Текст книги "22 Sinchi (ЛП)"
Автор книги: Corentin IV
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
Никто из них не хотел принимать этого. Джек подняла голову, чтобы оглядеть остальную часть комнаты.
– Ага. Ну. Вы видите здесь следы ребенка? – остальные покачали головами. – Ага, я тоже не вижу.
Она поежилась, вспомнив, что говорила Веге в начале – что ребенок может быть хитрой приманкой. Об этом она тоже не стала говорить.
Грант указал рукой. Он старался вести себя подобающе крогану боевому мастеру, но Миранда слышала дрожь в его голосе.
– Я нашел дверь. Тут негде спать или есть, или – как вы, люди, говорите – привести себя в порядок, – Миранда поняла, что еле сдерживает истерику. – Поищем, что тут есть еще.
В очередной раз, Грант принял командование, когда они подошли, но – с меньшим энтузиазмом. Они вряд ли найдут Лиару все еще здесь, или все еще живую, и это раздавило их настрой. Тяжесть на сердце Миранды распространялась по конечностям.
В отличие от лифта, эта дверь была в хорошем состоянии. Она тихо отворилась. Узкий коридор таял во тьме перед ними, и благодаря тусклому свету, проникающему в него из комнаты с мониторами, они смогли различить четыре тесные комнаты, располагающиеся по обе стороны.
Они вошли. Комната слева от них была неприметной мини-кухней, которая обычно встречалась в плохих квартирах от Земли до Омеги. Процесс загрузки грязной посуды в моечную машину был прерван. Какой-то фрукт лежал испорченным на столешнице, а стакан с иласой остался нетронутым. Все поверхности были обшарпаны и изношены.
Следующая комната была оснащена элементарными средствами гигиены и душем. Он казался чистым, но каким-то образом неуютным, будто им не пользовались. Было трудно внимательно все оглядеть, но группа не стала включать свои фонари. Они не знали, были ли они одни.
Третья комната, которую даже аварийное освещение не могло осветить, казалось, была забита грузовыми ящиками. В последней – была только узкая кровать, письменный стол и полка. Все выглядело пыльным и заброшенным.
Грант прошелся до конца коридора, где тьма сгущалась в нечто густое и осязаемое. Через некоторое время он вернулся, свет горел на конце его винтовки.
– Крови нет. Следов борьбе нет. Коридор расходится, но с каждой стороны только еще больше ящиков. Никого нет дома.
Нищета и убогость существования Лиары заставили Миранду поежиться. Она впала во что-то, напоминающее отчаяние.
– Все такое жалкое, – пробормотала она. – Почему она мучилась в одиночестве?
Ответ Джек был мягким и таким же изученным.
– Смотри, Мири, – она взяла рамку с фотографией рядом с кроватью Лиары. Единственный предмет в комнате, на котором не было пыли и грязи. На фото была Шепард в ее каюте на борту Нормандии. Указан год 2286.
Шепард была одета в гражданское, в жилет и боевые штаны. Женщина сидела глубоко в кресле, закинув на стол ноги, скрестила их. Шрамы, волосы, глаза, зубы – выражение лица – именно такие, какими их помнила Миранда. Идеальными. Фотограф – наверное, сама Лиара – рассмешила ее, и ее лицо было открытым и расслабленным, даже учитывая то, что на фото она будто бы потеряла равновесие. Лиара, черт возьми, почему ты не позволила нам помочь тебе?
Миранда включила свой фонарик и заставила себя оценить их варианты. Она была на пределе. Если она сорвется, то сорвется и Джек. У них не хватало кусочков головоломки, нужны еще данные.
– Давайте вернемся в комнату наблюдения. Нам нужно больше узнать о том, что произошло. Если есть какие-либо подсказки относительно того, куда они ее забрали, или мотивы, нам нужно их найти. И если ребенок и был – хотя так не кажется – тогда ушли они вдвоем.
Провались оно все к черту.
Грант мотнул головой и направился в сторону выхода.
– Она – Серый Посредник. Слишком много мотивов, слишком мало времени. Ты можешь найти способ восстановить электропитание?
Миранда последовала за ним. Джек – нет.
***
Джек была в шоке. Невероятной была мысль, что эта дыра была домом Лиары. Ее приступ паники вымотал ее, наэлектризовал каждый последний нерв. Пятно крови превратило внутренности в лужу. Сочетание этого и портрет Шепард заставили что-то перевернуться в животе, будто челнок сделал в полете бочку. Ей нужна была минутка, чтобы привести голову в порядок. Возможно, место выглядело лучше при включенном освещении. Джек, повидавшая достаточно дерьмовых мест, подозревала, что это не так.
Ее бедра, шея и щеки покраснели под комбинезоном. Ее тело было покрыто потом. Джек вспомнил, что она обещала вознаградить себя. Недостатком было то же, в чем был и плюс – ее чувства вернутся к нормальному функционированию. Полагаться на датчики костюма было все равно, что трахаться с резинкой. Давненько этого не делала. В отличие от других, Джек совершала преступления. Она жила в трущобах. Она отсидела в тюрьме. Ее инстинкты были примитивными, рефлекторными. И броня все портила. Ей нужны были ощущения, а не сигналы.
Да пошло оно.
Джек подняла руки, расстегнула застежки комбинезона и сняла с головы шлем. Холодный воздух высушил влагу на ее висках, шею сзади защекотало. Она чувствовала себя свободной. Вытерла предплечьем покрытое потом лицо. Какое, блять, блаженство. Джек жадно глотала воздух. Спертый, но как глоток ледяной воды в жаркий день. Она уловила тошнотворно сладкий запах крови асари, гнилостный аромат оставленных на столе фруктов. Ничего такого, с чем она не имела дела раньше. И темнота на нее не действовала. Черт, Джек ночное существо, которого боялись другие. Или она им была. Она положила шлем на кровать Лиары и включила свой фонарик. Теперь можно было рассмотреть каждый угол маленькой комнаты. Но смотреть было не на что. В воздухе летала пыль. Ей хватило трех шагов, чтобы выйти обратно в коридор. Джек расслабилась, позволяя ее свободолюбивым чувствам приняться за работу.
Мелкие волоски над верхней губой и бритый ежик на шее заволновались.
Воздух движется. Тут сквозняк.
Голова Джека повернулась сама собой. Не издавая звуков, она проследовала за светом фонаря к Т-образному перекрестку в конце коридора. Свет падал на окружение, но почему-то не освещал его. Вырисовывались темными пятнами грузовые ящики. Слышно ничего не было, но легкое дуновение воздуха призраком беспокоило кончики ее ушей. Проход. Справа. Он был крошечным. Неудивительно, что Грант пропустил его. Джек согнулась и протолкнула тело через щель.
За горой ящиков была глухая стена и еще одна дверь. Механизм был сломан. Сантиметров пять абсолютной темноты лежали за ней. Тьма была тяжелая, густая, вязкая, похожая на сырую нефть. Все чувства Джек требовали заполнить пробелы. За дверью вниз вела лестница.
Открыть дверь у Джек получилось относительно легко. На ощупь она спускалась вниз по ступенькам, медленно и осторожно. Ее конечности онемели, и, несмотря на тепло поднимающееся снизу, ей стало холодно. С каждым шагом, она все больше уверялась, что найдет ответы внизу лестницы, но медный вкус страха, заполнивший ее рот, усилился.
Кровь кипела у нее внутри. Темнота прижалась ближе. Свет от фонаря пытался осветить пустое место, хуже, чем бесполезный. Джек подумала было выключить его, но не смогла. Дрожь проползла из нутра к беззащитному месту между ее лопаток.
Джек остановилась на нижнем уровне. Слабый свет не помогал ей оглядеться, но Джек чувствовала – знала – комната была маленькой. Хорошо. Сначала пройдись вдоль стен. Облицовка из листового металла покрывала стены и пол. Не похоже на голую скалу наверху. Это беспокоило и радовало одновременно. Она вытянула ногу перед собой, будто проверяя пальцами воду, ноги коснулись толстых кабелей, пересекающих пол. Джек подумала, что может видеть их, свернувшихся как змеи в темноте. Холодный пот стекал с ее лопаток в поясницу.
Джек нащупала путь к первому углу и остановилась. Все ее чувства были необычайно обострены. Она была почти слепа, напрягала глаза и уши, чтобы различить любые подсказки в темноте. Не смотря не это, она знала.
Я не одна.
Джек оскалилась. На хер все.
Она вышла вперед, в середину комнаты. Она ни хрена не видела. Но что-то пошевелилось.
Затем треск электрического синего цвета. Ее фонарик умер.
Его сердце пыталось вырваться из грудной клетки.
Сейчас оно… заткнись, пизда. Сфокусируйся.
Еще одно движение. Навстречу Джек. Инстинктивно, она отступила на шаг назад. Ее травмированная лодыжка дала о себе знать. Она споткнулась. Боль пронзила ее ногу. Она ощутила ее на зубах.
Не раздумывая, Джек полыхнула биотикой. Две мысли схлестнулись друг с другом – Это надо было сделать с самого начала и Я свечусь как люминесцентная палка. Черт.
Это было последнее, что она успела подумать, прежде, чем взорваться. Фиолетовый огонь вырвался из ее рук. Он осветил белое прозрачное лицо. Углы рта были растянуты в гримасу.
Джек закричала.
========== Часть 9 ==========
Глава 9
Каждая частичка Гранта презирала идею об охоте на глупые компьютерные зацепки. Кровь бушевала в его черепе, требуя насилия. Но возможность выплеснуть его растущую кроганскую агрессию уменьшалась, и боевой настрой Гранта уже превращался в ядовитую – и бесполезную – ярость.
Он знал, что в таком состоянии становился опасен для людей. Но они были кланом. Даже Миранда, которую он никогда не мог заставить себя полюбить. Не важно. Узы обязательства были нерушимы. Они вели себя как дуры, но он все равно сделает все, что в его силах, чтобы они не пострадали. Так что он сосредоточил всю свою силу воли на контроле. Он заставил свои конечности выполнять приказ Миранды. Тело Гранта сопротивлялось так сильно, что каждый шаг причинял боль. Он сосредоточился так сильно, что не заметил, как Джек улизнула.
Когда он уже почти завелся на полную катушку, ноги словно обжигало раскаленным железом, он услышал крик Джек. Он схватил со спины дробовик, перезарядил его, свернув за угол Т-образного перекрестка. Он услышал металлический лязг, прочувствовал его ногами. Грузовые ящики отлетели в сторону, будто были бумажными. Справа от него, с лестницы, поднималось фиолетовое свечение. Грант прыгал вниз по ступенькам, возбужденный рык гудел в его горле. Наконец-то. Хоть какое-то действие.
Он ворвался в тесное пространство. Джек ничком лежала на полу, но ее биотика заливала комнату ярким светом. Ее лицо было искаженной маской боли и напряжения. В другой стороне комнаты в воздухе болтался подвешенный ею мужчина человек. Грант почувствовал, как внутри него сжался азарт. Брони нет. Он не услышала предупреждения Джек, когда ринулся на нападавшего. Он врезался в человека с достаточной силой, чтобы сломать незащищенную шею противника.
С недоумением пришла ослепляющая боль. Она взорвалась под его наростами на голове. Он не мягкий. Засранец сделан из металла. Он отшатнулся, отступая. Запал сражения отпускал его. Мягкий щелчок за его спиной поведал о том, что Миранда сняла свой пистолет с предохранителя. Она вышла вперед Гранта, спокойно направив оружие в голову мужчины. Она до сих пор была смертельным хищником, понял Грант. Джек была обузой.
– Пожалуйста, не стреляйте, мисс Лоусон. Я не хотел причинить вреда. Я не представляю угрозы.
Свет от биотики Джек немного померк. Миранда не шевельнулась. Ее глаза сузились.
Злоумышленник поднял ладони на уровень плеч. Универсальный знак того, что он сдается. На нем не было никаких признаков травм или просто напряжения. Он был одет в простую серую сорочку с поясом на талии, серые брюки с широкими штанинами кончались в нескольких сантиметрах от ступней, и обуви на нем не было.
Чудик. Одинокий гуманоид в холоде и темноте.
– Я был поврежден во время атаки. Когда я услышал, что вы пришли, я поспешил поприветствовать вас. Мисс Лоусон, Мисс Зеро, – он указал на Джек, которая все еще была на полу, кивнул, – Ургнот Грант. Я не могу выразить как я рад вашему прибытию.
– Я уверена, – ответила Миранда. Ее слова были холодны как лед. Она взвешивала все за и против – пристрелить ли его или нет.
– Я считал минуты с тех пор, как сигнал бедствия был активирован. Прошло тысяча шестьсот тридцать шесть минут. Но сейчас это не имеет значения, – закончил он, глядя, как палец Миранды на курке сжимается. – Главное, что вы здесь, чтобы помочь нам.
Джек подала голос, не поднимаясь с пола. Ее слова звучали между неровными вздохами.
– Да кто ты, блять, такой вообще?
Он пригладил выбившийся локон светлых волос.
– Вы все давно меня знаете, Мисс Зеро. Но моя нынешняя форма может вас удивить. Я был обязан служить Доктору Т’Сони долгие годы, в любом образе, который был необходим, – желание услужить было написано на его лице. – Я – Глиф.
Грант хмыкнул. У него болела голова.
– Ты старый инфо дрон Т’Сони? Ага, конечно. А я тогда финалистка конкурса красоты Мисс Илиум.
Губы андроида сжались в тонкую линию. Воздух вокруг него был странным, и это не нравилось Гранту.
– Мое первое воспоминание о Вас, боевой мастер Грант, датировано – четыре месяца спустя после того, как Коммандер Шепард освободила Вас из цистерны Полководца Окира. В то время, я все еще базировался на Халагазе, а вы собирались отправиться на Тучанку. Вы запросили у меня имеющиеся данные об Обряде посвящения. Вам было любопытно, связан ли он с длительными пытками. Вы были обеспокоены, способны ли Вы противостоять им. Мне продолжать?
Он никогда никому не рассказывал об этом, даже Шепард. Он молчал, закипая. Женщинам хватило здравого смысла ничего не говорить. Глиф повернулся к Миранде.
– Эта платформа крепкая, но вы должны понимать, что я не запрограммирован на боевые действия. Уверяю, я не представляю угрозы. По правде говоря, ваше присутствие успокаивает меня, даже под дулом пистолета. Я был напуган, мисс Лоусон.
Миранда наградила его изучающим взглядом и опустила оружие. Медленно.
– Грант, может помочь Джек, пожалуйста? – попросила она. Он был рад полученному заданию. – А теперь – ты сказал «нам»?
– Да. Нае и мне. Она не пострадала. Хммм. Человеческое выражение. Как же сказать? – Он поиграл длинными пальцами в воздухе, будто подыскивая нужную пометку. – Она совершенно здорова. Позвольте отвезти вас к ней, – поманил Глиф.
Миранда и Грант проследовали за андроидом в идущие глубже апартаменты, идеально спрятанные от комплекса из мониторов и серверов, расположенного выше. Они были отвлекающим маневром; убогое жизненное пространство было просто для отвлечения глаз. Это было то логово Лиары, которое она старалась защитить. И ей это удалось. Ее дочь была в безопасности.
Здесь внизу можно было поверить, что они находились на большой космической станции или комфортабельном пассажирском лайнере. Отсутствие окон или других смотровых сооружений можно было объяснить мерами безопасности, или ненадобностью в виду пустоты снаружи. В таких помещениях предпочтение отдавали крепким стенам и перегородкам. Справа была кухня – впереди стоял обеденный стол, а посадочные места и пространство для отдыха – слева. Мягкий золотой свет разливался вокруг них. Под столом Миранда заметила коробку с игрушками, полузакрытую, и большую стопку бумаги для рисования, заваленную цветными карандашами.
– Сейчас ночной цикл, поэтому свет приглушен. Желаете, чтобы я сделал светлее?
Миранда покачала головой.
– Нет необходимости. Если у тебя есть аптечка и пакет со льдом – буду благодарна. Мне нужно осмотреть Джек, – стянув перчатки, она махнула Гранту, чтобы тот проходил вперед. Будто обращаясь с раненой птичкой, он опустил Джек на длинный диван. Она не протестовала. Ее кожа была бледной, темные круги образовались под глазами. Миранда села на пуфик рядом с ней, стянула шлем и принялась обследовать лодыжку Джек. Женщина зашипела. Грант остался стоять, наблюдая за Глифом, пока тот доставал красную коробочку из шкафа у дальней стороны комнаты. Он перешел сразу к делу.
– Где ребенок? – спросил он.
Глиф вернулся с предметами, которые попросила Миранда, и сел на стул, стоявший недалеко от женщин – между ним самим и кроганом, который стянул шлем без всяких церемоний. Он сложил руки на коленях. Спокойный.
– Она спит. Ее комната как раз за Вами. Она проснется через примерно семьдесят пять минут. Думаю, тогда вы и сможете ее увидеть – я не хочу будить ее посреди ночи для встречи с незнакомцами.
Глаза Гранта не покидали Глифа.
– Она встречает много новых людей?
– Вы будете первыми, боевой мастер Грант. Дети асари медленно взрослеют. То же можно сказать и о Вас. Мы должны действовать деликатно.
– Ты, однако, эксперт. Ты ее нянька?
– Это часть того, что я делаю, да. Мой высокий уровень обработки и когнитивных способностей обычно посвящен управлению потоками данных Серого Посредника. Я идентифицирую существенные образцы и тенденции. Конечно, этим же я занимался, когда мы встретились впервые, но теперь мои способности значительно улучшились, – Глиф наклонился вперед. – Доктор Т’Сони модернизировала меня до уровня искусственного интеллекта примерно в то время, когда Ная родилась. Она нуждалась в помощнике, который поможет растить ее – кто-то или что-то способное любить и воспитывать, – он сплел пальцы под подбородком.
Миранда проверила температуру Джек. Та была холодной, кожа – липкой. Черт. Руки двинулись, чтобы ослабить нагрудник и наголенники Джек. Она начала втирать медигель в ногу Джек, проводя свободной рукой по потным волосам. Она говорила, чтобы сдержать прилив паники. Это не хорошо.
– Я знала, что она разбирается в технике. Но чтобы проделать такое в одиночку? Очень впечатляет.
– Меньше, чем Вы полагаете, мисс Лоусон. Джефф Моро дал разрешение Доктору Т’Сони спасти останки СУЗИ. Но она была не более чем набором частей, которые было не воскресить, – улыбка Глифа была отвратительной. – Ее части, с другой стороны, пригодились. Можно сказать, что у нас много общих жизненно важных органов. И я унаследовал многие из ее воспоминаний, – в его голосе было что-то сладострастное.
Миранда вздрогнула. Его столь очевидное безразличие к подобному надругательству было глубоко тревожным. Затем Грант дернулся. Он обвинил:
– СУЗИ была кибернетической боевой единицей. А ты сказал, что не можешь сражаться.
– Я прикован, – просто ответил Глиф. – Я никогда не покидал этой территории.
Это многое объясняет. Миранда закончила обрабатывать лодыжку Джек медигелем и осторожно подняла ее, чтобы переложить на диван. Дыхание Джек стало быстрым и неглубоким. В ответ пульс Миранды подскочил. Только не сейчас. Оны вытащила лекарство Джек из кошеля на поясе и приготовила четверть дозы так быстро, как только могла. Ощущалось, что недостаточно быстро.
– Как сильно ты пострадал? – спросил Грант, презирая себя.
– Как вы могли видеть, наверху все в плачевном состоянии. Все, кроме моего ядра – которое хранится здесь внизу – отключено. Старые воспоминания, основные подпрограммы, матрица личности – все это не повреждено, – он криво улыбнулся. – По моим представлениям, именно так чувствуется инсульт.
Джек вытянула шею для гипоспрея. Состояние стабилизировалось. Спасибо, Боже. Колени самой Миранды дрожали. Она погладила Джек по щеке, успокаивающе проведя подушечкой большого пальца по ее скуле. Устроившись на диване, Миранда услышала, как сама спросила:
– Что ж, теперь мы можем помочь вам обоим. Как отреагировала Ная?
– Она ничего не заметила. Пока что. По меньшей мере, я так думаю. Доктор Т’Сони часто отсутствует довольно длительное время. Полеты за припасами, задерживающие ее контакты. В такие моменты я забочусь о ней и делах Доктора. Ная привыкла к такому. Пока что она считает, что ее мать в очередном путешествии.
Грант пристроился у стены.
– Ты что-нибудь знаешь, о том, что произошло наверху?
Андроид проверил карманы штанов. Она что-то искал.
– Как я сказал, я почти полностью отключен. Без ремонта мои аудиовизуальные записи вторжения недоступны.
– Точно. Очень удобно.
– Но я был готов к такой возможности. Вот поэтому я, – он триумфально продемонстрировал клочок бумаги, – записал то, что я слышал до того, как соединение было потеряно, – он протянул его Миранде, которая расправила бумагу нетерпеливыми пальцами.
На бумаге было написано черными чернилами:
ТЬМА ДОЛЖНА БЫТЬ НЕПРЕСТУПНА
Глиф сложил руки.
– Кто-нибудь из вас знает, что это значит? Мне кажется, что я должен, но я…, – он вздохнул. Трое визитеров какое-то время были молчаливы, пока Миранда, наконец, не ответила:
– Мы выясним.
***
Жар от душа успокоил ноющие конечности Башира, но когда он вышел во двор за домом, его освежили дуновения теплого ветра, касающиеся его кожи. Он остынет очень быстро. С пивом в одной руке, с сигаретой в другой, он уселся сверху на родительский обеденный стол, стоявший снаружи, уперся нога на стул. Сегодняшние уроки были выматывающие. Теперь, когда Фрэнки была уложена в кровать, он намеревался расслабиться на пару часиков. Глубоко затянувшись – первая сигарета за день – Башир откинулся на спину и посмотрел на закат. Затухающий свет разбивался о кольцо частиц в атмосфере Часки и разбросанных по небу, живой костер из оранжевых, розовых, пурпурных и красных цветов.
Эффект был потрясающим, как и всегда. Но Башира он мало привлекал. Дело было в том, что ничего не менялось. Вокруг было одно и то же шоу изо дня в день. Это был главный козырь, для привлечения туристов, но на деле, свет никогда так и не угасал. Тут никогда не становилось темно. С тех самых пор, когда он был мальчиком, он смотрел на эту панораму, в которой единственное что менялось, это погода, но и она не могла компенсировать все нюансы ночи, полудня или утра. Любые другие отрезки типичного дня на любой другой планете. Годы, проведенные на Чалкосе, сделали из него другого человека. Теперь Часка напоминала ему знакомую смирительную рубашку, ту, которая натирает. Если быть откровенным, то он мечтал о побеге. Он все еще скучал по Ирем. Но асари растворилась в программе по борьбе с бедностью на Земле, даже не взглянув назад.
Башир рассеянно поболтал пиво на дне бутылки. Он был в угрюмом настроении. Да, если бы он был действительно честенс собой, то сказал бы, что ему было чертовски скучно. Сытый, стабильный, но в душе неспокойный. После двух семестров вылизанной работы в Академии монотонность Нью Лимы душила его. Но это было стыдно признавать. Даже наличие дружеского секса – чем он увлекался в последнее время – или веселые допинги ему не помогали. Он вернулся к родителям, намереваясь быть рядом с ними, раз уж Джек угасала. Он всегда поддержит свою маму, а она поддержит его. А давление его (другой) матери раздражало его. Еще одна затяжка наполнила дымом его легкие. Мама итак была нестабильной до того, как ее состояние ухудшилось. Эффект, который это производило на его младшую сестру, был еще более тревожной темой.
– Башир Лоусон. Маман бы тебя убила, если бы увидела. Воняет даже наверху.
Легкие шаги подкрались к нему сзади. Она обернулся к ней. Фрэнки надела его флисовую рабочую рубашку поверх пижамы, чтобы не замерзнуть, но ноги были босыми. Ее густые темные волосы были спутаны, и она пахла сном, но Башир мог сказать, что она полностью проснулась. Что-то разбудило ее. Но он сомневался, что его курение. К этому она привыкла.
– Ну, знаешь что? Маман тут нет, – Башир стряхнул пепел на стол. – А от мамы тебе бы досталось, если бы она узнала, что ты гуляешь, хотя должна спать.
Фрэнки мятежно посмотрела на него.
– Я им расскажу.
– Отвали. Расскажешь, и я засуну тебя в поле стазиса на неделю.
После этого его сестра смотрела уже не так уверенно, но старалась виду не подавать. Она скрестила руки на груди, пусть и не специально, но точно копируя Миранду.
– Нет, не засунешь. Тебе нельзя, – однако, искреннее беспокойство вспыхнуло на ее лице. – А то я пропущу школу.
Он потянулся, хрустнув спиной.
– Ты права. Этого мы допустить не можем, – голос Башира был лукавым. Он медленно выдохнул, выпуская дым между губ. – Тебе приходило в голову, что мама знает, что я курю? Я тебя на двадцать лет старше.
Фрэнки забралась на стол рядом с ним, прижалась к его груди. Он приобнял ее рукой – той, что с пивом, а не сигаретой. Его сестра всегда была малышкой, но недавний всплеск роста превратил ее в неуклюжий комок рук и ног. Она сжала в руке его рубашку.
– Все равно – это отвратительно.
– Я скоро брошу, – в подтверждении этого, он потушил сигарету о стол. Контраст между ее молочной кожей и его медным цветом лица был поразительным. Он притянул ее ближе. – Тебе, правда, нужно спать, маленький пыжак. Нам завтра рано вставать ради твоей научной поездки.
Фрэнки отпрянула, положила свою маленькую руку ему на щеку. Его свеже подстриженная борода кололась.
– Мама не успеет вернуться?
– Наверное – нет. Даже если они не приедут, я тебя свожу. Поприкалываемся над всеми этими туристами с камерами.
Она снова прижалась к нему, спрятав ноги в его большой рубашке, которая была на ней. Если она ей так нравится, то пусть оставит себе. Бедный ребенок. Когда она снова подняла взгляд на него, ее серо-голубые глаза были полны беспокойства. Она говорила шепотом.
– Куда по правде они уехали, Баш?
– Просто на Квиллу. Маман попросила маму с чем-то там помочь. Правда, ничего такого, – он погладил ее по животу. – Тебе не о чем волноваться.
Фрэнки покачала головой. Он почувствовал, что она вытерла глаза и нос о его чистую рубашку. Блин. У меня нет сменной.
– Я не могу спать, Баш. У меня появилось это правда внезапное чувство, будто что-то не так. – У нее перехватило дыхание. – Боюсь, случится что-то плохое.
Он погладил ее по волосам, затем приподнял ее подбородок, чтобы посмотреть в глаза. Он говорил так же, как делал в классе, с таким большим авторитетом, на который только был способен.
– Все в порядке, – Фрэнки уставилась на него, а потом выхватила его пиво. Прежде чем он успел возразить, она сделала глоток. Он забрал бутылку обратно. – Эй. А вот это точно делать нельзя.
Она криво ему улыбнулась, имитируя голландское мужество.
– Что-то не так. Я могу доказать, – она понизила голос. – Я хакнула Бласто.
Башир не мог скрыть своего удивления.
– Ты что сделала? Как?
– У тебя есть биотика. Мне тоже надо что-то уметь. Но это было не сложно, правда, – тревога Фрэнки смешалась с гордостью за проделанную работу.
– Вау. А ты смелая. Мама будет в ярости.
Фрэнки пожала плечами.
– Она лает громче, чем кусает, – не смотря на это, она прикусила ноготь, как делала всегда, когда нервничала. – Бласто сказал, что маман отправилась на корабль. И мама пошла ее там встретить.
Башир глотнул еще пива. Сомнение булькнуло у него в животе. Если они отбыли развлекаться, не сказав ему, он будет чертовски зол. Но он изобразил небрежность. Фрэнки должна чувствовать, что он потворствует ее прихотям.
– Лады. Что за корабль? Как назывался?
– Малакофф. Бласто сказал, что это фрегат класса Нормандия.
Знаю этот корабль. Значит не развлекаться. Что за черт? Башир предположил, что его мама могла сама не знать за чем гонится, когда позвонила ему этим утром. И эта мысль не утешала. Пиво стало горьким во рту.
– Ну, они взрослые. Они умные. Наверное, помогают с чем-то капитану.
Фрэнки наклонила голову, размышляя. Как видно, такая теория ее устроила, ее тело немного расслабилось. Башир решил завершить разговор.
– Слушай. Я дам тебе обещание. Если от них ничего не будет слышно, когда мы завтра проснемся, я позвоню одному своему другу. Он работает в руководстве Альянса. И мы выясним, что они задумали.
– Хорошо, – она посмотрела на него из-под густых черных ресниц. – Уложишь меня еще раз?
Спрыгнув со стола, он сгреб ее на руки. Она была такой легкой, какой могут быть только дети. Фрэнки обняла его за шею, подавил зевок. Не смотря на приступ жалости к самому себе, его настроение улучшилось. Он поцеловал ее волосы.
– При одном условии. Взамен ты дашь мне доступ к Бласто.
Позже, когда он вернулся, чтобы снова посмотреть на неизменный закат, он опустил голову на руки – он был испуган.
========== Часть 10 ==========
Глава 10
Вернулась к тому, чтобы быть узником медицины. Было не похоже. Но Джек снова заключенная. Просто еще одна лабораторная крыса для этих ебучих больных экспериментов. Спорю, Миранда думает, что это смешно. Полный круг для психованной биотика. Как только она снова встанет на ноги, то исполнит свое обещание и наподдаст ей. Никакая чушь, типа конца света, ее не остановит.
Ноги Джек сегодня опять отказались работать. Пока временно. До вчерашнего дня она бродила по округе на костылях. Планировала побег. Сегодня какой-то тупой дерьмоглот выдернул ее полусонную из кровати и усадил в инвалидное кресло. Она ненавидела это кресло так же сильно, как и причину того, что она в нем: Миранда. Она сидит у окна, задумчиво гладя в никуда. За окном нет ничего, куда бы ей хотелось смотреть.
Похороны Шепард были вчера, и Джек не пустили. На хер физиотерапию. Она прилагала столько усилий, чтобы только пойти на них. Сука украла ее последний шанс выразить уважение, попрощаться. Она заплатит. Но было трудно вызвать старую ярость. Правда была в том, что Джек не понимала, зачем теперь открывает глаза по утрам. Раньше были Жнецы. Были ее дети. Шепард заставила ее беспокоиться о таких вещах. А теперь ее не стало.
Все ниточки Джек были оборваны.
Она игнорирует вежливый стук в дверь за ее спиной. Тот, кто вошел в ее палату, настолько тих, что Джек не сразу понимает, что у нее появилась компания. Шаги Лиары беззвучны, она присоединилась к Джек у окна. Ее кожа сухая, глаза остекленели. Блять, нахера они все стараются? Джек враждебна. Лиара терпелива. В конце концов, Джек бросает на нее взгляд, с недоверием. Лиара маленькая, грустная. Несломленная.
Лиара просила Джек о неглубоком слиянии. Джек практически рассмеялась ей в лицо. Она отказывается даже попробовать. Не полезет она в эту чушь. Она спрасила Лиару, похожа ли она на того, что любит подглядывать. Лицо Лиары сначала пустое, потом неприятное. Джек вспоминает, что лучше не злить эту асари. Так что она соглашается на разговор. На каждые десять слов Лиары, Джек говорит одно. Шепард была веселая, сильная, умная, глупая, храбрая. Ага. Она понимает, что Лиара пытается сделать. Это смелая доброта. Она тронута. Типа того. Но Джек не примет излечивающую руку, что протягивает Лиара.
Джек за то, чтобы поговорить о других вещах. Но, как видно, она к херам слепа. Лиара не отпускает «любимые» темы Джек. Нет, Миранда не с Цербером. Нет, ты не прикована к этому месту. Нет, она над тобой не экспериментирует. Дело не в жалости. Ты правда так думаешь? Лиара ошеломлена. Джек, ты серьезно ничего не замечаешь?
Джек думает: что замечать?
Лиара замирает на продолжительное время. Она смотрит в окно на набухающие почки и расцветающие деревья. Ее лицо полно боли. Она что-то решает. Когда она снова смотрит на Джек, ее глаза черного цвета. Джек слишком поздно понимает, что асари не нужно прикасаться для слияния. Глубины ее разума разошлись. И…
