Текст книги "В тени крыл Твоих укрой меня (СИ)"

Автор книги: celmorn

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– Любимый, ты не думаешь, что хватит? – он склонил голову на бок и улыбнулся чарующей улыбкой, которой всегда выбивал у спонсоров дополнительное финансирование.

– Ким Минсок, ты не собираешься меня поддержать? – в глазах омеги плескалась настоящая буря и альфу это хорошенько позабавило.

– Папа, мне двадцать восемь! – их сын не выдержал пытки и впервые поднял на папу голос, прервав беседу родителей.

– Джуни, успокойся, – Минсок увидел, что все выходит из-под контроля и посмотрел на двух омег, из-за который был спор.

Чан Минхек был весьма привлекательным, и довольно умным омегой, родители которого уж очень хотели иметь родственные связи с семьей Ким. Его скучающий вид дал понять Минсоку, что омега не заинтересован в браке так, как его родители и, что счастьем тут пахнуть и не будет, так что зря навязываю свадьбу.

Второй – Ким Сокджин – тоже был очень красивым и редкостно уникальным экземпляром. Истинный Намджуна был черноглазым красавчиком, который понравился Минсоку с первого взгляда. Но проверить ум парнишки не выдалось возможности, ведь сын даже не дает ему рот открыть, боится, что родители заклюют.

– Ханиль, успокойся, дорогой, наш сын уже достаточно взрослый для того, чтобы ты ему женихов водил, – альфа любил своего мужа, но иногда тот очень бесил.

– Но, – он был слегка растерян, ведь муж поддерживал его во всем – они вместе критиковали выбор специализации Намджуна, его профессию и место работы, – этот, – он указал пальчиком на Сокджина, – нам не подходит. Он не из семьи нашего уровня. Ты, – он перевел взгляд на сына, к которому прижимался Джин, – женишься на нем только через мой труп, – он злостно топнул ножкой и Минсок постарался не рассмеяться.

– Вполне красивый омега, – Чан Минхек надул жвачку и подал голос, – да и сыну вашему больше подходит чем я, – Ханиля передернуло от звука лопающейся жевательной резинки и он, подавив желание закатить глаза, растянул губы в самой милой улыбочке.

– Ну что ты, Минхек, ты хорошая пара Намджуну, он просто сам этого еще не понимает, – он был так уверен в своих словах, что Минсок аж присвистнул, а Намджун схватил своего омегу за руку и холодно уставился на своего папу.

– Отец, – он обратился к Минсоку, все еще прожигая взглядом Ханиля, – мы уходим. Я не буду приходить до тех пор, пока вы не примете моего истинного, – бросив последний испепеляющий взгляд, он коротко кивнул омеге Чан Минхеку и потащил Джина на улицу, минуя большие двойные двери и забирая со шкафа их верхнюю одежду.

Холодный воздух ударил Джуну в лицо, и он вздохнул и вытащил зубами сигарету из пачки, не отпуская руки Джина. Они встали около небольшой беседки во дворе, прячась от дождя под навесом.

– Как ты, солнышко? – он склонил голову к омеге и увидел в карих глазах неприкрытую обиду, – черт, сегодня что-то очень сильно дождит.

– Я думал, что это будет не так сложно, – омега бурчал себе под нос и Намджун подавил в себе желание потискать ворчливого омежку за щечки, ибо не знал, как тот отреагирует.

– Я же говорил, что понравиться моему папе невозможно, – он сделал затяжку, – хотя, если ты сын какого-то чеболя… – еще одна затяжка привычно хорошо убирала переживания, – прости, – Джин резко поднял голову.

– За что?

– Я не хотел, чтобы ты пережил этот ад, но и терпеть ежемесячное сватанье тоже не хочу, зная, что у меня есть ты, – он слишком серьезно посмотрел на Джина и хитро улыбнулся, – а переезжай ко мне, – звучало, не как вопрос, а как утверждение и причем неоспоримое.

– У меня учеба и сессия, – язык омеги заплетался, и он выглядел так, будто на него спустили несколько злых овчарок, – и вообще, я не могу… папа… что он скажет, – Джин задумчиво бормотал самому себе, не обращая внимания на поникшего альфу.

– Хорошо, Джини, я дам тебе три дня на размышления, – он еле заметно выдохнул, когда Джин кротко кивнул и опустил взгляд.

Казалось, что просыпаться с Сокджином побоку, смотреть на то, как омега собирается в универ, делает домашнее задание, готовит, убирается, и занимается тысячу другими рутинными делами – это и есть грань желаемого, вот только настырное желание дать омеге свою фамилию не оставляло Джуна в покое. Да и пусть выламывается, все равно уже никуда не убежит, а фамилия у них и так одинаковая.

***

Чимин бежал куда-то зачем-то. Роса на поле, укрытым травой, холодила ступни и Чим размышлял, как это может так быть, что трава растет в декабре. Но он все же продолжал бежать. На нем были те самые пижамные штаны, в которых его тогда похитили люди Кан Ванджунга и футболка Юнги, на которую он вчера выплакал все запасы соленых слез. Вдруг, он увидел впереди силуэт, за которым гнался. Он был слишком размыт, и двигался уж очень быстро. Чимин понимал, что не догонит, ели не ускорится, но тут поле покрылось колючками.

Иногда выбор состоит из двух противоположностей. Вы можете выбрать повернуть на мягкую траву и создать себе иллюзию счастья, довольствуясь тем, что есть, а можете продолжить бежать по колючкам, стирая ноги в кровь и молиться, чтобы догнать то, что так быстро утекает от вас.

Чимин продолжил путь, колючки больно впивались в нежную кожу и было нереально больно. Но если бы он посмел остановиться, то его цель бы просто скрылась. Чим медленно, но уверенно догонял силуэт и, вдруг, голова с черными вороньими волосами, повернула к нему. Юнги улыбнулся слишком измученно и омега вскрикнул, когда провалился сквозь землю. Со всех сторон посыпалась мокрая земля, которая придавливала грудь прессом все ниже и ниже. Стало сложно дышать, когда, словно сквозь толщу воды, Чимин услышал звонок. Такой есть в их с Юнги квартире. Вот только земля не позволяла думать, а Чим проваливался все дальше и дальше вниз.

А внизу небытие. Уже подумав, что умирает, омега резко распахнул глаза. Трель продолжалась, и он с тяжелой головой поднялся с кровати. Бросив взгляд на свое отображение, он чуть не испугался своих мешков под глазами. А посмотрев на часы, понял, что проспал почти двенадцать часов. Но настырный звон не позволил долго разглядывать себя и он, ворча, направился к входной двери и, на автомате, думая, что это Юнги, открыл ее.

Хосок ворвался в квартиру, словно ураган, причем сильный такой. Сильнее урагана Виктории. Он снес младшего брата с ног и крепко прижал к себе, но потом резко отодвинулся и недоуменно посмотрел на омегу.

– Я думал, ты будешь зареванный и страшный, а тут только небольшие мешочки под глазами, – он оценивающе взглянул на Чима.

– Так ты знаешь? Он тебе сказал? – омега не мог поверить, что Мин сказал старшему Паку, что уходит от Чима.

– Он попросил приглядеть за тобой, – он коротко пожал плечами, решая быть осторожным и не проговориться о доверенном секрете.

– Я спрошу только одно. Почему? – омега будто постарел на десяток лет, уж больно измученным выглядел. Немного понаблюдав за ним, Хо понял, что его брат смертельно устал, хотя в начале и показалось, что все не так плохо.

– Не знаю, – не хотелось врать, но он не рассказал Юнги секрет Чимина о ребенке, так что не имеет права предавать теперь Мина, – сказал приглядеть и все, – он подошел к Чиму, а тот, не сопротивляясь, дал сжать себя руками.

– Меня так это достало, – он всхлипнул, – моя жизнь испоганилась ровно с того момента, как я опять встретил Юнги, – его опять прорвало, и он отчаянно искал поддержки и плеча брата.

– Тише, блонди, все хорошо, – Хосок шептал, боялся, что Чимин устроит истерику и тихонько раскачивался с ним в объятьях.

– Почему мы не можем жить как нормальные люди? – он хлюпал носиком и Хо вытер мокрые дорожки на щеках. А в ответ омега получил лишь пожатие плечами и тихое бормотание.

– Идем, попьем чаю, а потом поедем на обследование в клинику, тебе нужно стать на учет, – Хосок потащил брата на кухню и посадил его на тот самый стул, который еще недавно отремонтировал Юнги. А несколько минут спустя, он заметил, что Чимин уж слишком часто поглаживает свой животик.

Комментарий к 19.

сорян, что долго не писала

у меня сессия

сегодня первый полноценный выходной, так что я с самого утра уже сижу за ноутом

сдерживаю себя со всех сил, чтобы не вставлять в каждую главу нц-сцены, а стоит?

========== 20. ==========

Три месяца спустя.

Резкий свет лупил в глаза, и альфа жмурился, пытаясь разглядеть очертания людей в белых халатах. Они переговаривались на немецком, совершенно игнорируя очнувшегося пациента. Юнги не чувствовал боли, наверное, обезболивающие еще действовали, не давали опять потерять сознание и окончательно очнуться. Он потянулся выше и попытался сесть на кровати. Тут же подбежал медбрат-омега, мягко упираясь руками в плечи черноволосого и, наверно, он просил его лечь, вот только Мин совершенно не понимал немецкий, а переводчик куда-то подевался. Он попросил пить, но, увидев недоуменный взгляд, ткнул пальцем в графин с водой, что стоял на небольшой прикроватной тумбе.

Холодная жидкость стекала по горлу и Юнги краем глаза заметил, как в палату вошел его личный помощник, его Юнги в Германии нашел Чансу, который теперь работал на Кан Ванджунга.

– О, господин, вы очнулись! – он удивленно заморгал своими узкими глазами и привлек внимание двух врачей, которые переговаривались около окна. Они что-то сказали ему, а он нахмурился, мысленно подбирая лучшие слова для перевода.

– Господин, все худшее позади, но реабилитация может занять больше времени, чем планировалось, – он боязливо пожал плечами, побаиваясь Мина, который последний месяц совсем уж плевался агрессией и рвался домой.

– Н-насколько, – горло очень саднило и Юнги провел рукой по слишком коротким волосам, не отросшим еще после химиотерапии, – насколько больше? – он не хотел опять откладывать свои планы. Хотелось сейчас же сорваться в Корею, найти Чимина, объяснить ему все, восстановиться в университете, извиниться перед Чонгуком и Тэ за то, что так внезапно исчез, не объяснив ничего. Хотелось увидеть своими глазами, правда ли Хосок позаботился о Чиме.

– Все зависит только от вас, – переводчик услужливо глядел то на врачей, то на Мина, – ваш организм молодой, но ослаблен. Сейчас вам нужно восстановиться после операции и воздействия химии на организм, – он поправил очки на переносице, а Юнги отвернулся к окну, показывая, что дискуссию окончено.

Он глядел на весенний сад, на который выходили его окна, так хотелось лежать здесь со своим омегой, гладить его волосы и целовать в щечки. Он так боится, что разрушил все, что было между ними, что больше не воссоздаст ту легкую атмосферу и искреннюю любовь между истинными. Черт, как же хотелось, чтобы Чимин понял.

***

А вот прошло еще три месяца.

Тэхен носился по кухне, помогая своему Джин-хёну чем нужно. Старший омега недавно взял его под свое крыло, и под насмешливые комментарии Чонгука учил готовить. А сегодня и повод особенный, Джин с Намджуном наконец обручились под недовольное цыканье обоих пап будущих молодоженов. После окончания мучительной официальной части с банкетом в доме Джуна, они позвали только самых важных людей к себе домой, в их квартиру, чтобы посидеть в кругу друзей. Джин уж совсем жить не мог без мягкого Чима и худого Тэ, которого хотелось откормить. Намджун же иногда вспоминал с Хо старые времена и не прекращал советовать Чонгуку перевестись в медицинский, все еще помня геройский поступок младшего – тот еще прошлым летом спас папу Хосока и Чимина, когда у того случилась передозировка.

Пока Намджун с Хосоком накрывали на стол, Чонгук доносил пакеты из машины, а Джин и Тэхен во всю кашеварили, не позволяя Чимину им помогать. Блондин сидел с легкой улыбкой на губах, смотрел на носящихся омег и по-доброму завидовал, когда к Тэ подкрадывался и щекотал Чонгук, когда Намджун прижимался сзади к Джину. Он положил руку на большой живот и кинул взгляд на Хосока, который как раз зашел на кухню попросить салфетки для сервировки. Он стал таким отличным братом, сильным мужчиной и настоящей опорой для младшего брата. Он быстро собрался после того, как Юнги все ему рассказал. Переехал к Чимину, нашел работу и работал преподавателем танцев в новой студии, запрещая Чиму так много сидеть в ноутбуке, и пофиг, что он так работает и дистанционно учится. Деньги Юнги Хосоку не были нужны, он справлялся пока что своими силами, но с дня на день замечал, что Чимин все больше и больше заглядывался на входную дверь, ожидая, что вот сейчас-сейчас точно войдет Юнги. Но альфа не приходил, а грусть омеги росла параллельно с его животом.

Хосок увидел брата и подошел к нему, присел на корточки.

– Как ты? – он уставился на светлые глаза омеги, искал там подтверждение дежурному «хорошо».

– Может, хочешь что-то? – Хо выглядел очень уж обеспокоено и Чимин мысленно сделал заметку не грустить при брате, чтобы не расстраивать его.

– Не переживай, – он взял альфу за руки, – у меня здесь и так папочки есть, – он указал на цыкающих омег и рассмеялся так, как давно не делал. Хосок улыбнулся в ответ и, кивнув, встал и направился в гостиную, расставить салфетки.

Наконец, еле дождавшись пока парни подготовили все, Чимин поплелся за накрытый стол, мысленно радуясь, что у него есть друзья. Но он вдруг помрачнел, поняв, что отдал бы все, чтобы еще разок увидеть Юнги. Но никто не знал, где он, Чансу игнорировал звонки, а потом совсем поменял номер, а куда идти Чимин не знал. Тэхен яростно уверял, что сам нихрена не знает и Чансу переметнулся работать к Кан Ванджунгу, а Чонгук лишь жалостливо поглядывал на выпирающий живот и качал головой на очередные расспросы.

Кажется, Чимин уже должен был смириться, что станет молодым отцом-одиночкой, но все нутро кричало, что нужно ждать, что Юнги бы просто так не оставил его одного. Вот только он сказал, что закончил еще один «промежуток жизни». Чимин тысячу раз жалел, что не рассказал альфе о ребенке сразу, что не удержал своего истинного, а только смотрел как истукан, да не веря качая головой и безвольно мирясь с ситуацией.

– Минни, – голос брата вытащил из раздумий и Чимин понял, что на него уставились пять пар глаз, в глазах которых была жалость, – все хорошо?

– Да, я задумался, – он поднял бокал с соком и задумчиво проговорил, глядя на Намджуна и Сокджина, – я хотел бы, чтобы вы никогда не знали боль, печаль, скорбь, чтобы всегда ценили то, что имеете и не отпускали друг друга, – Джун благодарно кивнул и первый осушил свой бокал с шампанским. Сокджин утер слезу, которая сама по себе скатилась. А Хосок сжал под столом руку блондина.

В тот вечер было сказано множество тостов, пожеланий и слов любви. Чимин жалел, что не может напиться, когда вдруг что-то толкнулось в животе. Малыш очень редко толкался и омега даже думал, что это патология, но врач успокоил его, заверив, что он просто спокойный ленивец. Чимин вспомнил те дни, когда им с Юнги было даже лень встать с кровати и понял, в кого он такой получился. Омега схватил руку брата и приставил к своему животу, но, ребенок, почувствовав другого альфу, не отца, вмиг перестал толкаться, чем вызвал разочарованный стон Чимина. Хосок же просто коротко улыбнулся и прошептал, что успел почувствовать. Они единственные сидели за столом, так как Хо решил не напиваться, а другие играли в какую-то глупую алко-игру на полу.

Хозяева квартиры так перебрали, что Хо пришлось тащить парочку до спальни, а Тэ и Чон тоже не отставали, но хоть отключились на диване, не выдержав того количества алкоголя, которое в себя влили в радостном угаре.

– Ты хочешь остаться в гостевой спальне? – Хосок закончил с перетаскиванием полумертвых тушек и подошел к Чиму, который тихо сидел на одном из кресел в гостиной и смотрел на минимальной громкости одну из популярных передач про айдолов, которую крутили на повторе.

– Здесь воняет перегаром, – Чим прошептал и сморщил носик, вставая с кресла.

– О да, малыш, а утром будет жара и вообще офигеешь, но если хочешь посмотреть на их опухшие лица – можем остаться, – Хосок ни на минутку не терял своей жизнерадостности и заговорщически шептал.

– Нет, – Чим искренне улыбнулся, когда представил видок с утра, – я хочу домой, вызовем такси? – он провел рукой по волосам и положил руку на живот.

– У тебя слишком легкая кофточка, – Хо погладил руку брата и снял с себя толстовку, – на, попробуй натянуть на свое пузо, – Чимин прищурил глаза и картинно возмутился.

– Ты меня назвал толстым? – он замахнулся толстовкой и попал по бедру альфы, но тот быстро захватил руки омеги за спиной и прижался губами к уху.

– Минни, дорогуша, – он томно прошептал на ушко, заставив Чима брезгливо поморщиться, – ты как дирижабль, – он отпустил руки и громко заржал, чем вызвал обиду на лице блондина и недовольное ворчание Тэхена с дивана, – ладно, – он немного успокоился, продолжая посмеиваться, – домой так домой.

– Я придушу тебя во сне, – Чимин обиженно натянул на себя толстовку и поплелся за братом на выход.

Постояв пятнадцать минут на улице в ожидании такси, Чим уже несколько раз пожалел, что не остался спать в теплой квартире, но представив, как его будет тошнить от дикой вони, он поглубже втянул свежий воздух и увидел, как ожидаемая машина подъехала к ним.

Ночной Сеул намного красивее того, который вы можете увидеть днем. Огни города всегда привлекали омегу, и он тянулся к ним, как мотылек на пламя, как тянулся к Юнги. Но всегда обжигался жестокостью и непониманием людей. Еще полгода назад, Чимин решил больше не рассчитывать ни на кого, кроме Хосока и самого себя. Больше нет, не хотел быть жертвой обстоятельств. Да плевать, вот скоро родит и тогда будет думать, что делать, но наивностью от него больше пахнуть не будет. Утопая в своих мыслях, Чимин услышал короткое «приехали» от брата.

Опять эта лестница, вот в доме Кимов есть лифт, а это непрактичное строение не слышало и слова такого. Чимин шел спереди брата, а тот помогал ему не свалиться с гребанных ступенек.

– Хён, я не могу, – поднимать ноги было так тяжело, будто к ним привязали по десять килограммов песка. Омега уж совсем выдохся в конце первого отрезка лестницы, когда брат подхватил его на руки и присвистнул от тяжести.

– Да ты капец отожрался, – Чимин закрыл глаза и прильнул к груди брата, который тащил его по лестнице.

Сначала Чимину показалось, что его глючит, что, может, Хосок надышал на него и Чим опьянел от того, что давно не употреблял алкоголь. Но знакомый запах кружил голову, а глаза закатывались от удовольствия. Этот аромат нельзя заменить ни одним экземпляром парфюмерной индустрии, он намертво въелся омеге в голову и теперь не давал дышать. Он резко распахнул глаза и попросил Хосока поставить его на землю.

– Я не хочу в квартиру, – он судорожно вздыхал и было видно, что еще чуть-чуть и его накроет истерика, – забери меня отсюда, пожалуйста, – он вырвался с рук брата и осел на одну из ступенек, всхлипывая.

Хосок удивленно посмотрел на омегу и решил, что можно и в родительском доме переночевать, если у Минни опять заскоки, он его так и не смог продать. Пока. Хосок оставил омегу на ступеньках и кинул, что возьмет ключи от дома, параллельно доставая ключи от квартиры.

– Нет, стой, – вопль омеги, наверно, побудил всех соседей и Хо прицыкнул.

– Тише ты, чего орешь? – он насторожился и тихо подкрался к квартире. Вставив ключ и пытаясь его повернуть, он понял, что дверь открыта. Хотя он точно запирал ее.

Бросив взгляд на омегу в полуобморочном состоянии, он открыл дверь и исчез во мраке квартиры. Хо зацепился о чьи-то ботинки, нахмурился и прокрался к кухне, так как там точно было открыто окно, было слышно завывание ветра. Увидев знакомый силуэт, который сидел на одном из стульев, Хосок включил свет, чем моментально заслепил незваного гостя.

– Вот ублюдок, – красноволосый ухмыльнулся и подошел ближе, садясь на второй стул, – когда вернулся?

– Сегодня вечером, – безжизненный тон Юнги насторожил Хо, но он лишь подвинулся ближе, – где он? – Юн перевел взгляд вымученных глаз на альфу напротив.

– Сидит там на лестничной клетке, видимо, учуял твой запах, – Хо продолжал лыбиться и качать головой.

– У него поменялся запах, – Юнги все так же отречено говорил, – у него есть другой?

– Да, есть одна заноза, что не дает ему спать по ночам, сам можешь посмотреть, – Хо насмешливо проговорил, – вот только не грохнись в обморок, будь добр.

Хосоку надоел этот режим робота Юнги, и он встал, жестом поманив за собой. Тот поднялся и Хо закусил губу, оценивая сильно похудевшего Мина. Мда, теперь уж он не тот красавчик, глаза казались неприлично большими на фоне бледного лица и впалых щек. Кажется, он точно потерял десяток киллограмм, но держался на удивление уверенно и спокойно. Хо подошел к входной двери и, бросив «не удивляйся», открыл двери.

Чимин сидел на ступеньке и всхлипывал, обнимая себя руками.

– Чимин-а, – голос альфы прорезал толщу воздуха между ними, – пожалуйста, – Мин сделал несколько шагов в сторону омеги, когда увидел, что тот дернулся и сильнее обхватил себя. Юнги понял, о чем предупреждал Хосок и ошарашено облокотился о перила.

– Чимин-а, – теперь голос дрожал еще больше и альфа, оттолкнувшись от перил, уверенно пошагал к своему истинному.

– Нет, – Чимин вдруг встал со ступеньки и выставил перед собой руку, – не походи, – слезы текли и умывали красивое личико, – хён, я хочу уйти, – он попятился назад, презрительно смотря на своего альфу, – возвращайся туда, откуда п-пришел.

– Чимин-а, – лицо украсила болезненная гримаса и Юнги понял, что теряет своего мальчика, но решив, что так не сможет, резко подошел к Чимину и тот чуть не свалился с пролета, – стой, – он ухватил омегу за руку и прижал к себе, – останься, – он боком прижимал к себе родное тельце и обнимал за плечи.

– Пусти, – совсем тихо, но так требовательно, – пусти меня, – Юнги посмотрел на живот омеги и уже захотел поставить туда руку, когда понял, что он станет папой. Но омега резко дернулся и вырвался с рук Мина, прячась за спиной брата, который добродушно взглянул на Юнги.

– Пойдем, Минни, – Хо взял брата за руку и осторожно повел за собой, оставляя несчастного альфу самого.

Той ночью Чимин так и не смог уснуть, все крутился и прижимался к Хосоку, вдыхая его непонятно-весенне-свежий аромат, подавлял желание вернуться к тому, кто сделал так больно.

***

Юнги бросил не начатую бутылку коньяка о стену, потер разбитую Чонгуком бровь и взглянул на Чона и Тэ, которые сидели за столом и осуждающе смотрели.

– Ну чего? – Мин понимал, что поступил как последняя свинья, но и себя жалеть не забывал, – вы хоть знаете, как мне было сложно? – он прошелся рукой по отросшим волосам и подавил желание выброситься из открытого окна.

– Какого хрена, Мин Юнги? – Тэ впервые кричал на сводного брата, таким злым Гукки своего малыша еще не видел, – ты ведь знаешь, что у тебя есть мы, но все равно ты все делаешь по-своему, – он кричал и Юнги понимал, что брат прав, – ты, блядь, оставил беременного омегу.

– Я не знал, – Юнги пытался защитится, но злой вид Тэ пугал.

– Мне глубоко поебать знал иль не знал, – он подскочил со стула и откинул руку Чонгука, – придурь, – омега подошел к Юнги и хотел уж залепить ему пощечину, когда услышал звонок в дверь.

Мин поплелся открывать дверь, уже мечтая, чтобы там стоял киллер, который ему мозги бы вышиб, но, увы, там стоял Пак Хосок, который улыбался на все тридцать два.

– Привет, мой шепелявый друг, как провел ночку? Я уж подумал, что ты таблеток наглотаешься, – он радостно прошел на кухню, – о, приветики, что-то вы очень свеженькие после вчерашнего застолья.

– И толку тогда было лечиться, если сейчас таблетки глотать… – Тэ недовольно пробурчал и дернул Чона, чтобы тот хоть слово сказал.

– Хён, я сейчас упаду нахрен, – Гук ухватился за руку Хо и умоляюще попросил взглядом повести похмелиться.

– Гукки, о, – он перевел взгляд на осколки бутылки коньяка, – ах понятно, почему вонь аж на лестничной площадке, – он подошел к Юнги, который стоял со сложенными на груди руками, – алкоголь надо пить, а не разбивать, – он потрепал Мина по щеке и упорхнул в ванную, собирать некоторые вещи.

– Зачем ты это делаешь? – Юнги пошлепал за ним, наблюдая за действиями красноволосого, – пускай приходит, если надо, я уйду.

– Вот ты дурак или да? – Хо уставился на Мина и осуджающе покачал головой, продолжая собирать вещи Чима, – ты его бросил, а теперь хочешь, чтобы он тебя принял назад, – Хо хлопнул ладонью по лбу, – он на седьмом месяце, а еще он сказал, что ты не хочешь детей.

Юнги вспомнил тот разговор о детях и прикусил тонкую губу, жалея, что еще тогда подумал, что это Чим из любопытства спрашивает, он ведь его пристыдил за возраст и сказал, что действительно не хочет детей. Его отвлек зазвонивший телефон Хо.

– Да, Минни, – он выронил с рук все, что взял с небольшой полки под умывальником и, бросив короткое «быстро», кинулся бежать к выходу. Юнги побежал за ним и в груди поселилось плохое предчувствие.

– Эй, Юн-хён, вы куда? – Чонгук закричал с кухни, услышав топот ног, но не получив ничего в ответ, он схватил Тэхена за руку и понесся за ними.

***

Чимин пытался подняться с холодной плитки, но голова кружилась, а ужасные боли в животе не давали пошевелиться. Он совершенно не понимал, что происходит, и просто смиренно прикрыл глаза. Блондин грохнулся, когда наклонился включить воду, планируя искупаться, но не удержал равновесие. Кое-как он позвонил брату, благо, что у него была глупая привычка брать с собой везде телефон.

Холодно, а воду так и не включил, хоть бы пар был. На ум пришла мысль, что он не доел клубнику в сметане, оставил на журнальном столике в гостиной. Вдруг, дверь ванной отворилась и в комнатку вошел тот, кого Чимин уж никак не ожидал увидеть.

– Лежи, лежи, – низкий голос брюнета раздражал и хотелось спрятаться, но тело совершенно не слушалось, – ты ведь никогда не проверяешь то, что пьешь и ешь? Купил у старушки сочную клубничку почти даром и радуешься жизни? – он говорил, а Чимина трясло со страха и он радовался, что положил телефон в карман халата, не выдавая себя.

– Ли Деён, – омега еле прохрипел и на него посмотрели глаза, полные ненависти.

– Я предупреждал Мина, что разберусь с тобой, но он так опрометчиво оставил тебя, – Чимин понял, что Деён не знает, что Юнги приехал, – ты испортил мне жизнь.

– Ты пытался изнасиловать меня!

– Ох, да ладно, закрой рот, – он наклонился к омеге и ударил его по лицу ребром ладони, – я не смог поиграться тогда, значит, поиграю сейчас, стервочка, – он еще раз ударил Чимина, – и омега, которого ты родишь будет такой же шлюхой, – он сделал вид, что задумался, – хотя нет, не родишь, – и вырубил Чима, приложив его головой об плитку. На синем кафеле остались разводы крови, а волосы на затылке омеги стали красными.

Ли решил, что тащить тело смысла нет, сдернул с омеги халат и погладил его по лицу.

– Ты мне и вправду нравился, – он сказал с сожалением и на мгновение хотел дать Паку понюхать нашатырный спирт, но потом вспомнил, как одного из его друзей убили люди отца Мин Юнги, – я бы хотел, чтобы это был наш ребенок, – он поднял халат повыше и заметил кровавые дорожки, что растекались вокруг омеги. Он поцеловал живот и понюхал омегу, который пах страхом, яблоками и корицей, – не знаю, почему ты вызываешь такие странные желания, может, я просто с ума сошел, а может, это и есть любовь.

–Ты, – он резко замахнулся, – испортил, – со всей дури залепил пощечину, – мне, – выдохнул, – жизнь, – повторил все с начала.

Деён стянул нижнее белье и повернул омегу на бок, снял халат и провел рукой по оливковой коже спины. Он провел губами там, где тела касались пальцы и прикрыл глаза, наслаждаясь запахом и нежностью.

– Теперь ты мой, – он не обращал внимания ни на шум в доме, ни на то, что его штаны пропитались кровью Чимина, ни на открывающиеся двери и лицо Юнги, обезображенное яростью.

Мин схватил Ли Деёна за шкирки и начал им трясти, видя, что тот совсем не в себе и лишь смеется.

– Блядь, – он перевел взгляд на Чимина и бросил Деёна на пол. Подхватил омегу на руки и накинул на него окровавленный халат. Он вышел из ванной и увидел серьезный взгляд Хосока, понес блондина к выходу и положил на заднее сиденье своего внедорожника, делая все абсолютно на автомате. Он проигнорировал Чонгука с Тэхеном, лишь рыкнул, что сам позаботится о своем омеге.

– Запри Ли, я разберусь, – он бросил напоследок Хосоку и, увидев кивок, сел в машину, попутно набирая номер, подключив телефон к стереосистеме. Послышалось ровно два гудка, а потом по машине разлился мягкий, бархатный голос.

– Да, Мин, чем обязан? – голос Кан Ванджунга был слишком прекрасен для альфы и Юнги нахмурился.

– Помнишь, я просил тебя оставить право попросить однажды об услуге? – он сосредоточенно вел машину, поглядывая на Чимина и ожидая ответа брата.

– Слушаю, – Кан был слегка удивлен звонком спустя полгода, но вида не подал.

– Чансу в курсе кто такой Ли Деён, скажи ему, что он в доме Паков и уберите этого сумасшедшего, – он бросил еще один взгляд на Чима, который звал своего Юнги, – так же мне нужен хороший врач-акушер, я направляюсь в городскую больницу, у моего омеги кровотечение.

– Чимин беременный? – ошарашенный голос прорезал внезапную тишину и что-то грохнулось на фоне Ванджунга.

– Да, – он кинул и отключился. Ему больше не было чего говорить, он лишь молился, лишь бы врач подоспел вовремя.

Переживать было не о чем, их встретила целая бригада, и Юнги облегченно выдохнул, но только на несколько секунд. Голова болела от боязни, что что-то может случиться с их ребенком. А Мин ведь даже толком и не погладил животик Чимина, не сказал, что любит обоих, что был неправ и готов сейчас умереть, лишь бы его родные выжили.

Он убивался в комнате ожидания, смотрел на дверь и чуть не разгромил все, что было в скромной комнатушке.

– Юнги-хён, – Джин вошел в двери и посмотрел на своего хёна, он уважал его и Хо рассказал о причине его побега в Германию, – привет.

Позади него вошел Ким Намджун, к которому теперь уж Юнги не чувствовал ненависти. Он ничего не чувствовал, кроме сожаления, что не рассказал все Чимину о своей болезни, что думал, что тот еще ребенок, глупый мальчишка.

– Джини, – он всхлипнул, поднялся и обнял омегу, – он потерял столько крови, – глаза горели от невыплаканных слез, – они ничего мне не говорят, – он пытался говорить твердо, но в его речи о и дело проскакивали истеричные нотки.

Джин знал про Деёна, про кровопотерю, ему все рассказал Хосок. Он попросил покормить Юнги, и вот, спустя полчаса, Джин со своим будущим мужем здесь, обнимает своего непутевого друга и вместе с ним молится, чтобы ребенок выжил.

Не считая сколько времени прошло, Юнги лежал на пластмассовых стульчиках, когда услышал, что кто-то вошел в комнатку ожидания. Он резко подскочил и уставился на вошедшего омегу, который снял маску и протер лоб от испарины. Джин вышел за кофе, а Намджун листал один из журнальчиков, брошенных одним из медбратов на низкий столик. Джун тоже повернул голову к доктору в окровавленном операционном костюме и тяжело сглотнул.