Текст книги "В тени крыл Твоих укрой меня (СИ)"

Автор книги: celmorn

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

– С какой новости начать? С плохой или хорошей? – он измученно улыбнулся и Юнги схватился за голову, вертя головой в стороны.

========== 21. ==========

Пак Хосок вообще-то быстро бегает, дыхание у него хорошее, а ноги из-за специфики работы не болят, даже если это восьмой этаж без передышки. Да, лифты городской больницы ползают медленнее улиток, но Хосок и не подумал об этом, он просто пробежал мимо них, сразу направляясь к лестнице, зная, что ни минуты больше не может терять. Он смиренно вместе с Гуком и Тэ подождал, пока придут грозные люди Кан Ванджунга и заберут ненормального Ли, который напал на Чимина, а теперь он здесь – бежит кросс по лестнице, оставив Чона с Тэ еще далеко внизу. На девятом этаже он резко остановился и, упершись руками о колени, попытался отдышаться. Плевать, нужно идти дальше. Игнорируя струйки пота, что стекали по лбу и щипали глаза, красноволосый направился прямо к небольшой комнатке ожидания, влетев в которую, наткнулся на затравленный взгляд Юнги и плачущего Джина.

Старший Пак подбежал к Мину и принялся хватать его за руки.

– Где Минни? – он вел себя, словно безумный, – где мой брат? – кажется, ему точно не помешало бы вколоть успокоительное, – я тебя спрашиваю, Мин Юнги! – он дернул черноволосого наверх, заглядывая в его пустые глаза и видя злой оскал.

– Почему ты не сказал, что он носил моего ребенка? – он был убит и Хо удивлялся, как Мин еще не сбросился с девятого этажа, на котором они были, но потом перевел взгляд на железные решетки на окнах.

– Носил? – сердце Хосока остановилось на секунду, – почему ты говоришь в прошедшем времени? – он качал головой точно так, как и сам Юнги час назад, – почему, Мин Юнги?! – его крики было слышно на весь этаж, он сполз на землю и игнорировал подбежавшего к нему Намджуна.

– Джуни-хён, скажи, почему он так говорит? Почему мой Минни… – было слишком больно продолжать.

В комнату влетели запыхавшиеся Чонгук и Тэхен.

– Юн-хён, в чем дело? – Тэ хорошо видел настроение своего хёна и молился, чтобы тот не взорвался.

– Хён, – Гук тоже направился в его сторону, но отшатнулся от количества боли в его глазах, она плескалась там, переливалась всеми цветами черно-серой радуги, заставляла бояться этого взгляда и Чон медленно отступил назад, таща за собою Тэ.

– Он не выживет, – Юнги бросил первый стул в то самое окно, закрытое решеткой. Вот только оно не разбилось, а пластиковый стульчик только отбился, чем еще больше разозлил Юнги. Второй он просто растрепал об больничный пол, а третий бросил в вазу, одиноко стоящую на журнальном столике.

– Успокойся, – Чон схватил Мина сзади, удивляясь, как похудел его хён, – пожалуйста, не пугай их, – он кивнул на прижавшегося к Джину Тэхена.

– Гукки, – он вырвался из рук своего тонсена и ударил его кулаком по лицу, пока тот не опомнился, – он умрет, блядь, умрет, – Чонгук опять навалился на него всем телом и сжал руками, прижав всем весом к земле, куда они вместе завалились. Мин почувствовал на своем лице влагу, но его глаза были сухими.

Чонгук не хотел, чтобы все было так. Он понимал, что в этой игре не имел значимой роли, но ему тоже было обидно, он хотел, чтобы в его хёна все было хорошо, чтобы он не был в таком состоянии. Слезы сами по себе стекали по красивому лицу брюнета, и он утер их, второй рукой удерживая Мина.

– Хватит! – ясный голос Джуна раздался, словно гром средь белого дня, – никто не умрет, придурки, – он закатил глаза, – я врач, так что даже не смей тявкать в мою сторону, Мин, – он глубоко вздохнул и жестом попросил Гука и Юнги встать с пола, – ну как дети: один – королева драмы, второй – ее сынок.

– Что ты несешь? – Хосок вышел из транса и недоуменно уставился на друга, – Джун-хён, что за хуйня?

– Чимину сделали кесарево, но маленький омежка слишком крохотный, всего килограмм пятьсот, шансы не так уж малы, как тут новоиспеченный папаша орет, – он кивнул на севшего на полу Юнги, – Чимин в тяжелом, но стабильном состоянии, ему нужно очухаться, ведь тот придурок накачал его ядом через клубнику, – он выдохнул и обвел взглядом всех, – да выживет он, должен.

Намджун подошел к своему парню и кинул взгляд на обнимающихся Юнги и Чонгука, закатил глаза. Тэхен поставил голову на колени Джина, медленно переваривая информацию. Минуту спустя, он сполз с колен хёна и пошел в сторону своего альфы, сел возле него на пол и обнял со спины.

– Боже, что за погром? – медбрат прифигел от вида комнаты ожидания, и записал в блокнот внести стоимость стула и вазы в больничный счет Пак Чимина, – отец ребенка, пройдемте со мной, вы можете посмотреть на сына, он в отделении для детей, рожденных раньше срока. Ваш омега родился на пятьдесят дней раньше, но он крикливый такой, – медбрат улыбнулся и подождал, пока Юнги, на лице которого расцвела улыбка, встал и поплелся за ним.

Они прошли по длинному коридору, пока не остановились около неприметных белых дверей.

– Вот, оденьте, – он протянул альфе бахилы и халат, и тот поспешно их на себя напялил, недоверчиво поглядывая на медработника.

Огромное окно из стекла и множество небольших резервуаров для штучного поддержания жизни маленьких крошек. Таким отцовство предстало перед Мин Юнги. Он приставил руку к стеклу, положа ладонь ровно туда, куда указал медбрат. Такой микроскопичный, совершенно беззащитный ангелочек лежал там и ждал времени, когда родители его оттуда заберут, Юнги заулыбался, он тысячу раз переспросил в безопасности ли жизнь маленького комочка, на то получил тысячу утверждающих ответов.

– Хотите увидеть папу? – омега в синей форме отвлек Мина от разглядывания сына и указал на дверь, – он спит, но если хотите…

– Да, – Мин часто закивал, – пожалуйста, – он не мог нарадоваться своей удаче.

Они опять проделали тот же самый путь, только вместо того, чтобы зайти в знакомый зал, прошли мимо, направляясь к палатам. За дверью одной из них была жизнь Юнги. Его омега и его целый мир. Чимин был слишком бледный, он был похож на ангела. Белые волосы обрамляли лицо и светились, а небольшие пальчики сжимали во сне простынь. Он всегда так божественен.

– Я не заслужил тебя, – Мин поцеловал фаланги по одной, жалея, что все сложилось именно так, – я бы переписал нашу историю, но оставил бы только одно – нашего ребенка.

Он крепче сжал руку своего омеги и положил на переплетенные пальцы свою голову, забываясь в сладком сне, впервые за полгода ему снился яблочный сад, в котором он целовал своего истинного.

***

Потягушки – все, что нужно затекшему телу, вот только чья-то наглая рука сжимала и не давала выпрямить руки. Омега продрал глаза и увидел на краю кровати, около сплетенных ладоней, черную макушку. Сердце затрепетало, и блондин робко улыбнулся на недовольное бурчание сквозь сон. В палату вошел медбрат и, увидев, что омега очнулся, прошептал ему:

– Он от вас не отходит третий день, – он добродушно улыбнулся и добавил, что яд полностью вывели из организма.

Чимин вдруг встрепенулся, дернулся на кровати и спросил:

– Где мой ребенок? – его желто-карие глаза горели беспокойством, и медработник поспешил заверить его, что все в порядке. Коротко пересказав вес, рост и то, где ребенок, он увидел еще большее беспокойство.

– Успокойтесь, ему ничего не угрожает, вот, – он ткнул на спящего Юнги, – отец половину времени проводит у вас, половину у ребенка.

– Я могу его увидеть? – было страшно услышать отказ, но омега в форме лишь коротко кивнул, приятно улыбаясь.

– Отдохните немного, а через часик я вас к нему поведу, хорошо? – он сменил капельницу и покинул палату.

Он выжил, не знает, как, но выжил, и ребенок в безопасности. Что еще может быть важнее. Чимин засмотрелся на волосы Юнги и поднял руку, чтобы их погладить, когда услышал голос, которого ему так не хватало целых полгода.

– Я люблю тебя, котенок, – Юнги поднял голову и уставился сонными угольными глазами прямо в душу.

– Чего же ты, – Чим отвел взгляд, – тогда сбежал? – последнее слово получилось шепотом и омега посмотрел на потолок, не желая опускать глаза на своего альфу.

– Чимин-а, я болен, это генетика, курение и метастазы в легких, – он сильно сжал пальчики омеги, – рак легких, первая стадия, опухоль три сантиметра. Звучит, как приговор? – он неуверенно пожал плечами и утер глаза Чимина.

– Нет, – он резко крутил головой в стороны, – не ты, не с тобой такое.

– Это время я был в Германии, они применяли комбинированное лечение, современные технологии и хирургию. Опухоль вырезали, я был облучен, как только возможно. Сейчас ремиссия, но в любой момент я могу закашляться кровью, – он не прекращал поглаживать костяшки пальцев омежки, продолжая лежать так еще полчаса.

Вдруг, поднявшись, Мин потянулся к небольшому пакету, стоящему на тумбе около больничной койки.

– Джини приготовил суп, хочешь? – он потряс термосом и, увидев неуверенный кивок омеги, направился в коридор, чтобы попросить у медбрата тарелочку.

Вернувшись через три минуты, Юнги вылил содержимое термоса в небольшую мисочку и принялся кормить Чимина, не обращая внимания на протесты, а потом улыбку омеги.

Прижимать к себе Чимина, смотреть вместе на меленький комочек, целовать сухие пухлые губы и гладить выкрашенные волосы. Кажется, больше ничего для счастья и не надо.

– Выйдешь за меня? – не было ни кольца, ни свидетелей, лишь окно, маленький комочек и двое, которым больше никого и не надо.

***

– Я тоже хочу ребенка, – голос альфы раздался в коридоре квартиры и Джин замер, так и не разувшись. Он отпустил шнурки и медленно разогнулся, поворачиваясь к Намджуну, смотря на него удивленно и слегка шокировано.

– Мне двадцать восемь, – Намджун медленно наступал, видимо, решив, что забрасывать аргументами – лучший метод добиться своего.

– Я врач и неплохо зарабатываю, – он поиграл бровями и уверенно надвигался на своего омегу.

– От меня будут красивые дети, – словил Джина в объятья и держал его, не поддаваясь недовольному омежке, – а следующая течка у тебя должна быть сейчас, вот только ты наглотался подавителей? – он заметил бегающий взгляд и уже серьезно спросил: – ты хочешь детей?

– Я хочу, но мне нужно учиться, еще остался целый курс, – он жалостливо отвел глазки и драматично вздохнул.

– Переведешься на заочное отделение, солнышко, – он хищно улыбнулся и громко шлепнул омегу по попе, вызвав невольный стон.

Намджун закинул брюнета себе на плечи, направился прямиком в спальню, поглаживая по дороге худенькие бедра своего омежки. Альфа, не церемонясь, опустил его на кровать, бросив взгляд на длинные ноги и красивую фигуру. Стянув с себя рубашку, русоволосый медленно опустился на омегу, прижимая его всем телом, отрезая пути к отступлению и медленно подбираясь к желанной шее.

– Впервые у тебя такой слабый запах, – альфа недовольно буркнул и вцепился зубами в нежную кожу, – скоро я женюсь на тебе и тогда привяжу тебя к себе.

– Веревкой? – Джин облизал налитые губы.

– Можно и веревкой, – куда-то в район ключиц, – люблю тебя.

Единение двух истинных душ – это прекрасно, чарующе, и это волнует не меньше важного экзамена. Сокджин растворялся в своем альфе, он стонал, выкрикивал его имя, сливался с ним в единое целое и не жалел ни о чем. Он обнимал ногами торс своего жениха, ласкал его пухлыми губами, млел от размеренных толчков, которыми Джун добивал его.

– Сильнее, – он задыхался от поцелуев, уста горели, но он продолжал просить еще и еще, наслаждаясь тем, как Джун втрахивал его в их постель, в их спальне.

Зачем нужен целый мир, если в нем нет Ким Намджуна?

Зачем нужен целый мир, если в нем нет Ким Сокджина?

Кому он нахрен нужен, если в нем нет родственных душ и двух половинок одного целого?

========== Эпилог ==========

Желтые листья кружились по небу, поддаваясь сильному ветру, который задавал направление и внимательно контролировал курс. Осень действительно красивая пора, все такое красочное – желтое, оранжевое, красное и интересное. Теплая сеульская погода позволила омеге сидеть в кресле на небольшой веранде недавно купленного дома и листать альбом, параллельно смотря за детьми, которые резвились в саду перед домом. Он прикрыл колени пледом и потянулся к чашечке чая, который ему несколько минут назад принес муж. Черный, без добавок, такой, как всегда: не терпкий и очень вкусный. Мин Чимин оставил кружку и принялся опять листать книгу с воспоминаниями.

Вот свадьба Намджуна и Джини. Они еще тогда очень торопились и даже перенесли свадьбу, как оказалось потом – чтобы не было видно округлившийся животик Джина. Сказать, что папа Джуна был зол – ничего не сказать. Пришлось рассыпаться в любезностях перед приглашенными гостями, умолять принять новые приглашения и шипеть, когда очередной чеболь манерно говорил, что у него на сентябрь вообще-то запланирован отдых. А Тан – папа Джина ликовал и радовался, что у свата голова кругом идет. Чимин вспоминал, как всю церемонию косился на Юнги, который сжимал его руку, размышлял, что будет говорить на собственной свадьбе, ведь все эти клятвы – показуха, Юн и так все знает, но сказать надо.

А вот свадьба Чимина и Юнги не задалась с самого начала: в ноябре хлестал дождь, было очень холодно, гости промокли, но атмосфера была не так плоха, ведь собрались только те, кто окружали и в будний день. Было решено не звать разных брат-дяди-по-отцовской-линии гостей. Расписавшись, Чимин наконец-то получил фамилию, которую они дали и их сыну.

– Ты уже сделал меня самым счастливым, – сказал Юнги во время того, как они обменивались кольцами и покосился на Тэхена, который держал их ребенка.

Папа Чима прошел курс реабилитации и обживался в старом доме, где его развлекал Хосок. Альфа нашел себе пару, часто навещал племянника и окончательно вырос из своих закидонов, но остался все таким же веселым. Недавно Чан Минхек переехал к Хосоку, так что «папе Ёндо хоть не так скучно». Во время первой встречи с парой своего друга, Намджун заржал как припадочный, а Джин побагровел. Того самого Чан Минхека сватали за Джуна, а он крутит с Хо, и не рассказывают же как познакомились, а тем более, как Чана отпустили родители, которые лишь бредили тем чтобы удачно женить сына. Чимин же просто обнял Минхека и поздравил брата.

Омега в кресле отвлекся от своих воспоминаний и заприметил черный Лексус, что тихо подъехал к дому. Из него вышел черноволосый мужчина с пакетами в руках и направился прямиком в сад к детям, игнорируя парня на веранде.

– Эй, Джунг, если ты детей мне сладким решил накормить – меняй траекторию, они еще не ели, – Чимин прокричал и улыбнулся, увидев, что гость резко повернулся к нему и зашагал к дому.

– Дядя Ван, дядя Ван, – маленький омежка заприметил крестного еще когда играл со своим другом, которого родители часто привозили к Минам. Он рванул со всех сил, на которые были способны ножки четырехлетнего ребенка и запнулся о корень дерева, который торчал из земли.

Чимин дернулся и привстал с кресла, но выдохнул, когда увидел, что энтузиазма на лице ребенка не поубавилось, а он невозмутимо поднялся и продолжил бежать в сторону дяди. Кан Ванджунг подхватил племянника и закружил его, а Чимин улыбнулся, вспомнив, как Кан требовательно заявил на выписке из больницы, что только он будет крестным. Юнги не был против, ведь это Ван тогда распорядился, чтобы Чимина оперировал только лучший врач. Мда, криминальный авторитет так миленько поцеловал омежку в щеку, что Чим чуть не обомлел от наплыва розовых сопель и мимишности.

К забору подкатилась еще одна машина и Чимин засмеялся с того, как из салона вывалился беременный Джин, а за ним вылез Намджун. Лицо омеги так перекосилось от обиды, что Чимин невольно прыснул, гадая, чем альфа ему на этот раз не угодил. Долго думать не пришлось, ибо Джин сразу начал гневную тираду:

– Чимини, убери от меня эту жадину, – он отталкивал альфу и переваливался как пингвин, – мне с дня на день рожать, а этот… – он злобно зыркнул на своего мужа, – нервирует меня.

Чимин встал с насиженного местечка и направился к обиженному другу. Подхватил его за руку и повел к веранде.

– Что случилось, хён? – он старался не улыбаться, ибо злить Джина казалось теперь не совсем хорошей идеей.

– Привет, Хеджини, Ванджунг, – он коротко улыбнулся Кану и сыну Чима, а потом повернулся к Чимину, доверительно ему рассказывая, – он не хотел дать мне копченой рыбы, – омега возмущенно хлопнул в ладоши и Намджун закатил глаза.

– Я просто сказал тебе, что ты не будешь есть копченую рыбу в моей новенькой машине, – альфа сдерживался, понимая, что Джин нервничает перед вторыми родами, но омега уже изрядно бесил.

– Папочка, – второй ребенок, который играл в саду подбежал к Джину.

– Тэсуни, лапочка, – Джин наклонился, чтобы обнять трехлетнего альфу и враз переменился в лице, сверкая слащавой улыбочкой, – ты наигрался с Хеджином?

– Да, папочка, мы слепили большой замок, идееем, – он потащил омегу в сад, а Джун поплелся за ними с умилением на лице.

– Где Юн? – Ванджунг поставил Хеджина на землю и повернулся к Чимину, который наблюдал, как Кимы хвалили кривоватое подобие замка из песка.

– На заднем дворе, с Чоном и Тэ занимаются барбекю, – он взял на руки сына, который настырно ныл, что хочет к папе и, позвав Джина, показал пальцем на дом.

Намджун резко встрепенулся и подался к машине.

– Вот же Джини, из-за тебя у меня весь багажник провонял рыбой, – он прокричал своему мужу вытащил пакеты с пивом и той самой рыбой, которая так сильно нужна была Сокджину, – ну что, где гоп-компания? – он запер автомобиль и направился прямиком к Чимину, игнорируя прожигающие взгляды своего омеги.

– Они на заднем дворе, – повторил слова Чима Ванджунг.

***

– А ты не хотел покупать этот дом, – Чимин въедливо протянул в ответ на слова Юнги, который поднял бокал и уже третью минуту говорил что-то вроде «я рад, что мы собрались, блаблабла, я люблю поговорить, работа такая, в фонде своем балаболю дохерища, и вы слушайте». Мин перевел взгляд на своего омегу.

– Чимин-а, противный хомяк, не перебивай меня, – Чимин закатил глаза и легко стукнул мужа под столом.

– Так все, давайте свои брачные игры позже продолжите, – Чонгук улыбнулся и прижал к себе Тэхена. Из всех пар только они не были женаты. Ну и Ванджунг терся рядом, маяча в списке холостяков.

– Папа, а что такое брачные игры? – Хеджин, который сидел на коленях у Вана уставился на Юнги.

– Джини, смотри, – Ванджунг пытаясь не сфейспалмить на глупое выражение лица Мина, у которого шестеренки в голове заели, и указал на небо, – там только что ракета полетела.

Хеджин уставился на небо, затянутое облаками и протянул:

– Дядяяя, она улетела уже, – мальчишка нахмурился, – раньше сказал бы, – Чимин прыснул от наглости омежки, который вертел Ваном как только хотел.

– Может, выпьем уже? – Намджун неуверенно поднял стакан и получил еще один мегазлобный взгляд своего мужа, – Джини, не смотри так, а то я точно сопьюсь, – он кинул взгляд на Тэсуна, который отвлеченно разглядывал листики, которые летели с деревьев, мелкий не захотел сидеть на коленях ни у кого, он вообще проявлял странную самостоятельность в свои то три.

Чимин поднял свой бокал и, покосившись на своего альфу, медленно проговорил:

– Еще пять лет назад я думал, что моя жизнь ужасна. Сколько раз Джини-хён становился неким мостиком между мной и внешним миром, – он улыбнулся омеге, – я так благодарен вам с Джуни-хёном за то, что вы всегда поддерживали и переживали. Тэ, – он кинул взгляд на своего друга, – я так люблю тебя за твою открытость, честность и то, что ты тогда в самом начале подошел ко мне и сказал, что нашел через списки абитуриентов, а тебе, Чонгукки, спасибо за то, что остаешься таким сильным и добрым, спасибо, что поддерживаешь Юнги, – Чимин перевел взгляд на мужа и увидел искреннюю улыбку, что украсила лицо альфы, – а тебя я просто люблю, хоть ты и засранец.

– Ащ, хомяк, – Юнги нахмурился, но прижал к себе Чимина, шепнув тому на ушко, что позже с ним разберется.

– Я очень рад, что ты нашел себе работу по душе, что помогаешь молодым семьям, больным деткам, – он смотрел прямо в глаза Юнги и зачарованно гладил его колено, – Джунг, – Чимин убрал руки мужа со своей талии и поднял бокал в сторону альфы, – оставайся таким же хорошем дядей нашему Хеджини, ведь если бы не ты тогда, я боюсь представить, что бы было, – Чимин сморгнул влажную плену с глаз.

Они подняли было свои бокалы, только Джин обиженно поглядывал на сок.

– И вот, спрашивается, что это за хрень? – голос Хосока раздался на весь двор и он появился из ниоткуда, таща за собой своего омегу.

– Папа, что такое хрень? – Хеджин опять-таки уставился на Юнги и Ванджунг не сдержался и рассмеялся.

– Ну чего бухаете без меня? – Хо подошел к столу, который удобно поставили под навесом и втянул запах, который исходил от только что пожаренного мяса, – приветики, Хеджини, Тэсуни, а вам, – он обвел взглядом взрослых, – не приветики, – он обернулся к своему омеге, – без папочки заливаются спиртным.

Чимин подорвался со стула с подошел к Минхеку, который застенчиво стоял за спиной альфы, он обнял его и, игнорируя недовольное выражение лица брата, потащил обоих за стол.

– Не мы же виноваты, что вы опаздываете вечно, – Юнги цыкнул и закатил глаза, а Чимин подумал, что нихрена брат из своих закидонов не вырос, такой же придурь в свои тридцать плюс.

– Мы выпьем или нет? – Намджун был уже готов залиться сам, лишь бы не видеть взгляда Джина, но тот лишь тихо вздохнул и прошептал «прости» так, чтобы только муж его услышал. Джун оставил свой бокал и обнял Джина, не обращая внимание ни на что, кроме его беременного, теплого и любимого омежки.

– А если хотите знать, из-за чего мы опоздали, то вот, – он взял Минхека за руку и указал всем на небольшое золотое колечко на безымянном пальчике омеги, – можете поздравлять, скоро и меня окольцуют, – он кивнул Гуку и Джунгу, – останетесь вы парни в холостяцкой лодке одни, – он печально вздохнул, но тут же улыбнулся на все тридцать два и поцеловал в щеку засмущавшегося омегу, – Минни, а ты чего завис?

Они не состоят из белого или черного, не знают, как поступят в той или иной ситуации, даже если сегодня так уверенны в своих принципах. Вызывают сочувствие, отвращение, брезгливость, симпатию, но не оставляют равнодушным, потому что они личности. Сильные и слабые, добрые и лукавые люди, которым не чуждо ни понимание, ни жестокость. Как говорится, злодеи – это лишь жертвы, чьи истории не были рассказаны. Просто дети сопровождающих обстоятельств, не судите их слишком строго.