Текст книги "22 Sinchi (ЛП)"

Автор книги: Corentin IV

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Но Миранда больше не слышала дыхания Джек.

Она не могла издать ни звука, не могла посмотреть вниз. Разум Миранда наотрез отказывался понимать то, что произошло. Она замерла, окаменевшая, за пределами боли и паники.

Джек дернулся. Она пошевелилась.

Миранда вырвала себя из неуклюжего объятия, в котором держала Джек, посмотрела вниз.

Ее глаза открылись.

Джек моргнула, медленно. Миранда никогда не видела ничего более прекрасного и волшебного. Она наполовину рассмеялась, наполовину разрыдалась, не веря.

Джек слегка наклонила голову к источнику звука. Их глаза встретились. Несмотря на все ее недостатки, несмотря на все ее ошибки, все что увидела Миранда в ее взгляде – это доверие. Она опустила руку на грудь Джек, над ее сердцем. Прижала губы ко лбу Джек, потом нежно к ее губам. С невообразимым усилием Джек взяла ее за руку.

И Миранда зарыдала.

***

У Веги кружилась голова. Его тошнило от головокружения, мир, на который он смотрел собственными глазами, будто не принадлежал ему. Боль пронзила его глаза; затемнение на окне показалось кровавым, постепенно заливаясь пронизывающим белым светом.

Не то, чтобы я умирал от похмелья, бывало и хуже.

Он вытянулся и рефлекторно потянулся к другой стороне кровати.

Она была пуста.

Воспоминания о вчерашней ночи обрушились на него. В кишках что-то толкнулось, и на мгновение Вега позабыл как дышать.

Ох, дерьмо. Ох, пиздец.

Он сдернул простыни со своего тела. Кровать, на которой он лежал, была огромной, а мебель дорогой и заниженной. Вся правая стена была окном, выходящим на звезды. Этот гостиничный номер был шикарным, но это был не его.

Они не могли оторваться друг от друга, пока ожидали такси на выходе из клуба. Он лапал ее, словно дикарь, а она протолкнула ему в рот свой язык и положила его руки себе на грудь, простонав, когда он мягко ее сжал.

Это номер Эш.

Затем она утянула его за дверь, сжимая в кулаках его майку, и он, задыхаясь, прижал ее к стене, пробуждаясь в своих штанах и прижимаясь между ее бедер. Эш улыбнулась своей кокетливой дразнящей улыбкой и толкнула его на диван, опустившись на колени между его ног. Она погладила кончиками пальцем его штаны, там, где они раздваивались в штанины, и ловко расстегнула верхнюю кнопку, прежде чем всплыл осколок здравомыслия.

Вега накрыл ее маленькие руки своими и выдавил из себя, что им нужно остановиться.

В награду ему прошипели «иди на хуй», и Эш скрылась в спальне, закрыв ее через контрольную панель. Вега стянул ботинки и штаны, свернулся на диване, чтобы проспаться.

Его глаза распахнулись около 4:00, как всегда бывало, когда он перевивал. Он все еще был пьян, но балансировал на пороге трезвости. Он поймал себя на том, что крадется в темную комнату, будто зачарованный.

Зачем я, черт подери, это сделал?

Эш полностью не проснулась, просто потянула его на кровать, позволяя ему обнять себя со спины, положить руки на ее плоский живот. Они оба вернулись в мирное состояние между сном и бодрствованием, но воздух вокруг был наэлектризован. Вскоре Эш зашевелила бедрами, прижимаясь к нему и издавая просящие и полные желания нежные стоны. Затем она потянулась за себя и стянула боксеры с его бедер.

И он сдался. Он прижал ее к кровати, и она приняла его глубоко –

Пожалуйста, пусть это будет нереальным –

– и ее глаза, неистовые и полные, сказали ему, что она не ожидает, что вернется с Омеги.

Руки Веги нащупали боксеры, все еще лежащие между простыней, натянули их, когда он спустил ноги на пол. Комната покачнулась и снова попала в фокус.

Шалости с бывшей женой это итак не хорошо. Но это была не шалость. Это было –

Дерьмо дерьмо дерьмо.

Она ушла не став его будить.

Спотыкаясь, он вышел в гостиную, наклонился, чтобы поднять оставшуюся одежду с пола. Пока он неуклюже пытался впихнуть ногу в непослушный ботинок, Вега понял, что, судя по свету – было раннее утро.

Блять.

Порывисто включив омтитул, он с леденящим ужасом увидел пять новых сообщений. И только двадцать минут оставалось до отлета Тьюринга.

Эш сбежала от меня, но, черта с два, я сбегу от Тали.

Приводить себя в порядок времени не было; Вега вылетел из номера и отеля, ноги стучали по роскошному мраморному полу вестибюля. Он кинулся к ближайшему такси, ввел пункт назначения и свой код Альянса в систему автомобиля. Робкий волус-водитель ударил по газам, невнятно бормоча от ужаса и волнения. Даже с гасителями инерции в салоне, размытый вид из окна вызывал тошноту. Вега удерживал содержимое своего желудка железной волей.

По меньшей мене, это останавливает меня от мыслей в какой жопе я нахожусь.

Такси вылетело из узкого коридора, по которому оно спустилось, и вошло в воздушное пространство космопорта – огромную зияющую трещину в стороне от станции Квилла. Впереди не было ничего, кроме поверхности Часки, светящейся бело-голубым, как поверхность звезды. Они внезапно повисли на клик от земли, и кишки Веги кувыркнулись, как будто такси только что вылетело с пролета моста. Такси рухнуло на землю, словно камень, выплюнув Вегу прямо к трапу Тьюринга. Последний пассажир – маленький и в капюшоне – готовился к посадке.

– Тали! – закричал он.

Она обернулась, и улыбка, озарившая ее лицо, была красивой, хоть и краткой. Она качнулась ему навстречу.

– Приятно увидеть тебя. Я думала, что пропущу тебя.

– Тяжелая ночка.

– Это заметно, – ее ноздри раздулись. – От тебя разит за версту.

– Хотел проводить тебя, даже если воняю как яма с варренами, chispa.

– Я это оценила, – ответила она, скривив губы. – Трейнор тоже ждала, но уже поднялась на борт.

Он кивнул.

– Передай ей мои наилучшие пожелания. Если будет что-то, с чем я смогу помочь вам обеим, дай мне знать.

Она сложила руки на груди. Вега подумал, что она выглядит неуверенной в себе.

– Так как ты был вне доступа прошлой ночью, – и ее прищуренные глаза поведали Веге, что подозревает она гораздо больше, чем говорит. – Я не думаю, что ты знаешь. Джек проснулась.

Новость ударила в него, как выстрел. Вега подавился; на мгновение он думал, что упадет. Он крепко закрыл глаза.

Они резко открылись, когда он почувствовал тонкие руки, обвившиеся вокруг его талии. Он не мог говорить, просто ошеломленно посмотрел вниз в лицо Тали. Выражение ее лица было задумчивым.

Затем Тали поднялась на цыпочки, коснулась его щеки пальцами и поцеловала его.

Вега стоял столбом. Он явно упустил ее реплику, потому что она быстро отстранилась. Он был смущен. Ее голос был теплым и решительным.

– Ты хороший человек, Джеймс.

Она развернулась и двинулась к Тьюрингу, оставив Вегу стоять одного у трапа.Он был сбит с толку; но под этим он чувствовал себя легче. Груз его вины начал отступать.

И он подумал: Именно эти слова я ждал, что скажет Эш.

========== Часть 20 ==========

Глава 20

Десять дней спустя

Миранда часто приходила в частный атриум Института, но всегда как врач, а не как пациент. Она не отличалась особым терпением к выздоравливающим, и, кроме самых очевидных уступок различным видам инвалидности, ее мало волновало то, чего могли бы хотеть ее пациенты. А Джек это волновало – приходилось. На самом деле это была идея Джек. Хотя ей пришлось прорвать сквозь первые шутливые предложения о стриптизершах и алкоголе, Миранда убедила ее разбить сад. Это было десять лет назад. Башир тогда был подростком, а Фрэнки еще не родилась.

Она закрыла глаза. Она могла слышать щебечущих друг другу птиц, и чувствовала утренний солнечный свет, льющийся ей на лицо. Вокруг было столько яркой глубокой зелени. Миранда чувствовала себя очищенной. Все вокруг успокаивало и освежало ее на внутреннем уровне. Будто она начинала все с чистого листа.

Миранда услышала приближающиеся легкие шажки и похлопала по коленям. Фрэнки осторожно вскарабкалась, стараясь не давить на больное колено. Миранда обняла ее и глубоко вдохнула, уткнувшись носом в волосы девочки.

– Привет, гений, – она поцеловала кончик носа Фрэнки.

Фрэнки достигла того возраста, когда у детей появляется аллергия на проявления родительской ласки; и хотя ей это явно не понравилось, она не стала уворачиваться. Она всегда носила с собой что-то – карандаши, игрушки, старые датапады. Когда она стала постарше это стали пассатижи или паяльник. Или тот замызганный старый ремень с инструментами, который Джек тайком притащила ей с Академии, и который Миранда не один раз пыталась куда-нибудь деть. Но сегодня у Фрэнки с собой была ее главная ценность. Книга из настоящей бумаги – ее любима, когда она была ребенком. Она положила ее на стол перед ними. Что-то ёкнуло у Миранды в сердце, когда она поняла, как сильно Фрэнки старается.

– Ты собираешься почитать ее с Наей?

Фрэнки с энтузиазмом закивала, ее голова и половина тела запрыгали вверх и вниз.

– Очень умно. Я впечатлена.

Фрэнки заулыбалась шире, довольная комплименту.

– Я подумала, что она может быть слишком взрослой для этого и загрузила кое-что еще на мой омнитул, – она разбудила его и помахала рукой в воздухе.

Они накладывали вето на просьбы, угрозы и требования Фрэнки о ее собственном омнитуле. Она бы все равно накачала игр, которые бы засорили ей мозг. Не говоря уже о возможности взлома. Но в прошлом году, в удивительном приступе досады и упрямства, она сама собрала простейший, изучая материалы из экстранета. Они приготовились было к разочарованию, еще одному способу обидеться и надуться. Но она выстояла и победила. И что-то встало на место; Фрэнки, наконец, нашла что-то, в чем преуспела; то, что отличало ее в семье биотиков.

– Воу. Это здорово, – Миранда прищурила глаза. Она потянулась и поймала ручку Фрэнки в воздухе. – Фрэнки, ты доработала свой омнитул?

– Нет. Тали’Зора дала мне реально удивительные апгрейды для него. Она такая клевая. Она сказала, что я могу придти посмотреть как она работает над…, – к ее чести, Фрэнки поняла, как бестактно это может прозвучать, но было слишком поздно, – штуками, которые привезет. Ну, знаешь, оттуда, куда вы летали с мамой.

Ни за что. Миранда погладила ее по спине и улыбнулась.

– Покажешь мне?

– Ну, большинство из них для того, чтобы он работал быстрее. Но самые классные штуки я скачала с ее собственного омни.

Она ввела комбинацию и выставила руку: и маленькая сфера из кремового света, не больше, чем сжатый кулак, появилась в воздухе приблизительно метрах в шести над ними. Она зависла на пару секунду, неподвижная.

Миранда снова посмотрела на Фрэнки, приподняла бровь. Она прижала руку ко лбу.

– И что оно…

Белая яркая вспышка света резанула по глазам. Сад померк. Миранда часто заморгала, пытаясь разогнать круги перед глазами.

Фрэнки хитро усмехнулась.

– Ослепляющий дрон.

Она ненавидела выступать в роли строгого родителя, но прекрасно могла представить реакцию Джек. Миранду будут без конца ослеплять дома, пока она не топнет ногой. Миранда сжала губы в тонкую нить. Строго посмотрела на дочь.

– Что бы это никогда не использовалось в помещении, Франческа. Или рядом с людьми. Ты можешь ослепить их.

Фрэнки непокорно посмотрела на нее, но ее серо-голубые глаза болели. Она соскользнула с колен Миранды.

– Я не глупая, маман, – Фрэнки произносила «маман», как это сделала бы сама Миранда, если бы у нее была мать. Она смягчилась.

– Я знаю. Тали наверняка была уверена в том, что ты достаточно взрослая, чтобы доверить тебе такое, – Или она заигралась в веселую тетушку. Чертова глупая кварианка. – Вернись.

Миранда погладила Фрэнки по голове, по темным густым волосам, спадающим на плечи. Она могла поклясться, что хор птичьих голосов, зазвучавший вновь, был возмущенным.

– Ная скоро придет. Но пока ее нет, я хочу попросить тебя кое о чем.

Фрэнки посмотрела на нее в ожидании.

– Ты знаешь, Ная просто маленькая девочка, и она останется маленькой… -

– Как Питер Пэн, – вставила Фрэнки.

– Да, я полагаю так – на очень долгое время. Пока ты не станешь такая взрослая как Баш.

Фрэнки явно с трудом представляла себя такой взрослой.

– У нее нет никого, кто бы позаботился о ней. И она отличается от остальных детей. Она никогда до этого не была солнце. Она боится новых людей.

Фрэнки кивнула.

– И мама, и я – обе – хотим попросить тебя – ты поможешь нам заботиться о ней? Ей нужна надежная старшая сестра. Такая как ты.

Фрэнки посмотрела на свои содранные коленки. Она видела, как вопрос вспыхивает в голове ребенка и внутреннюю неразбериху, которую он вызвал. Фрэнки была доброй, но крайне ревнивой. И Миранда знала, о чем ее спросят.

– Ная биотик, правда?

– Сейчас совсем немного. Она им станет, когда подрастет – примерно в то время, когда ты пойдешь в колледж. Но, по сути, не совсем.

Фрэнки просветлела.

– О, – она пожевала ноготь. Еще одна вредная привычка, перенятая у Джек.

– Это навсегда? – спросила она.

– Я не могу точно ответить, потому что сама не знаю, Фрэн, – ответила Миранда. – Ее мама может вернуться, а может и нет. Может случиться так, что она не сможет позаботься о ней. Или сможет. Так что Ная может остаться с нами на какое-то время. Но – может лучше думать об этом с другой стороны. Башир не живет с нами с тех пор, как ты была маленькой –

– Это потому что он вырос.

– Именно. Но для тебя он навсегда остается твоим старшим братом, правда?

Фрэнки снова кивнула.

– Если Ная станет твоей сестрой, то останется ей навсегда. Не важно, с кем и где она будет жить. Но решать тебе.

Девочка не отвечала несколько мгновений. Потом она посмотрела в глаза Миранде, и было похоже, что она смотрит в свои собственные.

– Я помогу присматривать за ней. Но насчет остального – мне надо подумать.

В яблочко.

– Очень мудро, – она поцеловала Фрэнки в лоб. – И ты же знаешь, что всегда будешь моей любимой девочкой, да?

Фрэнки изобразила рвотный звук.

– Черт возьми, мам.

– Следи за речью, Фрэнки, – но выговор Миранды был несерьезным; ее слова произвели задуманный эффект. Фрэнки почти что слетела с колен Миранды, когда у входа в сад появилось антигравитационное кресло. Джек управляла им свободной рукой; ее другая и большая часть тела были спрятаны под крошечным ребенком, цепляющимся за нее изо всех сил, уткнувшимся в ее шею.

В этот самый момент Миранда была идеально счастлива. Она просияла навстречу Джек.

Лицо Фрэнки покраснело. Было похоже, что она в ярости. Миранда взяла ее за руку, сжала ее.

– Подумай как ей сейчас страшно, Фрэн.

Когда они подкатили ближе, они увидели, что Ная дрожит, словно листок. Фрэнки расслабилась.

– Привет, красавица, – сказала Джек, протянув Фрэнки свободную руку. Девочка заулыбалась. – И тебе привет, – взгляд, который она подарила Миранде, заставил ее сердце сжаться.

Она вытащила руку из-под ребенка. Короткие пальцы погладили кончики гребня Наи. Она говорила низким, успокаивающим тоном. Из уст Джек он звучал хрипло.

– Ная, мы пришли в сад встретиться кое с кем. Можешь сказать, кто это?

Ная только сильнее уткнулась в Джек.

– Ты же помнишь, правда?

Ее гребень качнулся. Она кивала в шею Джек.

– Ну, разве ты не хочешь познакомиться с ней? Я знаю, что она хочет.

Фрэнки начала понимать какой маленькой была Ная. Она вышла вперед.

– Ага. Я хочу. Привет, Ная. Я Фрэнки Лоусон.

Ная дернулась в сторону от звуков голоса Фрэнки. Старшая девочка выглядела будто ужаленной. Она инстинктивно отступила ближе к Миранде, потянулась к ней. Миранда прошептала ей что-то на ухо.

Потом что-то привлекло ее внимание; Фрэнки сорвалась к траве. Она вернулась мгновение спустя, осторожно пряча что-то в ладошках. Она скользнула за кресло Джек и заговорила с Наей из-за ее плеча.

– Эй, Ная. Ты когда-нибудь видела бабочку? У меня тут есть одна. Вот, в моих руках. Хочешь посмотреть?

Медленно голова Наи шевельнулась. Миранда предположила, что она выглянула одним глазом, потому, что Фрэнки разжала руки. Бабочка была с впечатляющим узором, с решеткой синего и белого цветов, покрывавших крылья. Он сидела медленно складывая крылья на ладони Фрэнки, прежде чем улететь. Ная, очарованная, подняла голову – а затем оттолкнулась всем тельцем от Джек, чтобы посмотреть.

Прежде чем она успела понять, что ее надули и спрятаться обратно в Джек, Фрэнки встретилась с ней взглядом. И показала язык. Улыбнулась. Фрэнки отступила, давая Нае возможность все понять и отреагировать.

Та хихикнула.

– Там есть цветы такого же цвета, как и ты, – сказала Фрэнки, указывая. Ная посмотрела на Джек за подтверждением. Та кивнула. – Тут не далеко. Я могу отвести тебя.

– Мы будем здесь, Ная, – сказала Миранда. – Ты можешь вернуть, когда захочешь. Просто возьми Фрэнки за руку и она тебе все покажет.

Фрэнки помогла Нае спрыгнуть с кресла Джек. Миранда прошептала «Никаких вспышек», когда пара уходила. Фрэнки закатила глаза.

Нахальная маленькая негодница.

Джек подкатила ближе к Миранде. Они взялись за руки и сидели какое-то время в тишине, слушая шелест над головой от искусственного бриза.

– Если предположить, что это не слой консилера толщиной в пару сантиметров, я скажу, что твои последние синяки прошли, – сказала Джек, пробежав взглядом по лицу Миранды. Она улыбалась. – Поздравляю.

– Если предположить, что это комплимент, то спасибо. Я уже не юная девочка. Придется довольствоваться тем, что имеем, – она чмокнула Джек в щеку. Девочки достаточно отдалились, чтобы не слышать их разговор.

– Просто говорю, Мири. Этот желтый? Выглядел как моча. На твоем лице.

Миранда наклонилась и промурчала нежно ей на ухо.

– Заткнись, дорогая. Пока я не хакнула твое кресло.

Руки Джек спрятали панель управления. Но она смеялась.

– Попробуй, сучка, – она поцеловала Миранду в ответ, рядом со скулой, которую заменили. Новый шрам блестел розовым по краю ее глазницы.

Миранда сделала низкий игривый голос.

– Я впечатаю тебя лицом в крышу. Или загоню в кусты.

Джек выглядела так, будто собралась понизить голос. Миранда поцеловала ее губы прежде, чем та успела открыть рот, слегка мотнула головой. Краем глаза она заметила, что Фрэнки пытается уговорить Наю сойти с вымощенной дорожки и зайти на траву. Ей пришло в голову, что Ная никогда не чувствовала травы. Фрэнки сменила тактику; она сорвала несколько травинок и дала их потрогать маленькой девочке. Они взялись за руки и прыгнули. Раздался восторженный визг.

Джек стала серьезной.

– Итак. Доктора сказали, что это навсегда.

Она похлопала по креслу. Она выглядела крохотной, почти что как кукла. Это была достойная модель, но она принадлежала институту; не индивидуальный заказ. Миранда уже начала изучать рынок. Она собиралась заказать несколько, ручной работы, по индивидуальным запросам Джек.

– Это так. Урон твоим ногам был слишком серьезным. Мы могли бы культивировать заменители, но мы не можем воспроизвести уникальное расположение и совместить его с твоими родными модулями нулевого элемента. Либо все тело отторгнет их, либо разряд поджарит всю оставшуюся нервную систему, которая итак повреждена.

Абсурдное изображение пары отделенных светящихся синих ног возникло у нее в голове. Миранда попыталась найти другой способ, чтобы объяснить.

– Новое напряжение никогда не пойдет к остальному твоему телу. Это как воткнуть миллион вольт в домашнюю розетку.

– Значит, или полная замена, или ничего?

– Да, только эта замена, скорее всего, тебя убьет.

– Ясно. Ну. Все равно никогда не любила этот ебучий костыль, – подытожила Джек. Сердце Миранда упало. Она подняла руку, взъерошила отросшие волосы Джек ниже затылка.

– Есть и хорошие новости. Все остальное не навсегда. Сейчас они подавлены, но твои биотические способности – не то чтобы в порядке, но их можно использовать, – Джек потянулась к ее прикосновению. – Твоя неврологическая дегенерация не усилилась. Не сильно.

– Значит, тебе не придется пока убирать за ебаным овощем?

– Боюсь, что нет.

Взгляд Джек устремился к детям. Преодолев свой страх перед травой, Ная сунула обе руки в клумбу и мяла мокрую грязь между рук. Фрэнки уперла руки в бедра, озадаченная.

– Тогда что тебя гложет? – спросила Джек. – И не выдумывай, я же вижу.

Миранда нахмурилась. Она оторвала взгляд от лица Джек, с чувством стыда.

– Я просто… злюсь. Что не могу тебя вылечить в этот раз.

Джек схватила ее. Ее пальцы сжали верхнюю часть рук Миранда.

– Для генно модифицированной идеальности, ты уж точно иногда можешь быть такой дурой. Позволь быть откровенной. Я приклеилась к тебе только ради халявного здравоохранения. Теперь? Стало незачем.

Ее лицо вытянулось.

– Ты… что?

– Дура, – по лицу Джек было видно, что она не может ей поверит. – Заруби на носу, женщина. Я никогда не любила тебя потому, что ты можешь меня вылечить. За кого ты меня принимаешь – за проститутку? Я люблю тебя за то, что ты сумасшедшая сука, которая готова попытаться.

Она вытерла нос обратной стороной ладони, пробурчала.

– И всегда буду.

– Я не расслышала?

– Заткнись.

Улыбка тронула ее сомкнутые губы.

– Ты иногда такая жопа.

– Я знаю. Но я твоя жопа. Правда? – теперь настала очередь Джек быть неуверенной. – Я имею в виду… даже такая? – ей действительно было это важно. Неуверенность была написана на ее лице.

Миранда не сомневалась. Она поцеловала Джек. Ее позвоночник заболел; ее глаза закрыты; рука Джек обвилась вокруг ее шеи. Когда она отстранилась, ее глаза были влажными.

– Мы друг друга поняли?

Джек просто улыбнулась.

В атриуме раздались рвотные звуки. Фрэнки закрыла Нае глаза ладошками; она морщилась в насмешливом отвращении. Она крикнула им:

– Мамы. Это отвратительно.

Миранда усмехнулась, крикнула в ответ:

– Хорошо, ребенок. Больше никаких поцелуев.

Найя обернулась и схватила волосы Фрэнки инкрустированными грязью пальцами. Та стойко это выдержала, что было немного удивительно, если учесть отношение Фрэнки к грязи. Парочка побежала в сторону фонтана в дальней части сада. Меньшая девочка бежала позади, с глазами полными звезд. Миранда почувствовала зарождение привязанности к кумиру.

Она взяла руку Джек в свои. Пальцы Джек пробежали по ее костям и сухожилиям, заставляя вспомнить о том, что было сломано, вылечено, заменено. От мягкости ее прикосновения у Миранды перехватило горло.

– Я теперь свободна. Я обговорила все приготовления. Беру бессрочный творческий отпуск от Института.

Джек заерзала.

– Надолго?

– Насколько захочу. Или сколько нам будет нужно.

– Я не хочу, чтобы ты это делала. Мы можем нанять кого-нибудь для меня. Кого-нибудь, чтоб готовил. Подтирал мне задницу.

– Как думаешь, Руперт Гарднер свободен?

Джек аж подавилась. Звук был грубым и замечательным.

– Честно говоря, я должна была это сделать пять лет назад. Мы можем отправиться куда угодно, делать что угодно. У нас есть время рассмотреть варианты.

Миранда дразнила кончиками пальцев челку Джек, пока та не встала дыбом, она позволила им погладить ее по уху, и потянуться вниз к шее.

– Знаешь, что я хочу сделать в первую очередь? – Джек изогнула бровь, и сердце Миранды забилось быстрее.

Ее голос был соблазнительным.

– Я думаю, я догадываюсь.

***

Бриз был теплым. Он играл на его лице, иногда отбрасывая прядь волос на глаза. Он не обращал внимания. Он поставил бокал с эласой на перила террасы и посмотрел на океан, растянувшийся так далеко, насколько хватало взгляда. Вода плескалась и разбивалась о стойки, поднимавшиеся от берега, на котором он стоял. Он чувствовал соленые резкие брызги в воздухе.

Приближался закат, и вода становилась темнее, не такой прозрачной. Лучи розового, золотого и алого цвета отражались от поверхности, где солнце садилось, чтобы встретить море. Это не было иллюзией Часки, это был настоящий закат. Это было потрясающе красиво. Позади него, он знал, замелькают огни по холмистому городу. А за ним, еще дальше от лучей солнца, покрытые шапками снега горы за Эфесией укроются сине-черным. Неизведанная страна для изучения. Его жизнь, снова, была открытой картой, полной возможностей.

Он вздрогнул, когда обнаженная рука взяла его под локоть. Он обернулся. Высокая асари цвета индиго присоединилась к нему. Он забурлит от возбуждения.

– Привет.

Джейда сверкнула ответной улыбкой, прежде чем повернуться к закату.

– Ну, как думаешь, тебе здесь нравится?

– Никакой благодарности не хватит.

Джейда сжала его предплечье.

– Меня не волнует, что ты делал на Чалкосе. Ты не можешь дать пропасть такому таланту как у тебя. То, что Чамбала сделала с тобой, на мой взгляд, преступление.

– У нее есть последователи?

Ее глаза следили за каким-то летающим существом, когда то парило на кожистых крыльях. Башир бывал на Тессии прежде, но сделал себе пометку – спросить у нее как оно называется позже.

– Нет. Нуран будет тренировать тебе один на один. Здесь, в городе. И она не похотливая дева. Очень дисциплинирована. Слишком стара для тебя.

Он бесстыдно флиртовал:

– Как ты?

Она цыкнула на Башира, но он уловил, что она покраснела. Ее щеки стали более глубокого фиолетового цвета. Ее смех был приятным.

– Сколько тебе? Двадцать? Сорок? Проваливай отсюда.

Это не было «нет».

Он облокотился на перила, сцепил вместе руки.

– Даже не думай чувствовать себя виноватым, Башир. Они хотят, чтобы ты жил для себя.

– Я знаю. Все нормально.

И было место слезам, но Миранда практически отконвоировала его к лайнеру, когда услышала предложение Джейды. Джек бы лично устроила его на борту, как курица наседка, если бы тогда выучила, как управляться своим антигравитационным креслом. Он протестовал, но в душе был раз улететь. Он был взрослым мужчиной; а жизнь на Часке означала бы стазис.

И было одно критическое отличие. Он всегда знал, что они любят его, но теперь он знал, что они им гордятся.

К тому же, они пообещали, что будут навещать.

Джейда отступила от него, двинулась в сторону стола в конце террасы. Еда вкусно пахла, его рот наполнился слюной. И еда была пропитана нулевым элементом. Она глянула через плечо.

– Ты идешь?

И он пошел.

========== Часть 21 ==========

Глава 21

Ничего не изменилось. Изменилось все.

Миранда никогда не считала, что у нее много обязанностей. Но к тем немногим, что у нее были, она относилась серьезно. И в отсутствии занятости в Институте, теперь у нее было их еще меньше. Жизнь стала парадоксально проще, несмотря на вылезшие наружу сложности. Это ее третий раз, когда она столкнется с испытаниями родительства. Двадцать лет назад она была бы эгоистичной, испуганной, неспособной. Без сомнений, тогда она не смогла бы. Все получилось только из-за Джек. В нынешние дни есть много родителей-людей с детьми-асари, но немногие разделяют эмоциональные проблемы Наи. Но она и Башир уже обсудили этот вопрос. Вместе. Миранда будет делать все, на что способна, пока Лиара не верется. Если Лиара вернется.

Ная Т’Сони нежный, бесстрашный ребенок. Она неуклюжая и дерзкая, любопытная и спокойная. Фрэнки любит ее. В ней нет ДНК Шепард, но она переняла от нее так много, что Миранда иногда поражается. Глядя, как она играет – все ее игрушки это оружие – Миранда иногда сокрушается сожалением. Шепард должна быть той, кто смотрит, как ребенок растет. Она успокаивала себя мыслью, что без Лазаря Наи никогда бы не существовала. Если бы не были Шепард – она и Джек были бы чужаками. Или хуже.

Не удивительно, что Ная сторонится окружающих людей. Она в самом начале долгого процесса социализации. Это не мешает им иногда слегка подталкивать ее. Для ее же блага. Но на данный момент, их дом – безопасное место, они оберегают Наю внутри, разделяя ее маленький мирок.

Она подумала о Джек. Джек предстоял подъем на новую высоту. Новые испытания и гораздо более крутой склон. Не имея работы на руках, Миранда заняла себя адаптированием их дома; расширила пространства, переделала ванные комнаты, добавила специальный тренажерный зал. Джек разозлилась на изменения, но ей пришлось нехотя признать их необходимость.

Она решила по возможности отказаться от кресел с электроприводом, отдав предпочтение колесным креслам, пока есть возможность. Миранда одобрила это. Снижение мобильности и подавление биотики спровоцировали радикальные изменения в Джек: она впервые в жизни стала одержима своим здоровьем. Движение вперед на собственном упрямстве помогает. Придет день, когда антигравитационное кресло станет неизбежностью, но они будут сражаться до конца.

Как и ожидалось, Джек все усложняет для себя куда больше, чем это необходимо. Она выбрала низкое кресло с высокой спинкой, оптимизированное для скорости и маневренности, а не для комфорта. Кресла, в которых она бы сидела, а не на них, отметались: Джек отказывается выглядеть как калека. Она двигается в знакомых комнатах неуверенно, будто попала в дурной сон. Миранда старается видеть кресло как продолжение Джек. Джек же делает это невозможным. Она не разрешает Миранде прикасаться к нему, совсем. Ей ужасно стыдно при каждом столкновении, каждом падении. Миранда не понимает, почему та отказывается от ее помощи.

Миранда хочет верить, что холодное отношение Джек это продукт ее смущения. Но расстояние между ними растет с каждым днем. Миранда не хочет признавать, что проблема существует. Но она есть. Обещанная близость между ними так и не воплотилась в жизнь. Миранда тоскует, но это Джек делает это невозможным.

Джек проводит все больше вечеров, скрываясь в тренажерном зале. Миранда решила: это должно измениться. Сегодня Миранда направилась туда сразу же, как Ная и Фрэнки уснули. Комната просторная; одна стена полностью покрыта зеркалами, другая – окнами, выходящими на реле. Это красивая комната.

Она находит Джек пристегнутой лодыжками к креслу. Она вытащила себя в полувертикальное положение, неустойчивое, сжав кулаки вокруг колец, подвешенных к потолку. Она тренируется своим собственным весом. На ее висках и шее вздулись вены, губы кривятся, обнажая зубы. Джек нацелилась на форму гимнаста, по меньшей мене, для верхней половины ее тела. И она в этом преуспевает. Миранда восхищена новой силой, появившейся в руках Джек. Они – это последнее, о чем она думает, засыпая каждую ночь. Но Джек падает обратно в кресло, как только входит Миранда, смотрит обижено.

Миранда старается придать голосу веселья.

– Спиногрызы уснули, Джек.

Джек отдыхает, но краснеет еще сильнее. Она вытерла пот с глаз.

– Боже, ты меня вообще слушала? Я говорила тебе не приходить сюда.

– Я бы не стала, если бы ты потрудилась ответить. Я звонила три раза, – она вздохнула, сложила руки на груди. Она пришла сюда не ругаться.

– Баш пристала нам бутылку тессианского красного. Настоящий винтаж. Я подумала, что мы можем выпить вместе. Мне бы этого хотелось.

– Спасибо, но нет, – Джек вытянула руки над головой.

– Ты сидишь тут часами. Ты травмируешь себя такими темпами.

– Это мой выбор.

– Нужно учитывать период восстановления, Джек.

Джек недобро глянула на нее.

– Зачем?

Миранда потянулась к ней. Та отшатнулась.

– Не трогай меня.

– Почему?

Джек не ответила. Она избегала встречаться взглядом с Мирандой.