Текст книги "22 Sinchi (ЛП)"
Автор книги: Corentin IV
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Вега щелкнул челюстью.
– Чертовски хороший трюк ты провернул там, cabron.
Башир не дрогнул. Дерзил.
– Но это сработало, не так ли?
– Тебе оставалось секунд десять до выстрела снайпера.
– Я так не думаю. Ты ждал меня. И ты знаешь, зачем я здесь, – он поднял одну бровь. – Я рассчитал все риски для достижения поставленной цели.
Глаза Тали сузились. Она оценивающе окинула его взглядом.
Башир закатил глаза.
– Вы уже проверили. Знаете, что все в порядке, иначе я был бы уже мертв. Так что – отъебись, Вега.
Тали положила ладонь на руку Адмирала, сдерживая его. Мышцы напряглись. Он видел, как тот проглотил свою ответную реплику.
Хорошо. Залезай в свою коробку, старый ублюдок.
Тали попыталась заступиться.
– Впечатляющая биотика. Выглядело так, будто кадры прямиком из фильма. Я бы не поверила, если бы не увидела своим собственными глазами.
– Скажите спасибо моим родителям. В частности – маме. Когда я перерос Академию Гриссома, я тренировался по Юстициарской программе на Чалкосе.
Вега перебил.
– Не думал, что Юстициары набирают учеников других рас.
– Я исключение, – Умник. Но Ирем набирала.
Похоже, Вега решил отказаться от враждебности, но Башир мог сказать, что это потребовало некоторых усилий.
– Понятно. Я слышал, что ты хорош – эй. Полагаю, просто думал, что твои родители, ну, приукрашивали.
Они вошли в конференц-зал с большим гладко отполированным столом по центру и удобным диваном у стены. Коробки с едой на вынос, датапады и мундир Адмирала валялись на стульях. Башир выбрал место за столом. Тали присела на диван и поманила к себе Фрэнки. Вега остался стоять, отойдя на другую сторону стола.
– Итак. Мне нужны ответы. Моя мать получила от тебя звонок по видкому и – пуф – они обе уехали.
– Башир, я должен перед тобой извиниться. Миранда – она сказала, что Джек останется с вами, ребят. Времени на объяснение не было. Я пытался связаться с самой Джек, но не смог. Я не знала, что она уже отправилась в погоню.
– Тогда ты совсем не знаешь Джек.
Тали согласно кивнула.
– И прости меня, но ты нихера и не старался. Если бы попытался, то связался бы со мной.
– Как я и сказал, я сожалею. Я жопу рвал, чтобы побыстрее прибыть сюда. Хочешь поесть? Подумал, что захочешь, учитывая то, какие фейерверки ты устроил там внизу. Можем заказать еще.
– Нет, – Башир произносил каждый слог, как будто обращался к дураку. – Я хочу, чтобы ты сказал мне, что за херня происходит.
Вега облокотился на дальнюю стену.
– Засекреченная миссия Альянса. Поисковая и спасательная операция. Они уже на обратном пути. Будут здесь ориентировочно через четыре часа – в 22:00 по стандартному галактическому времени.
Ярость Башира начала рассеиваться. Несмотря на все, надежда расцвела в его груди.
– Хороший ответ, Вега. Но у меня нет бейджика «Пресса». Хорошь пороть чушь. Зачем армии понадобились две женщины среднего возраста на спасательной операции?
Объяснение прозвучало как еще большая чушь для Башира.
– Так они спасают Лиару Т’Сони? К чему секретность?
Вмешалась Тали, взяв ручку Фрэнки в свои – к удивлению девочки. Но она была слишком воспитана, чтобы это показать.
– Это не особо известно, но Коммандер Шепард была с ней в отношениях во время войны. Они хотели, чтобы это сторона их жизни оставалась приватной. Мы уважали их решение.
– Но этому придется измениться. И быстро. Доктора Т’Сони там не было…, – закончил Вега.
Башир почуял джекпот.
– Но был ребенок.
Лицо Фрэнки будто закрылось.
Башир почесал бороду, кивнул.
– Это практически единственная причина, почему они могли согласиться на что-то столь тупое как твой план. И? Они в порядке?
Пауза. Вега заметно сдулся.
– Прости, Башир, но нет. Они не в порядке.
Было неважно то, что Вега расположился на другом конце комнаты, или что биотика Башира выдохлась, или то, что в глубине души он понимал, что Вега, по сути, не плохой человек – Башир съездил ему по морде.
***
Доктор снял контрольную манжету с ее руки и протянул ей свою. Джейда схватила ее и соскользнула с кровати. Что-то вроде облегчения укрепилось у нее внутри. Оно было окутано печалью. Она не стала одеваться. Селлерс потянулся за нее, взял темно-синее одеяло, что лежало с краю кровати, и накинул ей на плечи.
– Что ж, признаков внутренних повреждений сердца, прочих органов, циркулярной системы или повреждения подкожной клетчатки нет. Если забыть об ожогах и трех сломанных пальцах – ты в порядке. Но я бы хотел, чтобы ты оставалась в медотсеке, пока мы не прибудем на Квиллу, пожалуйста. Просто для безопасности.
Джейда практически была в кататонии. Она стояла босыми ногами на холодном полу, уставившись куда-то в пространство перед его столом. Майкл взял ее под локоть. Темные глаза, наконец, сосредоточились на нем.
Она слабо кивнула.
– Да. Хорошо.
Доктор подошел к своему столу и ввел код авторизации к нижнему ящику. Тот открылся, и он наклонился достать содержимое. Он возник снова с бутылкой бренди «Серрайс Айс».
– Я мог бы следовать протоколу и дать тебе седативное. Но я позволю матроне сказать мне, если она предпочитает немного алкоголя. Только не выдавай меня Прессли. В темноте его можно спутать с турианцем, учитывая его военную строгость.
Джейда едва его слышала. Она подошла к стулу. Майкл достал два стакана, кинул в них льда и налил напитка на три пальца в каждый. Она подержала свой на коленях несколько минут, прежде чем сделать глоток. Майкл сидел, опустив глаза. Давая ей время.
Она повернула голову назад в сторону кроватей позади них.
– Они все под успокоительным, верно?
– Все без сознания. Да.
Выдох Джейды был долгим, мучительным. Почти рыдание.
– Святая Богиня. Мы потеряли двоих. Два гроба лежал в грузовом отсеке. Это просто издевательство.
Она ударила себя в висок.
Майкл покрутил напиток на дне стакана.
– Маршалл был заносчивым ублюдком с комплексом героя. Но он был хорошим человеком. Мне понадобилось три года, чтобы прикипеть к нему.
Джейда посмотрела на него.
– Думаю, он бы сказал то же самое о тебе, Селлерс.
Майкл поднажал. Осторожно.
– Мне сказали, что он умер более-менее мгновенно. Он даже не успел ничего понять.
– Он был инженером отряда. Почти закончил взламывать дверь. Электрический разряд ударил в его омнитул, когда дверь открылась. Он запекся внутри своей брони, – она сделала большой глоток бренди, медленно продолжила. – Я бы не сказала, что это было полностью безболезненно. А ты?
Он прочистил горло.
– Нет. Наверное, нет.
Джейда пожалела, что так отреагировала на его попытку поддержать ее. Она отвернулась от него посмотреть в смотровое окно на звезды снаружи. Они были неизменно, обезличены. Фиолетовые всполохи дополняли вид, ядро эффекта массы было разогнано до предела. Унося их к Матано.
– Джейда, я рядом, если хочешь поговорить. Я рядом, если не хочешь. Как тебе будет угодно.
Майкл подался вперед, положил свою теплую руку на ее холодную. Разница в температурах заставила ее поежиться. Он принялся рыться в другом шкафу в поиске ночной сорочки. Она скинула одеяло с плеч, чтобы протянуть руки через рукава; Майкл послушно отвел взгляд.
– Мальчишки были – ну знаешь – ни шагу назад. И чувствовалось, что что-то не так. Этот хренов синтерик заложил ловушку, и я знала, что что-то не так. Но мы продолжали, – ее улыбка была горькой.
– После случившегося легче рационально взглянуть на вещи.
– Выводы задним число тут ни при чем. Я знала именно тогда, – Джейда положила голову на руки, пальцы ее правой руки были в гипсе. Вина свинцом окутывала ее внутренности.
Майкл посмотрела на четверых спящих пациентов.
– Ну, что-то хорошее все-таки получилось. Ты выполнила задание. Кайден сказал мне, что ты спасла его жизнь.
Девочка и капрал лежали на соседних кроватях. Ная спала на боку, сосала большой палец. Другой ее крохотный кулачок сжимала ладонь Джек, их запястья были связаны медицинским пластырем. Она была маленькой, идеальной, не пострадавшей. О самой Джек можно было сказать, что она спит, если бы не неестественная бледность кожи и безвольная челюсть.
– Ты когда-нибудь видела что-то подобное? – спросил он.
– Никогда. Джек должна быть мертва уже как несколько часов. Но она жива. Это из-за слияния, в котором они находятся.
– Серьезно?
– Да. Они застряли. Ная выступает как средство поддержания жизни. Я пыталась расцепить их, когда мы были внизу. Связь крепка, как сталь. Я не знаю, какие последствия это бы вызвало, если бы я силой это сделала. Для любой из них.
Он встретился с ней взглядом, указал на мониторящее оборудование рядом с ними. Очень осторожно Майкл ослабил пластырь и разъединил их руки. Тревога взвыла почти мгновенно. Пульс, кровяное давление, нервная активность – все резко упало. Их жизненные показатели ухудшили в тандеме.
Джейда снова взяла свой стакан, пока Майкл восстанавливал положение рук Наи и Джек. Тревога стихла так же быстро, как и началась.
– Я читала биографию Тейлора, много лет назад. Ты знал, что ее партнер была оперативницей? Я даже не поняла кто она, пока мы не приземлились. Меня аж затошнило.
Майкл слушал.
– Она была правой рукой Джека Харпера в 2185. Цербер. После того, как я сложила одно к одному, я уже не была уверена, хочу ли быть с ней на одной операции.
– Хмм. И что заставило тебя поменять мнение?
– Ее партнер явно не страдает от Стокгольмского Синдрома. Она как-то искупила это. И, ты знаешь, забавно, – Джейда допила остатки в стакане. – Она была готова пожертвовать собой ради этой маленькой асари.
Тем временем, Кайдан мирно лежал на спине, глубоко спал без сновидений. Медигель лежал жирным слоем на обугленных участках кожи. Внезапно Джейду поразило понимание того, что ее сослуживец был все еще мальчишкой.
Майкл обнял ее.
– Ему понадобится трансплантация, но ничего серьезного. Ты оттолкнула его назад, и это изменило ситуацию, Джейда. У нас нет вечности, но есть немного времени, чтобы разработать план для Наи и Джек. Это лучше, чем ничего.
Джейда кивнула.
– Полагаю это так, – она вытерла глаза о его сорочку. – Просто – черт. На самом деле, мне они оба нравились. Хотя у меня и не было особой возможности узнать их ближе. А я бы хотела.
========== Часть 15 ==========
Глава 15
Было уже 22:00.
Башир шагал туда-сюда по залитому солнцем коридору. Свет слепил его. Еще одна сигарета болталась во рту, едкий дым клубился в воздухе. В короткие сроки она нашел дляФрэнки любезную няньку и уложил ее в апартаментах матери, прежде чем вернуться в Институт. Она капризничала, и он был рад сбежать от нее. Но возвращение в обитель матери расстроило его. Он покинул ее подавленным. Отсутствие Миранды стало очень реальным.
У этого места было какое-то весомое официальное название. Местные жители назвали его пентхаусом. Это была часть Института, отделенная от посторонних глаз, расположенная на высоком шпиле по центру комплекса. Биомедицинские и клинические учреждения растянулись ниже. Доступ был сильно ограничен; приватность – гарантирована. Обычно галактические политики, кинозвезды, и богатеи выстраивались в очередь ради брони, чтобы подлечить свои царапины или исправить недостатки, будто они заселялись в отель. Башир не занимался такой ерундой. Вега вошел, как будто он знал это место. Понятное дело.
Для него это была священная земля, владения Миранды. Башир так и не избавился от своей детской веры в квази-магическую силу этого места. Больные люди приходили. Здоровые люди уходили. Легко и просто. Отсюда он мог видеть бесчисленные корабли, маневрирующие вокруг Квиллы как мелкие рыбки у рифа. Фрегат класса Нормандия подошел к доку частного причала, расположившегося на полпути вверх по шпилю. Башир прочитал название жирными черными буквами гласившее: Малакофф.
Черный страх пронзил его грудь. Дым вырвался изо рта и носа от долгого выдоха.
Если хоть она из моих родительниц выживет, я брошу.
Башир не помнил первого раза, когда он увидел Джек и Миранду. Но помнил второй. Клуб Млечный Путь – это было громкое название для скопления грязных комнатушек, выстроенных из списанных грузовых ящиков. Было жарко, темно и мускусно. Там было примерно пятнадцать девушек, всех возрастов, трех рас, и кривоногий владелец по имени Дэв с грязным черным хвостиком и оружием. Дэв, ртом полным острых торчащих зубов, пообещал ему кровать и еду в обмен на охрану его барахла. Башир мог это сделать, легко. Предложение звучало как билет в рай для голодного мальчика пяти лет. Дэв заплатил за него, не торгуясь, запрошенную цену торговцами детьми, и Башир приступил к работе.
Он был отличным сторожевым псом. Стал маскотом у девочек. Две или три баловали его. Будто он был их малышом. Он никогда не был ничьим малышом. Все дни и ночи напролет ящики гремели от разных звуков. Смеха. Плотских неприличных звуков. Иногда металлический звон наполнял воздух, и запах крови. Башир оттирал ржавые металлические полы, выбивал старые ковры, покрывавшие их, и менял простыни.
Но его основной работой было использование его биотики. В те дни Башир называл ее своей синевой. Дэв требовал, чтобы он практиковался. Он научился швыряться ей, сбивая цели с ног и отправляя их в полет. Он причинял боль. Ломал кости. Он разбирался с клиентами, которые доставляли проблемы девочкам, других – пьяных или под кайфом – Дэв не желал видеть внутри. Один или два раза он разбивал человеческие черепа о стену. Они раскалывались с мокрым треском.
Баширу это нравилось.
Дэв высоко ценил способности Башира. Он распустил своих вышибал. Слухи расползались.
И потом пришли женщины.
Они были странными. Одна – вся была покрыта татуировками, у другой – была кремового цвета кожа, гладкие черные волосы и шрам, пересекающий ее лицо. Тату Леди и Шрам Леди. Их одежда была чистой. Она выглядела дорогой, как на бизнесменах посещавших трущебы. Люди в округе не имели такой одежды. Было очевидно, что это не рабочие девочки. Любопытство разгорелось в груди Башира, когда он смотрел, как они приближаются.
Дэв спустился вниз, матерясь, чтобы открыть дверь. Тату Леди заметила Башира подглядывающего за ними, сверкнула яркой белой улыбкой, прежде чем он успел сообразить и спрятаться. Эта улыбка была заразной, и его ответная улыбка расползлась по его лицу быстрее, чем он смог ее остановить. Он спустился вниз к Дэву, возбужденный, щелкая костяшками пальцев, позволяя синеве зажечься и затрещать на кончиках его пальцев. Пламя начало обжигать его руки.
Двадцать лет спустя Башир не мог вспомнить, что именно они сказали, только удивление и возбужденный мандраж, который электризовал каждый нерв в его теле, когда Тату Леди и Шрам Леди сделали то же, что делал он. Его рот удивленно открылся. Они были такими же, как он. Единственные, кого он, когда либо видел.
Шрам Леди обволокла их обоих в пузырь. Вау. Он не понимал зачем, пока Тату Леди не уперлась тяжелым взглядом в Дэва. Башир задрожал, хотя было липко жарко; Дэв выдернул пистолет из наплечной кобуры. Слишком медленно.
Тату Леди выбила все стекла из каждого окна Клуба Млечный Путь. Оглушительный взрыв обрушился на его барабанные перепонки, затухая и оставляя звуки разбитого стекла на земле. Поднялась пыль с улицы снаружи. Тату Леди и Шрам Леди стояли посреди этого, целыми и невредимыми. Башир был ошарашен.
Ему часто говорили, что он не блещет умом, но даже он понял, что с ними лучше не связываться.
Потом Шрам Леди шевельнула запястьем, почти что лениво, и Дэв стек на пол, схватившись за свой необъемный живот. Башир был заворожен. Она переступила через Дэва по останкам Клуба. Ее обувь давила стекло под собой. Она шла к нему. Его зубы зачесались по мере ее приближения. Она протянула ему руку. Он вздрогнул от шока, когда две их силы встретились, но она была теплой и мягкой, и нежной.
И он понял: они пришли за ним.
Шрам Леди взяла его на руки, расположила его на своем бедре. Он испачкал ее одежду. Они покинули Клуб вместе. Он не оглядывался.
Им понадобилось две неделе, прежде чем Джек смогла меня искупать.
В коридоре, Башир похлопал себя по нагрудному карману, нахмурился. Сигареты кончились. Без разницы.
Приближались быстрые шаги, группа людей двигалась с оперативной срочностью. Он почувствовал раньше, чем увидел их.
Шлюз открылся, и ворвалась каталка, толкаемая медицинским персоналом в красных и белых робах. На ней распростертый лежал человек. Башир побежал на негнущихся ногах. Забыл как дышать.
Он сжал каталку трясущимися руками. Его легкие сжались, и он мучительно захрипел, когда увидел ее. Ужас от того, что он увидел, сжал его внутренности.
Она была изуродована. Опухшая желто-черная плоть закрывала один глаз. Калейдоскоп других цветов покрывал все остальное. Воспаленные фиолетовые полосы тянулись на шее. Башир не мог заставить себя смотреть на раны, но и не мог заставить себя отвернуться. Тошнотворный бугристый ошметок был там, где всегда был нос.
Ее тело накрывало одеяло, ритмично поднимавшееся и опускавшееся.
Ее второй глаз медленно открылся. Затуманенный, он посмотрел вокруг, мало что видя. Уперся в потолок. Башир согнулся пополам, наклонился к ее лицу. Его голос сломался.
– Мам. Мамочка? Это я, мам.
Его глаза были горячими. Они предали его и запылали.
Взгляд Миранды, наконец, сфокусировался. Ее дыхание замерло. Башир увидел любовь и облегчение, усилившиеся, когда она узнала улыбку, засветившуюся на его лице. Уголок ее рта дрогнул, но потом брови сошлись от боли. Его голос звучал странно высоко.
– Не двигайся, мам. Все хорошо.
Счастье обрушилось на него как лавина. Спасибо боже спасибо боже.
Каталка повернула за угол учреждения, подальше от слепящих лучей бесконечного солнца в спокойную ночь крыла. Башир не отрывал глаз от лица матери. Ее плечо напряглось. Она пыталась поднять руку. Он схватил ее, прижал к своей щеке. Позволил ее пальцам нежно почесать его бороду.
– Фрэнки в порядке. Я приведу ее завтра. И, – он скосил глаза в сторону от каталки, – Мама в порядке. Спит сейчас. Она в порядке, – он накрыл ее ладонь своей. Она была мягкой и теплой. Миранда выдохнула.
Он был невероятно, безгранично благодарен. Большая мокрая слеза упала с его лица на постель. Блять.
Кто-то потянул его за локоть. Он почти что кинулся, но вспомнил, где находится. Рука потянула его назад. Он пытался ее стряхнуть. Не отпускали. Каталка продолжила двигаться. Расстояние между ними увеличилось, когда каталка подъехала к Калликсу и Элбе, пара часовых охраняла дверь в операционную.
Голос Веги звучал издалека, удивительно нежно.
– Ей надо идти сейчас, Башир. Не на долго.
Он заставил себя посмотреть в другую сторону. Джек везли в другую комнату, ее тело было сжато в защитном жесте вокруг ребенка асари. Башир, споткнувшись, пошел за ней. Он прошмыгнул перед другой каталкой, той, от которой не отходил Вега. Дрожащий голос Тали задал вопрос, ответ на который все итак знали.
– А где Грант?
Он почувствовал себя виноватым, но сейчас Баширу было все равно.
***
Тали отложила последнийдатапад и вытянула руки над головой. 4:20. Поздняя ночь. Крыло было тихим, за исключением тихого чириканья и гула от оборудования, механическое пение птиц звучало перед рассветом. Вокруг нее было темного, хотя она сидела в маленьком бассейне мутного света. Тали выпрямила ноги, которые подобрала под себя, устроившись на диване. С обеих сторон она была окружена планшетами.
Датапады с Синчи были, да, вознаграждением для нее. Она смертельно устала, но, не смотря на ее возраст и состояние, маленький голос в голове командующий ей быть полезной, невозможно было не слушать. Особенно если массивы данных были замешаны. Самым дразнящим самородком информации был надежный закодированный ключ. Он торчал из остальной информации как больной зуб, тот, который продолжал нервировать Тали. Она продолжила работу с датападами, терпеливо, не торопясь, с надеждой, что ей таки попадется замок для этого ключа.
Один за другим. Затем следующий. Попробовать код расшифровки. И следующий. А потом Тали услышала тихий звук, идущий от кровати Миранды. Дверь в ее палату оставалась открытой. Внутри темнела фигура Башира, темнее всего прочего, похожая на тень. Он дрожал.
Он плакал.
Тали отодвинула горы датападов слева и справа. Она была неподвижна, когда встала и подошла к нему, босые ноги ступали по полу.
Показалось, что ее приближение заставило его зарыдать сильнее. Звук был полон бессильного отчаянья. Она поняла, что он пытался остановиться, но его усилия делали только хуже.
– Башир?
Его слезы были как зыбучий песок. Он спрятал лицо в матрасе, вьющиеся волосы упали вперед, будто занавес. Она услышала влажное фырканье, а затем сильное неудержимое рыдание. Никого в округе нельзя было разбудить этими звуками, и Тали пришла к выводу, что это было не важно. Она нежно положила ему руку на плечо.
– У тебя были трудные деньки, Башир.
Его широкие плечи затряслись, он пытался совладать со звуками, которые издавал, но не мог сдержать. Тали попыталась еще раз, погладив его между лопаток.
– Калликс сказал, что выглядело хуже, чем было на самом деле. Она поправится. Даже будет хорошо выглядеть. Никакого перманентного урона не было.
Башир, казалось, совсем потерял дар речи, глотая воздух между потоками слез.
Я сказала что-то не то?
Она успокаивающе погладила его вниз по руке, нащупала сжатый кулак у его рта. Она обхватила его пальцами и поборола инстинкт резко отпрянуть. Ее пальцы измазались в застывшей пленке из его слюны и соплей. Она кишела бактериями, вирусами и микробами. Тали чуть не сбежала. Комната качнулась на минуту, выровнялась; но она отказалась отпускать его руку. Она сказала себе, что больше не было никаких медицинских проблем, тем более в таком месте как это. Это не особо помогло.
Башир не хотел уходить, но позволил поднять себя на ноги. Он последовал за Тали обратно к диванам. Кварианка села нейтрально: поставила ровно ноги на пол, сложила руки на коленях. Она втерла стерилизующий гель в свои чувствительные пальцы, который хранила при себе на случай таких чрезвычайных ситуация. Она надеялась, что сделала это незаметно.
Тали ждала, когда он заговорит.
– Дело не в этом. Я проебал абсолютно все, – Башир потер глаза. – Я был… если задуматься… что я потеряю… обеих и все, что я… для них это сплошное блять разочарование.
Переводчик Тали не справился с несколькими его словами, неясными, будто покрытыми толстым слоем мокроты. Он снова растворился в горячих беспомощных рыданиях, втирая слезы в глазницы.
Она наклонилась вперед, уперлась локтями в колени и сцепила пальцы под подбородком. Ей придется снова дотронуться до него, она просто знала это. Ну, на этот раз она просто подготовится к этому.
– Я уверена, что это не правда, Башир.
Он яростно не согласился, волосы закрутились вокруг головы, словно грива.
– Вылетел из школы. Слился из Альянса. Свалил… с Чалкоса, когда уже было подумал, что нашел что-то… для себя. А Папа Католик?
– Что? – человек в белой шапке? – Да? Я Не поним…
– Не важно, – его ладони впились в волосы. Хватка выглядела достаточно сильной, чтобы можно было вырвать большой клок.
– Я старше… мама была… ционеров. И все, что я могу им… мою блядскуюнищебродскую квартирку, – его голос повысился и сломался, – и дерьмовая работа, которую мама… для меня.
Тали попыталась успокоить.
– Башир…
– Я чертов неудачник. Я не могу… вынести. Больше не могу, – его голова повисла между его колен. Она жадно вдыхал сквозь зубы. Тали, стараясь избегать его лица и рук, слегка похлопала его по колену. Он посмотрел на нее, когда она пересела обратно на диван.
– Когда я росла, мой отец был Адмиралом Мигрирующего Флота, был педантом, – объяснила Тали. – Подозреваю, что у Миранды похожий случай. Пока он не умер, я бегала всюду в попытке поразить его своими стараниями. Мне нужно было, больше, чем что-либо, соответствовать его ожиданиям, даже если что-то, из того, что я делала, было неправильным. У меня ушли годы на реализацию того, что это я судила себя, а не он.
Башир хрюкнул.
– У меня нет твоих высоких стандартов, – он вытер насухо глаза и нос рукавом. Кожа на ладонях Тали зачесалась.
– Они когда-нибудь просили тебя быть идеальным? – спросила она.
Он повесил голову.
– Так просили, Башир?
Тихий ответ, едва ли шопот.
– Нет.
Тали погладила кератиновые чешуйки в форме ромба по бокам ее шеи. Они чесались, глядя на него. От него разило старым потом смешанным с кислым запахом табака, похожим на рвоту. Ему нужно искупаться.
– Джек была психопаткой, А Миранда – социопаткой, когда я впервые их встретила. Я думала, что у Миранда не было оправданий. Но в то время ее самооценка строилась вокруг одной большой лжи.
Он ощетинился.
– Вокруг чего?
– Ее собственной идеальности. Она не была виновата в том, что ее отец выкинул ее в мусорное ведро, но она носилась с этим как с большим грязным секретом. Дела пошли лучше, когда она приняла это. Ориана помогла. Как и Джек. Как и ты.
Если бы мне, двадцатипятилетней, сказали, что я доживу до момента, когда Миранда Лоусон будет мне нравиться, я бы рассмеялась им в лицо.
Ой, да к черту. Она просто позже проведет деконтаминацию.
Она пересела на его диван, притянула Башира к себе одной рукой. Осторожно. Он все еще плакал, но всхлипы затихали. Ее голос был лукавым.
– Послушай, Башир. Вчера ты вошел на базу забитую солдатами. Ты выдал самый мощный и впечатляющий биотический удар, который я когда-либо видела. И потом ты устроил бунт перед лицом главнокомандующего Альянса и Кварианского Советника.
Она глянула на него краем глаза и игриво толкнула в плечо.
– Веришь мне или нет, но ты… весь в них? В обеих. И я знаю, что они бы тобой гордились, – Тали показалось, что она увидела тень улыбки, тронувшей уголки его губ.
Она достала одеяло и подушку. В ее голосе не было места для возражений, да он и не пытался, пока она укладывала его на спину и натягивала одеяло до подбородка.
– Ты устал. Самое лучшее, что ты можешь сейчас сделать – это поспать. Все будет выглядеть лучше по утру. Спи.
Минуты спустя он захрапел. Она тоже хотела спать, но не стала. Тали тянуло прыгнуть в деконтаминационный душ сразу же. Она могла бы, но у нее на руках были более важные вещи. Она склонилась над датападами.
Один экран вспыхивал оранжевым. Доступ получен. Внутри нее что-то обвалилось.
Ее уставший сонный мозг не мог сразу обработать то, что она увидела. Извивающаяся линия, прыгающая вниз и вверх в сильном, регулярном ритме. Идущие рядом числа, изменяющиеся каждые несколько секунд. Совсем чуть-чуть. В процентах. Но что это? И имя.
И: эврика. Всю усталость как рукой смело.
Это жизненные показатели.
Частота сердечных сокращений.
Удары в минуту.
Уровень нулевого элемента в крови.
Кила. Они принадлежат Лиаре.
========== Часть 16 ==========
Глава 16
Тали смотрела остекленевшими глазами в терминал. В Институте сменялся искусственный цикл дня и ночи. Непрозрачность окон угасла. Скоро сменятся дежурства, принося шум и движение. Но пока, Башир растянулся на соседнем диване, лежа на животе. Его дыхание было мягким и глубоким. Она была рада позволить ему остаться рядом. Несмотря на его размер, Тали видела в нем испуганного ребенка.
Баширу повезло. Ему дали отсрочку. Это было давно, но она почувствовала горькое желание того же самого для себя. Она скучала по отцу. Отчитала себя за эту слабость. В основном, Тали молилась, чтобы она могла работать достаточно быстро, чтобы вернуть Нае ее мать. Она чувствовала, что ей повезло вдвойне: она была здесь и у нее были необходимые возможности. Понадобится время на то, чтобы она смогла отыскать след и определить местонахождение Лиары. А было ли это время у самой Лиары – другой вопрос. Тали сцепила руки вместе, ущипнула точки давления на запястьях. Вернулась к своей задаче.
Дверь в крыло открылась, и в комнату ворвался ослепительный белый свет. Она натянула капюшон, до этого лежавший на плечах, до бровей, чтобы защитить себя от палящих лучей. Фигура была темной тенью; это был человек, женщина, ее темп был быстрым, а шаги приближались. Она остановилась перед Тали и заговорила. Голос был насыщенным, грудным. Она узнала его задолго до того, как ее глаза скорректировались.
– Привет, Тали, – пауза. – Ты фигово выглядишь. Все в порядке?
Тали отпрянула от терминала и поднялась на ноги, чувствуя жжение в бедрах.
– Я устала, но ничего страшного. Приятно видеть тебя, Эшли.
Они тепло обнялись. Тали почувствовала, как ее укутывают объятия; Эшли была выше и крупнее. Когда они разошлись, Тали указала на комнату позади нее.
– Кайдан там. Джеймс устроился на соседней койке.
Эшли закатила глаза.
– Это я итак слышу.
Громкий храп загремел за дверью. Он перекатился в высокую ноту и затих в низких раскатах. И еще раз. И так было часами. Тали пыталась абстрагироваться это этого, но от того, что сейчас прислушаться, ей хотелось кричать.
– Он всегда храпел как бензопила, – Эшли изогнула бровь, поймав себя на том, что извиняется за него. Продолжать она не стала.
– Я бы не смогла при таком спать, даже если бы захотела, – сказала Тали. – Но мне не хватило совести его разбудить.
Эшли уперла руку на бедро, глядя на нее сверху вниз.
– Я думала, ты любишь шум, Тали. Разве кварианцы не растут в тесных пространствах и целыми днями не трутся плечами? Это была просто сказка?
Тали скрестила руки. Еще один грохочущий всхрап прилетел из комнаты Кайдена. Невозможно было сконцентрироваться. Она вздохнула.
– Выживает Мигрирующего Флота так же, во многом, зависело от наличия кнопки выключения звука в шлемах.
Эшли улыбнулась.
– Спорю, ты бы отдала сейчас что угодно, чтобы снова иметь шлем, правда?
Храп буравил ей череп. Тали кивнула. Сквозь зубы она сказала:
– Ты иди внутрь. Я дам тебе знать, когда будет что-то.
Эшли приложила руку к контрольной панели двери. Она открылась, представив ей больничную кровать, на которой лежал Кайден, и провисшую под весом Веги койку. Из комнаты раздался хриплый стон.
В ответ Эшли присела на уровне плеча Веги.
– Малыш, перевернись на другой бок, – прошептала она.
Тали увидела, как он, не просыпаясь, послушался. И перевернулся. Лицо Эшли приобрело своеобразное выражение, и дверь закрылась.
Последовавшая тишина была восхитительна.
***
Джек?
Голос Наи был тихим. Слабым.
Да?
Я устала, Джек.
Они говорили меньше. Джек все больше времени просто смотрела на кружащие и тающие цвета на грани их слияния. То, что было ярким – тускнело.
Я тоже, Ная.
Ее сил надолго не хватит.
Джек пыталась не бояться. Она не хотела, чтобы боялась Ная.
Но она знала, что их время вместе подходит к концу. Джек обернулась вокруг ребенка.
Давай я расскажу тебе еще одну историю.
***
Вега проснулся от яркого утреннего солнечного света, струящегося сквозь окна, от пола до потолка покрывающие одну сторону комнаты. Это отогнало его сны; лихорадочные и тревожные последовательности, в которых он был вечно преследуем, или пойман в ловушку, или один. Сны про Эш растворились как туман. Но осадок одного прилип к обратной стороне его век: Ная и Джек – запертые вместе, напуганные, безо всякой надежды. Это его вина. Его ответственность. Это эхом раздавалось в нем, почти позабытое за прошлый день.
