Текст книги "Казнить нельзя помиловать (СИ)"

Автор книги: chate

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– Я все думал: ты или не ты, – тихо выдохнул знакомый голос, и Рэни вздрогнул. Нож неловко скользнул по овощу и чиркнул по ладони у большого пальца.

Не узнать голос графа Вальдрагона было невозможно, как и перепутать его с кем-то другим. Рэни замер испуганным зайцем, боясь даже глубоко вздохнуть. В голове мгновенно пронеслось множество мыслей и предположений, начиная с того, что лекарь нарушил свое слово и сообщил графу о том, где искать беглеца, и, заканчивая тем, как же Отис теперь справится со всем в одиночестве. В то, что граф оставит его здесь, просто не верилось.

– Рэни, у тебя кровь, – граф обхватил его за плечи, резко развернул к себе и тряхнул, приводя в себя. – Очнись же.

Ослабевшие пальцы выпустили нож, упавший на пол с тихим стуком. Голова закружилась, и Рэни почувствовал, что падает. В следующее мгновение его подхватили на руки и куда-то понесли. Пришел в себя Рэни уже в лечебнице. Лекарь Маркон совал ему под нос флакон с таким вонючим содержимым, что Рэни сразу же очнулся, закашлявшись.

– Я не успел предупредить, – шепнул лекарь, прежде чем отстраниться, уступая место у койки графу.

– Рэни, ты… – граф на мгновение запнулся. – Как рука? Не болит?

– Рука? – Рэни нахмурился, не понимая, о чем тот спрашивает, и только тогда почувствовал, как саднит левая ладонь возле большого пальца. Быстрый осмотр показал, что кровь остановилась сама, только испачкала руку и немного одежду, но это было делом поправимым. – Спасибо, Ваша Светлость, со мной все хорошо.

Рэни прикрыл глаза и судорожно сглотнул. В присутствие графа рядом верить не хотелось. До весны еще было далеко, почти два месяца, и надо же было такому случиться, что он явился в школу именно тогда, когда его меньше всего ждали.

– Ну, если хорошо… Маркон, нам с Рэни нужно поговорить. Оставь нас, пожалуйста.

Лекарь тут же поклонился и вышел, сопровождаемый тревожным взглядом Рэни и нетерпеливым графа. После того, как дверь за ним закрылась, Рэни отодвинулся от графа, насколько позволяла узкая койка, и сел. Лежать в его присутствии казалось Рэни небезопасно. Хотя, что бы он сделал, вздумай граф уложить его под себя силой? Практически ничего. Рэни сильно сомневался, что может что-то противопоставить человеку, привыкшему держать оружие в руках, жестко управлять самым страшным ведомством и без зазрения совести расправляться с врагами. Фактически, граф был вторым человеком в королевстве, а он…

Рэни почувствовал, как губы пересохли от волнения.

– Чем могу служить, Ваша Светлость? – Рэни не смел оторвать взгляд от пола, а пальцы его нервно переплелись, чтобы скрыть дрожь. Вот только в голосе она все же присутствовала, как ни старался он сдерживаться.

– Рэни, я так рад, что ты нашелся. Что ты тут делаешь?

– Работаю конюхом, – а что еще он мог сказать?

– Возвращайся ко мне, – граф протянул руку и накрыл ладонью холодные пальцы Рэни, отчего тот вздрогнул.

– Зачем, Ваша Светлость? Вы уже убедились, что я не тот… который на портрете. Я – другой. Шлю…

– Ш-ш-ш, – пальцы накрыли губы, не дав этому слову сорваться с них. – То, что было раньше, пусть останется в прошлом. Я хочу, чтобы ты вернулся. Теперь я знаю все. Ты по-своему пытался меня предупредить, жаль, что я не знал… не понял этого тогда.

Рэни тоже было жаль, но возвращаться… Нет, только не это. Рэни чувствовал, что просто не выдержит.

– Я могу отказаться, Ваша Светлость? – в волнении он вновь облизал губы, не замечая, с какой жадностью граф наблюдает за быстро мелькнувшим языком.

– Отказаться? Почему? Я буду платить тебе в три раза больше, чем ты смог бы заработать здесь, или в любом другом месте.

Слова об оплате всколыхнули в душе Рэни обиду, словно его вновь пытаются ткнуть носом в собственные ошибки, как нашкодившего кота, напоминая о том, что он, по сути, шлюха.

– Не все можно измерить деньгами, – Рэни гордо вскинул подбородок, и взгляды их встретились.

– Не все, – согласился граф, вставая. – И все же я прошу тебя подумать. В моем доме тебе будет лучше.

Граф сказал и вышел с каменным лицом, но облегченно вздохнуть Рэни не смел. Понимал, что граф, чья власть простиралась невероятно широко, не отступится так просто от желанной игрушки. Бежать прямо сейчас? Что это даст? Зимой река была не судоходной, караваны не ходили, коня у него не было, пешком… Нет, уходить пешком – это не выход. Но и соглашаться на то, что предлагал ему граф, Рэни не хотел. Он не собирался продавать свое тело ни при каких обстоятельствах. Снова чувствовать себя безмолвной и послушной любому капризу игрушкой в чужих руках.

– Больше никогда. Нет. Нет. Нет…

========== Глава 7 ==========

– Эй, Рэни? – толчок в бок заставил его прийти в себя.

– Что? – он поморгал, сосредоточив взгляд на сидевшем рядом Отисе. Оказалось, что они находятся в столовой, а Рэни совершенно не помнил, как он тут оказался.

– Я спрашиваю: с тобой все в порядке? Ты уже сорок минут мнешь несчастное рагу, превратив его в нечто… пюреобразное.

Рэни опустил взгляд в тарелку, убеждаясь в правдивости слов Отиса. На его тарелке действительно лежало нечто, непонятного цвета и консистенции, при этом Рэни продолжал мять эту массу ложкой, гоняя туда-сюда по тарелке.

– Э-э, да. Просто… устал, наверное.

Мысли в голове Рэни метались, как стая испуганных воробьев. Он совершенно не представлял, что ему делать. Граф вполне мог бы вызвать своих людей, и Рэни очень быстро отволокли туда, куда граф скажет, но он этого пока не сделал. Почему? Не допускает даже мысли о том, что Рэни не захочет к нему возвращаться? Или рассчитывает на свою магическую силу?

– Куда не кинь – всюду клин.

– Что? – Отис удивленно вскинул брови, пытаясь понять, что там бормочет себе под нос Рэни.

– Да так, ничего. Как там Кимар?

– Нормально уже, – Отис даже просиял, когда речь зашла о втором конюхе. – Лекарь сказал, что через пять дней он сможет полноценно приступить к своим обязанностям, так что недолго нам осталось тянуть его часть работы.

Рэни согласно покивал головой, отодвинул тарелку со своим обедом, двумя глотками осушил чашку с медово-травяным напитком и встал.

– Ты же ничего не съел, – попытался остановить его Отис, но Рэни, сославшись на отсутствие аппетита, быстро покинул столовую.

С графом он встретился в конюшне. Рэни чуть не упал, когда испуганно шарахнулся в сторону от шагнувшего к нему из тени графа. К счастью, тот оказался достаточно ловок и силен, чтобы подхватить Рэни под локоть, удерживая от падения.

– Тише, я не нападаю. Ты подумал над моим предложением?

– Да, – Рэни судорожно перевел дыхание. – Я хотел бы остаться здесь.

– Предпочитаешь работу в конюшне моему дому? – граф нахмурился, и Рэни невольно попятился, но поскольку его руку так и не отпустили, все, что ему удалось, это отодвинуться от графа на полшага. – Ты боишься меня?

Поскольку граф верно истолковал порыв Рэни, тот не осмелился лгать и утвердительно кивнул. Граф тот час же отпустил его локоть и сделал два шага назад.

– Прости, что напугал.

Вот уж извинений от графа Рэни никак не ожидал. Чтобы второй человек в королевстве извинялся перед ним, простым конюхом и бывшей шлюхой? Такого просто не могло быть.

– Почему? – только и смог выдавить из себя Рэни осипшим голосом.

– Что «почему»?

– Почему Вы хотите меня вернуть? Ни за что не поверю, что в Вашей постели еще никогда не было никого лучше меня.

– Хм, – граф прочистил горло, словно оно першило. – Были и лучше, и хуже, но именно ты чем-то запал в душу.

– Чем-то? Может быть, своей схожестью с тем портретом, что Вы отыскали в детстве? Так я – не он. И не могу его заменить, даже если бы захотел.

– Я этого и не требую. А на вопрос о том, зачем ты мне – я и сам не знаю ответа. Когда увидел тебя в первый раз, подумал: развлекусь и забуду. Мне даже показалось забавным твое сходство с миниатюрой. Потом, когда меня пришли арестовывать, понял, что именно ты подкинул мне те злосчастные документы, больше просто некому было. В тот момент я готов был разорвать тебя голыми руками и страшно злился, даже план короля со своей казнью не сразу понял и принял. Постепенно, находясь в королевской темнице, начал обдумывать все произошедшее, но понять, что главный виновник моего ареста именно ты – было самым трудным, но даже тогда я не смог до конца распутать клубок интриги, в которую попал. Я думал, что все слуги в доме преданы мне беззаветно, и горько разочаровался потом, когда узнал, что это не так. Когда лекарь признался мне в попытке отравить тебя, а потом Ирэта призналась, что передала план дома и спрятала те знаки, что оставил для меня ты – чуть с ума не сошел. Понять, что не такой уж я всесильный маг разума – это болезненный щелчок по носу, но я его заслужил. Слишком привык полагаться на чужой страх и свою неприкосновенность, а оказалось, что все это фикция, и обмануть меня почти так же легко, как отобрать у ребенка конфету. В тот день, когда всё раскрылось, я совершил еще один недопустимый поступок – напился. А потом сделал еще хуже: пошел к тебе, обвиняя в собственных ошибках. Я тебя… обидел?

Рэни не сразу понял, о чем спрашивает граф, а потом, когда до него дошло, что граф имеет в виду изнасилование, отрицательно покачал головой:

– Нет. Секс не был добровольным, но изнасилованием я бы его тоже не рискнул назвать. Просто… выполнил свою работу, платой за которую стала моя свобода, хотя поначалу я об этом и мечтать не смел.

Граф тяжело вздохнул:

– Я плохо помню, что именно произошло там, но утром я очнулся в одиночестве на твоей кровати, голова болела просто ужасно, рядом на полу лежали браслеты и ошейник, а тебя нигде не было. Допросив слуг, я узнал, что ты покинул дом около полуночи. Поначалу, даже обрадовался, решил, что так мне будет лучше, «с глаз долой – из сердца вон», но, как показало время, я опять просчитался. Уже на следующий день я вызвал офицеров и дал приказ обыскать тот «Веселый дом», в котором ты служил. Когда обыск и допрос персонала ничего не дали, я направил солдат по всем заведениям на той улице, потом дал приказ обыскивать гостиницы в городе и пригороде, патрулировать рыночную площадь и городские улицы, стражникам раздали твой портрет с приказом арестовать, но не причинять вреда. Даже городских воришек подкупил, обещая награду за сведения о твоем убежище, но все это ничего не дало. Ты как сквозь землю провалился, и теперь я знаю почему. Ты вернешься ко мне?

И вновь Рэни отрицательно покачал головой. Несмотря на рассказ графа и его слова покаяния, возвращаться к прежней жизни он не хотел и не мог.

– Что же, этого и следовало ожидать. Я мог бы приказать, заставить силой, похитить, в конце концов, но… не буду. Пока тебя разыскивали мои люди, всплыло очень много ранее неизвестных мне фактов из твоей жизни. Ты оказался еще большей игрушкой в чужих руках, чем я, и у меня нет права обвинять тебя во всем произошедшем. Я понимаю, отчего тебе претит мое предложение стать содержанцем, но все же не отступлюсь от желания видеть тебя в своем доме и в своей постели, так и знай. У тебя будет достаточно времени, чтобы подумать над моим предложением, я подожду.

– Вы просто не примете иного ответа, кроме положительного? – горечь от слов графа заставила Рэни скривиться.

– Да. Я всегда добивался желаемого, не могу поступить по-другому и сейчас. До встречи.

С этими словами граф ушел, а Рэни почувствовал, как от облегчения закружилась голова. Пусть даже граф обещал, что это не конец, но сейчас, в этот момент, его оставили в покое. Это ли не радость? Ему даже пришлось ухватиться за перегородку ближайшего денника, чтобы не упасть. Стоявший там вороной директора тихо заржал и коснулся мордой его плеча, словно выражая сочувствие.

– Спасибо, мой хороший, – Рэни потрепал его по челке, а потом решительно тряхнул головой, пытаясь сосредоточиться на работе. Разговор с графом – дело важное, но ежедневные обязанности никто не отменял. И раз граф не будет его сейчас забирать…

– Нужно работать.

***

Следующие два дня ничего существенного не происходило. Графа Рэни не видел, хотя несколько раз ощущал на себе пристальный взгляд, от которого мурашки бежали по спине. На третий день, когда Рэни уже готов был закрыть конюшню на ночь, к нему подошел молодой мужчина в овчинной куртке.

– Конюх Рэни?

– Да, – Рэни быстро окинул взглядом его одежду. Под курткой угадывалась желтая униформа, которую носили все курьеры королевства.

– Получите, – курьер сунул ему в руки коробку размером с ладонь и тут же развернулся, чтобы уйти.

– Подождите, что там? – Рэни опасливо крутил в руках коробку.

– Не знаю. Мое дело передать.

Когда посыльный скрылся за углом конюшни, Рэни решился открыть коробку. Каково же было его удивление, когда внутри обнаружился бархатный футляр, в котором Рэни увидел золотой браслет с изумрудами и записку.

– «Под цвет твоих глаз», – по слогам прочел Рэни, с трудом разбирая витиеватые буквы с завитушками, и тут же захлопнул футляр. От воспоминаний о магических браслетах с аналогичными камнями его даже передернуло. Выяснять, чей это подарок, не было нужды. Граф решил купить его. Вернее подкупить, раз упрямец отказался сам прыгать в его кровать.

Поколебавшись с минуту, Рэни решительно направился к лечебнице. Лекарь Маркон, к счастью, еще не спал. Когда Рэни возник на пороге его кабинета, он удивленно вскинул голову, а потом кивнул на стул, приглашая садиться.

– Нет, спасибо. Я на минуту. Граф еще здесь?

– Нет, – лекарь откинулся на спинку стула и зевнул, устало прикрыв глаза. – Он вчера отбыл в столицу, а что?

– Надо вернуть ему… кое-что, – Рэни тряхнул коробкой, привлекая к ней внимание лекаря.

– Хм, ну, он вскоре должен вернуться. Не знаю, зачем граф так рано приезжал в школу, он меня не посвятил в свои планы, но знаю точно, что его занятий с выпускниками еще не было.

– Спасибо, – Рэни был разочарован тем, что вернуть столь неуместный дар в ближайшее время не получится. Вернувшись в конюшню, он ненадолго задумался, куда бы спрятать слишком дорогое украшение, а потом махнул рукой на все и сунул его под матрац. Ну, кто додумается искать драгоценности в комнате конюха? Никто. Никому и в голову не придет, что у него могут быть такие богатства.

Ночью Рэни спал беспокойно, постоянно проверяя на месте ли подарок, а на следующий день, незадолго до полудня, к нему вновь подошел курьер. В отличие от первого, он был намного старше, и посылка оказалась в несколько раз меньше, но на попытки вернуть дар посланнику, не распечатывая, получил отказ.

– Мне приказано передать – я передал. Прощайте.

Ругаясь, Рэни открыл коробку, обнаружив в ней, золотой мужской перстень с каплевидным изумрудом в окружении двенадцати мелких чуть желтоватых камней. Мелкие камни так переливались в лучах солнца, что Рэни не сразу заметил подошедшего к нему директора школы.

– Ого, желтые бриллианты и изумруд южной огранки. Дорогой подарок.

Услышав его голос, Рэни вздрогнул и чуть не выронил перстень. Первой его мыслью было: как оправдаться, если его обвинят в краже?

– Это… по ошибке доставили. Я его верну, как только увижу графа.

– Ну, это твое дело, – директор безразлично пожал плечами. – Я, собственно, пришел сказать, чтобы ты сегодня на полчаса позже седлал нам лошадей.

– Хорошо, сделаю.

Директор ушел, а Рэни поспешно отправил перстень туда же, где лежал браслет. Ночью ему вновь приснился граф. Он стоял за спиной Рэни и тихо смеялся, обнимая и не давая повернуться, спрашивал, почему он не надел подарки, а когда Рэни потребовал забрать их обратно, пронзительно вскрикнул и растаял, словно и не было ничего. Этот сон заставил Рэни подскочить на кровати, судорожно хватаясь за одеяло и оглядываясь, но все было спокойно. За окном царила глубокая ночь, и даже звезд не было видно за низко висящими облаками. Переведя дыхание, Рэни встал, напился воды и попытался вновь заснуть, но сон бежал от него, словно застигнутый врасплох воришка.

Поворочавшись около часа, Рэни вновь поднялся. За окном кружился снег, навевая умиротворение, но не было покоя в измученной душе. От нечего делать, Рэни оделся и вышел к лошадям, но и там все было спокойно, так что он, никого не потревожив, тихо выскользнул на улицу. Ветра не было, но отчего-то Рэни казалось, что снег не просто падает на землю, а кружится, словно танцуя под мелодию, рождаемую перезвоном хрустальных колокольчиков.

– Волшебная ночь, – прошептал тихо Рэни, подставляя ладонь под большую снежинку. Холода ее он не почувствовал, зато вспомнил детскую сказку о том, что в волшебную ночь, что бывает раз в году, когда добрые боги спускаются на землю и бродят среди людей, нужно загадывать самое заветное желание, которое непременно сбудется. Рэни и рад был бы загадать желание, но какое? Слишком уж много мыслей теснилось в его голове.

– Хочу, чтобы меня любили, – наконец, прошептал он едва слышно, не отрывая взгляда от превращающейся в каплю воды снежинки, а потом, как того требовали старые сказки, слизал эту каплю, показавшуюся ему очень сладкой.

Возможно, это было совпадением, но именно в этот момент тревога в душе Рэни улеглась, и сон напомнил о себе, заставив широко зевнуть, прикрывая глаза. Так же тихо Рэни вернулся к себе и сразу же уснул, как только голова коснулась подушки.

Утро встретило его ярким серебристым светом, что отражал выпавший за ночь снег. Прежде всего, накормив и напоив лошадей, Рэни принялся за сгребание снега, расчищая дорожки к своей конюшне и конюшне Кимара. Отис помогал ему, рассказывая всякие смешные истории из жизни школы, а днем они наведались к Кимару и вместе пообедали. На следующий день того должны были уже отпустить на работу, так что Кимар буквально ерзал на месте от нетерпения. Никакого подарка Рэни в тот день не получил, так что, закончив все дневные хлопоты, спать лег с легким сердцем, а утром…

Когда он уже возвращался с тачкой от навозной кучи, у ворот в конюшню его поджидал посыльный, держащий на поводу кобылку изабеловой масти. Небольшая, с изящной головой на горделиво изогнутой шее, тонкими ногами, шелковой серебристой гривой и хвостом, она поражала взгляд изысканной красотой, а ее шерсть светло-кремового цвета блестела чуть ли не ярче снега. Рэни остановился в двух шагах, любуясь дивной лошадкой, позабыв обо всем на свете.

– Ты конюх Рэни? – между тем спросил посыльный, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

– Я. Это в мою конюшню? Кто хозяин? – Рэни даже почувствовал зависть к тому, кто будет выезжать эту красотку.

– Не знаю. Мне приказано передать ее тебе из рук в руки, так что держи повод, – посыльный сунул ему повод в руки и тут же ушел, даже не оглядываясь.

– Странно как-то, – пожал плечами Рэни, и тут же похлопал кобылку по шее, получив от нее за это дружелюбный тычок мордой в грудь. – Пойдем, красавица, я тебя определю в лучшее стойло, а потом будем разбираться, чья ты.

Принадлежность лошади прояснилась уже через час, когда следующий посыльный принес белое седло с серебряными узорами …. и уздечку, ему под стать, с сопровождением письма. Четкий и очень разборчивый почерк в письме не давал возможности ошибиться.

«Рэни, я понял, что золотые украшения тебе не слишком нравятся. Ты их даже не примерил. Но, быть может, этот дар придется тебе больше по нраву? Ее зовут Упрямица. Думаю, вы с ней быстро подружитесь.

Извини, если что не так. Твой невольный мучитель».

Первым порывом Рэни было выбросить седло и уздечку, а лошадь отправить обратно, вместе с украшениями, но как это сделать – Рэни представлял с трудом. Он понимал, что нужно было отыскать в городе службу, что занималась доставками, заплатить им и дать адрес доставки и имя клиента, но еще он представлял себе, сколько это могло стоить, да и вести лошадь в столицу зимой, когда корабли не ходили… Рэни просто было жаль животное, да и, чего уж греха таить, нравилась ему Упрямица. Только имя он посчитал глупым и совершенно не подходящим для нее.

– Какая же ты упрямица, – бормотал Рэни, оглаживая мягкой щеткой бока своей, подумать только, своей лошади! – Ты красавица. Настоящая лошадиная принцесса. Ты вся такая нежная, как лунный свет. Решено, я буду звать тебя Луна. Согласна?

Лошадь блаженно вздыхала в ответ, переступая с ноги на ногу.

Вечером того же дня его ожидал очередной сюрприз. Третий посыльный за день! И вновь с большой коробкой в руках. Рэни с опаской принял дар, оказавшийся не таким уж легким, да и размер говорил о том, что это вряд ли украшение. Так и оказалось. Раскрыв коробку Рэни ахнул, увидев там живой цветок. Укрытый обрезками ткани, чтобы холод не добрался до содержимого, в темно-синем горшке с белыми узорами, напоминающими морозную роспись на стеклах, он радовал глаз нежно-голубым цветком с желтой сердцевиной, в окружении мелких зеленых листьев. Как назывался этот цветок, Рэни не знал, но возвращать такой подарок ему точно не хотелось. Настоящее живое чудо среди зимы.

Опасаясь заморозить цветок, Рэни отнес его в свою каморку и пристроил на окне, а потом каждую свободную минуту забегал, чтобы полюбоваться на него. На следующий день новый посыльный доставил ему набор резных гребней, искусно вырезанных из дорогого красного дерева. Потом был пояс с небольшим кинжалом, в рукояти которого поблескивали изумруды и сапфиры, а затем Рэни принесли теплый плащ, подбитый изнутри мехом лисы-чернобурки. Каждый раз он пытался отказаться от подарка и вернуть его, примерно представляя стоимость, но каждый раз посыльные отказывались забирать и уходили, не слушая просьб и уверений в том, что он заплатит за возвращение.

На восьмой день, когда у ворот конюшни вновь оказался посыльный, Рэни уже готов был голыми руками разорвать дарителя вместе с его совершенно неуместными подарками. Ну, куда конюх может надеть подаренный плащ, подпоясаться поясом с кинжалом, приличествующим только знатному господину, и надеть золотые украшения? Выгребать во всем этом навоз?

Рэни уже открыл было рот, чтобы решительно послать новый дар куда подальше, но посыльный молча сунул ему в руки чехол, точно такой же как тот, что Рэни прятал в спальне графа под подушкой, и тут же удалился. От неожиданности Рэни замер, глядя на чехол, как на ядовитую змею, случайно оказавшуюся в его руках, а потом несмело открыл его, заглядывая внутрь. Там действительно оказались бумаги. Вытащив их, Рэни прочел по слогам:

«Указ Его Величества, короля Лионии, Дастина Элоизиса Мартоу Джари I.

Мы, всемилостивейший король, признаем право Рэни, названного сына Брустина Тоу, истинного бастарда барона Дазинхейма, в наследовании баронских земель и титула, за неимением иного прямого наследника по мужской линии».

Ниже стояла размашистая подпись короля и большая королевская печать, удостоверяющая подлинность документа. Кроме того, в чехле лежало письмо, предписывающее Рэни явиться в месячный срок по получении письма в королевскую канцелярию, для выправления документов, необходимых для вступления в наследство.

Рэни раз за разом перечитывал эти бумаги и не мог поверить тому, что видит. Руки его мелко подрагивали. Ах, если бы он получил подобный подарок год назад, когда все еще можно было бы повернуть к лучшему, не было бы на свете человека счастливее его. Теперь же…

– Зачем мне все это нужно? – пробормотал Рэни, переводя взгляд с указа на письмо и обратно.

– Знать судьба твоя такая, – тихо произнес граф, незаметно подобравшийся к нему сзади. – Собирайся, завтра утром я доставлю нас в столицу порталом.

Рэни вздрогнул, когда граф обнял его, соединяя руки в замок на животе, и теплое дыхание коснулось его затылка, чуть шевеля волосы.

– Мне это не нужно, – Рэни решительно вывернулся из рук графа и отступил назад. – Я не принимаю титул. Я не умею управлять землями. Ничего не знаю о том, что должен знать наследник или любой благородный господин. Думаю, Его Величество легко найдет более подходящую кандидатуру на роль барона. Какой-нибудь дальний родственник за этот титул и земли руки будет готов целовать.

– Я бы сказал: и ноги тоже, – граф криво усмехнулся, но на протянутые ему документы даже не взглянул. – От королевской милости не отказываются. Сказано – будешь бароном, значит, будешь! Точка. Собирайся.

– Нет, – Рэни покачал головой и сделал еще пару шагов назад, а граф, вместо того, чтобы рассердиться, вдруг запрокинул голову и расхохотался. Такой реакции Рэни точно не ожидал.

– Упрямец, – отсмеявшись, граф вытер невольно выступившие на глазах слезы. – Даю тебе три дня на размышления. Либо отправляешься со мной добровольно, либо я найду способ тебя… уговорить.

– Это угроза? – Рэни не мог поверить тому, что слышал.

– Нет, обещание.

– Все равно я откажусь. Кресло барона – не для меня. И еще, подарки…

– Стоп! – граф Вальдрагон поднял руку, прерывая Рэни. – Ни о каком возвращении подарков не может быть и речи. Не хочешь принимать их – делай, что хочешь. Можешь даже выбросить. На этом разговор окончен. Через три дня я вернусь за тобой.

Граф, не оглядываясь, ушел в сторону главного корпуса школы, а Рэни еще некоторое время стоял, глядя ему вслед. Он просто не представлял себе, что ему делать с нежданно свалившимся на голову наследством, и желание сбежать все сильнее разгоралось в его груди.

В результате долгих раздумий, сразу же после обеда, Рэни оказался в кабинете директора. Слушая историю Рэни, тот задумчиво теребил подбородок, изредка хмыкая или хмурясь.

– И чего же ты ждешь от меня? – когда рассказ был окончен, и злосчастные бумаги предоставлены для изучения, спросил директор школы. – Я бы, на твоем месте, принял наследство и устроил графу «веселую» жизнь, в меру своих возможностей. Ты… Я не знаю, как тебе следует поступить. И дело не в том, что отказаться нельзя. Или в том, что ты будешь плохим бароном. Толковый управляющий и экономка – вот что тебе необходимо на первых порах. А там и сам вникнешь во все тонкости, ты человек не глупый, просто образования не хватает. Проблема в том, что у тебя отсутствует хитрость и чутье на интриги. Ты с этим не сталкивался, если не считать заговора, в котором ты успел поучаствовать. Каждый дворянин обязан раз в год побывать при дворе, чтобы послужить своему королю. Для этого нужно знать этикет и геральдику, чтобы не попасть впросак, а еще уметь молчать и слушать, потому что королевский двор, даже в самое лучшее время – гадюшник, где, что не дворянин, то ядовитый змей, так и норовящий вцепиться в чужое горло.

– А разве исключений не бывает? – Рэни все больше паниковал.

– Бывает, но, чтобы их найти, нужно очень постараться, да и везение тут должно сыграть свою роль. Там все, буквально все, носят маски благородства и величия, но боги тебя храни довериться им. Думай, Рэни. Думай. Размышляй. Взвешивай каждое слово, каждый поступок, даже дышать там нужно осторожно. А еще я тебе могу посоветовать: приняв титул, удались в поместье, оговорив срок своего пребывания там необходимостью ознакомиться с делами и вникнуть во все тонкости управления. Думаю, месяцев десять, а то и год, тебе удастся выторговать. Сам же тем временем найми учителей, а лучше пусть за тебя это сделает граф Вальдрагон, и занимайся так, словно от этого зависит твоя жизнь. Впрочем, так оно и будет. Все наши знатные дворяне в той или иной степени являются родственниками, так что не будь у барона Дазинхейма тебя, за этот титул сейчас боролись бы, как минимум трое претендентов из дальней родни. Возможно, их прошения уже лежат в королевской канцелярии, дожидаясь того времени, когда ты оплошаешь или прогневишь Его Королевское Величество. Увы, наш король скор на расправу. Казнить за какую-нибудь мелкую погрешность не станет, но титула лишить может. Запомни это.

Поблагодарив, Рэни вернулся в конюшню и спрятал бумаги под матрац, туда же, где уже лежали драгоценные подарки.

– Кажется, скоро я очень пожалею, что сбежал сюда, а не кинулся с борта в реку.

========== Глава 8 ==========

Рэни не спалось. Проворочавшись пару часов, Рэни решил выпить горячего травяного напитка с медом, в надежде, что это утешит его волнение и поможет заснуть, но для этого ему нужно было принести воды. Выйдя из комнаты, Рэни сделал пару шагов и замер, прислушиваясь. Рядом кто-то тихо плакал. Звуки были приглушены, но, тем не менее, ошибиться было невозможно. Пройдя на звук, Рэни заглянул в стойло. Тот самый парень, который объявил ему негласную войну, стоял, уткнувшись носом в шею коня, и тихо всхлипывал. Стоило двери стойла стукнуть, как парнишка оглянулся, пронизывая Рэни злым взглядом темных глаз. Рэни даже вздрогнул, настолько этот взгляд напоминал ему графа Вальдрагона.

– Не нужно мешать коню отдыхать. Пойдем ко мне, выпьем горячего напитка с медом. Пойдем, – Рэни почти силой вывел мальчишку из стойла и завел в свою комнату. – Присядь пока, я быстро принесу воды и заварю травы.

Пока Рэни возился с травами, пока заваривал их и разливал напиток по чашкам, накладывая мед, мальчишка сидел, надувшись, но не сбегал, хотя Рэни опасался этого. Когда все было готово, Рэни подал одну чашку мальчишке и присел на свою койку, молча отпивая горячий напиток маленькими глотками. Молчание в комнате длилось довольно долго. Рэни уже выпил половину чашки, когда мальчишка встрепенулся.

– Что тебе от меня надо?

– Мне? Ничего, – Рэни пожал плечами. – Мне просто не спалось. Тебе тоже. Я пригласил тебя разделить со мной чашку горячего успокоительного питья. Ты пришел. Как только захочешь уйти – уйдешь. Держать не хочу и не буду.

Мальчишка еще немного поерзал на табурете у стола, сделал пару глотков, а потом все же решился…

– Почему он дарит тебе все эти подарки? Я думал, он сюда из-за меня приезжает, а оказалось из-за тебя.

– Он? – Рэни вгляделся в лицо мальчишки и вдруг понял. – Граф Вальдрагон твой…

– Отец, – подтвердил мальчик его догадку, и тут же отвернулся, пряча глаза за упавшей на лоб челкой.

– Вот это да. Не знал, что у графа есть супруга.

– Нету, – тут же отрицательно качнул головой мальчик.

– Правильно говорить «нет», ты же дворянин, не уподобляйся слугам, – Рэни произнес поучительную тираду и запнулся, не очень-то понимая, зачем взялся поучать мальчишку. Они и раньше были не в лучших отношениях, теперь же этот мальчишка точно смертельно разобидится на него, если он срочно не придумает, как смягчить разговор. – Так, давай начнем сначала. Меня зовут Рэни, а как мне называть тебя?

– Илиар. Еще год назад я думал, что мой отец барон Мараан. Но я подслушал разговор родителей, вернее тех, кого считал родителями, с графом и узнал, что на самом деле я незаконнорожденный, отданный им на воспитание. У них есть другой ребенок, который и станет наследником барона, а меня, в день шестнадцатилетия, объявят наследником графа. Баронесса долго забеременеть не могла, вот и приняли, а через пять лет у них свой сын родился. Они с графом договорились, что меня отправят в школу за его счет. Я давно понял, что барон и его жена меня не слишком любят и очень обрадовался, что у меня есть настоящий отец, да еще такой… могущественный человек. Когда граф зачастил в школу, я думал, что это из-за меня. Старался как мог, чтобы он гордился мной, а он… Это из-за тебя он все время ошивается в школе, смотрит на тебя из окон, а на меня ему плевать.