Текст книги "С вечера до полудня"
Автор книги: Chibi Sanmin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
– Я действительно видела девочку, – сказала она твердо.
– Да, так вы говорите. – Его взгляд был не менее твердым, чем ее тон.
Кажется, наконец они пришли хоть к какому-то соглашению. Гордон еще не верил ей, но уже и не был абсолютно убежден, что она ошибается. И на том спасибо.
Допив кофе, он подал официантке знак снова наполнить чашку. Та чуть из кожи не вылезла, торопясь к нему с кофейником наготове. Гордон одарил ее еще одной чарующей улыбкой. Девица едва сдержала томный вздох, пышная грудь ее заколыхалась. Да, приходилось признать – этот человек действовал на женщин совершенно определенным образом.
Он задумчиво посмотрел вслед официантке.
– Тот тип, с которым вы разговаривали возле дома, и есть похититель?
Габриела чуть не выронила чашку. Она-то считала, что была там одна. Ей и в голову не приходило, что Гордон где-то рядом и видит ее.
– Какой еще тип?
– Около сорока пяти лет, рост примерно пять футов. Волосы черные с проседью. – Рассеянно вертя в пальцах сахарницу, Гордон приподнял бровь. – Продолжать?
– Нет. – Габриела обеими руками вцепилась в ручки кресла, стараясь справиться с удивлением. Трудно поверить, но Гордон и в самом деле там был. Он совершенно точно описал мужчину из покосившегося дома – первого из двух являвшихся ей в видениях.
– Я думаю, Габи, нам надо попытаться работать вместе – ради девочки. Одна голова хорошо, а две лучше, особенно когда на карте – третья.
Да, на карте была жизнь девочки. Беспомощного ребенка. Габриела вздрогнула. Она не доверяла Гордону Сазерленду. Но не доверяла и своей способности справиться в одиночку. Нельзя допустить ни единой ошибки – расплачиваться будет ребенок. Она должна сделать все возможное и невозможное, лишь бы девочка не кончила так же, как Тельма. А Гордон, по словам Шелтона, лучший в своем деле. Так можно ли отвергать его помощь?
– Ну как, рискнем? – Его взгляд становился все настойчивее. – По крайней мере узнаем, могут ли два одиночки работать вместе.
Что ж, значит, такова судьба. Видно, иного выхода нет. Габриеле оставалось лишь надеяться, что ей не придется горько пожалеть о своем решении.
– Рискнем.
Гордон облегченно вздохнул. Впервые с того момента, как Габриела подошла к нему, владевшее им напряжение чуть ослабло, туго натянутая внутри пружина распрямилась.
Эта девушка ошеломила его с первого взгляда, и он до сих пор все еще не мог прийти в себя. Правда, он целый год уже наблюдал за ней, но по большей части издали, а вот вблизи увидел только теперь. Она оказалась тоненькой и хрупкой, не выше пяти футов и семи дюймов. В ней было что-то такое, от чего у Гордона, как ни старался он совладать с собой, пробегал холодок по коже. Она казалась такой ранимой, а в глубине ее глаз застыла боль.
Ну да, а чего ты ждал? – одернул он сам себя. Что увидишь холодную и расчетливую особу? Или наглую кокетку? Следовало бы догадаться, что ничего подобного не будет. Весь год, что он следил за ней, она была просто воплощенной добродетелью, образцовой учительницей. Занималась со школьниками, вела математический кружок. Правда, она иногда ходила на свидания, но очень редко и никогда два раза подряд с одним и тем же спутником. Что, надо признать, было очень даже умно с ее стороны – а то вдруг бы они догадались, что она за птица. Словом, законченная лицемерка.
Он поднял чашку.
– С чего начнем?
– С того дома. – Габриела снова потерла ногу. – Девочка или сейчас там, или была там раньше.
– Неужели? – Не мог же он пропустить какие-то улики, которые она заметила.
Габриела выдержала его недоверчивый взгляд.
– Я это видела.
– Видели?
– Да, видела. – Откинув со лба волосы, она дотронулась до виска. – Мысленно, понимаете?
Она не собиралась сдавать позиции, но и не похвалялась своим даром. Гордона это приводило в недоумение. Ведь нет ничего более естественного, чем гордиться своими талантами, использовать их, причем в первую очередь ради собственной выгоды. Такова природа человека. Но эта девушка никакой выгоды от своего дара не получала, что тоже приводило Гордона в недоумение. Ну почему она не применяла свой дар для себя? Ведь она едва зарабатывала себе на жизнь, к тому же половину заработка всегда отсылала матери и тетушке Нэнси. Хотя что тут гадать? Просто у Габриелы Вудс никакого дара и в помине нет. Эванс был прав на все сто.
Гордон раздраженно выпрямился. Они сидели друг против друга. При его резком движении колени их случайно соприкоснулись, и рука девушки, скользнув по ноге, задела его бедро. Взгляды их встретились. Гордон почувствовал странное волнение. Ни за что, думал он, глядя в ее васильковые глаза, ни за что на свете нельзя позволить себе увлечься этой девицей!
Габриела поспешно отдернула руку. Несомненно, она тоже осознавала, что между ними возникло чувственное влечение. И так же несомненно, что ей это тоже не нравилось. Непонятно почему, но Гордона это задело. Вот болван, подумал он сам о себе.
– Что у вас с ногой?
– Простите?
Какая голубоглазая невинность! Но его так просто не купишь. Грейс, сестренка, освоила этот нехитрый фокус еще в младенчестве.
– Что с ногой? Вы ее все время потираете.
Габриела отвела глаза.
– Пустяки.
– Тогда почему вы снова до нее дотронулись?
Смерив его холодным взглядом, Габриела отчеканила:
– Я же сказала, все отлично.
Ее чрезмерное негодование изумило Гордона. Казалось бы, когда годами играешь роль, можно научиться получше владеть собой.
– Послушайте, Гордон, – продолжила она, – вам лучше с самого начала кое-что твердо уяснить.
Он подался вперед. Руки его лежали на столе так близко от ее рук, что чувствовали исходящее от них тепло. Странно, он считал, что она совершенно холодна и бесстрастна, а на поверку выходит – вовсе нет.
– Что я должен уяснить?
Габриела помолчала, обдумывая ответ.
– Когда я работаю над делом, я словно бы настроена на жертву. Сама не знаю, как это получается и почему. Просто получается – и все. Я испытываю те же эмоции, что и жертва, причем одновременно с ней.
Значит, понял Гордон, она все же владеет собой, и лучше, чем он думал. Она специально ждала, пока он спросит, чтобы тут же его огорошить.
– И тогда, в машине, было то же самое? – спросил он, чтобы проверить свои догадки. Ну разумеется, она скажет, что так и было. Он действительно считал, что на самом деле она просто слишком налегла на свои любимые шоколадные батончики, от этого, вероятно, и приключилась резь в животе.
Габриела кивнула.
Этого он и ждал. Однако вместе с уверенностью в том, что наконец-то подловил ее, Гордон почувствовал и легкий укол сожаления.
– А теперь нога?
– Да, жжет.
Он наморщил лоб.
– А вы осмотрели ее?
– На ощупь ничего нет. Просто жжет – и все.
– Значит, вы утверждаете, это все из-за девочки? У нее что-то случилось с ногой?
Она просто спятила, если считает, будто он спокойно проглотит такую чудовищную ложь.
– Именно это я и пытаюсь вам объяснить. – Отбросив длинные локоны за плечи. Габриела потянулась к чашке.
Гордон внимательно следил за ней. Ведь когда человек лжет, что-нибудь непременно выдаст его. Но девушка смотрела ему прямо в глаза, руки ее не дрожали, она не ерзала на месте – короче, не проявляла ни единого признака вранья. Либо она сказала правду, либо отлично натренировалась лгать. Гордон поставил бы на второй вариант.
Он откашлялся.
– Я записал номера обоих грузовиков и велел своей секретарше проверить их. А мы с вами будем следить за домом.
– Погодите. – Габриела растерянно заморгала. – Вы слишком торопите события.
– Если девочка похищена, а теперь у нее и с ногой что-то не в порядке, то, думаю, нам надо действовать быстро.
– Да, быстро. – Глаза Габриелы затуманились. – Но осторожно.
Она выглядела страшно напуганной. Гордону это не нравилось. А еще больше ему не нравилось то, что он не понимал причину ее страха. Опасается, что ее уличат в мошенничестве? Или боится допустить непоправимую ошибку?
За окном пророкотал гром. Черная туча словно раскололась надвое, и на землю сплошной стеной обрушился дождь. По стеклам застучали тяжелые капли. Габриела на минуту отвернулась к окну. Гордону показалось, будто эта минута длится целую вечность, но наконец девушка посмотрела на него. Взгляд ее был холоден и спокоен.
– Я должна рассчитывать каждый свой шаг. Мне нельзя ошибиться. Если я проиграю, ребенок может погибнуть.
Гордона словно молнией ударило. Дело было вовсе не в ее словах – ведь удачный довод может поразить в самое сердце независимо от того, насколько искренне он произнесен. Нет, дело было как раз в том, как искренне она говорила. Он видел, насколько трудно ей выговорить это, каких сил стоит это признание. Он в жизни не слышал ничего более искреннего. И если уж эта леди всего-навсего играет роль – значит, она непревзойденная актриса. Но он сумеет вывести ее на чистую воду.
– И как вы собираетесь браться за дело? – спросил он.
– Ну, думаю, сперва следует установить наблюдение за домом.
– Звучит вполне логично.
Хм, как будто он сам не предлагал это минуту назад – и натолкнулся на каменную стену.
– Отлично. Тогда вы займетесь этим. – Габриела встала. – А я выясню, кто там живет, и через полчаса присоединюсь к вам.
– Через полчаса не успеете. Вы что, забыли, ведь эти типы на телефонной станции копаются как сонные черепахи.
– Не забыла. Но мне их услуги не понадобятся. – Положив рядом с чашкой две долларовые бумажки, она выскользнула из-за стола. – Шелтон сказал, вы очень находчивы. – Она невесело усмехнулась. – Я, когда надо, тоже.
Габриела приветствовала девушку из конторы по продаже недвижимости широкой улыбкой.
– Простите, боюсь, с меня натечет на ковер.
– Ничего, как же иначе, по такому-то дождю! – Цокая высокими каблучками, миниатюрная брюнетка двинулась ей навстречу. – Я Кэтрин Барнс.
– Габриела Вудс.
Они обменялись рукопожатием.
– Вы подыскиваете себе здесь дом?
– Да, – согласилась Габриела, в глубине души радуясь, что это неправда. Район тут выглядел еще более уныло, чем ее собственный. – Мне бы хотелось получить кое-какую информацию о соседях.
– Прошу вас, садитесь. Я займусь вами через минутку.
Входная дверь отворилась, и где-то в глубине помещения звякнул колокольчик. По спине Габриелы пробежал холодок. Даже не оборачиваясь, она знала, что это Гордон – точно по расписанию.
Кэтрин глянула на дверь, и в ее глазах вспыхнули огоньки заинтересованности.
– Привет, – проворковала она.
– Здравствуйте. – Подойдя к столу, Гор дон одарил брюнетку одной из своих сногсшибательных улыбок.
– Будьте любезны, обождите секундочку. – Кэтрин перевела взгляд на Габриелу, и огоньки в ее глазах потухли.
– Простите, у вас есть дамская комната? – поинтересовалась Габриела.
– Разумеется. – Кэтрин встала, бросив Гордону на ходу: – Сейчас вернусь.
Тут зазвонил телефон, и она потянулась к трубке.
Подождав, пока она полностью погрузится в беседу, Габриела повернулась к Гордону и торопливо прошептала:
– Отвлекайте ее, а я раздобуду указатель улиц и домов.
– Хорошо, я ею займусь, – заверил он тоже шепотом.
Габриела едва удержалась от язвительной гримасы. Ну еще бы, он ею «займется», знает она эти штучки! Да та просто по уши в него втюрится.
Кэтрин повесила трубку.
– Сюда, – показала она Габриеле и быстро двинулась из комнаты.
Они прошли по коридору мимо двух пустых частных офисов, затем мимо загроможденного приборами помещения. Габриела чуть замедлила шаг. На длинном столе у дальней стены стояла пишущая машинка, рядом возвышалась груда бумаг, а сверху висела полка с книгами. Бегло проглядев названия, Габриела приметила нужный ей указатель.
– Сюда. – Возле дамской комнаты Кэтрин остановилась и подождала ее, а затем заговорщически кивнула в сторону приемной. – Потрясающий парень, правда?
– Н-да, потрясающий. – Габриела подавила вздох.
– Как-то я встречалась с похожим на него. – Кэтрин прикусила нижнюю губу. – Месяца три неземного блаженства, уж поверьте мне. – И она поспешно удалилась с мечтательным видом.
Окончательно растерянная, но зато наверняка позабытая, Габриела метнулась обратно к комнате с пишущей машинкой и схватила указатель. Оглядевшись по сторонам, она молниеносно запихнула его под плащ. Перед мысленным взором у нее пронеслись ужасные картины: вот ее арестовывают, сажают за решетку. Лицо ее приняло виноватое выражение. Воровство было ей совсем не по вкусу. В списке самых ненавистных ей грехов оно шло вторым номером, сразу вслед за нечестностью. Но что поделаешь? Ей срочно требовалась информация. Ничего, успокаивала себя Габриела, когда все кончится, она вернет книгу.
Возвращаясь в приемную, она услышала, как скрипнуло вертящееся сиденье Кэтрин и как та предложила Гордону сесть. Когда Габриела появилась в дверях, он как раз садился, выбрав себе стул рядом со столом секретарши.
Габриела фыркнула себе под нос. Свое обаяние Гордон пускает в ход, даже не задумываясь. Движения у него были плавные, как у кота… а сексуальности, вдруг подумала она, в нем куда больше, чем следовало бы допускать по закону.
Заливистый смех Кэтрин резал ей уши.
Украдкой бросив на Гордона взгляд, она ничуть не удивилась, обнаружив, что он пристально смотрит на Кэтрин. Это-то в нем и раздражает, поняла Габриела, – когда он смотрит на женщину, то уж смотрит только так: стопроцентное внимание, предельная концентрация. Такое внимание от такого мужчины не может не польстить любой женщине. И Кэтрин надо было бы приложить все усилия, чтобы оно не вскружило ей голову, но ей этого все равно не удалось бы избежать.
Габриеле не следовало наблюдать эту сцену. Ведь она уже раздобыла книгу, теперь пора сматывать удочки. Но любопытство пересилило, и она осталась.
Вот Гордон протянул руку, чтобы смахнуть с щеки Кэтрин какую-то совершенно незаметную (а по мнению Габриелы, и вовсе не существующую) пылинку. Секретарша закатила глаза с таким томным выражением лица, что Габриела даже зубами заскрипела от злости.
Внезапно Гордон подмигнул ей. Он знал, что она за ним наблюдает!
Габриела вздернула подбородок, всем своим видом демонстрируя, что ее вовсе не застали врасплох. В конце-то концов, она просто должна была посмотреть его в действии, ведь они как-никак партнеры.
Она сощурилась. Гордон пожал плечами, и уголок его рта пополз вверх в уже знакомой ей полуулыбке. Габриела начинала тихо ненавидеть эту полуулыбку. Гордон ведь прекрасно знает, как она действует на женщин. Да и кого он хочет обмануть этим своим невинным выражением – мол, что такого я сделал?
Габриела попыталась убийственным взглядом показать ему, как она ко всему этому относится. Проклятая полуулыбка переросла в самый настоящий смех. У нее перехватило дыхание, и она поспешно отвернулась. Такой взрывоопасный мужчина может нанести серьезный удар ее чувству собственного достоинства. Обидно, но приходилось признать, что она вовсе не безразлична к его хваленому обаянию, пропади оно пропадом. Но, что еще хуже, Гордон отлично понимал это.
Кэтрин записывала что-то на листке бумаги – должно быть, его телефон или место встречи. Наклонившись к секретарше, Гордон нашептывал ей что-то такое, от чего она начала хихикать, как последняя дурочка. Неужели эта женщина не понимает, к чему он клонит?
Габриела все больше раздражалась. От гортанного смешка Гордона у нее затряслись руки. Но ей-то что за дело до его любезности с Кэтрин? Она, Габриела, сама едва знает его. Знает только, какой он отвратительный лжец. Сначала солгал ей о причинах, по которым он занялся ее делом, а теперь на глазах у нее лжет этой доверчивой девице. Обстоятельства разные, но суть одна.
Ладно, с нее хватит. Не прерывая их тихой беседы, Габриела повернулась к двери, покрепче прижимая к себе книгу под плащом. Она до смерти боялась, что в последний момент указатель выскользнет на пол и ее застукают с поличным. Бросив беглый взгляд в окно, она заметила, что дождь не стихает. И тут же ее охватил озноб. Габриела сразу же принялась гадать: не оттого ли она дрожит, что девочка замерзла?
– Вижу, вы заняты, так что я, пожалуй, вернусь позже. – Она кивнула Кэтрин через плечо.
– Конечно. – Та не удосужилась проводить ее даже взглядом.
Не оглядываясь на Гордона, Габриела открыла дверь. Она знала, что он последует за ней, хотя бы для того, чтобы позлорадствовать на ее счет. А пока что ей надо было обдумать, насколько она может посвящать его в дело и в свои планы. У него есть какие-то личные причины принимать участие в этом расследовании. И пока она их не знает, можно ли рисковать? Можно ли полностью открываться перед ним?
Гордон и Кэтрин засмеялись над чем-то. Звуки их смеха словно полоснули Габриелу ножом по сердцу. Она захлопнула за собой дверь и пулей вылетела под дождь.
Снова она оказалась наедине со своей тревогой и страхом. Стоя на темном тротуаре, она с тоской смотрела на ярко освещенные окна офиса. Ведь Гордон обязательно выйдет вслед за ней, не так ли?
– Ну как, раздобыли? – спросил он.
– Вот. – Она похлопала по спрятанной под плащом книге. – Теперь нам нужен телефон.
– У меня в машине. – Он показал налево. – Вон там.
Габриела скользнула в «порше». Здесь приятно пахло кожей и слабо улавливался аромат мужского одеколона, от которого у нее екнуло сердце. Она приоткрыла окно и начала листать книгу. Гордон сел рядом с ней. Машина, казалось, съежилась. Владельцем того покосившегося дома значился некий Вильям Лоренс. Однако его телефона в справочнике не оказалось. Записав в свою рабочую книжку его имя, Габриела принялась методично переписывать имена и телефонные номера его соседей.
Гордон с каким-то странным выражением лица протянул ей телефон. Она позвонила Шелтону и была приятно удивлена тем, что он сразу же откликнулся.
– Привет, это я, Габи.
– С тобой все в порядке?
Тревожится.
– Конечно, – ответила она самым беззаботным тоном, надеясь, что Гордон ничего не поймет. Он-то не знал, что и Шелтон тоже сомневается, было ли похищение, а ей совсем не улыбалось рассказывать Гордону об этом. – Можешь проверить для меня Вильяма Лоренса? – Габриела продиктовала имя и адрес.
– Не вешай трубку.
Она слышала, как постукивают ящички картотеки. Гордон неотрывно наблюдал за ней – с тем же неослабевающим вниманием, что и десять минут назад за Кэтрин. От этого взгляда она чувствовала себя весьма неуютно – словно какой-то редкостный микроб под микроскопом. Но гордость не позволяла ей попросить его не глазеть на нее так.
Шелтон снова взял трубку.
– Лоренс, правильно?
Габриела сверилась с указателем.
– Да.
– На него у нас ничего нет. Даже штрафа за неправильную парковку.
– Спасибо. Созвонимся позже.
– На него ничего нет, так? – спросил Гордон.
Ох, как бы ей хотелось опровергнуть его догадку.
– Не вешайте нос раньше времени, – успокоил он.
Она задумчиво изучала список соседей Лоренса. Хильда Андерсон. У Габриелы появилось хорошее предчувствие. Судя по номеру, дом Хильды должен располагаться сразу за домом Лоренса, на Шестнадцатой авеню. Решившись, она набрала номер.
Ей ответил голос пожилой женщины.
– Добрый вечер.
– Хильда Андерсон? – Габриела уловила беспокойство собеседницы. Та не привыкла, чтобы ей звонили после наступления темноты. А гроза еще усиливала ее нервозность.
– Кто это?
– Мы никогда не встречались, миссис Андерсон. Меня зовут Габриела Вудс.
Прикрыв глаза, Габриела мысленным взором увидела распятие, висящее на стене у женщины в комнате. Хотя старинную мебель кое-где покрывал слой пыли, распятие было начищено до блеска, на нем не было ни единой пылинки. Хильде можно было довериться.
– Нам с партнером нужно поговорить с вами об одном очень важном деле. Оно касается вашего соседа, Вильяма Лоренса. Нам неудобно затруднять вас, но дело и вправду очень важное. Нельзя ли нам – моему партнеру Гордону Сазерленду, он, кстати, частный детектив, и мне – приехать к вам прямо сейчас?
– Гордон Сазерленд? – переспросила Хильда. – Он часом не родственник Рейнера Сазерленда, полицейского?
Габриела взглянула на своего спутника.
– Его сын.
Голос Хильды смягчился.
– Что ж, я знала Рейнера более двадцати лет. Конечно, сейчас я уже на пенсии, но раньше работала в прачечной. Как-то ночью один воришка обчистил мою квартиру, вот полиция и прислала Рейнера. Представляете, он нашел этого воришку. Ну и потом он время от времени заходил узнать как дела. – Хильда перевела дух. – Слишком уж он был скрытен, но все равно человек очень порядочный, любой вам скажет. Ох, когда я прочла в газете, что он умер, так прямо сердце остановилось. Подумать только, взяли и застрелили!
Габриела чуть не выронила из рук трубку. Неужели Рейнер стал жертвой похищения? И поэтому Гордон и принял участие в деле?
– Приезжайте прямо сейчас, слышите? – продолжала Хильда. – Я пока сварю кофе. Не тот нынче вечер, чтобы бродить по улицам, – гроза и все такое…
– Спасибо, миссис Андерсон. Мы сейчас будем.
Габриела протянула Гордону трубку.
– Она знала вашего отца.
– Его многие знали. – Гордон убрал телефон. – Он же был местным полицейским, причем довольно долго.
Она знала, что не следует проявлять лишнего любопытства, но что-то все же побудило ее спросить.
– Гордон?
Он молчал. Рука его лежала на колене. Габриела накрыла ее своей рукой.
– Рейнер был похищен?
– Нет. – Выдернув руку, он включил зажигание, а потом радио.
Ему явно не хотелось говорить на эту тему. Не успев сама осознать что делает, она убавила звук.
– Раз уж мы собираемся работать вместе, лучше вам перестать злиться на меня всякий раз, как я только коснусь неприятной вам темы.
Никакого ответа.
– Может, я должна объясниться?
– Было бы крайне мило с вашей стороны.
Ну вот, назад к сарказму. Но она не даст сбить себя с толку. Просто разговоры про Рейнера слишком задевают его за живое.
– Я знаю… кто-то из близких вам людей стал жертвой похищения. Я почувствовала это во время разговора в кафе. А когда Хильда упомянула о насильственной смерти вашего отца, я подумала, что это, может быть, он.
По-прежнему нет ответа.
– Ну хорошо, вы победили.
Откинувшись на спинку сиденья, она закрыла глаза. Не хочет откровенничать с ней – его дело, не заставишь же. Она ему не нравится, он ей не доверяет, так с какой стати ему открываться перед ней? Спору нет, для их совместной работы это очень плохо, но что тут поделаешь. Она снова прибавила звук. Следующий шаг – за ним.
Хильда, худощавая старушка в тускло-голубом халате, приоткрыла дверь, не сняв цепочку. На вид ей было около семидесяти.
– Добрый вечер, миссис Андерсон. Мы звонили несколько минут назад, Габриела Вудс и Гордон Сазерленд.
– Есть у вас удостоверения личности?
Радуясь, что хозяйка дома оказалась такой предусмотрительной, Габриела нашарила в сумочке водительские права. Гордон достал визитную карточку и шагнул на свет.
– Даю слово, ты вылитый отец.
От его дружеской улыбки на сердце у Габриелы потеплело.
– Да, все так говорят.
– И они правы. Так ты тоже полицейский, как твой отец?
– Нет, не совсем так. – В глазах Гордона мелькнула, но тут же исчезла обида. – Я частный детектив. Но я сотрудничаю с полицией. Габриела тоже. Поэтому-то мы и приехали к вам.
– Заходите. – Хильда сняла цепочку и пропустила их в дом. – Похоже, этот дождь никогда не кончится. – Она гостеприимно суетилась вокруг них. – На кухне есть горячий кофе. Идите, согрейтесь немного.
Скоро они уже сидели за столом у Хильды на кухне с кружками горячего кофе и увесистыми ломтями домашнего рулета с корицей.
Откусив небольшой кусок, Гордон мечтательно посмотрел на старушку.
– Изумительно, миссис Андерсон!
– Спасибо. И зовите меня Хильдой. – Она налила ему еще кофе. – Итак, ребятки, что я могу для вас сделать?
Габриела вопросительно посмотрела на Гордона. Тот жестом предоставил ей честь объяснить в чем дело.
– Видите ли, Хильда, у меня есть некая особенность… – Габриела издала нервный смешок. Обычно она как чумы боялась рассказывать кому-либо об этом своем даре и нарываться на насмешки.
– Это хорошо, – обрадовалась Хильда. – В наши дни женщине хорошо владеть хоть какой-то собственностью. Всегда так было. Правда, когда я была молоденькой, все казалось куда проще. Поэтому-то я и говорю…
Габриела тронула старушку за плечо.
– Не собственность, Хильда, а особенность. Ну, некий дар.
– Говори погромче, детка. Слух-то у меня уже не тот, что прежде.
– Я сказала, у меня есть дар.
Хильда недоуменно уставилась на Габриелу.
– Что еще за дар?
Набрав полную грудь воздуха, Габриела мужественно подставила себя под удар.
– Я что-то вроде медиума, телепата. Вижу всякие вещи.
– Вещи?
– Людей, – пояснила она, от волнения постукивая ногтем по чашке. – Людей, попавших в беду. Сейчас я вижу одну маленькую девочку, которую похитили, но мне никто не верит. Даже мой партнер. – Она покосилась на Гордона, но тот и глазом не моргнул. – Чтобы отыскать ее, мне надо сначала найти доказательства.
– Так-так, – пробормотала старушка. – Ясно. И чем я могу помочь? Да, а при чем тут Лоренс?
Габриела наморщила лоб.
– Вы мне верите?
– Да. – Хильда кивнула.
Гордон тихонько застонал. Должно быть, Хильда расслышала это, потому что посмотрела на него нахмурившись.
– Ну вылитый отец! Рейнер в жизни не поверил бы ничему, чего не видел собственными глазами. Ты, Гордон, должен запомнить одну вещь, которую твой папа никак не мог уяснить. Большинство людей не любят тех, кто не такой, как они. И поэтому никто не станет набивать себе цену, утверждая, будто он не такой, если это неправда. Ведь его просто заклюют. В этом нет смысла, понимаешь?
Гордон выглядел вполне пристыженным, однако в уголках его губ по-прежнему таилась все та же легкая усмешка. Габриеле же этот маленький выговор доставил огромное удовольствие. Во-первых, как хорошо, что хоть кто-то ее поддержал. А во-вторых, было ужасно приятно наблюдать, как Гордону задали головомойку.
– Спасибо, Хильда. – Она откусила еще кусочек рулета и сунула в рот выпавшую изюминку.
– За что? – от души изумилась старушка. – Доживешь до моих лет – поневоле начнешь понимать, что в мире есть куда больше всяких странностей, чем может уместиться у тебя в голове. И в этом нет никакой моей заслуги, это все реалии жизни. – Она положила руки на стол. – Ну, так что дальше?
– Только не рассказывайте никому то, что я вам сейчас сообщу, – предупредила Габриела. – Это может повредить девочке.
– Я умею держать язык за зубами, детка. – В голосе Хильды слышалось нетерпение. – Я вижу все, что происходит кругом… и никому об этом не рассказываю. Терпеть не могу сплетен.
Даже после таких заверений Габриела все еще не решалась начать рассказ – слишком уж велик был риск. Интуитивно она чувствовала, что на Хильду можно положиться, но ведь та могла сболтнуть что-нибудь соседям из самых лучших побуждений, желая помочь. А если слухи дойдут до Лоренса – пиши пропало: она сама, Габриела, станет его новой мишенью или, что еще хуже, он запаникует и что-нибудь сделает с девочкой.
Быстрый взгляд в сторону Гордона убедил ее, что тот все еще сомневается. Ну почему он так недоверчив?
– Поклянитесь на кресте, Хильда. Полная тайна.
– Нет, пока не услышу, что ты скажешь. Я, знаешь ли, не вчера на свет родилась. Я не стану клясться своим Создателем, пока не буду точно знать, в чем надо клясться. Если вам нужна моя помощь, вам придется мне довериться.
Раздираемая самыми противоречивыми чувствами, Габриела в растерянности облокотилась на стол.
– Вильям Лоренс… – тем временем начал Гордон.
– Дрянь-человек, – не задумываясь выпалила Хильда.
Габриела нахмурилась, но все же осмелилась спросить:
– Вы не видели в последние дни у него ничего необычного?
– Необычного?
– Ну, чего-нибудь странного, чего от него трудно было ожидать, – пояснил Гордон.
Хильда пощелкала языком.
– Пожалуй, во вторник вечером. «Странное» – это еще мягко сказано!
Габриела напряглась.
– Что именно?
– Ну, я лежала на диване перед телевизором и задремала во время ежевечернего шоу. Да, сказать по правде, без Чарли Брауна эти передачи уже не те. В общем, я услышала мяуканье. Даже, скорее, кошачий вопль. Он-то меня и разбудил. А у Бейкеров, что живут по ту сторону улицы, есть персидская кошечка, Черри. Я и подумала, что она снова забралась к Лоренсу во двор. Черри с Киллером, доберманом Лоренса, знаете ли, не очень-то ладят между собой, он частенько загоняет ее на крышу сарая. Я высунулась в окно спальни и увидела Лоренса, который что-то вытаскивал из грузовика.
Гордон подался вперед.
– И что это было?
– Понимаете, это, конечно, странно. У Лоренса нет ни жены, ни детей, только Кристина, сестра, она живет в городе. Но он вытащил из машины сиреневый велосипед.
У Габриелы сердце ушло в пятки. Ведь именно во вторник ей в первый раз привиделось, что девочку похитили и что перед похищением она каталась на светло-сиреневом велосипеде.
Плеснув себе еще кофе, Гордон потянулся за очередным куском рулета.
– Может, это был велосипед кого-то из детей Кристины?
– Да ты что, мальчик, у нее нет детей! Станет она портить себе фигуру, как же! И замуж выскочила за такого же сноба. – Хильда понизила голос до заговорщического шепота. – Говорят, он богат, как Крез, но правда ли это – Бог весть. Мы здесь его, почитай, и не видим. Вот Кристина, та приезжает каждый вторник, регулярно, как часы, и всегда разодета в пух и прах.
– А в прошлый вторник она приезжала? – Габриела кинула на Гордона взгляд из серии «я же вам говорила». Он нахмурился.
– Само собой, – подтвердила Хильда. – Когда она прикатила, я как раз работала в саду, готовила грядки для саженцев. Она, как всегда, была такая приветливая, улыбчивая. А вот когда уезжала, ей, казалось, было уже не до улыбок. Злая, как черт, Кристина вопила на Лоренса – что-то вроде того, что ты, мол, совсем спятил.
– А почему? – поинтересовался Гордон. – Вы не поняли?
– Нет, не поняла. Но Джорджия Леи – она живет с той стороны от Лоренса – божится, что этот скандал связан с муженьком Кристины. А Джорджия редко ошибается в таких вещах. Ее подруга, Зита Хармон, работает в ресторанчике возле его конторы. Мы там иногда перекусываем. И судя по всему, что я слышала от Джорджии, этот муженек – жулик первостатейный. – В подтверждение своих слов старушка многозначительно покачала головой. – Скользкий тип.
Габриела протянула ей визитную карточку.
– Вот мой телефон, Хильда. Если услышите или увидите еще что-нибудь странное, позвоните, хорошо?
– Ну конечно, если вы не проболтаетесь Лоренсу. С ним и так неприятностей не оберешься. Когда мы в прошлый раз поцапались, так он со зла потоптал мои ирисы. Скажу вам, хороший человек не станет нарочно мять ирисы.
Габриела от всего сердца согласилась с ней.
Гордон улыбнулся. Когда Хильда проводила их к выходу и закрыла за ними дверь, он сказал:
– Думаю, она умеет держать слово.
