Текст книги "Аристократы (СИ)"

Автор книги: Баса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

Повела бегунок джинс, ладонью накрыла выпиравший сквозь материал член, погладила осторожно. Ленька что-то произнес невнятно, похоже его удивила моя смелость, а я всегда была напористой девочкой, правда не настолько. А теперь я медленно приспустила его джинсы, ткань белья и достала то, что мне нужно, Бастард Подери! Мне это нужно!

– Без презервативов! – прервала поцелуй, чтобы прошептать во влажные губы, так и норовящие продолжить игру.

– Я только за, – хрипло ответил Леня, но при этом довольно резко развернул мое тело за талию прохладными пальцами и направил назад.

Ногами врезалась в спинку кровати, машинально остановилась, но мое тело мягко заставили опуститься на лопатки и ощутить ледяную ткань под спиной.

– Мне нравится такая Аня, – услышала в районе груди удовлетворенный смешок. А тот молчал и всегда поедал вкуснейшее блюдо перед собой, не тратил время на разговоры, а только непрерывно изучал, слизывал, трогал.

Пропустила момент, когда трусики легко скользнули по коленям, икрам и через поднятые высоко вверх ноги.

Леня с весьма удовлетворенный видом проводил это действие и раздвинул мои ноги, приближая наши тела. Даже не разделся, как был в рубашке, белье только спущено. Руки Леня поставил по бокам от моего лица, корпус тела наклонил вниз, подарил одобряющую улыбку. Между ног почувствовала, как головка члена медленно с любовью поглаживалв мои внутренние складки. И Леня явно был готов войти в меня.

Мне это нужно! Чтобы вытравить из тела всю гниль, никакой больше бабочки, ее никогда не было там, никто не касался, кроме Леньки. И из головы необходимо убрать страшные преследовавшие по ночам глазам. И сегодня в темноте я постаралась забыться. Темнота – союзник с недавних пор.

Прода от 08.05.2017

Спасибо всем за внимание. Извините, что долго.

Прикрыла глаза, не достаточно темно. Стереть…стереть…всё стереть, больше не хочу помнить тех касаний. Но где-то во мраке сознания опять всплыли знакомые льдинки.

– Эй… сейчас скальп снимешь, – как будто находясь в воде, расслышала глухой голос рядом с ухом.

Открыла глаза – Ленька, склоненный к кровати, задумчиво рассматривал мое лицо, руки по бокам от меня придерживали вес его тела.

Только сейчас осознала, что когтями впилась другу в шею, наверное, причиняла неудобство. Запоздало подняла ладони вверх с опаской, сама не заметила. А Ленька все смотрел и смотрел на меня, как-то странно внимательно.

– Я боялся глаза на затылок выдавишь, когда зажмурилась. В чем дело!?

Потенциальный любовник поднялся с дивана, только колено оставил на покрывале, тело было наклонено надо мной. Леня перестал немигающим взглядом рассматривать лицо, опустил ниже – мне между ног. Пальцами по-хозяйски провел по интимным складочкам тела, отчего я вздрогнула. Слишком стремительное вмешательство испугало. Согнула локти на покрывале и отползла назад, увеличив расстояние между нашими телами.

– Да в чем дело?! – редко слышала у Леньки недовольный тон. Друг поднялся окончательно с кровати, встал возле меня абсолютной голой, а сам скрыл весьма напряженный член под белье. – Ты даже ни хрена не мокрая. С ужасом вцепилась в меня.

Ленька руки упер в бока, оглянулся по сторонам раздраженно, а я молчала от стыда не знала, куда глаза деть.

Наконец, видимо друг собрался с мыслями, отпустил руки по швам. А яруками прикрыла грудь, не знаю зачем, прижала ноги к себе поближе. Как будто скрывала тело.

– Я по-твоему насиль… – Леня начал очень грозно, а потом затих подозрительно.

Я на этих словах и вовсе хотела сжаться в позу эмбриона, чтобы не трогали, а только мягко укачивали, как ребенка.

– Эй, – позвал друг. Вес тела рядом с собой на кровати почувствовала, Ленины руки сжали пониже плеч.

– Тебя что изнасиловали? – очень громко спросил Леня, никогда не слышала, чтобы он резко со мной разговаривал. Сама подивилась суженным карим глазам.

– Нет, что ты… – выдавила из себя смешок. – Что за чушь несешь? Какое насилие? Меня? – указала себе на грудь. – Кто себе позволит? В морду получит.

Леня, не моргая смотрел и ничего не отвечал, и не перебивал, тогда я позорно выдохнула и остановилась.

– Тараторишь, – одну руку Ленька отнял от меня. – А когда нервничаешь, то трещишь без умолку. Зачем от меня скрываешь?

Что ему ответить? И я не знала. Спряталась за руками, которыми вцепилась в волосы и прикрыла позорное лицо.

Леня поднялся с кровати и вышел из комнаты, оставив в одиночестве. Землетрясение началось и я в его эпицентре, как будто пол задрожал или сам дом сотрясался от подземных толчков. Но нет. Тишина и спокойствие. Это мое тело дрожало, зубы едва не стучали друг об друга.

Руки убрала от волос, обхватила ими ноги и смотрела в окно. Такой меня Ленька и увидел, когда зашел в комнату. Без лишних слов протянул салатовый, махровый халат. Я в него едва не с головой завернулась, тщательно скрываясь, как за защитной стеной.

Леня присел сбоку, прижал к себе, а я благодарно уткнулась носом ему в шею. Ленька поглаживал растрепанные волосы, так проще не видеть осуждения в его глазах.

– Тебе противно смотреть на меня? – спросила чуть слышно.

– Ага, – со смешком ответил Ленька, – прижал мою голову сильнее к своему подбородку, легко щекой потерся об волосы. – На ширинку посмотри, увидишь насколько противно.

Я не стала удостоверяться, смотрела вскользь на столик возле окна, пока по голове чувствовала успокаивающие поглаживания.

– Ну и кто? – спросил в макушку. Я закусила губы, очень мечтала до крови разгрызть. Их целовал Хаски. – Тот же с кем была связь?

Я головой неуверенно кивнула, не знаю понял Леня или нет.

– Мне его найти?

– Не вздумай! – только сейчас глаза подняла. – Он – страшный! Прошу не лезь, я быстрее забуду.

А потом прилегла на бочок. Леня рядом на подушку опустился, и я с теплотой уткнулась в грудь мужчине. При свете ночника лежали без единого слова, пока друг легко поглаживал по плечу, как ребенка, которого обидели.

От него я получала ласку, даже от семьи редко. Ни с кем никогда бы не стала о подобном говорить, одному ему могла довериться.

Глава 7 “Закопаю – откопаю”

POV Вильмонт

Не помню, когда сомкнула глаза, но проснулась было ярко в комнате, солнце светило.

Встала раньше хозяина кровати, что удивило. Позже меня лег? Сейчас валялся, раскинувшись на подушке звездочкой, одна рука была на моем бедре, другая свисала с кровати. Я спала, укутавшись по самый нос в материал халата, будто боялась своего обнаженного тела.

Решила Леньке сделать завтрак, все-таки я его вчера оставила с носом. Помахала называется его любимыми копченными крылышками и выбросила перед удивленным взглядом в мусор. А за это полагается мгновенный расстрел без суда и следствия.

Может быть запах омлета разбудил, но Леня вышел минут через двадцать как раз к готовому завтраку. В одних шортах, верх голый, это привычно и никогда не смущало.

Я улыбнулась, чуть отвернувшись от плиты. Сегодня солнышко ярко светило в окна и хотелось улыбаться, словно с плеч я сняла, как атлант неподъемный свод. Легко несмотря на фееричное унижение вчера. Тело свободное. Грудь сама распрямилась, не хотелось больше скукожиться и спрятаться. Ленька меня понял, а это главное, не осудил и не назвал плохим словом.

– Доброе утро, – произнес друг, глаза протер со сна и слегка потянулся, на торсе потянулись мышцы. Я убрала взгляд, не пожелала сравнивать – это слишком низко. Ленька не заслужил, чтобы я рядом с ним думала о другом…о насильнике и предателе. Я, наверное, никогда до конца не забуду то время, надо научиться жить с остатками воспоминаний. Немного приглушить их или закрасить чем-то приятным.

– Доброе, – ответила с улыбкой на лице и развернулась с тарелкой в руке.

– Как ты? – спросил Леня. Мы молчаливо, как обычно, приняли решение вернуться в комнату к любимому виду за окном. Леня опустился на плетенный стул, ногу закинул на другую и смотрел вскользь.

– Я хорошо, – ответила запоздало, тоже усевшись. Улыбка больше не скрывалась, наоборот выходила на первый план.

Привычный завтрак, не помню сколько раз, похоже завтракали возле окна, глядя на мост. Сейчас он серый, обыкновенный, не красочный, как по ночам, но любоваться на него можно до бесконечности.

И аппетит появился, вчера от нервов не знала, как кушать, вилкой ковырялась в тарелке. Сегодня Леня помалкивал, что ему не очень свойственно, если он не занят средствами связи. Я же молчала, как будто соломы напихали в рот, боялась если скажу что-нибудь, то почувствую неприятный вкус.

Минут через пять получила ответ, почему он помалкивал:

– Ань? – какой серьезный друг смотрел, невольно хотелось спрятаться от вопросов. Но почти смело подняла глаза, готовая услышать, что скажет. – У тебя какие-то проблемы?

Взгляд-то серьезный, а вот голос – неуверенный, срывающийся по интонации, то высокий, то низкий.

– Я в смысле? – глаза Леня прикрыл ладонью от меня. – Я в смысле? Секс? – пальцы убрал, наконец. – Ты боишься секса?

– Да нет, – вырвалось, я готовилась сгореть от стыда, вот прям взять вспыхнуть силой мысли и горсткой пепла рассыпаться под столом. Какой стыд!!!!!!!! – Я вчера перенервничала… понимаешь… давно у нас не было. А тут…как бы…ээээ я не боюсь твоих прикосновений. Подожди немного, ладно?

– Хорошо, – Леня неожиданно улыбнулся ободряюще. Тарелку отставил на стол и меня опять ухватил за ладонь. Заставил присесть к себе на колени, и обхватил меня за бедра. Он успокоился стало понятно. – Не хотелось бы, чтобы собственная невеста шарахалась от меня.

Ооууу! Я забыла, кажется. Молчание – знак согласия, а я вчера вроде, как согласилась стать его женой!? Звучит страшно, и в мыслях – тоже.

– А может сходишь к психам? Они тебе шестеренки вставят на место? – Леня покрутил пальцами правой руки вокруг виска.

Я руки сложила под грудью, друг машинально бросил взгляд на приподнявшиеся формы в разрезе халата. Эх, мужик… забыл, что хотел сказать, потом после молчания вернул взгляд мне в глаза. Соображал, соображал и выдал:

– А то мне не понравилось по ночам под ледяным душем стоять, до полного атрофирования конечностей. Я еще молод и хочу тррррахаться!

– Я из тебя сейчас психа сделаю! У меня все нормально с мозгами, – сделала вид, что обиделась.

Встала с его колен. В этот момент расслышала отдаленно какую-то музыку и поняла, что это в зале. Музыка громкая, точно, телефон мой в шубе.

Пошла к двери, сзади расслышала не естественно-грубый, жестковатый голос Лени:

– Аня, как только узнаю, я его закопаю живьем.

Возле двери остановилась, не решившись выйти или повернуться к другу. Страшное прошлое затерялось в моих глазах и мне до сих пор тяжело их поднимать навстречу людям.

– Я..хочу. забыть. Не лезь не в свое дело. Если засунешь свой нос туда, я с тобой не буду разговаривать, – сказала громко, чтобы расслышал за спиной друг.

POV Хаски

На телефон пришла смс «Машина подъехала на парковку».

Не поеду же за рулем, с таким амбре?

Два дня пить – это жестоко. Чуть не сдох, думал легкие или печень выплюну. Целый день отходил от Дня Рождения с кислотой. Это тайна должна, сдохнуть в могиле с червями. Если хоть одна живая или мертвая душа узнает… сука узнаю и повторно убью, если понадобится. Лишь один свидетель моего позора – и это Польски.

Хоть на трахался, мозги встали на место, но одно злачное «но». Это не моя Ананина!

Где моя Ананина?

Я три недели ее выискиваю? Понимаете? Три! Это нереально либо она невидимка, но у нее не имелось подобной силы? Либо?…. я не знаю. Какие еще либо? Я ее из-под земли способен достать. Из неба, из воды, земли, откуда угодно. С любой точки Немии… Стоп, а я не задумывался о Баллийцах. Ну нет, не могла быть Ананина от Баллийцев.

Одно я понял точно. Ананина – не Ананина. Рыжая дамочка Бастард – не моя Ананина, та умерла давным давно. Ее труп мы нашли. А моя Ананина, что-то неизвестное. Она врала очень умело, что даже «Я» не распознал, не вычислил.

И я в предвкушении, очнулся как от длительного сна, бодрый и готовый к новым свершениям. Предчувствовал получить мой сбежавший приз, однажды потерял его по глупости, а теперь верну и уже ни одной живой душе не отобрать его.

Правда сначала когда заполучу обратно, завалю на кровать задницей кверху, спущу эти дурацкие, черные штаны с ее потрясной задницы и отхлестаю ремнем, пока кричать не начнет. Хотя в случае с Ананиной, вероятнее материться начнет.

Я хочу…свой…приз. Сейчас! И меня бесит, что не могу вернуть ее.

Как много успел подумать, пока добирался до работы.

Застеклили офис за два дня. Шустрые ребята. В корпорации всегда спокойно, здесь чувствовал себя уверенным, решительным и в своей стихии. Как птица в небе расправлял крылья и летал, наслаждаясь полетом, свободой и могуществом.

Но сегодня что-то не так с мозгами. Никак не мог отрешиться от мыслей, оставить на фоне, раз за разом в голову врывались воспоминания, распахивались, как двери и не закрывались.

Не один раз ловил себя на мысли, что не способен сосредоточиться на разговоре между членами совета.

К моему огорчению, отчет который вчера делал остался в ноутбуке в общежитие. А вы попробуйте с сильного похмелья от алкоголя и кислоты попутно вспомнить, что надо взять?

И я приехал пустой. Что вспомнил то и сказал, а остальное проходило мимо.

На меня поглядывали заинтересованно, удивленно. Секретарь – тетушка Гретта, чтобы я без нее делал. Отличная женщина, добрая понимающая и главное души во мне не чаяла, постоянно заботилась о состоянии моего здоровья. У нее к сожалению детей не получилось заиметь с мужем, теперь осталась на старости лет одна.

Хорошая женщина, правда обожала за щеки трепать. Это ее главный минус. Не надо трепать за щеки, как маленького ребенка. Ненавижу, когда меня трогают, разве что Ананина. Она пусть трогает за щеки, хотя… предпочту чтобы трогала не там…далеко не там.

Презентация чего-то там на стене, кажется крылей Баллийских. Они достали подсовывать – я сказал, что нам не нужны их крылья, хоть сколько расписывайте их плюсы. Это детский сад.

Мужчина тыкал указкой на проектор, графики строил. А у меня вместо таблицы перед глазами…

Ее лицо, закрытые глаза, она на коленях передо мной, податливая в моей власти. Или я в ее…это все равно. Просовывает язык меж губ и аккуратно прикасается к головке члена, придерживает рукой твердо, а мне хочется чтобы она перестала медлить, дразнить. Хочу, чтобы открыла рот и заглотила по максимуму. Ее нежные губы, обхватывающие мягко член, гладящие языком по всей длине. Сука, какой у нее язык…

Я никогда до конца не понимал, кто в чьей власти? Она, стоявшая на коленях? Или я, не способный оторвать взгляда от нее?

– Дмитрий Сергеевич? – что? Пальцами подпирал подбородок, после неожиданного вопроса убрал от лица. За озирался по сторонам, люди смотрели, а я – на экран, кажется. Какой вам нужен ответ? Своих мозгов не хватает?

Через полчаса явление доброй секретарши я воспринял, как благодать от всевышних сил.

– На сегодня закончим? – Гретта видимо поняла по состоянию, как мне все надоело. И напыщенный индюк Сорхад – гнилой старичок, который сидел на посту и ничего не делал, давно бы сыну передал управление акциями, толку от него хоть сколько-нибудь было бы. И даже Ивлич своим подхалимством достал. Так и хотелось рожу ему набить. Что-то я не сдержан в проявлении эмоций. Огрызнулся один раз на Ивлича, бедняга побагровел от стыда.

В своем кабинете закрывшись, уселся в кресло. Хотя, кожаный белый диван манил своей мягкостью и горизонтальным месторасположением. Включил компьютер и понеслась. Двадцать не прочитанных писем – электронная почта. Горы бумаг, стопочкой ровно стоявше на краю стола. Это Гретта скорее всего аккуратно поставила их. Незаменимая секретарша. А теперь все чисто и аккуратно.

Первым делом надо новости просмотреть. Потер виски, прогоняя усталость. Откуда взялась усталость, если последние дни не работал совсем, а сегодня день начался три часа назад.

Необходим мой личный антидепрессант. Хочу!

Послышался стук от двери, на мое согласие Гретта с самой ангельской улыбкой вошла в кабинет с подносом в руке.

– Дмитрий Сергеевич, это поможет, – поставила поднос на стол перед лицом. Одинокий стакан воды с шипучими пузырями. Всевышние силы, и здесь ассоциация с Ананиной – холодная вода.

– Проверено лично, – шепотом добавила Гретта. – Однажды после дня рождения сестры думала не встану,

– Спасибо, – послушно опустошил напиток до дна. Приятная освежающая прохлада с запахом лимона.

Женщина оставила вновь наедине с мыслями, но вот телефон помешал. Раздалась мелодия звонка – Санек. И что ему надо?

– Алло, – устало ответил, прикрыв глаза пальцами. Очень яркий день.

– Жив?

– Сдох, – ответил коротко. Пальцем повел по монитору, оглядывая список новостей и количество писем.

– Жаль, – с сарказмом озвучил Санек. – Виталик предложил сгонять в субботу в Белесье. Лыжи, сноуборд, куча девочек – отвлечешься…

Белесье?! Ну нет… Только не Белесье. Это же первая ассоциация – Ананина секс. Разозлила до трясучки в последнюю ночь. Мало того, что посмеялась со своими заказами, а потом оказалось намеренно страшилу из себя строила. Со мной нельзя играть.

– Обойдусь, – взгляда не отрывал от экрана компьютера, стараясь понять новости. – Что с мостом и Ананиной?

– Ты никогда не пробовал кислоты. Ты никогда не спал с Бастардами. Ты не искал еще никогда с таким остервенением сбежавшую девушку. Ты вообще их не ищешь. Отпускаешь. Отпусти ее пока не поздно, Диман. И я боюсь вывода, который приходит на ум по поводу твоего отношения к ней. Отпусти Ананину, ты зациклен на ней. Это не к добру…

На вопрос промолчал. Если я что-то решил сделать – я это делал. Неужели Санек забыл о таких вещах?

– Делай свою работу. Мои мысли оставь в покое, – подвел черту. На том конце связи Польски вздохнул.

– Хорошо. Сам знаешь, что делаешь. Походу ты по уши в дерьме…

– Короче… Мне лекции читать удумал? Может отец позвонил?

– Нет. Я хотел уберечь тебя от правды, которую мы вот-вот нащупаем. На нашей территории не можем найти ее. Даже я не могу, – подчеркнул Польски. – Значит, она с территории Гнетовцев. И кто-то там ее прикрывает. Кто-то влиятельный… Вот и делай выводы стоит ли копать могилу, наполненную червями, или позволить Ананиной умереть спокойно?

Я молчал и раздраженно щелкал по мышке пальцами. Мысли ускользали, не давали покоя и сосредоточенности. Словно в непролазном тумане кругом. Мебель, люди, весь мир, как однотонное, бессмысленное пятно. Но сквозь дымку тумана я видел одну Ананину. Больше никого.

Глава 8 “Михаил Ангельский”

POV Вильмонт

Звонок на телефон от отца испортил планы посмотреть кино с Лёнькой. Папа попросил подъехать на встречу с ним. Леня на это сообщение пожелал мне сдохнуть где-нибудь в кратере извергающегося вулкана, потому что я предательница и совсем о нем не думала. Видите ли целый день свободный, а я его бросала. Ну что поделать, приказ свыше!

Пришлось заехать домой переодеться в нашу высотку, не в платье же путешествовать. На меня в шубе и в платье итак соседи Лёни посматривали, как на девушку легкого поведения. В спину изучали бинокли вместо глаз. Я не проститутка и не удалялась с вызова ранним утром.

Отец приехал из Арзонта на пару дней и изъявил желание со мной повидаться. Великая честь, однако уготована свыше. Ни с кем не виделся, к Саше не заезжал, со мной одной пожелал встретиться.

Оделась попроще: кроссовки теплые, джинсы и кофта теплая на замке, пуховик не забыла накинуть и волосы убрала в пучок. Иногда не хотелось выглядеть Аристократкой, чем проще, тем лучше. А может влияние Ананиной.

Отец назначил встречу в тридцати минутах езды от нашей высотки, почти на окраине Герберта. Пока ехала в такси помолилась, чтобы не разбиться, очень плохая погода, морозно, в результате на асфальте образовалась скользкая корочка. Думала грешным делом исчезнуть, но вот беда на длинные дистанции не научилась переноситься. Пару метров предел.

Вылезла из такси с еле трепыхавшимся в груди сердцем, оно видимо готовилось вовремя поездки навсегда остановиться, заснуть мертвым сном. Водитель – сумасшедший ездок!

Несмотря на ужасное путешествие после сегодняшней ночи стало как-то спокойно, легко на душе. Я начинала забывать весь ужас Арзонта. Прошедшие события казались безжизненной картиной, которую нарисовали темными красками. Я ее видела, но чувствовала, что она ненастоящая. И Арзонт, и Дмитрий – все его поступки по отношению ко мне, убийство и насилие все это не со мной, а с другой девушкой.

Странное дело, но сны почти не снились, может настолько себя морально изводила, боялась, что там встречусь с ним, один на один. А это слишком для душевного спокойствия.

Девочки…вот этого я не могла вырезать из памяти, подруги были на переднем плане в картине. Я оставила их одних, узнали они кто я? Или думали, что умерла? Скоро начнется новый семестр и девочкам в одиночку придется противостоять Аристократам. Меня больше нет рядом.

Окраина города – река закончилась, мостов живописных нет, небольшой лес и единственное белое здание, сделанное в виде купола, возвышалось на три этажа, на фоне серых, однотипных домов.

При входе здания стоял охранник, проверил паспорт, скорее для виду и мордой под кирпич пропустил по лестнице на верх. Женщина в строгом деловом костюме встречала в холле с обязательной улыбкой на лице.

– Анна Сергеевна, добрый день! – лучи добра мне в лицо пихала, а я сквозь зубы повторила ее наклеенную мимику. Чуть губы не разорвала, растягивать в разные стороны.

– Доброе! – ответила ей в тон.

Женщина направилась по плитке холла, затем по однотонному серому коридору, при этом ладонью указывала движение. Я послушно следовала за стуком шпилек среди абсолютной тишины.

«Мелан» – медицинский институт. Здесь меня формировали еще в утробе, меняли по возможности зачатки генов и в дальнейшем прививали организм от смертельных болезней.

– Апчхи! – невольно вырвалось, не успела прикрыть рот и очень громко чихнула среди идеальной тишины.

Погода оставляла желать лучшего, низ джинс намок, у кроссовок вроде подошва высокая не должна намочить. Когда намокали ноги – всё Аня несколько дней в состоянии бревна на постели, а вокруг заботливые родственники прилетали из любых точек планеты и носились взад-вперед, перебивали друг друга, и исполняли мои жалостливые приказы. Комедию я любила ломать. Прикольное детство было.

А сейчас женщина передо мной обернулась, но шагать не переставала.

Смотри на повороте носом в стену не врежься, эх, жаль успела повернуться до столкновения. Вселенский ужас загримировал женщину. Худое лицо мне кажется на несколько сантиметров вытянулось вниз. Ты еще помолись всевышним силам! Мысленно послала ее напряженной спине.

Микробы для нее не заразны, чего бояться? Это я сейчас должна переживать, как бы не заболеть.

Пока шли по коридору видела застекленные стены, сквозь них – мужчин-работников в очках, какие-то непонятные приборы железные, производственные роботы, вспышки, искры. Много непонятных кабинетов прошли вдвоем, прежде чем остановились возле двух белых дверей.

Женщина озвучила:

– Сергей Андреевич вас встретит, просьба подождать, – я встала возле стены и послушно ждала, разглядывая серые стены. Больше ничего интересного рядом не было. И зачем отец притащил сюда?

Через пару минут с другого бока, противоположного откуда пришли с тетенькой, появился отец. Как и всегда на нем черный, дорогой костюм, рука в кармане брюк, другая с часами болталась по бедру во время ходьбы. В темных волосах легкая седина.

Улыбался папа открыто, руки распахнул для меня. Красавец он, я бы сама лужицей растеклась. Нырнула к нему в объятия. Так и быть, почти простила за то, что отдал извергам.

Цель была благая – спасение меня.

– Какими судьбами, чужестранец? – спросила, пока грелась на груди отца.

– Дела, – ответил папа. – Пойдем кое-куда зайдем.

Отец приобнял за спину, на плече оставил ладонь, кивнул тетеньке в костюме. Та молчаливо удалилась, а мы сопроводили ее перемещение по коридору очень долгим взглядом. Надеюсь, это не очередная его любовница? На отца с подозрением посмотрела, но он решил проигнорировать очевидное любопытство.

Затем также в обнимку приблизились к двери. Отец прислонил ладонь к панели, подсвечивавшейся ярко-красной кнопочкой, та пикнула и поменяла цвет на зеленый.

Отец открыл двери. Как стерильно-бело, в глаза раздраженно отсвечивало. Большое помещение передо мной, металлические конструкции, похожие на рук из железа передвигались в воздухе, прикрепленные к стенам и потолкам. Опять голубоватые искры по воздуху, они откуда-то выбивались.

Отец оставил одну, а сам прошел по белоснежному полу к группе мужчин в серых костюмах и специальных белых очках.

Я пока с любопытством оглянулась. Внимание привлек объект слева – возле очередных стекол-стен. Чье-то тело лежало, я любопытная моська не спеша пошаркала кедами в том направлении. Изучила объект перед собой.

Руки, ноги, покрытые кожей, но головы не было, на месте шеи – игла толстая и длинная. Ага. Мужчина, судя по нижним голым девяносто. Глаза подняла наверх по телу, подальше от бедер.

Мое любопытство прервало появление папы.

– Очередной? – спросила, кивнув на тело перед нами на столе.

– Да, – коротко ответил отец. – Кое-что обсуждали. Не хочешь посмотреть, как их создают?

– Если честно, не очень. Страшно находиться даже рядом с Ик-вирусом. А то мало ли вдохну, – насмешливо ответила. Вместо крови в трупы людей – Аристократов вживляли Ик – вирус. Не знаю, что входило в его состав, но на Бастардов он действовал убийственно, на Аристократов – естественно не действовал.

Отец пару лет назад впервые притащил сюда и долго рассказывал об особенностях производства КМЗ-ков. Входить в это помещение имеет право один он и кучка без памятных рабов, в мозг которых вживлен мини-чип, рот откроют – и трупы.

Стоять… я медленно повернула голову, а если я открою рот и кому-нибудь расскажу.

– Пап!? А если я расскажу про вирус? – отец улыбнулся на заданный вопрос.

– Ты, как и я, ничего не можем сказать. Язык не повернется в прямом смысле, – успокоил отец, я вздохнула облегченно. Зачем спрашивается тогда рассказывал?

И зачем постоянно притаскивает сюда?

– Совсем не интересуешься важными вещами, – сделал замечание отец. – Это важно.

– Почему для меня важно? – задала непонятный вопрос. Отвлеклась, когда увидела резкое движение справа за отцом, обернулась в ту сторону. Жесть. Лучше бы не смотрела.

Металлические конструкции в виде рук резко сделали выпад и впились иглами в кожу трупа на столе. Мужчины-работники следили за действом, пока жужжали громко приспособления. Создавалось впечатление будто внутрь тела робота проталкивали какую-то жидкость.

– Когда-нибудь будет важно, – расплывчато ответил отец, на это я отвлеклась. – Поехали дальше. Мне нужно на другую встречу, а мы с тобой в машине поболтаем.

Я пожала плечами, занятой человек понимаете, нет у него времени для семьи. Урывками и общаемся в перебежках между делами.

Когда вышли из Мелана, невольно оглянулась по сторонам, пусто здесь, малолюдно на улице.

В черной, тонированной машине папа, наконец, решился на разговор, видимо для которого и позвал:

– Аня, тебе предстоит встреча с Ангельским сегодня вечером. Он заедет. – Я находилась с отцом рядом на заднем сидении, чувствовала ветер из кондиционера в плечо и шею, причем довольно сильный.

– Зачем встречаться с Ангельским? – удивилась внезапному заявлению, мало того без меня решенному. – И почему я? С какой целью?

– Хочет поприветствовать тебя ожившую, – усмехнулся папа, не отрывая взгляда от дороги, видневшейся в лобовом стекле.

Руку отец положил правую на переднее сидение и был развернут ко мне боком.

– Анна, тобой интересуется мужчина, никак не женится. И Ангельский старший очень обрадовался, что ты ожила, халявные материалы нашел внезапно у себя на складе. Дурочкой, не будь, по улыбайся, пофлиртуй и по махай ручкой на прощание. Мужчинам немного нужно для счастья. Будь мягче, – папа у меня жесть. Пользуется всеми и каждым. Да он бы своей жене такое посоветовал сделать, если бы поспособствовало бизнесу.

Есть единственный вариант, как отказаться.

– Лёня опять сделал предложение и я согласилась, – разнервничалась от собственных слов. Фраза звучала инородно, странно, непривычно. С трудом срывалась с языка.

Сначала различила боковым зрением внимательный взгляд на себе, а потом расслышала ответ:

– Я не вижу кольца и не назначена дата помолвки, договор тоже не составлен. А разговоры разговаривать вы можете долго, – как отрезал папа. Ну это он прав.

– Во сколько? Где? – без вариантов. Долг – есть долг.

Иногда казалось, что я стану наследницей Вильмонт, а не Паша. С него не требовали ничего. Мальчику надо погулять, потом за ум возьмется. А ты – Аня, батрачь с малолетства.

Отец – это что-то. Недовольно ворчала про себя, покидая пределы машины возле нашей высотки. Пару светофоров перейти по грязным, зимним улицам и буду дома, в относительном спокойствии после услышанного.

Ангельский Михаил – сын алмазного магната у Баллийцев, денег у него тьма насколько знаю. Очередной богатенький сынок, правда таковым по характеру не являлся или я его плохо знала. При мне никогда не пользовался властью, как один урод, не давил на людей, не использовал. Был человеком.

Мой брат чуть младше Хаски. Помню лет шестнадцать мне было, когда Паша закончил школу, решил слетать отдохнуть к Баллийцам, и пригласил с собой.

Баллийская территория потрясающе живописная по сравнению с нашей.

У Немийцев два разделения по климату. У Страдовцев – жара в основном, у Гнетовцев – холод.

Также у Баллийцев разделение – одна часть страны сплошь в зелени, на высоких деревьях расположены магазины, крупные, маленькие в зависимости от толщины ствола. Дискотеки, дома на деревья, как курицы на насестах.

Я в то путешествие с братом, так и не смогла надеть на себя крылья, скажу по секрету я небольшой трус в плане высоты, поэтому в Белесье на подъемнике немного и тормозила.

Я предпочла жить внизу в домике, не на деревьях. У Баллийцев улиц нет, как у нас, есть бесконечные тропинки, пересекающиеся между собой и куча летающих, как птицы, людей. Тошнить иногда начинало от беспрерывного мельтешения над головами.

Это как стая мух, я под конец Пашиных выходных устала от точек в небе.

А вторая часть Баллийцев пришлась по душе. Это бесконечный океан, ровная голубая гладь перед глазами. Бесконечные сваи торчали, как пики, над гущей воды и на них были сооружены множественные островки с деревнями.

На этом отдыхе наши дорожки внезапно и пересеклись с Михаилом Ангельский. Брат с друзьями и подругами, полетели развлекаться на этих крыльях. Кстати, крылья не те старые, огромные, что были в Белесье, выглядящие, как стальная конструкция в виде птичьих, а новые, не давно созданные – малюсенькие кнопочки, примагничивавшиеся к груди и запястьям, никакой тяжести на теле, легкое парение над уровнем земли. Заряжались тоже от солнца, а вот каким образом примагничивались не знаю, едва в кожу не врастали.