Текст книги "В тени крыл Твоих укрой меня (СИ)"

Автор книги: celmorn

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Однажды, после очередного мероприятия, организованного Юнги при помощи Чона и университетского Фонда проведения мероприятий, который стал по сути собственным профкомом Юнги, они даже подрались. Чонгук отказался идти на поводу Юна и проигнорировал просьбу старшего привести ему одного из выпивших омег-первокурсников, за что получил кулаком в лицо, но Чон не испугался разозлить Мина, а напротив, дал сдачи и еще и прокричал на весь зал «старый извращенец». Мин Юнги приказал охране вывести его на улицу, и, разогнав образовавшуюся из студентов толпу, ударил несколько раз по ребрам.

– Ты уверен, что не выполнишь то, что я так вежливо попросил? – Юнги ухмылялся парню, которого держали два охранника.

– Трус, – Чон выплюнул в Юнги и улыбнулся окровавленной улыбкой, чем вызвал удивление в глазах напротив, – боишься, что подпорчу твою мордашку, сонбэним?

Юнги взмахом руки приказал отпустить Чона и подошел, чтобы похлопать младшего по плечу. В воздухе витало недоразумение и шок Чонгука, и он было уже замахнулся на Юнги, то тот лишь перехватил руку, обнял младшего и гортанно рассмеялся.

– Можешь звать меня хёном, – Чонгук выдавил из себя лишь подобие жалкой улыбки и обрадовался, что прошел проверку непредсказуемого Мина.

После того случая все стало немного по-другому, Юнги стал все чаще отправлять Чона от своего имени на встречи с корейскими предпринимателями, которые могли стать хорошими работодателями для выпускников его факультета. Чонгук видел, что Юнги со всех сил пытается поставить и во главе студенческого самоуправления других факультетов независимых студентов, которые не побоятся последовать его примеру и пойдут против гнева своего деканата и вообще ректората.

Юнги стал для него не просто Юн-хёном, он стал старшим братом, наставником и самой надежной опорой. Именно потому он не делал сначала ни шага в сторону Тэхена, хоть и хотелось неимоверно. Он не замечал, вбивал себе в голову, что его не дурманит запах вишни, который бил в голову сладким наркотиком. Когда дедушка делал для него вишневое варенье, пахло так же вкусно, но, когда Чонгук впервые попробовал губы Тэ тогда в больнице, он понял, что вкус омеги не сравнится ни с каким вареньем. Он любил своего омегу, знал, что они истинные, и не собирался отпускать его. Помогал нормализироваться и наново привыкать к чужим прикосновениям, старался восстанавливать психику омеги, сломанного изнасилованием, избиением и часами, проведенными в операционной. Он не помнит, когда полюбил его, когда впервые увидел любовь в ответ, но точно знает, что не выпустит больше его руки из своей.

Узнав о суициде Чимина, он успокаивал Тэ, просил его быть сильным и жалел, что не может удержать своего омегу в изоляции. Стоя там на кладбище, он сжимал его руку так сильно, как только мог, но, боясь причинить слишком много боли, нежно поглаживал его пальчики. Тэхен был относительно спокоен, хоть и винил себя, до сих пор думая, что именно тот спор стал катализатором в мыслях о самоубийстве, не осознавая, что даже и на метр не приблизился к истинным причинам. Чонгук остался наблюдателем, он лишь смотрел, как незнакомый мужчина переговаривался с Юном под листьями одного из деревьев на кладбище.

– Это был Кан Ванджунг, – позже объяснил сам Мин.

Чонгук вспомнил это имя, которое ему уж не раз говорил старший, он знал, что именно этот мужчина похитил Чимина тогда и ему отец Чима был должен денег. И именно этот человек стал причиной смерти отца Пака.

– Ты поможешь мне? – голос Юнги вырвал из раздумий. Они сидели на небольшой кухне Чонгука и Юнги размешивал сахар в кружке с кофе, – если сейчас согласишься, то пути назад не будет, – Чон оторвал взгляд от деревянного стола и уверенно кивнул.

– Я помогу тебе Юн-хён, даже если это будет стоить мне жизни, – он говорил твердо, – но есть одно условие. Это должно стоить того, чтобы я рисковал.

– Поверь, – Мин зло усмехнулся, – это стоит наших жизней. Чимин жив.

Чонгук подавился своей слюной и от неожиданности закашлялся.

– Ч-что? – он подорвался со стула, но, увидев твердый взгляд Юнги, опять сел, – как?

– Мой отец дурит меня, он сказал, что Чимину нужно инсценировать свою смерть, чтобы Кан Ванджунг успокоился и отдал точки сбыта оружия, которые отец использует для торговли с КНДР. Он посчитал, что Ванджунг захочет уничтожить нас, чтобы взять контроль над оружием и забрать себе Чимина. Я и сам склонен считать, что Пак ему небезразличен, ведь он два раза виделся с ним и даже отвез на кладбище к отцу. Ты видел, что он был и на похоронах. Может, мой омега зацепил его, а может он просто чувствует себя перед ним виноватым за убийство его отца, – Юнги неуверенно пожал плечами.

– Блядь, как же все запутанно, – Чон схватился за голову и закатил глаза, – давай еще разок. Владелец подпольного казино украл Чимина, убил его отца, влюбился в него и два раза с ним виделся? Он забрал точки твоего отца, чтобы ты отдал Чимина?

– Да, и отец решил, что лучшим способом отделаться от него – инсценировать смерть моего омеги.

– Он ебанутый? Блядь, да он старшего Пака на коленях перед могилой не видел, – Чонгук раздраженно возмущался, и, встав со стола, ходил туда-сюда.

– А теперь вишенка на этом ебанном торте: Кан не трогал ни товар, ни склады, ни точки моего отца. Более того, Ванджунг сказал, что не тронул бы и меня и Чима. Отец еще и приврал, сказав, что тот требует моего омегу взамен за оружие и возможность возобновить торговлю.

– Да твой папаша проебался по всем фронтам, – Чонгук уставился на сидящего Мина и его лицо украсила хищная улыбка.

– Это еще не конец, – старший медленно потянул, играясь с интонацией, – ублюдок пообещал мне увидеться с Чимином, но упорно три недели к нему не пускает. Больше того, хочет, чтобы я напал на Кана и, свергнув его, возглавил казино. Как думаешь, сколько крови прольется при таком раскладе?

– Хё-е-ен, – Чон понял позиции Мина и уселся на стул, чтобы вальяжно закинуть ногу на ногу, и, словно кокетка потянул: – что мы собираемся делать? Убивать или убивать? – он вызвал смешки в Мина и сжал кулаки, грозно ими пригрозив воздуху.

– Я встречался с Каном и он знает все, кроме того, что Чимин жив.

– Хочешь воспользоваться его помощью и свергнуть отца? – Чон прищурил глаза, выжидающе гладя на старшего.

– Да, Гукки, я стравлю их, – Юнги победно улыбнулся, уже предвкушая легкость лаврового венка на голове.

– Какой ценой? – Гук подозревал, что Кан не такой глупый, чтобы согласиться напасть на торговца оружием просто так и ожидал подвоха.

– Ему выгодно, чтобы я стоял у руля оружейного бизнеса, он хочет независимости и выгодных контрактов со мной, а еще его бесит мой отец.

Чон чувствовал в воздухе подвох, сложно было поверить в то, о чем рассказывал хён, но он лишь разок качнул головой, мысленно прося фатум помиловать их и исполнить то, чего хочет Мин.

– Ты должен спрятать Тэ, чтобы отец на нас не надавил, а Чансу перевезет Чимина на свою старую квартиру.

– Чансу с тобой за одно?

– Да, именно он и сливает мне всю инфу на счет действий отца, – Юнги встал, подошел к небольшой кофеварке и начал делать кофе, – я думаю, пока не стоит впутывать сюда брата Чимина, но ты скоро это сделаешь.

***

Тэхен теплый. Во сне он тихонько сопит и сжимает в объятьях плюшевого коричневого мишку, подаренного Чонгуком. Чон будит соню и целует обе щечки.

– У-уже утро? – Тэ сладко потягивается и Чон старается его не съесть, хотя и очень хочется.

– Малыш Тэ, сейчас глубокая ночь, – он говорит максимально гортанно, внюхиваясь в волосы омеги, – но я соскучился и хочу, чтобы ты сейчас поехал со мной.

– Куда? – смешинки пляшут в заспанных глазах.

– Секрет, – он чмокнул своего парня в губы, – возьми все нужное, мы уедем на несколько дней.

– А как же универ? – у Тэхена зародились смутные сомнения, но он решил быть предельно осторожным.

– Ну все, малыш Тэ, собирайся и доверься мне, – тон старшего не принимал возражений, и он довольно глядел на то, как омега вытянул из-под кровати небольшую спортивную сумку и начал собирать ее.

Чонгук отвез своего омегу к небольшому домику на краю Сеула.

– Где это мы? – Тэхен недовольно бурчал и слишком сильно хлопнул дверью такси, на что услышал шипение водителя и поспешил извиниться.

– Ты мне доверяешь? – Гук подошел к нему, глянул на то, как машина отъехала и взял лицо Тэ в свои руки. Он получил слабый кивок на свой вопрос и облегченно вздохнул. – Это дом моих родителей, у тебя слишком опасно и Юнги сказал защитить тебя.

– Почему я всегда чувствую себя изолированным домашним хомяком? – Тэхен начал громко возмущаться, ударил Гука по рукам и отвернулся от него в другую сторону, все также стоя перед домом.

– Пару дней, – мольба слышалась в голосе альфы, и он обнял младшего сзади. Тэ не сопротивлялся, знал, что бесполезно, что смысла идти против Чона и Юна нет и решил подчиниться воле своего альфы.

– Хорошо, но будешь должен, – Чонгук довольно развернул Тэ к себе и поцеловал легким касанием губ, когда услышал, как открывается входная дверь.

– Сынок, Чонгуки, веди гостя в дом, а не то простынет, – голос, такой же бархатный как у Гука, звал и располагал к себе с первого слова.

Чон не понял, когда именно ему пришла мысль привести Тэ именно сюда, но родной дом у него всегда ассоциировался с безопасностью и теплом. Он был уверен, что родители не откажут, поймут и не осудят. Первым возгласом папы было «омега беременный?», но отец поддержал решение сына и они вместе согласились приютить у себя его пару. Они хорошо отнеслись к Тэхену, а он взамен помогал Джанджи по хозяйству и часто играл с их пятимесячным ребенком, братом Чонгука, Чоныном. Он провел у них прекрасное время, но только скучал за домом, а Гук еще и забрал телефон и запретил кому-либо звонить вообще. Он приходил каждый день и совершенно не хотел уходить, то все время твердил, что здесь Тэ в безопасности, а на все вопросы отвечал «доверяй мне», что Тэхен и делал. На четвертый день Гук не пришел, он игнорировал все звонки своего отца и Тэхен почуял неладное. Он наяривал Юнги, но тот так же не брал трубку, а папе и отцу он не решился позвонить, ведь в голове все время крутилось предупреждение Чонгука никому не звонить. А Юнги всегда исключение, да и его номер наилучше сохранился в памяти.

***

Литры алкоголя, пьяные танцы и андеграунд. Рэп еще никогда не был таким грустным, а танцы такими чувствительными. Хосок забывался по-своему: вечеринки, омеги, пьяные игры на приставке вместе с Намджуном. Только Ким мог почувствовать его боль, только он мог разделить ее и не позволить тащить ее одному. Старший всегда поддерживал Хо, дразнил и язвил, что его надежда потихоньку спивается, на что получал пьяную улыбку друга и просьбу подлить, а то стакан «совсем пустенький». Намджун взял отпуск и игнорировал звонки Джина, который и так был слишком занят учебой и успокаиванием своего папы Тана, тот, кажется, уже целую реку Хан наплакал.

Хосок каждый день обещал себе рассказать обо всем папе, но заверения Кима, что «да проебешь все лечение и реабилитацию своими правдами неправдами», язык заплетался, но Хо посыл понял и продолжал молчать в тряпочку. Он редко наведывался к своему папе, однажды даже пошел на могилу к отцу, дорогу к которой подсказал охранник Юнги. Хосок пытался не распасться на мелкие кусочки плоти и хлещущей крови, а потому не ходил на могилу к Чимину.

В один из похмельных солнечных утренних часов в провонявшею алкоголем и перегаром квартиру вошел омега, он тут же поморщил чувствительный к запахам носик и пошлепал в гостиную, где прям на полу в обнимку спали двое альф в самом нижнем белье. Он открыл окна и, создав сквозняк, облегченно вздохнул. Пособирал грязную одежду и отнес в ванную, включил машинку и вернулся в гостиную, чтобы пособирать пустые бутылки. Хотелось поразбивать стекляшки об головы, что мирно сопели и он невольно умилился тому, как Хосок дрыгался во сне и сильнее прижимал к себе Намджуна, что-то бормотал.

Закончив с уборкой и развесив вещи, омега приготовил завтрак и, глянув на часы, решил, что встать в десять не так уж плохо для этих придурков, пошел их будить. Последний раз улыбнувшись двум алконавтам, он состроил максимально злобную моську, и, присев на корточки, принялся похлопывать парней по головах. Хосок застонал и перевернулся с бока на спину, а Намджун тяжело вздохнул и перевернулся на живот. Омега застыл, когда увидел, что сзади из трусов Джуна торчала открытая упаковка с вываливающимися презервативами, так противно оттягивающая ткань боксеров. Он поднялся на ноги и больно начал пинать обоих парней.

– Сука, да чтоб ты импотентом стал, Ким Намджун! – омега злился и так и норовил влепить сонному альфе, но, еле сдержав себя, прошипел: – завтрак на столе, мне можешь не звонить больше, иди и трахай кого хочешь, да хоть Хосока, – омега кричал и довольствовался тому, как их лица парней покосились и уже собирался уйти, когда Джун схватил его за лодыжку.

– Джини, успокойся, в чем дело, – Намджун умоляюще смотрел в злые глаза, но перевернуться на спину не сообразил.

Хосок с трудом разлепил глаза и, сразу смекнув что так разозлило Сокджина, вытащил из трусов Джуна пачку, не переставая при том ржать. Ким, осознав в чем виноват, принялся тянуть Джина на себя.

– Это не то, что ты подумал, я-я-я не такой, ты же знаешь, – он выражал вселенскую обиду на эти мерзкие подозрения, но шелестящая пачка в руках Хосока никак не подтверждала его слова.

– Джини, да стой! – омега вырвался с хватки и, не теряя остатки гордости, пошагал к выходу, Намджун бы последовал за ним, если бы не головокружение и тошнота.

Обнимашки с белым другом помогли, и Намджун, освежившись, вышел из ванной и твердо решил, что нужно бежать за своим омегой, но прежде позавтракать, а то умрет от истощения.

– Марафон бухла прекращаем, ок? – он направился прямиком на кухню, где застал жующего Хосока.

– Сам знаю, хён, – Хо поник и прекратил есть, уставившись в окно, – я не смогу жить в том доме, продам его и куплю квартирку, нам с папой хватит и двух комнат, нечего теперь отапливать целый дом. А лишние деньги отдам тебе за лечение, – он кусал губу и строил планы.

– Деньги мне не нужны, мой трастовый фонд не даст бедствовать, – Намджун легко пожал плечами и принялся накладывать себе еду, приготовленную Джином.

– Родители не давят? Не просят пойти в клинику к отцу? – Хосок всегда поддерживал своего хёна в выборе профессии и места роботы. Дедушка и отец Намджуна были докторами и один прославился, как один из лучших хирургов, а второй открыл свою частную клинику. Именно дед сделал трастовый фонд для каждого внука и, заработав денег на дорогих операциях, завещал их не транжирить впустую, чем Намджун и занимался. Он жил в небольшой квартирке в новостройке и сам заработал на все, что имел в свои двадцать восемь.

– Я уже слишком старый для этого, – он не хотел разговаривать о тех людях, – они хотят меня поскорей женить, а я не хочу показывать им Джина. А то будет как под микроскопом бедняга, – Пак лишь хмыкнул и опять взялся за еду, когда услышал трель своего мобильного.

– Я думал, он к чертям разрядился, клятый телефон, – он, чертыхаясь, встал из-за стола и направился в прихожую, где под вешалкой валялся смартфон. Хосок взглянул на номер и слегка поморщился, решая стоит брать ли трубку, когда звонит неизвестный номер. Махнув головой, он провел пальцем по зеленому телефончику на экране, приставил сотовый к уху и услышал голос Чон Чонгука.

– Где ты?

– Йа, может поздороваешься для начала? Я не дома, – он хотел уже сбросить, желая избавиться от необходимости разговаривать с невежливым идиотом, но уставший голос остановил его.

– Пожалуйста, не драматизируй и просто собирайся, никому ничего не говори и направляйся по адресу, который я тебе скину.

– Зачем мне это делать? – Пак с подозрением слушал голос собеседника и не обращал внимание на зарождавшийся где-то глубоко внутри страх.

– Я не могу теперь тебе это сказать, но поверь, если ты сейчас поднимешь свой зад и припрешься сюда, то нисколько об этом не пожалеешь.

– Выезжаю.

***

В то самое время еще один телефонный звонок отвлек Юнги от беседы с Чансу. Он глянул на экран и увидел там номер Кан Ванджунга. Моментально подняв трубку, он вслушался в раздавшийся голос.

– У меня все готово, осталась только твоя часть, скидывай координаты, – Юнги кивнул Чансу и тот открыл ноутбук, начав на нем что-то усердно печатать. Он перевел взгляд на Мина и показал пальцами «ок».

– Есть, – Юнги коротко улыбнулся и удобнее сел на диване. Старый дом Минов стал некой крепостью, где Юнги с Чансу вынашивали свои планы и где Мин Сиджин не мог их достать, ведь охрана подчинялась только младшему Мину, – не отступай от плана, увидимся, – он сбросил вызов, набрал другой номер и приказал главе охраны собираться.

========== 16. ==========

Звуки раций сопровождали людей в черных масках, которые разместились по периметру одного из промышленных складов в районе Канбук. Муссонный климат определенно не даст им замерзнуть, ведь зимы в Корее хоть и устойчивые, но мягкие. Снега теперь нет, и командир группировки решает, что это ему на руку. Он еще раз осматривает чертежи здания и прилегающих территорий, и окидывает взглядом людей вокруг себя. Он и его ребята – наемники, которые выполняют самые грязные операции, берут высокую цену, но оставляют чистоту даже там, где замешаны наркотики и массовые убийства. Отряд «Химман» не торгуется, он не берет пленников и никогда не предаст заказчика, не переметнется на другую сторону, даже если там больше заплатят. Ким Богом руководит им уже почти десять лет, и за этот немаленький срок он повидал нас своем пути множество несправедливых, безумных, глупых заказов, но никогда не задавал лишних вопросов. Так и сейчас, стоя в комнатке на четвертом этаже здания, что окнами выходило на нужный склад, он подозвал к себе одного из стоящих около дверей мужчин в черной форме.

– Ким Джунки, доложи обстановку, – он обратился к подошедшему и уставился в окно, в ожидании ответа.

– Три наших снайпера: западная, северная и восточная стороны наблюдаются через прилегающие здания. Группы «Хан» и «Че» на позициях по периметру, они заняли все уровни объекта, ждут приказа, – короткостриженый мужчина смотрел прямо перед собой, и у командира мелькнула мысль, что он роботами командует.

– Хорошо, пока что желтый. Скоро зеленый сигнал, так что готовьтесь, – командующий еще разок взглянул на карты, отмахнулся от желания закурить и услышал звонок сотового. Мужчины у дверей вытянулись в струнку и Ким взял трубку, поднеся ее к уху.

– Товар выехал из периметра Тондэмуна. Рассчитайте время и приступайте. Побольше крови. – голос в телефоне был слишком красив и молод.

– Слушаюсь. – Ким кивнул сам себе и поспешил отключиться. Он взял рацию в руки и пронес четким голосом: – Прием. Четырнадцать минут и товар здесь, – хищно улыбнулся, оскал отобразился и на лицах его починенных, что находились с ним в комнате, он выключил приемник и уже добавил: – молодой господин Кан захотел залить Сеул свежей кровью, так что давайте постараемся.

***

Мин Юнги сидел в большом кожаном кресле непонятно-белого цвета. Кабинет в старом доме Минов всегда привлекал его, и он любил проводить здесь время – тихо и никто не отвлекает от дел. Он пил травяной отвар и поглядывал на Чансу, что устроился рядом на небольшом диванчике и щелкал на ноутбуке, пытаясь найти намеки на черную бухгалтерию в файлах строительной компании Мин.

– Нам еще долго ждать? – Юнги надоело отсиживаться здесь, пока его омега заперт в квартире Чансу, пока на товар отца нападают, и пока Чонгук с Хосоком производят в действие его же план.

– Юнни, ты сам знаешь, – мужчина не отвлекся от просмотра документов и отчетов, и только поправил очки на переносице.

Юнги задумался о том, какой ущерб он нанесет репутации семьи, но скривился и продолжил пить отвар, все так же задумано болтать ногой в воздухе и рассматривать книги на одной из полок шкафа. Чансу отвлекся и глянул на младшего уставшими глазами.

– Что ты так все время пьешь? – он ткнул на стакан с коричневой жидкостью и, отложив ноутбук на журнальный столик, откинулся назад, ставя руки под голову.

– Витаминки, – Юнги фыркнул и встал с кресла. Направившись к столу, он взял телефон и набрал последний номер, поднес айфон к уху.

– Гукки, как обстановка? – Юн послал Чонгука к Кану для возможности контролировать все не светясь на виду.

– Все пока по плану, груз только что выехал, наемники встречают, – он говорил тихо, но разборчиво, в его голосе слышалось волнение, – я в машине с правой рукой господина Кан Ванджунга, Хосок направился на квартиру, жди урагана, – Чон уже предвкушал вид разъяренного Хосока, когда тот поймет, что Чим не галлюцинация, а реальный вполне такой.

– Нормально, – Мин буркнул и поспешил попрощаться, чтобы набрать другой номер. Несколько секунд и в трубке прозвучал злой голос альфы.

– Чего тебе, ублюдок? – Хосок хотел придушить Юнги, и сдерживало его только расстояние.

– Как он? – Юнги не думал, что получится так жалко, но звучал его голос отвратительно.

– Это все что ты хотел? – в другой ситуации Юнги бы вспылил на такой вызов, но лишь прикусил язык и попросил приглянуть за Чимом.

– Я все знаю и без тебя, иди к черту, – он шипел, но не повышал голос, что дало надежду Юнги, что Чимин где-то неподалеку и с ним все в порядке, – сука, ты до чего мне брата довел? Я убью тебя за его пустой взгляд. Не на это я рассчитывал, когда позволил ему жить в твоем «супер-охраняемом» доме, – он резко отключился и Юнги отшатнулся от последних слов Хосока. Он развернулся и посмотрел на Чансу, который говорил, что позаботится о его омеге.

– Почему Хосок говорит, что Чимину плохо? – он недоуменно глянул на то, как альфа опустил взгляд.

– Он плохо ест, я думаю, что у него, может, серьезная психологическая травма, но я не спешил говорить тебе, чтобы ты не менял планы, – извиняющийся тон совсем никак не унял клокочущую ярость и Мин схватился за голову, пытаясь не поддаться раздражению. Он скинул несколько папок со стола на пол и, рыча, подошел к двери и дернул на себя со всей дури ручку. Его руку перехватила чужая рука и он было хотел ударить Чансу, но его серьезный тон заставил Юнги остановиться.

– Ты можешь ударить меня, разнести здесь все, но не суйся к Чимину. Ты не можешь так поступить, подставить своей дурной выходкой стольких людей. Пускай с ним будет Хосок, – Юнги уже думал сдаться уговорам, но вдруг вспомнил грустные глаза своего омеги, – нельзя покидать дом.

– Пусти, – он прорычал Чансу прямо в лицо, глазами в глаза, еле сдерживая себя.

Как только хватка на руке ослабилась, он выдернул ее и вытащил с кармана телефон. Набрал последний номер и слушался в гудки. Когда прошла почти вечность, ему ответили. Ответил тот, кого Мин боялся не услышать вообще.

– Юнги-я, – бесцветный голос и убитая, тихая интонация. Как же альфа допустил, чтобы его омеге было так плохо?

– Чимин-и, – ему достаточно одного глотка воздуха омеги, чтобы понять, куда направляться, – я сейчас буду.

***

Хоть квартира и поменялась, образ времяпровождения Чимина изменился не очень. Разве что телевизор появился и скрасил его скучную жизнь. Календарь в новой квартире был, но прошлогодний, да и считать дни больше не стоит, он потерял надежду, что однажды его альфа войдет в двери и заберет его отсюда. Единственное, что имело смысл – не умереть от скуки и тошноты. По ночам особенно было плохо, во снах приходил отец, которого терзали люди Кан Ванджунга, его пытали и издевались прямо на глазах у Чимина. Снился Хосок, с которым фатум опять разлучил. Тэ и Джин приходили, чтобы упрекнуть во лжи. А отец Юнги снился, чтобы сказать какой Чимин никчемный и никому не нужный.

Омега со всех сил игнорировал тот факт, что с каждым днем все меньше и меньше двигался, тело становилось каким-то тяжелым, ему все сложнее было вставать, а есть не хотелось совсем. Все время тошнило и съедала апатия. Он развлекался как мог: смотрел в окно, на стену, бездумно листал страницы книги, щелкал пультом от телевизора. Хорошо было, когда приходил Чансу, он развлекал, не спрашивал Чимина ни о чем, просто говорил и рассказывал обо всем интересном.

Однажды, пришел совершенно другой альфа. Чимин сначала не поверил, а потом и вовсе подумал, что с ума сошел. Он вышел в коридор, чтобы встретить привычного гостя, а перед его глазами встал не менее растерянный Хосок. Омега чуть не грохнулся на пол, прижался к стенке и когда Хо сделал шаг ему навстречу – выставил перед собой руку. Он не мог поверить своим глазам, лишь качал голову в стороны, отгоняя слишком реалистичное видение, а брат наступал небольшими шажками.

– Минни, – сердце омеги кольнуло, – я не сделаю тебе больно, – что-то непонятное плескалось в глазах альфы – адская смесь боли, неверия, отчаянья, любви и обожания.

– Я…я-я… – всхлипы душили омегу, он даже разреветься нормально не мог, слезы не текли. Он опустил выставленную руку и оттолкнулся от стенки. Хосок, увидев первый шаг в свою сторону, начал сам осторожно ступать. Он медленно приблизился к младшему, ошарашено смотрел на то, как похудел его Минни и прикрыл глаза, чтобы омега не прочитал там жалость. Он не мог поверить, что перед ним стоял живой брат, но пересилил себя и никак не выдал свою реакцию.

– Иди ко мне, – альфа раскрыл объятья и постарался выдавить из себя улыбку, что не очень-то и получалось.

– Сок-и, – мальчишка кутался в объятья брата, умирал и воскресал. Ему стало намного лучше, когда он понял, что самый дорогой человек теперь все знает.

– Я люблю тебя, маленький, – Хосок не хотел отпускать Чима даже для того, чтобы вытереть свои слезы, которые уже спокойно котились по лицу. Он лишь крепче прижимал, а потом повел на кухню – откармливать щеки и выяснить, как так случилось, что его раньше времени похоронили.

Небольшая кухня не видела уборки с того времени, как в последний раз приходил Чансу, а Чимин был слишком слаб, чтобы растрачивать энергию на мытье полов. Его подтачивали моральные переживания, сомнения грызли его, депрессия лежала на шее камнем и тащила на само дно. Хосок посадил брата на небольшой стул, придвинул еще один, куда сел сам. Он вглядывался в осунувшееся лицо, слишком худые руки и маленькое тельце омеги.

– Как так? Я видел тебя в морге, – альфа взял чужие руки в свои и ободряюще сжал их. Он перебирал пальчики, поглаживал, а иногда злобно пыхтел во время того, как Чимин рассказывал все.

Наконец омега открылся и выговорился, теперь уж точно его поддержат, а не просто махнут головой и закроют входную дверь. Чимин наблюдал, как менялась мимика брата во время его рассказа и даже рассмеялся бы, если бы все не было так печально.

– И этот ублюдок не может тебя отсюда забрать? – Хосок бьет по больному, он не осознает, как неприятно Чимину об этом думать. Омега уже столько раз жалел, что тогда не проверил чувства, а просто так отдался в руки Юнги, принимая его как истинного, что доверился и вот уже больше месяца не видит белый свет.

Инстинкты кричат найти своего альфу, все нутро так и светится, когда Хосок говорит о Юнги и Чимин чувствует, что Мин не мог просто так не приходить, на все есть причина и омега подождет, он не будет загонятся глупыми мыслями. Пока.

– Как папа? – Чимин еле выдавил из себя, но нужно отвести Хосока от темы Юнги.

– Все так же, я ничего ему не говорил. Вот только дядя Тан убьет тебя, когда узнает, – Хо серьезен, как никогда, – он выплакал целую реку, так жаль его, – слишком грустно, и омегу опять гложет вина.

– Я так заврался, м-моя смерть нужна была, чтобы от Юнги отстал т-тот, кто у-убил нашего отца, а теперь я не п-понимаю совершенно н-н-ничего, – омега страшно заикался, он не помнит, когда последний раз говорил такое длинное предложение, ведь в их диалоге с Чансу второй всегда говорит, а Чимин кивает, да мотает головой. Хосок притянул брата к себе и крепко обнял, давая почувствовать безопасность.

– Все в порядке, я заберу тебя отсюда, – их мирные объятья прервал телефонный звонок. Чимин заметил, как напрягся брат, и рукой ткнул на коридор. Хосок вышел, а омега засмотрелся на часы, твердо пытаясь не подслушивать.

«Я убью тебя за его пустой взгляд. Не на это я рассчитывал, когда позволил ему жить в твоем «супер-охраняемом» доме».

Это было слишком громко, чтобы не расслышать, а внутри омеги все перевернулось, натянулось и грозило взорваться. Он проследил взглядом как раздраженный альфа вошел на кухню и, направившись к брату, натянул, по дороге к стульчикам, свою фирменную улыбочку.

– Это был Юнги? – слова вылетели на удивление легко и Чимин пытался унять трепетание в сердце.

– Минни, он придурок, – Хосок стер улыбку и зло смотрел на омегу.

– Дай мне решать, – голос Чимина слегка дрожал, но звучал уверенно.

– Ты! – Хосок взял брата за плечи и, подняв, легко встряхнул его, – черт, ты совсем сдурел? – он старался не переходить на крик, но тяжело было сдерживаться, – ты официально мертвый, блядь, – Хо отпустил омегу, отойдя на метр, чтобы не натворить глупостей, – он фактически убил тебя.

– Но, это не он виноват! – Чимину было обидно такое слышать от того, кого любит больше всех, – просто поддержи меня, – он жалобно сверкал глазками, когда позвонил телефон, – это он? – получил кивок Хосока. Чимин протянул руку, ожидая, что брат положит в нее мобильник, что тот и сделал. Чим провел дрожащими пальцами и поднял трубку.

– Юнги-я, – он старался звучать не так убито, но весь груз пережитых в одиночестве дней вдруг упал, и чуть не раздавил его.

– Чимин-и, – слишком грустно и нежно, – я сейчас буду, – решительно, как в последний раз.

***

– Прием. Командир Ким, – голос одного из бойцов раздался в рации Ким Богома, – все чисто.

Половина операции прошла успешно и теперь стоило готовиться к второй ее части – встречать самых важных гостей. Дело в том, что торговцы оружием не приставляют к своим конвоям только десять человек, они назначают сопровождающих и не привлекают лишнее внимание. Но, если что-то идет не так, то жди наплыва охраны, которая с точностью до секунды приезжает на третью минуту подачи аварийного сигнала, она разнесет все здание, но отвоюет товар и честь своего господина. Но бойцы командира прикончили и экстренную группу.

– Прием. Понял, возвращайтесь на позиции, – этим голосом раздавались команды в самых ожесточенных боях, он никогда не проигрывал и никогда не отступал. Ким достал телефон из нагрудного кармана и набрал последний входящий номер.

– Господин, у нас все готово, мы ждем цель, – в ответ лишь удовлетворенный смешок и тихое: