Текст книги "22 Sinchi (ЛП)"

Автор книги: Corentin IV

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

– Мы можем поговорить, Джек?

– Мы говорим. Что ты хочешь, чтобы я сказала?

– Что захочешь. Я просто…, – Миранда в замешательстве от враждебности Джек. Она двинулась дотронуться до спинки кресла, но Джек шарахнулась от нее. – Я сделала что-то не так?

– Бля. Нет. Да. Я не знаю.

– Пожалуйста, Джек, – вторая попытка коснуться Джек была отвергнута. На этот раз Джек более жесткая. Она отмахнулась, шлепнув Миранду по руке. Миранда потерялась. – Я хочу понять…

– Я калека, Миранда. Вот что, блять, не так, – прошипела Джек. – Я заперта в это бесполезном куске мяса. И ты не можешь перестать относиться ко мне как калеке. Ты делаешь только хуже.

Миранда побледнела. Это худшее из всего возможного, что она могла сделать.

– Это не было моим намерением.

– Посмотри на эту квартиру. Ты все поменяла. Ты не задумывалась спросить, чего хочу я? Или нужно ли мне все это?

– Прости, – Миранда поняла всю тяжесть своей ошибки. – Я просто хотела…

Джек ощетинилась.

– Возьми свои наилучшие намерения и – просто уйди. Мне не нужна твоя жалость. Оставь меня в покое.

Миранда расправила плечи.

– Нет.

Джек знала, что не может заставить ее уйти. Она закричала. Она так зла, что вспыхивает, не смотря на подавляющие биотики. Она отбрасывает непролитую энергию волной синего; ряды зеркал трескаются, разбиваются.

Миранда разворачивается на каблуках, вылетает из комнаты.

Когда она напугана, она начинает ссору.

Миранда решает избавиться от проблемы.

***

В их спальне темно. Уже поздно. Руки Джек горят. Жар волнами поднимается в груди. Пот блестит в ложбинке ключицы и стекает между мускулов. Она выглядит сердитей, определенней. Жаль, что внешность обманчива. Она инвалид.

Джек нужно в душ; но она не может до него доехать без света. Черт. Она повернула димер на минимальное освещение. Контуры знакомого помещения выпрыгнули из темноты.

Миранда не спит. Она лежит в ожидании, строгая, на краю кресла. Джек останавливается как вкопанная.

Ее длинные ноги скрещены в лодыжках, колени прижаты друг к другу. Груди натягивают ткань пеньара, глянцевые складки которого, отражают мягкий свет комнаты.

Их глаза встречаются.

Дрожь пробегает вниз по спине Джек, искрят кончики пальцев. Миранда откидывается, ложится глубже в кресло. Робкая. Она откидывает одно колено на подлокотник кресла, слегка улыбается, начав поглаживать по другому.

Пеньюар задирается. Достаточно, чтобы Джек увидела аккуратно подстриженный треугольник внизу.

Блядский Боже.

Миранда знает, что Джек видит. Она все рассчитала, взвесила риски. Ее рука углубляется между ее ног.

Миранда ласкает себя.

Ее глаза не отпускают Джек, у нее взгляд хищника; все остальное исчезает. Джек почти стонет. Она парализована. Она убьет ее за то, что дразнит ее таким способом.

Джек понимает, что у Миранды есть потребности. Как и у нее самой. Ее глаза лихорадочно блуждают по Джек. Она не согласиться на секс из жалости.

Джек сжимает кулаки, пока те не становятся белыми. Соски Миранды напрягаются под пеньюаром. Ее пальцы ускоряются, и Джек становится жарко без ее на то согласия. Миранда прикусывает нижнюю губу, порывисто вдыхает. Ее бедра двигаются вперед, приглашая. Джек видит розовое; ее рот распахивается. Она тянется ближе, презирая себя.

Миранда поднимает свободную руку, двигает указательным пальцем: влево-вправо-влево. Джек открывает рот; Миранда прижимает палец к своим губам. Она улыбается. Щеки Джек горят. Она вся на взводе. Ее рука скользит под пояс своих штанов. Миранда усмехается, качает головой – «нет».

Джек не понимает к чему тогда все это шоу – пока Миранда не умоляет.

Я хочу кончить с тобой внутри, Джек.

Тело Джека затапливает возбуждение; ее разум наполняется страхом. Она разрывается между ними. Но она никогда не была трусихой.

Она двигается вперед. Глаза Миранды прищуриваются, указывают на кровать.

Кви про кво, Джек.

Миранда жестко торгуется. Если она трахается, то должна быть согласна быть трахнутой. Джек не может согласиться на такие условия. Губы Миранды приоткрываются в медленном выдохе; она входит в себя пальцем почти на полную, повторяет. Смотрит на болезненную реакцию Джек. Это предназначается для Джек.

Дело не в том, что она не хочет. Она не может. Она заперта в теле, которое больше не подчиняется. По коже Джек бегают мурашки. Она на грани паники. Отвергнуть Миранду сейчас – значит оттолкнуть их отношение туда, откуда пути назад не будет. Джек ищет малейший признак жалости на лице Миранды, и не находит ни одного. В глаза все расплывается от непролитых слез. Она сердито смахивает их.

Миранда близка. Ее глаза цепляются за Джек, не отпускают. Она горит. Темп ее бедер меняется. Ее шея и грудь краснеют. Ее стоны жалобны. Пожалуйста. Пожалуйста, Джек.

Джек смещается под взглядом Миранды и понимает: она здесь не зритель.

Она звезда.

Радость сияет на лице Миранды, когда она сокращает расстояние между ними. Но Джек вздрагивает. Она не хочет, чтобы ее поднимали и укладывали в кровать.

Миранда не делает этого. Она прыгает на Джек, седлает ее, осыпает поцелуями ее волосы и лоб. Она приглашает Джек в глубокий, нежный, жадный поцелуй. Джек оживает: ее наполняет жар, когда Миранда обнимает ее ногами за бедра, крепко прижимая их тела к друг другу. Ее руки ласкают бицепсы Джек и ее грудь сквозь одежду. Времени раздеваться нет.

Поцелуй, который Миранда запечатлевает на ее запястье срочный. Она высасывает пот с двух пальцев Джек. Джек сжимает голую задницу Миранды, крепко держит ее, когда опускает руку между ее ног. Миранда громко стонет, насаживаясь на Джек. Она такая мокрая, что принимает все пальцы Джек за раз.

Миранда стягивает через голову свой пеньюар. Она трахает Джек с остервенением, прижимаясь к раскрытой ладони Джек. Ее волосы падают на их лица, щекоча Джек. Они обе смеются. Кресло откатывается назад с каждым толчком бедер Миранды. Они усмехаются, когда она тянется к блокиратору. Джек не может – у нее заняты руки.

Джек задействует спину. Мышцы на руках напрягаются и перекатываются, когда она безжалостно входит в Миранду, работая пальцами внутри нее.

В ее силовых тренировках есть свои плюсы.

Джек жестко целует ее, ласкает языком грудь. Миранда подстраивается под ее ритм с усиленной силой. Так жестко Миранда до этого не трахалась.

Миранда заводится от нее, от возможностей ее измененного тела. Она вонзает ногти ей в бицепс руки входящей в нее. Ничто никогда не было таким раскрепощающим.

Все ее тело дрожит, когда он кончает на руку Джек, дышит прерывисто, впечатывает свои губы в губы Джек.

Джек обнимает Миранду, когда та растекается у нее на коленях, гладит по спине. Их дыхание находит общий ритм. Проходит некоторое время, прежде чем она поднимает глаза. Джек собственнически целует ее.

Их любовь все еще крепка.

В конце концов, Миранда сползает с колен Джек, неустойчиво покачивается в сторону кровати. Она сворачивается на ней, ожидающе поглаживает пространство рядом с собой.

Джек оказывается рядом за мгновение, грязная ухмылочка расползается по лицу. Глаза Миранды сверкают, когда ее язык очерчивает контуры ее татуировок, медленно спускается ниже.

***

Джек просыпается от сигнала омнитула на ее запястье. Сообщение. Зашифрованное. Моргнув, она подняла предплечье над головой и открыла его непослушными пальцами.

ЛОУСОН, ЗЕРО: НОВОСТИ С ОМЕГИ. ОТКРОЮ QEC В 8:00 ДЛЯ БРИФИНГА.

Подпись Веги, отправил явно в спешке. Умный мальчик – обратился на этот раз к ним обеим. Даже старого пса можно научить новым трюкам.

Миранда поморщилась от света, перевернулась, и снова глубоко уснула. Джек не удивилась. До 8:00 еще несколько часов. Не зачем будить ее сейчас.

Джек спала меньше в последние дни.

Она повернулась, удерживая свое тело вертикально над кроватью на двух кулаках. Она была недовольна, что проснулась, и что еще хуже, она чувствовала, что мышцы ее ног отекают. Она забыла принять лекарства. Пиздецки глупо. Гнев опустился на ее плечи, превращая их в бетон, когда она пересела на свое кресло. Позвоночник Джек щелкнул, и ее тело запротестовало, но она справилась, издав одиночный хрип и один или два скрипа, пока усаживала в кресле.

Было время, как такое действие будило Миранду, но Джек приловчилась. Он вздрогнула с гордостью.

Ебать как весело.

Лицо освещал омнитул, Джек медленно пробиралась вперед, пока под колесами не появилась плитка. Она закрыла дверь и включила свет. Она проигнорировала свое отражение в зеркале, ввела код для медицинского шкафчика, и выругалась, когда рассыпались разные ампулы.

Джек могла жить с ноющей болью в руках. Эта причиненная себе боль была обещанием, что ее мускулы заживут и будут сильнее. А крошечные узелки горячей кислотой пронизывающие ее ноги – это другой разговор. Они разливали полосы яркой агонии по ее венам. Ублюдки жгли как битое стекло, когда утихали, указывая на повреждения, которые не исправить. С этой болью было куда сложнее жить.

Ее руки дрожали, когда она готовила две свежие инъекции. Тупое жжение в ее ногах грозило полыхнуть и разгореться, и если бы это случилось сейчас, она бы выла как животное. Прибежала бы Миранда, и в том состоянии, в котором она находилась сейчас, Джек бы сорвалась; ее отношение к заботе Миранды было итак тонким, как яичная скорлупа. А Джек этого не хотела. Она не хотела проебать что-то еще.

Укол подавителя биотики – в ее бедра, болеутоляющее – в шею. И то, и другое потекли в ее вены, будто холодная вода. Джек застонала от облегчения. От этой комбинации ее затошнит, но это все равно лучше альтернативы. Не то, чтобы она могла сейчас снова уснуть.

Она убралась оставшиеся ампулы обратно в шкафчик. Ее сердце пропустило удар, когда она поняла что увидела. Она сдвинула содержимое в сторону, сжала пакет двумя руками. Старые лекарства Джек укрылись за новыми коробками и упаковками конвалюты. Ее внутренности сделали сальто. Это дерьмо было гордостью, и силой, и страстью; они сладко пели Джек, когда она положила их на колени.

Джек сжала голову руками, впившись ногтями в кожу головы так сильно, что в итоге порвала ее. Цена входного билета была слишком высока. Она понимала это. В прошлый раз – это были ее ноги. Это была почти ее жизнь. Джек знала, что следующий раз убьет ее. Ебучий яд.

Знакомый, неземной голос прошептал ей на ухо. А какая разница, Джек? В горле свернулся узел. Она не могла ответить. Была ли разница? Большая часть ее хотела ответить, что нет.

Прежде чем она успела передумать, она раздавила ампулы, смыла их содержимое.

И быстро выехала из ванной комнаты, будто за ней гнались.

Джек остановилась в коридоре, связывающем их спальню с гостиной, сердце стремительно билось в груди, а руки сжались. Подлокотники были прохладными под руками. Она двинулась по длинному ровному коридору, наполненному слабым, тихим звездным светом, достаточно ярким, чтобы видеть. Джек отбрасывала темную тень, пока она медленно катила вперед. Кресло не издавало ни звука.

Она поговорит с Академией. Если Миранда думает, что пенсия Джек будет наполнена распитием коктейлей, зваными ужинами и игрой в Скиллианскую пятерку, то она может сходить на хуй. Если они не возьмут ее как консультанта – и при неофициальном статусе Миранды как королевы Станции, они наверняка струсят ей отказывать – она уйдет во фриланс. Станет работать по контрактам. Она может и калека, но нахлебницей не будет. Ни за что.

Джек остановилась, проехав до комнаты девочек. Дверь была открыта. Датапады были разбросаны на полу у кроватей. На ближайшей спала Ная свернувшись в комочек, с большим пальцем во рту. Джек не раз проезжала мимо двери, и находила крепко спящую Фрэнки и Наю, защитно укутанную в одеяла, выглядывающую на звезды, видимые в проходе. Маленькую и невинную. Сегодняшней ночью она что-то крепко сжимала, сверкающее в ее кулаке.

Как, черт возьми, она добралась до жетонов Шепард?

Должно быть Фрэнки. Она поговорит с ней об этом. Джек не хотелось их забирать, но Ная была еще слишком маленькая, чтобы их оставлять. Еще рано. Она аккуратно забрала их из пальчиков ребенка. Они звякнули, когда выскользнули из ее рук. Ная завошкалась, но Джек успокоила ее; та лишь вздохнула и зарылась глубже в постель. Джек провела рукой по ее лбу, перед тем как вернуться туда, откуда пришла. Она повернула направо, въехала на огромный пандус, что сделала Миранда, и покатила вниз.

Нет причины, почему я жива. Но я жива.

В середине ночного цикла гостиная была темной, но залитой бледным молочным светом. Джек покатила по полу. Жжение в ее конечностях теперь стало только отдаленной болью. Впереди, у диванов, Джек увидела вино, открытое, и два бокала. На дне одного осталось немного красного осадка. Джек наполнила второй, надежно поставила себе на колени, зажав его между бедер. Она подъехала к окну и посмотрела на брызги миллиона одиноких звезд.

Джек думала о Лиаре. Они уважали друг друга, но никогда не были близки. Забавно на самом деле. Она была в инвалидном кресле, когда пришла Лиара, ткнула носом в ее собственное вранье и изменила ее судьбу. Джек была рада, что отдала долг. Каким-то образом было уместно, что Джек снова оказалась в инвалидном кресле. Сегодня они узнают, кому принадлежали тебе сигналы. Ради Наи Джек надеялась, что у Веги хорошие новости. Даже так, она подозревала, что Лиара будет рваться забрать Наю. По меньшей мере, на какое-то время.

Сумасшедшей суке надо верить в ее собственный ажиотаж.

Джек глотнула вина. Она пожалела, что отказалась присоединиться к Миранде вечером.

Без вмешательства Лиары, все было бы по-другому. Больше ссор. Меньше связи. Она и Миранда могли наконец-то убить друг друга. Такая жизнь сейчас казалась Джек бесплодной. Чужой. Такой же невозможной, как дышать без воздуха.

Она расслабилась в кресле, сжимая жетоны Шепард в расслабленной ладони. Они отражали серебристый свет.Они отвели ее взгляд от звездного пейзажа, удерживая его на себе.

Жизнь Шепард была как метеор – яркая, чистая, острая. Простая. До Пульса Джек ожидала себе такой судьбы. Часть Джек до сих пор этого хотела. Не та отвратительная, мучительная чушь, с которой ей приходится справляться. Страдания начали разворачиваться, холодные и утешительные, в груди Джек. Она обнаружила, что хочет укутаться в них. Чтобы забыть все остальное. Она закрыла глаза.

Время растворилось.

Джек постепенно осознала, что за ней наблюдают. Холод пронесся по комнате, словно распахнули дверь. Волосы встали дыбом на затылке, вдоль ее рук.

Она замерла.

Ее глаза были все еще не сфокусированы, но краем взгляда, в отражении в стекле перед ней, Джек разглядел тень, нависшую над ее спиной. Силу. Она знала, что если посмотрит прямо на нее, то тень исчезнет, как лица, появляющиеся на звездах или облаках в ясный день.

Она была не более реальной, чем ее нора, уже красная, будто утроба, а сине-белое пространство, которое ей пришлось пережить, где ее разрывало вновь и вновь в ее снах. Но это не помешало Джек затаить дыхание.

Привет, Шепард.

Та откинулась назад, молчаливая, сложила руки на груди в ее фирменной скептической манере, которая всегда так бесила Джек. Стоя так, она выглядела достаточно реальной, чтобы можно было прикоснуться. Джек прикусила щеку, чтобы не разрыдаться. Она заставила себя не опускать глаза.

Я чертовки больна. Так чертовски устала, Шепард.

Шепард не шевелилась. Это была та женщина, какую Джек впервые встретила, но тот хаск, которым она стала, перед тем как была убита. Первая, что действительно понял Джек. Первая, что попытался. Первая, кто этого захотел. Она чувствовала, как ее взгляд покоится на ее затылке, обнажая ее сердце.

Глубоко внутри ее естества сидит невысказанный ужас, что если она станет обузой, то останется одна.

Шепард щелкнула челюстью, как будто ожидая ответа на вопрос, который Джек не знала, что ей задали.

Останься. Или уходи.

Шепард была Большим Взрывом, который остановил часы и снова запустил их снова. Часть прошлого. Медленная улыбка, которую дарила ей Миранда этим вечером, наполнила разум Джек.

Шепард была причиной. Лиара была катализатором. Миранда была причиной.

У Джек был ее ответ.

Возьми себя в руки, говна кусок. Вечеринка жалость к себе окончена.

К удивлению Джек, Шепард улыбнулась. Джек улыбнулась в ответ и обернулась.

Никого не было.

Отъебись, Шепард. Мне нечего тебе сказать.

Она надела жетоны на шею, осушила вино. В следующий раз, когда они встретятся, Джек поприветствует ее как старую подругу. Это будет уже скоро.

Но не сегодня.