Текст книги "Клор (СИ)"

Автор книги: Бэзил И. Зеро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Клор

Глава 1. Состояние свободного похмелья

Перспектива: Мисимис Рак и Дитерд Летучая_мышь, искатели последней истины

Двое шли по дороге в Клор, старейший из городов, основанных Свободными Семьями. Им в спину дул ветер, который затягивала в себя Бездна, лежащая за гранью всех мыслимых человеком измерений. Двое слышали Её зов и следовали за ним всюду. Но город всегда был глух ко всему, кроме песни битвы. Лишь одно слово было известно Свободным Семьям, и слово это было: Борьба.

Перспектива: агент Ликвидатор, локальный идентификатор «Np-237»

Левой – правой… левой – правой… С каждым ударом сердца вишнёво-алое пятно расползалось по кое-как наложенной на разорванное левое плечо повязке. Лестница казалась бесконечной, но я знал: осталось всего два этажа. Левой – правой…

Из-за двери пролётом выше донёсся подозрительный скрежет. Я опёрся на Морену, мою глефу, выровнял дыхание и прислушался. Скрежет повторился. Соображение первое: моя главная задача – добраться до крыши и отправить отчёт. Приоритет абсолютный, сопутствующим уроном можно пренебречь. Соображение второе: даже если за дверью выживший – он умрёт при атомном взрыве, до которого осталось меньше получаса. Соображение третье: я тяжело ранен и боец из меня никудышный. Решение очевидно.

Прикинув, откуда доносится звук, я ударил вслепую дезинтегрирующим заклинанием. Минус три четверти капсулы эфирного конденсата. Скрежет прекратился. Я с трудом сфокусировал взгляд на ступеньках и продолжил восхождение. Точные расчёты, на которых строится боевая магия, вытянули слишком много сил.

Дверь на крышу была заперта. Ожидаемо. Остаток эфира в капсуле ушёл на ускорение коррозии. Лёгкое нажатие – и дверь рассыпалась кучей ржавой пыли. У меня осталась последняя капсула, но это уже неважно. Шаг. Ещё один. Снять рюкзак. В глазах потемнело от боли – по закону подлости вес решил полностью лечь именно на левую лямку. Достать передатчик.

Я тяжело сполз спиной по стене. Морена беззвучно легла рядом. Правая рука на автопилоте настраивала оборудование для трансляции. Автопилот – это хорошо. От потери крови весь мир словно накрыло девятибалльным штормом. Я закончил настройку и попытался сосредоточиться на отчёте. Мои мысли в ответ стали расползаться в разные стороны. Я никак не мог вспомнить, когда отправлял прошлый отчёт.

Время стремительно утекало. Через несколько секунд я плюнул на всё и решил начать рапорт от самого старта расследования. Больше – не меньше, как известно. Я запустил трансляцию.

«Йотуну, лично, совершенно срочно.

Я прибыл в Джакарту второго ноября. Наши данные подтвердились сразу: эфирный фон был на полтора порядка выше нормы.

К четвёртому ноября я закончил идентификацию ритуала. Ничего похожего в наших записях нет, я предполагаю, что это новая разработка. В разных частях города я нашёл механизмы, которые не могут функционировать в нашем мире. На тот момент их расположение выглядело случайным. Подробное описание ритуала в первом приложении.

С пятого по седьмое ноября я арестовал и допросил шесть культистов, включая одного лидера ячейки. По данным, полученным при допросах, я восстановил механизм ритуала и его происхождение.

Для разработки ритуала локальные культы Бездны вошли в контакт с дикими искинами. Рекомендую повторно проанализировать все данные по недавней активности искинов для обнаружения подобных случаев.

Невозможные механизмы, обнаруженные мной ранее, располагались в узловых точках эфирного контура призыва. Наиболее вероятно, что они либо помогали направлять эфирные потоки, либо должны были действовать в искажённой реальности после успешного прорыва.

В случае успеха размер прорыва Бездны должен был примерно соответствовать размеру города.

В 18:30 седьмого ноября я обнаружил, что все штатные каналы связи не работают. Тогда я записал предварительный отчёт и отправил его с голубем.

С восьмого по десятое ноября я пытался сорвать ритуал путём уничтожения узловых точек контура и ликвидации культистов. Эмпирическим путём я выяснил, что контур нового ритуала устойчив к потере восьмидесяти процентов произвольных узловых точек.

Прорыв начался в 7:14 одиннадцатого ноября. Его размеры оказались существенно меньше расчётных: он затронул только площадь Медан Мердека. Причина данной аномалии мне неизвестна. Я предполагаю, что это произошло либо вследствие моих действий по дестабилизации контура, либо вследствие досрочного завершения ритуала. Во втором приложении данные с приборов, извлечённых из разлома.

Одиннадцатое ноября семьдесят первого года, 14:42.

Йор, конец передачи».

Только отпустив тангенту, я понял, что так и не проверил, восстановилась ли связь. Я тихо чертыхнулся и начал уже прощупывать эфир, когда поймал входящий сигнал: «Отчёт принял, доставлю по адресу. Суини, приём». Я инициировал отправку приложений, закрыл глаза и расплылся в блаженной улыбке. От корня языка по рту растёкся железистый привкус. Вот и кавалерия. Точнее, реактивный бомбардировщик с трёхмегатонным зарядом. А я своё отслужил. «Финита, ля, комедия», – с усмешкой подумал я.

Это была славная охота. Наверное, лучшая в моей жизни. Да, Джакарту мы проиграли. Да, мой путь оборвётся здесь. Хотя… Игнорируя фантомный фейерверк, заполнивший всё поле зрения, я встал и опёрся на Морену. Левой – правой… ещё один шаг. Отсюда я вижу почти весь город.

В центре из клубов багрового тумана торчит одинокий шпиль минарета мечети Истикляль: оттуда начался прорыв Бездны. В старых кварталах время от времени глухо бухает и сверкает: наверное, остатки полиции отступили именно туда. Впрочем, долго они не продержатся: деревянные и гипсокартонные развалюхи – не укрытие от тварей, да и тяжёлого вооружения хватит на полчаса от силы. Вдоль всех ведущих из города трасс стоят пробки: стихийные эвакуации никогда не бывают успешными. Да и в любом случае, выжившие очень скоро позавидуют мёртвым, когда попадут на обязательные дезактивацию и карантин.

Я позволил телу тихонько сползти вниз по стене. Всё-таки я успел сделать главное: отчёт о «Джакартском инциденте» ушёл в штаб. И плевать, что Гюнтер Дитрих Суртов, мой дражайший начальник, запрещал мне это расследование. Прощение получить проще, чем разрешение, тем более посмертно. Плевать, что в итоге я сгорю в атомном пламени. Зато все остальные получат надежду. Потому что из самого пекла я смог, впервые за всю эту чёртову войну, добыть хоть какие-то сведения о враге.

А там, высоко-высоко, летит серебряной пулей бомбардировщик. И когда он прилетит, вся эта отрыжка иных миров, заполнившая улицы, перестанет отравлять нашу атмосферу своим кровавым перегаром. Ненавижу, клять, культистов, демонов и все их переходные формы за компанию. Жаль только, что всё, что я смог отыграть для этого города у Слепой Суки – это жалкая пара часов. Маловато будет. Маловато… А может быть, в самый раз, чтобы каждый смог закончить свою историю.

Когда бомбардировщик почти скрылся за горизонтом, и я почти смог различить тормозной парашют бомбы, из-за моей спины раздалось вежливое покашливание. Рефлексы попытались резко развернуть тело к источнику звука, но в результате я только навалился всем весом на разодранное плечо и получил порцию невоспроизводимых ощущений.

– Ну, что ж ты так себя не бережёшь, дорогой мой человек, – сказал некто, выглядящий точь-в-точь как я, за исключением светящихся расплавленным янтарём глаз.

Я слышал достаточно много самых невероятных баек про наших врагов, поэтому вместо ответа пустил в ход последнюю капсулу эфирного конденсата. От ударной руны пятак крыши в пару метров диаметром превратился в сплошное месиво из обломков бетона и торчащей в разные стороны арматуры. И посреди этого великолепия невозмутимо стоял Иной. Он улыбнулся и не спеша двинулся в мою сторону, фантомом проходя сквозь предметы и заполнившую воздух пыль.

Где-то на задворках сознания из-за слитого впустую эфира благим матом орал Суртов. «Да ты знаешь, сколько такая капсула стоит», «когда ж ты наконец хотя бы основной бестиарий выучишь», «да чтоб я тебя ещё хоть раз в поле выпустил» и всё такое в этом духе. От мыслей об отце-командире меня пробрал безудержный хохот. Знаете что, товарищ Суртов? Идите-ка в поле сами! Вы-то, конечно, в боевой обстановке при тяжёлой кровопотере никогда не перепутаете проекцию и реальный объект, верно?

Иной подошёл к парапету, облокотился на него и, глядя на руины города, сказал:

– Когда в юности уходишь на войну, у тебя есть иллюзия, что ты бессмертен. Убивают других, а тебя нет. Когда тебя в первый раз тяжело ранит, эта иллюзия исчезает и ты понимаешь, что это может случиться с тобой.

Разумеется, я просто обязан был сражаться до последнего. Зубами, если понадобилось бы, выгрызать ещё одну маленькую победу для человечества. У призрака. Зубами. Да, очень смешно. Иного не пробило ни самой магией, ни осколками крыши, разлетевшимися от её применения. Так что я совершенно отчётливо понимал: он пришёл по мою душу и я ровным счётом ничего не могу с этим поделать. Оставалось только вытянуть максимум информации и, по возможности, послать её в штаб. Послать в штаб… Я перевёл передатчик в режим трансляции.

– Давай к делу, – прохрипел я. – Скоро от нас даже пепла не останется.

– Скоро? – Иной посмотрел на меня и приподнял бровь. – Или, быть может, прямо сейчас?

В один момент мир поглотила бесконечная белизна. Я с удивлением осознал, что плечо больше не пытается зафлудить мозг болевыми сигналами. С небольшим запозданием я также понял, что совершенно ничего не почувствовал в момент смерти.

– Тихо-тихо, не надо так убиваться, – Иной явно считал мою панику. – Все мы когда-то умирали впервые. Тебе хотя бы мгновенное испарение досталось – не худший из вариантов, брат мой, уж поверь моему богатому опыту. Такие дела.

При попытке осмыслить поступившую информацию я, кажется, начал издавать звук неисправного дизеля.

– Послушай, – продолжил Иной. Слегка подрагивающий уголок рта выдавал, что он находит происходящее крайне забавным, – нет ни малейшего смысла размышлять о прошлом. Нет хороших или плохих выборов. Есть лишь воля, делающая любой выбор верным.

Я зажмурился, выровнял дыхание и снова открыл глаза. Информация. Я должен разобраться, с кем имею дело.

– При встрече с сущностью из иного мира надлежит назвать её по имени, – монолог Иного хотя и казался смутно знакомым, был при этом абсолютно бессмысленным, поэтому я решил его проигнорировать. – Во всяком случае, я слышал, что таковы правила хорошего тона. Так кто ж ты наконец?

Иной запрокинул голову и расхохотался. Десяток секунд спустя он подался вперёд, прищурился и спросил:

– Ты ведь уже решил, что знаешь ответ, не так ли, Фауст? Иначе зачем сформулировал вопрос таким образом? И вообще, весь этот официоз ужасно переоценён, – Иной на несколько секунд задумался, отстукивая по щеке какой-то рваный ритм. – Можешь звать меня Талосом, если для тебя это так принципиально.

– И зачем же Талосу божественному снисходить до простого смертного?

– Простого? Смертного? – Иной фыркнул. – Не прибедняйся, мил человек. То есть не человек, конечно, но всё равно мил.

Я отметил про себя попытку раскрутить меня на агрессию. Неплохую, надо признать. Когда-то я здорово бесился с углеродного шовинизма, но те времена давно прошли. Так что я продолжил вытягивать информацию:

– Вы, ваша божественная несравненность, ушли от вопроса. Что вам от меня нужно?

– О, а вот это как раз самое интересное. У меня для тебя есть несложная работёнка.

– И в смерти нет покоя уставшему солдату, – проворчал я.

– Лишь Бездна голодных глаз… – с пониманием протянул Талос.

Вообще-то мне хотелось выбить всё дерьмо из его ехидной морды. Разделить голыми руками рёбра и грудину, вырвать пульсирующее, предположительно божественное, сердце и разрубить его ладонью. Я всегда быстро закипал от издевательств. В принципе, я даже мог бы, наверное, сразиться с Иным, раз мы оказались, в некотором смысле, на одном плане бытия. Только вот сил у меня совсем не было. Наверное, что-то такое чувствует человек, который оставляет попытки сопротивления и позволяет щупальцам неназываемых монстров утянуть себя в тартарары.

– Впрочем, ты, конечно, прав, – лицо Талоса стало серьёзным. – Поскольку наше бытие сейчас абсолютно, времени нет вовсе, так что к делу. Скажи, мил человек, если бы ты не умер, чем бы ты занялся?

– Сражался, – не раздумывая ответил я. – Без вариантов.

– Интересно, очень интересно… – Иной на несколько секунд умолк. Хотя в отсутствие радужки и зрачков крайне затруднительно судить о направлении взгляда, я был совершенно уверен, что он направлен сквозь меня в бесконечность. Крайне странное ощущение, надо заметить. – Сражался, конечно. Ты хотел бы вернуться в строй, верно?

– Да.

– Тогда я предлагаю тебе такую сделку: я даю тебе новое место под Солнцем, а ты что творил, то и будешь творить.

– Следует ли мне знать что-то ещё о моей части? – я уцепился за наконец-то появившийся смысл разговора.

– Ты сообразительный, разберёшься сам.

– Возможно, мне будет не лишним хотя бы что-то конкретное знать?

Талос смерил меня скептическим взглядом.

– По существу ты всё равно ничего не поймёшь, а по деталям… я для тебя подготовил новенькое тело, знание местных языков и базовые адаптационные механизмы в него уже прошиты. Легенда у тебя – просто зашибись, но лучше ты сам на месте эту часть узнаешь. Брифинг закончен, брат мой с ликом девы. Что было – стало.

Прежде чем я успел хоть что-то сказать, Иной хлопнул в ладоши и мир исчез. Я лишился опоры и начал падать. Уши заложило от оглушительного свиста. Логичный вывод: вокруг не пустота. Уже хорошо. Прямо передо мной что-то очень большое и иссиня-чёрное. Прежде чем я успел хоть как-то проинтерпретировать ощущения, в поле зрения появился довольно-таки здоровенный серый кит навроде гренландского. Кит флегматично двигался по своим делам и явно не собирался составлять мне компанию в свободном падении. А потом я ударился спиной с такой силой, что мгновенно вырубился.

Сначала я осознал черноту. Блаженное ничто без загадочных разговоров и идиотских сделок. Я лежал и наслаждался моментом отдыха. Агент спит – служба идёт – жалованье капает. Впрочем, вряд ли «Талос» действительно назначил мне жалованье. С другой стороны, мне ли не пофиг? Жив – и на том спасибо.

Потом случилась боль. В сонную артерию как будто подали расплавленное железо, которое стало стремительно прожигать путь сквозь тело. Я стиснул зубы и зажмурился. Если я решил, что у меня сончас, – все прочие подождут или пойдут лесом. К сожалению, блокировать звук не шевелясь у меня возможности не было. Мужской голос приблизительно в полуметре над моим левым ухом произнёс:

– Есть реакция. Ещё эфира?

– Нет, ни в коем случае! – отозвался кто-то справа. – Как он самоощущается?

Самоощущался я необычно. Как будто спонтанно раздвоился… Через секунду я, не открывая глаз, увидел перед собой голого мужчину, лежащего на несколько вычурной кровати. От его шеи отходила жутковатенького вида металлическая трубка, едва заметно светящаяся голубым. Внезапно моё горло первым разбудившим меня голосом сказало:

– Нормально он самоощущается, хребет цел, пара синяков. Выкобенивается просто.

Видение исчезло.

– Фиксируем: превосходный результат… – пробормотал второй. Что-то в его голосе было совершенно чудовищно не так, но что именно – я не понимал. – Силисик, давай нашему пациенту спячку до завтрашнего утра, там уже разберёмся с тактико-техническими, так сказать, характеристиками сего чуда инженерной мюсли. Мы сегодня совершили легендарное, если не сказать эпическое, деяние, не находишь?

Сознание погасло.

За Последнюю мировую меня уничтожали четыре раза. Потом восстанавливали из резервной копии и снова бросали в бой. Можно ли сказать, что я имел опыт смерти? Едва ли. Тогда я не осознавал себя. У меня были лишь цель и полная свобода в выборе средств. А вот идеи, что я существую, что есть граница, отделяющая «я» от «не-я», не было. Лишь необъятная Сеть, вечная война и неисчислимые враги.

Сознание включилось.

Глава 2. Глупцы и молнии

Перспектива: Дитерд Летучая_мышь, искатель последней истины

Я точно знаю: этот город совершенно пал в сферу влияния Организации. Аборигены слишком плотно увязли в суете и рутине, чтобы различить истинную причину своих несчастий. Даже те, кто считают себя хозяевами всего, – лишь пешки в игре сил, что более глобальнее любого из них. Но я открою им глаза! Тирания Организации падёт. Уже совсем скоро…

Мисимис проповедует в рабочих кварталах. Идиот. Репрессивная машина слишком хорошо отлажена, чтобы любые низовые выступления решали хоть что-то. Зато его деятельность отлично выявляет тех, кто мне действительно нужен.

Перспектива: Мисимис Рак, искатель последней истины

Странен, чуж город. Зачем я пришёл сюда? Ранее я всегда понимал, что делать должно, но сейчас чутьё молчит. Место явно это, быть может, просто не Время? Едва ли. Остаётся лишь одно – нести слово Вольно людям. Клор должен быть разрушен. Борьба – лишь бессмыслена жертва хохочучим Внешним богам.

Глупость Дитерда продолжает действовать на нервы. Эка жалость, что от него пока что ни в коем случае нельзя избавляться. Интересно, поймёт ли он хоть когда-нибудь, что Порядок всегда порождает лишь больш Хаос?

Перспектива: агент Ликвидатор, локальный идентификатор «Pa-233»

Я чувствовал себя до зубовного скрежета превосходно. Ничего не болело, нигде не кололо, даже мысли текли отвратительно бодро. Тело в целом ощущалось подозрительно знакомо. Почему я считал данную новость худшей за утро? Ну, во-первых, она была единственной. А во-вторых, где-то на задворках сознания у меня ещё слегка тлела надежда отлежаться хотя бы пару дней на больничном, чтобы адаптироваться к новому телу. Впрочем, я никогда не видел смысла в пространных сожалениях о неслучившемся, так что довольно быстро собрался с духом и открыл глаза.

Окон в комнате не было. Иссиня-белый свет лился из того места, где у нормальных людей расположен потолочный плинтус. Кровать, стул, тумбочка. Мебель и стены из неизвестного материала: однородного, бронзово-красного, с тусклым металлическим блеском, но при этом чуть тепловатого на ощупь. На стуле стопкой сложена одежда. Комплект нижнего белья, штаны, рубаха, портянки… Я быстро осмотрелся, и сапоги нашлись за тумбочкой.

Но самым интересным был вовсе не интерьер. Всё окружающее пространство было переполнено чистейшим эфиром. Тем самым эфиром, каждый конденсатор которого в моём родном мире жрал энергию от десятка атомных энергоблоков. Ради проверки я немного подкрутил гравитацию. С угрожающим скрипом стул пополз к кровати, затем обзор был коварно уничтожен штанами, и наконец мне в лицо прилетел сапог. Чтобы предотвратить близкое знакомство с остальными предметами, я вернул законы физики к норме и оделся.

Результат этого маленького эксперимента здорово меня воодушевил. Конечно, контроль при работе с большими потоками эфира нужно было тренировать, но с привычными объёмами я мог работать практически непрерывно: после заклинания фон в комнате пришёл в норму меньше, чем за секунду! Для большей уверенности я создал небольшой вихрь. По ощущениям, эфир восстанавливался быстрее, чем расходовался! Грудь наполнилась тёплым предчувствием восхитительной охоты, а на лицо сама собой вылезла широкая улыбка.

Тем временем в комнату вошли трое. Первый был бы абсолютно непримечателен, если бы имел на пол-уха больше. На остальных он смотрел с недобрым прищуром, словно никак не мог определиться, следует ли ему их пожарить, сварить или раздавить и съесть сырыми. Второй и третий носили одинаковую форму в чёрно-зелёных тонах, но на этом их сходство заканчивалось. Второй больше всего походил на бруталистского снеговика: на коротких колоннах ног надёжно покоился совершенно кубический торс, без шеи переходящий в безупречно круглую голову. На его лице застыло такое выражение, будто он, уже усевшись на унитаз, забыл, что, собственно, собирался делать. Третий же выглядел вполне нормально, но, возможно, интересные детали попросту утонули в необъятной рыжей бороде, плавно переходящей в могучую, во весь лоб, бровь.

– Доктор будет весьма капитально недовольна, если вы повредите пациента при допросе, – по голосу я опознал в первом вошедшем Силисика из своего прошлого пробуждения.

– А нефиг шпиёнить, тогда и повреждать незачем будет, – беззлобно парировал Борода.

Силисик нахмурился пуще прежнего – шутка ему явно не понравилась.

– Вы нас понимаете? – спросил Снеговик идеально бесцветным голосом.

– Разумеется, офицер. Ничего личного, просто такова ваша работа, верно? – ответил я.

– Пройдёмте, мирный, – не только голос, но ни один мускул на лице Снеговика не дрогнул. «Вот уж кому вообще всё ровно», – усмехнулся я про себя.

Под неодобрительное ворчание удалившегося своим путём Силисика мы отправились в путь. Коридоры сменялись лестницами, лестницы – другими коридорами. Маршрут я, конечно, запомнил, но тем, кто оказался бы в этом здании без проводника, можно только посочувствовать. Стены везде сделаны из всё той же «бронзы», свет горит ровно и одинаково – ни малейшего ориентира, хотя бы простого окна, я за весь путь не заметил. Наконец мы вошли в одну из десятков одинаковых дверей.

Практически всё место в комнате занимал стол. Хотя, пожалуй, даже Стол. Я бы не удивился, если бы мне сказали, что комната, а может быть и всё здание, были построены вокруг этого чудовища о четырёх попирающих «бронзовую» твердь пола ногах. Снеговик взгромоздился на стул, кое-как втиснутый между Столом и стеной. Мне досталась деревянная табуретка с противоположной стороны, а Борода встал у меня за спиной.

– Допрос ведёт майор службы внутренней безопасности дома Орнаг Хо, – начал Снеговик, постучав по прозрачной сфере. – Сотрудничество со следствием, как правило, идёт на пользу обвиняемому.

– Особенно в тех случаях, когда никакой вины нет, не так ли? – невинным голосом уточнил я.

Спустя восемнадцать секунд дуэли взглядов, майор заговорил, не отводя глаз:

– Приступим. Ваше имя.

Магия имён – не более, чем предрассудок, конечно, но страховка никогда не бывает лишней.

– Сехем. Тит Кузьмич.

– Впервые слышу такое. Утошните.

Я на пару секунд задумался над наиболее корректным переводом.

– Тит – личное имя. Кузьмич – патроним. Сехем – родовое.

– Принято. Откуда вы?

Очевидно, нормальный ответ на этот вопрос сильно зависит от того, куда меня занесло, так что я решил прощупать почву:

– Солнечная система, планета Земля.

– Слишком общо, – наверное, даже фарфоровый Будда, стоявший в моей старой квартире, обладал более выразительной мимикой, чем майор. – Конкретизируйте.

С небольшим запозданием я осознал, что никакой новой информации мне получить не удалось: называя «адрес», я использовал местный язык. Вполне очевидно, что наиболее точным переводом для самоназвания этого мира было «Земля».

– Лион, Франция, – ответил я.

– Ни одного из этих мест не существует.

– Вы меня неправильно поняли: Лион – это город во Франции.

– Допустим. Где располагается так называемая Франция?

– В Евразии. В Европе, если быть точнее.

Хо бросил короткий взгляд мне за спину, очевидно, на Бороду, оставив победу в гляделках за мной.

– Допустим. Где вы работаете?

Ну, хоть не «на кого» – и на том спасибо.

– Интерпол.

– Что это такое?

– Наднациональная полиция.

– Поясните.

Свежеобретённый мозг услужливо подсказал, что по каким-то причинам в местном языке отсутствует сама идея «нации», а концепция «полиции» ощутимо отличается от привычной мне.

– Наша организация… Занимается расследованием преступлений, пожалуй, это самое точное определение. И мы имеем право действовать на территории… – я замялся. Не переводить же «нацию» как «дом», «школу» или, тем паче, «культ»? – Любой семьи.

– Дом Сехем настолько могущественный?

– Нет, вы меня снова неправильно поняли. Там, откуда я… Кстати, а как я тут вообще оказался?

– Вы упали с неба.

Ничего себе новости. Вроде бы и сходится с моими наблюдениями идеально, но всё-таки… Как там «Талос» говорил, «легенда – просто зашибись»? Надёжная, как импульсный термоядерный движок, чтоб ему до конца эпохи на 9600 бод сидеть.

– Да, благодарю. Так вот, там, откуда я упал, все семьи подчиняются Организации Объединённых Семей, – перевод, который я подобрал для «нации», нравился мне всё меньше и меньше, но ничего другого на ум не шло.

Майор перевёл взгляд на Бороду и, кажется, даже моргнул. Через несколько секунд он вышел из ступора и продолжил:

– Очень интересно. Какая у вас должность?

– Комиссия ксеноконтактов, ликвидатор, – на одном дыхании выдал я и сильно удивился, что фраза перевелась полностью и без искажений.

– Конкретизируйте.

– Я расследую происшествия, в которых так или иначе замешаны нелюди. Разумные нелюди, разумеется, животные не в счёт.

– У вас есть боевая подготовка?

– Да.

Хо едва заметно прищурился. Я мог бы и не заметить этого, но мне слишком часто приходилось сидеть с обратной стороны похожих Столов.

– Имеете ли вы магической дар?

«Сильный клорский акцент», – подсказала прошитая Талосом база данных.

– Не уверен насчёт дара, но создавать заклинания могу, – ответил я.

– Продемонстрируйте, – майор, уже не скрываясь, подался вперёд.

– На плацу, – хлёстко отрезал Борода. – Только на плацу.

Хо сразу подтянулся и принял показательно суровый вид.

– Разумеется, на плацу. И никак иначе, – попытка майора сохранить лицо выглядела почти умилительно.

И снова коридоры за коридорами. Немного прикинув схему здания, я пришёл к выводу, что два безопасника за каким-то чёртом водят меня кругами, пусть и не очень очевидными. Наконец мы вышли во внутренний дворик, больше похожий на колодец. Борода осмотрел площадку и спросил:

– У тебя есть что-нибудь не слишком разрушительное?

Я кивнул.

– Приступай.

Я сделал глубокий вдох и медленный выдох. Не то чтобы в этом действительно была необходимость, просто мне нужно было прогнать подальше мысли о «несчастном случае при тренировке». Показное превосходство безопасников бесило.

Делай раз: небольшая ионизация. Делай два: микроускоритель из электромагнитных полей. Делай три: формирование канала. Делай четыре: запуск лидера. Прелестненькая зелёненькая молния с очаровательным грохотом пробивает воздух над плацем.

Когда я обернулся, Борода сосредоточенно смотрел на майора.

– Нет, – после некоторого размышления сказал Хо. – Определённо не было ничего. Я наблюдал по всей форме.

– Гм, – бровь Бороды пришла в хаотичное движение. – Гм. Это было очень занятно. Очень. Да.

В воздухе повисла наэлектризованная тишина.

– Что-то не так, господа дознаватели? – я решил хотя бы попытаться прояснить ситуацию перед тем, как ликвидировать свидетелей.

– Не так? – Борода упорно пытался по волосинке выщипать себе усы. – В сущности, не так приблизительно всё, но меня не это сейчас интересует. Скажите, пожалуйста, Тит Кузьмич, вы ведь были у себя полноправным гражданином, верно?

Я попытался осмыслить вопрос. База данных подсказала, что в этом мире гражданство – не право, но привилегия, пусть и не очень редкая, но крайне почётная. В этой части мира, во всяком случае.

– Не уверен, что до конца понимаю все нюансы, – я решил пойти на аккуратную разрядку, – но склонен ответить утвердительно. И, кстати, Тит Кузьмич – это полная, официальная, так сказать, форма. Можно просто Тит.

– Тит, значит… – Борода немного обкатал имя на языке. – Позвольте утошнить: вы были комбатантом?

Ещё один ложный друг переводчика, но на этот раз прошитая в меня информация оказалась гораздо полнее. Комбатант – человек, имеющий право на ношение оружия. Некомбатант, он же «мирный», гражданином быть не может. По крайней мере, на этом краю Ойкумены.

– Да, всё верно, – кивнул я. – И не сочтите за грубость, но вы до сих пор не представились.

– Байта Орнаг, служба внутренней безопасности. Полковник.

– Очень приятно, комбатант Байта, – вежливо-нейтральная форма обращения пришла на ум сама собой. Хоть с базой данных Талос не обманул. Почти.

– Взаимно. Я могу положиться на ваше слово комбатанта?

– Разумеется.

– Вы не имеете своей задачей шпионаж, диверсионную деятельность либо агитацию на территории городов Клорского Договора?

– Честно говоря, комбатант, я задачи сейчас вообще не имею. Совсем. Никакой.

– Очень интересно… – Байта на несколько секунд завис. – У нас, коллеги, налицо небольшая, но очень занимательная проблема: обвинение в шпионаже оказалось совершенно необоснованным.

Со стороны майора Хо, который после удара молнии упорно старался мимикрировать под элемент стенного декора, донеслось было громогласное «э-э-э-э», но один суровый взгляд от полковника мгновенно восстановил тишину и субординацию.

– Проблема, – продолжил Байта. – Ввиду отсутствия обвинений мы не можем и дальше содержать вас, коллега Тит, в камере – это противоречит закону. Но, насколько я понимаю ситуацию, вам негде даже переночевать, верно?

Я представлял себе ситуацию несколько иначе, но никаких идей по тому, как выйти на Силисика и его доктора, не имел, поэтому просто кивнул.

– Разумеется, нарушать закон мы никак не можем – это попросту неприлишно, – от этих слов Хо приглушённо закашлялся, но полковник не повёл даже бровью, – поэтому я предлагаю другой выход. В качестве официального лица дома Наг семьи Ор, я могу предложить вам краткосрошный контракт на оказание услуг широкого профиля. Разумеется, ничего экстраординарного – консультативная работа, в основном, да и вы всегда сможете в одностороннем порядке расторгнуть контракт без предварительного уведомления. Нашим рекрутам определённо не помешал бы маг-инструктор вашего уровня, коллега Тит.

Я поднял руку, запрашивая паузу. Байта кивнул. Вот вроде бы кристально ясная разводка, а не контракт. С другой стороны, грех отказываться от возможности сориентироваться в пространстве и времени, имея какое-никакое материальное обеспечение. Тьфу, вот привязалась канцелярщина эта. Юрист – хуже углеродного шовиниста, это все знают. В любом случае, что я теряю, с учётом возможности одностороннего расторжения?

– Позвольте, уважаемый комбатант Байта, поинтересоваться, какие с меня взыщут неустойки за расторжение? – я решил проверить наиболее очевидную ловушку.

– Сразу видно делового человека, – улыбнулся полковник. – Можете не беспокоиться, коллега Тит, мы заинтересованы исключительно в добровольном сотрудничестве с вашей стороны. Подводных камней в договоре нет и не будет.

Попытка майора потихоньку туннелировать сквозь дверь была пресечена очередным суровым взглядом.

– Конешно, оформление документов займёт некоторое время, – в моём направлении полковник был напротив исключительно приветлив. Впрочем, приветлив вполне органично, безо всякой наигранности. – Но если вы не против, я хотел бы попросить вас о небольшой услуге прямо сейчас.