Текст книги "Аристократы (СИ)"
Автор книги: Баса
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)
Хаски молча поднялся со стула, обошел стол и приблизился ко мне, как в атаку шел.
Расхотелось улыбаться, как у него получается ловко заткнуть? Машинально подняла глаза на уровень его белоснежной сорочки, на кадык, на губы.
– У меня всегда козырные карты в рукаве, моя прелестная невеста! – комплимент из его уст ошарашил. Это я не зря мучилась пол дня? Не о том подумала, дура! Какие козырные карты?
– Захочу и расторгну в любой момент, – пальцем указала на пиджак.
– Конечно, – Хаски опять улыбался. – Захочешь и пойдешь к юристу… составите договор – отказ и подпишешь…все дела. Так и есть.
Его глаза были опять довольные, как и до условия озвученного мной. Встал рядом, плечо к плечу. Ну или правильнее сказать мое плечо – его локоть.
Поднял левую руку ладонью вверх с предложением взять. Я с подозрением посмотрела на мужчину перед собой, а он озвучил:
– Играй по увереннее. Чем мы сильнее уверим людей в своей любви, тем быстрее можем оказаться на свободе…
Опа!? – Будь я страусом, непременно спрятала бы испуганную морду в песке.
– Правильно расслышала. Сделай так, чтобы я поверил в твою искреннюю любовь. И тогда можешь оказаться на свободе гораздо раньше. Сто двадцать дней. Отсчет пошел.
Я подняла правую руку и опустила в ладонь Хаски. Наши сцепленные руки. Знакомо, как раньше. Руки у Дмитрия большие и теплые и куда-то ведут, направляют. Как мотылек, освещают небольшую темноту и неуверенность перед лицом.
Руку-то отдала ему.
– Но сердце не дам, – сказала ему.
Судя по улыбке и ответу, который озвучил, когда открыл дверь, Хаски научился понимать мой юмор:
– Посмотрим…
Приговор за приговором.
Глава 29 “Жених-невеста”
Главы три будут спокойные, расслабляемся)
POV Вильмонт
По темному коридору, освещаемому лишь светом от бра, передвигались в одном известном Дмитрию направлении. Он держал меня за руку и вел, как обычно вперед, я же за ним шла не спеша. А Хаски тоже не торопился, на ходу видела развязал галстук, словно с шеи снял поводок и сжал в свободной руке ненужный аксессуар. Решил плюнуть на приличия? Расстегнул судя по мельтешащей руке ворот рубашки и пиджак.
Возле одной из дверей жених остановился и, открыв дверь, бросил туда галстук. Я посмотрела за этим действом внимательно, на что Хаски пояснил:
– За долбал официоз, – и вновь продолжил путь со мной за спиной.
Я молчала, как будто в рот налили воды и боялась захлебнуться, если начну говорить.
Опять двойные двери, чем-то знакомые. Вот там мы и остановились. Дмитрий развернулся ко мне, окинул любопытным взглядом с ног до головы.
– Забыл в кабинете сделать, – сказал и посмотрел вниз, попутно выискивая в кармане пиджака что-то. Достал и показал. Да чтоб в меня молния прямо сейчас шарахнула, при условии, что плохой погоды в Арзонте почти не видела ниразу.
Присмотрелась, у меня нижняя губа слегка опустилась вниз от изумления. Кольцо-скорпион, ну точная копия моего того.
– Мелисса подарила тебе опять. Не теряй, – странный шум в ушах постоянно мешал нормально слышать, наверное, это кровь бурлила слишком сильно.
Хаски взял без разрешения мою правую руку и надел кольцо на палец – на безымянный палец. Да так быстро, что не успела и слова сказать. Раз, и скорпион вновь клешнями обхватил палец, сковал обручем.
– У тебя пальцы ледяные, – слышала тихий мужской голос, и чувствовала теплые, почти огненные прикосновения к своим рукам. Пытался согреть? А я не могла найти в себе силы поднять взгляд или ответить на слова Хаски.
А потом жених вновь взял за руку и повел внутрь, через двери, только напоследок сказал:
– Не бойся. Со мной никто тебя не тронет, – я горько усмехнулась мужской спине, пиджаку и послушно пошла, озаренная светом отовсюду.
Я помню эти слова. Они были произнесены на яхте. Были легко сказаны, а потом нарушены также легко. Никто и не трогал меня, кроме тебя. Только ты мог настолько сильно ранить.
Мы в зеленой беседке, где праздновали День города. Обстановка немного изменилась, нет, травяные изгороди по-прежнему были, но расположены они в другом рисунке. Сначала вдвоем прошли за руку, под градом любопытных взглядов, сквозь небольшой зеленый коридор.
Я предпочитала не смотреть по сторонам, старалась избегать их. Не до того было.
– Нам туда, – показал Хаски пальцем в сторону зеленых арок слева.
Передвигались за руку, пока нас рассматривали, как на подиуме. Взгляды цепко хватались и оценивали, словно через увеличительное стекло на предмет фальши.
Услышала свое имя, видимо кто-то шептался о нас.
Увидела свою семью за одним из столов. Словила воздушные поцелуи от Иринки – она сегодня занимала места с папой, мамой и Пашей. Потом сестра показала сжатый кулак, направленный вверх к зеленому потолку, мол держись Анька. Мы за тебя!
Я улыбнулась, автоматически дернулась в том направлении, собираясь присесть рядом с Ириной, но резко поводок натянули. Неловко остановилась, когда почувствовала, как рука Хаски сдавила пальцы чуть болезненно.
– Нам туда, – повторил Дмитрий и кивнул на соседний стол, покрытый белоснежной скатертью. На нем огромный букет цветов, маленьких, но весьма ароматно пахнущих. Не знаю, что за сорт, но приковывали внимание своей чистотой однозначно.
Дмитрий опять повел за руку, а мне оставалось идти за ним послушно. Как будто я пьяна, голова кружилась от обилия света и внимания, едва передвигалась, думаю если бы жених не держал за руку свалилась бы на каблуках.
Хаски присел слева от своего отца, а я левее его. И вот когда мы присели, Сергей Хаски нарушил идеальную тишину в беседке едва слышным голосом:
– Давайте молодых поздравим, что ли? А то такая завораживающая, мертвая тишина? – мужчина показал пример залу, как надо поздравлять. Мало помалу помещение накрывало волной хлопков. Громче, громче. Звучали, как барабаны в голове. Как будто наяву я становлюсь его невестой. Бред.
Отмахнулась от назойливой мысли. Это фальшь. Успокойся, Аня. Попыталась выдавить улыбку скромную, пока видела вспышки фотокамер, Дима демонстративно наши руки положил на стол. Как бы показывая, что мы соединены, более того еще и кольцом на моем пальце с фамильным камнем его семьи. У меня одновременно два украшения на одной и второй руке.
Я не верю. Я невеста Дмитрия для всех.
А потом расслышала свист, наглый мужской свист и не одиночный. О, да! Подняла любопытный взгляд в сторону столов далеко-далеко, где-то в самом конце беседки. Троица друзей: Макс, Санек и Виталик смеялись и продолжали то хлопать, то свистеть, в общем шуметь.
На протяжении примерно получаса к нашему столу подходили и поздравляли гости. Людей я половины не знала, но улыбалась как ледышка, холодно и равнодушно. Искусственная улыбка приклеилась к лицу, скулы заболели через некоторое время.
Самый последний Сергей Хаски поздравлял сына. Как странно, но мужчина пришелся по душе. Вечно мне улыбался. Даже поцеловала его в щеку, располагал он к себе людей, не то, что Хаски.
Когда, наконец, нам дали возможность успокоиться и поесть, напротив нас, появился Виталик, тоже в костюме. Скользнула взглядом направо, наконец-то руку мою Хаски отпустил, она затекла от его хватки. Правда если Дмитрий, смотрелся как крупная птица: гордый и независимый, то Виталик, как воробушек, маленький и вечно щебечущий. Волосы на голове аккуратно приглажены. Очаровашка мальчик, правда наглая. С ним я не чувствовала давления силы.
– Заставляешь невесту привыкать к месту рядом с тобой? – в вопросе Виталика к брату прозвучал явный подкол, только я не поняла к чему это относилось. Перевела взгляд с одного на другого. Помахала рукой перед лицом мелкого паршивца.
– Привет, Виталик! – напомнила, что следовало в первую очередь поздороваться.
– Здорова, здорова! – не унимался малец, а Хаски молчал.
Потом вдруг положил руку на спинку моего стула и наклонился к моему уху. Я удивилась, но почти сразу расслышала.
– Мой отец «любит», – Дмитрий очень выделил это слово. – Красивых женщин. Желаешь пополнить коллекцию, побольше улыбайся?
Я дернулась резко, глядя Хаски в глаза, потом заглянула ему через плечо на отца.
– Да ну!? – воскликнула в лицо жениху.
– Вот тебе и ну, – и Хаски, будто потеряв интерес ко всему, замолчал.
– Что будем выпивать нынче? – Виталик без тормозов. По крайней мере от таких людей знаешь чего ожидать. Он поднял два напитка на выбор. Я кивнула на один из них и вновь обернулась к Хаски, чуть наклоняясь:
– Точно?
– Совершенно точно, – отрезал Хаски, разливая алкоголь. Вот тебе и абзац. Больше никаких улыбочек. Жуть… – А у тебя подобного опыта не было еще? – спросил неожиданно. Я помотала отрицательно головой.
– Вот смотри, – положил Дмитрий руку вновь на мое сидение и начал рассказывать на ушко, а со стороны смотрелось, словно мы мило шепчемся, как голубки.
– Трески старший видишь, в середине зала, – наши головы были очень близко и даже его дыхание смешалось с моим. – Вот за ним через столик, рыжая кудрявая – это его любовница нынешняя.
Поймала взглядом девушку – cимпатичная, но ей от силы лет шестнадцать. О Всевышние силы, в каком логове разврата я живу.
– Она из бедной семьи насколько знаю, но почти год греет постельку Трески. А вот рядом с ней коротко стриженная блондинка – любовница Ангельского старшего. – Да ну!? Я сморщилась.
Хаски усмехнулся над моей моськой видимо. У Ангельского старшего более пяти лет обнаружен дефект обмена веществ в организме. Он один из немногих Аристократов страдающий от этой болезни. Он весит килограмм двести, наверное, даже при большом росте, жир у него везде, в том числе и на заплывшем лице. Хороший человек, но с весом ничего не может сделать, периодически проводит операции по его удалению.
– Цени, что я тебе попался, – хмыкнул Хаски, закончив разговор.
– Ценю, – кивнула, как болванчик.
– О чем вы шепчетесь? Мне скучно… – привлек наше внимание Виталик. – А ты почему веселишься? – дерзко спросил он у Димы. – Садись работай, как любишь, с планшетом в одной руке и телефоном в другой, а я с Анькой по тусуюсь.
– Поганец, – раздраженно процедил Хаски. – Заткнешься или нет?
– Не-а, – как будто заело у Виталика, он покрутил головой из стороны в сторону, как глупый мальчишка. – Давайте выпьем!
Мы синхронно подняли бокалы и началась торжественная часть. Как же достали эти вспышки фотокамер, не выпьешь нормально и не поешь. Сиди и улыбайся над не смешными шутками ведущего. Спустя полчаса после начала торжественной части, в зал с небольшим хлопком двери скользнул Шмонт. Я навострилась. Хотелось помахать ему рукой, но он волшебным образом нашел мой взгляд среди множества и подмигнул мне. Улыбка самую малость покорила мое лицо. Все-таки это мой Леня.
Хаски едва касаясь, легко как перышком провел по моей спине кончиками пальцев и наконец, остановил ладонь на голой коже, словно обнимал.
Дмитрий таскал меня, как куколку за руку повсюду, разве что в туалет не таскал. Захотелось ему покурить и потащил, там нас и настиг очередной ужас – интервью.
Хаски создан для вранья, с легкостью исполнял роль довольного жениха я же не могла влиться в нужное русло.
– Как чувствует себя жених? – осведомилась тетенька журналистка с жутким красным маникюром, поймав Хаски с сигаретой возле урны, а меня с бокалом шампанского.
– Отлично, – со смешком ответил Дмитрий, при этих слова бычок затушил.
– А невеста? Такая молоденькая? – чего это я молоденькая? Восемнадцать. В момент хотелось огрызнуться. – Как вам статус невесты?
Я не знала, как ответить, что-то плохо сегодня с языком. Актриса из меня никудышная, Хаски опять спас положение:
– Она никак не может привыкнуть к новому статусу, – властная рука скользнула мне на талию, придвинула к мужскому телу вплотную. Едва не склеил мой живот и свои ноги, очень мечтала его конечность, змеей вцепившуюся в мое бедро, отодрать. Но нет… мы влюбленные.
– Да, извините, – постаралась расслабиться. Его рука на моей попе опять лежала. Не стыдно человеку? – Я не пойму, что со мной происходит…, – продолжила играть комедию.
Журналистка поверила, довольно улыбнулась.
– Это любовь, малышка, любовь, – шепотом словно по секрету поведал Хаски мне на ухо, но естественно это было для журналистки сказано. Я вздрогнула от его шепота, прикосновений дыхания к моей шее.
Актеришка!
– Во как! – удивленно воскликнула женщина. – Рада за вас! – она похлопала Хаски по плечу дружески, будто они давно знакомы. – Пойду нападу на твоего дядю. У него никель отобрали.
Руки Хаски продолжали лежать на мне. Нагло. На этот факт потыкала ему в грудь указательным пальцем с намеком, чтобы ослабил змеиную хватку, а то от яда сдохну.
Но змий-искуситель, еще сильнее надавил костяшкой руки на талию.
Воздух потерялся для меня на некоторое время. В платье стало очень тесно, будто оно колючее, жесткое и причиняло неудобства. И очень мешалось.
Не знала куда смотреть, на его рубашку передо мной? Какой весь аккуратный, беленький, пушистенький, лучистый мальчик, но я-то знаю, что внутри у него.
Ему омерзительны эти людишки. Он считает себя выше них всех.
– Мы не подарили им поцелуй, – озвучил Хаски на ухо. Я подняла глаза вверх, желая узнать серьезен он или нет. Явно с требованием требованием действовать. А меня обдало горячим теплом от мужского тела, от запаха, что кружился около нас, соединялся между нами. Когда мы вдвоем – это странно… не обычно…
– Это лишнее… – дала ясно понять, что никакого сближения не будет.
Мне страшно было здесь в его объятиях вновь находиться, трепетно, приятно и это больше всего пугало, что я опять шла у него на поводу. Он руководил всеми в округе, в том числе и мной. Захочет прижмет к себе, захочет выкинет, как тогда раньше. Продаст своему другу, как ненужную вещь, как предмет. И это в его власти. Больше я не позволю ранить меня. Не хочу.
Встала на цыпочки и неловко поцеловала в щеку, как маленькая девочка, неуверенно, будто впервые тянулась к мужчине. Хаски резко развернулся, и я вместо щеки поцеловала уголок его губ. Специально, гад! Резко отпрянула, а он не успел покрепче сжать. Не ожидал быстрой реакции от меня. Я злобно зыркнула на жениха.
– Мне надо выйти, – сообщила ему и бегом от него. Сбежать и одуматься. Прогнать его запах, его тело со мной. Ощущение что он рядом и нереально сложно контролировать свои мысли, они разбегались, кружились, но не хотели вставать в ровный ряд и подчиняться.
А когда вернулась из туалета, позорно сбежала к матери. Саша естественно не ответила на приглашение на помолвку, Алиса в больнице, поэтому здесь в поместье Хаски были только папа, мама, я и Паша с Ириной.
Сидели сплетничали обо всем подряд. Мама не верила, что я невеста Хаски.
– Аня, ты не обязана идти на поводу у отца. Если его бизнесу это выгодно, тебе не надо себя хоронить. Ты любишь Лёнечку, – ой-ей!
Это плохо, если все будут считать, что я влюблена в Шмонта, кто поверит в нашу неземную любовь и желание быстрее пожениться с Хаски.
– Мама, все хорошо. Мне нравится Дима.
Не знаю поверила мама или нет, но больше не отговаривала от будущей свадьбы.
Ближе к девяти вечера Дмитрий озвучил громко, даже не спрашивая у меня согласия, как обычно впрочем:
– Уезжаем через пять минут. Машина скоро будет. У меня встреча, а надо еще домой к тебе заехать.
Мысли сразу завертелись в бешеном потоке. Не успели отношения «типа» оформить, а он шуры-муры крутит. Теперь такая жизнь ожидает подстилки, как и в роли Бастарда? Терпеть его высочество, выполнять приказы по указке? Не пойдет.
– У меня тоже планы на вечер, – когда уселись в подъехавшую машину и тронулись с места я озвучила, нарушив тишину в салоне. Внимательный взгляд Дмитрия ощутила очень сильно на своем теле.
– И какие же? – а твое какое дело, собственно хотелось спросить? Я у тебя не спрашивала, что за встреча.
– Встреча, – поведала стеклу справа от себя.
Я опять ехала в его дом, туда, откуда сбежала, где столько пережила унижений и попранной гордости. С тем же человеком, который ни капли не изменился.
– Встречи отменяются!
Хаски потянул руку в направлении передних сидений, где был посторонний человек – водитель и нажал на кнопку, блокируя вид на нас. Стекло ехало с заметной вибрацией и жужжанием.
– И не подумаю, – когда стекло сдвинулось вверх, я вновь тихо поведала. – Указывать ты не смеешь.
Хаски хмыкнул на мою браваду надменно:
– Посмотрим, – и это единственное слово, которые он озвучил после того. И что он мог сделать?
Не станет же со мной, как раньше обращаться? Да и я не буду молчать. Раньше выбора не было, теперь же есть.
Целые дни проводить рядом с ним, знать что он в соседней комнате или придет вечером. Его вещи, его квартира, а я опять на птичьих правах. Почему жизнь нас настолько отчаянно сталкивает?
Как вообще могло такое случиться? Вдруг за несколько веков наконец-то Вильмонт и Хаски решительно настояли на свадьбе и обе стороны поддержали. Это немыслимо! Мир сдвинулся с оси движения.
Глава 30 “Пианино”
POV Вильмонт
Сначала заскочили ко мне за вещами первой необходимости, минут двадцать собирали сумку, а потом к нему.
Этот дом. Не думала, что когда-нибудь вернусь сюда, к тому же его невестой. Окинула взглядом весь облик успешного элегантного мужчины перед собой. Ну какого Бастарда от настолько красивый родился? Почему на лице и на теле у него нет уродливого шрама, напоминающего, какое он воплощение всех низменных пороков?
Отвернулась от жениха и первая по лестнице забралась ко входу в дом. Распахнула двери. Консьержка заулыбалась при виде Дмитрия. Еще бы тетенька каждый раз норовила его за щечки потрепать, извращенка. Помню, я помню. Кажется и она вспомнила, потому что перестала улыбаться.
– Добрый вечер! Невеста, видимо? – неуверенно спросила она.
– Она самая! – холодно ответила.
Не знаю откуда столько к ней негатива. Может она всегда докладывала, куда и с кем иду с точностью до минуты.
Прошла по фойе, благо малочисленных жильцов не было и, поднимаясь на третий этаж, мы никого не встретили. А Хаски за мной шел, он же не пялился на мой зад? Подозрительно, что позволил идти впереди. На ходу обернулась, на что спутник вопросительно посмотрел, бровь к верху дернув. Ладно, вроде не пялился.
Возле необходимой квартиры остановилась и скрестила руки под грудью. Все равно пойду сегодня к Ирине, она для моей помолвки дочку к матери отправила, так что время у нее освободилось. Сбегу, если понадобится из тюрьмы-пианино.
Руку Дмитрий прислонил к сенсору возле квартиры. На миг задумался и пододвинул меня ближе. Начал что-то набирать на экране на стене. Минуту мучил бедный агрегат и мои уставшие ноги на каблуках.
– Руку давай, – взял меня за ладонь и прислонил ее к экрану рядом с дверью. Фиолетовые лучи заиграли на коже, вздрагивали, перемещались, но никаких ощущений не почувствовала: ни тепла, ни холода. Что это? Как будто мысль прочитал.
– По отпечаткам можно проходить, без ключа, – ответил мне.
Убрал бы руку от моей, а то неуютно. Горячо становится, как будто к лампочке прикасаюсь.
Выдал комнату ту же, что и прежде. Мысли прочитал, там надо изменить воспоминания на более приятные.
Ностальгия, да?
Моя комната была рядом с ванной, комната Хаски дальше по коридору через две.
Оглянулась, похоже ничего не менял здесь: на тумбочке лак для ногтей, белье, тоже которое и было светло-коричневое. Оно шелковое и скользкое, зато прохладное, ткань немного охлаждала наши тела.
Раскрыла дверцы шкафа – в вещах легкий бардак. Лифчики с логотипом Х валялись. Это Хаски чистоплюй, а я могу разбросать, а разбирать буду позже.
Он оставил комнату нетронутой, зачем? И почему отчаянно захотелось присесть на кровать и сорвать эти простыни, и гардероб развалить? Зачем Дмитрий оставил в пианино воспоминания обо мне? После всего, что разделило нас на два противоположных полюса. И почему он не желает понимать, что между нами плотная стена, он может стучать по ней сколько угодно, но я добровольно туда не перелезу. Вновь на поводок? А он может даже не пытаться перелезть через стену, потому что я буду отстреливаться из рогатки, лишь бы помешать ему.
Поднялась с кровати, решительно проморгавшись. Отставить нытье и что со мной в последнее время? Едва не рыдаю постоянно.
Я все равно пойду к Ирине отпраздновать мою кончину в громкой обстановке какого-нибудь увеселительного заведения, где можно потанцевать, чтобы Хаски показать его роль для меня.
Собственно, он для меня по-прежнему никто.
Собственно, побесить Хаски тоже хотелось. Очень.
Когда его любимая консьержка доложит, меня уже давно не будет.
Я шикарна. Блестками светилось мое лицо, грудь, плечи. Платье что надо: выше груди открытое полностью, а внизу – юбочка в оборочку, подпрыгивающая при ходьбе, да и я, как бабочка. Волосы кудрявые-кудрявые. Накидку захватила черную на плечи, чтобы не так уж грудью сверкать. А вообще у меня прилив сил, непробиваемый гейзер.
Вот Хаски взбесится! Едва не захлопала в ладоши, как маленькая девочка. Я, кажется, люблю его бесить. Взяла сапоги и, посвистывая про себя от удовольствия, выбежала в коридор. Оттуда в кухню и оттуда… оттуда я замерла на пороге.
Бастард тебя раздери!
Сидел на диванчике, ногу закинул на ногу и смотрел за моим появлением из-за двери. Вот что здесь сидит? Ладно, я тоже имею право идти куда вздумается.
– Твоя встреча отменилась? – задала наиглупейший вопрос. Не дрейфить. Кто он мне такой? Жених… а ничего страшного. Он «мнимый» жених. Я сама себе госпожа.
– Нет. А вот твоя – да, – эта дурацкая ухмылка. Прошла мимо ХАски, расправив гордо плечи. Встала возле двери и начала обувать сапоги, они легкие для красоты, а не для тепла.
– С чего бы мне ее отменять? – спросила у коврика, на котором стояла. Платье задиралось, но в меру, поэтому совсем попой я к Хаски не повернулась, только бочком, но очертания ягодиц вполне мог рассмотреть при желании. Жених помалкивал и следил за моими действиями.
Застегнула сапоги и распрямилась. Улыбка засверкала довольная, поправила волосы за спину, чтобы те красивым, волнистым водопадом спадали на спину, и накрыла накидкой голые плечи, скрывая их от посторонних глаз.
– Во-первых, ты выглядишь хуже проститутки, – услышала внезапно голос сзади.
Я уже успела взяться за ручку двери с целью раствориться в коридоре подальше от самодовольного жениха, но на этой фразе оторвала насильно пальцы. И развернулась как робот назад, рассматривая будущий объект уничтожения.
– Эти «девушки» по улицам в подобном виде не ходят… – и Хаски нагленько обвел пальцем в воздухе мои мнимые очертания. На что я недовольно сжала челюсть и промолчала.
А козел-жених продолжил:
– Они в подобном виде, – опять пальцами провел сверху вниз, будто по моему телу. – Только заказы выполняют…
Я перебила на полуслове:
– Ну конечно…ты-то у нас в курсе времяпрепровождения всех шалав Арзонта! – Схватилась за дверь. Пошел он со своими приказами, пусть Кристиночке своей приказывает. Я – не псина!
– А во вторых комендантский… – я вышла в проход и от неожиданности отскочила назад. Показалось по мне ток прошелся, словно я к оголенному проводу прикоснулась. – Час…
Померещилось что ли? Решила проверить ощущение повторно.
Подняла ногу аккуратно, попыталась просунуть в коридор и опять. Теперь уже отчетливее по телу волной проплыл небольшой разряд тока, совсем маленький.
Я обратно отскочила назад в квартиру и ладонями провела по локтям, спугивая неприятное ощущение.
Обернулась на Хаски. А он довольно поменял позу, локоть положил на подлокотник дивана, пальцы в замке сцеплены и рассматривал зрелище.
– Что ты только что сказал? – я не слышала после проститутки, что он там говорил?
– Говорю – комендантский час для тебя с десяти часов вечера и до семи утра! – объявил жених.
Прочь улыбки. Мы оба застыли в разных, но застывших позах. Он, готовясь обороняться, я готовая нападать.
– Озверел окончательно? – у меня должно быть дикий испуг в глазах запрыгал туда-сюда.
– Для твоей безопасности, Вильмонт, не высовывайся. Я не могу тебя постоянно охранять…
– Меня не надо охранять, – следила, как Хаски прошел к выходу перед моим носом. – Я могу о себе позаботиться…
Обул кроссовки, словно не слыша меня.
– Я в этом сомневаюсь. Моя невеста не будет разгуливать в таком виде, одна без меня, – я схватила Хаски за куртку легкую ветровку, не давая уйти. Разорву куртку если понадобится, но не дам уйти
– Прекрати, пожалуйста, – прошипела сквозь зубы, как гадюка. Готовилась укусить Хаски и мечтала, чтобы он сдох от яда. – Я не зверушка тебе какая-то, – озвучила, едва сдерживая крик. Хаски очень аккуратно отогнул мои пальцы по одному, освободив тем самым руку от прочной хватки.
– Хорошего вечера, Вильмонт. Я тебя не отпускаю… – и с этими словами вышел за дверь.
– Как не отпускаешь!? – заорала на весь коридор. Соседи подумают я истеричка. – Я у родителей никуда лет пять не отпрашиваюсь. Ты о чем!? Я вообще-то не жена тебе! – орала громко.
– Хаски! – на что он помахал рукой, так и не оборачиваясь. – Хаски. Стой! – заорала повторно на весь коридор.
Что делать? Вот что он устанавливал на экране возле двери. Это надо быть таким представителем рода козлов!
Захлопнула дверь в квартиру и что делать? Пальцами вцепилась в волосы, взлохматила их. Столько марафет наводила, еле дыша, лишь бы не привлечь внимание изверга, а теперь готова их вырвать из мести. Может в рыжую перекраситься? Или в синюю, насолить ему? Отличные заголовки газет будут. «Будущий Глава Хаски и его сумасшедшая невеста крупным планом».
Перемещусь!
Сконцентрировалась на желании быть подальше отсюда. Прикрыла глаза – спокойствие, только спокойствие. Пару секунд достаточно. Глаз один открыла. Да бастард тебя подери! Ничего не поменялось в пространстве, я там же стояла, как красивая фарфоровая, безвольная кукла.
Ненавижу. С тяжелым, обреченным вздохом упала на диван и прикрыла глаза ладонью от света на потолке.
0 энергия. Здесь нет энергии. Ненавижу. Как же ненавижу!
Свет яркостью очень сильно раздражал. С позором закусила губу. Жизнь не изменилась, я все также беспомощна. Я для Хаски – предмет интерьера, даже с Кристиной обращался «милее». Не слышала, чтобы он ее унижал или, как с собачкой, вел себя.
Злоба всколыхнулась во мне, тело дрожало от переизбытка этого чувства, боялась лава кого-нибудь зальет горячим потоком. Но кроме меня здесь никого, так что лава кипела, бурлила, причиняя лишь мне неудобства.
Дошла до комнаты, сняла сапоги и теперь дошла обстановка. Я – пленница вновь. Открытое окно манило прохладой ночного Арзонта. Третий этаж.
Подошла к подоконнику, раздвинув светло-персиковую тюль, руку настороженно просунула в окно. Зажмурилась в ожидании разряда. Ветер овевал мои пальцы, которыми я могла свободно перебирать, не получая урона. Есть!
Здесь не поставил электрическое поле, оно лишь на входной двери.
Залезла с ногами на подоконник. Высоковато – этажи не стандартные, чуть выше среднего. Сапоги взяла в руки и прыгнула в темноту ночи. Окна выходили на аллею сбоку дома, здесь обычно никого не было, впрочем и сегодня аналогично – тишина стала союзником.
Попыталась в последнюю секунду переместиться возле земли, но не успела. Испуганно и слегка болезненно ойкнула, когда затормозила копчиком. Мысли собрать в кучку не удалось, чем попало тем и уселась – а именно попой. Еле слышно простонала, еще не хватало быть пойманной в столь унизительной обстановке. Нащупала свалившиеся сапоги рядом и принялась их застегивать, сидя на траве. Бедный мой копчик! Я его отбила похоже!
Фонарь освещал половину улицы, я благоразумно сидела в тени. Кода закончила с обувкой подняла глаза, и едва не вскрикнула от ужаса. Я одна – напротив трое мужчин, которых не могла разглядеть, исключительно то, что они взрослые и жутко серьезные.
– Анна Сергеевна! Просьба пройти домой, – приказал один из этих высоких мужчин. Это, маму вашу, три штуки тех уголовников, которые Ивана били. Шрамы на лицах, одежда с металлическими вставками. Меня приподняли за локти с двух сторон и повели, я похожа на уголовницу.
– Не сопротивляйтесь, пожалуйста. Нам приказано следить за вашей безопасностью. Вы только что чуть ноги не переломали, я буду вынужден доложить о вашей выходке!
Выродок! И этот туда же!
Предательские слезы опять готовились пролиться и, когда мы вышли на освещаемый участок перед домом, я вырвала свой локоть и прибавила скорости лишь бы подальше отсюда. Спрятала глаза от консьержки.
Замечательно, завтра каждый лентяй будет цитировать мой героизм, граничащий с идиотизмом.
Как же его ненавижу. Хаски мало того посадил на цепь, так и Цербера оставил за мной присматривать, как и положено с тремя головами. Ненавижу! Сколько будет унижать? Мне и Кирилла хватало всю жизнь!
