Текст книги "Ненавижу недопонимания (СИ)"

Автор книги: Boroda

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Смерть близких, для всех остальных бывшая неминуемой, но всё же, лишь умозрительной угрозой, для Тильты имела лица. Жуткие, лишенные красок жизни лица. Каждого из её родных. Исколотого клинками отца, матери, что была разрублена почти пополам, отделённая от тела голова наследника баронства, и два мертвеца… с синими лицами, с опухшими языками, с вытаращенными глазами, вывалившимся языком и синяками на шее от верёвки. Каждого из них она помнила совсем недавно полным жизни! Но… Все погибли… и она видела каждое тело. Прощалась с каждым из них. Тильта просто не понимала, откуда у неё может быть столько слёз.

В тот самый момент осознания Тильта… чуть не сошла с ума. Безумие забрало её разум, оставив только воющего от страха и ужаса ребёнка, корчащегося на полу. Она помнила тот день лишь урывками, но точно знала, что не утонуть в пучине сумасшествия ей помогли лишь папа и мама. Они не отпускали вцепившуюся в них девочку с рук, пытались успокоить, обнимали и целовали.

Потом Тильта узнала, что ближе к вечеру её неостановимая истерика закончилась потерей сознания. Очнулась она уже… более или менее в себе. Но всё равно, ещё несколько дней не могла отойти от матери, упорно мотая головой на все расспросы. Сначала Тильта не рассказывала ничего, потому что не хотела вспоминать, а потом… потому что боялась.

Боялась, что сказка закончится. Что случится что-то плохое. Что рассказ о прошлом, которое ещё не случилось всё испортит ещё хуже. Она откладывала решительные действия. День ото дня, неделями, месяцами, годами. И всё больше запутывалась, погружаясь глубже в пучину нерешительности.

«Брат» Бойл оказался совсем не таким, как она помнила. Не только гордым жителем столицы, но и заботливым человеком, не забывающим в каждом письме рассказывать ей что-то забавное, интересоваться её настроением, делами. Не фальшивый брат, а настоящий. Не благодарный монарх, а по-настоящему родной человек! Как? Как можно предать одного из своих братьев?

Правда была в том, что Её Король просто любил их, как родную семью, которой его лишили подлые предатели! Так же, как они лишат семьи и Тильту!

Прекрасная жизнь юной леди, закончится, едва начавшись. Они оставят ей один пепел с солоноватым вкусом бегущего по щекам водопада горьких капель.

Тогда она молила своих мучителей о смерти, но ей сообщили, что последней деве рода Евлампий «оказали милость» по просьбе Святой. Милость? Милость⁈ МИЛОСТЬ⁈ Проклятая сука, окружённая проклятыми ублюдками забрала у неё ВСЁ, и смеет говорить о милости⁈

Кончилось всё просто. Она выбрала момент, когда никто не смог ей помешать, и вышла в открытое окно. Несколько секунд полёта… и после них наступило блаженное ничто. Мгновение или год, или тысячелетие… она не существовала. Не было ни боли потерь, ни сожалений, ни горя, ни воспоминаний. Только бесконечное ничто.

Почему всё изменилось? Тильта не знала. Просто… в какой-то миг вечности она снова стала собой. Ничего не понимающей, висящей везде и нигде. Она не слышала, не видела, но ощущала себя. Не тело, нет – разум. Чувствовать себя голым сознанием… мягко говоря необычно. К тому же ей не дали освоится.

Тильта ощутила вопрос. Да, не услышала, ведь вокруг была не просто тишина. Само понятие «слышать» тут было… м-м-м… чуждым. Но вопрос она почувствовала. Неизвестный или неизвестные хотели знать, чего она хочет.

Наверное, будь она в собственном теле, или если бы немного успела прийти в себя, то заметила бы ещё тогда, что её эмоции… почти отсутствовали. Только самые яркие и глубокие хоть как-то, но ощущались. Всё же остальное… было практически несуществующим. Бледным, пресным, не имеющим значения.

Только её горе страшно потери и память о том счастье, что она не ценила, горели горько-сладким огоньком в душе. Тильта не хотела ни мести обидчикам, ни смерти убийцам. Она хотела… всё исправить! Чтобы не было смертей её семьи, чтобы она не была такой идиоткой! И забрать, забрать обратно! Всю ту боль, которую причиняла любимым грубыми и глупыми словами. Каждую ранку на сердце матери, что она умудрилась нанести. Каждую обиду на отца, из-за которой не разговаривала с ним неделями, теряла время, что можно было провести с любимым родителем. Она хотела исправить всё это, изменить, чтобы не было больше капризной идиотки Тильты, мечтающей быть в блеске высшего общества, и как можно дальше от «скучной провинции».

И вновь наступило ничто. Было оно длиннее или короче предыдущего – девушка не знала. Но в один ужасающе прекрасный момент она ощутила себя вновь живой. Мелкой пигалицей, не успевшей ещё натворить все те дурости, о которых Тильта так сожалела.

Юная леди, продолжая улыбаться и наблюдать за «своим» танцующим братом, тихо-тихо вздохнула. За все годы, которые Тильта провела, наслаждалась обществом своей семьи… она ничего не сделала. Всё же, несмотря на прозрение, смерть, новое прозрение, она так и осталась глупой, нерешительной девчонкой. Только мечта сменилась.

Тильта боялась всё сделать ещё хуже, ведь Евлампии укрывали у себя последнего представителя прошлой династии. Это измена. Даже если девочка раскроет личность «своего» брата нынешней власти – отца и старшего брата ждёт неминуемая казнь. Остальных… неизвестно. Матушка считает Бойла ребёнком, которого спас и укрыл у них отец. Она и не подозревает о том, к чьему роду принадлежит приёмный сын. Матушка растила Бойла, как родного и любила ничуть не меньше остальных своих детей. Она очень добрая, заботливая и обожает детей настолько, что знает по именам малышей всех слуг особняка Евлампиев.

Баронесса легко позволяла детям простолюдинов играть со своими детьми, настаивала на их образовании, а если малыши болели, то их всегда, по приказу матушки, осматривали доктора и целители, за которых платили Евлампии. Тильте даже казалось, что привези отец не одного младенца, а десяток, мама не была бы особо против. Только наняла бы больше нянек, и с удовольствием тетешкалась с ребятнёй.

Второй и третий братья тоже не знали, кем был «их» брат. Второй, на момент появления Бойла, уже полтора года был на Флоте, вернувшись в отпуск домой лишь через три месяца, удивившись и обрадовавшись «новому будущему капитану Евлампию». Третий – учился в морской академии, и тоже не был дома почти год. Единственное, чему по-настоящему удивлялись братья, так это отсутствию вестей о беременности матери в письмах. Про саму Тильту и говорить не стоит – она в те времена ещё не родилась. Только со слугами было всё непонятно, но девушка и не пыталась о них ничего узнать.

– Это леди Валуа, – с лёгким удивлением пояснил отец, прервав мысли Тильты. – Я знаю лишь то, что Бойл спас ей жизнь в той истории со степняками, что дерзко, глупо и в высшей мере напрасно попытались устроить во Дворце бедлам.

– Ну, формально – всё же устроили. Они сорвали день рождения Её Высочества, – на лице мамы легко можно было прочесть всё то неодобрение, что она испытывала к диверсантам из Великой Степи. Конечно: испортить праздник ребёнку – матушка такое весьма осуждала.

– Подлецы, – охотно поддержал супругу барон, прекрасно зная, что попытка как-то преуменьшить значимость срыва мероприятия приведёт к не лучшим последствиям. Баронесса, конечно, не устроит скандал, но разговор на полчаса о том, каким опасностям подвергался «малыш Бойл» и как тяжело должно быть милой Принцессе – гарантирован.

– Жаль Фольтест не смог прибыть, – вздохнула женщина. – Посмотрел бы, как возмужал его младший брат.

– Увы, – барон покачал головой. – Или он, или я – должны были остаться в баронстве. Не переживай, наш сын точно не будет скучать. Наша невестка не даст загрустить старшенькому.

– Похабник, – едва слышно отметила леди Евлампий, неодобрительно покосившись на мужа.

– Хах, – так же, едва заметно усмехнулся барон. – Ты читаешь леди Джирайя, а похабник значит я?

– Это… другое, – матушка сделала крайне независимое лицо, едва заметно покраснев. – И не делай вид, что не читал сам. Не поверю!

– Хм… – пришла очередь отца выпускать на лицо независимое выражение, и всматриваться в танцующую пару. – Всё же, они очень хорошо смотрятся вместе. Удивительно, что леди Валуа в паре с нашим сыном. Из того, что я слышал…

– Больше верь сплетням, – хмыкнула баронесса. – Тем более, пока они до нас доходят, превращаются во что-то совсем уж несуразное. Посмотри на эту девушку – она же настоящий Ангел. Как можно поверить, что леди, способная улыбаться настолько слепяще-искренне, может быть какой-то мегерой.

– Беловолосая и алоглазая, – отметил барон.

– Бойл слишком прагматичен, чтобы верить в сказки черни, – матушка Тильты чуть сморщилась. – Что Храм, что маги, что учёные мужи и дамы, все твердят о абсолютной глупости и несостоятельности сказки о «детях скорби». Это мракобесие, муж мой, которое должно быть чуждо аристократу Эйрума.

– Интересно, если бы наш сын не смотрел на леди Валуа таким взглядом твоё мнение бы изменилось?

– То… другое, – баронесса позволила себе тонкую улыбку, прикрыв её веером таким образом, чтобы видели только барон и Тильта. – Как мать, я бы поддержала своего сына даже в случае, если бы он привёл в наш дом ведьму. Главное, чтобы они смотрели друг на друга… вот так.

– Ха, – барон усмехнулся, пробормотав под нос что-то о ведьмах, взглядах, и о том, что приворот – совсем не обязательно является магическими штуками.

Тильта только головой покачала, продолжая наблюдать за танцем «брата» и леди Мэрили. В прошлой жизни их вообще ничего не объединяло, а смерть «суки Валуа» потрясла столичное общество. Было много разговоров. Как ни странно, многие её жалели, даже несмотря на обиды, которые алоглазая и беловолосая дворянка нанесла некоторым аристократкам.

Они действительно выглядели весьма довольными обществом друг друга. Улыбки, взгляды, сам танец. Так не ведут себя люди, испытывающие по отношению к партнёру по танцу даже безразличие, не говоря уже о отрицательных эмоциях.

«Неужели и в этом виновата я?», – спросила себя Тильта. – «Мои письма привели к таким последствиям?».

Ведь… в этой жизни Бойл, до его раннего отъезда в столичную Академию, на факультет рыцарей, был таким же, как в прошлой. События в стране были теми же, насколько могла вспомнить девушка. Всё шло своим чередом. Единственное, что изменилось – сама Тильта. И её письма брату. Она не могла больше писать ему все те глупости, что и раньше. Поэтому, на листах бумаги было… больше слов о семье, о том, как она их всех любит, о баронстве и красоте восходов, об окружающих девушку людях и её любви к ним. Неужели это она каким-то образом что-то поменяла настолько, что её брат, казавшийся всегда благородно-величественным, столично-аристократичным, холодно-снисходительным пустил в своё сердце любовь к этой девушке?

Причём, леди Мэрили тоже явно была им очарована. И это тоже из-за Тильты? Но разве подобное возможно? Настолько изменить будущее всего лишь несколькими десятками писем? Как? Как⁈ А главное: к лучшему ли произошедшие изменения? Девушка, после всех бессонных ночей, после сотен передуманных мыслей, десятков принятых и отброшенных планов… Решила, что не сможет предать ни своего «брата», ни Истинного Короля. Евлампии остались верны монарху, поэтому и Тильта будет ему верна.

Но она должна помочь «Бойлу». Решение было… тяжелое, но единственная дочь Евлампиев хотела, после встречи с «братом», рассказать ему обо всём. Об успешности переворота, но краткости правления нового Короля. О тех, кто ему помешает, о событиях, которые она помнит! Она поможет! Поможет Его Величеству и своему роду! Маму, папу, братьев – не убьют предатели! Её «брат» и её Король спасётся сам и спасёт их!

«Все Боги, кто бы ни дал мне второй шанс, я надеюсь, что не испортила всё что можно ещё до начала действий», – тяжело вздохнула девушка, постаравшись скрыть тяжесть за восхищением. – «Но, по крайней мере, взглянув на „брата“, я уже почти не боюсь, что он разозлится».

– А это случаем не имперцы? – спросила матушка у отца, поглядывая на стоящих невдалеке леди и джентльмена, которых сопровождала юная леди, чуть постарше Тильты.

– Думаю, это посол и его семья, – кивнул сам себе отец. – Мундир имперца похож на те, что носят посольские.

– Странная девочка, – отметила баронесса.

«И даже очень», – с беспокойством согласилась с матерью Тильта, ненавязчиво рассматривая юную леди.

Вроде обычная, красивая и милая, только вот взгляд имперки, направленный на танцующих Бойла и леди Мэрили был… наполнен каким-то непонятным страхом.

«А это ещё что значит?», – озадачилась Тильта, уже откровенно уставшая от гаданий и переживаний за эти дни. – «Может леди Мэрили её когда-то оскорбила?».

От Автора

Глава, вроде, небольшая, но для меня она была очень тяжелой. Я даже глазами вспотел слегка.

Тем не менее думаю, нужно сказать пару слов о Тильте Евлампий. Собственно, «регрессия», или возврат во времени после смерти, один из так любимых шаблонов авторов манхв (я сейчас говорю именно о корейских произведениях, потому что именно их читал больше всего). Не обыграть этот шаблон в своей работе я не смог, но… стёб не получился. Вернее эволюционировал. Задумавшись над тем, что твориться в душах «регрессоров» меня понесло, и получилось довольно много «стекла» (на мой взгляд).

Приятного аппетита, кстати. (‾́ ◡ ‾́)

Обыграть всё же получилось, но без лезущего из каждой щели юмора. Он просто был бы здесь неуместен. Я потратил слишком много нервов, чтобы передать «тяжесть» произошедшего с Тильтой, после чего она стала мне… очень близким персонажем. Первоначальная задумка была в том, чтобы сделать её «комичным злодеем», персонажем, который будет вставлять палки в колёса ГЗ, но терпеть неизбежное фиаско раз за разом, не давая шаблону «всеисправляющего регрессора» отыграть, как обычно.

Но… Подумав подольше, приняв во внимание характер рождённой девушки, я решил изменить её роль в работе. Всё же, они с Бойлом чем-то похожи. Для Тильты их «роднит», как потеря семей, так и то, что они оба Евлампии. А беря во внимание, что наш Бойл – злодей неплохой, Мортимер не зря кушает бутерброды из рябчиков с соловьиной печенью и французской булкой, из-за чего Тильта, что в той жизни, что в этой, получала письма, максимально близкие к её характеру. Мне подумалось, что лучше будет сделать её «союзником» Бойла. Да, я знаю, их и так много, но большая их часть… э-э-э… с синдромом Демиурга.

Плюс, место её в повествовании будет не совсем рядом с Бойлом, да. Но это уже спойлеры.

Ну и традиционно, наверное, сразу напишу про некоторые решения девушки. Например, о том, что она прокастинировала всю жизнь, не пытаясь активно вмешаться в «будущее». Прежде чем часть читателей начнёт звать её дурой… отвечу, что она, действительно, дурочка. И имя Тильта (тильтануть) у неё не зря. Капризная и глупенькая провинциалка в прошлом. Буду спорить, многие читатели, как и я, знают парочку таких людей в реальной жизни. Эти товарищи, иногда, абсолютно ничего из себя не представляют, но рвутся к «огням» столицы (большого города), словно мотыльки, считая, что сразу окажутся «на своём месте», как только попадут туда.

Собственно, её прошлая жизнь, до регрессии, была наполнена мечтами, нарядами, сплетнями, но полезного, что для личности, что для разума там было крайне мало. Её личность эволюционировала только от огромного психологического потрясения, после чего основной императив изменился. Но стала она, снова, не «активно-пробивной», а пассивной, нацеленной на наслаждение тем, что девушка потеряла в прошлом. Плюс психологические травмы, которые её останавливали, не давали действовать активно. Страх, да. Он может не только заставить убегать, шевелиться, но и приковать к одному месту, принудив смотреть на приближение конца с наполненными ужасом глазами.

Поэтому, не стоит писать о том, что «ваще-ваще любой человек поступил бы по-другому». Это не так. Иначе Земля была бы наполнена одними толковыми личностями, а вокруг нас не было бы столько кретинов.

Кхм… «Многа букаф» получилось. Простите. Но мне нужна была маленькая разрядка. Глава была тяжелая. Не в плане «не шла», а было эмоционально сложно. Многие кого-то потеряли в жизни, поэтому воспоминания… били больно. Как и сожаления.

Глава 25

Мэрили счастливо вздохнула. Давно, очень давно она не получала наслаждение от танца. Да и вообще танцевала последний раз… ох, лучше и не вспоминать.

– Благодарю вас, миледи. Это было чудесно! – приятный голос сэра Бойла заставил девушку кинуть на своего кавалера быстрый взгляд и вновь слегка покраснеть.

– Это я вас должна благодарить, сэр, – Мэрили улыбнулась, разглядывая мелькающие носочки туфелек. – Вы замечательно ведёте.

– Вы не менее замечательно следуете: прекрасное чувство мелодии и отзывчивость, – она не смотрела на рыцаря, но буквально чувствовала его улыбку. – Но всё же, думаю, с вашей стороны было несколько опрометчиво зажмуриваться. Мне, конечно, приятно такое безусловное доверие…

– Простите, не знаю, что на меня в тот момент нашло, – Мэрили чуть сжала локоть мужчины ещё сильнее заливаясь краской от его слов и собственных воспоминаний. – Наверное, я просто была в вас уверена.

Обманывать не хотелось, но не рассказывать же сэру Бойлу, что их танец… Его близость к ней, уверенная рука, нежно лежащая на её талии, красивое, мужественное лицо с соблазнительной улыбкой, карие, полные тёмного искуса глаза…

Девушке, кружащейся в танце, очень ярко и внезапно вспомнился тот сон, а когда партнёру пришлось прижать её ещё чуть плотнее и их лица оказались катастрофически близко… Стук сердца стал просто оглушать. Послышалось, что к музыке, звучавшей в зале, прибавилась странная, мягкая мелодия-напев акапеллой, в которой слышалось «ша-ла-ла-ла», как в вечер покушения на Принцессу. Девушке вновь показалось, что где-то на периферии зрения стали распускаться насыщенно-красные розы. И она… просто закрыла глаза, отдавшись на волю мужчины, в чьих объятиях находилась.

Буквально на несколько секунд Мэрили выбросила из головы все мысли, погрузившись в мир чувств и ощущений, наслаждаясь музыкой, объятиями своего кавалера, жаром его рук, лёгкостью танца, и знанием того, что Он… очень близко…

От рыцаря шло невероятное чувство безопасности и доверия, тёплого комфорта, удовольствия. Его прикосновения были приятны и не вызывали желания оттолкнуть, скорее наоборот – хотелось стать ещё ближе к нему, прижаться плотнее и ни в коем случае не отпускать ни его руку, ни его сильное плечо. А ещё постоянно возникали неоформленные, постыдно-смущающие мысли, которые девушка гнала от себя, не давая им укорениться в разуме. Беловолосой Валуа и так было… сложно. Да, наверное сложно. Пресловутые бабочки в животе, что начали порхать как безумные ещё во время их разговора при встрече, не останавливались ни на миг.

Когда Мэрили только вошла в залу и нашла глазами своего… Да! Своего рыцаря!!! Он сам назвал её – своей леди! Значит и он – её! Это не значит, что она претендует на обладание… то есть… Уф! Ладно! Она претендует!

Волна возмущения собственницы как поднялась, так и сгинула, оставив в душе приятное чувство… Нет, не победы – никакого сражения не было. Чувства… оправданных ожиданий. Развитие событий, в кои то веки, шло ПРАВИЛЬНО! Как должно быть, как она всегда мечтала и надеялась, как видела в своих мечтах об идеальных отношениях с кавалером!

Сложно описать те чувства, которые испытала леди, заметив возле рыцаря, встреча с которым была единственной причиной желания посетить сегодняшний приём, эту… ЭТУ! Мэрили старалась быть с собой честна, делала выводы из прошлого: хрупкая алоглазая леди и раньше понимала, хоть и не признавала… некоторую ошибочность своих действий в отношении маркиза и леди Владимир. У неё даже возникала мысль извиниться перед той… один раз. Возможно она и вправду бы подошла к ЭТОЙ с извинениями… Или, как минимум, подумала бы об этом ещё разок. Может даже два!!!

Неважно! Важным было то, что девушка старалась не звать свою недавнюю противницу Кошкой-Воровкой. К её удивлению, у неё даже особых эмоций не было от появившихся мыслей: банально нельзя потерять то, что тебе не принадлежало. Мэрили справлялась. Можно сказать, справлялась без особых проблем, потому что мысли о маркизе стали так… незначительны? Невыразительны?

Те чувства, которые всегда казались Мэрили незыблемыми, бывшими практически фундаментом её «я», почти исчезли, истаяли. Лорд Пердос не стал ей противен, она всё ещё помнила его доброту, но внимание маркиза Лупердель перестало быть необходимо девушке. А вот когда Мэрили увидела рядом с сэром Бойлом ЭТУ!!! ОПЯТЬ⁈ Ярость, гнев и бешенство ярко вспыхнули в душе обжигающим пожаром, заставив её маленькое сердечко зайтись в ритме войны, подобно боевому барабану.

Уже потом в голову девушки пришли мысли о том, что леди Владимир буквально не могла не подойти с поздравлениями к сэру Бойлу. Он не только триумфатор, но и её спаситель. Точно так же ЭТА позже подходила со словами благодарности и к леди Розетте, и к светловолосому Теневику. К тому же Кош… леди Владимир сразу ретировалась, как заметила саму Мэрили и ярость в её глазах.

Просто, в тот момент, когда наследница дома Валуа заметила ЭТУ рядом с сэром Бойлом… Девушка затруднялась сказать, что собиралась сделать. Скорее всего что-то из-за чего ей будет потом очень стыдно. Не перед высшим обществом – о нём девушка думала в последнюю очередь, а перед её рыцарем!

Даже представлять не хочется, что бы сэр Бойл подумал о Мэрили, если бы она испортила ему триумф безобразным скандалом!

М-м-м… В любом случае, всё хорошо, что хорошо кончается! Непоправимого не случилось, а дальше было только приятное. Ожидаемое ей с нетерпением, и в то же время слегка пугающее… своей большой значимостью для девушки.

Началось всё с того, как рыцарь её заметил. Выражение его лица изменилось, став приветливым, а просто холодно-вежливая улыбка наполнилась искренностью и теплом. В глазах, на секунду, мелькнуло удивление, какая-то задумчивость, которая уступила место решимости и… восхищению? Это было безумно приятно – видеть, что тебе рады. А уж когда сэр Бойл направился ей навстречу – девушка чуть не сбилась с шага. Он – триумфатор. Он мог просто подождать, пока Мэрили подойдёт сама.

И на этом всё не закончилось. Юной леди казалось, что она попала в сказку, когда каждое, буквально каждое действие сэра Бойла разрушало последние сомнения в его к ней отношении. Он заговорил первым, подарил ей невероятно прямой комплимент, дополненный клятвой чести, попросил дозволения поцеловать воздух у её пальцев… Думала она, но от нежного прикосновения его губ к коже руки, Мэрили, казалось, получила ожог, настолько горячим показалось то мимолётное касание. Поцелуй…

Раздумывала ли она? Ни секунды. Ни единой секунды не потратила леди на размышления, показывать или нет свою заинтересованность в молодом мужчине. Она, на глазах у всех, сжала его ладонь своими пальцами, чуть ли не требуя у рыцаря его ухаживаний. Смущалась, боролась с собой, чтобы не запищать в панике, как маленькая девчонка… И стала его леди на этом вечере!

Леди триумфатора! Ей всё равно на звучность этих слов. Главное, что она рядом со своим рыцарем. Впервые за всю свою жизнь она ощущала странный покой. Нет, сердце колотилось, кровь временами приливала к щекам, а от его взглядов по спине пробегали табуны мурашек, вызывая чувство странного предвкушения и сладостной истомы.

Покой был… над всем этим. В целом! Общее спокойствие за… за себя и за него! Её рыцарь демонстрировал, что Мэрили может забыть о переживаниях в его отношении. Забыть о ревности, забыть о необходимости выгрызать, выцарапывать, бороться за «своё». Его движения, его взгляды на неё и на других, улыбки ей и другим, общение с ней и другими! От понимания демонстрируемого мужчиной контраста между тем, какой он с ней и со всеми остальными перехватывало дыхание.

На неё мужчина смотрел обжигающе. Во взгляде рыцаря было восхищение, радость… и кажется… кажется желание? Мэрили неуверенна. Но от взгляда его карих глаз становилось жарко. Для других же, даже самых красивых леди, взгляды её рыцаря были просто нейтрально-доброжелательными. Для кого-то вообще холодными и вынужденно-вежливыми.

Разговоры с дворянами, что подходили к ним были всегда коротки, формальны, практически безэмоциональны. Исключения были, но, как и в случае со взглядами, тон там был, скорее, дружески-доброжелательный или уважительный. Совсем не то тепло в голосе, которое сэр Бойл добавлял в беседах с ней.

Это было… прекрасно. Мэрили чувствовала себя замечательно, понимая, что сегодня она точно не будет поедать саму себя ревностью. А ещё она с удивлением замечала, что те, с кем её рыцарь общается теплее, и к ней относились с приязнью. Собрат по ордену, сэр Свэн, смотрел на неё с симпатией, бросая на сэра Бойла весёлые взгляды.

Кстати, этот рыцарь был просто преступно красив! Если бы он был не мужчиной, а женщиной, то Мэрили точно начала бы беспокоиться! На мгновение девушка едва не засмеялась: из-за шуточки Мелинды в голову лезут совсем глупые мысли.

Сэр Бертран Сомелье глядел на неё больше с изумлением, но не демонстрировал никаких негативных эмоций. И даже, о ужас, сам Его Высочество, слегка пошатываясь, подошел поздравить триумфатора и поблагодарил за помощь сестре. А после этого принц похвалил вкус сэра Бойла в выборе пары! Вот уж не думала леди Мэрили, что этот выпивоха найдёт для неё даже одно доброе слово. Особенно после того, как наследница дома Валуа однажды прошлась по его страсти к винам и гулящим женщинам.

А ещё была Принцесса Оливия. Мэрили строила множество догадок о причинах внезапного благоволения к её персоне Первой Принцессы, но полной уверенности у неё ещё не было. Девушка подозревала, что дело в сэре Бойле, но что-то утверждать пока было рано. Старшая дочь королевской четы также, как и остальные, поздравила сэра Бойла с триумфом. Чему-то весело улыбаясь, поинтересовалась как Мэрили приём, покивала, похмыкала на заверения девушки, что всё замечательно… и пригласила на чаепитие: «через недельку мы с девочками собираемся немножко посплетничать, вы же будете?». Разумеется Мэрили Валуа не отказала Её Высочеству! И потому что… ну кто в здравом уме отказывает Принцессе в такой малости? К тому же ей неожиданно понравилась атмосфера прошлого чаепития.

«А потом был этот чудесный танец», – девушка снова чуть сжала пальчики на локте кавалера. Просто, чтобы вновь убедиться, что всё окружающее не сон. Ну… а ещё ей хотелось вновь встретиться взглядами со своим кареглазым рыцарем. – «Пока ещё рыцарем», – поправилась девушка.

Ведь сейчас, после первого танца для героев вечера, состоится их награждение. Осталось только дождаться Его Величества…

Кстати, на этом приёме им ещё можно будет сойтись в двух танцах. Нужно набраться храбрости, и на «белый» пригласить сэра Бойла! И необходимо сделать это быстрее остальных собравшихся в зале леди! Замечала она несколько взглядов, что вызывали опасения!

– Это мои родители и сестра, – отвлёк её от мыслей голос рыцаря. – Леди, вы не будете против, если я вас представлю?

– Конечно я не против, сэр, – полностью спокойно ответила девушка, любезно улыбнувшись небольшой группе родственников своего спутника.

Знал бы кто, как ей тяжело далось это спокойствие! Первое, что хотела сделать Мэрили, так это вскрикнуть: «ТАК БЫСТРО⁈». Слава Богам хватило выдержки и ума сдержаться! Сегодня, во-первых, чествование сэра Бойла, и это естественно, что его родные здесь, а во-вторых, её рыцарь просто соблюдает этикет! Когда джентльмен, сопровождающий леди, желает подойти к кому-то самостоятельно, он обязан поинтересоваться мнением своей спутницы. Ну и разумеется, сэр Бойл хочет поздороваться с родителями и сестрой, которых так редко видит из-за разделяющего их расстояния!

Но, несмотря на все эти логичные мысли, девушка… нервничала! Это о знакомстве сэра Бойла с её отцом переживать не стоит: тот, она уверенна, ответит парой фраз, чтобы соблюсти этикет, после чего вернётся к… чем бы он там ни занимался! Но родители её рыцаря…

«Подождите!», – взмолилась про себя девушка. – «Почему я так нервничаю⁈ Мы же… мы же…».

Додумать она так и не смогла. Мэрили изо всех сил пыталась выгнать из головы фразы в стиле «мы же ещё не помолвлены», «ещё даже не целовались», и многое, многое другое, что пыталось пролезть в мысли!

– Отец, матушка, сестрица, – тем временем они дошли до цели. – Рад, что вы смогли присутствовать! Позвольте представить мою спутницу, оказавшую честь вашему сыну и брату быть сегодня его парой. Леди Мэрили Валуа, наследница дома Валуа. Одна из трёх прекраснейших леди на этом приёме и самая очаровательная дева столицы. Леди Мэрили, перед вами мои родители и сестра: барон Фредерик, баронесса Женевьева, и леди Тильта Евлампий.

– Счастливы приветствовать вас, леди, – открыто и просто улыбнулся пожилой, благообразный мужчина лет шестидесяти. Карии глаза аристократа смотрели прямо и с симпатией, седые волосы были собраны в косицу, лежащую на плече, украшенную скромной серебряной заколкой с фамильным гербом. Одет мужчина был в том же стиле, что и его сын – строго и лаконично, отдавая предпочтение тёмно-серому, с лёгким синим отливом цвету в одеждах. – После слов Бойла даже не знаю, что добавить, ведь вы действительно очаровательны и прекрасны.

– Благодарю вас, лорд Евлампий! И я безмерно рада познакомиться с благородными людьми, что воспитали столь достойного сына, – сделала глубокий книксен Мэрили, выражая уважение родителям сэра Бойла.

– Ох, как приятно слышать столь тёплые слова о своём ребёнке, пусть он уже и давно взрослый мужчина, да ещё и от такой милой леди, – баронесса, как и её дочь, были одеты в платья по имперской моде. Обе с выразительными зелёными глазами и приятными чертами лица. Матушка леди Тильты и сэра Бойла была полностью седой, как и её супруг, но выглядела замечательно. Она являлась представителем того типа леди, что в любом возрасте остаются привлекательными. – Мы наблюдали за вашим танцем, дети, он был великолепен. Вижу, сынок, ты не только мечом машешь круглые сутки, но и науку танцев не забываешь.

– Впервые не пожалел об этом, матушка, – её рыцарь улыбнулся слегка виновато, а потом бросил на Мэрили весёлый взгляд. – Думал, что зря теряю время, но вы, как и всегда, оказались правы. Если бы не ваши наставления…

– Мужчина всегда должен быть готов к трём вещам: защищать свою семью, отстаивать свою честь, и танцевать с прекрасной леди, – баронесса продолжала по-доброму улыбаться, посматривая то на сына, то на Мэрили.

– Здравствуйте, брат, леди Валуа, – младшая сестра сэра Бойла несмело улыбнулась, припадая в книксене. Невероятно милая, темноволосая зеленоглазка, чей образ просто дышал невинностью юности.