Текст книги "Война за неизбежное (СИ)"

Автор книги: Count Raven

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

– Корабль прибыл, сэр, – сообщил Мерсер, на что Беккет едва заметно улыбнулся:

– Превосходно.

Очередной рейс прошел без каких-либо осложнений; корабль вернулся согласно планам, и капитан уже велел разгружать товар. Катлер встал, бросил взгляд в зеркало, взял изящную трость с серебряной отделкой, и медленным шагом победителя направился в порт, намереваясь лично поздравить «удачливого Джека», как Катлер про себя звал этого юношу, с очередным прекрасным плаванием.

Вид корабля, вид бескрайнего моря вызвал у Беккета череду непрошенных воспоминаний. Он смотрел на снующих туда-сюда людей, смотрел на воодушевленные лица моряков и не мог понять того чувства, которое они все разделяют, – любви к морю.

Сам Катлер не видел в корабле никакой свободы – нет, всего лишь средство для перевозки груза. То, благодаря чему они зарабатывают… А вода – коварная стихия – стремится им помешать, забирая порой себе драгоценные грузы и людские жизни…

День клонился к закату, и стояла ясная погода – солнце отражалось в морской воде, корабль покачивался на волнах, и Беккет, стоя в стороне, пребывал в прекрасном настроении. Он чувствовал удовлетворение, тихую радость, ибо его планы выполнялись с точностью. Судьба не насылала ему препятствий, и все шло как нельзя удачно. А какой скверной казалась ему жизнь всего несколько лет назад… И вдруг Катлер вспомнил свои слова – он не помнил, сказал ли их в родном доме или в убогой комнатке под чердаком, – молодой человек помнил только чувство глубокого отчаянья, которое заставило его это произнести.

«Тогда я дал себе слово, что люди, с таким презрением относившиеся ко мне, еще услышат мою фамилию. И не просто услышат… Они будут произносить ее с почтением. Все забудут свои прежние взгляды или предпочтут не вспоминать, потому что я найду способ, благодаря которому заставлю всех уважать себя».

========== Глава III ==========

Скверные предчувствия одолевали Беккета с самого утра, хотя оснований для этого, казалось, не было совершенно никаких. Этот прием обещал быть безукоризненным, но Катлеру не терпелось, чтобы он поскорее закончился. Занимать гостей, быть в центре внимания, без конца улыбаться и руководить беседой… Эта роль слишком утомительна. И слишком нецелесообразна – ведь по-настоящему интересных людей будет немного, а разговаривать придется со всеми. К тому же… Молодой человек устало прикрыл глаза, размышляя о том, что лицемерие давно стало неотъемлемой частью его жизни; но ему бы не хотелось, чтобы и дома царила эта отвратительная атмосфера суеты, пустословия и глупых сплетен.

Время приближалось, и пора было спускаться вниз, к прибывающим гостям. Началось все весьма неплохо – Беккет переходил от одного нужного человека к другому и, пользуясь их хорошим расположением, ненавязчиво сводил разговор к деловым вопросам. Конечно, предварительно ему пришлось показать все комнаты и рассказать о ценных картинах и других изысканных деталях интерьера.

С досадой Катлер про себя отметил, что ничье лицо не оживилось при его словах – гости поспешили вернуться в гостиную, дабы продолжить обсуждение деловых вопросов, часто (или не очень) перемежая свой диалог сплетнями. Но хозяина дома это даже устраивало; Беккет был рад любой возможности узнать что-то новое, а из разговоров своих не совсем трезвых собеседников он собирался узнать как нельзя больше полезной информации.

– Вам улыбается удача, дорогой Катлер! Продолжайте в том же духе, и, помяните мое слово, года через два-три король удостоит вас лучшей награды… – окончание фразы потонуло в гуле всеобщего одобрения.

– Вы мне льстите, – сдержанно улыбнулся Беккет, в то время как его слух навострился: – Но что вы подразумеваете под этой наградой?

– То, о чем мечтает каждый, – доверительным тоном откликнулся другой собеседник, а предыдущий оратор согласно кивнул. – Политика компании довольно проста. Мы выдвигаем людей способных, и если они оправдывают наши ожидания, то получают хорошее вознаграждение…

– Те, кто достигает высот – или надеется достичь – должен носить фамилию с соответствующим титулом, – раздался тихий, уверенный голос графа Кроули. Этот человек (один из немногих) вызывал у Беккета искреннее уважение. Это был некий образец, который у детей обычно являет собой отец; только вот отец Катлера никогда таким образцом не был. А граф не только принадлежал к тому миру, о котором втайне мечтал молодой человек, но и поступал так, как должно ожидать от человека его положения.

Он вел себя довольно отстраненно по отношению к другим, делами руководил осторожно, но крайне успешно; ходили слухи, что успех этот не совсем законен, но никаких доказательств таким обвинениям не было. Граф Кроули являл собой некое воплощение того образа, к которому стремился сам Беккет, поэтому неудивительно, что последний с таким вниманием сейчас прислушивался к словам мужчины.

– Если вы хотите добиться успеха, нужно научиться видеть, когда ждать, а когда действовать, – тихо произнес граф, внимательным взглядом прожигая Беккета. – Только помните, что ожидание все же не так опасно, как действие. Вы меня понимаете?

Катлер не успел ответить на эти слова, поскольку откуда-то со стороны раздались крики и смех. Когда Беккет повернулся, графа уже не было, но его слова были теми немногими, которые врезались в память. Молодой человек про себя согласился с этим суждением; его голова, совершенно ясная, сейчас переосмысливала некоторые туманные намеки от лиц, владевших компанией. Значили ли все эти слова некое обещание на будущее? Снова посторонний шум спугнул его мысли.

– Ваш дом просто прелестен, – раздался голос откуда-то издалека. Катлеру стоило снисходительно усмехнуться, мол, кто-то из гостей не рассчитал крепость алкоголя и свои силы, и пройти дальше; но он не смог. Беккет словно прирос к земле, до боли сжал хрустальный бокал с вином, оказавшийся в его руке, и устремил внимательный взгляд на наглеца. Этим нарушителем спокойствия оказался мистер Лорд – фамилия порой вызывала внутреннюю улыбку и у самого Катлера, и у других коллег. Этот юнец, едва закончивший университет, обладал двумя качествами, которые Беккет ненавидел: глупостью и ленью. Всю работу он перекладывал на своих подчиненных. Из-за халатности Лорда порой останавливалась работа, но многие к такому поведению относились весьма снисходительно. Сам Катлер такового мнения не разделял; более того, он бы никогда не пригласил этого выскочку, но получилось так, что его кто-то позвал – а он и принял приглашение.

– Я рад, что вам понравилось, – как ни пытался хозяин дома произнести это в шутливо-беззаботном тоне, у него не получилось.

– Для полного довершения картины вам не хватает только титула, – не умолкал юный нарушитель спокойствия, не обращая внимания на попытки друзей заставить его замолчать. – Но ведь за этим дело не станет, правда?

– Что вы имеете в виду? – голос был тихим, но тем явственнее в нем чувствовалась угроза.

– А то, что многие достойные люди своим уходом из компании обязаны вам, – нагло заявил молодой человек и замолчал, встретившись глазами с Беккетом.

– Смотрите, как бы вам не пришлось пожалеть о своих словах, – побледнев от гнева, тихо произнес Катлер. Эти слова были сказаны без свидетелей. Никто из гостей уже не обращал внимания на разыгравшуюся сцену; да и сам Катлер, бросив эту фразу, ушел, оставив озадаченного и немного протрезвевшего молодого человека стоять в довольно глупой позе.

За долгие годы холодного расчета мужчина впервые чувствовал непреодолимое бешенство. Он быстро поднялся в свой кабинет, намереваясь провести немного времени в одиночестве и обдумать сложившуюся неприятную ситуацию.

Спустя несколько минут раздался осторожный стук в дверь.

– Войдите! – раздраженно откликнулся Беккет, отставляя в сторону бокал с алкоголем, из которого уже успел сделать несколько глотков.

Вошел Мерсер. Мужчина взглянул на Катлера и снова какая-то неведомая связь подсказала обоим, что предстоит сделать. Но никто не хотел говорить этого вслух. Однако озвучить неприятные слова все же стоило, и первым заговорил помощник Беккета:

– Наглец позволил себе глупую выходку. Однако многие могут воспринять эти обвинения как…

– Правду, – хмыкнул Катлер, едва заметно качая головой.

– Думаете, он что-то знает?

– Нет, – после недолгого раздумья ответил Беккет. – Уверен, он лишь повторил слухи. Что, по-вашему, делают люди, находясь в прекрасно обставленном доме их внезапно разбогатевшего знакомого? Разумеется, теряются в догадках, как успех к нему пришел, – как-то странно улыбнулся мужчина. – Однако рисковать мы не будем.

При последних словах Мерсер встрепенулся – в нем словно пробудилась жизнь, обычно незаметная. Он почти с восторгом вгляделся в бледное лицо Катлера с немым вопросом в глазах:

– Только прикажите.

Тонкие губы Беккета дрогнули в едва заметной усмешке; лишь красноречивый взгляд свидетельствовал о согласии. Никакие слова и не требовались – верный слуга все понял без них.

Отсутствие хозяина дома осталось практически незамеченным. Катлер вернулся совершенно спокойным, собранным и невозмутимым – таким, каким его и привыкли видеть. Он как ни в чем не бывало продолжил деловой разговор с владельцами компании, мельком бросая взгляды в поредевшую толпу гостей – знакомого лица не наблюдалось. Не было видно и Мерсера, и снова на лице Беккета заиграла странная улыбка.

– Эти глупые сплетни не должны вас волновать, – поспешил заверить Катлера один из гостей, и все остальные согласно закивали. Мужчина вежливо улыбнулся и про себя отметил, как искусно порой человеческое вранье. Но все эти джентльмены были вынуждены соблюдать нормы этикета, даже если произнесенные слова считали правдой. Да они и были правдой, только кто посмеет в этом признаться?

– Благодарю вас, – поблагодарил Беккет и взял бокал шампанского, торжественно подняв его: – За успех компании!

– За успех компании! – эхом откликнулся хор нестройных голосов, а Катлер смотрел на своих гостей, которым алкоголь уже затуманивал разум, и гадал, где сейчас его верный слуга, и размышлял, чем все это в итоге закончится.

В какой-то мере мужчина был рад появившейся возможности испытать Мерсера – ведь ничто не связывает лучше, чем кровь на руках; а что-то подсказывало Беккету, что крови будет еще немало. Ведь он четко знал, на что идет… Власть никогда не дается без жертв, поэтому важно иметь рядом людей верных, которые не предадут тебя хотя бы из-за того, что оборотной стороной предательства будет угроза их собственной жизни.

Мораль, нравственность, принципы… Беккет смеялся над этими понятиями; суть человеческой натуры воспринимает только выгоду – или деловой подход.

«Или шантаж, – добавлял про себя мужчина, впадая в глубокую задумчивость. – В конце концов, будем называть вещи своими именами».

Почти все гости разошлись, когда было начало первого ночи. В гостиной продолжал гореть свет; Катлер, бросив взгляд на улицу, направился в кабинет, захватив лишь один подсвечник, слабо освещающий дорогу. Но яркий свет ему и не требовался – путь он помнил прекрасно, а полумрак не мешал его мыслям, надо сказать, таким же мрачным, как и ночь за окном.

Как всегда, Беккет все блестяще предусмотрел – в случае осложнений (под осложнением тут понималось предательство) Мерсер сам отправится на виселицу, не успев рассказать и половины всего содеянного. Был ли это подлог? Несомненно. Однако сам мужчина определил бы это иначе – «ложь ради спасения». И в этом трудно не согласиться – оба определения верны.

Лишь в половине второго снова скрипнула дверь: тихо, без стука, тень Мерсера скользнула в кабинет, и его чуть хрипловатый голос осторожно произнес:

– Все сделано.

Катлер смерил своего помощника долгим пристальным взглядом, от которого любому становилось не по себе:

– Никто не должен заподозрить меня.

– Кто заподозрит вас в причастности к самоубийству этого глупца? – вкрадчиво заметил собеседник, обнажив темные зубы в неприятной улыбке.

Беккет кивнул, выразив тем самым свое удовлетворение. И снова Мерсер угадал желание своего хозяина, и, пожелав доброй ночи, выскользнул так же неслышно, как и вошел.

Мужчина сидел при тусклом свете свечи и размышлял о том, что некая черта подведена. Пусть косвенно, но теперь он имеет отношение к убийству – и теперь так будет и впредь. Он не станет заниматься этим самолично, но если он хочет удержать власть, стоит свыкнуться с подобной мыслью и не уделять ей слишком много внимания.

Сегодняшнее событие имело значение не потому, что он решил наказать глупого юношу, нет; сегодня ему доказали верность. Значит, в тех словах Мерсера была правда… И снова от этого открытия повеяло властью – и Беккет уже примерно представлял, как он эту власть использует.

========== Глава IV ==========

После описанных событий минуло несколько месяцев. Дела в компании шли все так же – ничто не нарушало царящий там порядок, но это затишье совсем не нравилось Беккету.

Вся проблема была в том, что от капитана Джека, или, как его коротко звали члены команды, – капитана Воробья – не было никаких известий. Более того, корабль опаздывал на несколько дней. Такое явление не было редкостью; другие опаздывали и на недели, и на месяцы, но не экипаж Катлера. Поэтому последний старался скрывать свои опасения, превращавшиеся в предчувствие чего-то плохого, и верно: когда минуло чуть больше недели, мужчина получил письмо. Бросив быстрый взгляд на Мерсера, Катлер нахмурился, рассматривая конверт.

Едва увидев адрес места отправления, в душе Беккета ожили те неприятные опасения, преследовавшие его так долго. Но перебороть их пришлось, и руками, которые с трудом вскрыли конверт, мужчина развернул сложенный в несколько раз листок, на котором, судя по всему, были объяснения сему происшествию.

Беккет без труда узнал знакомый почерк мистера Чарльза Годфри-Росса – он был первым помощником капитана, плавал уже много лет, но самое главное – был предан компании и Беккету в частности. Это немного успокоило мужчину: ведь если первый помощник жив, значит, не все потеряно. И, не теряя больше времени на размышления, взгляд серых глаз буквально впился в мелкие, убористые строчки. Однако с каждым прочитанным словом этот взгляд темнел: все худшие предчувствия Катлера подтверждались одно за другим. А содержание было следующим:

«Я надеюсь, что это письмо дойдет до своего адресата, и что сейчас его читаете вы, мистер Беккет. После случившегося непросто описать все достаточно четко и ясно, но я попробую восстановить прошедшее максимально точно. Должно быть, вы еще не знаете, какое несчастье обрушилось на нас, а если дурные новости уже долетели до Ост-Индской торговой компании, тогда это письмо, по крайней мере, станет доказательством того, что моей вины во всех описанных событиях нет…

Итак, наш экипаж, придерживаясь расписания, отошел от берегов Африки в середине июля; мы попали в сильный шторм, но благодаря приказам капитана смогли не только спастись, но и свести к минимуму все повреждения, обрушившиеся на нас по вине бури. Однако, должен признать, что на следующее утро мы не досчитались нескольких человек команды – меня это насторожило, но гораздо больше волновала всех прибывающая вода, с которой помпы уже не справлялись.

Во время шторма капитан приказал осмотреть трюм, но так как большинство членов команды находились на палубе, выполнить этот приказ сразу мы не могли. А вам ведь известно, мистер Беккет, что правильное распределение веса груза играет огромную роль в устойчивости корабля – я полагаю, именно об этом думал капитан, когда сам, не дожидаясь других матросов, направился вниз. Каково же было изумление и негодование нашего капитана, когда он узнал, что за «груз» ему приходится на этот раз перевозить…

После этого открытия на корабле вспыхнуло негодование – к Джеку примкнуло несколько человек, разделяющих мнение, что подобное неприемлемо, и пленных нужно отпустить. Большинство же, под моим предводительством, убеждало их не мешать планам компании и выполнять свои прежние обязанности. К несчастью, наш призыв не был услышан – ночью разногласие перешло в открытое столкновение, и корабль оказался во власти бунтовщиков. Нас они высадили в шлюпку, дав кувшин воды и небольшое количество сухарей; чудо, что, продрейфовав несколько дней, нас заметило и подобрало голландское судно, потому что шторм, несколько ослабевший, начинался вновь. Я пишу это письмо, находясь в каюте капитана Линча, судно «Мари-Энн». Весь уцелевший экипаж (спаслось лишь восемь человек, включая меня) прибудет в Голландию, откуда, смею надеяться, уже вернется в Англию.

Что же касается капитана Воробья: мне неизвестно, каков маршрут этих негодяев, однако из обрывка разговора мне показалось, что они намереваются следовать к западу, в сторону Ямайки. А так как в распоряжении компании немало кораблей, я уверен, она без труда найдет капитана Воробья и не оставит безнаказанным его предательство…»

Беккет не стал дочитывать письмо; в его глазах опять появился нехороший блеск, а руки едва заметно дрожали, безжалостно сминая бумагу. Впервые произошло то, чего этот мужчина не предвидел, и это, конечно, не могло оставить его равнодушным. Однако следовало немедленно определить, что делать дальше… Действовать следовало быстро – об этом никто не должен узнать. По крайней мере, пока этот юнец был жив.

– Капитан Воробей больше не в нашей команде, – медленно и очень четко произнес Беккет, остановив свой мрачный серый взгляд на Мерсере, который с трепетом ждал указаний. – Мы должны найти его как можно скорее. Вы слышите меня, мистер Мерсер? Какими угодно способами мы должны найти его раньше, чем вся Ост-Индская торговая компания узнает об этом… Воробья нужно не просто наказать – его необходимо заставить замолчать, и вы понимаете, каким способом.

– Да, – коротко кивнул собеседник Катлера и, сделав несколько шагов к двери, вдруг замер: – Но корабль…

– Тот самый корабль, который наш капитан так любил? – улыбнулся Беккет, и эта улыбка заставила вздрогнуть даже голландца. – Как он там его называл… Распутная девка? Капитан должен уйти ко дну, мистер Мерсер… Вместе со своим кораблем.

Мужчина все понял. Он коротко кивнул и вышел, не желая больше испытывать терпение своего господина.

Поиски длились недолго. Мистер Мерсер умел договариваться с людьми (а понятие «договариваться» включало подкуп, шантаж или угрозы), поэтому у голландца везде были свои люди – включая таверны, в которых пираты празднуют свои победы и распространяются о грядущих планах. Поэтому довольно скоро корабль, а вместе с ним и капитан Воробей нашлись на Тортуге – одном из любимых мест всех джентльменов удачи.

Команда, как верно написал бывший первый помощник, лишилась многих матросов, и цель капитана состояла в том, чтобы набрать людей. Но рассчитывать на квалифицированные кадры не приходилось – это молодой человек понял довольно скоро, уклоняясь от летевших рядом с его головой бутылок, стульев и прочих предметов интерьера. Найдя половину из требуемого состава, Джек уже был счастлив; он отдал приказ готовиться к отплытию, надеясь по пути остановиться где-нибудь еще, и там найти более опытных и более трезвых моряков. Беспечность молодого человека вполне понятно объяснялась: меньше всего капитан сейчас думал о том, что среди случайно набранного состава может оказаться предатель. А между тем, это было так, и курс, взятый к северо-западу, очень скоро стал известен Мерсеру, а затем и Беккету. Последний лишь едва заметно улыбнулся этой новости, но улыбнулся так, что стала ясна участь Джека. Корабли компании вскоре были готовы выступить против нового пирата, поднявшего бунт – именно так теперь выглядел поступок капитана.

Восходящее солнце не сулило ничего, кроме жаркого дня. Мягкий ветер гнал корабль компании по указанному курсу; ничто не предвещало шторма, погода стояла прекрасная. Глядя на искрящуюся поверхность воды, Беккет снова ощутил отторжение – или точнее будет сказать, страх. Его пугала эта обманчивая вода. Ему не хотелось доверять свою жизнь прихоти коварной стихии, ведь она так легко может помешать его планам… Нет, надо гнать прочь такие мысли! Катлер взглянул в сторону капитанского мостика и уверенно направился вперед, где его серый взгляд выхватил знакомую фигуру мистера Годфри-Росса. Мужчина был обо всем предупрежден – после он подтвердит не только вину Воробья, но также и то, что действия компании (обстрел судна и уничтожение врага) были

исключительной необходимостью. Впрочем, первый помощник не имел никаких возражений – напротив, высказал свое горячее желание лично отправить капитана к праотцам. Беккет лишь едва заметно улыбнулся: он думал о том же. Только перед смертью Воробья Катлер хотел кое-что сделать – отчасти для полноты своего алиби, отчасти для личного удовольствия. Клеймо пирата… Есть в этом что-то унизительное.

– Прямо по курсу корабль! – на закате четвертого дня их плавания в каюту Беккета влетел (иначе не скажешь) мистер Мерсер.

– Флаг? – вопросительно изогнул бровь мужчина, догадываясь, каким будет ответ.

– Черный…

– Это же прекрасно! – просиял Катлер и немедленно отдал приказ взять судно на абордаж. Сделать это оказалось труднее, чем предполагал Беккет; хоть количеством корабли компании и превосходили, но пираты встретили гостей с такой яростью, что немало человек с обеих сторон оказались за бортом. К счастью, тот предатель, что привел за собой «хвост», активно сражался со своими недавними друзьями – это немало помогло, и вот, не прошло и часа, как все уцелевшие пираты оказались связаны на палубе.

Беккет, с улыбкой победителя прохаживаясь мимо фигур негодяев, искал взглядом того, ради кого он, собственно, и проделал такой долгий путь; знакомый силуэт Воробья оказался в самом дальнем углу. Капитан был без сознания – это вскоре исправил первый помощник, окатив голову юноши ведром холодной воды.

Карий затуманенный взгляд остановился на лице Беккета, Катлер задумчиво склонил голову набок. Он думал о том, какую чудовищную ошибку допустил тогда, доверив этому юнцу командование кораблем компании. Но главное, что эта ошибка вскоре будет исправлена.

– Сопроводите капитана Воробья в мою каюту. Развяжите ему руки, – требовательному тону Беккета никто не смел возражать, а потому его приказ был исполнен, хоть медленно и с явной неохотой.

Молодой человек удивленно воззрился на своего собеседника, но Катлер лишь про себя улыбнулся: пирата обыскали, у него нет даже ржавого гвоздя, в то время как у самого Беккета заряженный пистолет. На случай, если придется быстро завершать разговор…

– Здравствуйте, капитан, – голос, каким Катлер обратился к Джеку, был обманчиво приветлив. Юноша это прекрасно понял и лишь устало вздохнул, смело взглянув в серые глаза мужчины:

– Я сделал то, что должен был. А теперь вы делайте то, что должны.

Беккет усмехнулся, тем самым скрыв свою растерянность.

– Ты правда думаешь, что твой поступок что-то изменит? До тех пор, пока существует спрос, будет существовать и предложение… И один вздорный капитан не помешает системе.

– Но он может попытаться, так? – дерзкая улыбка Воробья начинала вызывать у Катлера отторжение. Этот диалог не имел более цели, и Беккет лишь со скучающим видом наблюдал, как юнец подходит к шпаге, висящей на противоположной стене его каюты.

– Не советую тебе этого делать.

Едва различимый щелчок заставил Джека замереть и изобразить искреннее удивление; Катлер улыбнулся в ответ, но убирать пистолет от лица юноши явно не спешил.

– Конвой! – тут же вошли двое солдат. – Уведите нашего гостя. Позаботьтесь о том, чтобы нашлось все необходимое…

Под «необходимым» в данном случае подозревалось каленое железо. Беккет лично намеревался оставить это позорное клеймо на смуглой коже своего бывшего капитана. Однако когда мужчина спустился в карцер и выжег на коже знакомую любому букву «Р», карие глаза смотрели с таким выражением, что Катлер вздрогнул. И вдруг корабль резко накренился: шторм в этих широтах налетал так же внезапно, как и исчезал. Где-то наверху раздавались громкие приказы, топот десятков ног и, кажется, выстрелы… Разбираться с Джеком сейчас было некогда. Беккет бросился наверх, где, помимо разбушевавшихся волн, несколько пиратов смогли развязать веревки и теперь сражались с солдатами. К несчастью, Катлер, оказавшийся на палубе, был ближе всех к негодяям – один из них едва не ударил его со спины; его спас первый помощник, отразивший удар своей шпагой. Ну а Беккет не стал придерживаться правила чести и уложил сражавшегося пирата одним выстрелом.

Драка очень скоро закончилась, ветер тоже переменился – но когда паруса уже успели убрать, он не представлял опасности.

– Как себя чувствует наш пленный? – прежним равнодушным тоном поинтересовался Беккет, осматривая палубу корабля и составляя в голове примерные потери. Солдат, отправившийся в трюм, вернулся в таком состоянии, что Катлер снова почуял неладное.

– В чем дело?!

– Он… он сбежал, – виноватые голубые глаза пересеклись с таким уничтожающим серым взглядом, что юный солдат поспешил ретироваться. А Беккет в ярости бросился обыскивать корабль, велев остальным делать то же самое. Поиски ничего не принесли – капитана Воробья не было.

Комментарий к Глава IV

Ну что, 5:0, ребята?) Такая красивая игра сподвигла меня подумать над продой, и вот, надеюсь вас порадовать :)

========== Глава V ==========

Джек с трудом перевел дыхание – уже несколько часов он сидел в неудобной позе и в кромешной тьме трюма, тщетно надеясь, что люди Беккета уверовали в тот факт, будто он прыгнул за борт. Но, судя по всему, его уловке поверили не все, и шум наверху доказывал, что корабль в который раз обыскивали сверху донизу. Однако найти бывшего капитана никому не представлялось возможным. Дело было в следующем: молодой человек, однажды после веселья на палубе, не совсем трезвый ввалился в свою каюту и зацепился ногой о какой-то незаметный выступ ковра, коим был устлан пол; страшно ругаясь, Джек откинул мешающую ткань и с изумлением обнаружил люк, ведущий, как позже оказалось, в трюм. Но в ту его часть, в какую нельзя было проникнуть иным способом; сначала это разозлило Джека, посчитавшего такое чудо инженерной мысли бессмысленным, но теперь именно этот факт спас ему жизнь. Эта небольшая часть трюма, в которой не было груза, стала его убежищем. Но хотя она и гарантировала безопасность, в ней обнаружился один очень существенный недостаток: нехватка кислорода. Дышать спертым воздухом становилось невыносимее с каждым часом, а сколько этих часов уже минуло, Джек не знал.

Сколько времени прошло в общей сложности с той поры, как компания захватила корабль? Молодой человек терялся в догадках: может, несколько часов, а может, уже и сутки. Он потерял счет им, то проваливаясь в забытье, то возвращаясь в реальность. Так было и на этот раз: Воробей вновь пришел в сознание и навострил слух, но сверху не доносилось ни звука. Это встревожило бывшего капитана не на шутку – ничего хорошего тишина ему явно не сулила. Но выбор был невелик: либо рискнуть, либо задохнуться здесь. И Джек решился; выждав еще пару минут, он медленно и осторожно поднял люк. Свет, резанувший глаза, заставил прищуриться, но вернувшееся зрение доказало – корабль был пуст. Молодой человек уже полностью выбрался из своего убежища, с явным удовольствием разминая затекшие конечности; разумеется, это открытие не могло не нравиться, но оно в то же время вгоняло в недоумение. Какова же тогда цель компании? Неужели она проделала такой путь, чтобы теперь уплыть ни с чем? На Беккета это было слишком не похоже.

Не успели эти мысли мелькнуть в голове Джека, как раздался страшный залп. Грохот ломающихся мачт, треск дерева, его горелый запах… Все в одно мгновение сложилось, и бывший капитан бросился из каюты, намереваясь теперь действительно покинуть корабль. Пушечные залпы раздавались с поразительной частотой, и Воробей едва успел прыгнуть за борт и тем самым спастись, не дав утащить себя на дно. Единственное, что теперь ему оставалось, – это плыть. Плыть без какой-либо надежды на спасение… Однако бывший капитан гнал прочь от себя такие мысли. Вынырнув на поверхность, Джек зацепился за один из обломков – единственного, что осталось от величественного корабля. Его корабля, который так бесславно ушел на дно… Молодой человек не смог и на половину выбраться из воды, когда силы оставили его; со всех сторон открывался бескрайний горизонт, и спокойная вода обещала медленную, но верную смерть.

– Все кончено, – отрапортовал Годфри-Росс мистеру Беккету, но последний едва ли нуждался в таком замечании. Мужчина стоял, наблюдая в подзорную трубу за тем, как корабль уходит под воду вместе со своим мятежным экипажем.

– Что ж, все предатели отправились на дно, – удовлетворенно констатировал Катлер, медленно повернувшись к своему собеседнику. – Отдайте соответствующий приказ, капитан. Мы возвращаемся обратно.

И все же, даже не смотря на одержанную победу, Беккета не покидало какое-то странное предчувствие. Он вернулся в свою каюту и медленным взглядом обвел окружающую его обстановку. Все дорогие и изысканные детали его интерьера были здесь – компас, карты, навигационное снаряжение… Часть его коллекции оружия, включающая несколько шпаг и заряженных пистолетов; на полках – книги в изящных переплетах, даже несколько картин Катлер велел повесить в своей каюте. И все же, несмотря на все приготовления, настроение его было прескверным. Во-первых, на корабле он никогда не сможет чувствовать себя спокойно: слабая устойчивость, качка, возможность постоянной бури и налета пиратов сводит на нет все удовольствие от такого вида перемещения. Во-вторых… Беккет снова нахмурился – во-вторых, не будет ему покоя, пока он не увидит тело мертвого Джека своими глазами. И как раз из-за того, что эта возможность упущена, Катлер пребывал в худшем из своих настроений. Именно в такой момент в дверь его каюты постучали.

– С вами что-то не так? – заметил проницательный Мерсер, который научился распознавать как радость, так и досаду в поведении своего господина. Беккет ответил ему острым внимательным взглядом и протянул, обращаясь скорее к себе, чем к голландцу:

– Он же не мог спастись, не так ли? Мы уничтожили корабль, так что если он укрылся на нем, его ждала смерть. А если действительно выпрыгнул за борт… Тогда его смерть наступила еще раньше. Однако меня не покидает предчувствие, что наш «удачливый Джек» смог обмануть смерть. И нас заодно.

– Если бы мы могли найти тело, – произнес Мерсер и покачал головой: – Но это невозможно. Мальчишка не сможет протянуть долго без воды, даже если каким-то чудом ему удалось выплыть.