Текст книги "Казнить нельзя помиловать (СИ)"

Автор книги: chate

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Сексом с женщинами Рэни занимался всего пару раз, когда девочки из их «веселого дома» решили поучить его тонкостям этой науки, мало ли что пригодится в жизни, но этот вид любовных утех ему не особо понравился. Все дело было в том, что именно он должен был играть ведущую роль, а это было трудновыполнимо, если мужчину не возбуждало происходящее. Рэни быстро научился играть в удовольствие, не получая его на самом деле. Да, мужчине было труднее лгать телом, невозбужденный член сразу же выдавал отсутствие интереса с его стороны, поэтому большинство мальчиков, работая, предпочитали коленно-локтевую позу. Клиенты, как правило, не стремились доставлять удовольствие руками в процессе секса, так что, почувствовав момент разрядки, нужно было несколько раз сжать внутренние мышцы и покричать, имитируя удовольствие, и все были довольны. Мальчики получали свои честно заработанные деньги, а клиенты уверялись в своей огромной мужской силе, потому что кончали под ними, даже не прибегая к помощи рук. Все эти хитрости Рэни пришлось усвоить на собственном опыте. Довольный клиент платил больше, так что он и подмахивать начал, и кричать, умоляя не останавливаться и выражая наивысшую степень восторга, тогда как сам, в лучшем случае, не чувствовал ничего кроме желания пойти и вымыться как следует. Несколько раз он все же кончал под клиентами, но это была чистая физиология, никакого удовольствия от этого процесса Рэни так и не получил. Он вообще не понимал о чем идет речь, когда кто-то начинал рассказывать о неземном удовольствии, а потом и вовсе решил, что в нем что-то не так, потому что ничего подобного он никогда не чувствовал, и выбросил из головы все глупые россказни. Зачем желать недостижимого? От понимания тщетности усилий становится только горше. Настоящее удовольствие и радость он ощущал только в кругу семьи, видя счастливые улыбки матери и сестры, так зачем желать еще чего-то?

– Готов? – лысеющий мужчина заглянул в комнату и, получив от служанок утвердительный ответ, зашел внутрь, неся в руках небольшой ларец. – Только не думай, что это все так тебе и достанется. Вернешь, как закончишь свою работу.

Мужчина откинул крышку, и Рэни увидел содержимое шкатулки: широкие витые браслеты из серебра для рук и ног, зажимы для волос, нечто напоминающее ошейник, свитое из серебряных нитей – и все это было украшено таинственно мерцающими темно-зелеными камнями.

– Быстро заканчивайте с ним, хозяин уже ждет.

– Мастер Загор, заколки нам не нужны, у него же короткие волосы, – одна из служанок повертела в руках зажим для волос и положила его обратно в шкатулку.

Мужчина замер, задумчиво разглядывая Рэни, а потом сунул шкатулку в руки той самой служанки.

– Надевайте пока остальное, я сейчас вернусь, – и почти бегом покинул комнату, чтобы вскоре вернуться в сопровождении седого старичка в длинном балахоне. Рэни тот час же усадили на табурет, и старичок принялся поглаживать Рэни по голове, перебирая волосы. Поначалу ему было даже приятно, этакое легкое покалывание напоминало щекотку, но чем дальше, тем сильнее кололо кожу головы, так что через минуту Рэни уже тихо шипел от боли.

– Пожалуй, этого достаточно, – произнес старик скрипучим голосом и отстранился, позволяя Рэни взглянуть в зеркало. Теперь его темные волосы свободно лежали по плечам, а заглядывающее в окно закатное солнце бросало на них красноватый отблеск.

– То, что надо, – заверили служанки старого мага и живо взялись за плетение волос. Вскоре на голове Рэни красовалась коса, закрепленная зажимами, а длинная челка, тут же чуть подстриженная умелыми руками служанки, помогала спрятать взгляд. Рэни был уверен, что теперь его даже мать родная не узнает.

Хозяин дома, тот самый господин в маске и с косой из кареты, тоже одобрил преображение Рэни. Походил вокруг него, прицокивая языком, при этом даже сквозь маску было понятно, что получившееся превзошло его ожидание. Рэни же, спрятав взгляд под челкой, внимательно разглядывал своего работодателя. Богато расшитые одежды частично скрывались под плащом, маска все так же прятала верхнюю часть лица, но теперь Рэни смог рассмотреть его глаза. Светлые, белесо-голубые, они вызывали только одно желание – никогда больше с ними не встречаться. А еще Рэни заметил на шее справа крупную волосатую родинку. Ему даже пришлось быстро отвести взгляд, настолько неприятной та ему показалась.

– Плащ, – коротко приказал хозяин, и на плечи Рэни тут же накинули требуемое, надвинув капюшон на голову. – Все свободны, а ты, – это уже он обратился к Рэни, – за мной к карете.

На этот раз они ехали в карете с гербами, но рассмотреть его, как следует, Рэни не удалось. Он только успел заметить какого-то зверя, похожего на собаку, вставшую на задние лапы, как его быстро впихнули внутрь. Хозяин сел напротив, дверцу за ними захлопнули, и карета тронулась с места.

– Слушай меня внимательно, и только попробуй что-то сделать не так, как я скажу. Тебя приведут в комнату рядом со спальней хозяина дома. Этой ночью у него праздник, так что тебе предстоит стать для него подарком. Надеюсь, ты сможешь порадовать моего «дорогого друга»?

Рэни покорно кивнул, отмечая, что слова «дорогого друга» были произнесены с некоторой долей издевки.

– Как только ты останешься один, – продолжал инструктировать Рэни неизвестный, – пройдешь к окну, там есть довольно широкий карниз. Вылезешь в окно, пройдешь четыре метра направо, первое же окно будет окном его спальни. Оно будет приоткрыто. Залезешь. Сейчас я отдам тебе некоторые бумаги. Ты должен положить их под матрац в изголовье. Понял?

Рэни снова кивнул.

– Дальше ты, тем же путем, вернешься в ту комнату, куда тебя приведут, сядешь и будешь ждать хозяина. Как только он явится, ты ублажишь его. Выполняй все его приказы и держи рот на замке. Если он узнает о нашем разговоре или о бумагах, что я передам тебе – я позабочусь, чтобы твою семью прирезали на твоих глазах, при этом ребята еще неплохо развлекутся с твоей сестренкой. Сколько ей там? Пятнадцать? Шестнадцать? Впрочем, мне на это наплевать.

Рэни почувствовал, что дрожит. Пришлось даже зубы плотнее стиснуть, чтобы они не застучали. Обещание было дано таким спокойным голосом, что он понял – ему не угрожают, а обещают. И обещание это будет выполнено.

– Вот бумаги, – в руки Рэни сунули мягкий чехол из светлой выкрашенной кожи с тремя ремешками-застежками. Внутри него что-то шелестело, но заглядывать в него Рэни не решился. – Прицепи их сейчас к руке под рукавом, чтобы никто не заметил, и не снимай плащ, пока не останешься в одиночестве. Оставишь там, где я сказал вместе с чехлом.

Рэни быстро развязал шнуровку на рукаве, надел чехол, плотно пристегнув его к руке, как и было велено, и тут же привел одежду в порядок. Из-за прозрачности одеяний вполне можно было разглядеть, что там что-то спрятано, так что Рэни плотнее укутался в плащ, молясь богам, чтобы все прошло благополучно.

– Хорошо. Утром, когда ты покинешь дом, тебя будет ждать уже знакомая тебе карета. На сидении будет кошелек с обещанной суммой. Через два дня я буду знать, насколько точно ты выполнил мои указания, после чего получишь оставшуюся сумму, ее тебе передаст… впрочем, без имен. Ты его знаешь, а он знает, где найти тебя.

Из этих слов Рэни сделал вывод, что окончательно с ним должен будет рассчитаться тот самый клиент, который свел его с этим господином. В голове Рэни на мгновение мелькнула мысль о том, кем клиент может приходиться этому дворянину, но он тотчас же придушил свое любопытство. Чем меньше он сейчас узнает, тем больше шансов для него остаться в живых. Дворяне надежно прячут свои секреты.

Дальше все происходило именно так, как и предсказывал светлоглазый господин. Оказалось, что все гости того дома, куда его привезли, были в масках и чуднЫх костюмах. При этом маски на мужчинах были темные и без каких-либо украшений, а маски и наряды женщин украшали перья и вышивки с драгоценными камнями. У Рэни даже перед глазами зарябило от яркости и обилия света. Пришлось на мгновение зажмуриться, беря себя в руки. Между тем, привезший его на празднество мужчина подозвал к себе какого-то слугу и что-то прошептал ему, кивая в сторону Рэни. Слуга понятливо кивнул и, схватив Рэни за руку, потянул за собой, уводя из зала. После недолгого плутания по коридорам и лестницам, его впихнули в маленькую комнату и, приказав сидеть там, заперли.

Несколько минут Рэни стоял посреди комнаты, оглядываясь, хотя кроме кровати, занимавшей почти половину помещения, смотреть там было не на что, потом он сбросил плащ на кровать и подошел к окну. Выступ снаружи под окном действительно имелся. Не такой широкий, как хотелось бы, но все же он был. Выбраться наружу было легко, лепнина украшавшая стены давала достаточно опоры для рук и ног, соседнее окно тоже оказалось открыто, так что Рэни без труда попал внутрь, а полная луна, столь любезно заглядывающая в окно помогла осмотреться. Комната была раза в три больше той, где заперли Рэни. Кровать была сдвинута к стене справа, у окна находился письменный стол, заваленный свитками, чуть дальше стоял книжный шкаф, за которым располагалось еще одно окно. У противоположной от окон стены находился огромный мраморный камин, перед которым располагались два кресла, покрытые огромными белыми шкурами. Именно шкуры привлекли внимание Рэни, он медленно приблизился к ним, чтобы погладить длинный мех. Он был настолько мягок, что в голове невольно родилось желание потереться о него всем телом, ощущая эту мягкость на обнаженной коже. С трудом подавив стон, Рэни шагнул назад, вспоминая о полученном приказе.

Засунуть чехол в указанное место было делом несложным. Обратный путь тоже не доставил проблем, да и в комнате, куда его привели, никого не было, так что Рэни смог расслабиться. Все прошло более чем удачно. Дело за малым, ублажить клиента и уйти, при этом самому не попасть впросак. От дворян можно было ожидать любой подлости, поскольку заступиться за Рэни будет некому. Закон всегда был и будет на стороне сильнейшего и более богатого.

***

– Вот ты где, – незнакомый голос вырвал Рэни из воспоминаний. – Целый день бегаем по городу, разыскивая эту… шлюшку, а он тут прохлаждается.

Перед Рэни остановился мужчина в начищенных до блеска сапогах. Рэни чуть приподнял голову, скользнул взглядом по черной с серебром форме, подчеркивающей принадлежность вояки к тайной страже королевства, и вновь уперся взглядом в землю. То, что за ним рано или поздно придут, он знал уже несколько дней, так что их появление не стало чем-то шокирующим, и даже не вырвало его из охватившей тело апатии. Офицер, видя, что на него не обратили никакого внимания, нахмурился, разглядывая странного парня, сидевшего прямо на земле, уткнувшись подбородком в поджатые к груди колени, и кивнул своим подчиненным, окружившим объект поисков:

– Берите его и вперед, граф ждать не любит.

Двое дюжих молодцов подхватили Рэни под руки и буквально поволокли за собой несопротивляющееся тело.

========== Глава 2 ==========

Рэни не понимал, куда его несут, ведь повесить его, виновного со всех сторон, можно было и на кладбище, деревьев тут было достаточно, но его упорно тащили куда-то, тихо матерясь. На мгновение ему показалось, что перед ним распахнулся портал, позволяя воинам мгновенно перенестись в другое место, но в этом он был не очень уверен. Голова уже давно болела и кружилась, так что Рэни просто решил, что теряет сознание, а охвативший его холод – предвестник смерти. Однако его продолжали тащить, шаги глухо отдавались эхом по каменному коридору, изредка приглушаемые коврами. Потом скрипнула дверь, и его бросили на пол в смутно знакомой комнате, тут же заперев на замок.

Приподнявшись, Рэни обвел взглядом комнату и тут же узнал ее. Именно здесь он очутился несколько месяцев назад, когда выполнял заказ неизвестного ему дворянина. Значит, портал ему не примерещился. Значит…

– Значит, именно здесь меня и убьют, – выдохнул Рэни и лег обратно, повернувшись на бок. Он обхватил себя руками и поджал колени к груди, в тщетной попытке хоть немного согреться. Ему показалось странным, что ради убийства какой-то шлюхи глава тайной стражи расщедрился на амулет перемещения, который стоил просто баснословных денег, но у богатых свои причуды, а тратить на них последние мгновения жизни… Нет, не стоит оно того.

Рэни прикрыл глаза, вспоминая ту ночь, когда он впервые увидал его…

***

Тогда Рэни еще около получаса провел, меряя шагами комнату, потом плюнул на все, скинул с себя верхнюю одежду, все равно она практически ничего не скрывает, и, забравшись с ногами на подоконник, принялся разглядывать звезды, гадая, какой будет жизнь там, куда он с семьей скоро отправится. Говорят, на южных границах так тепло, что снег никогда не падает, а урожай собирают два раза в год, и море летом теплое, как парное молоко. Рэни очень хотелось узнать: правдивы ли эти рассказы, а еще он надеялся, что там его сестричка больше не будет болеть, и все у них будет хорошо. А еще…

Мысли о будущем прервал скрежет ключа в замке, дверь распахнулась, и в комнату шагнул высокий мужчина. Светильники на стенах тот час же ярко вспыхнули, заставляя Рэни на мгновение зажмуриться. А когда он открыл глаза и проморгался, привыкая к яркому освещению, его сердце в груди замерло от ужаса. Перед ним стоял не просто какой-то неизвестный аристократ, пред ним, внимательно разглядывая, стоял сам глава службы безопасности королевства. Не узнать его мог только слепой чужестранец, а Рэни им не был. Мужчина, на вид лет сорока, квадратные скулы, подбородок с небольшим шрамом, собранные в низкий хвост длинные волосы цвета пепла с одной более светлой прядью на правом виске, темные пронзительные глаза, высокий лоб, нос с небольшой горбинкой, тонко поджатые губы. Графа Вальдрагона, второго по значимости человека в королевстве, знали все: от мала до велика. Именно его именем пугали малышей, если те слишком шалили, и взрослых, когда те переступали черту дозволенного.

Рэни и сам не понял, как ему удалось сохранить спокойное выражение на лице, хотя поджилки тряслись вовсю, видимо помог богатый опыт работы. Зато теперь Рэни стало понятно, что его в любом случае попытаются убрать, если не тот, так этот. Сделав пару медленных вдохов, Рэни спокойно спустился с подоконника и поклонился, выражая свое почтение.

– Хм, неплохой подарок, – граф подошел вплотную и, обхватив сильными пальцами подбородок Рэни, заставил его поднять голову, взглянув прямо в глаза. Секунду их взгляды были неотрывны друг от друга, и Рэни не выдержал пронзительной черноты. Он прикрыл глаза, признавая свое поражение в битве взглядов. – Похож. Очень похож. С какой стати мне тебя подкинули?

Вопрос был явно риторический, но Рэни на всякий случай пожал плечами, молчаливо давая понять о своей неосведомленности.

– Ладно, поглядим, чем все закончится, так даже интереснее. Раздевайся и марш в кровать.

Всё, чего сейчас хотелось Рэни – это бежать, сломя голову, но он не мог. Сбежать сейчас – значило лишить Тину последнего шанса на жизнь, а Рэни был не готов пожертвовать ею, даже ради спасения собственной жизни. Он подумал: смерть рано или поздно настигнет его, так может, полученные за это деньги помогут сохранить жизнь его сестре. Рени решительно скинул штаны, переступил через них, как можно изящнее, и направился к кровати. Он не вилял вульгарно бедрами, привлекая к себе чужое внимание, просто шел, ступая по холодному полу почти на цыпочках, и чувствовал горящий взгляд, сосредоточенный на его ягодицах.

У самой кровати Рэни остановился и чуть повернул голову назад:

– Как мне лечь, господин?

– На спину, руки и ноги раскинь, – голос прозвучал так близко, что Рэни невольно вздрогнул, но все же выполнил приказ, опускаясь на кровать с грацией ленивого домашнего кота. Он чувствовал, что с этим человеком, как со свирепым хищником, нельзя было демонстрировать никакой торопливости или суеты, и, уж тем более, нельзя показывать свой страх.

Как только он замер в позе звезды, браслеты на руках и ногах мгновенно сверкнули алым, и Рэни почувствовал, что не в силах пошевелиться. Он попытался незаметно переменить положение рук и чуть сдвинуть ноги, но только пальцами и смог пошевелить. До Рэни начало доходить, что браслеты магические, а потом в голове мелькнула мысль, что и украшение на шее, и заколки, тоже не были простыми безделушками. Но каково было их предназначение? В груди похолодело от страха, когда мысль о душащем его ошейнике промелькнула в голове. Если глава тайной стражи любит развлекаться подобным образом, то заказчику нечего и думать о том, как прикончить глупого Рэни, соблазнившегося на его щедрое предложение. Он и так умрет этой ночью, на этой постели.

Видимо граф Вальдрагон что-то прочел в его взгляде, потому что присел на кровать рядом с Рэни и погладил его кончиками пальцев по левому плечу, постепенно спускаясь к запястью.

– Не бойся. Портить такую красоту у меня рука не поднимется. Мы просто проведем приятно эту ночь, – пальцы скользнули вверх и обрисовали контур лица, слегка нажав на губы. Рэни тут же лизнул пальцы, стараясь показать клиенту свою готовность к сексу, но тот отчего-то нахмурился. Рэни тут же испуганно замер, пытаясь понять, что именно сделал не так. Клиентам обычно нравилось, когда выбранный для удовольствия мальчик ластился подобным образом, показывая желание отдаться.

– Тебя хорошо подготовили, – граф Вальдрагон, окинув взглядом распростертое на кровати тело, положил ладонь на живот и медленно провел ею вверх. – Но мне не нравится излишняя щенячья преданность. Постарайся хоть немного побыть собой, а не платной игрушкой для богатого дворянина. Показной покорности я предпочитаю честную реакцию. Не разочаруй меня.

Рэни слушал графа, ощущал его ладонь, оглаживающую бока и грудь, и недоумевал. Он всю жизнь учился подстраиваться под клиента, с ходу определять: что именно тот хочет видеть, отчего заводится, но тут… Сказать, что Рэни был обескуражен – значит ничего не сказать. Как ему вести себя с графом? Что делать? Что говорить? И надо ли вообще что-то говорить?

Между тем, граф встал, быстро развязал шнуровки и скинул на пол колет и сорочку, обнажая торс. Рэни с удивлением заметил на левом плече еще один небольшой шрам, а на боку след, словно от ожога, уходящий куда-то под пояс брюк. Граф, заметив интерес Рэни, вдруг замер, положив ладони на пояс, а потом решительно стянул последнюю одежду вниз, позволяя разглядеть окончание ожога на бедре и полувозбужденный член, поднимающийся над аккуратно подстриженными паховыми волосами. При этом граф не отрывал взгляда от лица Рэни, выискивая следы отвращения, но его не было. Да и не могло быть. Шрамы на теле, пусть и такие устрашающие, никак не могли отвратить Рэни от человека. Намного неприятнее было, если клиент не следил за чистотой своего тела, но к графу это никак не относилось. Когда он сидел рядом на кровати, Рэни успел почувствовать, как приятно пахнет от самого грозного человека в королевстве. А то, что в паху у графа волосы были коротко подстрижены, вообще вызвало у Рэни невольную улыбку. До сих пор ему не попадались клиенты со столь оригинальной… «прической». Мужчины, как правило, не трогали пах и даже могли проявить агрессивность, только услышав намек на это, словно неопрятная растительность как-то могла повлиять на потенцию. Мальчики из обслуги «веселых домов», из соображений гигиены, выбривали там все подчистую раз в несколько дней, да и клиентам так больше нравилось, гладенькие мальчики казались еще моложе, а оттого желаннее.

Поняв, что своим телом он не испугал и не вызвал брезгливости, граф вновь вернулся на кровать, на этот раз, заняв место между раскинутых в стороны ног Рэни.

– Согни чуть колени, – скомандовал он, и Рэни почувствовал, что сила, удерживающая его в неподвижности, чуть ослабла, позволяя немного поменять положение ног.

– Достаточно, – граф положил ладони на щиколотки, чуть сжал их пальцами, а потом провел руками вверх. – Нежная кожа. Не всякая дама может похвастаться такой.

Граф склонился ниже, почти касаясь носом кожи, и принюхался.

– Вербена и мята. Тебе идет, – граф чуть коснулся кожи губами, потом потерся щекой о колено, и Рэни вдруг почувствовал, как внизу живота разлилось тепло. Еще никто из клиентов не ласкал его так странно и, в то же время, приятно. Да клиенты вообще никогда не утруждали себя ласками, думая лишь о своем удовольствии. Отдавая себя, Рэни никогда не испытывал настоящего удовольствия. Было дело, кончал под клиентом, если тот, трахая, умудрялся попадать по нужному месту, но никакого особого удовольствия это не приносило, чистая физиология, как пояснил ему один из парней, взявшийся обучать новичка тонкостям науки соблазнения. Теперь же Рэни чувствовал себя более чем странно. Это заводило его и пугало одновременно, а граф и не думал останавливаться. Он ласкал ноги Рэни от щиколоток до бедер, изредка чуть прикусывая кожу и тут же зализывая укус. Потом переместился вправо и занялся шеей, оказавшейся настолько чувствительной, что Рэни чуть не кончил, почувствовав на ней горячие губы. Грудь и соски были не так чувствительны, но граф и тут нашел, чем удивить. Он немного потер соски пальцами, заставив их собраться в более плотные комочки, потом вынул из волос Рэни пару заколок и… защемил ими соски. Рэни как будто молнией изнутри пробило. Он выгнулся и вскрикнул, а граф усмехнулся и произнес низким, сводящим с ума гортанным голосом:

– То ли еще будет… – и вновь вернулся к вылизыванию шеи, тогда как пальцы его начали едва ощутимо ласкать член Рэни, сводя его с ума. Он то чуть сжимал головку, проводя большим пальцем сверху, размазывая выступающие капельки, то надавливал им на уздечку, совершая легкие круговые движение, только еще больше распаляя желание.

Не прошло и десяти минут, как Рэни готов был на все, только бы прекратилась эта пытка удовольствием. Когда граф отстранился и снял зажимы с сосков, Рэни взвыл не своим голосом и… кончил, обильно заливая спермой свой живот и постель. Даже на грудь и руку сидящего рядом графа попало несколько капель. Рэни, поняв, что натворил, замер, испуганно глядя на испачканного им клиента, а тот только улыбнулся и, стерев пальцами с себя капли, размазал их по груди Рэни.

– Какой горячий мальчик. Давно никого не было? Ничего, отдохни немного, и мы продолжим.

Граф подошел к двери, ничуть не смущаясь своей наготы, открыл ее и что-то приказал тихим голосом. Рэни не услышал, что именно сказал граф, но через минуту, граф только и успел что вернуться к кровати, в двери комнаты поскреблись и вошли трое слуг, старательно отводя взгляды от графа и распростертого на кровати Рэни. Один слуга нес небольшой столик, который установил у кровати, и низкий табурет. Второй поставил на столик вино в ведерке со льдом, серебряный бокал с витиеватым рисунком, тарелочку с сыром и вазу, наполненную разнообразными фруктами. Третий – опустил на табурет небольшой пустой таз, в который поставил кувшин с теплой водой, а на край таза повесил небольшие полотенца. Быстро закончив свои дела, слуги вышли, а граф взял кувшин. Он смочил одно полотенце водой, опустил кувшин на пол, а потом вытер влажной тканью живот и грудь Рэни.

– Зачем? Я сам, – лепетал несчастный Рэни, отчаянно краснея и чувствуя, что сходит с ума. Такого просто не могло быть. Рэни уже несколько лет позволял клиентам иметь себя во всех возможных позах и считал, что чувство стыда давно им потерянно, а тут, от нескольких движений мокрой ткани заливался краской и готов был провалиться под землю от стыда. Подумать только: за ним ухаживали! И кто? Сам граф Вальдрагон! Никогда еще он не чувствовал себя так… глупо. Граф же на это лишь посмеивался.

– Садись рядом. Пробовал когда-нибудь Санийское вино? – граф бросил использованное полотенце в таз.

Магия отпустила, позволяя двигаться. Рэни отрицательно покрутил головой, глянув на возбужденный член графа, и неловко сел на краю кровати, поджимая под себя ноги.

– А как же?.. – Рэни потянулся к члену графа, собираясь помочь ему получить удовольствие, но тот отстранился.

– Не сейчас. У нас вся ночь впереди.

Рэни вздохнул и кивнул, соглашаясь ждать столько, сколько прикажут. Мокрый живот немного холодило, но укрыться одеялом без разрешения было нельзя, а просить его… Рэни и так чувствовал себя неловко, а тут еще чувство вины начало разгораться в груди. Граф был с ним так… внимателен и заботлив, а он помогал устроить какую-то подлость в его доме. Рэни уже открыл рот, чтобы рассказать о своем нанимателе и бумагах в соседней комнате, но с губ не сорвалось ни единого звука.

Не обращая внимания на Рэни, граф наливал в кубок вино, а Рэни раз за разом пытался заговорить. Напрасно. И ошейник начал сильнее давить на горло, заставив его закашляться.

– Что такое? В горле пересохло? На, выпей вина.

Как только Рэни понял, что нужно молчать обо всем произошедшем, ошейник мгновенно отпустил, и он смог прошептать почти нормальным голосом:

– Спасибо.

Вино было очень мягким и приятно отдавало лесными ягодами. Сделав глоток, Рэни почувствовал, как в горле образуется ком горечи, не имевший никакого отношения к напитку. С трудом проглотив отпитое, Рэни тяжело вздохнул. Магия ошейника не позволит ему предупредить графа, как бы он не старался, а снять… – Рэни вернул бокал и провел пальцами по ошейнику, несколько раз подергав место, где располагался замок. Напрасно. Ошейник и не думал раскрываться. Когда-то он слышал о подобных штуках. Говорили, что снять их может только тот, кто надевал или более сильный маг, но такового у Рэни в знакомцах не водилось, да и сам он в магии ничего не смыслил, а надежда на то, что эти «украшения» снимут, таяла с каждой минутой. Теперь его было проще убить, чем заплатить и надеяться, что он будет держать язык за зубами.

Опустевший бокал вынули из его руки, чтобы долить вина, и вновь вернули. Рэни машинально и это допил, а граф вдруг расхохотался.

– Разве можно благородный напиток как простую воду хлебать? Эх ты, чудо.

Бокал вновь отобрали, а Рэни почувствовал, как в голове начало шуметь, и комната закружилась вокруг кровати.

– Э-э, парень, ну-ка ешь, – Рэни всунули в руку большую грушу. Мягкая и спелая, она так пахла, что удержаться и не откусить было невозможно. Сладкий сок тут же потек по запястью. Рэни замер, пытаясь сообразить, обо что его вытереть, но эту проблему за него решил граф. Он перехватил руку Рэни, поднял ее повыше и провел языком по сладкой дорожке, собирая сок. Рэни потрясенно замер, и сердце его забилось испуганной птичкой.

– Сладкий, – проурчал граф, облизываясь. – Чего застыл? Ешь свою грушу, а я прослежу, чтобы ты не испачкался.

И снова Рэни краснел, пока граф облизывал его руки, но грушу он все же доел до огрызка. Мог бы и его съесть, он с детства не был приучен едой раскидываться, но граф со смехом отобрал огрызок, решив, что Рэни просто пьян и не очень понимает, что делает. После груши его угостили сыром и какими-то сладкими красными и желтыми ягодами, которых Рэни никогда раньше не видел. Граф кормил его этими ягодами с рук, при этом сок пачкал его пальцы, и тогда настала очередь Рэни облизывать их, собирая сладость. Как-то незаметно это переросло в более интимные ласки. Граф, грудь которого Рэни пачкал ягодами, вырисовывая на коже узоры и тут же вылизывая, запустил пальцы в его волосы, принуждая опустить голову ниже. Возбужденный член гордо покачивался перед глазами Рэни, и он, не колеблясь, обхватил губами головку, усиленно работая языком.

Поначалу граф направлял его, а когда понял, что Рэни достаточно опытен в минете, позволил ему действовать самому. Только когда граф был близок к разрядке, он отстранил Рэни, не дав ему закончить начатое.

– Повернись и встань на четвереньки.

Поняв, что сейчас его, наконец, поимеют, Рэни развернулся, чуть прогнулся в спине, выпячивая зад, и шире расставил ноги.

– Какое аппетитное зрелище, – проурчал граф одобрительно, сжимая ягодицы. – Чистенький аккуратный мальчик, что может быть лучше?

Граф обвел анальное колечко пальцами, чуть надавил, проникая внутрь на одну фалангу, и тут же вышел.

– Смазка уже немного подсохла, и растянуть тебя побольше не помешает.

Рэни дернулся было, чтобы выполнить пожелание графа, но тот перехватил его запястье и вынудил вернуться в прежнюю позу.

– Стой так, – он несильно шлепнул Рэни по правой ягодице, не причиняя боли, а предупреждая, что его приказы нужно выполнять. Рэни и не собирался спорить. Когда граф присел сзади, сжимая в руках флакон с маслом, он постарался расслабиться, пропуская внутрь сначала один, а потом и два пальца, уверенно нашедшие нужную точку внутри. То, что граф пожелал лично заняться таким делом, как растяжка, было невероятно, но эта ночь вообще отличалась от всего, что было раньше, так что Рэни уже перестал удивляться.

Когда внутри было скользко от обилия масла, член стоял как каменный, а кольцо мышц легко раскрывалось, принимая три пальца, граф отстранился. Рэни еще больше выпятил зад, ожидая, что вот сейчас, сию секунду… Но граф только усмехнулся, вновь шлепнув Рэни по ягодице.

– Рано, – произнес он и скользкими от масла пальцами обхватил член Рэни, чуть сжимая головку. И тут же что-то жесткое обхватило основание члена и яички. Рэни не выдержал. Он буквально взвыл от отчаянья:

– Пожалуйста… Пожалуйста!..

– Ш-ш-ш, какой нетерпеливый. Ты уже кончал один раз, теперь потерпи немного, сейчас моя очередь.

Рэни уже был согласен на все, только бы пытка закончилась поскорее. Когда он почувствовал, как головка члена проникает в него, подался назад, чтобы поскорее насадиться на чужой член, но граф быстро пресек своеволие, а Рэни получил пару шлепков и приказ – не дергаться, а дальше… Дальше началось настоящее безумие. Рэни и раньше иногда шлепали ладонью клиенты, когда им хотелось, чтобы он поактивнее двигался и посильнее кричал, но никогда еще чужие ладони на бедрах или ягодицах не приносили такого удовольствия. Рэни даже подумал, что ему что-то подлили в вино, но вскоре все мысли выветрились из головы, оставив только безумное желание кончить.

Когда граф уложил его на бок и вновь вошел, легко проникая одним толчком на всю длину, Рэни уже ничего не соображал. Он выл, рычал, метался, двигал бедрами навстречу и сжимал в себе член, неосознанно стремясь получить разрядку, только ее не было. Проклятый ремешок, которым граф воспользовался, перед тем как перейти к «главному блюду», пережимал член и яйца, не давая кончить.

Затем Рэни перевернули на спину и задрали ноги так, что коленями он практически касался собственной головы, вот тут-то и началась настоящая «скачка». Граф врывался в него с такой силой и яростью, что Рэни на мгновение показалось: трахать его будут до смерти, а она уже близка, судя по тому, как колотится сердце, и сжимается все внутри. Он даже вдохнуть не мог нормально и только хрипел, борясь за каждый глоток воздуха. Именно в этот момент граф, словно опомнившись, чуть замедлился, быстро снял стягивающий член ремешок и сделал еще одно движение, прижимаясь пахом так сильно, как только мог. Рэни, почувствовав, как член внутри него содрогается, сорвался в самый сильный за свою жизнь оргазм. Он изливался и изливался, содрогаясь всем телом, сжимая внутри себя член графа и чувствуя, что сознание исчезает со скоростью взбесившегося жеребца.