Текст книги "На службе Империи (СИ)"

Автор книги: brinar1992

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

До поры до времени всё было нормально, но несколько дней назад сразу на трёх крупных нефтеперерабатывающих заводах начались стачки и забастовки. Черномазые выдвинули требования к ИКА: повысить зарплаты, сократить смены и прочее в том же духе. И тамошний губернатор не придумал ничего умнее, чем бросить на их подавление войска.

Все трое офицеров не смогли сдержать тихие матерные ругательства.

– Итог оказался предсказуем. Началась натуральная бойня. В ходе которой ВНЕЗАПНО выяснилось, что у найзирских обезьян откуда-то появилось огнестрельное оружие. Неизвестно сколько точно, но на нефтеперерабатывающем заводе достаточно и одной гранаты, чтобы всё полетело к чертям. Ну, оно собственно и полетело. Все три завода в мгновение ока превратились в пылающие факелы. И одновременно с этим начались беспорядки и на нефтяных полях, с такими же последствиями. Вся колония превратилась в один большой коптящий костёр. Столбы дыма такие, что в Геренхаффене дышать нечем.

Грас цинично присвистнул:

– Представляю, как расстроился верховный канцлер. Это ведь его родне принадлежат все тамошние нефтедобывающие и перерабатывающие предприятия. Интересно, насколько упали акции его заводов…

– За кошелёк родственников верховного канцлера я бы не переживал. Гораздо больше меня волнует, другое. Забастовки сразу на трёх заводах? Да ещё и с оружием? И местные спецслужбы всё это проморгали? Что-то мне это напоминает, – злобно процедил Ролан.

– Согласен, – мрачно кивнул Рейхард. – Я тоже не верю, что это стихийное выступление. Зуб даю, всё было спланировано и организованно заранее, а проведение стачек и забастовок всего лишь провокация. На которую в ИКА повелись как последние идиоты. Вместо того, чтобы попытаться выиграть время, выявить зачинщиков и организаторов, они сразу полезли в бутылку. Как итог, мы по сути лишились основного источника топлива для армии.

– Так что получается, – хмуро произнёс Грас, – не успели мы разгрести дерьмо здесь, как нас бросают расчищать новый нужник? Да тут ещё работы на целую бригаду, чистить и чистить! Мы только добились хоть каких-то результатов…

– Думаешь, я этого не понимаю?! – взъелся Центральный, осаживая подчинённого.

– Будь моя воля, я бы отсюда не вылезал ещё года два, как минимум. Но начальство, прочитав мои доклады, решило, что большую часть работы здесь мы сделали. Так что можно смело перебросить нас из Картии в Найзир. Благо, как мне сказал «Ферзь», цитирую: «Нефть для нас на порядок важнее, чем красное дерево, специи, чай и прочая картийская хрень, особенно сейчас. Так что в Найзире мне нужны лучшие из лучших на местах. То есть ты и твоя команда».

– Какая грубая лесть, – хохотнул Грас.

– А вместо нас сюда пришлют какого-нибудь племянничка высокого начальника. И он снова успешно прогадит всё то, чего мы смогли добиться, – тоскливо вздохнул Ролан.

– Предлагаешь не подчиниться прямому приказу начальства, да ещё и в военное время? – желчно хмыкнул Рейхард.

– Никак нет.

– В таком случае, готовьтесь к передаче дел. Самое позднее, послезавтра мы отбываем. Сначала в столицу, на пару дней, а потом уже в Найзир. Можете быть свободны.

Но покинуть Тирцхаффен удалось лишь через неделю. Мятеж в Найзире смешал командованию все планы. Так долго и тщательно готовившееся наступление в Картии было отменено. Более того, было принято тяжёлое решение оставить оба города, которые с таким трудом удерживались в глубине континента. Все возможные войска было решено срочно перебросить в Найзир, так как нефть для армии действительно была на порядок важнее, чем красное дерево, специи, чай и прочие предметы роскоши, бывшие основным предметом экспорта из Картии. Решено было создать глубоко эшелонированную линию обороны вокруг Тирцхаффена, и удерживать её до тех пор, пока не будет решён вопрос в Найзире.

Разумеется, такой спешный вывод огромного числа войск едва не породил настоящий транспортный коллапс. Городской порт не справлялся с эвакуацией огромного числа военнослужащих и военной техники, при том что она шла днём и ночью. Улицы были буквально забиты солдатами, танками, пушками, грузовиками и прочим военным имуществом. Всё это создавало ощущение панического бегства. Чем, как был уверен Центральный, непременно воспользуются картийцы. Хорошо ещё, что большую часть гражданских эвакуировали из обоих оставляемых городов заранее.

Одним словом, в условиях такого хаоса, смена для контрразведчиков смогла прибыть лишь через неделю, после получение известия о переводе. Причём, по обрывкам разговоров Центрального с Левым и Правым, Игмар понял, что они могли бы прождать ещё дольше, если бы начальство Рейхарда буквально не выгрызло у военных транспортный корабль для своих людей. Который, впрочем, заслуживал отдельного упоминания. Увидев корабль, на который им предстояло грузиться, Игмар оторопел. Это было гражданское рыболовецкое судно средних размеров. Но перекрашенное в серый камуфляжный цвет и обзавёдшееся несколькими бронеплитами, защищавшими теперь капитанский мостик. А так же двумя малокалиберными пушками, по одной на носу и на корме корабля.

Как оказалось, все гражданские корабли средних и крупных размеров объявили подлежащими мобилизации, а их экипажи зачислялись в состав военно-морских сил Империи, без возможности отказа. Об этом Игмару в личной беседе тихо поведал один из хмурых матросов, одетый видавшую виды военно-морскую форму. Всё это насторожило старшего лейтенанта. Если правительство пошло на такой шаг, как мобилизация гражданских судов, видно дела были совсем плохи. Вдобавок, на вопросы что вообще происходит в столице, вся команда, как сговорившись, отвечала крайне неохотно и односложно в духе «Скоро сами увидите».

Оптимизма это Игмару не добавляло, по понятным причинам. Тем более что у него на руках была девчонка-жена, с животом, который, что называется, на нос лез. Саила, узнав, что ей предстоит остаться жить у родителей Игмара, сильно расстроилась, хотя и старалась не показывать вида. Старший лейтенант и сам не хотел бы с ней расставаться, но что делать? Не тащить же её с собой в Найзир?! Родители, конечно, были не в восторге от его брака, но Игмар искренне надеялся, что познакомившись с Саилой, они изменят своё мнение.

Столичная гавань издали напоминала один гигантский плавучий город, состоящий из сотен, если не тысяч кораблей. Казалось, что здесь собрался весь флот Империи. Громадины линкоров и крейсеров, ощетинившиеся десятками орудий разных калибров, махины двух авианосцев, десятки пузатых военно-транспортных судов, на которые грузили или выгружали солдат или военную технику. Сотни гражданских судов разных размеров, ждущих своей очереди для захода на военные верфи, где их спешно перекрашивали в серый армейский цвет, устанавливали дополнительные листы брони и артиллерийские орудия.

И всё это было приправлено гулом, рёвом и тарахтеньем сотен моторов, извергавших клубы дыма, криками ошалевших чаек и воплями людей, пытавшихся хоть как-то докричаться до других людей в этом бедламе. Одним, словом, не самая приятная картина. Саила, никогда прежде не видевшая подобного столпотворения, смотрела во все глаза на все эти бесчисленные корабли. Игмар тоже разглядывал всё это столпотворение судов, но думал совсем о другом. И мысли эти были совсем не радостные.

Причалить удалось лишь через несколько часов. Порт был чудовищно перегружен, свободных мест не было, и капитану их корабля пришлось несколько часов ругаться с администрацией порта, прежде чем удалось добиться разрешения. Скорее всего, ругались бы и дальше, если бы вышедший из себя Рейхард не пообещал сотрудникам порта очень большие неприятности со стороны своего ведомства. После этого, место для причаливания всё-таки нашлось.

Когда контрразведчики сошли на берег, Центральный отозвал в сторону Игмара и приказал:

– Отведите свою жену домой, старший лейтенант. После чего, жду вас по этому адресу не позднее шести часов утра завтрашнего дня. Дежурные вас проводят. Ясно?

– Так точно!

– Да, и вот ещё. Возьмите. На случай, если возникнет недопонимание с полицией.

С этими словами Центральный протянул Игмару лист гербовой бумаги с несколькими магическими печатями и подписями. Пробежав его содержимое глазами, старший лейтенант с удивлением понял, что это выписанное на его имя разрешение, позволяющее свободно передвигаться по улицам столицы в любое время суток. Вот оно значит как…

Поблагодарив Центрального, оставшегося руководить разгрузкой, Игмар схватил в одну руку чемодан с их небогатым скарбом, в другую взял Саилу и поспешил покинуть порт. Это заняло неожиданно много времени. Дважды, пока они шли по причалам, их останавливали армейские патрули-пятёрки, но увидев удостоверение сотрудника контрразведки, солдаты тут же теряли малейший интерес и спешили раскланяться. Когда же Игмар и Саила наконец добрались до здания порта, через которое нужно было пройти, чтобы попасть в город, их глазам предстала огромная толпа. Чудовищных размеров очередь из тысяч людей, навьюченных чемоданами, сумками и баулами, медленно продвигалась вперёд. Не сложно было догадаться, что пропускные пункты досмотра в здании порта просто не справлялись с таким объёмом беженцев. А в том, что это беженцы из взбунтовавшихся колоний, сомневаться не приходилось – кем ещё они могли быть?

Хорошо ещё, что здесь присутствовали несколько сотен сотрудников полиции, которые хоть как-то упорядочивали людей, иначе бы давка была неизбежна… Встав в конец одной из очередей, Игмар невольно прислушался к разговору, которые вели две женщины среднего возраста, навьюченные сумками и окружённые стайкой детишек:

–… в последнюю секунду успели на корабль! Это просто кошмар, что творилось Геренхаффене! Толпа людей, все рвутся к кораблям, жара, а тут ещё ветер как назло дул с континента, и дышать просто стало нечем из-за пожаров на заводах…

– И не говорите! Куда только смотрела ИКА, что допустила такое! Хорошо ещё, что у меня сестра живёт в столице и есть кому нас приютить. А вот моя знакомая вынуждена была остаться в Геренхаффене, так как родни у неё на островах близкой нет, а снимать жильё она себе позволить не может…

– Какой ужас! Одна моя подруга тоже решила не покидать Найзир, но я думаю, что она просто опасается мародёров…

– Что вы говорите?! Я уверена, что ИКА не допустит ничего подобного…

Внезапно разговор прервался резкими криками и пронзительным свистом полицейских свистков. Напрягшись, Игмар вытянул шею, пытаясь понять, что произошло. Причина переполоха обнаружилась дальше в очереди. Двое полицейских держали скрученного в три погибели парнишку лет двенадцати, в то время как третий пытался не подпустить к нему тётку весьма пышных форм. Упитанная дама гневно кричала и размахивала сумкой, пытаясь достать мальчишку. Старшему лейтенанту удалось разобрать:

– Ворюга! Карманник! Пустите меня к нему!

Услышав слово «карманник», очередь заволновалась. Все спешно начали проверять свои кошельки, и сразу несколько человек издали гневные вопли, после чего двинулись в сторону брыкающегося паренька. Но в этот момент к полицейским подоспела подмога, сразу несколько стражей порядка, возглавляемые офицером с рупором в руке, оттеснили людей от воришки:

– Назад! Назад! – кричал офицер, но уже десяток человек, обнаружив пропажу кошельков, спешили к месту происшествия, что-то гневно крича.

Как раз в этот момент мальчишка опять неудачно рванулся в руках удерживавших его полицейских, и из-под его пальтишка на землю упало несколько кошельков. Разумеется, какие-то из них раскрылись, и, радостно звеня, десятки монет рассыпались. Кто-то рванулся их собирать, но в этот момент грохнул выстрел и беженцы резко осадили назад. В руках у офицера полиции дымился револьвер, направленный в небо, его подчинённые как по команде перехватили специально укороченные карабины и клацнули затворами, беря на прицел людей.

– Всем! Стоять! На месте! – прокаркал офицер, злобно смотря по сторонам.

Его усиленный голос разнёсся над толпой довольно далеко. Убедившись, что беженцы присмирели, он кивнул одному из своих подчинённых. Тот, поняв командира без слов, резким ударом впечатал приклад карабина парнишке в живот. Того мигом согнуло пополам, и его бросили корчиться на землю.

– По указу Его Императорского Величества! В военное время! Воры! Бандиты! Грабители!

Убийцы! Пойманные с поличным! Подлежат расстрелу на месте! – прокаркал полицейский в рупор, цедя каждое предложение.

После чего направил револьвер на скрючившегося на земле мальчишку. Тихо пискнув, Саила отвернулась, вжавшись лицом в грудь Игмара. Грохнул выстрел. Затем ещё один. А потом ещё. Это было жёстко, даже для Империи, где власти традиционно не особенно церемонились с мелким криминалом. Наблюдая за казнью карманника, старший лейтенант отстранённо подумал, что не испытывает жалости к нему. Скорее в глубине души шевельнулось что-то тёмное, испытав злорадное удовлетворение. Убрав револьвер в кобуру, офицер полиции обвёл шокированных беженцев злобным взглядом, после чего демонстративно сплюнул на труп мальчишки и кивнул своим подчинённым:

– Обыщите тело и уберите отсюда эту падаль.

После чего развернулся и снова прокричал в рупор:

– Граждане Империи! Будьте бдительны! Не оставляйте свои вещи без присмотра! Сколько можно повторять!

Опустив рупор, офицер вместе с несколькими своими подчинёнными удалился, проигнорировав вялые попытки нескольких беженцев потребовать вернуть себе украденные кошельки. Почему-то у Игмара были подозрения, что эти «вещдоки» бесследно пропадут. Впрочем, это его не слишком заботило. А вот огромная очередь беженцев из Найзира ещё как. Так можно легко до самого утра не добраться до дома, учитывая, что родители Игмара жили на другом конце столицы от порта. Но тут ему повезло. Над очередями беженцев пронёсся усиленный громкоговорителями голос: «Крайняя левая очередь только для пребывающих в столицу военнослужащих и членов их семей! Гражданские лица сотрудниками паспортного контроля обслуживаться не будут!»

Подхватив Саилу под руку, старший лейтенант спешно перестроился в крайнюю левую очередь. Тут народ продвигался заметно быстрее, детей и женщин почти не было. Разговоры все были про ситуацию на фронте, и что-то большого оптимизма старший лейтенант не слышал. Стоявший впереди него капитан с нашивками артиллериста и рукой на перевязи сунул в рот сигарету и обернувшись спросил:

– Огоньку не найдётся?

Молча протянув руку, Игмар зажёг между пальцами маленький огонёк. Капитан сделал пару затяжек, после чего благодарно кивнул:

– Спасибо. А то одной рукой не слишком удобно.

Выпустив облако дыма, он спросил:

– Вы откуда?

– Из Картии, переводят в Найзир. А вы?

– Тоже самое. Сначала, правда в госпиталь. Чёртовы косоглазые твари!

– Пуля?

– Осколок мины. Обычное дело – подползут незаметно измазавшись дерьмом и грязью, дадут два-три залпа из миномётов и бегом назад в джунгли. Куда только телепатическая разведка смотрит?

– Если бы всё было так просто, – попытался заступиться за коллег-телепатов Игмар. – У картийцев есть собственные маги-телепаты, которые вполне успешно скрывают своих бойцов от поисковых чар.

– Откуда они взялись, чёрт бы их побрал?! Куда ИКА смотрела?

– Известно куда. На то как бы набить свои кошельки.

С этим капитан был солидарен с Игмаром. В тихой беседе незаметно подошла их очередь. Внутри здания стояло несколько письменных столов, за которыми сидели проверяющие документы пограничники. Попрощавшись с капитаном, Игмар вместе с Саилой подошёл к одному из освободившихся столов. Сидевшая за широким письменным столом женщина, в военном мундире, потирая красные от недосыпа глаза, устало сказала:

– Документы.

Бегло просмотрев их паспорта и удостоверение Игмара, она аккуратно записала их данные в лежащий перед ней журнал, после чего произнесла:

– Можете проходить. Следующий!

На припортовой площади творилось настоящее столпотворение. Из здания порта вырывался поток людей по большей части гражданских, бегущих из охваченных бунтом колоний. А в здание порта несколькими колоннами втягивались солдаты, с вещмешками за спинами, одетые в песочного цвета форму. Судя по нестройности рядов и разнообразию возрастов это были новобранцы, только что мобилизованные. Бросалось в глаза и то, что по обеим сторонам колонны солдат сопровождала конная полиция. Или скорее конвоировала?

Впрочем, размышлять об этом Игмару было некогда. До дома путь не близкий, а времени не так уж и много. Памятуя об инциденте с карманником в порту, старший лейтенант старался не отпускать от себя Саилу ни на шаг и как можно скорее покинуть площадь, где царило настоящее столпотворение. На противоположной стороне от порта, как всегда было полно частных извозчиков, громко зазывавших клиентов:

– Полторы сотни крон за проезд до любой точки столицы!

Услышав расценки, старший лейтенант едва сдержал отборное ругательство. Полторы сотни крон?! Это был откровенный грабёж даже по столичным меркам! Раньше за полсотни крон можно было объездить всю столицу несколько раз. Верно говорят, кому война, а кому мать родна. Сторговаться так и не получилось. На возмущение Игмара, все водители как один ссылались на резко подскочившей в цене бензин. В итоге, старший лейтенант плюнул на всё это дело, и решил ехать на трамвае. Хорошо хоть, что до их района ходил прямой маршрут от порта. Но сделать это удалось не сразу. На остановках было полно народу, и прибывающий транспорт люди разве что не брали штурмом. И почти все были с чемоданами и сумками. Когда наконец удалось втиснуться в очередной трамвай, то мест сидячих, само собой, уже не оказалось. Пришлось усадить жену на чемоданы, а самому встать перед ней, отгораживая от остальной массы напирающих пассажиров.

Проверив, на месте ли документы и кошелёк, убранные во внутренний карман, старший лейтенант ободряюще улыбнулся жене:

– Потерпи, скоро уже будем дома.

Но доехать до дома без приключений не удалось. Когда оставалось всего несколько остановок до нужной станции, трамвай внезапно остановили прямо посреди маршрута два десятка полицейских:

– Внимание пассажиры! Всем приготовиться к проверке документов! Семьи выходят вместе, вещи брать с собой! Спасибо за ваше понимание!

По набитому людьми трамваю, большая часть из которых, как и Игмар с Саилой, были прямо с кораблей, пронёсся возмущённый ропот. Но спорить никто не решился. Поначалу. Но стоило дверям открыться, как двое молодых людей буквально выпрыгнули из трамвая, и попытались прорваться сквозь оцепление полиции, но безуспешно. Обоих скрутили, повалили и заковали в наручники, уложив прямо на грязный асфальт. Когда старший лейтенант вместе с женой выходил из трамвая держа документы наготове, он услышал, как какая-то старушка злобно прошипела, глядя на арестованных молодых людей:

– Трусы! Мои внуки сражаются на фронте за нашу Родину, а вы тут в тылу отсиживаетесь! Позор!

– Иди ты со своими внуками на…

Договорить одному из арестованных молодых людей не дал полицейский сапог, вонзившийся ему точно под рёбра. После этого у обоих арестантов пропало желание как-либо возмущаться и они лежали тихо. Когда полиция наконец закончила проверку документов у всех находящихся в трамвае, позади них уже скопился небольшой затор. Но сотрудников органов правопорядка это ничуть не беспокоило. Едва людям дали добро вернуться в трамвай, как народ буквально ломанулся внутрь, спеша занять пустые сиденья. Наконец, Игмар увидел за окном знакомые места. Рабочий пригород столицы, несколько десятков серых пятиэтажных зданий, выстроенных по четыре штуки в ряд. Типичное жильё для не самых богатых граждан Империи. На их фоне собственный дом на Хоглите казался настоящим дворцом. Здесь и прошло детство Игмара. Дом, милый дом.

– Ну вот, мы почти пришли. Осталось чуть-чуть.

Подхватив чемоданы, старший лейтенант повел жену вглубь района. Несмотря на то, что был ещё не поздний вечер, народу вокруг почти не было, и это сразу бросалось в глаза. Точнее, почти не было видно мужчин. Раньше в каждом дворе вечером можно было увидеть работяг, резавшихся в карты, домино или просто травивших байки за кружкой пива. Сейчас на глаза из представителей сильного пола попадались разве что старики, да детвора. А вот женщин хватало. Кто-то вешал бельё, кто шёл нагруженный сумками из магазина. Все они провожали Игмара и особенно Саилу внимательными взглядами. Мда, завтра весь район будет знать, что он вернулся из колоний с молодой девушкой, да ещё и беременной. А уж когда узнают, что они ещё и официально женаты…

Стараясь не смотреть на удивлённо замолкших старушек у подъезда, Игмар не спеша, чтобы не торопить Саилу, поднялся на третий этаж, где жили его родители. Опустив поклажу, он несколько секунд постоял, набираясь храбрости, после чего решительно нажал на дверной звонок. Дверь открылась почти сразу.

========== Знакомство с родителями. ==========

Несколько секунд Игмар и его мама молча смотрели друг на друга. За прошедшее время она на первый взгляд почти не изменилась. Разве что прибавилось морщин у глаз, а в длинных русых волосах, собранных в хвост на затылке, стало больше седины. Пока Игмар смущённо пытался улыбнуться, его мама, открыв рот от удивления и широко распахнув глаза, не могла вымолвить ни слова. А потом женщину прорвало. Издав невнятный звук, она бросилась вперёд и обвив руками шею старшего лейтенанта повисла на нём, беззвучно рыдая. Наконец, почти через минуту, она смогла членораздельно произнести:

– Живой… Слава богу, живой! Я так боялась…

– Мам, конечно живой, я же писал тебе…

Но женщина не стала слушать, снова тихо зарыдав. Но, на этот раз она быстро сумела взять себя в руки. Бросив быстрый взгляд на Саилу, она тихо вздохнула и указал рукой на дверь:

– Проходите, что мы стоим-то на пороге. Раздевайтесь, я сейчас накрою на стол…

Эмоциональное приветствие сменилось обычной домашней суетой, неизбежной, когда возвращаешься домой после долго отсутствия. Пока Игмар показывал Саиле небольшую двухкомнатную квартиру своих родителей, его мама спешно накрывала на стол. Разместившись с женой в своей бывшей комнате, одновременно являвшейся гостиной, Игмар направился на небольшую кухню. Там уже на столе дымились две тарелки с отварной картошкой и две банки консервированной селёдки. Старший лейтенант уселся рядом с молодой женой, мама устроилась напротив них.

– Ну что же, может представишь меня невестке?

– Мама, это Саила, моя жена. Саила, это моя мама, Грета.

– Здравствуйте, – тихо пискнула девчушка, стараясь вжаться в старшего лейтенанта ещё сильнее.

Пристально оглядев её, Грета вздохнула:

– Ох, молодость…

При этом Игмар невольно уловил толком несформировавшийся мыслеобраз своей матери. Общий его смысл был такой: «Ох, глупый мальчишка, повёлся на милое личико и фигуру. Не мог найти дома нормальную девчонку». Видимо, Грета что-то ощутила, и резко метнула на старшего лейтенанта недовольный взгляд:

– Игмар! Что я говорила об использовании магии дома?

– Прости, случайно, это на автомате происходит! М-м-м, всё очень вкусно мама, большое спасибо, – попытался сменить тему старший лейтенант.

– Да брось, обычная картошка. К сожалению, это всё, что мы можем сейчас себе позволить…

Игмар замер с ложкой у рта.

– Всё настолько плохо? Что вообще происходит в столице? По дороге мы попали в полицейскую облаву, а на пристани на месте расстреляли мальчишку-карманника…

Ответить Грета не успела. Раздался звонок в дверь. Мама тут же метнулась в коридор. А через минуту на кухню влетел отец. Мгновение он смотрел на Игмара, поднявшегося ему навстречу, после чего так же заключил его в крепкие мужские объятия. В отличии от матери, отец сильно сдал с момента их последней встречи и это было отчётливо заметно. В волосах существенно прибавилось седины, морщины на лице стали глубже и гуще. В добавок к этому, никогда не отличавшийся полнотой отец ещё и заметно похудел, истончившись.

Но это всё Игмар разглядел уже потом. Сначала же отец поспешил помыть руки и умыться, мама быстро накрыла ещё одно место на столе, после чего все наконец-то собрались вместе. Игмар представил своего отца, Рейца Цайна, Саиле. Тот смерил её внимательным взглядом, после чего потеплел. Старший лейтенант невольно уловил мыслеобраз «Личико и фигурка что надо». Отец даже порывался на радостях откупорить бутылку хорошего виски, но старший лейтенант жестом остановил его:

– Мне к шести надо снова быть на службе.

– Вот значит как? А я было подумал, что тебе дали отпуск.

– Отпуск? В такое время? Мы что, породнились с императорской семьёй? – криво усмехнулся Игмар.

– Тогда как ты тут оказался? – недоумённо спросил отец, переглянувшись с матерью.

– Меня перебрасывают в Найзир из Картии.

– Вот оно как… Там всё настолько плохо?

– Угу…

Уплетая картошку, Игмар, не вдаваясь в излишние подробности, рассказал, что происходило с ним в последние месяцы, стараясь не акцентировать внимание на том, что он сменил ведомство службы. По мере рассказа родители мрачнели всё сильнее, то и дело с тревогой поглядывая друг на друга.

– Вот такие дела на фронте. А что у вас тут происходит? Мама сказала, что у вас с продуктами проблемы?

– Не только, – буркнул отец, после чего его прорвало:

– Проблемы настали со всем и везде. Поначалу всё ограничивалось небольшим ростом цен и перебоями с некоторыми товарами. Но два месяца назад всё стало резко хуже. Цены выросли абсолютно на всё в разы. Практически все заводы переведены на военные нужды, гражданские товары почти исчезли с прилавков. Рабочие смены на военных предприятиях увеличены до четырнадцати часов. Отменены практически все запреты на детский труд. Де факто, уже отменили запрет на некромантию – трупы теперь приказано не хоронить, а сдавать в спецприёмники. Либо покупай специальное разрешение, если не хочешь, чтобы тело твоего родственника отправили в виде вурдалака воевать на фронт. Стоит дорого. Прошли уже две волны призыва, сейчас идёт третья, ты видел её в трамвае по пути к нам. Все мужчины в возрасте от восемнадцати до пятидесяти лет подлежат призыву. Поговаривают, что за уклонение вот-вот могут ввести смертную казнь.

– А что, много уклоняющихся?

– Пфффф… Полно. Поначалу многие откупались по-разному. Кто-то давал взятки призывной комиссии, кто-то врачам за справки о негодности к военной службе, кто-то полиции, чтобы она «не могла найти» призывника. Кто-то купил поддельные документы и справки у знакомых уголовников. Многие сделали на этом неплохое состояние. А потом всё в одночасье изменилось. Как раз незадолго до того, как ты написал, что тебя переводят обратно в Картию.

– Вот оно как…

Прикинув в уме дату Игмар без труда сложил два и два.

– Наверняка это произошло после захвата «Муравейника». В тот момент до политиков и высших армейских чинов наконец-то дошло, что дело серьёзное.

– Похоже не то. Как бы то ни было, за отлов уклонистов власти взялись всерьёз. Нескольких врачей, военных и полицейских показательно судили и казнили. Военная полиция вместе с солдатами гарнизона устроила несколько обширных ночных облав по рабочим районам. Отловили несколько тысяч уклонистов. Несколько сотен из них демонстративно осудили и отправили в штрафные батальоны. Остальных под конвоем погрузили на корабли и послали на фронт. Так же взяли десяток банд, промышлявших изготовлением фальшивых документов. По законам военного времени всех повесили на центральной площади столицы. Правда, висели они не долго. Очень быстро все тела увезли. Думаю, догадаешься куда. А сумма взятки для откоса выросла в разы и то не факт, что у тебя её возьмут – слишком велик риск.

– Даже тебя могут призвать?

– Меня не тронут, – криво усмехнулся отец.

– Можно сказать, что мне повезло. Фабрика где я работаю поменяла профиль. Теперь, вместо велосипедов мы производим детали для пулемётов. Так что, у меня бронь, как у ценного специалиста военного предприятия. Не поверишь, сколько в последнее время нашлось желающих устроиться к нам на работу на любую должность. Только это теперь не так просто, в отделе кадров у нас теперь сидят двое проверяющих. Один военный, другой из полиции. Все желающие устроиться на работу сначала должны пройти с ними собеседование. И если ты не имеешь опыта работы, то, скорее всего, тебя тут же трудоустроят в другую организацию, – мрачно хмыкнул Рейц.

– У нас тоже самое на фабрике, – вставила Грета.

– Вы же изготавливали женские платья? – удивился Игмар.

– Теперь вместо платьев шьём мундиры, – печально вздохнула Грета.

– И что, к вам тоже пытались устроиться, как на военное предприятие?

– А то, – хмыкнула Грета.

– Несколько работающих на фабрике мамаш пытались пристроить своих дражайших чад себе под бок. Удалось не всем. Только тем, у кого нашлись лишние деньги и ещё парочке шалав, не обделённых фигурой и внешностью.

Последнюю фразу Грета почти выплюнула, скривившись от отвращения.

– Правда, не долго музыка для них играла, – продолжила мама Игмара с явным злорадством.

– Как только дела на фронте пошли плохо и к нам прислали проверяющих из армии, большую часть трусливых маменьких сынков взяли за шиворот и отправили на фронт. Кроме тех немногих, у чьих мамаш нашлись деньги ещё и для кадровиков. Ну и той паре сучек теперь приходится работать сверхурочно на регулярной основе. Интересно, что они будут делать, когда кадровикам надоест их трахать после смены в подсобках?

– Грета, пожалуйста, не начинай…

– Почему это?! Какого дьявола МОЙ сын рискует жизнью на фронте, а их щенки сидят в тепле на ткацкой фабрике, шьют тряпки?! Купили безопасность своих ублюдков своими же телами, шлюхи!

Последнюю фразу Грета уже просто кричала, покраснев от злости. Видно было, что это у неё давно накипело. В таком бешенстве, свою мать Игмар не видел давно. Саила что-то испуганно пискнула и попыталась спрятаться за мужа. К счастью, Грета это увидела и быстро взяла себя в руки. Встав из-за стола она схватила кувшин с водой, дрожащими руками налила себе полный стакан и залпом выпила.

– Прошу прощенья… накипело…

Кое-как успокоившись, Грета вернулась за стол и разговор продолжился. При этом Игмар поспешил сменить больную тему и в дальнейшем разговор шёл в основном на более мирные темы. Говорили о школьных знакомых Игмара, его дворовых друзьях. Большинство уже находились в действующей армии. Несколько работали теперь уже на военных заводах, пара продолжала учёбу в университетах и имела отсрочку от призыва. Ещё несколько несли службу в полиции, в которую теперь так же устроиться ой как не просто. Набор почти прекратили, и чтобы устроиться в полицейское училище курсантом нужно сейчас иметь либо связи, либо большие деньги. Причём поступление не гарантировало, что тебя не выпрут из училища прямиком в действующую армию.