Текст книги "Дружба с химиками до добра не доводит (СИ)"

Автор книги: Cberx222

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Такого проклятия душа Снейпа уже не выдержала.

– И минус десять баллов с Равенкло! За уничтоженного школьного тролля!

Драко, прекращая дискуссию, схватил Генри под руку и поволок за собой.

– Пошли, Поттер, пошли.

Генри сплюнул противную троллью кровь и поднялся на ноги.

– Хорошо, господин профессор. Уничтожение школьного тролля?! Тогда извольте либо оплатить мне новую мантию – либо отстирать эту от его крови! – Профессор спас вас! – возмутилась мадам Макгонагалл. – Да ничего подобного, – к Генри возвращалась наглость. – Проверьте. Если бы ваш профессор не принялся его кромсать – он и сам бы сдох. Очень скоро.

В кармане Генри сжимал пакетик с синильной кислотой. Ее он скормить троллю не успел.

Увы...

====== Глава 12 ======

Приближалось Рождество.

Генри учился, терроризировал учителей вопросами и переписывался с Лиз.

Особенно от его вопросов доставалось Флитвику. Во-первых, он был деканом факультета, а во-вторых, он всегда либо отвечал на заданный вопрос, либо говорил, какую книгу надо прочитать, чтобы найти ответ.

Таким образом Генри познакомился с мадам Пинс – библиотекаршей, и быстро стал у нее одним из любимых учеников. Почему бы и нет?

Книг мальчик брал много, читал быстро и аккуратно, возвращал все в целости и сохранности, часто спрашивал что бы еще почитать – грех не любить такого ребенка.

Еще много доставалось профессору Снейпу, так что тот быстро принялся пробираться по школе оглядываясь. А как тут быть?

Идешь ты на обед, а тут...

– Профессор, а что будет, если поваренную соль в опыте заменить на морскую? Профессор, а что будет, если вместе с аконитом, добавить еще и болиголов? Профессор, а какие растительные алкалоиды используются в обоих растениях. Профессор, а...

Список вопросов можно было продолжать до бесконечности. Снять баллы?

Вроде как не за что. Вопросы заданы вежливо, а что ребенок хочет знать зельеварение – ну, за это не убивают. Даже если очень хочется.

Да и Флитвик не поймет. Снейп уже просил урезонить мелкого поганца, но тут коса нашла на камень. Флитвик ответил, что дети на Равенкло всегда тянутся к знаниям, так что ничего удивительного в вопросах нет. А учителя для того и существуют, чтобы учить. Нет?

Крыть было нечем, а на вопросы отвечать не хотелось.

Оставалось только прятаться. По крайней мере – во внеурочное время.

Вот ведь... Поттер!

Особенно Снейп опасался Рождества. Ехать Генри было не к кому, он оставался в школе, а стало быть... бррр!

Он же у зельеварни окопается!

И директору не пожалуешься – если тот навесит на Снейпа персональное обучение, останется только повеситься.

Снейп угадал с абсолютной точностью. Генри оставался в школе. Поехать домой ему хотелось, но к Лиз. Только вот...

Химики паранойей не страдают, они ей наслаждаются. А потому Лиз и Генри совместно решили, что не стоит привлекать к ней внимания. На летних каникулах – другой вопрос, два месяца подряд за ребенком никто следить не станет. А на зимних...

Так что Генри оставался в Хогвартсе. Еще в школе оставался Рон Уизли – его родители собирались в Румынию. А вот Драко ехал домой. Он попытался пригласить с собой Генри, но тот покачал головой.

Нет уж.

Рождество – это семейный праздник, а Малфои... это не его семья, этим все сказано.

У него вообще нет семьи, кроме Лиз.

Увы...

Рождественская ночь ознаменовалась для Генри беседой с Лиз. Учительница купила ему классную книгу по органической химии и обещала отдать летом. Других подарков Генри не ждал, но жизнь преподнесла свои сюрпризы.

У кровати обнаружились несколько свертков.

Один – от Малфоя. Там лежала книжка по истории магического мира и этикету. Генри кивнул – и отложил ее в сторону. Почитаем.

Второй – от Рона Уизли. В нем обнаружился жутковатый свитер буро-синего цвета с вышитой на груди буквой «Г». Генри решил, что надо будет его прожечь чем-нибудь в лаборатории. Ей-ей, иногда даже Дадлины обноски смотрелись симпатичнее, чем этот бесформенный ужас с длиннющими рукавами.

Третий сверток мальчик вскрывал даже с опаской – надеясь, что к свитеру ему не пришлют вязаные носки и шапку?

Но там обнаружился плащ. И записка.

“Твой отец оставил этот предмет в моём распоряжении незадолго до своей смерти. Пришла пора вернуть его тебе. Постарайся использовать его разумно.

Счастливого Рождества.”

Мантия была длинной и мягкой, серебристого цвета, она укрыла мальчика с головы до ног – и могла бы укрыть еще троих мальчишек его размера.

Генри накинул ее – и подошел к зеркалу.

И – замер.

Та его часть, которая была укрыта мантией, в зеркале не отражалась.

Мантия – невидимка?

Класс!

С другой стороны...

А кому его отец мог оставить эту мантию? И почему ее вернули только сейчас? И... нет ли на ней какого-нибудь подарка? Скажем, пять раз наденешь – на шестой лишаями покроешься?

Генри решительно свернул все подарки, положил книгу на стол рядом с кроватью, а все остальное убрал подальше.

Потом разберемся. Или попросим кого-нибудь разобрать на составляющие.

О!

Профессор Флитвик!

Профессор внимательно осмотрел мантию, повертел, потрогал и чуть ли не пощупал на зуб.

– Да, Генри, это мантия-невидимка. Вещь старая, очень старая. Говоришь, она принадлежала твоему отцу? – Так мне написали. – Я не слышал об этом. Возможно... – Или мне лгут – или об этом артефакте было принято молчать? – Молодец. Логическое мышление у тебя хорошо развито. – Стараюсь, – чуть смущенно потупился Генри. – Старайся и дальше. А мантия... мой тебе совет – не пользуйся ей пока. – А... – Сейф в Гринготсе и не такое сохранит. До твоего взросления.

Генри кивнул.

– А мы можем....? – Разумеется. Даже сегодня. Я спрошу разрешения у директора и после обеда мы отправимся в Гринготс.

Гоблины встретили Генри почти как родного. Улыбками и поклонами.

Генри раскланялся в ответ – и получил доступ к своему хранилищу. Там в его карманы перекочевало немного монет, а мантия уютно улеглась на полке.

Пусть полежит здесь.

Генри опять сопровождал Крюкохват, который и вежливо поинтересовался, не знает ли мистер Поттер чего-то еще такого же интересного, как боевые отравляющие вещества?

Генри не знал. Но обещал спросить у Лиз. На летних каникулах.

Ужин был роскошным, но преподаватели, конечно...

Что такое алкоголь и к чему он приводит, Генри отлично знал. И видя полупьяных преподавателей...

Уважение к ним сохранить было сложно, а ведь еще учиться...

Он быстро поел и вылез из-за стола.

К сожалению, лестницы умудрились перестроиться, пока он пытался перейти в своем направлении. И в итоге он оказался перед каким-то запыленным коридором.

Исследовать?

А почему бы нет?

Любопытство тянуло мальчика вперед. Учителя заняты, почему бы и не полазить по коридору, пока лестницы не перестроятся обратно?

Генри толкнул первую дверь.

Судя по всему, это был заброшенный учебный кабинет. Парты и стулья сгрудились бесформенными тенями в углу, корзинка для бумаг была перевёрнута – но у противоположной стены стояло нечто, что стоять здесь было не должно, как будто кто-то принёс его сюда, чтобы убрать с глаз подальше.

К стене было прислонено великолепное зеркало, до самого потолка, в изысканной золотой раме, стоящей на подставке в виде двух когтистых лап. Поверху рамы шла резная надпись: «Еиналеж еонт еваза ейнеж арт оен ши диву».

Генри подошёл к зеркалу ради любопытства. Он встал перед ним, и…

Чтобы не закричать, ему пришлось зажать себе рот руками. Он быстро обернулся. Сердце у него стучало сильно и резко – потому что в зеркале он увидел не только себя самого, но и ещё целую толпу народа, стоявшую у него за спиной.

Однако комната была пуста. Тяжело дыша, он медленно повернулся обратно к зеркалу.

Его отражение было тут как тут – бледное и испуганное, а за ним в зеркале было ещё по меньшей мере с десяток человек. Генри осторожно посмотрел через плечо – нет, никого. А может быть, они все тоже были невидимыми? Вдруг он набрёл на комнату, в которой было полно невидимок, а зеркало было с секретом – оно умело отражать даже то, что невидимо?

Он опять взглянул в зеркало. Женщина, стоящая в зеркале прямо за его отражением, улыбалась и махала ему рукой. Он протянул руку назад – за ним был лишь воздух. Если бы она и в самом деле стояла за его спиной, он почувствовал бы её, их отражения почти соприкасались – но рука его ни на что не наткнулась. И она, и все остальные существовали только в зеркале.

Она была очень красива. У неё были густые медно-рыжие волосы, а глаза – «Глаза прямо как у меня», подумал Генри, придвигаясь поближе к стеклу. Ярко-зелёные – и совершенно такой же формы. Потом он заметил, что она плачет; она улыбалась, и одновременно плакала. Рядом с ней, обнимая её за плечи, стоял высокий, худой, черноволосый мужчина. Он был не причёсан и носил очки. Волосы его топорщились хохолком на затылке – в точности как у Генри.

Генри подошёл так близко к зеркалу, что почти касался носом своего отражения.

– Мама? – прошептал он. – Папа?

Но откуда они там!?

Генри резко отскочил от зеркала.

Волшебный мир, говорите?!

А если это проход в мир мертвых? И они сейчас утащат туда Генри?

Не хотелось бы. У него еще дома дела...

Что вообще это за зеркало? Что там написано сверху?!! Инструкция?

Генри всмотрелся.

Ну так! Его евреи что ли делали?

Способ записи точно был еврейский – то есть справа налево.

Я показываю не лицо, но самое заветное твое желание.

А самое заветное...

Генри сосредоточился. А если так?

На этот раз он стоял на сцене и перед ним была толпа народа. А ему вручали нобелевскую премию по химии.

Отлично!

А теперь?

Теперь за его спиной была мегашикарная лаборатория. О такой они с Лиз могли только мечтать. Термостаты, потенциостаты, вытяжной шкаф из хромированной стали, который стоил дороже чугунного моста... мечта!

Интересное зеркальце...

Генри прищурился.

Из чего состоит зеркало?

Задняя стенка, амальгама, стекло...

А это зеркало?

Генри дал себе слово обязательно сюда вернуться. И лучше вместе с Роном.

Рон полностью оправдал его ожидания. Он видел в зеркале себя – ловцом в квиддиче, старостой факультета, еще какой-то знаменитостью... скучно. Как Генри и думал – умственная деятельность была ему не свойственна.

А вот на третью ночь...

Генри как раз удобно расположился за зеркалом. Отвертка, гвоздодер (спасибо трансфигурации), табуретка...

– Гарри?!

Профессора принесло в самый неудачный момент. Как раз когда Гарри отвинтил заднюю крышку зеркала.

– Что ты делаешь?!

В голосе Дамблдора был та-акой священный ужас!

– Добрый вечер, сэр. Интересуюсь, сэр. – ЧЕМ!? – Составом зеркала, сэр. Чем его пропитали, что оно показывает всякие гадости? – Пропитали?! Э... Гарри... – Да, директор?

Генри счел за лучшее не нарываться, понимая, что наверное, зеркало разбирать не стоило? Или хотя бы не стоило попадаться?

– Не надо этого делать. – Или там микросхема? Это типа телевизора? – Микросхема? Мальчик мой, это волшебство! – Волшебная микросхема, директор? – Нет! – А что тогда?

Дамблдор откашлялся. Ситуация была явно нестандартная.

– Гарри... я распоряжусь, чтобы тебе выдали книгу по волшебным зеркалам, хорошо? – Да, директор. А можно... – Нет. Разбирать это зеркало ты не будешь. – А хотя бы кусочек амальгамы на анализ?! – Нет! – Ну дирееееектор! – Мистер Генри Поттер, прекратите ломать волшебный инвентарь и отправляйтесь к себе. – Да, сэр. Как прикажете, сэр.

Генри удрал так быстро, что Дамблдор только через пару минут спохватился, что мелкий паршивец останется безнаказанным.

Да, кажется, он начинал понимать Снейпа.

====== Глава 13 ======

Рождественские каникулы продолжались. Генри скучал – и предложение Рона выгулять крыс и прогуляться к Хагриду воспринял благосклонно. Посадил также скучающего Мика на плечо – и они вчетвером направились к хижине лесника.

Нельзя же все время учиться?

Хижина была не заперта. Рон толкнул дверь – и ввалился внутрь.

– Хагрид, привет! Посмотри, кого я к тебе привел! – Гарри! – обрадовался полувеликан. – Генри, ладно?

Хагрид захлопал глазами.

– Генри? А почему? – Да достала меня эта тупая слава, – огрызнулся Генри. – В какой газете ни ткнись – Гарри Поттер, Гарри Поттер! Пусть в меня хоть первые пять минут пальцами не тыкают.

Хагрид помотал головой.

– Э... как скажешь, Гар... Генри. – Кто вообще выдумал эти статьи? – Не знаю, Гар... Генри. Эти репортеры...

Генри пожал плечами. В магловском мире вообще-то репортеров кормили сенсации. А статьи о его жизни больше напоминали заказуху. Но кому это понадобится?

Мик соскочил с его плеча и направился исследовать хижину. Паршивец не высовывался из кармана Рона.

Сам Рон сидел за столом и пытался откусить сандвич с мясом горностая. Генри предусмотрительно отказался – и задумался. Может, у Рона просто глисты? Жрет все подряд, вот и завелись? И получается замкнутый круг?

Не стоит ли в таком случае помочь знакомому и избавить его от этих тварей?

Кажется, Лиз подсунула ему порцию глистогонного? Или...

– Вау! Правда?

Рон расплескал чай на газету, подстеленную вместо скатерти, и невольно посмотрел на статью.

– Хагрид, а это правда, что Гринготс пытались ограбить? – Правда, – не задумался лесник. – Только это не удалось!

Генри усмехнулся. Еще бы это удалось, гоблины товарищи серьезные.

– Интересно, что они хотели украсть?

Рон был в своем репертуаре.

– Наверняка это была вещь Дамблдора!

Генри фыркнул.

– Ну да. Больше там красть-то нечего! Вор позарился на что? На пару директорских носков? – Нет, Генри! Это очень важная вещь! Ее директору доверил на хранение сам Николас Фламель! – Фламель? И кто это такой? – Ой! Никто! И забудьте об этом!

Генри пожал плечами.

– Уже забыл. Мик, ты где?

Крыс как раз путешествовал по каминной полке, откуда его и сдернул Генри.

– Упс... а это – что?

В камине лежало что-то большое, черное и круглое.

– Яйцо дракона!? – восхищенно выдал Рон.

Хагрид побагровел.

– Ребята... это... – Настоящего дракона? – уточнил Генри.

– Где ты его взял, Хагрид? – воскликнул Рон, наклоняясь к огню, чтобы рассмотреть яйцо поближе. – Оно, должно быть, стоило тебе целое состояние.

– Выиграл, – сказал Хагрид. – Вчера вечером. Спустился в деревню пропустить пару стаканчиков и сыграл в карты с каким-то чужаком. Честно говоря, он, похоже, даже был рад избавиться от него.

– Но что ты будешь с ним делать, когда он вылупится? – поинтересовался Генри.

– Ну, я тут почитал кой-чего, – сказал Хагрид, вытаскивая из стопки большой фолиант. – Взял в библиотеке… «Разведение драконов для удовольствия и прибыли»… немного устарела, конечно, но самое главное – есть. Нужно держать яйцо на огне, потому что мамаша ихняя дышит на них, понимаешь, а когда он вылупится, то каждый полчаса нужно давать ему ковшик бренди пополам с цыплячьей кровью. А ещё тут есть… как распознавать разные яйца… вот… и получается, что это Норвежский Гребнеспин. Редкая порода, понимаешь.

Он явно был очень доволен собой. Генри огляделся вокруг.

– Хагрид, а он огнедышащий? – Да.

– А ничего, что ты живешь в деревянном доме?

– Ничего, все будет в порядке...

Ребята уходили задумчивыми. И если Генри думал о драконе, то Рону это вообще было несвойственно. Интересно, можно ли держать драконов в Хогвартсе? И в каком качестве? И не лучше ли летать на драконе, чем на метле? И...

Мысли прервал Рон.

– Генри, слушай, я думаю, что после кражи Дамблдор забрал ту вещь из банка! Точно! – Зачем? – То есть как!? Чтобы спрятать ее здесь, в Хогвартсе! – Он что – дурак? – Генри только фыркнул. – Значит, ценную вещь надо забрать из банка, где есть сигнализация, есть охрана и где один раз уже спугнули вора – и оттащить в Хогвартс, где шляется куча учеников, бегают тролли, а порядка тут... Знаешь, у маглов на помойке его побольше будет. – Сам ты... на помойке! – обиделся Рон. – Да, я тоже тут, – согласился Генри. – А если Дамблдор так и поступил, то его пора лечить от сенильной деменции. – Сен... ции... чего?! – Старческого слабоумия. – А я все-таки думаю... – Лучше не думай. Так голова будет целее.

Рон засопел и оставил эту тему.

Генри погладил крыса и решил на всякий случай узнать, кто такой Фламель. Хотя... ну тупая же история, нет?

Значит, у кого-то есть что-то ценное? Хорошо. Вместо того, чтобы сидеть на этой ценности, он доверяет ее Дамблдору. А директор тащит ценность в банк. А что, самому хозяину туда дойти не судьба была? Нет?

Потом третий идиот (видимо, магия плохо влияет на мозг) пытается эту ценность стащить из банка. Хотя чего уж проще – шантаж, заложники – и хозяин тебе ее на блюдце вынесет. После чего Дамблдор эту необъявленную ценность прячет в Хогвартсе!

Афигеть! Иначе и не скажешь!

И кого тут держат за идиота?

Как ни обидно, но наверное – его.

Лиз полностью разделяла мнение Генри. И добавила, что вообще-то сентябрьскую газету на столе держать надо было на три месяца раньше. То есть имеет место еще и провокация.

В чем Генри и не сомневался. Только непонятно кто и на что его провоцирует.

Но про Фламеля он на всякий случай спросил.

У Снейпа. А что? Хуже-то не будет...

Зельевара, конечно, перекосило, словно от лимона.

– Вас это не касается, Поттер. – Да я и не спорю. Мне просто любопытно, кто это? – Алхимик. – Алхимик? То есть прадедушка химии? Сэр, а у него есть какие-нибудь научные труды? – В нашей библиотеке их нет. – А можно их заказать? Или как-то... – Поттер, это не входит в программу школы. – А дополнительные занятия?

Зеленые глаза были настолько умильными, что Снейпу невольно захотелось перекреститься. Нет уж, дополнительных занятий он не выдержит.

– Поттер, если вы от меня отвяжетесь, я обещаю вам книгу Фламеля. Даже две. – А... – А если нет... – Я понял. А когда? – Через неделю.

Через неделю Генри получил на руки стопку трудов Николаса Фламеля. А заодно прочитал, что Фламель известен, как СОЗДАТЕЛЬ ФИЛОСОФСКОГО КАМНЯ!

Вот тут ребенку и похорошело.

Философский камень?!

Мечта всех химиков, начиная со времен Христа?

ХОЧУ!!!

Еще как хочу! А таблицы, схемы синтеза... что там еще может быть?

Лиз, услышав об этом, тоже потребовала отчет. Но – ничего не было. По тематике философского камня даже у мадам Пинс ничего не нашлось. И тут явился Рон Уизли.

– Генри, прикинь, что я нашел?!! – Откуда я знаю, что ты нашел? – Я случайно попал в коридор, в который нельзя ходить... – Случайно? – Ну... от Снейпа прятался. – И чего от него прятаться, он такой милый...

Рон скривился не хуже Снейпа.

– Ага, как некормленная гадюка. Так вот, там была комната! – И что? Они тут везде. – А в комнате сидела трехголовая собака! – И что? – А зачем она в Хогвартсе? – Спроси у директора. – Наверняка она что-то охраняет! Я более чем уверен! – И что? – И это может быть то, что Хагрид забрал из банка! – А может и не быть. Рон, это все вилами по воде писано. – Хагрид сказал, что директор попросил у него Пушка для охраны. – Кого? – Ну, ту собаку. – Пусть попросил. И что? – Я бы туда слазил и проверил. – Пожелай от меня песику приятного аппетита. – А ты мне не поможешь? – А я не хочу закончить жизнь в собачьем желудке, мне и так неплохо. – Но мы же друзья. – Вот именно. Я не хочу, чтобы о нас говорили, что мы жили счастливо и умерли в один день. Это как-то... неправильно. У меня другие наклонности.

Рон завис, а Генри удрал подальше. И только у себя в комнате задумался над его словами.

Значит, Рон куда-то лезет, находит там собаку, расспрашивает Хагрида...

Как хотите, но у Генри было одно мнение. Кому-то очень надо, чтобы Генри влез в эту комнату и что-то поискал рядом с собакой.

А что в таких случаях отвечают химики?

Облезни – и неровно обрасти! И вообще – лезь сам!

Время шло.

Генри успешно учился, читал книги по алхимии, терроризировал Снейпа, бегал от Гермионы, которая рвалась поучать всех, оказавшихся в пределах ее видимости, дружески болтал то с Роном, то с Драко...

Именно Драко и сообщил ему про дракона. Мол, Хагрид вырастил его – и теперь собирается отправить в Румынию.

Верхом на Уизлях.

А то дракон вообще-то огнедышащий и может пожечь к лешему всю школу.

Ну и отправлял бы. Но...

– Генри, а ты можешь мне помочь? – Хагрид смотрел так печально. – Как? – Ну, если бы вы взяли Норберта – Хагрид назвал так дракошку, – в школу, а Чарли с друзьями прилетели бы на астрологическую башню... – Хагрид, а к хижине им прилететь не судьба? – К хижине? – А что такого? – Ну... на башню же удобнее? – С какого перепуга? Днем там учеников прорва, ночью там Филч бегает – не знаешь, на кого наткнешься. Тебе проблемы с директором нужны? – Нет. – Вот. Пусть садятся прямо здесь – и вперед. В Румынию. – Я как-то и не подумал. – Я понимаю. – Генри, а вы с Роном посторожите? Чтобы никто не помешал?

Генри задумался.

Он бы посторожил. И даже с Роном, все-таки ночью страшновато. Но...

– Кто ж нас потом в Хогвартс впустит? Двери-то закроются. Хотя...

Малфой?

Сначала Драко обозвал их идиотами, с чем Генри охотно согласился. Делать добрые дела – это не к химикам. А потом пообещал подождать их в холле и впустить после условного стука.

Дальше все шло, словно по нотам.

Они с Роном курсировали вокруг хижины Хагрида, пока с неба не обрушились четверо парней на метлах, ящик с предусмотрительно упакованным драконом прицепили на специальные ремни – и метлы отчалили по назначению.

Хагрид утирал слезы.

Генри с Роном быстренько похлопали его по плечу, попрощались – и рванули в школу. Спать хотелось.

Увы...

После условного стука им открыл не Драко.

В дверях, держа того за ухо, стояла весьма злая мадам Макгонагалл.

– А позвольте узнать, мистер Поттер и мистер Уизли, что вы делаете здесь после отбоя?

Генри подумал, что выражение «песец пришел» устарело. Надо бы заменить. Кошка пришла.

А что?

И хорошо, и актуально.

К сожалению, Макгонагалл явно собиралась отыграться за валерьянку.

К утру Гриффиндор, Равенкло и Слизерин потеряли по пятьдесят очков.

– И я еще подумаю, какую отработку вам назначить. – пригрозила Мак-кошка.

Генри послушно кивал. Попался, чего уж там.

Придется теперь компенсировать... ничего, приналяжем на учебу. Жаль, Флитвика подвел.

С другой стороны, декан факультета не был особенно расстроен. Генри честно принялся извиняться, но...

– Генри, баллы – это не главное в жизни. Учишься ты хорошо, и в этом я доволен. А баллы... поведение детей не может быть идеальным. Ты меня понимаешь? – Да, сэр.

Декана определенно стоило уважать.

Малфою и Рону досталось больше, после чего Драко сильно обиделся и почему-то на Уизли.

Примерно через неделю, Генри, Рона и Драко на столе за завтраком ждали записки. У всех троих они были одинаковыми:

Отбывать наказание вы будете сегодня ночью, в одиннадцать часов. Мистер Филч встретит вас у парадного входа.

Профессор М. Макгонагалл.

Наказание наступило неотвратимо.

Ровно в одиннадцать Генри спустился вниз, в холл. Филч их уже поджидал – вместе с Малфоем. Рон опоздал чуть ли не на полчаса, отчего никто не вдохновился.

– Следуйте за мной, – сказал Филч, зажигая фонарь, и вышел за ворота.

– Ну, теперь-то вы, небось, двадцать раз подумаете, прежде чем правила нарушать, а? – начал он, бросая на них злобные косые взгляды. – Да уж… Тяжкий труд – лучшее воспитание, я так считаю… Так жаль, что старые добрые способы наказания никто больше не применяет, совсем забросили… Подвесить бы вас к потолку на недельку… Кандалы-то у меня в кабинете так и лежат, я их всегда наготове держу, чистенькие, смазанные – вдруг да и пригодятся… Ну, поторапливайтесь, и про то, чтобы сбежать, даже и не мыслите – только хуже будет.

Генри только фыркнул.

Кандалы, ага.

– Переигрываете, сэр. – Вас не спросили, мистер Поттер. – А вы бы лучше про горох порассуждали. Или про крапиву для прополки. Душевнее было бы.

В темноте они отправились на другой конец лужайки. Рон хлюпал носом. Генри раздумывал, в чём же будет состоять их наказание. Наверное, что-то жуткое, иначе с чего бы Филч так радовался?

Луна светила ярко, но набегающие на неё облака то и дело окутывали их тьмой.

Впереди Генри различал огонёк в окне Хагридовой избушки. Оттуда донёсся отдалённый крик:

– Филч, это ты, нет? Давай скорей, идти-то давно пора.

Сердце Генри подпрыгнуло; если работать нужно будет с Хагридом, то это вообще абзац. Должно быть, на лице его отразилось что-то вроде паники, потому что Филч немедленно заскрипел:

– Ты что, думаешь, что тебе тут с этим грубияном развлекаться, что ли? Ну уж нет, мальчишка – вам дорога прямиком в лес, и если я не ошибаюсь, оттуда живыми не выходят!

Услышав это, Рон застонал, а Малфой остановился вмёртвую.

– В лес? – повторил он, и голос у него разом потерял обычную наглую нотку. – Я не пойду ночью в лес – там полно всякого… Там, говорят, оборотни…

Рон крепко ухватился Генри за рукав и задавленно пискнул.

– А это теперь ваша забота, не так ли? – пропел Филч, не сдерживая злорадства. – Про оборотней-то не мешало бы подумать перед тем, как нашалить, а?

Навстречу к ним из темноты шагнул Хагрид; за ним бежал Клык. Хагрид нёс большой арбалет, а через плечо у него был перекинут колчан с короткими стрелами.

– Явился, не запылился, – сказал он. – Я тут уже полчаса как жду. Генри, Рон, как оно там?

– На твоём месте я бы с ними особо не церемонился, Хагрид, – холодно заметил Филч, – это наказание, в конце концов.

– Так вот ты почему опоздал? – нахмурился Хагрид. – Морали им читал, значит? Выше себя берёшь. Ты своё дело сделал, теперь мой черёд.

– Я вернусь на рассвете, – сказал Филч. – Заберу то, что от них останется, – добавил он с неприятной усмешкой, повернулся и отправился обратно к замку.

Они некоторое время следили, как фонарь подпрыгивает в такт его шагам. Малфой повернулся к Хагриду.

– Я в лес не пойду, – заявил он, и Генри услышал в его голосе неподдельный страх.

– Ежели хочешь продолжать тут учиться, так будешь делать, что тебе прикажут, – ожесточённо ответил Хагрид. – Набедокурил, теперь пришла пора отвечать.

– Но это же… это же для прислуги дело, не для учеников. Я думал, мы будем упражнения переписывать, или что-нибудь в таком роде. Если мой отец узнает…

– Так он тебе расскажет, каково оно в Хогвартсе бывает! – зарычал Хагрид. – Упражнения переписывать! Будто от этого кому горячо или холодно. Нет уж, или будешь помогать, или катись отседова. Если твоему папеньке приятней будет, чтобы тебя вышвырнули – давай, топай в замок, да начинай собираться! Чего стоишь?

Малфой не двинулся с места. Он яростно посмотрел на Хагрида, но быстро отвернулся.

– Ну, то-то же, – сказал Хагрид. – Значит, слушайте сюда – что мы сегодня делать будем, это здорово опасно, и я не хочу, чтобы вы нарочно нарывались. Ну-ка, отойдём в сторонку.

Хагрид подвёл их к самому краю леса. Потом, держа фонарь высоко над головой, он указал на узенькую, заросшую тропинку, которая вилась между огромными чёрными стволами и исчезала в чаще. Они заглянули в лес; налетевший ветерок взъерошил им волосы.

– Глядите во-он туда, – сказал Хагрид. – Видите, на земле светится что-то? Серебристое такое? Это будет кровь единорога. Единорог, значит, здесь бродит, и чтой-то его сильно поранило. За одну неделю второй раз уже. Прошлую среду я одного мёртвого нашёл. Нам, значит, этого теперь разыскать надо, бедняжку. Может статься, его пристрелить придётся, чтоб не мучился.

– А что, если нас сперва разыщет то, что ранило этого единорога? – спросил Малфой, на этот раз и не пытаясь скрыть ужас в своём голосе.

– В этом лесу ничего нет такого, что вам повредит, если я с вами, или Клык, – отозвался Хагрид. – И вот ещё что – с тропы не сходите. Ну, так, значит. Разделимся на двое, и пойдём по тропе в разные стороны. Там всюду крови набрызгано – небось, он ещё с прошлой ночи мечется.

– Чур, я с Клыком, – быстро сказал Малфой, рассматривая пасть Клыка с острыми зубами.

– Дело твоё. Имей в виду, он трус порядочный, – сказал Хагрид. – Ну, тогда я и Рон, мы пойдём в одну сторону, а Драко, Генри и Клык, значит, в другую. Ежели кому из нас единорог попадётся, то тогда выстрелим зелёными ракетами, ясно? Ну-ка, доставайте палочки и попробуйте… Во, точно так. А если кто в переделку попал, пускайте красные ракеты, мы сразу на подмогу прибежим. Осторожней там только. Ну, пошли, что ли.

Генри и Драко переглянулись, оставшись одни.

– А чего ты молчишь, Поттер? – Драко, а что я могу сейчас изменить? – Ну... – Нас уже сюда послали. Ругайся, не ругайся – ничего не изменится. Вот если выживем, тогда... у тебя отец – глава попечительского совета, так? – Да. – Вот и накапай ему на Дамблдора. Напишем жалобу, пусть реагируют... – На Дамблдора? – А ты думаешь, такие дела без директора делаются? Филчу, вон, и тому не по себе. – Почему? – Да шутит он по-идиотски. – А Хагрид... – А у него хватит ума осознать, что это серьезно? Дети, ночь, запретный лес... тот еще реактив получился. Кстати...

Генри проверил сумку, распихивая самое нужное по карманам.

– Это что? – Это на случай чего-то серьезного. – Убить врага? – Убить – вряд ли. Но враг еще об этом пожалеет.

Драко усмехнулся.

– Да, Поттер. Что делать будем? – Пойдем потихоньку. Выбора-то нету...

Генри с Малфоем и Клыком шли не меньше получаса, углубляясь всё дальше в лес. Следовать тропе стало почти невозможно, так тесно стояли стволы. Потом на них стали попадаться светящиеся пятна.

– Эт-то что такое? – Черт его знает.

Генри кивнул – и соскреб часть пятна на анализ. Жидкость какая-то?

Вроде как. Флюоресцентная... разберемся в лаборатории.

Пятна попадались все чаще и чаще. Сквозь переплетённые ветви векового дуба Генри разглядел впереди небольшой просвет.

– Смотри, – пробормотал он, вытянув руку, чтобы остановить Малфоя.

На земле что-то сияло ровным, ярким белым светом. Они подкрались поближе. Это и в самом деле был единорог, который лежал на земле. Генри никогда не видел ничего более прекрасного и печального. Длинные, изящные ноги единорога были неловко подвёрнуты и торчали во все стороны – видно было, что он просто изнемог и рухнул замертво. Его жемчужно-белая грива разметалась по тёмной опавшей листве.

Генри шагнул к нему, но тут поблизости раздалось шипение, и он завертел головой. Куст, стоявший на краю поляны, задрожал… Из глубокой тени под деревьями появилась чья-то фигура в плаще, с головой, накрытой капюшоном, и поползла по земле – словно хищник крался за жертвой. Генри, Малфой и Клык стояли, не шевелясь. Фигура в плаще достигла того места, где лежал единорог, наклонилась над зияющей раной на его боку и принялась пить его кровь.

– А-а-а-а!

Малфой страшно заорал и рванулся прочь, увы – до ближайшей сосны. Когда летишь, не разбирая дороги – они почему-то всегда подворачиваются под лоб.

Драко стыковался с ней так, что дерево задрожало – и ушел в глубокий обморок.

Клык оказался удачливее и судя по звуку – свалил далеко и надолго.