Текст книги "Дружба с химиками до добра не доводит (СИ)"

Автор книги: Cberx222

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Люциус подумал, что сформулировано очень верно. Грубовато, но зато доходчиво.

– Но я...

Лиз оглянулась в поисках швабры.

– Я... ты себя в зеркале видел, скелет из Бухенвальда? Пусть тебя сначала оправдают, а уж потом... Сириус сник, глядя на неумолимую рыжеволосую магглу. Почему-то сопротивляться ей не получалось – увы. – Мне так тут и сидеть? – Посидишь с месяц. А я добьюсь оправдания, вызову тебя на суд, снимем все обвинения – и предстанешь перед публикой героем, а не беглецом без штанов, – припечатал Малфой. – Мисс Берд, я понимаю, что ввожу вас в лишние расходы, а потому позвольте мне их компенсировать. На правах мужа родственницы вот этого.... блохастого.

Лиз кивнула.

А чего отказываться? Сириус, между прочим, не крыса, его поди, прокорми, да одень, да и зелья недешевы... пусть спонсируют.

Чей кузен, того и деньги.

Скандал набирал обороты, так что Генри не сильно удивился, когда его вызвали к Дамблдору. А то ж! Он же герой, что означает – в каждой бочке затычка.

К тому же намечается суд над крысаком – и как там без Поттера? Это ж его родителей предали и подставили, значит, Генри быть должен. А отпускать героя с непроработанными мозгами... не-ет, такое Дамблдор, как политик допустить не может.

– Генри, мальчик мой, я рад тебя видеть. – Здрасьте, профессор.

Генри сел без приглашения и посмотрел на Дамблдора. Мол, чего вызывал?

– Мальчик мой, ты знаешь, что Сириус Блэк, оказывается, не преступник? – Об этом сейчас только ленивый не знает. А что? – Поскольку он твой крестный... – А я атеист, – припечатал Генри. – П-прости? – Мне по фиг, кто там чей крестный, меня и дома неплохо кормят, – объяснил Генри. У кого дома он уточнять не стал. – Дело в том, что как только его оправдают, он может потребовать, чтобы ты жил у него. – И что? – А это будет очень плохо... – Для Сириуса? – Для тебя, мальчик мой. Дело в том, что на доме твоей тети стоит сильная защита, а вот на доме Сириуса ее попросту нет. Да и его родство с Малфоями... – А что, раз Малфой – то плохо? – не понял Генри. – Он же был союзником Волдеморта. Генри, ты просто был слишком мал и не помнишь, что тогда творилось... – Твари бегали, – не выдержал Генри. – Люди гибли десятками! Сотнями! – Тысячами. А на их место набежали еще твари. – Генри!

Если Дамблдор и надеялся одернуть так мальчишку – это зря. Очень зря.

– Сэр, вам надо-то чего? Чтобы я к Блэку не ездил? А ваше какое дело? – Как директор, я обязан... – А что ж вы, как директор, не смотрели, с кем ваши ученики спят? – Гарри!!! – А что? Уизли сам сознался! – Петтигрю был в форме крысы! – Еще и зоофилия? – Мистер Поттер! – взвился Дамблдор.

Генри замахал руками.

– Да что вы, директор, это дело такое, житейское, говорят, вон, половина Итона с Кембриджем... того, небесной окраски. И вообще, я человек толерантный, пусть хоть педофилия, хоть зоофилия, лишь бы по любви...

Дамблдор побагровел.

– Мистер Поттер, вы издеваетесь? – Да, директор, – Генри смотрел незамутненным зеленым взглядом. – А вы думали, что в сказку попали? – При чем тут это? – Директор, а при чем тут все ваши разглагольствования? Вы мне вообще – кто? – Э... директор. – Вот и следите за качеством учебников, а в мою личную жизнь не лезьте. – А еще я твой опекун, пока ты в школе.

Генри сжал кулаки.

– С таким опекунством и врагов не надо. И вообще, если вам так чесалось меня опекать, что вы одиннадцать лет делали? Бороду растили? – Генри! – Что – Генри!? Вас бы, директор, в чулане под лестницей подержали на хлебе и воде. Или ногами попинали целой компанией! Или в обносках походите вместо своих звездно-полосатых тряпок... не нравится? Вот и мне не нравилось! Короче! Что я буду делать и с кем – вас не касается. Я внятно выразился? – О, вы вполне внятно выразились, мистер Поттер, – голубенькие глаза за очками-половинками блеснули злостью. – А раз так – салют. И будьте любезны в следующий раз вызывать меня в присутствии декана или родственников. Крестного, например. А то подам в суд за сексуальные домогательства. – За – что!? Ей-ей, вот если бы за растрату или еще что-то, Дамблдор бы так не опешил. Но такое... – А за то самое. За вылюб мозга! Это – мой крестный, а не ваш! Вот когда вас будут лупить так, как меня Дурсли – тогда и поговорим. А сейчас, если мне представится шанс сменить этот кошмар на приличное жилье... да будь ваш Блэк хоть родным братом Волдеморта – все лучше будет!

Генри поднялся и не прощаясь, покинул кабинет.

И спустя полчаса получил нахлобучку от Лиз.

– Генри, ты баран?! – Лиз... – Или осел?! А, нет, я догадалась! Ты родственник Блэка! Этот... вислоухий блоходром! – Я бы попросил, – возмутился на заднем плане оный блоходром, но кто его слушал. – Ты умудрился серьезно поссориться с директором. Настроить его против себя. И теперь он будет ждать от тебя гадостей, а значит – и сам их делать. Это ты понимаешь, балбес?! – А может, и не будет. – То есть? – Ну, лучше всего ж запоминается последнее слово? – И? – А я упирал на то, что у Дурслей мне плохо. И я оттуда хоть куда сбегу. Могло и прокатить. – Если директор спишет хамство на гормон и подростковый возраст? – А почему нет? – Потому что он не дурак... наверное. Лиз начала чуть успокаиваться, и Блэк рискнул тоже показаться в зеркале. – Привет, Сохатик. – Сам ты лось, – огрызнулся Генри. – И вообще, стоит ли так напоминать, что я могу быть незаконнорожденным? – ЧЕГО!? – Думаешь, у моего отца рога от избытка кальция выросли? – Да нет... он просто был анимаг-олень... – И об этом все знали? – Никто не знал. – Вот. И тут мистер Блэк заявляет, что я – олененок. Значит папа у меня кто?

Лиз давилась смехом. Блэк чесал в затылке.

– Генри, ты с директором не навоевался? – Ох, я б ему... – И кто тебе мешает? Мы с тобой уже обсуждали план действий...

Генри потер руки.

– Никто не мешает. Вот завтра и займусь. – Займешься. А пока слушай, что тебе надо будет сделать на заседании суда.

Увы, завтра наступило быстро. А суд над Петтигрю – еще быстрее.

За завтраком Дамблдор обвел взглядом зал, задержал ласковый взор на Генри и провозгласил:

– Мистер Поттер, вас приглашают на заседание суда по делу Питера Петтигрю. – Зачем?! – не понял Генри. – Потому что сразу после будет слушаться дело об оправдании Сириуса Блэка – и признании его вашим опекуном. – Йес! – изобразил Поттер. – Поэтому я сопровожу вас на заседание. Мне все равно туда надо отправляться, как председателю Визенгамота. – Да, сэр. Когда выступаем, сэр? – Сразу после завтрака, Поттер.

Генри кивнул, мысленно чертыхаясь.

Пакетик с пургеном, предусмотрительно смешанным с сахарной пудрой, грел душу и карман. Может, еще удастся подсыпать?

Если они уходить будут из директорского кабинета...

Нет, ошибся.

Из большого зала, сразу после завтрака.

Переместились в министерство – и остановились в вестибюле. Дамблдор поправил колпак, бороду, а потом...

На такую удачу Генри даже рассчитывать не мог!

Директор достал из кармана конфетницу и сунул в рот лимонную дольку. Подумал – и щедро предложил:

– Хочешь, Генри? Сладкое успокаивает...

Понятное дело, таким дураком, чтобы лопать что попало, Генри не был. Но как и любой хороший химик соображал быстро. Всего на миг руки мальчика нырнули в карманы мантии...

– Не отравлено? – Поттер! – Ну да, вы сами оттуда ели...

Рука мальчишки зависла над конфетами (УРА!) щедро посыпанными сахарной пудрой! И Генри выудил пару штук. А что пудры прибавилось... кто ж обращает на это внимание?

– А вы больше не будете, сэр? – Э... – А то, может, там всего одна неотравленная и была? Или без наркоты...

Дамблдор закатил глаза.

– Поттер, ваши шуточки... вот, смотрите!

В рот старого сластены отправилось сразу три конфеты. Генри кивнул и улыбнулся, тоже что-то активно пережевывая. И почесывая в затылке, чтобы дольки провалились поглубже в рукав. Выпадут еще...

Фууух...

– Дамблдор! Генри!

Малфой оказался как нельзя более кстати. Генри разулыбался.

– Мистер Малфой! Сэр... – Я рад видеть вас, мистер Поттер. Пойдемте, я провожу вас на ваше место. Дамблдор, все уже собрались...

Старец скривился, но решил раньше времени не накалять атмосферу. Или...

Генри подумал, что надо бы отдать дольки на анализ. Вдруг там что-то такое намешано... чтобы он уже через десять минут слюни овощем пускал? И не возражал дяденьке директору?

Вот чтобы Малфой и не заметил лишнего...

– Для Гарри приготовлено место... – Да, я знаю. Туда я его и отведу.

Чертовы дольки скользнули к запястью. Генри сжал рукав мантии, чтобы не выпали – и проследовал за Малфоем. И уже там, где Дамблдор не мог их ни видеть, ни слышать, попросил:

– Сэр, а можно это проверить? Дамблдор меня ими так усердно накормить пытался... – Проверю, – пообещал Малфой, заворачивая улики в белоснежный носовой платок. – Ты все помнишь? – Да, сэр. – Тогда – вперед.

Генри кивнул и переступил порог зала заседаний.

Суд начался вполне обычно.

Вывели Питера Петттигрю, поставили в круг и зачитали обвинение.

Гад, Волдемортов прихвостень, предатель и негодяй. Ну и убийца, куда ж без этого. Генри слушал без интереса, время от времени поглядывая на Дамблдора. Старец еще пару раз закинулся лимонными дольками. Какая прелесть! Кушай, хороший мой, кушай...

Петтигрю пытался оправдаться.

Он-то белый и пушистый. Но Волдеморт его заставил! Принудил! Морально изнасиловал! Вот и перелинял бедняжка в крысу. И стал серым и лишайным...

И вообще – жизнь с Уизли – уже такое наказание, до которого не всякий Волдеморт дойдет.

Почему он не удрал на континент? Хотя бы...

Так не хотел оставлять без присмотра сына погибших друзей! Вот! Потому и к Уизли устроился, чтобы Поттера держать под наблюдением.

Врал, конечно.

Но – увы...

К веритассеруму у него обнаружился иммунитет. Так бывает, если человек сначала врет, а потом сам в это верит.

Все равно не помогло.

По совокупности преступлений, крысака приговорили к сорока годам Азкабана. И в зале появился Сириус Блэк.

Бродяга выглядел великолепно.

Шикарный костюм, стрижка, трость, не хуже, чем у Малфоя, улыбочка...

– Добрый вечер, дамы и господа.

Со стороны Визенгамота раздался какой-то подозрительный звук вроде бульканья. Дамблдор поерзал на месте и принялся что-то колдовать.

Генри прищурился.

Волшебство – против пургена?

На кого ставим?

Но деваться некуда. Ты председатель, ты обязан. И Дамблдор поднялся с места...

– Слушается дело мистера Сириуса Блэка...

И раздалось Б

И раздалось А

И раздалось X —

И раздалось БАХ!

Видимо, выпрямился неудачно.

Генри зажал нос, заодно и наглую ухмылку закрыл. Аромат по залу разлился такой, что общественные туалеты отдохнули...

Дамблдор оцепенел. Ко многому был готов Доброносный старец, но чтобы так... обделаться?!

И ведь не колдовство....

И что тут поделаешь?!!

Таким его и запечатлели колдографы – с выпученными глазами и отпавшей челюстью. И рядом – Визенгамот с выражениями полного очумения на лицах. Кто-то успел зажать носы, кто-то нет...

Дамблдор выхватил палочку.

– Портус!!!

Не сработало.

БАХ!

– Фоукс!!!

Феникс появился сразу.

Дамблдор ухватил его за хвост и, обтекая, спешно покинул зал заседаний во вспышке пламени.

Увы – не весь. Кое-что на полу осталось.

Визенгамот запереглядывался.

– Суд удаляется на совещание! Перерыв!

Возражающих не было...

– Твоя работа? – Люциус смотрел строго, но губы подергивались, а глаза смеялись.

Пока проветривали и мыли зал, все находились в вестибюле.

– Соха... Генри? Это правда ты?

Генри посмотрел на Люциуса, на Сириуса...

– А что сразу я? Я хороший... – Значит – ты. Лиз помогла?

Генри ухмыльнулся.

– Мы не признавались. – Заклинание? – Пурген! – Это у магглов... – Слабительное. Директор меня угощал дольками, а я тут немного ему и сыпанул. Вот и сожрал, видимо... – Ага. И магии там не было? – Ну да. Потому и заклинания не подействовали. Из крови-то препарат уже не вывести... – Поттер, вы чудовище.

Малфой явно не верил в свои слова, но Генри довольно поклонился.

– Стараемся, сэр. Создаем настроение...

Стоит ли говорить, что оправдательный приговор Блэка зачитывал вовсе не Дамблдор? И что Сириуса восстановили в правах и признали опекуном Поттера. Как крестного.

Генри разрешили жить у Сириуса, сколько тот сам захочет.

В Хогвартс Поттера поздно вечером доставлял Люциус Малфой, чуть под градусом.

Ну как не отпраздновать такое событие?

Но завтра он напьется еще хлеще! Рита Скиттер обещала такую статью...

Про старых маразматиков с недержанием, которые сидят в Визенгамоте до... до полного недержания мыслей!

Такое надо отметить...

Директор, кстати, так и не появился. Видимо, медитировал над рулоном туалетной бумаги. Пурген – это не магия, и магическими средствами его не одолеть. Да и Северуса, как на грех, на месте не оказалось. Он как раз отправился к Люциусу...

Одним словом – не повезло.

====== Глава 10 ======

Альбус Дамблдор был глубоко в печали.

Безоар не помогал.

То есть яд-то он может и вывел, а вот понос остался. Даже – пронос. То, что фенолфталеин уже принялся чистить печень, директор не знал. И то, что простым безоаром процесс не остановить – тоже. Заклинания эффекта тоже не дали, а Снейп... с-сволочь, отлучился в самый тот момент. Хотя...

Давать ценные указания зельевару, сидя на унитазе?

Воображение пасовало.

Хотя, если что, можно было вообразить себя на троне. В приступе любви к Гриффиндору, А. Дамблдор заказал золотой унитаз, так что разница была невелика.

Но Снейпа не было, колдовать на себя, не разобравшись в проблеме, было опасно. Оставалось сидеть и размышлять.

А все так хорошо начиналось.

Когда погиб Волдеморт (ох, неспроста он об Поттера убился, этот кого хочешь угробит!) Гарри остался мальчиком-героем. Опекуна Сириуса удалось закатать в Азкабан – туда и дорога, а добрый Альбус остался распоряжаться двумя нехилыми такими состояниями.

Настолько нехилыми, что золотой унитаз казался каплей в море. Даже если слив бриллиантами выложить.

Одиннадцать лет ему никто не мешал.

Герой под присмотром «добрых» и «любящих» родственничков должен был вырасти абсолютной тряпкой, которая в жизни не поинтересуется, куда делась пара лишних миллионов со счета, потом он должен был уничтожить Волдеморта, а завещание героя Альбус, если что уже подготовил.

Не срослось.

В Хогвартс приехал... приехало сущее чудовище.

Мало того, что Гарри абсолютно не вписался в планы директора – не пошел на Гриффиндор, нещадно троллил Уизли и даже дружил с Малфоем – это еще поддавалось корректировке. А вот его характер...

Директору он сильно напоминал противотанковый еж.

Неясно за что хватать, но ясно, что уколешься.

Можно было бы чуть перенаправить активность героя, но этот поганец умудрился попасть на Равенкло! Флитвик дураком не был и заметил бы, если бы с Поттером произошли такие резкие изменения.

Мало того, Малфой не прошел бы мимо. Драко тут же доложил бы отцу, а этому интригану только дай повод – мигом вонь пойдет...

А сейчас Поттера тем более не «поправишь». Сириус точно не питает любви к А. Дамблдору и если заметит, что с крестником что-то не так...

Ох-ох-ох.

Альбус поерзал на унитазе.

Холодно.

Да уж, такое пятно на репутации долго не забудется. Что же теперь делать?

Можно сколько угодно рассуждать о силе любви, о возвращающемся Волдеморте, но....

На заседании Визенгамота!!!

И так... обделаться...

И ладно бы в переносном смысле!

Представив, как распишет это заседание Рита Скиттер, интриган чуть в бороду зубами не вцепился. Даже замычал от отчаяния.

Песец.

Полный и полярный. Иначе и не скажешь.

Что ж...

Можно плакать над пролитым молоком. А можно...

Чтобы забыли про твой конфуз, нужно, чтобы случилось что-то такое, что...

А ведь ничего еще не готово толком.

Ладно. Скоро рождественские каникулы, и вот на них надо начинать развивать тему. Да, начнется все почти на год раньше, чем планировалось. Но выбора нет.

Списаться с нужными людьми – и вперед.

В голове старого интригана поворачивались колесики. Интрига перекраивалась на глазах.

Ну где же мерзавец Снейп!?

Унитаз, увы, был намного неудобнее трона.

Конечно, дураком директор не был. И догадаться, кто тут всему виной смог легко. Так что на следующий день Генри вызвали к директору еще до завтрака.

Конечно, Генри пошел.

В сопровождении Флитвика.

А что?

Чей факультет, тому и наваляют.

Давящийся от смеха полугоблин сопровождать ребенка согласился. И сделал абсолютно невинные глаза в ответ на гримасу Дамблдора.

– Альбус, вы же понимаете, что это ребенок... – Проходите, – Дамбллдор сверкал глазами. – Чаю? Или конфетку?

Генри развел руками.

– Извините, директор, но после вчерашнего – не тянет. – Да, мне хотелось бы узнать, что вы мне подсыпали – и зачем?

Добродушие удавалось великому светлому магу плоховато.

– Пурген, – выдал Генри военную тайну. – А чем вы меня хотели накормить?

Флитвик взирал с добродушной улыбкой.

– Генри... – долго распинаться Дамблдору не дали. Потому как из камина раздался писк, треск – и вышагнул Люциус Малфой. – Генри, ты здесь? Отлично! Дамблдор, вы можете его не благодарить, он у нас мальчик скромный. – Что!? – глаза великого волшебника определенно стали больше очков-половинок. – Мы провели анализ ваших лимонных долек. В них было столько зелья подчинения, что на роту солдат хватило бы. Кто-то хотел вас заколдовать, а Генри вас, считайте, спас. И дольки съесть не дал, и то, что вы съели – из организма вывелось.

Лицо Дамблдора надо было видеть. Так его еще не обыгрывали, на его-то поле. Генри до крови прикусил губу, чтобы не заржать в голос.

Но Дамблдор не был бы председателем Визенгамота, если бы его так легко можно было смутить.

– Вы уверены, Люциус? – Абсолютно. Вот заключение, анализ ваших долек, подписанный независимыми экспертами... – Это точно мои дольки? – И воспоминание – Генри одну не съел...

Собственно, Генри ни одну не съел, но это уже детали, правда ведь?

Голубыми глазками Дамблдор сверкал так, что хоть трансформатор подключай, но крыть было нечем. И старец, откашлявшись, мстительно разразился получасовой речью о том, что у героя даже детские шалости приводят к похвальным результатам. А заодно о любви, добре и всепрощении.

Успокоился он, только когда Флитвик напомнил, что детей еще и кормить надо. А завтрак-то ждать не будет, и уроки тоже. Так что Генри удрал с чистой совестью.

Но к директору подходить в ближайшие дни зарекся.

Точно гадость сделает.

На завтраке было оживленно и даже очень.

– Эй, Поттер! – Малфой махнул рукой.

Генри показал ему большой палец, мол, все классно, потом расскажу – и прошмыгнул за свой стол. Ну, если б не Драко – он бы так легко не отделался.

А так – его вызвали к директору, а он по дороге свистнул Малфою, тот – отцу, ну и...

Результат – налицо. Директорское.

– Поттер, ты газету читал? – Падма Патил протянула ему «Ежедневный пророк». – Нет еще. – Там и о тебе есть. – Поделишься? – Держи.

Рита Скиттер превзошла себя в этот раз. Статья не содержала ни одного эпитета, ни одного хамского слова, она вообще была предельно корректна, но...

У прочитавшего создавалось впечатление, что это – исключительно из уважения к былым заслугам некоего престарелого дедушки с недержанием, который был велик, но сейчас...

Эх, вот так и проходит мирская слава. А понос не проходит. Никак...

Генри подумал, что Малфой точно одной статьей не ограничится. А вот что будет делать Дамблдор?

Но на этом сюрпризы еще не закончились.

Дверь распахнулась – и в Большой Зал явился Сириус Блэк.

И как явился!

Над ним явно работал целый косметический салон. Прическа волосок к волоску, шикарная мантия, вид: «расступись, грязь, навоз плывет». С этим видом он и прошествовал к Генри.

– Мальчик мой!

Генри скроил такую рожу, что соседи по столу шарахнулись. Сириус от души фыркнул.

– Знаешь, меня это тоже бесило. Ладно, Генри. У меня для тебя хорошие новости. Меня полностью оправдали, так что я возвращаюсь домой – и приглашаю тебя жить в доме Блэков. Надеюсь, ты не откажешься.

Генри фыркнул.

– Я подумаю, крестный. – Сириус! Мальчик мой!

Теперь рожу скроил и Сириус. Нет, ну почему Дамблдора никто не задержал!?

Но развернулся бывший мародер с таким видом, словно Дамблдор ему денег был должен и отдавать пришел.

– Директор! А вы еще не в доме престарелых!? Я так рад вас видеть! Знаете, так приятно двадцать лет спустя видеть те же лица, такие... – Постаревшие, – невинно подсказал Генри. – Крестный, а почему двадцать лет? – Ну, Генри, я вспоминаю, как мы впервые приехали в Хогвартс, в одиннадцать лет, еще ничего не зная... – И увидели директора в этом... звездатом одеянии? – Да...

Столы восхищенно внимали. Особенно Слизерин, где традиционно не любили Дамблдора.

– Да, столько лет прошло, – Альбус мигом сделал хорошую мину. – Никого уже нет, ни Джеймса... – Зато Лунатик есть! Привет, клыкастый!

Люпин выглядел, как пыльным мешком прибитый.

– Э... Сириус... Бродяга... – Да, я! Ты знаешь, я столько ждал весточки от друга! Был уверен, что меня не бросят, не забудут, не предадут... Ан нет! Мой лучший друг мигом поверил, что я предал одного и убил второго! Да еще переметнулся на сторону Волдеморта. Да, Лунатик? – Э... – Я понимаю, для вас, оборотней, двуличие в норме...

Вот теперь шарахнулись все.

– Оборотней!? – зашелестело по залу. – Лунатик, а что – никто не в курсе?

Никто и пискнуть не успел. Вмешался Люциус Малфой, которого почему-то заметили только сейчас. Видимо, на Блэка отвлеклись.

– Директор, то у вас твари по лесу бегают, то дементоров жрут, теперь вот – детей учат? Знаете, как представитель попечительского совета, я решительно не могу допустить, чтобы в школе был оборотень. Мало ли кого он тут поку... чему научит. Дамблдор явно разозлился. И добрая улыбочка напоминала оскал. – Люциус, мальчик мой, всем надо давать второй шанс. Вам ли не знать этого? И оборотням тоже. Люпин дал мне слово, что будет принимать аконитовое зелье. Он безопасен для учеников. – Возможно, – согласился Малфой.. – Но пусть он приносит пользу в другом месте. Люпин, вы не думали, что с вашим нюхом вы пригодитесь зельеварам, например? – На снадобья, – съязвил Генри. – Между прочим, за печень оборотня на черном рынке столько требуют, что самому поймать дешевле, – вздохнул Снейп.

Люпин затравленно посмотрел вокруг.

Снейп многообещающе оскалился.

– Тебе-то зачем ловить? Трави и бери целехоньким? – Сириус прищурился. – Что бы ты понимал, Блэк? Печень – она же первая яд накапливает. Даже у оборотней! – А ты создай такой яд, чтобы он только в сердце оставался. – Сердце тоже дорого стоит... – Вы что – с ума сошли!? – Минерва Макгонагалл оборотнем не была, так что... – Стоите здесь – и обсуждаете убийство разумного существа?! – С целью разделки на органы и последующей перепродажи, Минни. Хотите в долю? – ласково поинтересовался Снейп. – Мальчишки! – Действительно, это мы отвлеклись, – согласился Малфой. – Итак, Дамблдор, я сегодня же подаю заявку в попечительский совет. Нечего тут тварей разводить. – А я забираю Генри с уроков. Сегодня. Мне одиннадцать лет наверстывать надо! – Я за. Директор, вы же меня отпустите, правда!?

Альбус только вздохнул. Сейчас его переиграли по всем параметрам. Но выиграть битву еще не означает победить в войне..

Мы еще посмотрим, кто кого.

– Генри, мальчик мой...

Пафосные речи всегда хорошо удавались директору. Хоть так напакостить... но отпустить пришлось.

Собрался Совет.

Это, конечно, был не Визенгамот, но очень приличные люди.

Лорд Малфой, довольный донельзя – одна штука.

Лорд Блэк, невольно оглядывающийся по сторонам в поисках карающей швабры – одна штука.

Лорд Волдеморт, невидимый, но отлично все слышащий, малолетний – один.

Лорд Поттер, пока еще не вступивший в наследство, но лорд ведь – один.

Лиз, как химик.

Снейп, как зельевар.

– Все складывается не так плохо, – первым слово взял Люциус. – Дамблдору я нервы сильно потреплю. Но вот удастся ли его свалить – неизвестно. Будем упирать на старческий маразм... – А кто-то сомневается, глядя на его балахоны? – фыркнула Лиз. – У вас тоже панки есть. И хиппи. – Но не в директорах же школы? – Увы, у нас это воспринимается скорее, как подражание Мерлину. – Сочувствую. – Ладно. Сириус, тебе надо будет обратиться к гоблинам. – Зачем? – Узнаешь, насколько разорили ваши счета и подашь иск Дамблдору. – Ты думаешь... – Да я уверен, что его мантии из вашего кармана оплачивались, – фыркнул Люциус. – Сами по себе гоблины, конечно, не почешутся, им что один волшебник, что другой, а вот когда подан иск... Это другой вопрос. Дамблдора они не любят. – Зато он всех любит, – съязвил Снейп. – Поттер, вы просто чудовище. – А что сразу я? – Если бы я не появился к вечеру, директор бы три дня с горшка не слез! – Зачем вы появились!? Как вы могли! – выразила общую мысль Лиз.

– И кто еще чудовище, – поддержал Малфой.

– Живу я там.

– И прохожу под кодовым кличками «Ужас подземелий» и «грозный черный плащ».

Снейп молча показал лорду Поттеру кулак, намекая, что если кто-то еще раз крякнет...

Генри сделал вид, что поверил. – Итак, – оборвал перепалку Малфой. – Сириус, ты понял? – Да. – На каникулы забираешь ребенка к себе и переправляешь к Лиз. В школе ему будет опасно. – А почему Генри не может перевестись? Что у вас – одна школа на планету? – Есть еще Дурмстранг, – кивнул Малфой. – А верно... только вот основания? – Тварей мало? – Маловато... – Добавим, – переглянулись химики.

Судя по тому, что откуда-то послышался потусторонний смешок, лорд Волдеморт был согласен. Тварей много не бывает!

– И в середине года переводиться нельзя. – Запросим документы. Подготовимся. Программы-то разные, – решила Лиз. – А обыграть это можно по-разному. Директор в маразме, твари развелись, оборотни обнаглели... – Не слишком ли мы с Люпином? – Сириус колебался.

Лиз покачала головой.

– Знаешь, я вот в жизни не поверю, что Генри кого-то предал или подставил. Он мой друг. А если твой приятель так легко тебя бросил, то цена ему – грош.

Сириус только вздохнул. Увы...

Люпин оказался плохим другом. А сам он – плохим крестным, как ни тяжко это признавать.

– Решили, – подвел итог Малфой. – Я начинаю кампанию в прессе. И посмотрим, что будет дальше.

Все дружно согласились и разошлись.

Каникулы получились горячими.

Рита Скиттер разразилась циклом статей о престарелых маразматиках, которые пускают оборотней к детям.

Дамблдор уволил Люпина и ответил циклом статей о любви, всепрощении и втором шансе.

Рита написала о замученном Сириусе.

Дамблдор ответил, что Сириус признал свою вину. А не фиг было орать, что это он во всем виноват.

Сириус отправился к гоблинам и вернулся оттуда такой злой, что всем стало страшно. И подал в суд, требуя предоставить полный отчет, на что потрачена куча денег. Его и Генри Поттера.

Дамблдор принялся открещиваться, что мол, разрешение было дано, и вообще дело Света требует финансирования.

Гоблины потребовали смету.

Сколько на свет, сколько на электрика?

Счет А. Дамблдора резко обнулился.

Генри дал интервью Рите Скиттер, заявив, что не может оставаться в школе, где бегают твари и вообще...

Чему может научить оборотень?! Выть на луну? Уроки экстремальной музыки от Ремуса Люпина? Ты воешь на сосне, он воет под сосной, а если свалишься – то взвоете уже вместе, только по разным причинам?

Нет уж, спасибо, кушайте такое сами.

Так что лорд Поттер собирался переводиться в Дурмстранг. Для чего запрашивал список дисциплин и документов.

Дамблдор ответил интервью, в котором говорил, что Дурмстранг – обитель темной магии. А Каркаров – тот вообще, сторонник Лорда.

Рита взяла еще одно интервью у Поттера, в котором тот ответил, что бороться с темной магией он начал еще в год. И вообще – он лично Волдеморта того-с! Запобедил! Что ему какой-то Каркаров?

Пфи!

Мелочь!

И тут Дамблдор отыгрался.

Объявив турнир трех волшебников!

А что?

Полгода еще есть!

Пусть мистер Поттер посмотрит, какое образование в Хогвартсе, какое образование в Дурмстранге, кто круче – и по результатам турнира...

Дурмстранг и Шармбатон мгновенно согласились принять вызов. Люциус чертыхался, но выбора не было. В поднятой суматохе, хоть и муссировалась тема маразма и разных величайших засранцев, но все же не так активно.

Дамблдор выиграл по очкам.

И как ни мечтала Лиз добавить ему по очкам так, чтобы линзы в череп ушли, было поздно. Перчатка была брошена и не принять ее было нельзя.

Турниру было быть.

И летом, по итогам турнира...

Но полгода надо еще было выжить.

====== Глава 11 ======

В школе на м-ра Поттера смотрели как на героя. Это ж надо – из-за него такой шум поднялся! Первым разродился Уизли.

– Поттер, ну ты даешь! Организовать турнир! Фигасе! – Я ничего не организовывал, – отрезал Генри. – Но директора понимаю. – То есть? – насторожился рыжик. – Директор поступает, как и любое правительство. Организует шумные мероприятия, чтобы закрыть свои неудачи.

Этого Генри нахватался от Лиз. Она же объяснила, что под такие мероприятия удобно деньги списывать. Особенно чужие. А Дамблдору, после гоблинского кровопускания со счетов, деньги не лишние.

Но долго интерес не продержался. Его перетянула на себя более колоритная персона.

Грозный глаз Грюм!

Сию личность ученики обнаружили за первым же завтраком после каникул. Он сидел за столом и потягивал что-то из фляжки.

– Это еще что за Джон Сильвер? – на весь зал спросил Генри. Поскольку ученики взирали на Грюма в почтительном молчании, вопрос прозвучал очень громко и отчетливо.

Волшебное око завращалось в глазнице, Грюм уставился на Генри. Тот ответил взглядом пофигиста. А то ж! Если его кто тронет – Блэк и Лиз несчастного на запчасти разделают.

– Минуточку внимания! – Дамблдор поднялся со своего золотого трона. – Уважаемые ученики и коллеги, позвольте представить вам нового преподавателя ЗОТИ – Аластора Грюма!

Ученики вяло зааплодировали. В основном, старался Гриффиндор.

– Четыре, – прокомментировал Генри, вгрызаясь в рогалик с повидлом. – Чего – четыре? – не поняла Падма. – Четвертый препод с начала нашего обучения. Развелось их... и хоть бы кто ЗОТИ знал! – Говорят, что эта должность проклята Волдемортом. – Терри Бут покосился по сторонам. Генри фыркнул. – Ага. А до кучи – теорема Ферма, потому как ее доказать никто не может. И число пи. Глупости. – Уверен, Поттер? – А чего тут быть неуверенным. И вообще, с чего бы Волдеморту проклинать эту должность? – Потому что его не взяли в преподаватели, – вякнул подкравшийся Уизли.

Генри закатил глаза.

– Уизел, ты осел! Ты хоть подумай – Темный лорд собирался править всей Британией – и решил начать с преподавания ЗОТИ под руководством нашего престарелого петуха? Ню-ню... И надо бы дурее, да некуда. Чего ж он в министерство не пошел? Проклял бы должность Министра Магии – его бы рано или поздно избрали, да и правь себе сколько влезет! А он – препод ЗОТИ! Чушь!