Текст книги "Петровские Ведомости (СИ)"

Автор книги: Бандильерос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 32 страниц)

Глава 3

– Ребят, как же это вы без гравицапы пепелац выкатываете из гаража? Это непорядок…

Кин-Дза-Дза. Мудрый, но непонятый широкой публикой фильм…

Вторая стадия приготовлений прошла на мою половину хорошо. То есть мотоцикл мы купили. Деревенский мужик, представившийся Егором, выкатил новенький, в чёрной блестящей краске, с белыми ретро-обводами, мотоцикл «Урал».

Вид мотоцикл имел такой, словно только что ездил по вольным улочкам Москвы тридцатых-сороковых. А может, не Москвы, а Твери либо любого другого города нашей советской родины.

Красив, слов нет. Вилки – передняя телескопическая, а задняя – маятниковая, на бездорожье должен чувствовать себя как дома. Всё-таки Русский мотоцикл, а не "Ямаха", которая только на ровном японском асфальте годна, а на наших дорогах быстро превращается в Кю.

Хозяин, видно, хорошо ухаживал и мало ездил. Хотя, скорее всего прошлый сезон она откатала…

– Можно завести? – спросил Саня, осматривая технику.

– Само собой! – воскликнул мужичок, спешно приводя УРАЛ в боеготовность, завёл его. Кикстартером. Звук, конечно, замечательный. И есть в нём что-то такое, Русское, без понтов. Хотя скорее это уже ретро. Я же, воспользовавшись предоставленным моментом, оглядел покупку.

– Вот что, беру, – согласно кивнул я и мужик полез глушить двигатель. Оформлять было проще простого – взяли документы, отдали деньги. Даже чуть больше, потому как почти не бэу.

А потом, после всего, даже после чайку с печеньками, который мужик нам накрыл, поехали по другому адресу. Так Саша стал счастливым обладателем мотоциклета «гирап», на базе древнего как бивень мамонта и надёжного М72, хоть и морально устаревшего. Хотя, это он зря, зря. Мотоцикл вполне резво едет и на сорока лошадях, а на низких у «УРАЛа» тяга как у трактора. Не совсем так, конечно, но «мыслю» мою вы поняли?

Встал вопрос с транспортировкой – я сразу перебрался на железного коня и, взяв у Егора шлем, натянул на себя. Теперь ехал следом за Саниным гольфиком. Пришлось останавливать друга, и предлагать ему оставить машину на ближайшей стоянке, а самому ехать со мной, на мотоцикле. Зато решили вопрос – вещи утрамбовали в багажник УРАЛа и Сашка, держась за рукоятки пассажира (странно) сел на пассажирскую седушку.

Так мы и поехали по новому адресу, а там был тоже Урал, "гирап", похожий на тот, что у меня.

Правда, возник спор с продавцом по поводу коляски. Нам она ну совершенно не нужна, но мужичок упёрся рогом, что у себя он не оставит и вообще, коляска идёт в комплекте.

Саня, ступив на торговую почву, тут же принялся "бодаться" с мужичком.

Правда, всё равно в итоге проиграл и был вынужден тащиться на мотоцикле с коляской. Зато к его радости мотоцикл был военного образца, проходимый, с такими "свистелками" как дополнительная канистра на коляске и ветровое стекло. А в коляске ещё одна маленькая канистра, на пять литров.

– Да ты не печалься, Саш, где ты ещё такой багажник найдёшь? – спросил я, поравнявшись с ним на дороге.

– Да я и не в обиде, просто "нахрен"? Не, я понимаю, что нужна и всё такое, но блин, удобство и проходимость – две большие разницы. Я ж там меж деревьев не влезу, если потребуется!

Вот же человек, а? Понятно, что двадцать два года, молод, горяч, но не до такой же степени!

– Тогда выбрось.

– Эй, ты за кого меня держишь? Хорошую вещь выбросить? – возмутился он, перекрикивая шум мотора.

Действительно, Синицын это всегда Синицын. Я лишь мысленно махнул рукой и дал чуток газу, выезжая на нормальную дорогу. Друг не отставал.

Так мы и доехали, окольными путями, до автостоянки. В отличии от авто, мотоцикл можно угнать и сделать это ещё легче, чем с авто. Подумаешь, завёл, сигналку перерубил – и двигай…

Оставили в итоге мотоциклы на той же стоянке, на которой была тачка и, заплатили мзду в виде полусотни баксов сторожу. Дед был рад и мы, покидав вещи в машину, отправились дальше, за покупками. Начинало темнеть, поэтому дорога нам одна – в магазин за продуктами в дорогу. Сашка, точно знающий, что нужно приличному попаданцу, пошёл за покупками, а я только тележку толкал. Пусть дитя тешится, лишь бы не… ну, вы поняли.

Накупив тушёнки, самой лучшей, за каким-то хреном сгущёнки банку, колбасы, хлеба и всего такого прочего средне-туристического, включая несколько пачек зерновых в разных пакетах, мы отправились домой. «Выезд» назначался на завтра…

– Да, блин, всё ты взял! – воскликнул я, устав смотреть на мечущегося друга. Он, по традиции, встал немного раньше, потому как ему, мечтателю, в одном месте свербело поскорее отправляться куда-то туда. А уж получив в руки игрушки в виде мотоцикла и туристического барахла, тут же захотел поскорее почувствовать себя попаданцем-туристом. Правда, странным было то, что Синицын, привыкший к городскому комфорту, готов отправляться в неведомые дали.

Последним штрихом стал выезд – мы в камуфляже, а-ля-охотник-рыболов. Вещмешки, набитые провизией и минимальными бытовыми удобствами в виде горелки – плиты на жидком топливе (керосине), сгруженные в коляску Сашиного мотоцикла. Последним аккордом проехались до заправки и залили полные баки бензина и масла, дополнительно наполнив ими две канистры в коляске Сашиного мотоциклета.

Всё, погнали!

Подгадав удобное место для переправы, я открыл портал. С каждым разом получается всё лучше и лучше…

Выехали мы из того же лесочка. Поскольку местность тут на вид дикая, то придётся ехать аккуратно. Не сильно разгоняясь, мы двинули по поляне, по первому попавшемуся направлению. Вопрос навигации был сгружен на меня, поэтому я, ориентируясь по компасу и солнцу, повёл нас обоих на юго-запад.

Дорог здесь не было и в помине, тишину леса буквально разрывал звук двух соракасильных двигателей. Признаков цивилизации обнаружено нами не было, зато Саня выглядел таким счастливым…. Что просто не в сказке сказать, не пером описать, как говорят Русские народные сказочники. Парень просто таки светился от счастья, что не могло не радовать. Лето, лес, хороший мотоцикл для бездорожья… что ещё ему для счастья надо?

Так мы и ехали. Обошлись, слава богу, без приключений.

Лес сменился полем, а потом после поля показалась и речка. Мы, трясясь всеми чреслами на мотоциклах, затормозили. Сначала Саня, потом я.

Синицын оглядел воду, течение реки было небольшим. Недалеко роились комары, они воду любят и мы решили, что лучше бы поехать вдоль реки. Все деревни и сёла ставятся в первую очередь там, где вода. На реках. И хоть представшая нам речушка была небольшой, метров в пять-десять, однозначно, она стоила того что бы на ней поставить деревеньку, или даже две. По берегу, на небольшом удалении от него, мы продолжили свой путь. Река сделала несколько крутых поворотов, так что ехать приходилось со скоростью не выше тридцати "кэмэ". Да и глинистые берега не способствовали. Порядком оббили себе пятые точки. Не знаю, как у Сани, а я уже начал уставать от такого путешествия, потому хотел предложить сделать привал. Но тут, как назло, попалась дорога. Или точнее не дорога а тропинка, протоптанная людьми, колей от машин не было…

Саня обрадовался находке как ребёнок и при этом рванул вперёд по тропке. Пришлось дать газу переключить передачу, догоняя друга.

– Стой! Стой, я те говорю! – перекричал я шум двух моторов.

Остановились.

– Я вот что думаю, давай привал устроим. А то скоро тут меня отскребать от мотоцикла будешь, – пригрозил я другу. Остановились. Подумав немного, он свернул с дороги на обочину, сразу видно – согласился.

– Это ты верно заметил.

Мы устроили маленький, но эффективный привал – Саша расстелил на земле брезент, которым в обычном состоянии закрывается коляска его мотоцикла, я же в это время доставал и потрошил вещмешки.

Провозившись с горелкой, наконец добился того что она ровно горит и поставил сверху литровую баночку с консервированной кашей. Пока она потихоньку грелась на огне, достали бутыль и помыли руки. Мотоциклы поставили перпендикулярно дороге и приступили к трапезе. Не бог весть что, конечно, но с собой мы харчей не набирали, полуфабрикаты и горелка. На всякий случай, вдруг пригодятся. На пробу я открыл портал рядом с собой, пожелав выйти на своей кухне. Портал послушно открылся. Саня, всё ещё не привыкший к такому, шуганулся немного, когда я молча открыл и закрыл эту аномалию.

– Э, ты не пугай так, ладно. Я, между прочим, испугался…. Немного, – сказал он, проглотив пищу.

– Да ладно тебе, – махнул я рукой на его предъяву и продолжил обед. Или точнее поздний завтрак.

Никто не ждал – не гадал. Случилась у нас встреча с аборигеном, причём абориген, судя по всему. Шёл по тропке, а мы сидели рядом с дорогой, мотоциклы ещё свои поставили…

Короче – сначала его заметил Саня. Обернувшись на его взгляд и я увидел это чудо. Мужик, точнее уже дедок, лет полста. Напряг я память и вспомнил, где его видел!

Нет, не подумайте, что я вот конкретно этого непонятного субъекта мог где-то видеть, не видел. Но узнал образ так сказать, в музее манекен был. Итак, волосы стриженные "под горшок", но давно, очень давно. Борода лопатой, седая, рубаха или даже роба льняная, домотканая, пояс, на ногах что-то вроде лаптей, с высокими бортами обёрнутое вокруг голеней и перетянутое чем-то вроде бечёвки. Итак, встречайте, крестьянин обыкновенный, среднего дохода, не заморыш, но и пуза не видать. "Не в парше, не в парче а так, вообче".

Встреча произошла для нас неожиданно – я вкушал кашу с кусочками мяса, Саня же уже доев своё, выбросив баночку, принялся за послеобеденный чай. На горелке быстро поставив чайничек, он заварил чаю и был оторван аборигеном во время размешивания сахара.

Для крестьянина встреча тоже не прошла незамеченной – дед, пёхавший куда-то по тропке остановился, оглядывая нас. Первым молчание нарушил сам дед. Шапки на нём не было, а то б сдёрнул, но поклонился. Видать, суставы у него ещё хорошо работают, раз почти в пояс, с рукомашеством.

Я оглядел по быстрому нас – в полевой офицерской форме, да в берцах, умытые, ухоженные, ну чисто баре, учитывая, что тут похоже крестьянство в ходу.

Дед же и поздоровался:

– Здравы буде, баре, – он разогнулся, по прежнему глядя на нас.

– И тебе, мил-человек не хворать. – Ответил я ему в тон. Понимаю, похоже всё-таки мы провалились во времени, а может и эльфов встретим…

Хотя какие нафиг эльфы, тут мужик по-Русски говорит, хоть и на своём убористом деревенском старославянском диалекте… Точно, Россия. И места наши – близ Твери. Я почувствовал себя, что называется, в шкуре режиссёра Якина из фильма "Иван Васильевич меняет профессию" – точнее – вспоминал, что я там по старославянски могу наговорить. Хотя… Как не пытайся, не получится выдать слона за верблюда. То есть нас – за местных. Значит, будем косить под совсем не местного.

Крестьянин, кстати, тащивший вещмешок-котомку за спиной, совсем выпрямился и кажется, расслабился, мол "баре не гневаются". Если мы во временах крепостного права, то осторожность деда понятна.

Чем плоха наша встреча, так это тем, что мы тут "ни в зуб ногой", то есть этот сельский житель знает об окружающей нас действительности намного больше, так что нам приходится быть осторожными.

Помолчали, тут влез Сашка. Кстати, с весьма разумным предложением:

– Дед, ты проходи, не стесняйся, давай к столу. Как говорится, чем богаты. Не царские харчи, конечно… – он с наигранным сожалением взглянул на стакан с чаем, стоящий на брезенте.

– Деда чуть удар, судя по выражению лица, не хватил. Ещё бы, сидят тут такие два по его мнению барина и простого мужика приглашают почивать с ними. Однако дед быстро сориентировался и, кряхтя, привычно сел на землю рядом с нами. Синицын тут же достал печенье, пару прихваченных пирожных, да налил дедку чаю. Смотря на эти манипуляции, местный житель немного отмер, приноровился. Картина репина – крестьянин на покосе обедает. Впрочем, тут были лишними, сюрреалистическими два мОлодца в камуфляже и два мотоцикла, стоящих на обочине. Осмотрев всю картину, я первым решил налаживать контакт, что бы узнать у деда хотя бы где мы. Тут подойдёт штамп "заплутали мы".

– Кирилл Синкерович, а это друг мой, Александр Синицын, – представился я, не забыв представить своего друга. Сашка сунул деду в руку стальную кружку с горячим чаем:

– Ты того, поаккуратней, горячий. – Пояснил он, когда дед, удивлённо посмотрев на саму кружку, ловко перехватил её за ручку и пригубил. Мы понаблюдали, как он отхлебнул горячего эрл-грея и прищурившись, похвалил:

– Индусский? – спросил он.

Насколько я понял, дед спросил, индийский ли чай.

– Да, дед, индусский, – мы все пригубили чаю и потом, похватав печеньку (деду Саня вручил пирожное) начали осторожный расспрос. Точнее начал я, а Саня только слушал и мотал на ус.

– Слушай, дед, а не подскажешь, где мы? Тут, понимаешь, заплутали малёха.

– Так хтож тут заплутать може? – удивился он, продолжив, – тута деревня Прутня, -дед махнул рукой в сторону, откуда сам шёл, – одна дорога – на Торжок!

Мы с Сашкой переглянулись. Торжок это уже что-то. Значит, всё таки провал во времени, эльфов с луками можно в гости не ждать. Вот как у деда, сидящего в нашей компании вызнать про время, в котором мы находимся, то другая задача… в любом случае, решаема, еврей я или нет? Далёкие предки в гробу перевернутся, если я не проявлю смекалку и хитрость. Хотя и предков то – моя бабушка из польских евреев, переехала в союз до второй мировой, что б, значит, от фашистов спастись. Остепенилась, замуж выскочила, родила маму, та, соответственно меня. Похожая история у моего папы. В итоге – евреями нас называют разве что друзья, хотя если учесть, что у иудеев по матушке наследство считается, то тут у меня всё в порядке. Правда, я, как говорил папа, г'усский евг'ей. Точнее – для русских – еврей, для евреев – не очень то и свой. Так, ни семьи, ни общины, чужак. Вот так и жила наша гордая семья Синкеровичей….

Но сейчас надо бы привести деда в чувство, а то как то даже разомлел – пригласили, угостили… По местным меркам, судя по непритязательности его одежды – харчи не царские, но барские.

А дед то не щёлкает клювом, вон, и пироженку уже точит…

Дождавшись, пока он доест заварное пирожное и ещё охвалит его на своём старославянском диалекте, я продолжил допрос местного:

– Слуш, а ты в Торжок идёшь?

– В Торжок, барин, продать кой-чего, бабке своей прикупить, да и в дом, – покивал он. Поскольку терминов не использовали, речь его звучала относительно современно, что не вязалось в внешностью.

– Так и мы туда ж едем. Ты, дед, дорогу не покажешь?

– А чагой-т туть показывать то? Вона – Тверца, вдоль ней дорога, Торжок в полдне пути далее. А лошадным – пополудни доехать можа. – дед кивнул в сторону речки. Судя по тому, что река текла по направлению нашего движения, значит мы севернее Города Торжка. Был я как то со школьной экскурсией в этих местах, в парке "Митино", где сохранились "памятники зодчества" или, говоря нормальным языком – старые, не то, что императорских, царских времён постройки. А потом вспоминал каждый раз место это, когда комп включал. Там, в винде – "семёрке" есть тема – "Россия". Так первая же фотография-обоина это деревянная ветряная мельница, которая в Митино. Есть и у меня фотка на фоне этой мельницы. Не то что бы мне это было важно или интересно, просто как кирпичик моего мировоззрения стоит и эта мельница. Благодаря неизвестным техникам из Майкрософт знакомая теперь доброй половине России.

– Был я в Торжке, последний раз лет десять назад, – подал голос Саша, – что нового случилось, как живёте то тут? – адресовал он вопрос деду. Его замысел прозрачен – дед мог и что интересного, а главное – указывающее на время нашего попадания рассказать.

– Да чаго тута может быть то, интяресного? Торговый люд как усегда, торгует да ефимки считает, а мы, люд пашной, по простому живём. – дед был удивлён таким вопросом. Потом на лице его осветилось понимание и он всё таки выдал интересную информацию: – "пять зим назад была разве что церковь новая построена! Гиоргия победоносца, тама был деревянный храм, а ноне из камня перестроили, да освятили как подобает" – мужичок покивал и перекрестился. Саня повторил его жест, да и я, подумав пару секунд, что бы не выделяться, тоже.

– Мужичок наверное думал, нехристи. Хотя он прав, тут крещёный только мой друг, а я сами понимаете…

Получив информацию к размышлению, мы решили не демонстрировать лишний раз работающие мотоциклы и собравшись, спросили деда:

– Слышь, дед, а ты так и не представился, как тебя величать то?

– Так Тихон я. – удивился он чему-то. Видать, не принято у местных "барей" спрашивать мужиков про имя.

Вот что, Тихон… – я порылся в вещмешке и, выудив там самый на вид непритязательный нож, подал его мужику, – держи. Подарок.

Мужичок, приняв от нас нож, недоверчиво его оглядел.

– Це дрого буде, не по мне это. – Покачал он головой. Видно, слишком для этого времени дарить такое. Саня в это время тоже залез в вещмешок и порылся там. Не удовлетворившись осмотром, он решил отдариться чем-нибудь маленьким.

– Тогда бери кружки, Тихон. Смотри стальные, блестящие, так ни один кузнец не скуёт. Заморские, чай мы люди, как понял, не тутошние, – развёл он руками.

– Видно, да. Да тута у нас, в Торжке, а того пуще в Твери заморского люду повидать можа, волгой ходють, да Тверцой не брезгуют.

Постояли, подумали. Переведя на современный, Тихон нам сказал "Видали мы иностранцев, тут вокруг города торговые, вот и всякие иноземцы захаживают".

Тихон развязал узелок на своей котомке, закинул внутрь наши кружки и прощаться начал, как положено, без челобитья, но и без "покедова, братва", поклонился низко, ниже, чем в первый раз:

– Благодарствую, добры люди, и за стол, и за подарки ваши чудные. А мне в путь пора, чай заговорился я с вами, – он попятился, потом ещё раз поблагодарив нас, развернулся и пошёл по дороге.

Когда Тихон отошёл уже на полкилометра, так что еле виден была на горизонте, Сашка оживился:

– Кирюх, вот это, блин, рояль!

– Чего? Какой нафиг рояль? Укурился что ли?

– Так ты что, не понял? Дед же нам рассказал, когда церквушку каменную поставили! Щас вернёмся, в инете посмотрим!

Я не разделял его энтузиазма, но признал, что миссия наша выполнена. Рекогносцировка проведена, местный найден и допрошен. Никакого особого везения тут нет, на дороге можно в любое время человека встретить, а уж нахаляву пожрать да поболтать – все горазды. Что я и высказал вслух. Саня немного поостыл. Я добил его:

– Саш, мы не в какой-нибудь дуратской фентезюшке, тут люди реальные живут, дышат, торгуют, воюют, воруют и всё такое прочее. Тут тебе не прогулка "по музею". Так что отнесись немного серьёзней, прошу. А теперь давай по коням.

– А портал ты откроешь?

– Куда ж без этого. Только давай в лесочек отойдём, подальше от дорог, да там мотоциклы поставим, брезентом накроем. Авось, – я усмехнулся шутке, – не уведут. Тут больше по лошадкам спецы работают.

Сказано – сделано. Урча и ревя двигателями на пониженной передаче, мы въехали по пригорку в лес и, проехав меж деревьев редких, остановились, когда продолжать движение уже было нельзя. Кажется, это называется «подлесок» – когда от дерева до дерева КАМАЗ проехать может, а дальше – настоящий лес, по такому и пешком порой хрен пролезешь. Но пока остановив свой транспорт в подлеске, стали его зачехлять, благо брезентовые чехлы у сани в коляске были.

– Тысяча шестьсот девяносто второй, – сказал я, глядя в википедию.

– Ась?

– Церковь та каменной отстроена в тысяча шестьсот девяносто втором году от рождества христова.

– Это вроде как Петровские времена. Я, сам понимаешь, ни бубу. – развёл я руками.

Всё понятно было и без слов – Саня может самолёт (простой. Очень простой.) собрать, починить. Посредственно, конечно, но всё-таки знаком с узлами и агрегатами, да и с теорией. А я в него могу смонтировать нужную авионику, альтиметры, РУДы, всё прочее нужное. Но вот как дело до истории доходит… Скажем так, мы вам не попаданцы, которые "на гора" запросто могут вспомнить все даты тогдашних войн, политиков, походы, реформы и всё прочее. Мы – техники. Я ещё умею летать на сверхмалом самолётике "Авиатика МАИ", созданном в восьмидесятые в институте. И всё. Школьная программа давно и благополучно забыта, институтская история преимущественно касалась последних двух веков – девятнадцатого и двадцатого. Так что по уровню знания истории мы тут среднестатистические обыватели. Правда, у нас есть Гугл, но это уже не то. Историки сами путаются в деталях, так что верить им можно "постольку-поскольку".

Открыл страничку википедии посвящённой Петру первому. Посмотрел.

Сразу же в начале написано, что он совершил длительное двухгодичное турне по Европам в Девяносто седьмом-девяносто восьмом годах.

– То есть сейчас там девяносто седьмой год, царь Петр I Романов отбыл в Европу, с ним самые знатные бояре. Табели о рангах ещё пока там нет, потом он введёт, серьёзного флота у России пока тоже нет, позже будут строить. Крестьянство пока ещё не "чернь" и не "свободные". Так что Тихон правильно поступил. Это позже начали к людям как к рабам относиться.

– Так давай думать, что будем делать с порталом и с тем временем. – Задал логичный вопрос Саня.

– А чёрт его знает. Ты сам подумай, друг. Я понятия не имею, что нам со всем этим добром делать. С одной стороны тут у нас всё, институты, знакомые, родное время и родной мир. С другой стороны… – я отошёл от компьютера, оставляя на мониторе десятки окон с фотографиями церквей, спутниковыми картами района и страничкой с официальной биографией Петра первого, – не знаю. С одной стороны мы тут можем хорошо устроиться, с другой – там больше перспективы, можно выбиться как в люди, так и оказать значительное влияние на развитие страны. Сам посуди, Саш, Там паспорт не спросят, возьмём что-нибудь здесь, продадим там.

– У нас что, денег мало? – удивился Сашка, садясь за комп.

– Денег у нас и здесь хватает. Дело не в том, а в легализации. Сам посуди, в то время в цене были соль, специи, стекло, посуда. Шелка у нас лучше на порядок, но стоят тоже дорого.

– У нас что, бабла мало? – снова удивился Саня, теперь уже на то, что я исключил шёлк из товарных отношений. В принципе, его можно понять, нам едва третий десяток пошёл, так что парень, почувствовав вкус денег, начнёт по другому воспринимать понятия "дёшево-дорого". Да и к материальным ценностям меняются отношения в сторону "мы всё себе можем позволить". К слову, после того как мы поиграли в бандильерос, обнеся банк, помимо небольшого и молчаливого червячка совести добавилось и у меня чувство, что многие вещи, которые я хотел, о которых мечтал или просто облизывался, проходя мимо витрин магазинов, утратили свою ценность. Возможно, это остаток, так сказать, культяпка психологии потребления. Ограбил банк – теперь айфон, который раньше хотел купить, кажется мне неприемлемым вариантом. Сами посудите – сменной флешки в нём нет, аккумулятор "Там", в семнадцатом веке сдохнет – новый не вставишь. А розеток в крестьянских избах нема. Так что телефон – дрянь. Я предпочту купить какую-нибудь Нокию или Элджи с хорошей камерой и плеером, что бы фотоаппарат всегда был под рукой. Но вернёмся к Сане, а то он ждёт моего ответа.

– Видишь ли, друг мой, мы то можем купить хоть что, но скорее всего, чем больше денег мы тратим тут, тем больше привлечём внимания к своим персонам. С чего бы это двоим бедным студентам вдруг сливать сотни тысяч? Конечно, сейчас вам не советский союз, где любая крупная покупка привлечёт внимание органов, но и не анархия девяностых, когда мы можем почти законно скупать добро даже не партиями, а целыми эшелонами. Так что, думается мне, торговать мы там будем. В конце концов, там перспектив больше – два года до начала петровских реформ, начинается европеизация России и массовое увеличение товарно-денежных отношений, а как на Балтике Питер основан будет, так вообще европейская культура пойдёт сплошным потоком, вместе с тамошними товарами. Если мы сможем перехватить…

– Читал я тут одно фентези… один мархуз написал, там почти в то же время попал человек. Вселенец, итить его, взял деревню за базу, потом сажал привезённые из Европы растения, занимался прогрессорством в оружейном деле, в кораблестроении, в аграрной сфере, шампуни варил…

– То есть?

– Ну, мыло. Самый ходовой товар тогда. Ещё свечи стоили дорого.

– Это твой писатель умно подметил. Но у нас, во-первых – нет деревни, нет крестьян, да и заниматься прогрессорством незачем. Сам посуди, мы тут сможем любой товар приобрести. А портал… мне, конечно, сложно его поддерживать, но не настолько, что бы совсем непосильно.

Мы помолчали. Саня развернулся к компьютеру и начал листать странички посвящённые тому времени.

– Нам для начала нужна легализация и местные, тамошние бабки. Ефимки, или как их там. Саня тут же посмотрел в интернете.

– Ефимок это такой серебряный талер, чешского производства…

– Так какого он у нас делает?

– Написано, хождение имел очень широкое. Ещё до Петра государство всячески привлекало к себе эти монеты, таможенные сборы брали ими и так далее. Короче – денег разных там видимо-невидимо. И "Денга" и копейки, и монеты разменивающие копейку, и талеры эти, ефимки. Рубли хождение имеют, но редко, ибо их не чеканили. Там перерыв в чеканке рубля был, а возобновили только во время строительства Петербурга. Так что… – Саня встал, и начла расхаживать по комнате. Закурил. Я же, видя такое, тоже побаловался никотином, хоть и редко себе это позволяю.

– Тогда, получается, мы решились, так? Едем туда.

– Ага. Слушай, а на чём мы туда прикатим то? И как торговать удумал? Не КАМАЗ же нам с собой брать в конец семнадцатого века….

– Не КАМАЗ… Но местные же как то торгуют?

– Они на ладьях по рекам ходят. Потому наверное на Руси с дорогами и херня полная. Ведь как торговали европейцы? Европейцы возили на телегах меж городами товары. А у нас, в России спокон веков, с языческих времён ходили на ладьях да лодках и города строили на реках.

– Ага, вот только речной транспорт за эти годы… – Саня замолчал. Я не мешал ему думать и пошёл поставить ужин в микроволновку. Закинув полуфабрикат и выставив пятиминутную готовность, вернулся в единственную комнату.

Саня сидел за компьютером и ожесточённо что-то искал, пальцы так и порхали по клавиатуре.

Устали мы за сегодня знатно, это есть. А ещё устали от раздумий. Но Саня не оборачиваясь начал говорить:

– Я вот что подумал. Тут нам все фентези не в помощь. Потому как там ситуация у всех в корне другая. Читал я как то серию книг – "броненосцы Петра великого". Там мужик – фанат всяких лодок и прочих морских ког'абелей попал в бурю, а оказалось, что в петровские времена. И тут в той же буре нашёл и самого Петра первого. Познакомились они, потом он как начал прогрессорствовать! За всё сразу хватается и всё у него сразу в руках спорится. Чуть ли не радиостанцию в начале восемнадцатого века собрал. А уж про "посёлок прогрессора" можно не напоминать, автор оторвался на местных порядках, как только мог.

– Ну и зачем ты мне это говоришь? – лениво спросил я, растянувшись на диване.

– А затем, Кирюх, что там он сам создавал себе привычные по двадцать первому веку удобства. А тут… А тут мы можем с собой принести хоть что, так что никакого стимула к "прогрессорству" у нас нет.

– Положим, стимул у нас есть, или может быть. Как мы сможем повлиять на развитие России царской? Выйти на связь с царём. Может, рассказать ему кто мы и откуда. Он сам, без всякого послезнания на Руси прогрессорством занимался. И надо сказать, хорошо занимался. Сейчас как раз несколько месяцев прошло, как он уплыл в Европу, набираться, так сказать, впечатлений. До того цари если и ездили то мало и недалеко. Ничего не заимствовали, просто по политической надобности, – ответил я, лёжа на диване. В своём друге я и не сомневался – он романтик, причём явно увлекающийся, так что для него вопрос – "идти или не идти в прошлое" даже не вопрос. Он туда чисто по дурости молодецкой полезет. У меня попаданческой романтики нема, зато есть желание сделать… не знаю, что-нибудь большое. Важное. Что бы не было потом мучительно больно за прожитые годы.

– Тогда я имею предложение! – сказал Саня, повернувшись к компу и снова заклацав клавиатурой.

Прошла минута.

– Ну?

– Да погоди ты. Сейчас.

Прошло пять минут.

– О! – повернулся он в мою сторону.

– Что "о?"

– Корабль! Ну, точнее – речной транспорт. Вот он то нам и нужен. Сам посуди, Кирилл, это коммерческий транспорт – раз, жильё – два, способ легализации – три. Назовёмся купцами заморскими, произошедшими от русских эмигрантов. И всё, вопрос решён.

– А регистрация юр-лица? Ну, то есть, как мы документы там получим?

– Так же, как и в нашем времени. Деньги.

Я, усмехнувшись, согласился. Деньги в вопросе коммерции могут многое.

– А ещё и подарки всем заинтересованным лицам. Нафига лишний раз на перепродаже светиться, накупим здесь, подарим там…

– Только покупать надо не здесь, не в Твери…

– Ты что, предлагаешь уехать? Куда?

– Как куда? Во… Владивосток.

Предложение Кирилла застало меня врасплох.

– Как? Этож…

– Не забывай, что мы тут небольшой Тверской банк обнесли на кругленькую сумму. И между прочим, меньше шансов что заметят – там море это естественный бизнес, продают много чего…

– Откуда знаешь?

– Сам смотри, – он повернулся. Монитор мне не был виден.

– Эй, я ж не вижу! – возмутился я.

– Так подойди.

– Лень.

Повисла пауза. Саня расплылся в улыбке и сказал:

– Ленивая еврейская задница.

Снова помолчали. Я думал, что ему ответить. Ответил просто:

– Да, – и перевернулся на другой бок.

Похихикали немного, но всё-таки пришлось подниматься, что бы посмотреть, что он там накопал. Исторические странички были закрыты, а вместо них – сайт с объявлениями.

– Что тут у нас?

– Тут у нас продажа речного и морского транспорта. Яхты, корабли, лодки…

– Вижу. Так… – я посмотрел немного на эту страничку. Не, ты что открыл?

– Это речной транспорт. Смотри, недорого, неброско…

– По нашему времени неброско. А ты думал, что подумают тогдашние люди? Нет? А если спросят, как она без парусов ходит?

– Нда… – Саня почесал подбородок, а я продолжил: – помимо того, корабль металлический. Зачем тебе лишние вопросы?

– Тогда что?

– Ты что, у нас на речном вокзале не был? Там же яхты на приколе стоят. Парусные, между прочим!

– Так, стоп. Парус это вам не мотор. Мотор я могу использовать, даже починить могу. А где ты найдёшь толковых матросов для работы с парусом?

– Сань, ты порой меня пугаешь. Почти на всех парусных яхтах есть моторы, только ты их не видишь. К тому же парус нам нужен только для виду, ну, и если закончится топливо.