Текст книги "Клор (СИ)"

Автор книги: Бэзил И. Зеро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

– Допу-устим. Если вдруг передумаешь – просто скажи Силисику. На этом у меня всё. Свободен, гроза застройки.

Главврач нырнула в работу с горой документов, осевшей на правой стороне стола. Когда я уже собирался закрыть дверь, она окликнула меня:

– Последнее, Тит Кузьмич. Если комиссарской оклад покажется исчезающе маловатым – мне всегда нужны толковые вспомогательные ассистенты.

– Спасибо, – я решил аккуратно уйти от ответа.

Бесшумно закрылась дверь. Я выдохнул. Осмысленная работа – это хорошо. Я осмотрелся. На первый взгляд, в коридоре я был один. Однако эту иллюзию разрушал торчащий из оконной ниши локоть в чёрном техническом халате. Я прошёл с десяток шагов и обнаружил сидящего на подоконнике Силисика, уплетающего за обе щеки гречневые колобки. Я усмехнулся.

– Будешь? – Силисик протянул мне пару. Славный парень. Хоть и срамовидец редкостный.

– Не стоит. Идём. Труба зовёт.

– Тоже верно.

В целом главный госпиталь Серехов определённо был схож с резиденцией Орнагов на площади Свободы. Сугубо функциональные, безликие интерьеры, сглаженные углы, ощущение, будто всё здание за один приём отлито из «бронзы». Кстати, этот чудо-материал аборигены называли эльёд, и металлом он, в строгом смысле, не был. Силисик как-то пробовал мне объяснить технологию производства, но я быстро утонул в потоке «диссоциаций глинистых щёлоков» и «отпусках в соке амхалов». По какой-то причине база Талоса не справлялась с сопоставлением представлений местных алхимиков с привычной мне химической наукой. Всё, что я понял, – у эльёда есть множество разновидностей с очень разными свойствами, и делать из него можно почти что угодно.

Мы вышли с чёрного хода, прошли через небольшой хоздвор в гараж и сели в фургон с фамильным фениксом Серехов. Силисик замкнул на себя двигательный контур, проворчал что-то про «демонами клёпанную груду болтов», поправил несколько рун и наконец вырулил на бетонку, ведущую в город.

Ехали молча. Силисик был весь в дороге, а мне было о чём подумать. Вот, например, Элетройма. Руководила памятной операцией после моего приземления именно она – в этом сомнений нет. Хотя бы потому, что слишком уж у неё характерный драматический тенор. Странный голос. И ведь наверняка есть какое-то объяснение, но спрашивать немного страшновато. Как выразился Хо, «в лучшем случае просто не поймут».

За окном фруктовые сады пригорода сменились типовыми многоквартирниками из грязно-серого кремнистого песчаника. Пешеходы стали попадаться значительно чаще. Небо разродилось мелкой моросью, больше похожей на водяную пыль.

Или взять возню первого дня, который я провёл в сознании. Что это вообще было? Зачем Хо вцепился в меня с такой силой, если очевидно не понимал ни с кем имеет дело, ни как всё поаккуратней обстряпать? Только для того, чтобы насолить Серехам? Едва ли. Должно быть что-то ещё. Должно быть.

Тем временем сплошная застройка распалась на отдельные дома, окружённые садиками и парками – у кого побольше, у кого поменьше. Едва ли можно было найти два одинаковых проекта, но некоторые тенденции определённо прослеживались. Свежие особняки матово поблёскивали модными эльёдовыми стенами, украшенными немногочисленными, но очень детализированными рельефами. Постройки времён имперской оккупации хмуро косились на улицу сквозь узкие окна-бойницы. Самые почтенные поместья были сложены из крупных и несколько грубоватых каменных блоков, порядком сточенных погодой и войнами.

Но пёс бы и с Элетроймой и с Хо, их мотивы я хоть насколько-то понимаю. Даже с учётом того, что совершенно не представляю себе, кто они такие на уровне аппаратной реализации. То, что не совсем люди, – это очевидно, а вот насколько – вопрос хороший. Действительные чёрные коты в мнимой коробке – это Фероны. Судя по всему, они – сильнейшие боевые маги в городе, если не во всём Клорском Договоре. Такие люди просто так услугами не разбрасываются. Особенно такими услугами, которые уже собирались оказать Орнаги. Вывод: отношения между Феронами и Орнагами весьма прохладные. Слишком уж ясно прослеживается «подрезка» ценного кадра. И всё ещё ни намёка на причину цирка. Я зажмурился, выровнял дыхание и снова открыл глаза. Интересная охота, нечего сказать. Всегда терпеть не мог возню бульдогов под ковром.

– Приехали, – голос Силисика окончательно вернул меня в реальный мир. – Точно сам дойдёшь?

– Откуда такая озабоченность, гражданин хороший? – настоятельные намёки начинали меня откровенно раздражать.

– Да просто Хо рассказал, как ты капитально начудил в прошлый выход в город.

Я смерил Силисика взглядом, исполненным жёсткого излучения, пронзающего душу, и поинтересовался:

– Жертвы есть? Нет? Вот и нечего докапываться.

– Ну, дело твоё, – пожал плечами Силисик. – Тогда выгружайся давай и топай отседава.

– И тебе хорошего деньку, – проворчал я, уже выйдя на тротуар.

Фургон потихоньку укатился в направлении рыбного рынка. Я пару минут постоял, наслаждаясь атмосферой тлена и всепроникающей сырости, соорудил простенькое заклинание на фильтрацию запахов и углубился в хитросплетение переулков Биржи.

Глава 7. Наше чувство долга

Перспектива: Дитерд Летучая_мышь, искатель последней истины

Фиксируем результат: Мисимис – идиот. А нам конец. Магистрат пустил по следу Феронов. Хозяева они там или не очень – дело двадцатое. Уж не знаю кого из Внешних богов благодарить за то, что хлопушка Тоуро сожрала его дурную душу. Остаётся только молиться, чтобы Джин забила на расследование, как она обычно и делает.

Впрочем, есть и кое-что более поинтереснее. Пять дней назад команда Острого нарвалась на какого-то мутного проповедника. Кахваджи утверждает, что Церковь не имеет к инциденту никакого отношения. Вообще-то, верить Кахваджи – себя не уважать, но тут слишком много деталей в пользу того, что персонаж – неместнее некуда. Интересно было бы с ним парой слов переброситься.

Перспектива: Мисимис Рак, искатель последней истины

Огниво высекло искру. Из искры возгорится жарко полымя. Когда-нибудь. Не сегодня. Но то, что скоро – это наверняка. А пока нужно позаботиться о том, чтобы полымя меня не опалило. Дитерд думает, что Джин Ферон забросит расследование. Вот только он забывает, что каким-то невероятным образом Джин каджый раз до сих пор доходила до ответа, как будто он ведом ей заранее.

А ещё есть тот странен проповедник, говорюч о Талосе. Талос, Талос, Талос… имя знакомо. Откуда? Припоминания нету. Эка же жалость. Что-то из старых песен? «Разум Отца же тогда охватил мирозданье, и в зеркале вод он увидел ответ»… Нет, не то. Нужно переговорить с этим проповедником сам на сам.

Перспектива: агент Ликвидатор, локальный идентификатор «Pa-233»

Биржа… Да что о ней вообще говорить? Хотя Клор огромен, Биржа – с большой буквы – в нём одна. Постоянных путей здесь нет, только общие направления, заданные почившим в бозе планом застройки. Спрашивать дорогу у залётных бессмысленно – они её не знают, а у местных – себе дороже. Потому что раз спрашиваешь – значит заблудился, а раз заблудился – значит стал законной добычей.

В прошлой жизни меня регулярно заносило в подобные места по обе стороны виртуальности – работа такая. И как бы аборигены ни стремились доказать «наружным» свою уникальность, отличались эти выгребные ямы разве что ароматом – в прямой зависимости от рациона жителей окружающих пространств.

Когда я добрался до Биржевой площади, время было уже к концу обеда. «Забой» встретил меня звенящей хвойной пустотой. Весьма неожиданный поворот. Доски обшивки не то чтобы сияли, но выглядели вполне чистыми и аккуратными. Я, если честно, ожидал чего-то похуже.

Обеденный зал был совершенно пуст, если не считать бармена, меланхолично полирующего стойку, и компанию из шести типов в углу. Я усмехнулся. Пожалуй, закон инвариантности гопоты стоит расширить до закона инвариантности криминала. Вот вроде совершенно непримечательные граждане: чистая, аккуратная одежда, воротнички на рубашках торчком, ничем предосудительным не заняты – сидят, потягивают пиво, никого не трогают. Ни дать ни взять – компания инженеров на обеденном перерыве. Только вот никаких инженеров посреди Биржи быть не может. Не собрался же тут совет по благоустройству района, в самом-то деле.

– Тит Кузьмич? – спросил бармен, не отрываясь от своего занятия.

– Совершенно верно, – подтвердил я.

– Третий орт, – бармен махнул тряпкой в направлении лестницы на второй этаж.

Я обозначил благодарность коротким кивком и молча миновал подозрительную компанию, проводившую меня пристальным взглядом одиннадцати глаз.

– Уважаемый, а вам не кажется, что мы с вами где-то уже встречались? – промурлыкал Гай, едва я переступил порог «орта».

– Не знаю, гражданин хороший, Клор большой, – ответил я и, выдержав небольшую паузу, добавил. – Но тесный.

– Ну, пошли что ль, раз пришёл.

– Куда?

– В штаб, вестимо. Заведение тут, конечно, славное, но не в это время.

Я пожал плечами. В штаб так в штаб – какая мне разница, где мозги жевать будут. Выходя, Ферон бросил на стойку три монеты в форме глаз. Бармен мгновенно смёл их, не удостоив нас даже взглядом.

– Тьма наступает, – проворчал Гай, плотнее запахивая ветровку в тщетной попытке спастись от вездесущей мороси.

– Она такая, – почтительно склонив голову, подтвердил я, заработав одобрительное «хех».

Говорить на улице не хотелось совершенно. Безотносительно соображений конспирации и прочих гостайн, каждое раскрытие орального отверстия приводило к взрыву интересных ощущений на кончиках вкусовых сосочков. Моё заклинание от запахов не было рассчитано на вкусы.

Мы прошли через Биржевую площадь, мимо сонных лоточниц и сидящих поверх вёдер странных субъектов со стопками мисок. Любопытство заставило меня слегка ослабить воздушный фильтр. Немного привыкнув к ошеломительному букету Биржи, я смог вычленить амбре, ассоциированное с вёдрами. Там было что-то явно органическое и, предположительно, условно-съедобное.

– Не отставай, – бросил через плечо Ферон, ныряя в наполовину вросшую в землю арку, ведущую внутрь архитектурного воплощения монстра Франкенштейна.

Внутри было преимущественно очень темно. Солнечного света местные обитатели не видели, скорее всего, даже в самые ясные дни. Изредка попадающиеся в самых неожиданных местах масляные лампы скорее чадили и сгущали тени, чем светили. То тут, то там поперёк прохода материализовывались неясного предназначения верёвки, лески и проволоки, норовящие побыстрее освежевать любого зазевавшегося мимокрокодила.

Когда мы, по ощущениям, вышли под пригород – путь явно вёл вниз – Гай остановился возле чего-то, что больше всего походило на бронепластину, выдранную из борта дредноута времён Первой мировой, посреди сплошной эльёдовой стены.

– Береги ухи, Тит, – посоветовал Ферон и приложил руку к одной из бесчисленных заклёпок.

Я заметил, что дверь пропустила через Гая слабый эфирный импульс прежде, чем совершенно бесшумно сложиться внутрь себя. Моему взору открылась довольно-таки уютная прихожая, богато обставленная в стиле ар-деко. Оставив сапоги у входа, мы прошли в полупустой кабинет: помимо двух аскетичного вида стульев и вишнёво-красного бюро, в нём присутствовала только стойка с парой очень странных клинков. По виду что-то среднее между длинным ножом и коротким мечом, лезвия слегка изогнуты, заточка на одном по внешнему краю, на втором – по внутреннему, гарды круглые, с орнаментом в виде цветков яблони.

Пока я рассматривал обстановку, Ферон развернул стулья друг к другу и жестом пригласил меня садиться. В его руке материализовалась фляга «Почётный сотрудник КГБ СССР», к которой Гай незамедлительно приложился.

– Будешь? – выдохнул Ферон, протягивая флягу мне.

Я решил, что отказываться будет несколько невежливо, хотя запах не предвещал ничего хорошего. Нос меня, к сожалению, не подвёл: внутри действительно оказался тройной одеколон – что, кстати, объясняло амбре в кабинете Элетроймы – и металлический привкус от корпуса фляги ничуть не улучшал ситуацию. Я закашлялся.

– Ну как, крепка советская власть? – усмехнулся Гай. – И давай сразу установим такой порядок: утром – дела, вечером – вопросы.

– «Золотой телёнок», что ли? – спросил я, потихоньку возвращая лицу симметричный вид.

– «Двенадцать стульев», вообще-то. Это – классика. Это – знать надо. И вообще, вопросы вечером. Я доступно объясняю или увеличить дозировку зелья взаимопонимания?

– Куда уж доступнее… – проворчал я. Хотя фероновские методы коммуникации были совершенно бесчеловечны, эффективность внушала благоговение.

Гай закрыл глаза, провёл несколько секунд в полной неподвижности и наконец перешёл к чему-то вроде существенных вопросов:

– Скажи-ка, гражданин Тит, а Элетройма тебе сказала про подработку у Хо?

– Нет. Определённо нет.

– Короче, наш дорогой двустворчатый призрак не далее как сегодня утром просил её передать тебе, что вакансия мага-инструктора в академии семьи Ор всё ещё открыта.

– А… – я даже не успел додумать, какой именно вопрос хотел задать, потому что был немедленно перебит.

– Вопросы – вечером. Первый раз прощается, второй – запрещается, третий, – Ферон покачал флягой, – ну, ты понимаешь, что я имею ввиду.

Я молча кивнул.

– Так вот, гражданин Тит, давай расставим точки в конце голосовых. Короче, я пробил для тебя гражданство, – короткая пауза в ожидании моего «ага». – Работу в Интерполе зачли как боевой опыт, и в благородство я играть не намерен. Силам Городской Превентивной Самообороны, командующим которыми я поимел честь состоять, – нечего ржать, название эти нецензурники придумали ещё до меня – отчаянно требуются люди. Работа как раз по твоему профилю, насколько я понимаю: охота по открытым листам и ликвидация. Ну и по мелочи там, если вдруг кайдзю какая-нибудь вылезет, то мы в первых рядах стоять будем. Интересная работа на свежем воздухе, дружелюбный коллектив, все дела. Только с окладом хроническая беда, но я спокойно отношусь к халтуре на стороне, пока это не в ущерб службе. Короче, не будь свиньёй – и будет тебе человеческое отношение. Соглы?

Я поднял руку, запрашивая паузу. Гай одобрил коротким кивком. Вообще-то, размышлять не хотелось. Соображение первое: из трёх глав домов, с которыми я имел дело за неполную неделю в Клоре, Ферон был самым… приятным? Не совсем верное слово. Он единственный сначала хоть что-то сделал – безвозмездно, кстати, поскольку явно заложил возможность моего отказа – и только потом обозначил возможность вернуть добро. Хо, например, просто с порога втянул меня в какую-то невнятную многоходовочку, включающую малолетних культистов и противные гуманизму ритуалы, а Элетройма… Вообще-то, она была довольно вежлива, но, очевидно, не считала нужным объяснять даже те вещи, которые касались меня напрямую.

Соображение второе, логично проистекающее из предыдущего: Серех – в первую очередь учёная, Орнаг – политик, Гай же – гэбэшник от эпидермиса и до костного мозга, иначе говоря – свой в стельку. Хотя Контора Глубокого Бурения и не самая надёжная институция нашего профиля, но выбора-то особо и нет. Если, конечно, не учитывать старую и совсем не добрую третью альтернативу – уход в свободное плавание. Связанное соображение: шансы на одиночное выживание в обществе, с которым я знаком только по энциклопедическим справкам базы данных Талоса, стремятся к нулю. Сторону выбирать придётся, и Фероны хотя бы обещают максимальную степень свободы при разумном уровне обязательств.

Резюме:

– Во-первых, соглы, но во-вторых хотелось бы узнать, с кем работать буду.

– Учишься, непристойник, – расплылся в улыбке Гай. – На данный момент, пока ты ещё не подписал контракт, весь личный состав сил превентивной самообороны представлен мной, Джин – вы, кажется, уже пересекались – и Дайрегом Фероном – исключительно колоритный мужик, потом вас познакомлю.

– То есть четверо в сумме… – расклад выглядел не слишком радужно.

– Именно. Четверо лучших. В этом вся идея. Давай документы по-быстрому оформим и займёмся уже делом? – в голосе Ферона явно читалось острое желание приложиться к фляге.

Я кивнул и, бодренько проглядев стандартный текст, махом подписал всю стопку документов, извлечённых Гаем из глубины бюро. Среди прочих там обнаружился и комиссарский мандат, недействительный, кстати, без подписи входящего в должность. Но как только мы закончили, мой новый командир с лыбой от уха до уха выдал:

– Приятно иметь с тобой дело, коллега Тит. А на этом мои полномочия, так сказать, всё. Джин просветит тебя насчёт остального, хорошего деньку.

И прежде чем я успел хоть как-то отреагировать, Гай утёк за дверь, оставив на память стойкий запах иприта и тройного одеколона. Впрочем, времени чтобы толком обалдеть от такого поворота мне тоже не оставили: очень скоро на пороге встала яростно морщащая нос Джин Ферон. Она обвела хмурым взором комнату, уделив хоть какое-то внимание только клинкам, и рявкнула:

– Встал, вышел, пошёл за мной.

Я решил, что сыт подобным отношением по горло, поэтому только закинул ногу на ногу и откинулся поудобнее на спинку. Джин открыла и закрыла рот, прикрыла веки, собрала и развеяла какой-то витиеватый эфирный конструкт и, очевидно подуспокоившись, выдохнула:

– Извини. Просто Гай… Типичный Гай, в общем-то, но бесит от этого ничуть не меньше.

– Понимаю, – улыбнулся я. – И всей душой поддерживаю. Идём?

– Да, конечно, – Ферон слегка усмехнулась. – Только сначала нужно определиться, куда.

Второй раз за пять минут мои брови поднялись до верхней границы тропосферы. Джин тяжело вздохнула и пояснила:

– Наша текущая задача – расследование взрыва, который устроил Тоуро, прозванный Соплёй. Да, того самого, после которого мы встретились в прошлый раз.

Я медленно кивнул. Интересно, это по Гаевой классификации «охота по открытому списку» или всё-таки «ликвидация»?

– Собственно, призыв призрака я уже провела… – Джин упала на второй стул и зажмурилась. – Тезисно: совершенно ничего полезного. Устройство имело демоническую компоненту.

– А для неспецов можешь пояснить? Я демонологию только с точки зрения экзорцизма знаю.

– Встроенный контракт с демонической сущностью, подписывается в момент активации устройства с тем, кому хватит дури запустить эту штуку. Технические детали интересуют или…

– Да, – перебил я.

– При активации, – Джин развела руки, повторяя последний жест Тоуро, – левую ладонь пробивает специальный шип. Кровь замыкает контур – сущность запускает машинку.

– А как этот демон на призрака влияет?

– Демоническая сущность. Разница принципиальная. А влияет отвратительно, как будто как-то ещё может. Разрывает связь, собственно, души с этим миром. Остаётся только эфирная тень, – Ферон поморщилась. Воспоминания о взаимодействии с «тенью» явно были не из приятных.

Я решил пока замять для ясности «принципиальную разницу» и сконцентрироваться на существенных для текущей задачи вещах:

– Что-нибудь полезное выяснила?

– Тоуро – псих. Был психом.

– Ну, это не новость, – усмехнулся я.

– В том смысле, что у него не было цели убить кого-то конкретного. Он просто абсолютно искренне ненавидел весь Клор в принципе.

– В чём-то я его понимаю.

Судя по косому взгляду Джин, шутка получилась не слишком удачной.

– Ладно, ладно, нечего смотреть на меня как на врага общества, – я поднял ладони, обозначая полную и безоговорочную капитуляцию, но Ферон только плотнее поджала губы. – Что-нибудь ещё?

– Тень запечатлевает последние прижизненные эмоции. Чудо, что хотя бы это уцелело. Продираться пришлось через тот ещё коктейль из воплей и проклятий.

– Понятно… И правда негусто. Владельца забегаловки допрашивала?

– Само собой, – лицо Джин перекосило, как будто она съела что-то не только мерзкое на вкус, но и совершенно неприемлемое по этическим соображениям. – Тезисно: если мы не впадаем в паранойю, то он точно не при делах, из хоть насколько-то полезного смог выдавить только то, что Тоуро жил где-то на Бирже.

– А мы впадаем в паранойю?

– Не вижу особых причин, – Ферон пожала плечами. – В этом городе поймать шальное заклинание проще, чем простуду. Так что наше происшествие шокирующее, конечно, но Конклав всё равно паникует на ровном месте, как по мне. В конце концов, они сами последние полвека закрывали глаза на чёрный рынок оружия, так что меня больше удивляет то, что рванул этот чан с компостом только сейчас.

– Накипело, да? – я постарался звучать как можно сочувственнее.

– Да нет, в общем-то, – Джин чуть улыбнулось. – Просто вымоталась. Первичный отчёт, срочный Конклав на носу – третий за полгода! – а это ещё один отчёт, потом, ты не поверишь, отчёт для магистрата… Только вчера до самого расследования добрались. По моему скромному мнению, бюрократия когда-нибудь погубит этот город.

– Понимаю, коллега Ферон. Прекрасно понимаю. Есть вещи, инвариантные для любого места и любого времени, где есть более одного человека.

– Один человек – не человек. Для нормального функционирования налоговой системы нужно минимум двое.

С полминуты мы молчали, размышляя каждый о своём.

– Так с чего начнём? – Джин заговорила первой.

– На Бирже линейная полиция есть?

– Формально – да, но…

– Кого можно спросить про местный расклад, не связываясь с бандитами и прочими интересными личностями?

– Формально городовой на Бирже – Кахваджи, но… – в округлившихся глазах Ферон плескался чистейший, стоградусный когнитивный диссонанс.

– Формально или не формально, а мы идём к Кахваджи, – отрезал я.