Текст книги "Аристократы (СИ)"
Автор книги: Баса
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)
Глава 15 “Шмонт”
POV Вильмонт
Утро следующего дня началось с сообщения от Хаски уже в который раз. Очередная девушка.
Ты думаешь меня это заботит? Я черства, мое тело стало не проницаемым, не пробиваемым, не стремись ранить его. Ты меня убил давно, когда продал Трески. А это мелочи – я вытерплю. Наверное, хочешь реакции? Но не получишь. Тебя это здорово раздражает.
Позвонил на телефон Ангельский. Вот кому-кому, а ему была очень рада. Даже заулыбалась пока шла по парковке в сторону университета. Он приглашал к нему в гости. Я очень тактично отказалась, не желая обижать Мишу, но все же поехать к мужчине домой. Боюсь я не скоро смогу доверять людям.
Прошла по газону мимо бастардовского общежития, окинула его ностальгическим взглядом. И внимание привлек парень неподалеку, в кожаной светло-бежевой куртке с букетом цветов, очень необычно-пестрым.
Невольная улыбка всегда раскрашивала мое лицо на появление Лёньки. И его уголок губ приподнятый насмешливо выводил мгновенно из депрессивного состояния, в котором я находилась изредка. Это влияние на меня – всегда удивляло.
Шмонт распахнул руки в приглашающем жесте с букетом. Стоял под лестницей, ведущей в один из блоков.
Но сегодня гнилые цветочки не помогут, явился жених недоделанный. Зачем спрашивается вообще предлагал пожениться, чтобы при любой ссоре сбегать в неизвестном направлении? Нет, так не пойдет.
Скрестила руки под грудью, как бы готовясь к обороне. Леня перестал, как клоун улыбаться, веник цветочковый убрал вниз. Привык, если пакостничал цветами отделываться. Сегодня ему это не поможет.
– Я осел? – вместо приветствия спросил он.
– Подтверждаю. Осел – предатель, к тому же, – ничуть не ослабила гневного взгляда и продолжала буравить дыру в его голове может мозги приведутся в порядок.
– Поговорим? – ох, эта улыбочка, в виде невинного мальчика, что нечаянно уронил мамину вазу и готовился к истерике. Я бы очень мило стерла ее взмахом кулака, но нельзя. Он же у нас модель! А лицо – визитная карточка. Тьфу!
– Что надо? – огрызнулась. Я не очень прислушивалась к событиям рядом, не интересовало, кто входил, кто выходил из учебного блока.
Очень интересно, кто запустил Леньку на территорию вообще?
– Поговорить, – не унимался, мистер я всеми обиженный. – Ну ладно тебе, не дуйся, а то морщинки появятся, – красавчик-обаяшка не унимался, приобнял, свесив руку через мою спину, и остановил ладонь на бедре нахально.
Я в ответ очень пренебрежительно посмотрела на него впритык как на микроб, что не желала даже изучать под микроскопом, слишком не важный.
– Пойдем поболтаем в машине, – предложил на ухо.
Надо ему мозги вправить, надо. Надоело быть запасным вариантом.
Но больше не сопротивлялась, позволила себя увезти по газону вперед. Время до пары еще пятнадцать минут, успеем поговорить или подраться.
Тогда же расслышала как дверь в очередной раз громыхнула, закрываясь или открываясь, чтобы впустить очередной поток людей. Голоса знакомые. В особенности первым различила Трески. Про себя взмолилась, чтобы Хаски там не было.
– Пойдем цветы куда-нибудь поставим, а то они тяжеловаты, – Леня сделал вид, что поднял гирю в одной руке.
– К сожалению, придется их оставить в моей машине, – ответила коротко.
Что-то холодное или наэлектризованное почувствовала на спине, на попе, на ногах, словно молния с неба шарахнула через тело и ушло в землю. Едва не подскочила от этого странного ощущения, и развернулась будто реально сейчас пыталась увидеть ямку в земле от разряда. Да чтоб действительно молния поразила!
Хаски стоял на верху лестницы, опирался ладонями о бордюр и смотрел вниз на нас.
Если раньше я различала в глазах его лед, то теперь готова покляться, что появился и огонь внутри. И взгляд его стал, как тогда в туалете в Белесье, ярко-оранжевый.
Очень точно вспомнила тот миг, когда Хаски зашел внутрь туалетной комнаты, заставив пятиться назад от ужаса. В этот раз я быстро отвернулась, претерпевая в груди ускоренное сердцебиение. И драпанула едва не бегом по газону вперед.
Подальше от Хаски.
прода от 02.06.
– Что надо? – без обиняков перешла к сути вопроса с лицом под кирпич, таким же безэмоциональным.
Мне от твоих улыбок, Шмонт, приторно становится, хотелось сказать ему.
Пассатижи интересно у Бастардов есть, может зайти спросить и зубы повыдергивать. Звездулька нашлась.
– Нашел время для меня, женишок? – с сарказмом спросила я, пока шли по газону в направлении тоннеля и парковки. Смешно? Нет, не смешно. Обидно, но гордость не даст, об этом прокричать. Она поставила щит перед лицом этого человека и будет с оружием защищать от любых душевных терзаний.
– Давай сходим куда-нибудь поговорим вечером? А то здесь нам не дадут пообщаться, – улыбался Леня, глядя на проходивших студентов, глаза его перебегали от одного человека к другому. Боялся пристанут к местной знаменитости с просьбой сфотографироваться или афтограф дать.
– Здесь будем разговаривать! – отрезала я. Никуда не собираюсь идти с ним, разговор состоится здесь и сейчас. – И тупую улыбочку убери. На меня не действует! – ответила и тоже улыбнулась так же фальшиво и наигранно, как и он.
На парковке прошла к своей машине, пока с побитой мордой жених шел сзади. «Я бедный и несчастный, прости, люблю, куплю и полетим». Да не верю я больше!
В столь ранее время жар солнца уже начинал припекать макушку и тело, скрытое одеждой. Студенты прибывали на места парковки, выходили из машин, громко говорили. До нас им не было дела, как и нам до них. Я резко развернулась к Леньке, буквально вырвала свой букет, не важно, кто подарил. Цветы – это цветы и положила на заднее сидение. Дверцу захлопнула и остановилась возле машины. Будем говорить здесь.
– Модельки наскучили? Обо мне вспомнил? – надо отдать должное раздражать сильнее не стал, и убрал фальшивые улыбки. Но при вопросе отвел взгляд, рассматривая парковку не знаю с какой целью, вероятно обдумывал, как бы соврать.
– Давай спокойно сядем в машину, сходим позавтракаем, ничего страшного, если пару пропустишь и решим проблемы, – попытался Шмонт нащупать нейтральную линию. Не получилось. Я ему покажу нейтраль.
– У меня проблем не имеется на данный момент. Решать нечего, – прислонила бедро к капоту машины и стала изучать пыль на асфальте. Она и та представляла больший интерес, чем предатель передо мной.
– Извини, – вдруг сказал он.
– Издеваешься, Лень? К чему твои извинения? – задала вопрос.
Молчание с его стороны на мои вопросы. Я вдруг почувствовала себя морально измотанной, словно всю кровь выжали до последней капли и больше не было сил, что-либо делать или говорить. Мой голос стал усталым или через чур спокойным. И не было больше сарказма.
– Лёнь, я понимаю, что между нами нет трепетных отношений, но мы друзья были. Я доверила тебе одному правду, а ты…
Шмонт видимо нашел силы посмотреть мне в глаза. Вместо ответа на заданный вопрос резко просунул руку мне за спину и подхватил, приближая к себе. Вместо слов – дело.
– Не выглядела ты особенно обиженной, когда разговаривала с ним на вечере. Да! Вспыхнул! Да! Разозлился! К тому же, подробности не рассказывала, а оказывается ты с ним жила!
Я очень стремилась вырваться из его объятий, избежать прикосновений на пояснице. Я не верю, никому не доверяю. Не могу искренне поверить Лёне. Раньше тайно надеялась, что это любовь у Шмонта, так неоднозначно проявлялась, ведь он вроде заботился обо мне. На его исчезновения закрывала глаза, а теперь видела в его поступка – равнодушие.
Мне нужна была поддержка, хоть от кого-нибудь.
– Я люблю тебя, – сказали карие глаза очень уверенно, а я не способна больше поверить.
– Не верю. Это пустые слова, – с едва заметной улыбкой ответила. – Ты вспоминаешь обо мне, когда тебе скучно…
– Не правда, – перебил мои словоизлияния Шмонт.
Взял за шею или за шкирку, за белый ворот белой, воздушной рубахи и потянул на себя. Поцеловал. Секунду не сопротивлялась пока сознавала очевидные вещи, потом настойчиво подтолкнула в грудь, пытаясь сдвинуть друга от себя. Не дал, откуда силы взялись в его не особенно накаченных руках. Ладонями обхватил за спиной, сдавив ребра. Дышать стало сложнее, потому продвижению воздуха в мой организм очень настойчиво препутствовали. Промычала в рот Лёне, что-то не очень понятное, чтобы отвалил.
Шмонт продолжал выдавать пируэты на моих губах и между ними, пытаясь приоткрыть. А я руки зажатые внизу между нашими телами с трудом протащила вверх. Пальцами сдавила кожу на груди Шмонта.
– Ауч! – гневно выскочил и оставил меня, наконец, в покое. – Больно же!
Недовольно посмотрел на меня, потом на свою футболку в районе плеча, почесал аккуратно ладонью, прогоняя неприятные ощущения.
– А мне неприятно, когда делают что-то против моей воли! – завершила разговор. – Надоело! Сама хочу решать кого целовать, а кого нет! И иди ты со своей свадьбой и со своими моделями!
Лёня судя по выражению очень удивился моим выкрикам. Все-такие последние слова про волю и свадьбу я немного громко высказала чуть ли не на всю площадку.
Удостоверилась, что смысл фраза был донесен до друга, с чистой совестью развернулась, хотела покинуть парковку, но приостановилась в нерешительности из-за звука. Сзади донесся кашель, громкий, раздраженный с непонятными хрипами. Не послышалось. Обратно развернулась – это Лёня кашлял, придерживал кулак возле рта. А кашель его будто изнутри раздирал.
– Лёнь? – с удивлением озвучила, лишнее расстояние преодолела и руки положила на плечи Шмонта. – Что с тобой? Это что…? Как?
Ответить друг не мог, но из моих рук вышел назад, пока продолжал кашлять. Последний раз, кажется, еще надрывнее кашлянул и затих. На его пальцах кровь. Быть не может.
– Ааа… откуда? Лёнь? – опять подошла ближе. Кашель перестал его мучить, Леня неуверенно расматривал пальцы рук. Я закопошилась в сумке в поисках влажных салфеток. Быстро вытащила и взяла пальцы Лени, пока тот молчал. Начала вытирать следы крови.
– Что…это? У тебя же не было никаких дефектов? Что с тобой, Лёнь? – не могла перестать говорить, это как-то выгоняло изнутри испуг, позволяло тому не сидеть внутри и бояться, а выходить наружу и исчезать.
– Ничего, нормально, – буркнул Шмонт, но в глаза мне не смотрел. – Ты это не видела.
– К врачу срочно надо. Ты не ходил? А если что-то с легкими? А если… – боялась озвучить вслух фразу.
Мысли материальны, а если вдруг легкие пришли заранее в негодность?
– Тебе-то что. Ты всё решила, – усмехнулся Леня, а на губах его обнаружила капельки крови. Нет. Нет. Не хочу. В груди очень неприятно стало, как облако тумана наползло откуда-то стороны, стало страшно от неизвестности, того что поджидало впереди. В этом тумане холодно и зябко, и никогда не знаешь, что скрывется в его обители. Я боялась думать, что внутри тумана.
– Давай к врачу сходим? – попросила неуверенно. – Это давно происходит? Кровь в смысле? – продолжала тараторить и вытерла последним штрихом капельку крови с губ Лени. Заметила, как его улыбка, озарила на секунду.
– Это хорошо. Люблю, когда заботишься обо мне. Я просто кислоту пробовал, от нее бывает такой эффект, – мой дибил-друг улыбнулся очень искренне и радушно. А мне страстно возжелалось ударить его сумкой, причем по лицу, туда куда бить строго запрещено. Не знаю, как сдержалась.
Опять развернулась, потому что не отвечала за себя. Лёня запоздало ухватил за запястье, а я пренебрежительно выдернула и молчаливо пошла по парковке.
– Аааааань! – протянул жалобно как пес, которого бросала хозяйка. Шутник. – Нуууу я же не специально. Анююююют!
Стойко сдержалась, громко топая каблуками по асфальту. Туман-то развеялся, но проблема оттуда вылез клоун-друг насмешливо корчащий рожи. Я уж было подумала!!! Едва не хоронить его начала!!!
– Но со свадьбой ты права, – крикнул вдогонку.
С подозрением обернулась, чтобы заметить, как уходил с парковки друг в сторону своей машины.
Согласен отменить планы на свадьбу!? Очень странно.
Проводила взглядом отъезжавшую машину, посигналившую аварийкой в знак прощания.
А потом вспомнила, что пара началась, прибавила шагу в направлении того же корпуса, где нечаянно встретила Лёньку и… вот же… надеюсь его светлейшество покинуло место обитания. Не хотелось бы встретиться сейчас, особенно, когда начались пары и студентов на газоне по минимуму.
Не то, чтобы я думала, что Хаски посмеет Шмонту что-то сделать, но все же…
Я опоздала на пару. А плевать.
Пятнадцать минут прошло как минимум, надеюсь Хаски ушел. И я иду быстрым шагом насколько это возможно в сторону крыльца, голову не поднимала вверх слишком боялась узнать ответ – есть там Дмитрий Сергеевич или нет. Звук собственных каблуков набатом звучал в мозгу.
– Вильмонт, Вильмонт, – услышала насмешливый голос. – Не хорошо игнорировать!
Произнес ночной кошмар, при этом лицо его страшно изуродовалось морщинками. Смотрел на меня, как на мерзкого таракана, поглядывая мне на юбку. Ну да, коротковата немного. У Волчицы хуже юбки.
Видела Хаски боковым зрением, пока проходила к двери. Не ответила, не остановилась, пришлось правда задницей к Дмитрию повернуться.
Открыла дверь, с намерением зайти, но ее к сожалению очень быстро выбило из рук и с сильным грохотом обратно закрыло под воздействием силы. Волосы автоматически от ветра разметались по воздуху и залезли на глаза и вперед на грудь.
Я стояла молча спиной, рядом с Димой какой-то неизвестный парень. Мы втроем и больше никого.
– Что ты хочешь? – спрашиваю по-прежнему не поворачиваясь.
– Секса, как и задохлик. У меня тоже есть машина, пойдем?
Повернулась на его вопрос, и различила ярко изображенный гнев в нахмуренных бровях, опять это пренебрежение, от которого мечтала спрятаться под кроватью и не вылазить оттуда.
Головой Хаски кивнул в сторону, как бы приглашая. В это время Дима опирался ладонями себе за спину на уровень бетонной ограды, ноги вальяжно перекрестил, демонстрируя равнодушие. Но вот пальцы что крепко держались за угол ограждения были напряжены.
– Какой задохлик? – удивленно вырвалось у меня.
– Шмонт.
Я устала. Хватит мучать! Но вместо слов я настырно сжала челюсть, и начала усиленно моргать, поворачиваясь обратно к двери. Вновь взялась за нее.
– Ты найдешь с кем развлечься, – ответила ему. С облегчением зашла в университет и побежала опять по лестнице, подальше от того места. Зачем Хаски столько нервов и времени тратит на меня, не желает отпускать общее прошлое? Пора смириться – мы обречены на ненависть.
Глава 15. “Селфи”
Warning: +18, эротика.
POV Вильмонт
А вообще признаться, немного удивлена, Хаски почти проигнорировал появление Шмонта, я почему-то думала, что будет хуже, но слава всевышним обошлось. Еще несколько дней Дмитрия Сергеевича не видела.
С Бастардами у нас прогресс. Беатриче как-то раз, проходя мимо, положил сигарету на мою парту. Я долго смотрела на опознанный предмет перед лицом. Суть действа сразу пришла на ум – взамен той, что сломал перед лицом.
Мило. Они оттаивали. По крайней мере такого стойкого молчания больше не слышала, когда заходила на пары. Одна Волчица по-прежнему не пересаживалась ко мне и не здоровалась. Машу с Кристиной и вовсе на переменах вскользь могла наблюдать.
А вот приятную неожиданность объявила наша кураторша, ну та нервная тетенька в бордовом свитере на первое сентября теперь стала вполне добрая и заботливая. С этого семестра нам разрешен бассейн. Ура!
Вместо обыкновенных тренировок в духоте спортзала, будем купаться. Не знаю, хорошо это или плохо, но я люблю плавать, а вот Бастарды на новость отреагировали с грустным, синхронным вздохом. А в чем собственно проблема?
Всяко лучше, чем бегать километры по полю или отжиматься до посинения.
Естественно заразных Бастардов не забыли сразу же проверить на наличие инфекций, а то вода естественный переносчик микробов. За пару дней проверились. Лишний раз удостоверилась, что Хаски меня в те черные времена не заразил никакой дрянью, а то с его-то… молчу. Я и его сексуальная жизнь отныне диаметрально противоположные понятия, пересекаться не намерены.
Был четверг, четвертый день со дня последней нежданной встречи с Хаски, еще бы столько же не видела, как и тупую свою сестричку. Она опять прилетела в Арзонт. Неделю назад уехала домой, и вновь вернулась. Только не говорите, что ради этого «человека»? Смеяться буду громко, как Гиена.
Бассейн находился очень далеко в самом углу университета. У нас не бывало пар в тех местах. Самый угол, на грани с лесом. Что-то вроде белого купола закрывало бассейн от внешних воздействий ветра или сильного солнца. А в остальном помещение было прозрачным.
Зашли внутрь блока и увидели прежде всего квадратный бассейн. Бастарды с неким вдохновением с кучковались возле бортика и посматривали на воду. Наверное, редко видели. Восемнадцать лет и вовсе негде увидеть, если только за последнее время могли видеть водоемы в Арзонте.
– Хватит глазеть! – громко выкрикнул на все помещение наш неизменный Матросс. Он мне все равно не нравится, вечно Хаски поддакивал. – Переодеваемся и начнем тренировку. Плавание – это очень хорошая тренировка концентрации для энергии. Правда, это у кого есть энергия, для остальных неплохая тренировка выносливости.
Сбоку две раздевалки – мужская и женская соответственно. Туда и пошли переодеваться. Шкафчики закрывающиеся и даже диваны кожаные черные. И по середине стол белый квадратный. Не знаю для каких нужд. Кофе пить? Чай?
Переоделись не спеша, вышли к бассейну. Теперь я поняла почему Бастардам не пришлась по душе задумка с бассейном.
Собственно, мы полуголые в одних купальниках и очень сразу хотелось прикрыться от взглядов. И полотенце жаль не захватила.
Когда началась пара с огромным облегчением нырнула под воду.
Как у меня сердце не выпрыгнуло, когда дверь громыхнула на весь бассейн. Что я так нервничаю. Куда смотреть? Претвориться, что не вижу их? Так и сделала. Они нас из-под земли находят. Что здесь забыли опять!? Эти Аристократы когда-нибудь оставят нас в покое?!
Спряталась, как можно подальше от глаз особенно любопытной рожи, которая не скрывала, что его интересует в особенности мое местоположение. Громко даже об этом у кого-то спросил. Хорошо я замаскировалась возле бортика.
Волчица в стрингах и не стеснялась ведь, без комплексов девушка, разговаривала с Беатриче, а тот испепелял блондинку безотрывным взглядом. Ждал, наверное, когда Ева обернется попой к нему.
– Матрос, мы искупаемся? – спросил мужской голос.
Я говорила, что ненавижу нашего преподавателя? Он согласился, конечно, на вопрос Дмитрия Сергеевича. Пореже бы Хаски в университете появлялся. Насколько помню у него помолвка и вступление в права наследования через несколько недель. Поскорее бы уже, может отвалит от меня.
Я поплотнее приклеилась к бортику одна одинешенька, очень далеко от всех. Матрос рассказывал о технике плавания, что я не желала ранее слушать, а сейчас пожалуй предпочла бы затеряться среди Бастардов.
Старалась избегать внимания, но когда на ходу разделся Дмитрий Сергеевич до нижнего белья, немного отметила про себя. Потом насильно отвернулась и поплыла по воде возле стенок. Лишь бы не трогали. Лишь бы не трогали. Надоело.
Но, к моему огромному облегчению и невероятному удивлению, Аристократы в количестве примерно десять штук всего лишь искупались и вынырнули.
И я даже ни разу не словила внимательный взгляд от Дмитрия Сергеевича, прямо вздохнула с улыбкой. Жизнь налаживалась. И они ушли до конца пары.
Это самый прекрасный день на моем веку. Мы спокойно могли выйти из бассейна и не бояться, что нас разберут на косточки взглядом.
Немного морально полегчало, опустились оковы напряжения, я распрямилась. Душевых много, пока перебирала белье, все места заняли. Сидела скромно на диванчике и ожидала выхода девочек, попутно в телефоне общалась с Пашей о нашей незавидной доле. Паша подыхал в Жопе мира, как он ее называл, то место, куда я хотела поступать, чтобы сбежать от Хаски.
Девочки-Бастарды разговаривали, но я-то пребывала в тишине, поэтому хорошо расслышала около двери подозрительный шорох. Щелк. Щеколда повернулась в правую сторону на половину оборота. Ее с той стороны двери открыли. У кого ветер?
Успела телефон отложить и руки поставить на диван с намерением вскочить с предмета мебели.
Дверь с жутким шумом открылась, при этом стукнулась об лавочку. Массивная ладонь Хаски не успела опуститься и ее я первую разглядела в дверном проеме. А потом контуры и самого мужчины.
Он вошел внутрь раздевалки, под звуки абсолютной тишины. Шушуканья прекратились. Макс сзади него. Всего лишь вдвоем. Это странно.
– Дамы! Мы пришли к вам, – озвучил Трески. Когда эти двое объединяются мне страшно становится. Макс первый прошел, как хозяин помещения и король вечных рабов. Потом уселся справа от Волчицы, та скромно держала полотенце возле оголенного тела.
– Вильмонт, а ты можешь собираться, – не глядя на меня озвучил второй знакомый голос.
– Останусь здесь, – тихо ответила, с дивана не успела встать, так и сидела ногтями водя по коже. Этот звук немного успокаивал.
– Не стоит. Иди развлекай своего женишка, – насмешливо ответил Хаски поглядел на меня, будто читал мысли. Взмахнул рукой, в направлении бассейна, в котором ходили оставшиеся студенты. – Давай, давай, – помахал, прогоняя, словно убирая лишний мусор.
– Я сказала – останусь здесь, – очень четко проговорила, глядя в глаза Хаски. На что мужчина равнодушно повел бровью и обратно пальчиками, едва прикасаясь, стер дверь обратно.
– Как хочешь, – пожал плечами и пошел бодро ко мне. Я опасалась Хаски такого. Кто знает на что настроен его мозг?
– О! Есть мысль! Давай развлечемся, как в старые добрые времена? – насмешливо продолжил.
Я сидела на диване, а Дима стоял, создавая тень от света падавшего сверху на меня. Сверху вниз.
– Если не прекратишь, позову Кирилла, – пригрозила ему.
Хаски уселся на диван рядом со мной, приобнял за плечи и бедро. Как-то знакомо, похоже на то, как обнял Шмонт и повел в сторону парковки.
– Понимешь, малышка, в чем дело, – начал поучительным тоном. – У меня преимущество! – коснулся пальцем оголенного моего плеча пальцем, при этом ямочки не забыл показать, как награду для простых смертных.
– А если расскажу кому-нибудь? – тонко намекнула.
Дмитрий покивал:
– Если бы хотела, давно рассказала, поэтому делаю вывод, что не станешь рассказывать. У меня всегда есть на тебя рычаг управления. Ты же знаешь на Бастаров в принципе плевать, но если через них доберусь до тебя, то согласен помарать немного об них руки.
Штормовое предупреждение было в начале недели, а я его не послушалась, думала обойдет мимо. Наивная, глупая дура. Теперь похоже от шторма не единожды приложит об скалы в лице Хаски.
– Так и быть, отпущу твоих подружек, – оглянулся по помещению, выискивая имевшихся здесь Бастардов. – Давай, Вильмонт, кольцо, у тебя нет выбора, – ладонь повернул вверх.
Я молча оглядела зашуганных Бастардов, переглядывавшихся между собой. Опять я в дерьме! Что он может сделать, чего не делал раньше?
Сняла кольцо и передала на руку. Фамильная драгоценность нашла пристанище в кармане Хаски.
– Эй! Девочки! – повысил голос максимально, чтобы расслышали все в том, числе и те, что купались в душевых. – Бегом отсюда! – хлопнул в ладоши, глядя какой эффект производил словами и насколько люди боялись его власти. А я сидела на диване полностью под его контролем, как и раньше.
– Макс сваливай, – приказал Хаски, меня не отпускал, ладонь, как тяжелый камень давила вниз, хотелось слиться с ровным, идеальным полом. Просочиться сквозь него и исчезнуть
– А может бутебродик все-таки? – насмешливо повторил Макс свой прикол.
– В следующий раз, сегодня и мне мало, – ответил Хаски, поспешил встать, чтобы проводить девочек в том числе Волчицу. Она прекрасно понимала, что толку от их заступничества не будет, потому что Аристократу нужна я.
Очень гаденько заржал ишак – Трески. Тупое животное, думающее только как бы залезть в трусы к женщине. Хотя, о чем я говорю. Обернулась к Хаски. У этого точно такие же мысли и не крупицей больше.
Сидеть больше не могла, поэтому отошла к столу.
Когда везде душевые закрылись и раздевалка стала пристанищем нас двоих Хаски вновь приблизился ко мне, рассматривая как экспонат на выставке. Нет. Это слишком красиво будет сказано. Скорее как хозяин, что нашел раба, рассматривал изменения в извечном служащем.
– Ты похудела, – заметил мое состояние. Я и не замечала, что похудела, но раз так сказала Хаски охотно поверю. Бывший любовник лучше знал мое тело, он его трогал наверное больше, чем я за всю жизнь.
Машинально плечи выпрямились, стремясь гордо вытянуться.
Остановился за моей спиной Хаски. Касания пальцев ощутила сзади и застежка лифчика щелкнула. Ткань застряла наверху груди, больше не сдерживаемая. Я не сопротивлялась, обреченно стояла с руками, опущенными по бедрам.
И его пытка вновь меня настигла. Как бы не убегала, Дима везде находил. Обошел меня, встал напротив. Я смотрела на черную футболку, его сердце такое же черное, гнилое. Равнодушное к чужим мольбам, оно напрочь сгнило, его не восстановить никогда.
Мужская ладонь сдернула верх купальника и бросила вниз под ноги, а потом легла на оголенную грудь, повторила ее контуры. Внутри меня забилось скованное цепями сердце, мое изломанное, раздробленое на жалкие частицы. Как инвалид оно изредка подавало признаки жизни. Сегодня опять забилось.
Большим пальцем Хаски очень медленно начал обводить грудь, по ореолу массировал круговыми движениями, порой насмешливо задевал сосок, заставляя его напрячься.
Хаски сжал с силой грудь, сминая, ломая обыкновенную форму, чуть наклонился и взял в рот напряженную грудь. Так проще не видеть его лица, можно было претвориться что это не его губы, а чьи-нибудь еще ласкали.
Почти мягко, когда в очередной раз оторвался от покусывания напряженной груди, подтолкнул мое тело назад до упора, до встречи со столом. Привычно подхватил под бедрами и усадил на поверхность мебели. Понятно. Так грудь, да и тело было выше и Хаски не приходилось нагибаться сильно вниз.
Сжала ноги, стремясь заглушить любое проявление эмоций во мне, извлечь из себя любые ощущения. Но о чем тут говорить, хоть мысленно презирала урода, но реагировала на ласковые прикосновения. Его руки и губы иногда дарили очень много тепла, правда непрошеного.
Ноги сжать не дал, одной рукой раздвинул колени, пальцами прикоснулся к оставшемуся низу от купальника. На груди в тоже время почувствовала болезненные укусы, вместо прежних поцелуев. Может это дало очнуться, сжала ноги вместе с мужскими пальцами и на руках отодвинулась подальше от края стола.
– Больно! – предупредила на молчаливо поднятые глаза и застывшие руки возле моего тела.
Мало обратил внимания на упрек, только нервным жестом стянул оставшуюся часть купальника и бросил за спину. Как и всегда, раздвинул мои ноги на максимум и, приподняв за ляшки, опустил мои стопы на стол. Бедра максимально подняты и под обзором, а мне на этой действие пришлось отклониться назад и локтями опереться о поверхность стола.
– Где моя бабочка? – расслышала вопрос Хаски.
Он всегда во время секса говорил таким тоном. Это не насмешливый тон, это грудной бас, который вибрировал в груди и во всем теле.
– Сбрила любое упоминание о тебе, – ответила, при этом закрыла глаза лишь бы не видеть белого потолка и горевшего света над головой и уж тем более светлой макушки между своих ног.
В темноте проще его не видеть. Вздрогнула, когда влажный язык аккуратно коснулся кожи почти между ног, немного выше и повел маленькую одну известную ему дорожку.
А потом осознала, что он вытворял. От этого даже распахнула глаза на потолок. Хаски вырисовывал контуры бабочки на память языком? Прикоснулся и там внутри, от чего хотелось выкрутиться, вырваться из плена, податься назад. Избегая его.
0 Вкус твоего возбуждения… – я чувствовала ветерок от его дыхания внутри между ног, на влажных складках. – Я соскучился по нему…
Взлохматить бы волосы, сжать их с силой или прогнать мысли об этом человеке. Не хотелось больше всего рыдать, но слезы так и наворачивались предательски на глаза. Я успокаивала себя мыслью, что это от яркости света, а не от жалости. Жалости, что у нас случилось всё именно так, а не по-другому. Что столько плохого между нами было.
На смену языку пришли кажется два пальца по ощущениям, вздрогнула когда почувствовала тепло и поглаживания внутри, очень медленные, явно раззадоривающие на то, чтобы я начала двигать бедрами, подталкивать, подначивать на более активные действия. Но я замерла в одном движении и сдерживала любую реакцию тела на эти возбуждающие прикосновения.
– Такая жалость, что моя малышка оказалась тобой, – его голос сильнее отрезвил, дал возможность остудить мысли. – Я буду доставлять удовольствие кому угодно, но не тебе…
Его пальцы продолжали то наступать, то отступать из влажных глубин, все сильнее и сильнее, наращивая темп.
Типа я самый последний вариант. И что лучше любая, чем я. Типа он меня не хочет совсем? А хочет, чтобы я хотела его?
Три пальца, это уже больнее, когда четвертый стал проникать внутрь машинально попыталась убрать бедра еще назад, но Хаски надавил мне на живот и сжал в районе бедер, сдерживая побег.
Мы встретились глазами. С трудом и легкой болезненностью четвертый палец вставил в меня. И начал те же движения. Я сморщилась неосознанно.
– Сколько раз тебя сюда трахали, а Вильмонт? – хриплые нотки исчезли, вновь появилась тихая угроза. Его поглаживания не приносили больше ласки, а скорее ударяли внутри по плоти, отдавалось даже в живот неприятно.
Я молчала на вопросы.
Закрыла глаза кистью руки. А он вынул пальцы и провел по моему животу, вырисовывая круги и смывая вероятно мою влагу.
– Я тебя брать больше не буду, девочка, мне нужно только лучшее.
ООО! Какое прекрасно изображенное равнодушие. Отчего-то хотелось засмеяться, наверное, опять нервное.
Поднялась на колени на столе, самое то! Хаски явно праздновал триумф, как меня унизил и не успел отойти от стола.
Я улыбнулась, машинально выпрямилась, грудь, тело в его полном распоряжении и перед любопытным взглядом. А что любопытным понятно, потому что первым делом осмотрел грудь и берда, когда я поднялась, а не глаза.
Сделала пару движений коленями поближе к краю, чтобы дотянуться до мужчины и повесила руки на мужские плечи. Губки надула, состроив моську.
– Я почти поверила, – шепнула на ухо. Вот, кстати, оно и привлекло мое внимание. Телом максимально приблизилась к Хаски. Голая грудь к его футболке, слегка потерлась волной снизу вверх, удовлетворяя его очертаниям.
