – подобное молчание Джеймса легко было принять за пренебрежение, и изо всех сил Кловерфилд старалась убедить себя в том, что у молодого человека есть дела более неотложные, чем визит к старым друзьям.

Так и оказалось. Вечером этого дня слуга с невозмутимым видом доложил, что господин Норрингтон ожидает в гостиной.

Немало труда девушке стоило отвоевать (иначе и не скажешь) право остаться; отец, догадываясь, что история Джеймса может содержать немало подробностей, которые не стоит слушать дочери, решительно восстал против этого, но Лора (отчасти благодаря заверениям Норрингтона) смогла отстоять свою позицию.

– Два дня мы были в пути, – начал Джеймс, с улыбкой наблюдая, как девушка нетерпеливо ломает руки: старая привычка, от которой ей так и не удалось избавиться. – Ваш капитан, мистер Кловерфилд, сообщил мне о последних новостях из города. Если бы не вы, меня бы арестовали.

На третий день плавания вдали показался корабль без парусов. Мы подумали, что он потерпел крушение, и подплыли ближе… Это и стало роковой ошибкой. Судно оказалось пиратским, а у нас оружия и солдат было значительно меньше, чем у них. Мы сражались, но негодяи одержали победу. Они взяли пленных, но обращались с ними так, что многие не выжили. Их сбросили за борт.

Многозначительное покашливание со стороны мистера Кловерфилда заставило адмирала спохватиться:

– Я хотел сказать, что те действия, которые эти негодяи позволяют по отношению к пленным, оправдывают ту жестокую борьбу, которая против них ведется. Чудом мне удалось бежать; с правой стороны виднелась земля, и я прыгнул в воду, надеясь на лучшее. Мне удалось доплыть, только… Удача, на которую я надеялся, оказалась новой западней – местом, где я вышел на берег, оказался пиратский порт. Тортуга. Сбежать оттуда в форме офицера британского флота оказалось сложнее, чем я полагал в начале, – горькая усмешка скользнула по загорелому лицу Джеймса. – Потом были те страницы, которые я очень хотел бы вырвать из своей биографии… Мне довелось попасть на тот самый корабль, который большинство людей считает мифом. На «Жемчужину». И служить под командой Джека Воробья…

– Так вы знаете правду? – перебил Норрингтона Кловерфилд, выдав свое крайнее нетерпение. – Неужели компании действительно удалось достать некое оружие, с помощью которого Дейви Джонс теперь выполняет волю Беккета?

– К сожалению, это правда, – кивнул адмирал, бросив взгляд на непонимающее лицо Лоры. Она переводила взгляд с одного на другого, словно прося пояснить ей эти загадочные слова.

– Так что это за таинственное оружие? – прямо спросила девушка.

– Сердце капитана «Летучего голландца», – Норрингтон не заметил предостерегающего знака со стороны казначея, и потому ответил. Кажется, это пояснение вызвало множество новых вопросов.

– То есть как?..

В этот раз Джеймс заметил реакцию отца Лоры; тот бросил на дочь строгий взгляд, призывающий к молчанию, и взял нить разговора в свои руки:

– Итак, прошлое плавно перешло к настоящему, в котором у нас немало дел. Дорогая, теперь тебе придется оставить нас.

Возражать во второй раз у Лоры не было ни сил, ни смелости. Девушка встала, расправляя подол платья, и кивнула в знак прощания. Однако этого ей показалось мало, и она не смогла не улыбнуться:

– Мне было очень приятно видеть вас, мистер Норрингтон. Отец напрасно считает, что я не в силах вынести всех подробностей вашего рассказа, – Лора не заметила изменившегося лица казначея при этих словах, потому что ее внимание было сосредоточено на другом. – Однако даже та часть, которую мне посчастливилось услышать, характеризует вас как смелого человека, способного пережить любые трудности. Но я желаю, чтобы больше таких опасностей на вашем пути не возникало… Надеюсь, мы с вами еще встретимся, – девушка присела в глубоком реверансе и вышла из гостиной. Когда шелест платья стих, Джонатан Кловерфилд решил продолжить прерванный разговор:

– Так вы, Джеймс, теперь действительно на службе у компании?

– Точнее, у Беккета, – последовал безрадостный ответ, которого, казалось, мужчина и ожидал.

– В этом нет ничего удивительного. Его приказы исполняют даже те, кто официально не находится на службе компании. У него немало рычагов воздействия, поверьте; я иногда не понимаю, что руководит этим человеком… Но то, что у него впереди есть какая-то определенная цель, несомненно. Вам что-нибудь известно об этом?

– Нет, – немного подумав, ответил адмирал. Он поднял взгляд на казначея, но в этих глазах сквозила какая-то посторонняя мысль. Это озадачило мужчину.

– Вас что-то беспокоит?

– Да, – признался Норрингтон, и в его голосе прозвучала нехарактерная для него неуверенная интонация. – Знаете, я не хотел говорить при Лоре, но мое состояние по прибытии в Порт-Ройял было хуже, чем вы можете себе представить. Сначала пытки на корабле пиратов, потом – как черное пятно – пребывание в этом проклятом пиратском порту, откуда не сбежать… Это была бездна, из которой не выбраться, и в которой остается только тонуть – все глубже и глубже. Я не считаю, что моя встреча с Джеком Воробьем являлась избавлением… – мрачная улыбка появилась на лице адмирала. – Но именно благодаря этой встрече я смог вернуться, достав помилование и сердце, которое украл Воробей, чтобы заплатить долг Джонсу.

– Говорят, этот пират погиб?

– Очень вероятно, – безразлично произнес Джеймс. – Но в моих руках оказалось две вещи: гарантия свободы и гарантия безопасности. Чтобы убраться с острова, на котором меня оставили пираты, потребовалось немногим меньше недели – огонь увидело английское судно, которое и доставило меня сюда.

Вы не можете даже предположить, сколько счастья я испытал, сходя на берег. Те джентльмены, которым принадлежал корабль, усомнились в моих словах, и потому мы сразу отправились в офис компании. Деловые вопросы отвлекали от мыслей о будущем. Да и о прошлом тоже. Однако прошлое само меня нашло… Я бесконечно удивился, когда, выходя на улицу, все еще думая о словах Беккета, столкнулся с Лорой. В том, что я узнал ее сразу, нет ничего удивительного: удивило, что она узнала меня. Да, мне следовало прийти в тот же вечер, но я ждал – потребовалось несколько дней, чтобы уладить все дела… И решиться просить руки вашей дочери.

========== Глава XII ==========

Ответ был положительным. Своим долгом поставить дочь в известность счел мистер Кловерфилд; Джеймс оставался в гостиной, надеясь на то, что ему представится возможность поговорить с Лорой наедине.

Таким образом, ее согласие явилось простой формальностью; отец задал ей вопрос и получил спокойный ответ – он не заметил, каких трудов девушке стоило сохранить эту внешнюю незаинтересованность. Получив разрешение, она медленно спустилась к ожидавшему ее молодому человеку. Норрингтон, улыбнувшись, предложил ей свою руку, и они оба вышли в сад.

– Мне жаль, что ваш отец уезжает, и потому мы не успеем достойным образом подготовиться к помолвке, – первым прервал молчание Джеймс, глядя на девушку.

– Мне глубоко безразлично, сколько людей будет при этом присутствовать, – тихо ответила Лора, когда пересеклась взглядом со своим спутником. – Я хочу знать только одну вещь: почему вы приняли такое решение?

Трудно сказать, что вынудило Кловерфилд озвучить это; возможно, горечь того далекого дня, когда ее боль приходилось сокрыть за улыбкой. То был день, радостный для всех, кроме нее. Зачем мы с таким вниманием наблюдаем за событиями, которых лучше не замечать? И тем не менее, в день повышения командора, Кловерфилд не упускала из виду одну пару. До нее доносилось каждое слово, хотя она находилась при этом на почтительном расстоянии; она слышала, что говорил Джеймс, и когда, не в силах поддерживать пустой разговор, девушка повернулась, то успела заметить, как Элизабет сорвалась вниз. Словно одного взгляда оказалось достаточно, чтобы это произошло… Тот инцидент отвлек внимание, но вечером, оказавшись дома, Лора снова вернулась к своим невеселым размышлениям.

Она любила сильнее, чем следовало, и дольше, чем кто-либо мог предположить. Кого она всегда видела рядом? Своего старого друга. Кто ей помогал тайком сбегать из дома, чтобы встретить закат на берегу моря? Кто потом спасал от нагоняя отца за такие прогулки? Слишком часто этот человек заставлял ее искренне улыбаться; он разделял не только радость, но и слезы. С ним она была не той скованной условностями дамой из общества, нет… Вместе они забывали о том, к какому миру принадлежат, и это чувство изменило все раз и навсегда.

Прислушавшись к себе, Лора вдруг поняла, что она относится к Джеймсу не как к брату, в то время как он искренне считает ее своей младшей сестрой.

Долгое время у девушки все еще была надежда, она ждала, что все может измениться, но потом эта надежда исчезла – в день, когда разнеслась весть о сделанном командором предложении, огонек в лазурно голубых глазах погас.

Как получается, что в один момент мир замирает, и мы слышим могильную тишину даже тогда, когда жизнь вокруг не останавливает свой бег? Почему боль просто не убивает, а заставляет терпеть ее и, что самое обидное, жить дальше? Ведь несмотря на то, что сердце бьется, мы не дышим. Потеряв свое счастье, дышать уже не хочется; так по какой же насмешке судьбы жизнь не прекращается в этот самый момент?

Страшнее всего та боль, которую переживают в молчании. В нем все переосмысливается, и Лора, обретя какое-то пугающее спокойствие, поняла: нет ничего удивительного в том, что человек не отвечает взаимностью. Этот мир полон противоречий, и никто не обязан разделять наши чувства. Ведь в жизни так бывает очень редко, а книги… Книги воодушевляют и заставляют нас поверить, что такое возможно.

Со дня на день девушка ждала известия о скорой свадьбе, ее отец не скрывал своей радости, а Лора… Она слышала, что ее старый друг говорил о своей невесте, слушала и грустно улыбалась – да, ей отведена очень маленькая роль в жизни этого человека, и с этим нужно лишь смириться.

Но она не умела смиряться.

Об этой тайне не знал никто; у девушки был только один верный друг – разум, и он упрямо доказывал ей, что подобное чувство не более чем глупость. Его нужно забыть, тем более теперь, когда никакой надежды уже нет… Но даже голос единственного советчика не был услышан.